Текст книги "Миры Роберта Хайнлайна. Книга 7"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Глава 2
Добрый Самаритянин

Ночь была – хоть глаз выколи, но Макс ловко двигался в темноте: в окрестностях фермы ему было знакомо все – каждый склон, почти каждое дерево и камень. Он не стал спускаться в долину и пошел по склону холма, пока не достиг выходного кольца, из которого вылетали поезда, перепрыгивая через долину. Здесь он наткнулся на дорогу, которой пользовались бригады, обслуживающие линию. Макс сел на землю и надел башмаки.

Дорога представляла собой просеку, проложенную среди деревьев; по ней могли двигаться тракторы, но для автомашин и унициклов она была непроходима. Она вела вниз через ущелье и поднималась к тому месту, где электромагнитная трасса исчезала в туннеле. Макс пошел по ней быстро и уверенно, походкой человека, привыкшего ходить по холмам.

Через семьдесят минут он вышел из ущелья и миновал входное кольцо. Вскоре Макс оказался рядом с направляющим кольцом у входа в туннель. Он остановился на безопасном расстоянии и задумался. Что дальше?

Хребет был здесь высоким, иначе вместо туннеля проложили бы глубокую выемку. Макс часто охотился тут и знал – чтобы подняться на вершину хребта, понадобится пара часов, и то в дневное время. Дорога для обслуживающего персонала уходила прямо в туннель, под направляющими кольцами. Если он пойдет по ней, то выйдет на другую сторону через десять-пятнадцать минут.

Макс никогда не заходил в туннель. Это было запрещено, что, впрочем, не слишком его беспокоило – все равно он уже нарушил правила, двигаясь по служебной дороге и подойдя так близко к зияющему черному входу в туннель.

Время от времени свинья, убежавшая с фермы, или какое-нибудь дикое животное забредали в туннель за несколько минут до того, как через него пролетал поезд. И всегда погибали, мгновенно и без малейших ран на теле. Однажды Макс заметил тело лисицы, лежавшее в туннеле в нескольких метрах от входа. Он быстро вбежал, схватил мертвую лисицу и тут же выскочил наружу. На ней не было ни единой царапины, но когда юноша снял с нее шкуру, то обнаружил под ней множество крошечных кровоподтеков. Несколько лет назад мчавшийся поезд застал внутри туннеля мужчину, пожелавшего побыстрее выйти на другую сторону хребта; на другой день обслуживающий персонал извлек оттуда мертвое тело.

Диаметр туннеля был больше, чем направляющие кольца; его размеры позволяли поезду мчаться вперед, опережая отраженную ударную волну. Все живое, находившееся в туннеле, было обречено, когда громовой раскат, сопровождавший ударную волну и несущий огромный запас энергии, проносился рядом. Смерть была неминуемой и мгновенной.

Однако Макс все же не собирался карабкаться на вершину хребта. Он вспомнил расписание поездов, пролетающих через туннель. «Томагавк» проносился незадолго до заката солнца; «Копье» летело через долину, когда Макс находился в сарае; «Дротик» должен был промчаться после них, хотя Макс не слышал его грохота; оставался «Косарь», проходящий в полночь. Юноша взглянул на небо.

Венера, разумеется, уже зашла, но он с удивлением увидел, что Марс все еще сиял на западе. Луна не поднялась над горизонтом. Так, давай рассчитаем, думал Макс, полная Луна была в прошлую среду. Значит…

Результат расчета показался Максу неправильным, поэтому он проверил себя, взглянув на Вегу и сравнив ее место на небосклоне с положением Большой Медведицы. И присвистнул от изумления – за этот вечер произошло столько событий, что Максу было трудно поверить, – сейчас всего десять часов, плюс-минус пять минут; звезды не могут обманывать. Значит, «Дротик» пролетит здесь не раньше, чем через три четверти часа. Даже если – что очень маловероятно – назначат специальный поезд, все равно времени оставалось много.

Макс решительно вошел в туннель. И не успел он пройти и пятидесяти ярдов, как уже пожалел об этом и почувствовал первые признаки паники; в туннеле было темно как в гробу. Однако идти было нетрудно: внутри туннель был покрыт гладкой звукоотражающей плиткой, чтобы облегчать прохождение ударной волны. Макс шел уже несколько минут, ощущая каждый шаг и стараясь идти побыстрее. Наконец его глаза, успевшие привыкнуть к темноте, различили вдали свет – выход из туннеля. Он не выдержал и побежал, быстрее и быстрее – страх гнал его вперед.

Его горло пересохло, и сердце отчаянно билось в груди, готовое выпрыгнуть наружу. Выскочив из туннеля, юноша бросился вниз и помчался по дорожке для обслуживающего персонала. Добежав до стальных стоек, настолько высоких, что опиравшееся на них кольцо над головой выглядело крошечным, он остановился, чтобы перевести дыхание.

И в это мгновение какая-то мощная сила сбила его с ног.

…Юноша поднялся, с трудом соображая, где находится. Щеку саднило, ладони и локти ободраны. Взглянув на окровавленные ладони, Макс понял, что опрокинуло его, – над ним промчался поезд.

Поезд был слишком далеко, чтобы убить его, но ударная волна сбила его с ног. Это не мог быть «Дротик». Беглец снова взглянул на небо, и расположение звезд вновь подтвердило правильность его расчетов. Нет, это был специальный поезд, шедший вне расписания, – и Максу удалось опередить его всего на минуту.

Макс задрожал всем телом – и прошло немало времени, прежде чем он сумел взять себя в руки. Он стал спускаться по служебной дороге, заставляя себя двигаться побыстрее, несмотря на многочисленные ушибы. Вдруг он заметил странную вещь – ночь была абсолютно безмолвной.

Но тишина никогда не бывает абсолютной. Его уши, с детства привыкшие к звукам природы среди холмов, должны были слышать бесконечную последовательность ночных шумов – ветер в листьях деревьев, крики сов и древесных лягушек, стрекот кузнечиков.

Рассуждая логически, Макс пришел к заключению: он ничего не слышал, был глух как телеграфный столб – ударная волна оглушила его. Однако делать было нечего, и Макс продолжал путь; ему даже в голову не пришло вернуться домой. На дне долины, где стойки, на которых покоились направляющие кольца, достигали трехсот футов в высоту, служебная дорога пересекалась с проселочной. Юноша свернул на нее и продолжал спускаться. Он решил свою первую задачу: оказался там, где Монтгомери вряд ли станет его искать. И хотя сейчас Макс находился всего в нескольких милях от дома, пройдя через туннель и оказавшись на другой стороне хребта, он был теперь словно совсем в другой стране.

Около двух часов продолжался спуск вниз. Проселочная дорога местами переходила в нечто похожее на широкую тропу, по которой с трудом могла проехать телега, но идти по ней было все-таки легче, чем по той, вдоль кольцевой трассы. Где-то еще ниже он выйдет на шоссе, протянувшееся параллельно кольцевой дороге и ведущее к космопорту. Именно космопорт был его целью, несмотря на то что у Макса было самое смутное представление о том, как поступить дальше.

С безоблачного неба светила луна. Юноша шел быстро. Из кустов на дорогу выскочил заяц, сел, уставился на Макса любопытными глазами, потом снова убежал. Юноша пожалел, что не захватил свою малокалиберку. Правда, она была старой и изношенной, практически ничего не стоила, да и покупать для этого древнего оружия патроны становилось все труднее – однако как было бы приятно поесть зайчатины! Лишь сейчас Макс понял, что он не только устал, но и ужасно проголодался. Ведь он даже не поужинал по-человечески, и, судя по всему, на завтрак ему придется просто облизнуть губы.

Вскоре его внимание было отвлечено от чувства голода растущим звоном в ушах, который становился все громче. Он потряс головой и постучал по ушам ладонями, но это не помогло; тогда он решил не обращать на это внимания. Еще через полмили юноша внезапно заметил, что слышит шум своих шагов. Он остановился и хлопнул в ладоши. Сквозь продолжающийся звон в ушах он услышал звук хлопка и, ободренный этим, продолжил путь.

Наконец он увидел впереди широкую долину. В призрачном лунном свете были видны грузовая трасса, ведущая на юго-восток, и, как ему показалось, даже светящиеся в темноте направляющие линии на дороге. Юноша прибавил шагу.

Он уже слышал шум проносившихся грузовиков, когда заметил впереди огонек. Он пошел на свет и вскоре увидел, что это не огни остановившегося грузовика или окна дома местного фермера. Перед ним был костер, видимый со склона, но закрытый от дороги известняковым выступом. Над огнем склонился мужчина, помешивавший что-то в консервной банке.

Макс опустился на землю и пополз вперед, чтобы заглянуть вниз, в логово бродяги. До него донесся запах варева, и рот наполнился слюной. В нем боролись два чувства; голод и свойственное ему недоверие ко всем чужакам. Он неподвижно лежал и смотрел на костер. Наконец мужчина у костра снял банку с огня и громко произнес:

– Ну хватит прятаться, спускайся!

Макс был настолько изумлен, что не знал, как ответить.

– Да спускайся ты к огню, – повторил бродяга. – Я не собираюсь нести тебе еду.

Макс встал и соскользнул по крутому склону в круг света, отбрасываемый костром.

– Привет! – поднял голову незнакомец. – Бери кресло и садись поближе.

– Привет, – осторожно произнес Макс и посмотрел через огонь костра на бродягу.

Он был одет хуже Макса и к тому же небрит. Тем не менее лохмотья выглядели на нем почти щеголевато, а сам он вел себя с забавной заносчивостью.

Мужчина продолжал помешивать содержимое банки, затем зачерпнул ложкой, подул и проглотил.

– В самый раз, – объявил он. – Четырехдневная тушенка, как раз годится. Еще немного – и начала бы пахнуть. Бери себе тарелку.

Он встал, наклонился, покопался и куче маленьких консервных банок позади себя и выбрал ту, что почище. Макс немного поколебался и последовал его примеру, остановив выбор на банке, в которой раньше был кофе и которой после этого как будто никто не пользовался. Бродяга отмерил ему щедрую порцию месива и вручил ложку. Макс посмотрел на нее с подозрением.

– Если ты не слишком полагаешься на того, кто пользовался ею до тебя, подержи ее над огнем и вытри о траву, – посоветовал ему бродяга. – Что касается меня, я не беспокоюсь. Если на ложке сохранились микробы, они умрут ужасной смертью.

Макс последовал разумному совету, сунул ложку в огонь и держал до тех пор, пока ручка не стала горячей, потом вытер о рубашку.

С голоду варево показалось ему невероятно вкусным. Оно состояло из овощей и кусков мяса неизвестного происхождения. Макс не стал задумываться о том, откуда взялись составляющие блюда, а набросился на еду как голодный волк. Доев свою порцию, мужчина поднял голову.

– Хочешь добавки?

– Что? Да, с удовольствием. Спасибо.

Съев вторую порцию, юноша насытился, и его охватило чувство блаженства. Он лениво потянулся, с удовольствием ощущая усталость.

– Теперь лучше? – спросил мужчина.

– Да, конечно. Еще раз спасибо.

– Между прочим, меня зовут Сэм.

– А меня – Макс.

– Рад нашему знакомству, Макс.

Макс помолчал.

– Послушай, Сэм, как ты узнал, что я стою невдалеке? Ты что, слышал мои шаги?

Сэм ухмыльнулся.

– Нет. Но ты стоял на фоне неба. Никогда не делай этого, малыш. Это может оказаться последним моментом в твоей жизни.

Макс обернулся и взглянул на то место, где стоял недавно. Действительно, Сэм был прав. Черт побери, как этот горожанин ущучил его, местного жителя!

– И куда теперь направляешься? – поинтересовался Сэм.

– Далеко.

– А твои родные не хватятся тебя?

– Почему ты так думаешь?

– Что ты убежал из дома? Но ведь это действительно так.

– Да, ты прав.

– Когда ты спустился к костру, ты выглядел измученным. Может быть, еще не поздно вернуться назад и не сжигать за собой мосты? Подумай об этом, малыш. Бродяжничать нелегко. Мне-то это хорошо известно.

– Вернуться домой? Никогда!

– Неужели дело так плохо?

Макс уставился в пляшущее пламя костра. Ему отчаянно захотелось поделиться с кем-то своими заботами, даже с незнакомцем, а с этим человеком, читающим его мысли, было так легко.

– Послушай, Сэм, у тебя когда-нибудь была мачеха?

– Мачеха? Вроде не было. В кроватку меня укладывали служащие приюта для беспризорных детей Центрального Джерси.

– Вот как? – И Макс рассказал Сэму обо всем. Тот внимательно слушал, время от времени задавая вопросы. – Вот потому-то я и убежал, – закончил юноша. – У меня просто не было другого выхода. Как ты считаешь?

Сэм наморщил лоб.

– Да, пожалуй, ты прав. Этот двойной отчим похож на мышь, чувствующую себя крысой. Ты поступил правильно, уйдя от него.

– Как ты считаешь, меня будут искать и пытаться вернуть домой?

Сэм подбросил в костер хвороста.

– Трудно сказать… – задумчиво произнес он.

– Почему? Я не нужен ему. Да и мать вряд ли будет беспокоиться. Ну, постонет немного, но и пальцем не шевельнет, чтобы найти меня.

– Понимаешь, речь идет о ферме.

– О ферме? Да мне наплевать на нее, особенно теперь, когда отца нет. Откровенно говоря, какая это ферма. Гнешь спину, стараясь собрать урожай и свести концы с концами. Если бы закон о защите производителей сельскохозяйственной продукции не запрещал собственникам бросать землю, отец отказался бы от нее давным-давно. Потребовалось бы что-то вроде правительственного разрешения, чтобы найти кого-то, кто забрал бы ее у нас.

– Вот об этом я и говорю. Этот козел уговорил твою мать продать ферму. Я не слишком разбираюсь в законах о недвижимом имуществе, но мне кажется, что деньги от продажи должны стать твоими.

– Я и думать не хочу ни о каких деньгах, Сэм. Мне просто хочется уехать отсюда.

– Не говори так легкомысленно о деньгах; сильные мира сего посадят тебя в тюрьму за богохульство. Впрочем, не имеет никакого значения, как ты к ним относишься, поскольку господин Монтгомери захочет как можно быстрее встретиться с тобой.

– Это почему?

– Твой отец оставил завещание?

– Нет. Да и завещать ему, кроме фермы, было нечего.

– Мне неизвестны все тонкости законов вашего штата, но можно не сомневаться, что по крайней мере половина фермы принадлежит тебе. К тому же твоя мать, скорее всего, не владеет второй половиной, а всего лишь имеет право на пожизненное пользование ею, причем и эта половина перейдет к тебе после ее смерти. Но одно несомненно – продать ферму без твоего согласия и твоей подписи нельзя. Так вот, как только завтра утром откроется нотариальная контора, покупатели сразу узнают об этом. И тогда примчатся на всех парах к твоей матери и захотят увидеть тебя. А еще через десять минут твой Монтгомери кинется на поиски, – если только уже не ищет тебя.

– Боже мой! Если они меня найдут, то имеют право заставить меня возвратиться?

– Ты сделай так, чтобы тебя не нашли. Ты уже далеко ушел от дома.

Макс встал и взял рюкзак.

– Спасибо, Сэм. Думаю, мне лучше двинуться дальше. Может быть, я тоже когда-нибудь отблагодарю тебя.

– Сядь.

– Но мне нужно уйти подальше.

– Малыш, ты устал и плохо соображаешь. Неужели ты сумеешь в таком состоянии далеко уйти? Утром, отдохнувший и свежий, ты спустишься вместе со мной к шоссе. Мы пройдем около мили к ресторану – он расположен к югу отсюда – и попросим одного из шоферов, которые останавливаются там на завтрак, подвезти нас. После еды они бывают добрые и покладистые. За десять минут мы уедем дальше, чем ты сможешь пройти за всю ночь.

Макс был вынужден признаться, что действительно здорово устал, точнее, устал до изнеможения, да и Сэм лучше разбирался в подобных тонкостях.

– У тебя в мешке есть одеяло? – спросил Сэм.

– Нет. Одна рубашка… и книги.

– Книги? Вот как? Я тоже люблю почитать, когда выдается время. Покажи, будь добр, а?

С некоторой неохотой Макс развязал рюкзак и достал книги. Сэм взглянул на них в свете костра.

– Клянусь трехглазым марсианином! Малыш, ты знаешь, что это такое?

– Конечно.

– Но ты не имеешь права владеть ими. Ведь ты не член гильдии астрогаторов.

– Нет, но мой дядя состоял в ней. Он принимал участие в первой экспедиции на бету Гидры, – гордо ответил Макс.

– Неужели?

– Честное слово.

– А ты сам не бывал в космосе? Ну конечно, нет.

– Не бывал, но собираюсь побывать!

Макс впервые признался в своей давней мечте, в своем желании пойти по стопам дяди, стать астронавтом и отправиться к звездам. Сэм внимательно слушал его, задумчиво глядя в пламя костра. Когда Макс закончил, Сэм спросил:

– Значит, ты хочешь стать астрогатором?

– Конечно, и обязательно стану.

Сэм почесал нос.

– Знаешь, малыш, мне не хочется охлаждать твой пыл, но ты ведь знаешь ситуацию в мире. Стать астрогатором почти так же трудно, как вступить в гильдию водопроводчиков. Тебя не примут в гильдию лишь потому, что тебе этого хочется. Членство в гильдии астрогаторов наследственное, как и во всех престижных, высокооплачиваемых гильдиях.

– Но мой дядя был ее членом.

– Твой дядя, но не твой отец.

– Верно, однако, если у члена гильдии нет своих детей, он имеет право выдвинуть кандидатуру кого-нибудь другого. Дядя Чет объяснил мне это. Он всегда говорил, что зарегистрирует мою кандидатуру.

– И зарегистрировал?

Макс молчал. Когда умер его дядя, он был слишком мал, чтобы знать такие подробности. А после смерти отца, умершего вскоре после дяди, на Макса навалилась масса обязанностей, и он так и не проверил, подсознательно предпочитая отдаваться мечте, чем испытать действительность.

– Не знаю, – произнес он наконец. – Я пойду к главе гильдии в космопорте и выясню.

– Ну что ж, желаю тебе удачи, малыш. – Сэм не отрывал взгляда от пляшущих языков пламени. Максу показалось, что у него печальные глаза. – Я немного вздремну, да и тебе неплохо сделать то же самое. Если станет холодно, под выступом известняка лежат лохмотья – старые мешки из рогожи, упаковочные тряпки и тому подобное. Можешь укрыться, если не боишься подхватить несколько блох.

Макс нашел дыру в скальном выступе и полез внутрь. Там он встал – пещера была достаточно высокой – и потянулся. Пошарив вокруг, он нашел какие-то тряпки, разостлал их на полу пещеры и улегся. Юноша думал, что вряд ли сумеет уснуть, но заснул раньше, чем Сэм закончил тушить костер.

…Его разбудило солнце, ярко сиявшее в безоблачном небе. Лучи пробивались даже в пещеру. Макс выполз наружу, встал и осторожно расправил затекшие руки и ноги. Судя по высоте солнца, было уже часов семь. Сэма нигде не было видно. Макс огляделся вокруг, покричал – не слишком громко – и решил, что Сэм пошел к ручью умыться и набрать воды. Юноша вернулся в пещеру и вытащил рюкзак, намереваясь сменить носки.

Книги дяди Чета исчезли из рюкзака!

К рубашке была приколота записка: «Дорогой Макс! Я оставил тебе банку тушенки. Можешь разогреть ее на завтрак. Прощай. Сэм» и далее следовала приписка: «Извини».

Тщательный осмотр рюкзака показал, что пропало и удостоверение личности Макса, больше Сэм не тронул ничего. Макс уложил вещи обратно в рюкзак, решил не трогать банку консервов и пошел в сторону шоссе, отчаянно ругая себя за доверчивость.

Глава 3
Космопорт

Проселочная дорога пересекала шоссе для грузовых автомобилей. Макс вышел на шоссе и направился по обочине на юг. Вдоль дороги стояли столбики с надписью: «Проход запрещен», однако тропка, по которой шел Макс, была широкой и хорошо утоптанной. Шоссе расширялось, образуя полосу торможения скоростных грузовиков. В конце полосы, на расстоянии примерно с милю, Макс увидел ресторан, о котором говорил Сэм.

…Он перелез через забор, окружавший ресторан и стоянку грузовиков, и направился к стоявшим там гигантским грузовым автомобилям. Один из них был готов к отправлению, двигатели работали, машина уже поднялась на несколько дюймов над металлической поверхностью мостовой. Макс подошел к грузовику и заглянул в кабину. Дверца была приоткрыта, и юноша увидел водителя, сидевшего в кресле за панелью управления.

– Послушайте, мистер! – позвал его Макс.

Водитель высунул голову из кабины.

– Ну, чего тебе?

– Вы не могли бы подвезти меня в южном направлении?

– Убирайся, мальчишка! – Дверца захлопнулась.

Больше ни один из грузовиков не был готов к отъезду; они тяжело стояли на мостовой, и в кабинах никого не было. Макс собрался было уходить, как вдруг по тормозной полосе примчался, быстро тормозя, еще один огромный грузовик, повернул к ресторану, остановился рядом с другими грузовиками и опустился на мостовую. Макс подумал, а не поговорить ли ему с водителем прямо сейчас, но решил, что лучше подождать, пока тот поест. Он подошел к ресторану и, заглянув через стеклянную дверь, увидел людей, жадно поглощавших пищу. От голода у него потекли слюнки, и в этот момент Макс услышал за спиной приятный мужской голос.

– Извините, молодой человек, вы не даете мне пройти.

Макс посторонился.

– Извините, пожалуйста.

– Нет, что вы. Заходите. Вы впереди меня.

Это был мужчина лет на десять старше Макса, с веснушчатым лицом и лукавой улыбкой. К его фуражке был приколот значок гильдии водителей грузового транспорта.

– Да заходите же, – повторил мужчина, – не то вас затолкают.

Макс подумал, что внутри может оказаться Сэм, да и денег с него никто не потребует за одно лишь пребывание в обеденном зале. Кроме того, если хозяин ресторана хороший человек, можно было бы попросить у него работы в обмен на кормежку. Веснушчатый мужчина положил конец колебаниям Макса – он легонько подтолкнул его в зал, из которого доносились небесные ароматы.

Ресторан был переполнен; свободным оставался лишь столик на двоих. Мужчина отодвинул стул, сел и жестом пригласил Макса сделать то же самое. Видя, что юноша заколебался, мужчина сказал:

– Да садись ты, пожалуйста. Я не люблю есть один.

Макс почувствовал на себе внимательный взгляд хозяина ресторана и поспешно сел за стол. Официантка вручила им меню; водитель окинул ее одобрительным взглядом. Когда девушка отошла от стола, водитель наклонился к Максу и доверительно сообщил:

– Когда эта дыра открылась, обслуживание здесь было автоматическим, и ресторан быстро вылетел в трубу. Все водители заезжали поесть в «Тиволи» – это в восьмидесяти милях дальше. Прогоревший ресторан купил новый владелец, выбросил все механизмы и нанял официантками девушек. Популярность ресторана мгновенно выросла. Вкус еды кажется куда лучше, когда тебе ее подает красивая девушка. Как ты считаешь?

– Да, пожалуй.

От смущения Макс говорил еле слышно. За всю жизнь он бывал лишь в закусочной в Клайдс Корнерсе. Цены в меню напугали его; ему отчаянно захотелось спрятаться под стол.

– В чем дело, дружище? – посмотрел на Макса спутник.

– Ничего, все в порядке.

– У тебя нет денег?

Несчастное лицо Макса подтвердило догадку водителя.

– Брось терзаться. Мне тоже приходилось бывать в таком положении. – Он поманил пальцем официантку. – Подойди к нам, милочка. Мы с приятелем хотели бы позавтракать бифштексом с яичницей сверху и разными вкусными вещами по сторонам. Только чтобы яйцо курица снесла всего пять минут назад. И если оно окажется слишком поджаренным, я приколочу его к стене в назидание другим. Понятно?

– Боюсь, красавчик, ты не сумеешь пробить его гвоздем, – фыркнула девушка и пошла в кухню, грациозно покачивая бедрами.

Водитель не сводил с нее глаз, пока она не исчезла в кухне.

– Теперь понимаешь, что я имел в виду? Какая автоматика может сравниться с такой красоткой?

Бифштекс оказался превосходным, а яйцо свежим. Водитель велел Максу называть его Рыжим, Макс тоже представился. Раздумывая, не обратиться ли к своему новому другу с просьбой подвезти, он подбирал остатки яичницы кусочком хлеба. Тут Рыжий наклонился через стол и тихо сказал:

– Послушай, Макс, у тебя есть свободное время? Ты не мог бы выполнить небольшую работу?

– Работу? А почему нет? А что за работа?

– Не хочешь ли прокатиться на юго-запад?

– На юго-запад? Между прочим я как раз туда направляюсь..

– Отлично! А дело вот в чем. По правилам на каждом грузовике должно быть два водителя – иначе через восемь часов мне придется останавливаться для восьмичасового отдыха. Но у меня срочный груз, и я должен доставить его вовремя, иначе мне грозит штраф. А мой партнер не смог отправиться в рейс. Этот кретин напился, и мне пришлось уложить его отсыпаться. В ста тридцати милях отсюда находится контрольно-пропускной пункт, и, если в машине не будет второго водителя, меня отправят отдыхать.

– Я готов помочь, Рыжий, – но ведь я не умею управлять грузовиком. Ты уж меня извини.

Водитель небрежно махнул рукой.

– Тебе не придется управлять. Всю дорогу ты будешь играть роль моего напарника. Да я и сам не доверю свою старую «Молли Малони» человеку, не разбирающемуся в ее капризах до тонкостей. Я буду принимать стимулирующие таблетки и отосплюсь в космопорте.

– Значит, ты едешь прямо в космопорт?

– Да.

– Можешь рассчитывать на меня.

– Великолепно! Значит так. Всякий раз, когда мы останавливаемся у контрольного пункта, ты лежишь в койке позади водительского отделения и делаешь вид, что отдыхаешь после работы за рулем. Ты поможешь мне в погрузке и разгрузке – в Оук-Сити я оставлю часть груза и кое-что погружу, – а я буду кормить тебя. Согласен?

– Конечно!

– Тогда поехали. Я хочу отправиться в путь прежде чем остальные шоферюги кончат есть. Не исключено, что среди них может оказаться осведомитель транспортной администрации.

Рыжий сделал знак официантке, бросил на стол банкнот и не стал дожидаться сдачи.

«Молли Малони» была двести футов длиной и обтекаемой формы, так что на полной скорости проносящийся поток воздуха прижимал ее к поверхности шоссе. Макс обратил на это внимание, взглянув на приборы: перед тем как тронуться с места, огромный грузовик приподнялся на своей воздушной подушке на девять дюймов над мостовой, но когда машина набрала полную скорость, указатель «Клиренс» показал всего шесть дюймов.

– Отталкивание от поверхности происходит в соответствии с законом обратной третьей степени, – объяснил Рыжий. – Это значит – чем сильнее встречный ветер прижимает нас к поверхности шоссе, тем более мощным будет отталкивание от мостовой. В противном случае моя красавица могла бы на такой скорости выскочить за горизонт. Короче говоря, чем мы быстрее, тем устойчивее.

– А если ты поедешь так быстро, что встречное сопротивление воздуха прижмет грузовик к самой поверхности шоссе? Успеешь ли ты остановиться и избежать катастрофы?

– Пошевели извилинами, малыш. Чем сильнее нас прижимает к шоссе, тем мощнее отталкивание – закон обратной пропорциональной третьей степени, ты не забыл?

– Верно. – Макс достал логарифмическую линейку дяди. – Если поток воздуха поддерживает груженый корпус на высоте девять дюймов, то при клиренсе в три дюйма сила отталкивания превышает его вес в двадцать семь раз, а при клиренсе в один дюйм – в семьсот двадцать девять, а уж если клиренс составит четверть дюйма…

– Не ломай голову, приятель. При полной скорости «Молли Малони» не опускается ниже пяти дюймов – как бы я ни старался.

– Но какая сила заставляет грузовик двигаться с такой скоростью?

– Соотношение фаз. Силовое поле движется перед нами, «Молли» пытается настичь его и всякий раз остается чуть-чуть сзади. Не спрашивай меня относительно теории силового поля – я всего лишь нажимаю на кнопки. – Рыжий закурил и откинулся на спинку кресла, положив руку на руль. – Забирайся-ка в койку, малыш. Через сорок миль мы остановимся у контрольного пункта.

Койка сменщика находилась за спиной водителя. Макс забрался наверх и завернулся в одеяло. Рыжий подал ему фуражку.

– Надвинь на лоб, чтобы было видно значок.

К фуражке был приколот значок члена гильдии водителей грузовиков. Макс кивнул и сделал, как было велено.

Через некоторое время свист ветра за стеклом кабины превратился в шипение и наконец стих совсем. Грузовик опустился на мостовую. Дверь открылась.

– Сколько времени вы сидите за рулем? – послышался незнакомый голос.

– Сменил Тони сразу после завтрака.

– Вот как? Тогда почему у вас такие воспаленные глаза?

– Веду развратную жизнь. Показать язык?

Инспектор пропустил издевку мимо ушей и заметил:

– Ваш партнер не расписался при сдаче смены.

– Неужели? Хотите, я разбужу этого тупого осла?

– Хм-м… не стоит, пожалуй. Распишитесь за него. И передайте, чтобы впредь был более внимательным.

– Будет исполнено, босс.

«Молли Малони» взревела мощным двигателем, поднялась над поверхностью шоссе и начала стремительно набирать скорость. Макс слез с койки и сел рядом с водителем.

– Когда он спросил, почему в журнале нет моей подписи, я подумал, что нам конец.

– Я сделал это намеренно. Нужно было болтать о чем угодно, чтобы он не прикопался.

Максу нравился грузовик. Огромная скорость, с которой мчалась машина у самой поверхности шоссе, завораживала его; юноша решил, что если ему не удастся стать астронавтом, то неплохо было бы стать водителем грузовика – он выяснит, сколько следует заплатить при вступлении, и начнет копить деньги. Макс с завистью следил, с какой легкостью Рыжий следовал за постоянно ускользающей линией силового поля, соответствующей скорости «Молли Малони», и как свободно огромный грузовик вписывался в повороты. Обычно водитель проходил повороты по наружной линии, и «Молли» наклонялась набок, борясь с центробежной силой.

Неподалеку от Оклахома-Сити они пронеслись под направляющими кольцами электромагнитной дороги как раз в тот момент, когда над головами пролетал поезд – Макс решил, что это был экспресс «Бритва».

– Мне приходилось водить эти поезда, – вдруг сказал Рыжий.

– Вот как? А почему ты ушел?

– Стал бояться. Всякий раз, когда экспресс перепрыгивал пространство между кольцами и наступало состояние невесомости, мне казалось, что у поезда свой собственный характер и он не повинуется мне. Я боялся, что, вместо того чтобы войти в следующее кольцо, он только и ждет, как бы свернуть в сторону. Я понял, что это не приведет ни к чему хорошему. Нашел водителя грузовика, которому хотелось пробиться в более престижную гильдию, и заплатил штраф в обе гильдии, чтобы нам позволили поменяться местами. И знаешь, я совсем не жалею. Двести миль в час у самой мостовой для меня достаточно быстро.

– А ты не думал о космических кораблях?

– Ну, это совсем другое дело. Там есть где развернуться. Слушай, малыш, когда мы приедем в космопорт, пойди и взгляни на этих гигантов. Это что-то.

Библиотечная книга, лежавшая в рюкзаке юноши, казалось, жгла спину. В Оклахома-Сити Макс заметил почтовый ящик у грузового депо и, не подумав, бросил в него книгу. Позднее он стал раскаиваться в содеянном – теперь Монтгомери сможет вычислить, в каком направлении он отправился, но беспокойство быстро исчезло. Все-таки книгу нужно было обязательно вернуть в библиотеку. То, что он стал бродягой, выдающим себя к тому же за члена гильдии водителей грузовиков, не слишком беспокоило юношу, – а вот воровство библиотечной книги казалось ему настоящим грехом.

…Когда грузовик прибыл к месту назначения, Макс спал. Рыжий разбудил его.