Текст книги "Следы на битом стекле (СИ)"

Автор книги: Рина Нарская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Annotation

Как и большинство девушек её возраста, Женя мечтала о любви. И ей повезло: она нашла «своего» человека. Они читали мысли друг друга, делились самым сокровенными мечтами и проблемами. И были лучшими друзьями… пока не встретились.

Следы на битом стекле

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Часть вторая

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Часть третья

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Следы на битом стекле

Часть первая

Глава 1

*Он*

Здарова, пройдохи!

Кто со мной? Загибаем пальчики…

Умный. Красивый. Прилежный. Успешный…

Вот таким бы я был, если б меня выбирали предки!

Я…

А: каждые полчаса мыл бы руки;

L: зачитывался бы Достоевским;

E: вместо спортивных джоггеров фарсил бы в твидовых брюках, как у Шерлока… здесь будет справка, когда научусь…

Ииии… чё там дальше?.. А!

то есть…

X: извинялся, кланялся, уступал… и ещё, кароч, много-много глаголов в сослагательном наклонении… придумаете сами, мне впа... лень, кароч...

В общем, увы, но мои прародители, походу, где-то жёстко накосячили, и матушкины мечты об ангелочке с золотистыми кудряшками над башкой… да блин!.. с нимбом над башкой и золотыми кудряшками… да мммать их!.. с золотистыми кудря… какашками, блин… Сев, гаси камеру!..

**

Умный. Красивый. Прилежный. Успешный…

Именно таким бы я был, если бы меня выбирали родители.

Я раз тридцать в день мыл бы руки, зачитывался бы Достоевским и Чеховым, вместо джоггеров и раритетных адиков носил бы лаковые туфли и брюки со стрелками; извинялся, кланялся, уступал… кароч, был бы душкой!

Но нееет, моим родителям так повезти просто не могло! Их мечты об идеальном ребёнке с золотистыми кудряшками и нимбом над головой взорвались, как граната, как только на свет появился я.

Пафосно? Да! Эгоцентрично, «пупоземлично»? Точно! Всё, как вы любите!..

Итак, знакомьтесь – Мистер Я! Или Alex S. Мне семнадцать, и я – непрекращающаяща…

…

Итак, знакомьтесь, с вами Alex S, или Мистер Я! Мне семнадцать, и я вечная головная боль директора пыточной номер девять славного города Н-ска!..

– А точнее заноза в заднице!

Наскочивший сзади Сева сбивает мою руку с селфи-палкой.

– Ну как, на этот раз зачёт?

– Да ну, лучше оставь первую…

Газуем к девчонкам. Солнце. Речка. Музыка. Веселье. Крики и смех.

Мне по кайфу это лето.

– А ты типа влогер? – интересуется блондинистая длинноногость в красном купальнике.

– Я притча во языцех и твоё фантастическое представление о желаемом! – падаю рядом, закидываю руку ей на плечо и заглядываю в потрясные, как моя жизнь, глаза.

– Алекс звезда! – Сева заливает в себя банку колы.

– Ты забыл добавить «будущая», – поправляет Натали. – И то, думаю, не факт. С такой короной, как у Свирида, только дизлайки собирать.

Шлю ей воздушный чмок, задираю нос повыше, ухожу в отрыв.

Бит качает. На дереве подарок Севы: маленькая колонка с басами, как у большой. Мы называем её Лялей, как мою младшую сестрёнку.

– Ну что, купаться погнали?!.

С дикими воплями мы срываемся с места, чтобы на ходу растерять остатки пристойности и одежду…

**

Лето не вечно.

Первое сентября.

Последний старт во взрослую жизнь. Как всегда, запуск производят одни и те же люди. МариВанна Первая, наш глубокоуважаемый директор и мой личный враг намбер ван, толкает слезливую речь.

Я кружу вальс вместо накануне неудачно подвернувшего ногу Севы. В момент поворота в сторону госпожи директора, с перебором ей улыбаюсь. В следующее мгновение делаю каменное лицо. И так много-много раз…

Она это, конечно, видит, и явно психует, чем повергает меня в состояние экзальтации.

Моя партнёрша по танцу, она же Севина партнёрша по взаимному выносу мозга, Натали, или Петровна, как я чаще её называю, больно впивается когтями в плечо.

Когда акт жёсткого надругательства над неокрепшей психикой юных зрителей наконец подходит к концу, мы с ней проскальзываем в щель между учителями и бежим переодеваться. Нужно успеть вернуться в строй к концу линейки.

– Если бы я лично не учила тебя вальсировать, ни за что бы не поверила, что ты делаешь это чуть ли не в первый раз! – на скаку восторгается Натали.

– Всё-таки признаёшь, что я звезда?

– Не звезда, просто схватываешь быстро!

Натали ненавидит мою претензионную самоуверенность, и я всегда использую это как оружие против неё. Так уж сложилось. Обожаю выбешивать.

Натали с Севой вместе с седьмого класса. С тех пор, как на танцах в местном ДК их поставили в пару. А я не представляю, как можно так надолго зацикливаться на одном человеке, когда их столько вокруг.

Мы переодеваемся в учительской комнате, впопыхах предоставленной под это дело нашим извращугой-завучем. Петровна отгораживается дверцой шкафа, хотя подглядывать за ней у меня и в мыслях нет.

– Алекс, а ты уже видел новенькую?

– Нет. А что, на это стоит посмотреть?

– Ну, такое трудно не заметить. Там такие волоса…

– Какие «такие»? Сейчас что, кого-то можно удивить волосами?

– Блевотно-зелёными? Ну… так-то, да. Ты б её видел, наши девки уже поржали над ней…

– Вам бы лишь бы поржать.

– Ой, кто бы говорил! Апостол местный! Вот ни в жизнь не поверю, что ты упустишь такую возможность поставить очередную звёздочку на своём…

Фейспалм. Натали, как обычно, пытается мне нагрубить, но ей не хватает дерзости. А ещё она почему-то считает меня бабником.

– Знаешь, если эта «новобранка» действительно достойна моего внимания, я его ей обязательно уделю, – мои губы растягиваются в эталонной улыбке, пальцы вдавливают последнюю запонку, а взгляд заставляет Натали покраснеть.

Поздно замечаю, что она ещё не совсем одета.

– Свиридов, блин! Ты охренел?! Отвернись немедленно!!!

У каждого есть в жизни моменты, которые никогда не забудутся, правда? Отпечатки в сердце.

Глава 2

*Он*

– О, да! Первое сентября! Выпускной класс! И скоро мы ворвёмся во взрослую жизнь и наведём там шороху!

– Свирид, слезай отсюда, иначе сейчас здесь будет шорох!

Первый урок начинается с суеты и глобального помешательства. Все орут и перебивают друг друга, но громче всех мы с Севой. Наша староста, Ленка Фокина, стряхивает меня с учительского стола, я сигаю верхом на хромого Севу, он хватает меня за ноги и проносится рысью по периметру класса. В процессе этого вояжа мы несколько раз наталкиваемся на кого-то и едва не падаем, свистим и ржём, а со всех сторон раздаются выкрики и возмущённые вопли.

Заканчивается парад безумия с приходом классухи, но только когда её вопли становятся громче остальных.

– Свиридов и Севастьянов, успокоились! Сядьте на свои места!

– МариВанна, мы так рады вас снова видеть, что совершенно не способны держать себя в руках!

– Свиридов, ты за лето так и не вспомнил моё имя?

– Называйте меня Алекс Эсс, мадам!

Кто-то встревает:

– «Эс» по-английски "задница"!

Все ржут. Все ржали и до этого, но теперь дружнее и громче.

– Зачёт! А теперь иди носки кури! – успеваю отрикошетить я, как оказалось, Хоббиту, прежде чем МариВанна взрывается новой порцией гнева.

– Ну хватит уже! Свиридов, сядь уже наконец и прекрати вертеться! И тишина, мои хорошие, полная ти-ши-на!

Детский сад. Ничего не меняется. Всё, как в начальной школе: мы орём и на нас орут. В этом сама суть нашего существования.

Кароч, в таком кипише я совершенно забываю про Новобранку. Вспоминаю потом, вернее мне Сева на неё кивает, пока классуха, уже остыв, о чём-то увлечённо распинается.

Второй ряд, первая парта. Под боком у ботана Костета, который навечно прописался там по причине отвратительного зрения.

С моей позиции – а мы с Севой, естественно, чалимся "на галёрке" – можно заценить только волосы – действительно цвета вырви-глаз… иии.. всё. В принципе, всё. Вроде бы стройная, если, конечно, не поднимется, а там нежданчик в виде полубегемота… Но, не увидев мадам "анфас", я не могу делать выводы.

Сева, поскрипев извилинами, приподнимает три пальца. Шепчу "погоди", с боем выдираю из его рук без того мятый тетрадный листок, комкаю его и запускаю в спину Новенькой. Бумажка не достигает цели, зато классуха снова начинает орать.

Моя фамилия звучит так часто, что я не сомневаюсь, что моя новая жертва её хорошо запомнила.

Кароч… у нас спор. Развлечение. Сева делает ставки, с какого подхода я уломаю девчонку дать мне свои контакты. Или согласиться на встречу. Или ещё что-нибудь, но это не важно. Он обычно ставит больше, я меньше. То есть три пальца – это три подката. Это чисто спортивный интерес. Мы играем на щелбаны, иногда на что-то другое, но нас забавляет сам факт соревнования.

Вскоре нам удаётся не просто увидеть, а в деталях рассмотреть Новенькую. И лицо, и фигуру, и даже красивую родинку над губой.

– Ничё так, – шепчет Сева. – Неделя.

Возмущённо задираю бровь. По моей личной десятибалльной шкале эта принцесса потянет баллов так… на восемь, но что-то есть в ней такое, что смутно намекает, в обычные пару подходов здесь не уложишься.

И я сомневаюсь. Но лучший друг сомневается во мне больше, а это в корне не правильно.

Мистер Я – не я, если мадам не согласится встретиться со мной прямо сегодня вечером.

Приподнимаю один палец, и Сева снова привлекает к нам внимание чересчур азартным возгласом.

**

Так как в первый учебный день от нас решили по-шустрику избавиться, возможность познакомиться с Новобранкой и в который раз испытать силу своего адского обаяния представляется мне очень даже скоро.

МариВанна отпускает нас на вольные хлеба. Я грациозной походкой огибаю угол класса и вырастаю прямо напротив ничего не подозревающей жертвы.

– Очень добрый день, мадам!

Она поднимает глаза, а я стою такой красивый: руки скрещены на груди, нос кверху. Вождь народов, не меньше. Самому смешно. Однако, ещё один мой козырь – умение держать непроницаемую мину при любых обстоятельствах.

– Пока!

Рекламная пауза. Это не слуховая галлюцинация?

Под всеобщий гул и крики неправильная девчонка вскакивает с места, задирает нос повыше моего иии...

Да хорош. Такого не бывает.

– В смысле «пока»? – преграждаю ей путь.

– В смысле, свободен, мальчик! – «поясняет» чей-то визгливо-хрипатый голос.

Опять Фродо. Утомил.

– Давай познакомимся хотя бы?

– Уже знакомы, – отбривает мадам. И отталкивает меня, чтобы пройти. – Меня, кажется, всем представили. Ты Свиридов. Пока.

Она пытается вдарить по тапкам, но я не пускаю.

И не только я: вокруг нас жаждущая зрелищ толпа и куча свидетелей моего фиаско. Все что-то орут, смеются, улюлюкают… Сева наваливается мне на плечи:

– Да лан, Алекс, пойдём!

И усилием железобетонной воли я принимаю ситуацию.

– Прошу, мадам! Удачного дня!.. Солнца!.. Мира!.. Здоровых деток…

Отдаю ей честь и провожаю взглядом с последующим «выстрелом» в спину.

Глава 3

*Он*

Ребя-а-ата… Это просто чума! Реальный облом. Когда жизнь подставила тебе подножку, и тебя отбрила девчонка, главное – что? Не падать духом, правильно! Любая неудача – это твой новый шанс. Посмотри на себя свежим взглядом, найди слабые места и пути решения!

Сегодня проведём такой эксперимент: это одна из самых оживлённых улиц столицы… наверняка, вы её узнали. Это я, Alex S, такой как есть: спортивный гоп-костюмчик, адики… такие только у меня. Кепарик… Это Сева – мой тайный агент, он будет снимать всё в режиме реального времени, и вы сами всё увидите. Итак, сколько девчонок согласятся познакомиться со мной, таким вот простым парнишкой с дырой в кармане ии… За сколько, Сев?..

– Давай из десяти просто, так считать легче!

– Ну да, мы с Севой не очень учились в начальной школе, поэтому умеем считать только до десяти. Итак, пройдохи, опыт намбер раз: прикид а-ля гопота… в принципе, я почти так обычно и выгляжу… Иии… ну и всё, Сев, погнали!..

Субботу мы провели в Москве на Арбате. Я трижды переодевался и познакомился с тринадцатью принцессами. Домой вернулся в 03-33 и уже начинаю верить в магию цифр.

**

Воскресенье, шесть утра. Как обычно, просыпаюсь раньше сородичей, ныряю в шмот, на бегу совершаю утренние процедуры, заправляюсь энергетиком и чашкой кофе, сваливаю.

Мой нелёгкий путь лежит через ряды однотипных пятиэтажных хрущей в «преисподнюю» – место на окраине города, в низине, где находится ближайший гаражный кооператив.

С недавнего времени почти каждые выходные я седлаю свой шоссейник и проезжаю тридцатку в одну сторону, зная, что там, на той стороне, меня очень ждёт один человечек.

Ляля – моя младшая сестричка по матушке. Ей пятнадцать, и она мой лучший друг после Севы и ещё одного виртуального друга, которого, возможно, вообще не существует.

Они с матушкой и отцом Ляли дядей Славиком живут в элитном коттеджном посёлке недалеко от Москвы.

**

Не успевает скрипнуть калитка, как меня оглушают радостным визгом и едва не сшибают с ног, наскочив сверху и обвив своими, походу порядком удлинившимися за неделю, ногами.

– Ааалекссс! Ну наконец-то! Я так ждала!

Кстати, да. В отличие от большинства Алексов нашей страны, которые сами по себе либо Лёши, либо Саши, я и по паспорту Алекс. Так назвала меня матушка, любительница выпендрёжных имён. А вот Лялю Лялей зову только я, и раньше её это выбешивало.

– Николина, не делай так, ты уже не маленькая, – слышу я строгий голос за её спиной.

– Доброго утречка, ма.

Выворачиваюсь из крепких объятий сестрёнки, здороваюсь с вышедшей на крыльцо родственницей намбер ван. Она сухо чмокает меня в щёку, кутаясь в тонкую кофточку.

– Почему опять так рано? Мы можем хоть в выходные нормально поспать?

– Ну мааа! – пищит Ляля. – Спите сколько влезет, кто вам не даёт! А мы пойдём пока на велике покатаемся! – резко повернувшись ко мне, она складывает ладошки в молитвенном жесте: – Ты же прокатишь меня? Помнишь, ты обещал? Ну плиз, плиз, плиииз!!!

И я сдаюсь, хотя на самом деле сомневаюсь, выдержит ли мой старенький шоссейник нас обоих.

В ответ меня снова душат в объятиях и едва не оглушают. Матушка, недовольно поджав губы, напоминает, чтобы недолго, дожидается от меня утвердительного кивка и, сильнее запахнув кофточку, скрывается за непрозрачным стеклом, разделяющим нас надёжнее бетонной цитадели.

**

С велосипедом мы не рискнули. Несмотря на то, что наш общий с Лялей вес не сильно превышает сотку, удержать руль в таком положении (когда мадам взгромоздилась на раму) оказалось не так уж просто. К тому же, шоссейник не предназначен для поездок по грунтовой дороге, а выезжать на трассу в тандеме опасно.

Зато процесс «примерки» получился угарным. Мы наржались до колик над Лялькиными попытками взобраться на «железного коня». Я прекрасно понимал, что она хорохорится, что ей больно и неудобно, но язык мой – враг мой.

За что люблю свою родственницу намбер ту – она никогда не обижается.

В итоге мы в парке. Велик на приколе. Кругом солнечные блики, запах озона и сосен, длинные тени и засранцы-голуби.

Свищу и разгоняю их, обнаглевших, прикормленных здесь толпами отдыхающих, Ляля приманивает семечками.

– Слушай, сколько у тебя их там?! Явно ж не последние!

Пытаюсь сунуться в карман её шорт, она хохочет и извивается:

– Ща, ща, кончатся. Уже кончаются, видишь?

И демонстрирует мне потную ладошку с горсткой сора.

А сама опять за своё.

– Лааадно.

Натягиваю на глаза козырёк, щурюсь в безмятежность бархатного неба.

– Если они навалят на нас сверху, меня хоть кепарь прикроет. А вот кое-кому повезёт меньше, – киваю на её небрежный пучок.

Лялька пожимает плечами.

– Ммм… Алекс, а почему ты меня не предупредил, что собираешься в субботу стримить? Мне девчонки из гимназии сказали. Кстати, они все поголовно на тебя подписаны, ты в курсе вообще? А половина ещё и влюблены, между прочим!

Морщу нос, кошусь на неё.

– Не понял, а где вторая половина?

Она смеётся.

– А если серьёзно, вам не рановато, а, малышарики? Учиться надо, дети!

– Ага, я смотрю, ты много учишься! Сколько у тебя уже роликов? Ты в Инсте тоже есть? А в Тик-токе? Кинь плиз ссылочку!

– Обойдёшься.

– Ну, Алекс! – она отряхивает ручонки.

Отработанная схема. Вытреплет душу. Я сдаюсь.

– Ладно, ладно! Кину… Если пятёрок полный портфель принесёшь…

– Ну Аааалекс!.. Ну, и фиг с тобой. Сама найду. Катьку Славину попрошу – она скинет. А насчёт девчонок я серьёзно… – она мгновенно меняет голос на более противный и писклявый. – Ой, какой он растакой! А он правда твой брат? А познакомишь? А у него есть девушка? Рррр… Достали!..

Подавляю усмешку, ободрительно пожимаю её костлявое плечико.

– Тяжёл крест твой, сестра… Скажи им, моё сердце занято.

– Правда?! – Ляля бьёт по тормозам и по-прокурорски на меня смотрит. – Кем?

– Тобой! – ржу я, немного прифигев от такого напора.

Лялька отстаёт. Нагоняет чуть позже.

– А кстати!.. – У неё в руках каким-то чудом опять возникают семечки. – Говорят, тебя какая-то курица тупоголовая отшила?

– Что?!. Кто?!

Всё никак не привыкну, что моя младшая сестрёнка, походу, резко повзрослела.

– Ну, ты вроде как сам признался. Это рили?

– Ну отшила, и чего. Мне вообще пофик.

– Да лаадно! Она совсем дура? Слепая или тупая?

– Да не слепая, не тупая, просто не захотела общаться.

– Я ж говорю, дура! Братишка, да ты забей, – она вдруг оббегает меня и, резко прибив к себе, принимается бурно, явно переигрывая, успокаивать. – Приезжай к нам в гимназию, за мной зайди, там на части тебя разорвут, вот увидишь!

– Вот уж спасибо! – почти рыдаю я.

Глава 4

*Он*

Воскресенье. Вечер. Холод по спине от остывшего пота. Запах жжёной травы. Сумерки.

Я шагаю по родному Н-ску, уже без велика, уставший с дороги, но окрылённый. У дома напарываюсь на Натали, что ещё издали газует с предъявой:

– Ага, Свирид! Иди-ка сюда, родной.

– Да иду уже, я ж здесь живу кагбэ.

Подхожу ближе, различаю выражение Натахиного лица. Не предвещает ничего хорошего.

– Привет, Алекс, как раз хотела тебя выловить…

– Да ну, Петровна, давай не сейчас. Автографы, фото – всё позже. Мне нужен душ.

Обычно Натали, как только напарывается на мою звёздность, сразу переходит на ультразвук, но тут, походу, серьёзно злая…

– Ещё раз впутаешь Севастьянова в свои патаскунские дела – я не знаю, что я с тобой сделаю...

– Вырубишь с удара? Хук с левой – год в коме?!

Я ожидал чего-то подобного. Натали всегда бесится, когда Сева уделяет больше времени мне, чем ей. И да, по-моему, она им вертит, я б на его месте давно послал… Но я не Сева, и это их дела, я стараюсь не вмешиваться.

– Тебе, блин, смешно?! Мы, так-то, чуть не расстались из-за тебя! Я полдня ревела! Тебе совсем всё равно?!

– Да хорош тебе, Натах! – Я не планировал доводить её до истерик. – Успокойся!

– Хорош?! Успокойся?! Мы едва не разбежались, ты слышишь?! Я же просила тебя, никаких баб! Чтоб даже близко их не было! Если тебе они нужны – иди ищи сам, а его в это дело не втягивай!..

Натали ещё минут семь…сот орёт на меня – я молча обтекаю. Не потому, что считаю себя виноватым – в конце концов, мы с Севой с пятого класса вместе, и я уверен, что это константа, – а потому что в душе я добрый самаритянин и просто решил дать ей выговориться.

Ничего нового о себе я не узнаю. Зато окончательно убеждаюсь, что Сева перед ней прогибается. Оказывается, в пятницу он отпросился у неё якобы с бабулей на даче клубнеплоды корчевать… Пропал, короче, пацан.

Заваливаюсь домой без сил, физических и моральных. Первые оставил на трассе, вторые, вместе с мозгом, высосала Натали. Здороваюсь с батей и ррродственницей. Получаю втык за то, что никого не о чём не предупредил. Плетусь в свою комнату, падаю на диван и…

Хотел бы вырубиться, но одна предательски вторгшаяся в сознание мысль тащит меня к монитору. Плюхаюсь в кресло, врубаю комп.

Преамбула. У меня есть друг, о котором я по сути ничерта не знаю. Он как-то написал мне в ВК, на мою фейковую страничку с аватаркой в виде прицела. Этот профиль я состряпал в пятнадцать лет, когда сильно увлёкся музыкой и спешил опробовать на абсолютно ничего плохого мне не сделавших личностях всю грандиозную мощь своего таланта. На страничку я скидывал сляпанные на коленке аранжировки к собственным будущим супер-мега-хитам, а также всякий хлам, вроде ударивших мне в голову, рифмованных, или не сильно, мыслей.

Один из таких "шыдевров" его и зацепил.

Он – это Он, поскольку вещает о себе исключительно в мужском роде. То есть, не "я пошла", а "я пошёл", а так, в принципе, я ни в чём не уверен. Да и это не важно, ведь исторически так сложилось, что мы списываемся лишь когда у обоих паршивое настроение.

Вот, к примеру, одна из старых переписок:

СF1322: (его ник – Crazy Frog, на авке знаменитая лягушка)

«Привет, АС, как ты там? Давно не выходишь на связь, я даже волнуюсь».

Он называет меня АС, поскольку ник у меня "ВАСдушка". Логика сочинительства была такова: Я – Алекс Свиридов – А.С. Пишу стихи – А.С. Пушкин. Пушкин занято. Окей. – Душкин – А.С. Душкин. Тупо – ВАСдушкин. – Васдушка. Тупо? Ну, попробуйте придумать что-нибудь покруче в пятнадцать лет.

Кароч… Я пытался объяснить происхождение этого ника своему новому собеседнику. Он ничего не усвоил, кроме того, что я АС. Теперь так ко мне и обращается.

Я: «Здарова лягух»

«Был занят»

«Сражался со вселенской несправедливостью»

«Как обычно проиграл».

СF: «Что случилось? Опять родственница?»

Не знаю, как так вышло, но я без задней мысли сливал все свои психотраблы абсолютно не знакомой мне в реале человекоособи. Почему-то это оказалось даже легче, чем поделиться с лучшим другом, особенно когда у того появилась девушка. Рассказал и про ррродственницу, мою типа мачеху, с которой мы до сих пор не нашли общий язык. Всё, кароч, без имён и деталей, но всё же…

Я: «Она»

«Утомила»

«Вчера выгреб по-полной за то что не вписываюсь в её идеалистическую картину мира»

СF: «Такая же фигня. Только я получаю от мамы. Иногда повеситься легче, чем соответствовать её требованиям».

Я: «Вешаться грех»

«Боженька не училка по физике не ставит невыполнимых задач».

СF: «Ха-ха! Ты стебёшься?»

Я: «Вряд ли».

СF: «Ты что, верующий?»

Я: «Местами».

СF: «Какими?)))»

Я: «Не теми на которые ты намекаешь»

«Крестик к телу бог в душе»

«В церковь по воскресеньям не хожу если ты об этом».

СF: «Ясно. А то я уже напряглся, что ты религиозный фанатик. Не куришь, не пьёшь… не слишком ли для идеален для своих семнадцати? Или ты фейк?»

Я: «Я фейк самого себя»

«И у меня достаточно пороков»

СF: «Например?»

Я: «Например я не вписываюсь в идеалистическую картину мира»

Глава 5

*Он*

Здарова, пройдохи, знакомтэс! Это – Карына! Единственный жэншин, с которым Мистер Он изменяит сваэй дэвушке…

Пачиму жэншин?.. Да патаму што такой капрызный… вааай!..

Понедельник, вечер. Мы с Севой, как обычно, в «преисподней». Сева, как обычно, по пояс в Карине, я, как всегда, монтирую видос и отвлекаю друга от дела.

Севе уже восемнадцать, у него есть права, и всё своё свободное от учёбы, танцев и Петровны время он зависает здесь.

Карина – тюнингованная серая «чистапацанская» тачка, с модифицированным движком, спортивным спойлером и, – барабанная дробь, – профессиональной аэрографией в виде акулы из культового ужастика на капоте, ради которой мы впахивали всё прошлое лето.

Это была Севина мечта. И, хотя я настаивал на Спанч Бобе, совместно накопленные деньги мы вбухали в М Е Ч Т У.

– Сев, чего бы ты хотел? – Покончив с видосом, я растягиваюсь в кресле, которое когда-то даже пахло кожей, а теперь покрыто затхлым куском гобелена. – Ну, вообще, после «Челюстей». Какая теперь у тебя мечта?

Мне приходится беседовать с той частью друга, которая видна с моей позиции. И это далеко не лучшая его часть.

– Чтобы родители бухать перестали.

– А ещё?

– Чтобы папка снова вышел на работу.

– А ещё?

– Чтобы я пришёл домой, а там чисто, и никого постороннего, и пирожки с повидлом... И морс ещё... как в столовке.

– А ещё, Сев?

– А ещё?.. – Наконец он выбирается из потрохов Карины, захлопывает капот и разворачивается ко мне лицом, дико порадовав чёрной полоской прям под носом. – Не знаю… На море съездил бы. Никогда там не был.

– Зигани, – шепчу я.

– Чего?

– Зигани, Сев…

Сева долго не догоняет, чего я от него требую, а так как я спецом говорю сначала шёпотом, потом всё громче и громче и, постепенно перейдя на крик на лже-немецком, мастерски пародирую экспрессию Гитлера, в итоге выбешивается так, что кидается на меня сверху и пытается утрамбовать всеми своими, лучшими и не лучшими частями, в кресло.

При этом чопорную краснокирпичность гаража сотрясает такой дикий ржач, что если бы это была чья-то хата, соседи бы точно вызвали скорую.

Когда беспочвенный угар отпускает, Сева отваливается во второе такое же кресло.

– Давай после выпускного на моря дикарями?

– Давай, – отрешённо киваю я. – На Карине?

– Ну а как! Только чур ничё с собой не берём. Только самое нужное. Ну, зубную щётку там… или пасту… Или зубную щётку с пастой… Чё там ещё?

– Туалетная бумага, – добавляю я.

Я не вижу, и не слышу, как он давит смешок, но точно знаю, что он это делает.

А потом мы долго медитируем под доносящиеся извне звуки: шум дождя, лай собак, рёв моторов, чьи-то отдалённые маты, – пока в этой щемящей сердце тишине не раздаётся монофоническая мелодия Севиного рингтона.

У Севы самый годный аппарат из всех, что я видел, каким-то чудом уцелевший с начала столетия. В нём нет тысячи камер, 4G, «Ю-тьюбов», ватсапов, инсты, прочих пожирателей "душ человеческих"… а потому он не вызывает к себе никаких других чувств, кроме… зависти.

Да, даже у таких совершенств, как я, порой бывают сбои. Настолько всё утомляет, что хочется сделать себе виртуальное харакири и снести все акки с различных сервисов и соцсетей. Причём, не только для того, чтобы избавиться от поработившей нас всех грёбаной зависимости. И даже не для того, чтобы скрыться от вездесущего ока Большого брата. А скорее затем, чтобы просто вспомнить себя настоящего и жить реальной жизнью.

Сева – единственный знакомый мне представитель Homo sapiens, у которого это неплохо получается. И потому он мой кумир.

Но никто не говорит, что жизнь кумиров проще.

Я слышу пьяный голос тёть Тани, Севиной матери.

– Тёмааа! – вопит она в трубу, которую Сева держит на расстоянии. – Ну, имей совесть, сынок! Ну кто, кроме тебя, должен это делать? Ну, эта же твоя обязанность, Тёмчка!..

«Обязанность» Севы – бегать за бухлом, когда его родители уже сами ни на что не способны. А потом убирать за ними дерьмо. А потом досыпать на уроках, закидываться пилюлями от головной боли и угорать вместе со мной над шутками Сквидварда*…

Сева – мой кумир.

Но, к сожалению, я мало что могу для него сделать.

Если только время от времени напоминать о мечте.

*персонаж из мультфильма «Губка Боб Квадратные штаны»

**

Следующий день. Пыточная. Мы с Севой слегка перегнули с бесиловом в спорзале и случайно устроили там пенную вечеринку посредством огнетушителей. Естественно, получили головомойку от моего врага намбер ван, а после уроков самозабвенно искупали вину с помощью швабр и тряпок.

Но самый поучительный разговор ожидал меня дома.

Прихожу, переодеваюсь, суюсь на кухню в поисках пропитания.

И тут на мою территорию ступает нога ррродственницы.

– Вернулся, бездельник?

– Здаров, Ленка! – отвлекаюсь от холодоса. – Дай пятюню, братан!

Протягиваю ей ладонь, буквально ощущая, как от напряжения накаляются бигуди на его белокурой головке.

Она не Ленка, и не Галька, и не Ирка… я вообще не помню, как её зовут.

– Как хошь! – возвращаюсь к исследованию запасов провианта.

– Вот скажи, Алекс, тебе сколько лет?

Приходится отложить своё увлекательное занятие. Выпрямляюсь в полный рост, разворачиваюсь к ней лицом, провожу взглядом по «ничё-так» фигурке в отвратительном строгом костюме.

– Много… много… много меньше, чем вам, мадам. Примите мои соболезнования.

Бигуди уже дымятся, однако родственница всё ещё держит марку. Её холёное личико спокойно, и лишь чуть более плотно сжатые, напичканные чем-то губы выдают её подавленную агрессию.

– Да уж действительно, намного меньше. Наверное, лет семь-восемь, судя по выходкам и умственному развитию. Надеюсь, у тебя есть деньги, чтобы заправить школьные огнетушители, потому что твой отец тебе их точно не даст.

– О, нет! Только не это!!! – Плюхаюсь на колени, хватаю её за лодыжки и бьюсь в эпичной, достойной, кстати, «Оскара», истерике: – О, это так ужасно! Пожалуйста, не надо! Пощадите, ваше святейшество! Позвольте мне кровью искупить свою вину!..

Бигуди, естественно взрываются, родственница, с трудом вырвавшись из западни и обложив меня матами, спешно ретируется в тыл, громко бахает дверь их с батей комнаты.

А я наливаю себе кофейку, заправляю бутер мазиком и запрыгиваю на подоконник, чтобы спокойно поужинать.

В ближайшее время ко мне точно никто не сунется.

Глава 6

*Он*

Конец учебной недели. Пятница. Ливень, периодически затихающий, но так и не прекращающийся с начала времён, наконец настигает и меня.

Приношусь ко второму уроку, до нитки мокрый.

– Ааа! – злорадствует Хоббит. – Вот оно, как прогуливать, Свирид! Искупался? Говорила тебе мама, бери с собой дождевик и резиновые сапожки!

Игнорю тупой сарказм, прохожу за свою парту, на которой возлегает неподвижное тело друга.

Сева опять сорвался. С начала лета он не употреблял ничего крепче колы и даже не курил при мне. С начала лета он верил в то, что можно хакнуть вселенную…

– Чё, головушка бо-бо?!

Хлопаю обеими ладонями по столешнице, возвестив о своём появлении. Сева приподнимает помятый скворечник.

– А, Алекс, братишка... это ты...

Мы коротко жмём друг другу руки, но я задерживаю его в своей и по-прежнему нависаю сверху.

– Ноль-ноль в мою пользу, Сев? Какого деверя ты вчера весь вечер гасился?

– А, блин, извини, – скрипит он, обхватив голову и сражаясь одновременно с невминозом и гравитацией. – Телефон вырубился, а зарядку я чёт не нашёл… куда-то она, наверное, завалилась…

– Твою мать, Сева…

С грохотом отодвигаю стул, обрушиваюсь на него вместе со всей своей неподъёмной злостью.

Да, я зол. Да, вчера я оборвал Севе трубу, зная, что если он не берёт, – жди какой-то задницы. В прошлый раз, когда он «чуть-чуть попробовал» я долго соскребал его, размотанного компанией пришлых гопарей, с заблёванных ступенек ДК.

Сева не умеет пить. Сева вообще не создан для того, чтобы пить. Он разросшийся немного вширь, в районе плеч, и сильно – ввысь – ребёнок. Лицо безответственное и порой беспомощное.

И потому моя психика таких приколов не вывозит. Но я всё ещё не теряю надежды словить по этому поводу дзен.