Текст книги "Миры Роберта Хайнлайна. Книга 7"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Глава 15
«Это не пикник…»

Весь вечер Макс провел у себя в каюте. Не выходил из нее он и на следующий день, не желая отвечать на вопросы пассажиров или выслушивать соболезнования по поводу своего отстранения от службы. В результате он не присутствовал при возникших беспорядках, потому что просто спал. В первый раз он узнал о них, когда помощник стюарда, занимавшийся уборкой его каюты, пришел с огромным синяком под глазом.

– Кто это так врезал тебе, Гарсия?

– Не знаю, сэр. Это произошло во время драки вчера вечером.

– Драки? Какой драки?

– Вы что, ничего не знаете?

– Первый раз слышу об этом. Так что же случилось?

Гарсия Лопес уставился на потолок.

– Мне не хотелось бы говорить об этом слишком много. Вы меня понимаете – кому хочется катить бочку на приятеля?

– Тебя никто об этом и не просит. Можешь не называть имена – расскажи, что произошло?

– Видите ли, сэр, у некоторых членов экипажа не хватает здравого смысла.

Понемногу Макс узнал, что волнения в команде были более значительными, чем среди пассажиров, возможно, потому что члены экипажа лучше пассажиров понимали опасность создавшегося положения. Некоторые посоветовались с водкой бедняков из запасов Джиордана и в результате решили всей командой отправиться к капитану и потребовать объяснения. Когда старшина корабельной полиции попытался остановить их при входе на палубу «В», началась свалка.

– Кто-нибудь пострадал?

– Не то чтобы серьезно… порезались… мне вот синяк посадили… – Гарсия осторожно прикоснулся к подбитому глазу. – Был слишком любопытным и протиснулся слишком близко. Ковак сломал лодыжку.

– Ковак? А он-то как там оказался? – Макс не мог понять, почему специалист из «беспокойной дыры» принял участие в какой-то дурацкой драке.

– По-моему, он спускался по трапу, только что сменившись с вахты. Ваш друг Сэм Андерсон – вот он уж точно принял самое активное участие.

Опять Сэм! Макс почувствовал, как у него упало сердце – Сэм снова замешан в чем-то дурном.

– Ты уверен?

– Да я ведь был там.

– Надеюсь, это не он оказался зачинщиком?

– Нет, мистер… мистер Джонс, вы не так меня поняли. Он навел порядок. Схватит пару драчунов – и хлоп! – стукает их лбами друг о друга, затем хватает следующую пару.

Макс решил выйти из своего убежища и сделать две вещи: заглянуть к Коваку, узнать, как его здоровье, и выяснить, требуется ли ему какая-нибудь помощь; затем отправиться к Сэму. Но не успел он одеться, как явился Смит со списком специалистов, назначенных на вахту. Юноша увидел, что он назначен вахтенным офицером, а другую вахту возглавит Саймс. Макс отправился в рубку управления, пытаясь понять, почему это Саймс смягчился.

В рубке сидел Келли; Макс оглянулся по сторонам, но Саймса нигде не было.

– Вы сейчас на вахте, шеф? – спросил он.

– До тех пор, пока вы не смените меня, сэр. Это моя последняя вахта.

– Почему? Неужели теперь вы стали его козлом отпущения?

– Можно считать и так. Но не совсем. Он составил список вахт, где он и я должны были сменять друг друга. Я вежливо напомнил ему о существовании правил своей гильдии и что мне не платят за то, чтобы я нес ответственность за вахту в качестве вахтенного офицера.

– Вот это да! Ну и что он ответил?

– А что он мог ответить? Саймс мог отдать мне письменный приказ, причем мои возражения будут записаны в вахтенном журнале, и тогда ему грозят крупные неприятности. Таким образом, перед ним был выбор: или поручить вам нести вахту, просить капитана разделить с ним ответственность и взять на себя одну из вахт, или сменять самого себя на протяжении нескольких недель. Поскольку Ковак сломал лодыжку, выбора у Саймса не было. Слышали, что случилось с Коваком?

– Да. А что это было? – Макс посмотрел на Ногучи, сидевшего у компьютера, и прошептал: – Мятеж?

Келли удивленно посмотрел на юношу.

– Ну что вы, сэр. Насколько я понимаю, Ковак поскользнулся на трапе и упал.

– Ах, вот как. Понятно.

– Именно так записано в вахтенном журнале.

– Гм… ну что ж, полагаю, мне пора сменить вас. Что произошло во время вашей вахты?

Корабль продолжал полет по траектории в направлении к ближайшей звезде типа земного Солнца; тяга была высока, но пассажиры и экипаж, заключенные в сферу действия силового поля, не чувствовали дискомфорта. Распоряжения, касающиеся полета корабля, были внесены в вахтенный журнал – почерком Саймса, но внизу расписался капитан. Максу показалось, подпись капитана была какой-то необычной, словно у него дрожала рука. Келли уже перевел корабль на требуемую траекторию.

– Мы что, уже больше не пытаемся выяснить, где находимся? – спросил Макс.

– Нет. В соответствии с приказом, мы тратим на это время, которое остается от выполнения повседневных работ. Но я готов биться об заклад, что мы ничего не обнаружим. Дело в том, Макс, что мы находимся в совершенно другой вселенной.

– Я не собираюсь сдаваться. Откуда вам это известно?

– Инстинкт.

Тем не менее Макс действительно сделал все, что мог, но безуспешно. Спектрограммы, снятые и обработанные, являются для звезд тем же, чем являются отпечатки пальцев для людей; они подвергаются классификации и затем сравниваются с образцами, собранными заранее, которые почти идентичны им. Хотя Максу удалось найти много спектрограмм, напоминавших уже известные образцы, они все-таки не походили на них.

Когда до конца вахты осталось пятнадцать минут, юноша закончил работу и приготовился к смене. Ожидая нового вахтенного офицера, Макс подумал о фокусе, который выкинул Келли, чтобы восстановить его на прежней должности. Какой он все-таки молодец, этот Келли! Макс был достаточно хорошо знаком с ним, чтобы понять, что благодарить его за это не следует; подобная попытка создаст впечатление, будто старший вычислитель сделал что-то предосудительное. Лучше всего просто подмигнуть Келли при случае и запомнить его великодушный поступок.

Саймс вошел в рубку с опозданием на пять минут. Он молча открыл вахтенный журнал, прочитал записи, сделанные Максом, и проверил его наблюдения. Юноша подождал еще несколько минут, испытывая все растущее раздражение.

– Вы готовы сменить меня, сэр? – спросил он наконец.

– Сменю, когда наступит время. Сначала я хочу убедиться в том, что на этот раз вы не натворили ничего серьезного.

Макс промолчал. Саймс указал на страницу журнала, где юноша расписался «Вахтенный офицер М. Джонс».

– Начать с того, что здесь стоит неправильная подпись. Допишите: «работавший под наблюдением».

Макс сделал глубокий вдох.

– Позвольте поинтересоваться, под чьим наблюдением, сэр?

– Моим, разумеется.

Макс колебался всего мгновение.

– Нет, сэр. Такое я написать не могу. Я мог работать под вашим наблюдением только в том случае, если бы вы все время находились в рубке.

– Вы отказываетесь выполнить мой приказ?

– Нет, сэр. Я готов изменить подпись… если вы занесете свой приказ в вахтенный журнал.

Саймс захлопнул журнал и смерил юношу презрительным взглядом с головы до ног.

– Мистер, если бы не критическое положение и нехватка специалистов, вас никогда не допустили бы на вахту. Вы к ней просто не готовы, и по моему мнению, никогда не будете готовы.

– Если у вас такая точка зрения, сэр, я с радостью вернусь к исполнению обязанностей вычислителя. Или помощника стюарда.

– Там вам и место! – Саймс с трудом удерживался от крика.

Ногучи, которого сменил Лунди, еще не ушел из рубки; оба повернулись к астрогаторам, взглянули на них и поспешно отвернулись.

Макс даже не пытался говорить тихо.

– Очень хорошо, сэр. Теперь вы смените меня? Мне нужно сообщить первому офицеру, что я отказываюсь от временного назначения в рубку управления и возвращаюсь к исполнению своих постоянных обязанностей.

Юноша ожидал, что сейчас произойдет взрыв. Саймс, однако, с видимым напряжением сумел сдержаться и произнес почти спокойным тоном:

– Видите, Джонс, вы недостаточно хорошо обдумали, как вам следует поступить.

«А что я могу потерять в результате?» – подумал Макс и заметил вслух:

– Боюсь, сэр, что это вы недостаточно хорошо обдумали свои поступки.

– То есть как?

– Вы начали преследовать меня с того самого момента, когда меня перевели в «беспокойную дыру». Вы не потратили ни одной минуты на то, чтобы научить меня чему-то, и придирались к каждому моему шагу. А после того, как я был временно назначен на должность вахтенного офицера, положение стало еще хуже. Вы пришли ко мне в каюту и объявили, что настроены против моего назначения, что не допустите…

– Вы не сможете доказать этого!

– Я и не собираюсь. Теперь вы заявляете, что я не способен нести вахту, на которую сами меня назначили. Вы заявили – четко и недвусмысленно, – что никогда не поддержите мою кандидатуру в качестве астрогатора, поэтому я, по-вашему, напрасно трачу здесь время. Уж лучше мне вернуться в ведомство интенданта и спокойно исполнять там свои обязанности. Итак, вы готовы принять от меня вахту, сэр?

– Вы отказываетесь подчиняться?

– Нет, сэр, это неправда. Я говорил с вами, проявляя должное уважение, и всего лишь изложил факты. Я попросил сменить меня – моя вахта закончилась добрых полчаса назад – для того, чтобы получить возможность явиться к первому офицеру и вернуться к исполнению тех обязанностей, которые были поручены мне перед вылетом. Это, между прочим, подтверждается правилами обеих гильдий, – закончил Макс.

– Я не отпускаю вас.

– Но это мое желание, сэр. У вас нет выбора.

По лицу Саймса было видно, что у него действительно нет выбора. Он помолчал и произнес более спокойно:

– Забудьте о случившемся. Я сменяю вас. Ваша вахта начинается в восемь часов.

– Не надо спешить, сэр. Вы заявили в присутствии свидетелей, что я не готов к несению вахты, поэтому я не могу принять на себя такую ответственность.

– Черт побери! Что вы пытаетесь делать? Шантажируете меня?

Юноша подумал про себя, что именно это и является его целью, но ответил вслух:

– Я бы не сказал этого, сэр. Вы пытаетесь совместить несовместимое.

– Пожалуй… пожалуй, вы можете нести вахту в настоящее время, когда ничего серьезного не происходит.

– Хорошо, сэр. Прошу занести ваше решение в вахтенный журнал.

– Что?

– Принимая во внимание обстоятельства, сэр, я настаиваю на соблюдении буквы закона и прошу вас занести высказанное вами мнение в вахтенный журнал.

Саймс выругался про себя, схватил ручку и принялся быстро писать, затем показал журнал Максу:

– Вот!

Макс прочитал: «М. Джонс обладает достаточной квалификацией для исполнения обязанностей вахтенного офицера во время полета в космическом пространстве, за исключением аномальных ситуаций. Подписал Р. Саймс, астрогатор».

Юноша обратил, разумеется, внимание на сделанную Саймсом оговорку, что не давало ему возможности стать постоянным астрогатором. Тем не менее Саймс не нарушил закона. «К тому же, – подумал Макс, – мне не хочется уходить из группы специалистов, работающих в «беспокойной дыре». Единственным утешением было то, что, поскольку «Асгард» все равно потерялся в космическом пространстве, рекомендации Саймса не будут иметь никакого значения.

– Все в порядке, сэр.

Саймс придвинул к себе журнал.

– Теперь отправляйтесь. Не забудьте прийти на смену вовремя.

– Слушаюсь, сэр. – Макс не удержался от того, чтобы напоследок не уколоть Саймса: одержанная победа опьянила его. – Позвольте задать вам вопрос, сэр: вы сами собираетесь в будущем приходить на вахту в положенное время?

– Что?

– В соответствии с законом запрещается работать больше четырех часов из каждых восьми, за исключением экстремальных ситуаций, запись о которых делается в вахтенном журнале.

– Идите отдыхать!

Макс отправился к себе в каюту, чувствуя себя одновременно счастливым и безмерно усталым. Он не любил ссор; после них у него оставалось неприятное впечатление.

Юноша распахнул дверь – и едва не упал, наткнувшись на Сэма.

– Ты, Сэм?

– Я, конечно. Что случилось с тобой, малыш? Можно подумать, что за тобой гонятся черти.

Макс рухнул на койку и вздохнул.

– И мне так кажется.

Он рассказал Сэму о ссоре с Саймсом.

Сэм кивнул, не скрывая одобрения.

– Только так и можно разговаривать с подобными кретинами – нападать на него до тех пор, пока он не извинится. Давай всякий раз ему отпор, и он начнет испытывать к тебе уважение.

Макс грустно покачал головой.

– Сегодня мне это удалось, и было даже приятно, но он все равно найдет способ отыграться. Ничего не поделаешь.

– Напрасно так думаешь, приятель. Сохраняй спокойствие и жди своего шанса. Если он глуп и у него плохой характер, – а Саймс именно таков, я понял это уже давно, – а ты умен и умеешь держать себя в руках, рано или поздно он допустит ошибку, и вот тут-то ты его и прихлопнешь. Таков закон природы.

– Может быть. – Макс повернулся и сел. – Сэм! У тебя снова знак старшины корабельной полиции!

– А ты раньше не заметил?

– Я слишком увлекся своими проблемами. Расскажи, как ты сумел этого добиться. Неужели первый офицер решил забыть о прошлом и простить тебя?

– Не совсем так. Тебе уже известно о происшествии вчера вечером?

– Ну известно. Но мне сообщили, что официально ничего не случилось.

– Совершенно верно. Мистер Уолтер знает, когда лучше сделать вид, что он ничего не видел.

– И все-таки – что произошло? Мне сказали, что ты постучал по чьим-то головам.

– Явное преувеличение. Если и постучал, то лишь для виду. Мне приходилось служить на кораблях, где подобные потасовки считались хорошим упражнением, способствующим перевариванию ужина. Дело было так, Макс: несколько парней очень перепугались, услышав о том, что корабль потерялся в космическом пространстве, и напились огненной воды. Затем парочка болтунов с длинными языками и почти без мозгов заявили, что их осенило: нужно пойти и поговорить с капитаном, это, дескать, их право. А поскольку большинство людей – бараны, то решили идти все вместе, стадом. Попадись им офицер, он запросто отправил бы их спать по кубрикам, и никаких неприятностей не было бы. Однако мой предшественник столкнулся с ними и приказал разойтись. С этого и началось – они отказались. Боюсь, мой предшественник не обладает талантом дипломатии. Тогда он завопил: «Это мятеж! На помощь!» – после чего разразилась буря.

– Ну а ты, Сэм? Попытался помочь полиции?

– Что ты, малыш. Я стоял в стороне, на безопасном расстоянии и наслаждался веселым зрелищем. И тут заметил, что по трапу спускаются комнатные шлепанцы мистера Уолтера. Я немедленно вмешался в драку и сыграл решающую роль в наведении порядка. Запомни, Макс, лучший способ отличиться заключается в том, чтобы сначала удостовериться, что за развитием событий наблюдает генерал, и действовать после этого.

– Откровенно говоря, я не считал тебя кандидатом на роль героя, – усмехнулся Макс.

– Какой из меня герой! Короче говоря, все утихомирилось. Мистер Уолтер послал за мной, выругал меня, сказал, что я негодяй, мошенник и вор, – затем предложил мне вернуться на пост старшины корабельной полиции, если я гарантирую дисциплину и порядок среди членов команды. Я посмотрел ему в глаза – самым искренним взглядом – и ответил, что приложу все усилия. Таким образом, я снова шеф полиции.

– Я очень рад за тебя, Сэм.

– Спасибо. Затем мистер Уолтер окинул меня испытующим взглядом и сообщил, что, по его мнению, – будто он не знал этого! – где-то на корабле тайно работает самогонный аппарат. Он приказал найти его, а также уничтожить все запасы уже готового самогона.

– Вот как? Ну и что сказал мистер Джи?

– Мы с Толстяком разобрали аппарат, отнесли на склад составные части и спрятали сотни бутылок с огненной водой. Я попросил Джиордана не пускать их в оборот до тех пор, пока корабль не выберется из теперешнего положения. И напоследок убедительно заявил, что если Толстяк нарушит данное мне слово, я переломаю ему руки и ноги.

– Как здорово, Сэм, что ты снова завоевал расположение начальства, – улыбнулся Макс. – Хорошо, что ты нашел время сообщить мне об этом. – Он широко зевнул. – Извини. Я столько не спал.

– Исчезаю. Но к тебе я пришел не для того, чтобы рассказать о своем успехе, а задать вопрос.

– Спрашивай.

– Когда ты в последний раз видел капитана?

Макс задумался.

– В день перехода. А почему ты спрашиваешь об этом?

– Верно, и больше никто не видел его с тех пор. Я думал, что он проводит все время в «беспокойной дыре».

– Нет, в рубке он не появлялся. Между прочим, его не было и за столом – по крайней мере тогда, когда я бывал в кают-компании.

– Еду ему приносят в каюту. – Сэм встал. – Это очень, очень интересно… Гм… думаю, не стоит никому говорить об этом, Макс.

…Когда юноша пришел на вахту сменить Саймса, они обменялись всего несколькими словами. В дальнейшем Саймс вел себя так, словно Макса не существовало, если не считать пары коротких слов при смене. Капитан так и не появился в рубке. Максу хотелось спросить об этом Келли, но всякий раз что-то удерживало его. Однако по кораблю поползли слухи; капитан болен, капитан без сознания, первый офицер и корабельный врач освободили его от исполнения обязанностей шкипера, и даже о том, что капитан проводит все время за расчетами, стараясь изобрести новый и удивительный метод возвращения корабля в свою Галактику.

Вскоре все уже знали, что корабль потерялся в бесконечных просторах вселенной, но как-то привыкли к этому, и истерических выходок больше не было; пассажиры и экипаж успокоились и пришли к выводу, что решение вывести корабль на орбиту вокруг звезды типа земного Солнца, к которой летел корабль, было единственно разумным. «Асгард» уже настолько приблизился к этой звездной системе, что стало ясно – у звезды есть планеты. Действительно, еще ни разу не удавалось обнаружить подобную звезду без окружения планет, но все-таки, увидев их на стереопластинке, все вздохнули с облегчением. Оставалось только сделать выбор между планетами номер три и номер четыре.

Болометрические замеры показали, что поверхностная температура звезды чуть превышает 6000 градусов по Кельвину, что подтверждалось ее спектрограммой; она была ненамного больше температуры Солнца. Расчеты поверхностных температур третьей и четвертой планет указывали на то, что третья планета может иметь слишком высокую температуру, делавшую проживание людей невозможным, тогда как четвертая, возможно, скована холодом. И на той и на другой была атмосфера.

Быстрый облет планет по гиперболической траектории решил вопрос. Болометр показал, что третья планета слишком горяча и даже четвертая обладает тропическим климатом. У последней была луна, тогда как у третьей планеты луны не было, – еще одно немаловажное преимущество номера четыре, которое делало возможным вычисление массы четвертой планеты с помощью наблюдения периода обращения луны. На основе известной теперь массы и видимого диаметра по формуле Ньютона рассчитали силу тяжести на четвертой планете… девяносто три процента земного тяготения – приятная и даже слишком малая сила тяжести, если принять во внимание диаметр планеты, составлявший более десяти тысяч миль. Спектры поглощения показали присутствие в ее атмосфере кислорода и нескольких инертных газов.

Саймс с помощью Келли перевел «Асгард» на полярную орбиту, для того чтобы облегчить осмотр планеты, – на Макса, как всегда, астрогатор не обращал ни малейшего внимания.

Капитан не пришел в рубку управления даже просто присутствовать при осуществлении этого маневра.

Корабль носился по орбите, пока возможное место высадки изучали из рубки управления, и множество глаз смотрели на поверхность планеты из гостиной «Асгарда». Именно здесь Элли наконец нашла Макса.

Во время подлета к планете они не встречались, потому что Макс был очень занят на вахтах, следовавших одна за другой с короткими перерывами, смертельно уставал и не хотел, чтобы ему досаждали расспросами. Однако после того как орбита была вычислена и корабль вышел на нее, в соответствии с правилами, установленными Саймсом, дежурство в рубке было поручено рядовым специалистам, и Максу снова запретили появляться здесь. Корабль описывал виток за витком с выключенным двигателем, и нужды в астрогаторе в общем-то не было.

Макс не мог удержаться от соблазна взглянуть на незнакомую планету и вместе с пассажирами оказался в гостиной. Он стоял позади всех и смотрел поверх голов, когда Элли схватила его за руку.

– Ты где был?

– На вахте. – Юноша протянул руку и погладил Чипси; обезьянка тут же перепрыгнула ему на плечо и принялась обыскивать карманы в поисках лакомства.

– Вот как? Ты ведь не несешь вахту непрерывно; тебе известно, что на прошлой неделе я послала девять – да-да, девять! – записок к тебе в каюту?

Макс знал об этом; он сохранил все девять, но не ответил на них.

– Извини меня, Элли.

– Теперь он хочет, чтобы его извинили. Ну ладно – прошу тебя, Макс, расскажи мне обо всем. – Она повернулась и посмотрела в огромный иллюминатор на проносящуюся под кораблем поверхность планеты. – Как мы ее назовем? На ней есть жизнь? Где мы совершим посадку? Скажи, Макс, разве ты не взволнован?

– Не так быстро, Элли. Ей еще не подобрали названия – пока мы называем ее «планета» или «номер четыре». Келли предлагает присвоить ей имя Гендрикса. Саймс молчит; думаю, что надеется, что ее назовут в его честь. Насколько мне известно, капитан еще не принял решение.

– Ее следует назвать «Истина», или «Надежда», или что-то в этом роде. А где сейчас капитан, Макс? Я не видела милого старичка так долго!

– Он работает. Сама понимаешь, это для него нелегкое время. – Макс подумал, что его уловка может быть недалека от правды. – Что касается твоих остальных вопросов, мы еще не видели никаких признаков цивилизации – городов, например.

– Неужели под понятием «цивилизация» ты имеешь в виду огромные грязные города?

Макс почесал затылок и усмехнулся.

– Ты попала в самую точку. С другой стороны, я не могу представить себе цивилизацию без городов.

– Почему не можешь представить? У муравьев есть города, есть они и у пчел, но их нельзя назвать цивилизованными существами. Мне представляется прелестная цивилизация, когда все просто сидят на деревьях, поют и размышляют о прекрасных вещах.

– Значит, именно так тебе хочется жить?

– Нет, это слишком скучно. Но ведь можно помечтать, правда? Ты не знаешь, когда мы совершим посадку?

– Нет. Думаю, после того как будет принято решение, что это безопасно.

– Жаль, что они не торопятся. Это так интересно! Мы будем вроде Робинзона Крузо или швейцарской семьи Робинсонов – я никак не могу понять, чем они отличаются друг от друга. Или станем как первые люди на Венере.

– Они погибли.

– Это верно. Но мы-то не погибнем в таком прекрасном мире. – Девушка махнула рукой в сторону красивого зеленого, голубого и туманно-белого шара. – Я собираюсь назвать эту планету «Чэрити» – «милосердие», потому что она очень соответствует такому названию.

– Элли, неужели ты не понимаешь, в каком серьезном положении мы оказались? – спросил Макс тихим голосом, чтобы не встревожить остальных пассажиров. – Это совсем не пикник. Если планета не годится для проживания, мы окажемся в ужасном положении.

– Но почему?

– Послушай, Элли, – только не рассказывай никому. Я сомневаюсь, что кому-нибудь из нас удастся вернуться домой.

По лицу девушки пробежала тень, затем она пожала плечами и улыбнулась.

– Тебе не удастся меня напугать. Да, конечно, мне хотелось бы вернуться домой, – но если ничего из этого не выйдет, ну что ж, мне будет хорошо и здесь, на Чэрити. Я знаю.

Макс промолчал.