Текст книги "Миры Роберта Хайнлайна. Книга 7"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

– Элли!

– Да, Макс.

– Как ты думаешь, Чипси сумеет найти дорогу к поселку?

– Не знаю.

– Если бы она смогла вернуться домой, то передала бы сообщение о том, где мы находимся.

Чипси подняла головку.

– Домой? – спросила она. – Пошли домой. Идем обратно.

Девушка задумалась.

– Боюсь, Чипси не способна внятно объяснить это. Она будет икать и сбиваться.

– Я имел в виду другое. Мне известно, что Чипси далеко не гигант мысли. Я…

– Чипси умная!

– Ничуть в этом не сомневаюсь. Но я хотел бы послать с ней записку и карту местности. – Макс достал ручку. – У тебя нет бумаги?

– Сейчас посмотрю. – Элли пошарила в кармане и вытащила сложенный вчетверо лист бумаги. – Что я наделала! Ведь меня просили передать это мистеру Джиордану. Теперь мистер Хорнсби рассердится на меня.

– А что это?

– Заявка на моток проволоки.

– Теперь это уже не имеет значения.

Макс взял листок, написал на нем несколько слов и принялся рисовать карту местности, то и дело останавливаясь, припоминая ориентиры, направление на местное солнце, расстояние и прочие подробности.

– Послушай, Макс.

– Одну минуту, Элли. – Юноша набросал схему и приписал: «Срочно! Первому офицеру Уолтеру. Элдрет Кобурн и я захвачены кентаврами. Будьте осторожны, остерегайтесь их веревок, которые они бросают. С уважением, М. Джонс». Он передал листок девушке. – Думаю, этого достаточно. Как прикрепить записку к Чипси? Мне бы не хотелось, чтобы она потеряла ее.

– Гм… дай подумать. Отвернись, Макс.

– Зачем?

– Прошу тебя. Отвернись.

Юноша повернулся к ней спиной, через несколько мгновений Элли сказала:

– Все, можешь поворачиваться, – и протянула ему ленточку.

– Отлично!

Они привязали записку к тельцу обезьянки. Это оказалось не так просто, потому что Чипси решила, что с ней играют; к тому же выяснилось, что она очень боится щекотки.

– Вот так! Перестань дергаться, Чипси, и слушай. Элли хочет, чтобы ты пошла домой.

– Домой?

– Да, домой. Отправляйся обратно на корабль.

– Элли идет домой?

– Нет, Элли не может идти домой.

– Нет.

– Милая, ты должна вернуться на корабль.

– Нет.

– Послушай, Чипси. Найди Мэгги и скажи ей, что Элли просит дать тебе сладости. Передай Мэгги вот это. – И девушка показала на привязанную записку.

– Сладости?

– Иди домой, найди Мэгги – она даст тебе сладости.

– Элли, пойдем домой.

– Пожалуйста, Чипси.

– Элли, – вдруг сказал Макс, – сюда кто-то идет.

Девушка обернулась и увидела приближавшегося кентавра.

– Смотри, Чипси! – показала пальцем Элли. – К нам идут! Сейчас поймают Чипси! Домой, Чипси! Беги.

Обезьянка вскрикнула от страха и опрометью бросилась к деревьям. Взобравшись на ветку, она оглянулась и захныкала.

– Домой, Чипси! – крикнула Элли. – Найди Мэгги!

Мистер Чипс с ужасом взглянула на приближавшегося кентавра и исчезла в ветвях. Макс и Элли облегченно вздохнули.

Кентавр подошел к пленникам поближе, внимательно взглянул на них и прошествовал мимо. Однако Макс и Элли, затаив дыхание, смотрели не на него, а на тех, кто шел следом.

Элли едва удержалась от крика.

– Макс, смотри! Они поймали всех наших!

– Нет, Элли, – сказал юноша дрогнувшим голосом, – посмотри как следует.

В сумерках ему, как и девушке, показалось, что за кентавром, понурив головы, шли, стреноженные, все люди с «Асгарда». Однако, приглядевшись, Макс понял, что ошибся.

Существа, гуськом шедшие за кентавром, были гуманоидами, они выглядели совсем как люди, но что-то неприятное было в их облике.

Шаркая ногами, они спешили за своим проводником, как животные. Некоторые из них посмотрели на Элли и Макса, но взгляды их были мутными и равнодушными. За взрослыми бежали детеныши. Макс с изумлением заметил, как из сумки на животе одного из существ выглянуло крошечное сморщенное личико – эти странные «люди» тоже были сумчатыми, как кентавры. Когда процессия исчезла в темноте, юноша вздрогнул.

– Боже мой!

– Макс, – послышался хриплый голос девушки, – тебе не кажется, что мы умерли и попали в чистилище?

– Что? Не говори глупости. И без того тошно.

– Я совсем не шучу. Эта сцена словно из дантовского «Ада».

У Макса пересохло в горле, он все еще не мог опомниться.

– Послушай, ты можешь притворяться, что умерла, если хочешь. Что касается меня, то я жив и намереваюсь остаться живым. Эти существа – не люди. Их сходство с людьми не должно так расстраивать тебя.

– Но это были настоящие люди – мужчины, женщины и дети.

– Нет, ты ошибаешься. То, что они внешне походят на нас, еще ничего не значит. Человек – это совершенно иное существо. – Юноша нахмурился. – Вероятно, на этой планете людьми являются кентавры.

– О нет…

– Не спеши. Судя по всему, именно они заправляют здесь всем.

Дискуссия прекратилась – на поляне появились пришельцы. Первым шел кентавр, за ним следовали трое – Максу не хотелось называть их людьми, но другого названия он не успел придумать. Они не были связаны: все трое что-то несли. Кентавр что-то крикнул, и «люди» опустили свою ношу на траву.

Один из них поставил между Максом и Элли большую глиняную чашу, наполненную водой. Это было первое изделие, увиденное юношей на Чэрити, и оно не свидетельствовало о высоком уровне материальной культуры. Сделанная из сырой глины, необожженная, неправильной грубой формы, чаша была предназначена для воды – и только. Второй носильщик высыпал рядом с чашей кучу маленьких фруктов; два упали в чашу, но он даже не подумал достать их оттуда.

Макс не сразу понял, что принес третий раб. Он держал в руках какие-то большие овальные предметы, связанные веревками. Присмотревшись, Макс догадался, что это животные размером с опоссума; раб держал их за хвосты. Он обошел поляну, время от времени останавливаясь и вешая одно из животных на ветку. Когда он закончил обход, Макса и Элли окружали шесть животных, висевших на хвостах. За рабом следовал кентавр, который поглаживал каждое животное и нажимал на его шею. И тело животного начинало светиться мягким серебряным светом, как светлячок.

Поляну залил мягкий свет, достаточно яркий, чтобы читать книгу с крупным шрифтом. Из-за деревьев медленно вылетела одна из воздушных медуз и зацепилась за вершину дерева футах в тридцати над поляной; казалось, она намеревалась остаться здесь на всю ночь.

Кентавр подошел к Максу и толкнул его копытом; при этом он издал какой-то вопросительный звук. Макс внимательно прислушался и повторил звук. Кентавр снова что-то сказал, и Макс опять воспроизвел его «слова». Эта бессмысленная беседа продолжалась несколько минут, наконец, кентавр сдался и скрылся в лесу вместе со своей свитой.

– Наконец-то! – послышался дрожащий голос девушки. – Хорошо, что они ушли. Я уже могу переносить присутствие кентавров, но эти «люди»…

Макс был согласен; вблизи человекообразные меньше походили на людей. Волосы начинались у них прямо от бровей; головы были настолько плоскими, что уши выступали над макушками. Однако больше всего Макса потрясло другое. Когда кентавр заговорил с ним, юноша увидел его зубы. Такие зубы – это Макс понял сразу – не были предназначены для того, чтобы жевать траву; они больше походили на клыки тигра – или акулы.

Юноша решил не говорить о своем открытии Элли.

– Тебе не кажется, что этот кентавр – вожак стада?

– Не знаю. Все они одинаковы.

– Ну что ты, Элли! Ведь нет двух совершенно похожих друг на друга лошадей.

– Лошади тоже выглядят одинаково.

– Но… – Макс замолчал, озадаченный мнением городского жителя. Ясно, что дальнейшее обсуждение этого вопроса было бессмысленно. – По-моему, это тот самый.

– Не понимаю, какое это имеет значение.

– А вот имеет. Я попробую научиться их языку.

– Да, я слышала, как ты старался проглотить свой язык. Как ты это делал?

– Запомнил звук и попробовал воспроизвести его. – Макс закинул голову и издал жалобный стон.

– Это что такое?

– Поросенок, застрявший в изгороди. У меня был такой бродяга по имени Абнер.

– Звучит прямо-таки трагически.

– Так оно и было, пока я не освободил его. Знаешь, Элли, мне кажется, что они оставили нас на всю ночь. – Юноша указал на чашу и кучку фруктов. – Нас кормят, как свиней.

– Не говори так. Это местное гостиничное обслуживание. Официанты и свет настольных ламп. Десерт и напитки. – Элли взяла один из фруктов. Размерами и формой он напоминал огурец. – Как по-твоему, он съедобен?

– Думаю, лучше не рисковать. Мне кажется, Элли, не надо ничего здесь ни есть, ни пить, пока нас не спасут.

– Без пищи мы, может, и обойдемся, но вот без воды – никак. Через день-другой умрем от жажды.

– Но нас могут спасти еще до утра.

– Может быть. – Девушка очистила незнакомый фрукт. – Пахнет хорошо. Вроде банана.

Макс последовал ее примеру и принюхался.

– Нет, скорее папайя.

– Ну что, рискнем?

– Гм… давай сделаем вот что. Я съем один. Если через полчаса со мной ничего не случится, можешь есть.

– Слушаюсь, сэр. – И она тут же откусила кусочек. – Много косточек.

– Элли, ты просто малолетняя преступница.

Девушка наморщила нос и улыбнулась.

– Спасибо, Макс. Иногда ты говоришь такие приятные вещи! Постараюсь поддержать свою репутацию.

Юноша тоже откусил от «огурца». Не так уже плохо – хуже папайи, но вкусно. Несколько минут спустя он заметил:

– Может быть, оставить остальное на завтрак?

– Хорошо. К тому же я уже сыта. – Элли наклонилась и отпила из чаши. С молчаливого обоюдного согласия они пришли к выводу – после сытной пищи можно рискнуть напиться воды. – Ну вот, теперь я чувствую себя куда лучше. По крайней мере, мы умрем не от голода. Как по-твоему, Макс, можно поспать? Я смертельно устала.

– Думаю, до утра нами не заинтересуются. Ты спи, а я буду сторожить.

– Нет, не надо. Какой смысл караулить? Все равно мы не можем убежать.

– Пожалуй… вот, возьми мой нож. Будешь спать с ним.

– Хорошо. – Элли протянула руку и взяла нож. – Спокойной ночи. Макс. Начинаю считать овец.

– Спокойной ночи.

Юноша вытянулся, попробовал улечься поудобнее, поворочался, достал из-под спины еловую шишку и отбросил ее в сторону, затем закрыл глаза. Усталость и сытый желудок давали о себе знать: его потянуло на сон, однако тревога мешала уснуть. К тому же Макс не мог выбросить из головы летающую медузу, висящую где-то в темноте над ними. Может быть, она следила за пленниками – и уж точно не ради их безопасности.

– Макс, ты еще не уснул?

– Нет.

– Подержи меня за руку. Мне страшно.

– Я не могу дотянуться до тебя.

– Постарайся.

Юноша вытянул руку над головой и коснулся руки Элли.

– Спасибо, Макс. Еще раз спокойной ночи.

Он лежал на спине и смотрел в небо. Несмотря на то что поляна была освещена люминесцентными животными, Макс видел звезды и светящиеся хвосты многочисленных комет. Он принялся считать их. Глаза его закрылись, – и он уснул.

Макса разбудил яркий свет солнца, пробивавшийся сквозь листву. Он поднял голову.

– А я жду, когда ты наконец проснешься, – услышал он голос Элли. – Смотри, кто пришел.

Морщась от боли в занемевшем теле, Макс сел и огляделся. На животе девушки сидела Мистер Чипс и чистила один из фруктов.

– Здравствуй, Макси.

– Привет, Чипси, – ответил Макс и тут увидел, что записка все еще привязана к тельцу обезьянки.

– Ты плохая девочка, Чипси!

Мистер Чипс повернулась к Элли, ища утешения. По мордочке потекли слезы.

– Нет-нет, – поспешно сказала Элли. – Она хорошая девочка, обещала найти Мэгги, как только позавтракает. Правда, обещала?

– Найти Мэгги, – согласилась обезьянка.

– Не ругай ее. Макс. Эти обезьянки у себя дома – дневные животные и ночью спят. Она взобралась на дерево, подождала, пока мы уснем, и вернулась обратно. Когда я проснулась, она спала рядом.

Обезьянка закончила есть, и смешно зачерпывая маленькой лапкой воду, напилась из чаши. Макс решил, что не стоит ее за это бранить; ведь он не знал, что делали с водой до того, как чашу принесли им. И тут же вспомнил о главном.

– Найти Мэгги! – торжественно объявила Мистер Чипс.

– Да, милая. Отправляйся прямо на корабль – как можно быстрее – и найди Мэгги. Ну, беги.

– Найти Мэги. Быстрее. Пока, Макс. – Обезьянка вскарабкалась на дерево и исчезла в ветвях.

– Ты думаешь, она отыщет корабль? – спросил юноша.

– Отыщет, наверное. Ведь ее предки умели находить дорогу в лесу. Чипси знает, что это очень важно. Мы с ней долго разговаривали.

– И ты уверена, что она все понимает?

– Уверена, что выполнит мое желание. Этого достаточно. Как ты считаешь. Макс, они сумеют найти нас сегодня? Мне не хочется провести в лесу еще ночь.

– Мне тоже. Если Чипси бегает быстрее нас…

– В этом можешь не сомневаться!

– …тогда найдут. Только бы они побыстрее отправились в путь.

– Будем надеяться. Завтракать будешь?

– А Чипси что-нибудь нам оставила?

– Каждому по три штуки. Я свои съела. Вот твоя порция.

– Ты не обманываешь? Когда мы уснули вчера, оставалось всего пять.

Девушка сконфуженно улыбнулась и молча взяла протянутые ей фрукты. Они принялись за еду – и тут Макс заметил, что на поляне произошли перемены.

– А куда делись вчерашние «лампочки»?

– А, ты обратил внимание. На рассвете пришел один из этих ужасных «людей» и собрал их. Я чуть не закричала, но он не подходил близко, и я решила не будить тебя.

– Спасибо. Кроме того, я вижу, что наш спутник по-прежнему на месте.

Летучая медуза висела над головами, зацепившись за вершину дерева.

– Да, и вдобавок все утро за нами подглядывали «любопытные».

– Тебе удалось разглядеть их?

– Нет, конечно. – Девушка встала и потянулась. – Теперь будем ждать, какие приятные сюрпризы принесет нам сей радостный день. – Элли поморщилась. – Мне хотелось бы сидеть здесь и не видеть никого до того момента, когда Джордж Дайглер выйдет из леса в сопровождении дюжины вооруженных людей. Я тут же расцелую его. И всех остальных.

– Я тоже.

До полудня не случилось никаких происшествий. Время от времени слышались трубные возгласы и фырканье кентавров, но ни один из них не показывался. Макс и Элли болтали о пустяках, дремали под солнечными лучами, и вдруг на поляне появился кентавр.

Макс подумал, что это вожак стада или тот, кто приносил им пищу и воду. Кентавр не стал тратить времени даром – толчками и пинками он дал пленникам понять, что следует встать и идти за ним.

Их все еще не освобождали от живых веревок. Макс подумал, а не попытаться ли напасть на кентавра, – может быть, прыгнуть ему на спину и перерезать горло. Но тут же отказался от этого намерения – вряд ли удастся сделать это совершенно беззвучно; одного крика будет достаточно, чтобы все стадо примчалось на поляну. К тому же юноша понимал, что он не сможет освободиться от уз даже если убьет кентавра. Лучше подождать, ведь они отправили посланца с просьбой о помощи.

…Они шли, падали, вставали, иногда их тащили. Тропинка превратилась в извилистую дорогу, по которой взад и вперед сновали кентавры. Не было заметно ни зданий, ни других признаков жилья, но чувствовалась какая-то организованность, стабильность, устоявшаяся жизнь. Под ногами шныряли детеныши, и взрослые кентавры резкими криками отгоняли их в сторону. По обеим сторонам дороги шла какая-то активная деятельность: нелепые «люди»-рабы, не уступавшие числом кентаврам, переносили грузы, делали какую-то странную работу, некоторые из них тоже были связаны живыми веревками. Рассмотреть происходившее повнимательнее было трудно, потому что приходилось идти быстрым шагом и стараться не упасть.

На обочине дороги Макс заметил нечто, пробудившее его любопытство. Он не стал привлекать внимание Элли, и не только потому, что разговаривать быть трудно, – ему не хотелось пугать ее. Это нечто напоминало придорожную мясную лавку. Висевшие там туши не были похожи на туши кентавров.

Наконец они вышли на большую поляну, где было много кентавров. Вожак погладил веревки, те сократились, и пленники оказались рядом. После этого он занял место в длинной очереди, тянувшейся через всю поляну.

Большой, седой и, по-видимому, очень старый кентавр вершил суд. Полный достоинства, он стоял на возвышении, и к нему по очереди подходили кентавры – по одному или группами. Макс следил за происходившим с таким интересом, что даже забыл о страхе. В каждом случае шла длительная дискуссия, затем старейшина выносил приговор, и все заканчивалось. Спорившие спокойно уходили. Было ясно, что решались вопросы, связанные с законом или обычаем, а старый кентавр играл роль арбитра.

На поляне не было странных «людей», зато под ногами шныряло множество каких-то животных, походивших на расплющенных свиней. У них были короткие ноги, напоминавшие гусеницы трактора. Казалось, животные состоят из пасти, зубов и хрюкающего рыла, и, если им попадалось что-то не похожее на ноги кентавров, они тут же это пожирали. Наблюдая за ними, Макс понял, почему огромная поляна, на которой находилось столько существ, была такой чистой: эти животные, питавшиеся отбросами, играли роль мусорщиков.

Кентавр, державший Макса и Элли, постепенно продвигался вперед. Перед ними оставался один кентавр. Было очевидно, что он болен. Кентавр был старым и тощим, кости проступали сквозь кожу. Один глаз у него покрывало белое бельмо, другой был воспаленным и слезился.

Судья, мэр или старейшина племени обсудил вопрос с двумя молодыми кентаврами, сопровождавшими больного, как медицинские сестры. Затем старейшина спустился со своего пьедестала и обошел больного, осматривая его со всех сторон. Наконец он заговорил с ним.

Старик еле слышно что-то бормотал, это был один звук, похожий на стон. Старейшина снова что-то спросил и вновь получил тот же ответ. После чего он вернулся на пьедестал, сел и неожиданно издал странный жалобный крик.

Со всех сторон у пьедестала начали собираться свиноподобные животные. Они окружили больного старика сплошным кольцом – несколько десятков свиней, хрюкающих и пыхтящих. Старейшина издал трубный звук; один из кентавров, сопровождавших больного, сунул лапу в сумку, достал какое-то существо, свернувшееся в клубок, погладил его – и оно развернулось. Макс увидел, что оно напоминает угря.

Кентавр поднес угря к старику. Тот не пытался уклониться и терпеливо ждал, глядя единственным глазом. Голова угря внезапно коснулась шеи больного кентавра; тот изогнулся, словно пораженный электрическим током, и упал.

Старейшина громко крикнул – свиньи стремительно бросились вперед и закрыли своими телами труп лежавшего кентавра. Когда они отползли в сторону, хрюкая и фыркая, от мертвого тела не осталось ничего, даже костей.

– Держи себя в руках, Элли! – тихо произнес юноша.

– Хорошо, Макс, – еле слышно прошептала девушка.

Глава 19
Друг в беде

Первым делом их освободили от уз. Кентавр погладил живые веревки, стягивавшие Макса и Элли, и те упали на землю.

– Если хочешь, беги, – прошептал Макс. – Я задержу их.

Элли покачала головой.

– Нет. Не успею я пробежать и пятидесяти футов, как меня поймают. К тому же я не знаю дороги.

Макс молча кивнул, понимая, что девушка права. Он спросил ее просто из чувства долга. В это мгновение они приблизились к старейшине племени. Старый кентавр окинул их взглядом, обменялся трубными возгласами с проводником. Некоторое время кентавры переговаривались, затем пришли к какому-то заключению. Макс достал нож. У него не было плана действий, но он решил, что, если кто-то приблизится к ним с угрем или чем-то подобным, он будет сопротивляться.

Однако такой необходимости не возникло. Кентавр снова набросил на ноги Элли и Макса веревки и увел прочь. Спустя минут пятнадцать пленники оказались на той же поляне, где провели ночь. После того как кентавр ушел, Элли оглянулась вокруг и вздохнула:

– Знаешь, Макс, я испытываю какое-то облегчение, что мы снова здесь.

– Я тоже.

Потянулись монотонные часы ничегонеделания, единственным разнообразием были исчезающая надежда и растущее отчаяние. Нельзя сказать, чтобы с ними обращались плохо; по-видимому, на них смотрели как на домашних животных, кормили, поили – и не обращали на них никакого внимания. Раз в день им приносили воду и много фруктов, похожих на папайю. Лишь в первую ночь в их честь было устроено освещение; больше светящихся опоссумов на поляну не приносили, да и летучая медуза уже не висела над головами. Однако убежать было по-прежнему невозможно, разве что отрезать ступню и ползти до корабля на четвереньках.

В течение двух или трех дней они взволнованно обсуждали проблему своего спасения, затем эта тема как-то отошла на второй план, и пленники перестали об этом говорить. Теперь Элли почти не улыбалась и прекратила шутить. Казалось, она поняла, что случилось с Элдрет Кобурн, единственной дочерью богатого и всесильного комиссара Кобурна: она превратилась в домашнее животное чудовищ, место которым было в зверинце.

Макс воспринимал случившееся более философски. Он никогда не был богат и всемогущ, потому и не ожидал от жизни чего-то сверхъестественного. Однако свои худшие опасения юноша от Элли скрыл. Девушка называла себя и своего спутника домашними животными, обитателями зоопарка: большинство посетителей были маленькими кентаврами, разглядывавшими их со страхом и нескрываемым изумлением. Макс делал вид, что согласен с мнением Элли; он считал их положение гораздо худшим – их просто откармливали.

Однажды Элли отказалась завтракать, все утро молчала и на вопросы Макса отвечала односложно. В отчаянии юноша сказал:

– Я выиграю у тебя в трехмерные шахматы, причем дам фору в два звездных корабля.

Элли оживилась.

– Ты выиграешь у меня? – презрительно сказала она. – С форой в два звездолета? А как мы будем играть?

– В уме. Будто с завязанными глазами.

Элли отрицательно покачала головой.

– Ничего не выйдет. Ты заявишь, что у тебя память лучше, и я не смогу доказать свою правоту.

– Избалованная девчонка!

На лице Элли появилась улыбка.

– Вот это куда лучше. Последнее время ты слишком заботился обо мне, и это угнетало меня. Знаешь, Макс, можно сделать доску и фигуры.

– Каким образом?

– Вот из этого. – Девушка подняла еловую шишку. – Большая шишка – флагманский корабль. Наберем шишек разных размеров и отломим у них вот здесь и здесь.

За все время неволи оба как-то ожили. Чашу с водой отодвинули подальше, расчистили кусочек земли и начертили шахматные доски. Создаваемое пространство пришлось вообразить; так часто поступали игроки с хорошим пространственным воображением, когда приходилось играть в трехмерные шахматы без применения автоматически создаваемого пространства.

Камешки стали роботами; нитки, выдернутые из одежды и привязанные к шишкам, обозначили цвет сторон. К середине дня все было готово. Но не успели они закончить первую партию, как стемнело и пришлось прервать игру. Когда улеглись спать, Макс сказал:

– На этот раз я не смогу держать тебя за руку, Элли. Боюсь сдвинуть фигуры.

– Я не засну, если ты не протянешь руку, и буду беспокоиться. К тому же эта горилла все равно смешала фигуры, когда приносила чашу с водой.

– Это не имеет значения. Я запомнил расстановку.

– Тогда тебе не составит труда вспомнить, где они стояли. Дай мне руку.

Макс протянул руку и нащупал пальцы девушки.

– Спокойной ночи, Макс. Сладких снов.

– Спокойной ночи, Элли.

…На следующий день они играли с рассвета до темноты. Пришел их хозяин, в течение часа следил за игрой и скрылся с лесу без единого звука. Наконец Элли удалось добиться ничьей, и Макс похвалил ее:

– Знаешь, Элли, ты играешь в трехмерные шахматы удивительно хорошо – для девушки.

– Большое тебе спасибо – я невероятно польщена.

– Нет, серьезно. Мне кажется, девушки не глупее мужчин, но большинство ведут себя так, что об этом трудно догадаться. Думаю, потому, что от них никто этого не требует. Если девушка красива, ей не нужно думать. Разумеется, когда красоты недостаточно, тогда… Вот ты, например. Если…

– Вот как! Значит, я еще и безобразная, мистер Джонс!

– Погоди, не сердись. Я не говорил этого. Предположим, что ты самая красивая женщина в мире и превосходишь красотой Прекрасную Елену из Трои. В этом случае ты…

Тут Макс заметил, что Элли повернулась к нему спиной, обняла руками колени и не обращает на него никакого внимания. Он протянул руку и коснулся плеча девушки.

– Элли.

Она стряхнула его руку.

– Не смей притрагиваться ко мне! От тебя пахнет, как от старого козла!

– Но и ты тоже не роза, – рассудительно заметил Макс. – Как и я, последнее время не мылась.

– Да знаю! – огрызнулась девушка и вдруг расплакалась. – Как противно чувствовать себя грязной! Как противно! И выгляжу я ужасно.

– Неправда. По крайней мере, мне так не кажется.

Элли повернула к нему заплаканное и очень грязное лицо.

– Обманщик!

– Вода и мыло – и ты снова красавица.

– Если бы только я могла… – Девушка посмотрела на Макса. – И вы не в лучшем виде, мистер Джонс. Вам нужно постричься, да и борода растет какими-то отвратительными клочьями.

Макс провел рукой по небритому подбородку.

– Ничего не поделаешь.

– Ничего не поделаешь. – Элли вздохнула. – Расставляй фигуры.

И выиграла три раза подряд, один раз поставив юноше позорный детский мат.

Когда закончилась последняя партия, Макс грустно посмотрел на фигуры.

– Значит, ты та самая девушка, которая не сумела овладеть неправильными дробями? – уныло спросил он.

– Мистер Джонс, вам не приходило в голову, что в современном мире женщины иногда просто не хотят казаться слишком умными? – Пока Макс обдумывал эту мысль, Элли добавила: – Я научилась играть в раннем детстве, на коленях отца, еще до того, как научилась читать. Перед тем как меня увезли с Гесперы, я стала чемпионкой планеты среди юниоров. Если когда-нибудь будешь у нас, я покажу тебе свои кубки.

– Честное слово? Не врешь?

– Мне так нравится играть, что иногда забываю про еду – разумеется, если противник достойный. Но ты уже многому научился. Придет время, и ты станешь серьезным противником.

– Видно, я не понимаю женщин.

– Мягко говоря, это явное преуменьшение, мистер Джонс.

…Ночью Макс долго не мог уснуть. Элли уже еле слышно похрапывала, а он все еще смотрел на сверкающий хвост огромной кометы, следил за падающими метеорами и думал. Его мысли были мрачными.

Положение безнадежно. Даже если Чипси не принесла записку, – а он с самого начала не возлагал на нее особых надежд, – поисковые группы уже давно нашли бы их. Теперь надежд на спасение не было.

И Элли уже не скрывала своего презрения к нему. Макс опять обидел ее – и снова из-за своей неловкости. Ему следовало бы сказать, что она – самая прелестная девушка в мире, всячески оберегать ее гордость, ведь ей приходилось труднее, чем ему.

Макс понял, что положение пленника он переносил относительно спокойно только из-за нее, – а теперь Элли с непоколебимым упорством будет доказывать, что девушки ничуть не глупее мужчин и даже наоборот. И в конце концов оба окажутся на обеденном столе у существ, которым вообще не следовало бы появляться на белый свет.

Если бы доктор Гендрикс не умер!

Если бы Макс проявил твердость, когда речь зашла о прогулке по незнакомой планете.

Наконец – и это было едва ли не самым худшим – Макс чувствовал: если он съест еще одну папайю, то его стошнит.

Его разбудило прикосновение к плечу и тихий шепот:

– Макс!

– Кто это?

– Тише! Ни звука!

Над ним склонился Сэм – его друг Сэм!

Юноша сел. Остатки сна мгновенно исчезли. Сэм беззвучно приблизился к спящей Элли, присел рядом и прикоснулся к ее плечу.

– Мисс Элдрет, – еле слышно позвал он.

Глаза девушки широко открылись. Она открыла рот, и Макс с ужасом подумал: вот сейчас раздастся крик. Сэм поспешно приложил палец к губам. Элли посмотрела на него и кивнула. Сэм наклонился над ней, что-то разглядывая в лунном свете, затем достал лучевой пистолет. Сверкнуло несколько крошечных вспышек, и девушка встала – ее путы исчезли. Сэм вернулся к Максу.

– Не двигайся, – прошептал он. – Иначе я обожгу тебя.

Он наклонился к ноге юноши, той, что была привязана к дереву. Мелькнула вспышка, и Макс почувствовал, что его лодыжку сильно сжало, но лишь на миг. Затем живая веревка сползла с ноги и, судорожно дергаясь, исчезла в темноте. Макс тоже встал.

– Каким образом…

– Полное молчание, Макс. За мной!

Сэм скользнул в сторону кустов. За ним последовали Макс и Элли. Не успели они пройти и двадцати ярдов, как раздался тихий всхлипывающий голос:

– Элли! – и обезьянка спрыгнула с ветки в объятия девушки.

Сэм обернулся.

– Скажи ей, чтобы молчала, – велел он. – Речь идет о нашей жизни.

Элли кивнула и стала ласково поглаживать крохотную обезьянку, что-то нашептывая ей.

Они прошли еще немного, двигаясь так тихо, как только могут двигаться три человека, понимающих, что от этого зависит их судьба. Элли спрятала Мистера Чипса под куртку и всякий раз, когда обезьянка пыталась заговорить, успокаивала ее. Наконец Сэм остановился.

– Дальше идти опасно, – тихо произнес он. – Я плохо ориентируюсь в темноте и боюсь заблудиться. Однако мы отошли достаточно далеко. Как только начнет светать, пойдем дальше.

– Как же ты сумел найти нас в темноте, Сэм?

– Мы с Чипси прятались в густом кустарнике еще с полудня, всего в пятидесяти футах от вас.

– Вот как? – Макс посмотрел на звездное небо. – Я умею ориентироваться в темноте даже лучше, чем днем.

– Неужели? Вот здорово! Насколько мне известно, ночью эти звери спят как убитые.

– Тогда пусти меня вперед, а сам иди за Элли.

Потребовалось больше часа, чтобы достичь края плато. Путаясь в высокой траве, друзья шли медленно. Макс то и дело оглядывался по сторонам. Несмотря на свою фотографическую память, он все-таки плохо ориентировался в темноте. Вниз они спускались еще медленнее.

Когда они вышли на опушку леса, где начиналась равнина, поросшая травой, Сэм остановился и окинул взглядом пространство, залитое лунным светом.

– Теперь нужно быть крайне осторожными, – прошептал он. – Среди деревьев они бросают своих змей не очень точно, а вот на равнине следует остерегаться.

– Вам известно, что они умеют бросать живые веревки?

– Конечно.

– Сэм, – прошептала Элли. – Мистер Андерсон, почему…

– Тсс! Объяснения позже. Сейчас бежим – и как можно быстрее. Мисс Элдрет, вы задаете темп. Макс, указывай дорогу. Будем бежать рядом. Готовы?

– Одну минуту. – Макс взял у Элли обезьянку, сунул ее себе под куртку и застегнул молнию. Мистер Чипс даже не проснулась, только что-то пробурчала во сне. – Вперед!

Они бежали, потом шли, переводя дыхание, снова бежали – более получаса, не тратя сил на разговоры, стараясь как можно дальше уйти от страшного места. Высокая трава хлестала по ногам и мешала бежать. Уже совсем близко была долина, и Макс старался рассмотреть знакомый ручей, когда Сэм скомандовал:

– Лечь! Быстро!

Макс упал, опираясь на локти, чтобы не придавить Чипси; Элли шлепнулась рядом. Юноша осторожно повернул голову и спросил:

– Кентавры?

– Нет. Молчи.

Летающая медуза, двигающаяся, к удивлению Макса, ночью, плавно скользила по воздуху на высоте около сотни футов. Она проплыла мимо, ярдах в ста, но вдруг повернулась и полетела в их сторону.