Текст книги "Миры Роберта Хайнлайна. Книга 7"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

Глава 17
Чэрити

Не прошло и недели, как в поселке Чэритивилль закипела жизнь. У него появился мэр – мистер Дайглер, а также главная улица – Гендрикс авеню. Наконец, была сыграна первая свадьба, и мэр поселка совершил обряд бракосочетания – мистер Артур и юная Бекки Вебербаур стали мужем и женой. Первый коттедж, который строили все вместе, предназначался новобрачным. Он представлял собой бревенчатую хижину и выглядел очень неряшливо; хотя среди пассажиров оказалось немало тех, кто видел фотографии бревенчатых хижин или даже побывал когда-то внутри, ни один из них не принимал участия в строительстве подобных домов.

Повсюду витал дух надежды, смелости, даже веселья. Жители поселка мечтали о будущем, о новой жизни. Они все еще спали в своих каютах на корабле, завтракали в кают-компании, затем брали с собой обед сухим пайком и напряженно трудились, как мужчины, так и женщины, на протяжении короткого местного дня, потому что Чэрити оборачивалась вокруг своей оси всего за двадцать один земной час. Незадолго до наступления темноты будущие колонисты возвращались на корабль, и у них еще хватало сил потанцевать, перед тем как отправиться спать по каютам.

Чэрити, казалось, воплощала все качества, заключающиеся в названии планеты. Дни были теплыми, напоенными запахами цветов, ночи – прохладными, а сама планета – прекрасной, настолько прекрасной, что у нее не было соперниц в исследованной Галактике. Ее звезда – колонисты называли ее просто Солнцем – была окружена огромным количеством комет, гораздо большим, чем все известные звезды человеческой Галактики. Одна гигантская комета с широким хвостом, протянувшимся от зенита до западного горизонта, устремлялась прямо к Солнцу. Другая, не такая огромная, но настолько впечатляющая, что на Земле наблюдатели до конца света собирались бы на вершинах холмов полюбоваться ею, надвигалась с севера, и еще две украшали южное небо кружевами ледяного пламени.

Как обычно, кометам сопутствовало изобилие метеоров. Каждую ночь по небу проносился дождь падающих звезд, и каждый день заканчивался фейерверком, напоминавшим празднование годовщины Солнечного Союза.

Судя по всему, на планете не было опасных животных – по крайней мере до сих пор людям они не попадались. Некоторые говорили, что видели существ, похожих на кентавров, размером с шотландского пони, но эти существа казались робкими и убегали, едва попав в поле зрения людей. Основной частью фауны были сумчатые млекопитающие всевозможных форм и размеров. На планете не было птиц, но их заменяли другие летающие существа, не встречавшиеся людям больше нигде – медузообразные существа длиной в четыре или пять футов с висящими щупальцами, нечто вроде живых воздушных шаров. Казалось, что эти летающие медузы были способны управлять своими раздувшимися телами с помощью мышц, потому что могли подниматься и опускаться, и даже каким-то странным способом передвигались против не слишком сильного встречного ветра; если ветер оказывался очень уж сильным, странные существа цеплялись за вершины деревьев или позволяли ветру нести себя.

Летающие медузы проявляли какой-то интерес к Чэритивиллю и обычно висели над строительной площадкой, медленно поворачиваясь, словно для того, чтобы увидеть как можно больше. Однако они никогда не приближались к людям. Некоторые колонисты хотели подстрелить одну из них, чтобы изучить строение повнимательнее, но мэр поселка Дайглер не разрешил.

Кроме того, на планете существовал еще один вид животных – или, как показалось колонистам, мог существовать. Их прозвали «любопытными», потому что ни одному колонисту не удалось рассмотреть этих существ – стоило человеку заметить их присутствие, как «любопытные» мгновенно исчезали за деревом или выступом скалы. Наблюдая едва ли не воображаемых «любопытных» и постоянно присутствующих летающих медуз, колонисты пришли к выводу, что их новые соседи проявляют к человеческой деятельности глубокий и отнюдь не враждебный интерес.

Мэгги Дайглер – теперь все звали ее «Мэгги» – спрятала свои драгоценности, выбрала рабочий комбинезон из числа тех, что хранились в корабельных кладовых, и отрезала волосы. Теперь ее ногти стали короткими и обычно были черны от грязи. Однако она выглядела гораздо моложе и казалась очень счастливой.

Говоря по правде, счастливыми чувствовали себя все – кроме Макса.

Элли избегала его. Юноша проклинал свой длинный язык и днем и ночью. Это верно, Дайглер проявил совершенно ненужную инициативу, но почему Максу понадобилось открыть свой большой рот и сунуть туда ногу? Разумеется, он не собирался жениться на Элли, – но вдруг, черт побери, им придется остаться на Чэрити до самой смерти? Со временем запрет на переселение в колонию будет снят – тогда зачем ему понадобилось ссориться с единственной незамужней на планете девушкой?

Астрогатор должен быть холостяком, однако фермеру необходима жена. Как приятно, работая в поле, знать, что кто-то дома готовит суп и жарит цыпленка. Уж ему-то это известно – мама обычно старалась увильнуть от выполнения своих обязанностей. Но Элли не будет похожа на нее. Девушка была практичной, крепкой и после хорошего обучения легко справится с работой по дому.

К тому же Максу не приходилось встречать более прелестной девушки, если присмотреться как следует…

Когда мистер и миссис Дюмон получили специальное разрешение и переселились в колонию, юноша решил действовать. Правда, у стюарда и стюардессы не было работы на борту корабля, после того как пассажиры покинули его и решили жить в Чэритивилле, и потому никто не мог возражать против подобного решения. У Макса положение было иным, но он отважился поговорить с первым офицером.

– Ученик астрогатора Джонс, проходящий испытательный срок, просит разрешения обратиться, сэр.

Уолтер поднял голову.

– Мне кажется, следовало бы сказать: «помощник астрогатора Джонс». Ну, ближе к делу. Заходите.

– Именно об этом я и хотел поговорить с вами, сэр.

– Вот как?

– Прошу разрешить мне вернуться на свою постоянную должность.

– Почему? Вам что, больше нравится быть вычислителем, чем астрогатором? Да и какая теперь разница?

– Нет, сэр. Я решил занять свою первоначальную должность – помощника стюарда третьего класса.

На лице Уолтера появилось изумленное выражение.

– Здесь что-то не то. Объясните подробнее.

Сначала нерешительно и заикаясь, затем более уверенно юноша рассказал о своих неприятностях с Саймсом. Он старался быть справедливым и, когда закончил рассказ, почувствовал, что его доводы звучат по-ребячески.

– Вы действительно уверены в этом? – спросил первый офицер. – Мистер Саймс ничего не говорил мне о вас.

– Ну конечно. С какой стати он станет беседовать с вами о своей неприязни ко мне. Тем не менее это правда. Поговорите с Келли.

Уолтер задумался.

– Мистер Джонс, я бы не придавал этому такое значение. В вашем возрасте подобные конфликты часто кажутся более серьезными, чем на самом деле. Советую вам забыть о происшедшем и продолжать работу. Во всяком случае я поговорю с мистером Саймсом относительно запрета находиться в рубке управления.

Это противоречит закону и признаюсь, что я очень удивлен подобным решением астрогатора.

– Нет, сэр.

– Что значит «нет, сэр»?

– Я хочу стать помощником стюарда.

– Но почему? Я не понимаю вашего желания.

– Потому что, сэр, мне хочется переселиться в колонию. Как старший стюард Дюмон.

– Вот как… Теперь ситуация начинает проясняться. – Уолтер хлопнул ладонью по столу. – Ни в коем случае! Я не могу разрешить этого ни при каких обстоятельствах.

– Почему, сэр?

– Прошу вас понять меня, мистер Джонс. Мой отказ совсем не значит, что я подвергаю вас дискриминации. Если бы вы были помощником стюарда и никем больше, я согласился бы рассмотреть вашу просьбу, – принимая во внимание особые обстоятельства, которые, как мне кажется, применимы в данном случае. Но вы астрогатор. Вы знакомы с ситуацией на борту корабля. Доктор Гендрикс умер. Капитан Блейн – впрочем, вы сами видели. Правда, он может выздороветь, но на это нельзя твердо рассчитывать. Поэтому, мистер Джонс, пока остается самая крохотная надежда, что наш корабль снова отправится в полет, пока на нем остается команда, ни один астрогатор или вычислитель не будет освобожден от исполнения своих обязанностей ни при каких обстоятельствах. Надеюсь, вы понимаете меня?

– Думаю, что понимаю. Так точно, сэр, понимаю.

– Превосходно. Между прочим – но прошу держать это в тайне, – как только станет ясно, что колония в состоянии хотя бы временно обойтись без нашей помощи, я хочу, чтобы корабль взлетел с планеты и вышел на парковочную орбиту; это необходимо, чтобы наши специалисты могли продолжить поиски ориентиров среди звезд. Ведь вести такую работу через плотную атмосферу не слишком удобно, правда?

– Да, сэр. Наши инструменты рассчитаны на то, чтобы вести наблюдения в космическом пространстве.

– Таким образом, мы должны принять меры, чтобы ваша работа протекала в нормальных условиях. – Первый офицер сделал паузу, затем продолжил: – Мистер Джонс, можно, я буду звать вас просто Макс? Мне хотелось бы поговорить с вами как мужчина с мужчиной.

– Конечно, сэр.

– Так вот… Я понимаю, Макс, что не должен вмешиваться в вашу личную жизнь, но прошу вас рассматривать это как отеческий совет. Если у вас возникла возможность – и желание – жениться, то совсем не обязательно для этого переселяться в колонию. Предположим, мы останемся на планете; тогда не будет иметь значения, являетесь вы колонистом или членом экипажа. Но в случае, если мы снова отправимся в космос, ваша жена последует вместе с вами.

Макс чувствовал, как пылают его уши. Он не знал, что ответить.

– Разумеется, это гипотетический вопрос. Зато я предложил вам практическое решение проблемы. – Уолтер встал. – А пока, почему бы вам не отдохнуть денек? Прогуляйтесь по планете, подышите свежим воздухом. А я поговорю с мистером Саймсом.

Макс решил разыскать Сэма, не нашел его на корабле и выяснил, что тот ушел в поселок колонистов. Юноша отправился следом и, пройдя полмили, оказался в Чэритивилле.

Подходя к строению, которое сооружали колонисты, Макс увидел в стороне одинокую фигуру – это была Элдрет. Она повернулась к нему – невысокая крепкая девушка в грязном комбинезоне. Элдрет расставила ноги и уперлась руками в бока.

– Это ты, Элли? Привет!

– Опять взялся за свои старые штучки? Пытаешься избегать меня. А ну-ка, объясни свое поведение.

Несправедливость этого заявления задела юношу.

– Но… послушай, Элли, все совсем по-другому. Это ты…

– Неужели? Кто тебе поверит? Ты пытаешься оправдаться, как Чипси, застигнутая с лапкой в сахарнице. Я всего лишь хотела сказать тебе, ты, неподдающийся Дон Жуан, что тебе не о чем беспокоиться. В этом году я не собираюсь ни за кого выходить замуж, так что можешь вернуться к своей скучной работе.

– Но, Элли… – В голосе Макса звучало отчаяние.

– Хочешь, чтобы я дала тебе письменное обязательство? Или внесла денежный заклад? – Элдрет посмотрела на юношу свирепым взглядом и тут же рассмеялась, наморщив нос. – Боже мой, Макс, ты похож на большого ребенка и пробуждаешь во мне материнский инстинкт. Когда ты расстраиваешься, твое лицо вытягивается, как у мула. Давай забудем об этом.

– Но Элли… Хорошо, давай забудем.

– И останемся друзьями?

– Да.

Девушка глубоко вздохнула.

– Я чувствую, что мне стало как-то спокойнее на душе. Не знаю почему, но мне не хочется ссориться с тобой. Куда ты собрался?

– Так, просто гуляю.

– Отлично! Я пойду с тобой. Вот только позову Чипси. – Элли повернулась и крикнула: – Мистер Чипс! Чипси!

– Я не вижу ее.

– Сейчас найду.

Девушка куда-то убежала и тут же вернулась с обезьянкой на плече и пакетом в руках.

– Решила забрать сухой паек вместо обеда. Мы разделим его пополам.

– Вряд ли прогулка продлится так долго. Привет, Чипси, бэби.

– Привет, Макс. Есть конфетка для Чипси?

Юноша сунул руку в карман, нащупал кусок сахара, который хранился здесь именно для этой цели, и протянул Чипси. Обезьянка с достоинством взяла лакомство и поблагодарила Макса.

– Нет, продлится, и потому нам захочется перекусить. Дело в том, – заметила Элли, – что несколько колонистов видели стадо кентавров на той стороне хребта. Чтобы добраться туда, потребуется немало времени.

– Мне кажется, нам не следует уходить так далеко от поселка. – В голосе Макса звучало сомнение. – А вдруг нас хватятся?

– Я уже выполнила свою дневную норму. Смотри, какие у меня мозоли! – Девушка выглянула грязную руку. – Кроме того, я сообщила мистеру Хорнсби, что мне внезапно стало нехорошо и ему придется найти себе другого помощника, способного держать доску, пока он забивает гвозди.

Юноша не без удовольствия сдался. Они отправились в путь и начали подниматься вверх по склону. Им пришлось пересечь овраг, за которым оказались густые заросли деревьев, похожих на хвойные. Мистер Чипс спрыгнула с плеча Элли и взобралась на дерево.

Макс остановился.

– Может быть, лучше поймать ее? – спросил он.

– Ты слишком беспокоишься. Чипси не убежит. Одиночество пугает ее до смерти. Чипси! Эй, Чипси!

Обезьянка пробежала по ветке и уронила шишку прямо на голову Макса.

– Видишь? Ей просто хочется поиграть.

Хребет был высоким, и Макс скоро обнаружил, что за время полета среди звезд в значительной мере утратил выносливость, присущую жителям гор. Тропа, по которой они шли, поднималась, извиваясь, к вершине. Макс сохранил еще достаточно деревенских привычек и внимательно оглядывался вокруг, замечая ориентиры и стараясь не потерять направление, по которому они шли. Наконец, усталые и запыхавшиеся, Макс и Элли добрались до вершины хребта. Элли остановилась и посмотрела вниз.

– Наверно, они уже убежали, – разочарованно произнесла девушка, глядя на склон, расстилающийся перед ними. – Нет! Смотри, вот они! Две дюжины маленьких черных точек.

– Вижу.

– Подойдем поближе. Мне хочется рассмотреть их как следует.

– Ты считаешь, нам следует так рисковать? Мы далеко от корабля, и у меня нет оружия.

– Ну и что, они совершенно безобидные животные.

– Но кроме них в лесу могут оказаться и другие обитатели.

– Однако мы с тобой уже давно в лесу и встретили одни воздушные шары.

Элли имела в виду двух летающих медуз, которые поднимались вслед за ними по тропинке на вершину. Люди уже так привыкли к ним, что перестали обращать на них внимание.

– Элли, нам пора возвращаться.

– Нет.

– Я несу за тебя ответственность, Элли. Ты уже видела своих кентавров.

– Макс Джонс, я свободный человек. Если хочешь, можешь отправляться назад; мне же хочется поближе рассмотреть этих низеньких телят.

Элдрет стала спускаться по склону.

– Погоди… погоди минуту, дай мне сориентироваться.

Юноша оглянулся вокруг, навсегда запечатлев в памяти окружающий пейзаж, и последовал за ней. Если говорить откровенно, Максу не хотелось перечить девушке; ему казалось, что сейчас можно было бы объяснить Элдрет, почему он сказал мистеру Дайглеру то, что сказал. Может быть, после этого удастся перейти к обсуждению вопроса об их будущем. Юноша не собирался заходить слишком далеко и говорить о женитьбе – разве что в абстрактной форме, если сумеет придумать подходящую формулировку.

Но как ее придумать? Ведь нельзя сказать: «Смотри, вот летят воздушные медузы, давай поженимся!»

Элли остановилась.

– Смотри, вот летят воздушные медузы. Похоже, они направляются прямо к стаду.

Макс нахмурился.

– А ведь правда. Может быть, они переговариваются с кентаврами?

Девушка засмеялась.

– Эти летающие шары? – Она внимательно посмотрела на него. – Макси, знаешь, я поняла, почему ты мне нравишься.

– Почему? – Юноша как раз собирался подвести разговор к этой теме.

– Потому что ты напоминаешь мне Путси. У тебя такое же недоуменное выражение лица, как у него.

– Путси? Кто это Путси?

– Путси – это тот самый молодой человек, из-за которого отец послал меня на Землю. Понимаешь, чтобы я была подальше от него. Именно по этой причине меня исключили из трех школ, мне так хотелось вернуться на Гесперу. Впрочем, папа, возможно, и его отправил куда-нибудь. Он у меня очень хитрый. Иди сюда, Чипси, не уходи слишком далеко! Тебе понравится Путси, – продолжала девушка. – Он такой хороший. Сейчас же перестань, Чипси!

Макс уже испытывал к нему глубокую ненависть.

– Мне не хочется расстраивать тебя, – заметил он, – но до Гесперы очень далеко.

– Я знаю. Давай не будем напрашиваться на неприятности. – Элли смерила его взглядом. – Может быть, я буду держать тебя в запасе – вот только ты такой пугливый.

Не успел юноша придумать достойный ответ, как девушка снова стала спускаться.

Кентавры – это название подходило им больше всего, хотя их нижняя часть не слишком напоминала лошадь, тогда как верхняя едва походила на человека, – собрались толпой у подножья холма, недалеко от деревьев. Они не паслись; было трудно сказать, чем они занимались. Две летающие медузы парили над ними, будто проявляя интерес, как к людям. Элли настояла, чтобы подойти к самой поляне и рассмотреть кентавров получше.

Максу казалось, что кентавры напоминают клоунов, переодетых лошадьми. На их мордах застыли глупые, задумчивые выражения; наверное для мозга в их черепных коробках не было места. Судя по всему, эти животные были сумчатыми, причем сумки походили на короткие фартуки. Собравшиеся здесь или были поголовно самками, или у самцов тоже имелись сумки. Несколько маленьких кентаврят носились взад и вперед под ногами у взрослых.

Один из детенышей заметил людей и затрусил к ним, забавно поводя носом и мыча. Вслед за ним из стада вышел самый большой кентавр, внимательно наблюдая за детенышем. Кентавренок подпрыгнул и остановился.

– Какой миленький! – воскликнула Элли, пробежала несколько шагов и опустилась на колено. – Иди сюда, малыш. Иди к маме.

Макс бросился к ней.

– Элли! Сейчас же вернись!

Большой кентавр сунул в сумку лапу, достал оттуда что-то вроде веревки и крутанул над головой подобно ковбою, бросающему лассо.

– Элли!

Макс успел подбежать к ней в тот самый момент, когда кентавр сделал бросок. Веревка обвила их и прижала друг к другу. Элли испуганно закричала, Макс попытался освободиться, но путы стиснули их еще сильнее.

В воздухе мелькнула еще одна веревка, затем другая.

Мистер Чипс бросилась бежать; по ее физиономии текли слезы. На краю поляны она остановилась и пронзительно закричала:

– Макс! Элли! Вернитесь! Пожалуйста, вернитесь!

Глава 18
Цивилизация

Элли не потеряла сознания и не впала в истерику. Наоборот, она казалась почти спокойной.

– Извини меня, Макс. Это я виновата.

Девушка говорили прямо в его ухо – так тесно их связали.

– Ничего, постараемся освободиться, – ответил юноша, пытаясь разорвать стягивающие их веревки.

– Не напрягайся так, – прошептала Элли, – ты только затягиваешь их. Надо попытаться убедить кентавров отпустить нас.

Элли была права: чем больше Макс старался, тем туже затягивались веревки, обвившие их подобно питонам.

– Прошу тебя, Макс, перестань, – повторила девушка умоляющим голосом. – Мне больно.

Макс прекратил бесплодные попытки освободиться.

Большой кентавр подошел поближе и стал рассматривать пленников. Вблизи его широкое добродушное лицо казалось еще смешнее, а в огромных карих глазах было выражение какого-то изумления. Детеныш подкрался с другой стороны, с любопытством обнюхал людей и пронзительно заблеял. В ответ взрослый кентавр протрубил как лось – детеныш отпрянул в сторону, поскакал к стаду и спрятался среди остальных кентавров.

– Будем сохранять полное спокойствие, – прошептала Элли. – Думаю, они испугались, что мы обидим маленького. Может быть, они осмотрят нас и отпустят.

– Может быть. Жаль, что я не могу дотянуться до ножа.

– А вот я рада этому. В подобной ситуации требуется дипломатия.

Постепенно к ним приблизилось все стадо, расхаживая вокруг, рассматривая и обнюхивая, обмениваясь звуками, похожими то на мычание, то на рев, а иногда на кашель и фырканье. Макс внимательно прислушивался.

– Это, несомненно, язык.

– Да, конечно. Как жаль, что я не проявила должного прилежания в школе мисс Мимси.

Большой кентавр наклонился над ними и погладил веревки, которые тут же стали свободнее и перестали стягивать, но держали достаточно надежно.

– Мне кажется, что они собираются освободить нас, – быстро произнес юноша. – Приготовься бежать в лес.

– Слушаюсь, босс.

Подошел другой кентавр, сунул лапу в набрюшную сумку и достал еще одну веревку. Конец ее изогнулся, охватил лодыжку Макса, образовав петлю, похожую на беседочный узел, и юноша почувствовал, что его ноги крепко связаны; то же самое проделали с Элли. Затем большой кентавр провел лапами по другим веревкам, те тут же упали на землю и стали медленно извиваться. Кентавр подобрал их и сунул в сумку.

Кентавр, стреноживший Макса и Элли, соединил концы веревок, и те мгновенно превратились в сплошное кольцо. Обменявшись с главным кентавром несколькими трубными звуками, он похлопал лапами по веревкам… те тотчас же вытянулись и стали совсем тонкими. Макс передал Элли нож.

– Попытайся разрезать веревки, – прошептал он. – Если это тебе удастся, беги в лес. Я отвлеку их внимание.

– Нет, Макс!

– Делай, что тебе говорят! Перестань капризничать! Ты и так уже натворила черт знает что.

– Хорошо, Макс.

Элли взяла нож и попыталась разрезать странные веревки, связывающие лодыжки. Кентавры не делали попыток остановить ее и продолжали наблюдать с тем же выражением изумления. Казалось, они никогда не видели ножа и не имели представления, для чего он предназначен. Наконец девушка прекратила бесплодные попытки.

– Я напрасно стараюсь, Макс. Это все равно что пробовать разрезать дюропластик.

– Ну что ты – этот нож у меня острый как бритва. Дай-ка мне.

Но и у Макса ничего не получилось.

Тут стадо заволновалось и пришло в движение. Веревки натянулись и потащили пленников вперед. Прыгая на одной ноге, юноше удалось защелкнуть нож и спрятать в карман. Сначала стадо шло медленно, потом кентавры побежали.

Элли сразу споткнулась, упала, и ее потащили вперед. Макс ухватился за веревки обеими руками и закричал:

– Эй, остановитесь!

Кентавр, тащивший их, обернулся и посмотрел на них, будто извиняясь.

– Послушай, глупыш, – обратился к нему Макс. – Мы не угонимся за вами, ведь мы не лошади. – Он повернулся к Элли и помог ей встать. – Ты не пострадала, малышка?

– Нет, по-моему. – Элли вытерла слезы. – Если мне удастся добраться до этого дурака, вот он обязательно пострадает – это точно!

– У тебя оцарапана рука.

– Это не смертельно. Попроси его не бежать так быстро, а?

Увидев, что люди поднялись на ноги, огромный кентавр тут же снова помчался вперед. Элли и Макс опять упали. На этот раз к ним подбежал вожак и заговорил с тем, кто тащил людей. Макс принял посильное участие в переговорах, отчаянно жестикулируя.

Вероятно, это возымело действие: кентавр пошел шагом, тогда как все остальные умчались вперед. Еще один монстр шел сзади. Летающая медуза, до этого висевшая над стадом, медленно отстала от него и повисла над головами людей.

Кентавры двигались не слишком быстро, чтобы люди поспевали за ними. Они шли по открытому плоскому дну долины, по колено в траве. В густой траве было не так больно падать – кентавр-стражник, видимо, полагал, что одно или два падения каждые четыре-пять сотен ярдов являются оптимальным вариантом. Он не проявлял нетерпения, останавливался и ждал, пока люди встанут, но шел так быстро, что Элли и Макс вскоре выдохлись. Они уже не разговаривали между собой: от усталости у них ужасно пересохло в горле.

По дну долины протекал маленький ручеек, и кентавр легко перепрыгнул через него. Людям, однако, пришлось пересечь его вброд. Элли остановилась на середине ручья, наклонилась и стала пить.

– Элли, не смей! Ведь мы не знаем, можно ли пить эту воду.

– Мне хотелось бы, чтобы она оказалась ядовитой, тогда я могла бы лечь и умереть. Макс, я устала, и мне трудно идти.

– Возьми себя в руки, малышка. Мы найдем выход. Я запомнил путь, которым нас вели.

Юноша подумал – и тоже напился из ручья: жажда оказалась сильнее страха. Кентавр терпеливо разрешил им напиться и потащил дальше.

Вскоре они достигли склона на другом берегу ручья и начали подниматься вверх. Казалось, люди вымотались до предела, однако выяснилось, что они еще в состоянии карабкаться вверх. Кентавр был проворен и быстр, как горный козел и, по-видимому, не понимал, почему людям трудно идти. Наконец Элли упала и уже не смогла встать; кентавр подошел к ней и пнул копытом.

Макс ударил его обоими кулаками. Кентавр даже не попытался уклониться от удара или дать сдачи; он просто посмотрел на юношу с глупым удивлением. Тот, что замыкал шествие, подошел к товарищу, и они оживленно заговорили между собой.

Макс сел рядом с Элли и обеспокоенно спросил:

– Тебе лучше?

– Молчи, дай отдохнуть.

Минут через десять один из кентавров подошел к пленникам и оттолкнул Макса в сторону, а второй потянул за веревку, привязанную к Элли. Веревка быстро укоротилась, и девушке пришлось встать.

Еще дважды кентавры давали им возможность отдохнуть. Наконец, когда людям уже стало казаться, что переходу не будет конца, они вышли к лесу. Еще с милю они брели между деревьями и наконец достигли цели пути.

Это была поляна, густо усыпанная еловыми иголками. Кентавр, который шел сзади, взял конец веревки, привязанной к ногам Макса, и бросил к стволу ближайшего дерева. Веревка мгновенно обвилась вокруг него. Другой кентавр проделал то же самое с веревкой Элли, только закрепил ее на другом дереве на расстоянии около сорока футов. Потом кентавры подогнали Макса и Элли поближе друг к другу, время от времени поглаживая веревки, которые все удлинялись и удлинялись до тех пор, пока не стали совсем тонкими. Теперь юноша и девушка могли стоять – или сидеть – рядом.

Это, однако, не понравилось кентаврам. Один из них поднял Макса и потянул за его веревку, которая тут же снова сократилась, так что юноша оказался в нескольких футах от Элли.

– Что это они придумали? – забеспокоилась девушка.

– Похоже, им не хочется, чтобы мы объединили силы, – пожал плечами Макс.

После этого кентавры повернулись и исчезли в лесу. Элли посмотрела им вслед. Вдруг по ее чумазому лицу потекли слезы – и девушка разрыдалась.

– Перестань, Элли! – приказал юноша. – Слезами делу не поможешь.

– Я ничего не могу с собой поделать – всхлипывала девушка. – Я старалась быть храброй весь день – пыталась изо всех сил. Но я…

Элли уткнулась лицом в траву. Ее тело содрогалось от рыданий.

Макс лег, протянул к ней руки и погладил девушку по голове.

– Успокойся, малышка, – прошептал он. – Мы что-нибудь обязательно придумаем.

– Посмотри, Макси! Они привязали нас, как собак!

– Сейчас посмотрим. – Он сел и стал разглядывать свои узы.

Привязь не походила на обычную веревку. У нее была гладкая блестящая поверхность, напоминавшая змеиную кожу. На той части, которая обвивала лодыжку Макса, не было никаких узлов; она просто стягивала ногу и сливалась сама с собой.

Юноша взял ее в руки и почувствовал внутри какую-то пульсацию. Он начал поглаживать ее, как это делали кентавры, и пульсация стала заметнее, хотя трос не удлинялся, не укорачивался и продолжал туго стягивать лодыжку.

– Элли, – сказал Макс, – эта штука живая.

Девушка подняла заплаканное лицо.

– Какая штука?

– Ну веревка.

– Ах, эта! Разумеется.

– По крайней мере, – продолжал юноша, – это не обычная веревка. – Он снова попытался разрезать ее и опять безуспешно. – Готов поспорить, что, если бы у меня были спички, мне удалось бы заставить ее просить о помощи. У тебя нет спичек, Элли?

– Я не курю.

– Я тоже. Может быть, нам удастся разжечь огонь каким-нибудь другим способом. Палки потереть или еще как-нибудь.

– А ты умеешь?

– Нет.

Макс продолжал поглаживать живую веревку, но, по-видимому, ему не удавалось делать это должным образом – узы по-прежнему стягивали его ноги. Юноша продолжал свои бесплодные попытки и вдруг услышал:

– Макс! Элли!

Девушка села.

– Чипси! Смотри, Макс, она шла за нами! Ну иди сюда, крошка.

Обезьянка сидела на вершине дерева. Она осторожно оглянулась вокруг, ловко побежала вниз по стволу и прыгнула прямо в объятия Элли. Девушка прижала обезьянку к себе и стала шептать ей ласковые слова, потом выпрямилась и посмотрела на Макса сияющим взглядом.

– Макс, я чувствую себя гораздо лучше!

– Я тоже, – кивнул юноша, – хотя и не знаю почему.

Обезьянка посмотрела на Макса и гордо заявила:

– Чипси шла за вами.

Юноша протянул руку и погладил крошечное создание.

– Совершенно верно, Чипси нас не бросила. Чипси – хорошая девочка.

Элли снова прижала к себе обезьянку.

– Теперь я больше не чувствую себя брошенной, Макс. Может быть, все еще будет хорошо.

– Конечно, Элли, наше положение не так уж безнадежно. А вдруг мне удастся найти способ правильно погладить эти веревки, или змеи, или, черт знает, что это такое. Если удастся, мы тут же убежим, – как только стемнеет.

– А мы не заблудимся?

– Не беспокойся. Я запоминал каждый шаг нашего пути, каждый поворот, каждый ориентир.

– А в темноте?

– В темноте мне ориентироваться еще легче. Ведь я хорошо знаком со звездами в небе Чэрити. Знаешь, сколько времени мы наблюдали за ними? Но, даже если нам не удастся освободиться, все равно не все потеряно.

– Почему ты так думаешь? Мне совсем не хочется провести всю жизнь на привязи.

– Не думай об этом. Мне кажется, что эти существа просто заинтересовались нами. Уж съесть-то нас точно не съедят, ведь они питаются, наверное, травой. А вдруг мы им надоедим, и нас отпустят? Если же не отпустят, им придется плохо.

– Почему?

– А мистер Уолтер и Джордж Дайглер? А Сэм – Сэм Андерсон? Они уж наверняка разыскивают нас. Мы отошли от корабля меньше чем на десять миль – даже пять, если по прямой. Нас найдут. И тогда эти глупые кентавры узнают, что такое современное оружие. Что они смогут ему противопоставить? Свои веревки?

– Но нас трудно отыскать, Макс. На это может потребоваться много времени, ведь никто не знает, куда мы пошли.

– Да, ты права, – согласился Макс. – Ах, если бы у меня была карманная рация… Если бы можно было как-нибудь дать сигнал – скажем, развести костер. Но у нас ничего нет.

– Я и представить себе такого не могла – ведь мы собирались всего лишь прогуляться… Как в парке…

Макс вспомнил, что пытался предостеречь девушку. Даже на Земле небезопасно бродить ночью в холмах недалеко от дома, – если не быть настороже… можно натолкнуться на рысь и даже на медведя. У Элдрет не хватает жизненного опыта, чтобы руководствоваться здравым смыслом, вот в чем ее недостаток. Впрочем, надо было признаться, что и сам он тоже не видел ничего опасного в этих забавных созданиях, похожих на кентавров. Как бы то ни было, по выражению Сэма, нет смысла плакать из-за пролитого молока, потому что лошадь все равно украли.