Текст книги "Империя желания (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Она делает это, хоть и нерешительно. Блядь. То, как она смотрит на меня, так чисто и чертовски доверчиво, что я не понимаю, почему это пронзает меня, черт возьми, в грудь.

– Кинг не бросил тебя, понимаешь? Это был несчастный случай. Если бы это зависело от него, он бы проснулся и вернулся к тебе. Он никогда бы не бросил тебя по собственному желанию. Если тебе не хочется навещать его, я не буду заставлять, но я думаю, что у него больше шансов справиться с этим, если ты продолжишь с ним разговаривать.

– Думаешь?

– Да.

Она кротко кивает.

– Все в порядке? Ты перестала думать, что он тебя бросил? Он не твоя мать. Он ненавидел эту женщину. Поэтому к черту её. Ты слышишь меня? К черту ее за то, что она бросила тебя на улице и была трусихой, сбежавшей в ночь.

– Да, к черту её.

– Хорошо.

Она улыбается сквозь слезы, и мне нравится это долбаное зрелище, как зеленый возвращается на поверхность, прогоняя серый. Она никогда не расстраивается надолго. Она всегда стремится двигаться вперед и изо всех сил старается оставаться на плаву.

Потому что она такая особенная.

– Слушай, Нейт.

– Что?

– Ты не комментировал мой язык.

– Пропустим это.

– Да черт возьми.

– Гвинет.

– Что? Ты сказал, что мы можем пропустить это.

– Не дважды, – я осматриваю ее палец, и, к счастью, он больше не кровоточит. – И перестань причинять себе вред, или я клянусь богом…

– Что? – слово такое хрипловатое, что еле слышно.

У нее есть привычка хотеть знать последствия. Иногда, подозреваю, она делает это специально, просто чтобы увидеть мою реакцию.

– Или я прикоснусь к тебе, доведу до края, но не допущу этого.

– Нет… не то.

– Тогда перестань причинять себе вред.

– Это подсознание.

– Тогда сделай это осознанным.

– Как?

– Практикуя самоконтроль и дисциплину, чтобы никогда не отклониться от ожидаемого.

Она качает головой, но не убирает руку с моей. Как будто это чертовски естественно, как и для меня.

– Это невозможно, Нейт. Иногда люди могут выйти из-под контроля. Это то, что делает нас людьми. Если бы мы все были совершенны, это было бы похоже на просмотр какого-нибудь научно-фантастического фильма, который мне не очень нравится. Я предпочитаю ужасы.

– Даже если они тебя пугают?

– Мне нравится жить на грани… стой. Откуда ты знаешь, что они меня пугают? Не думаю, что я говорил тебе об этом.

– Кинг сказал.

Улыбка красит ее губы.

– И ты это запомнил.

– У меня хорошая память.

– Не важно, – она все еще улыбается, вставая на цыпочки. При ее близости снова всплывают образы двухлетней давности.

Но сейчас все по-другому. Ситуация другая.

То, что она рядом, не кажется странным или чертовски тревожным. В отличие от того времени, я не подвергаю сомнению свою мораль или чертову человечность. Они могут отвалить.

Гвинет не целует меня, во всяком случае, в губы. Ее губы касаются моей щетины, когда она снова встает на ступни.

– Спасибо, что поговорили со мной о папе. Не знаю, как бы я справилась без тебя, Нейт.

Блядь.

Блядь. Блядь!

Меня захлестывает этот оттенок собственничества, который вытесняет мою гребаную жизнь.

И на этот раз все, о чем я могу думать, – это слова, которые я сказал своему лучшему другу в тот день, когда навестил его, сразу после того, как выпустил своего зверя на свободу.

Я забираю твоего ангелочка, Кинг, и она больше не будет чистой и невинной, потому что я забираю и это. Я должен извиниться, но это не так. Я не буду извиняться за то, что собираюсь сделать. Я не знаю, что именно она для меня значит и куда до куда мы дойдем. Но одно знаю точно.

Гвинет теперь моя.

Глава 20

Гвинет

Знаете, когда вы счастливы, но чувствуете, что со временем все превратится в эпический кластерный трах?

Да, это я сейчас.

Потому что последние пару дней были такими мирными, такими счастливыми, такими полезными. Папа даже взял меня за руку, когда я ходила навестить его на следующий день после разговора с Нейтом. Он слегка сжал ее, и я чуть не упал в обморок от счастья.

Врач не дал мне особой надежды и сказал, что это, скорее всего, подсознательная двигательная реакция и ничего не значит, но я этому не верю. Я уверена, что папа хочет проснуться. Кроме того, он приветствовал меня, потому что я уже давно не навещала его.

Я извинилась за то, что хотела похоронить его, пока он еще жив. И сказала ему, что не хотела этого и что просто не хочу, чтобы он бросил меня, как это сделала моя мама, и в этот самый момент он сжал мою руку.

Так что да, доктор ошибается, потому что папа меня слушал и ответил, так что я знаю, что он здесь, что он не оставил меня.

Что он не моя мама.

После этого у меня поднялось настроение, и я продолжала навещать его почти при каждой возможности, рассказывая о своем дне, а затем работая над заданиями, которые дает мне Нейт.

Боже, какой он суровый придурок.

Великолепный, но, тем не менее, придурок. Когда дело доходит до работы, у него совсем нет чувств, хотя он не против того, чтобы на своем столе или на диване съесть мою киску, как он говорит. Оно перестало быть моим в тот момент, когда он назвал её своей.

Но кроме этого, он не любит меня. Черт, с ним может быть сложно, потому что он такой засранец.

Я достаточно хорошо знаю характер Нейта, чтобы не иметь никаких неправильных представлений о льготах, но самое меньшее, что он может сделать – это относиться ко мне, как другие руководители к своим стажерам. Я не вижу, чтобы кому-либо из них было так тяжело, как мне.

Когда мы одни дома, все немного по-другому. Теперь он приходит посмотреть, как я пеку, и не возражает против громкой музыки, как я думаю. И у меня была миссия найти для него хобби, поэтому на прошлой неделе мы играли в карточные и настольные игры, и во все другие игры, которые я смогла придумать. Я каждый раз проигрывала, а Нейт говорил: «Следующий». Поэтому мы посмотрели несколько фильмов и поиграли на свежем воздухе, например, устроили пикник и разбили лагерь в саду. Не думаю, что он особо заботился об этом, но он меня баловал. Все время уговаривая меня уже сдаться.

Я не буду.

Это не нормально, что ему ничего не нравится. Так что я найду ему что-нибудь в знак моей признательности за все счастье, которое он приносит мне в эти дни.

И оргазмы.

Грязные, грязные оргазмы.

Теперь, если бы у меня ушло ощущение, что что-то не так, мне было бы легче думать обо всем, что правильно. Но с каждым часом становится все хуже. Может быть, это потому, что я сегодня не видела Нейта.

Прошлой ночью я заснула у него на коленях, пока мы смотрели фильм ужасов. Как я сказала Нейту, я никогда не была из тех, кто убегает от того, что меня пугает.

Я до сих пор иногда прячусь в шкафу со своим блокнотом, но в последнее время не так часто делаю это.

Еще кое-что, с чем у меня не было особых проблем в последнее время – это бессонница, потому что я спала как младенец после того, как использовала его бедро как подушку.

Я проснулась в своей постели одна, и нет, не была разочарован. Ладно, может немного.

Во всяком случае, когда я спустилась вниз, его уже не было. Марта сказала, что он пошел на работу рано утром, и когда я обнаружила, что он оставил мне стикер с надписью «Съешь свой завтрак», я спрятала его в карман, как только прочитала. Не то чтобы я собирала его записки. Хорошо, я вру.

А потом, когда пришла в W&S, его там тоже не было. Грейс сказала, что у него сегодня выездные встречи.

Так что, может, в этом и заключается плохое предчувствие. Дело в том, что я его сегодня вообще не видела. Безумие думать, что я выжила, мельком пересекаясь с ним в прошлом, но не видеть его целый день – это нарушает мое равновесие.

– Земля вызывает Гвен, – зовет мужской голос.

Я выхожу из оцепенения и сосредотачиваюсь на Крисе и Джейн. Мы вместе обедаем в ИТ-отделе, потому что мы классные ребята и не заботимся о толпе в кафетерии. И потому что Джейн не нравится, когда людей слишком много. Это делает ее очень нервной и неловкой, поэтому мы с Крисом не собираемся оставлять ее одну.

– Наконец-то вернулась в мир живых? – он спросил.

– Я была здесь все время, – лгу я сквозь зубы.

– Нет.

– Да, не была, – Джейн откусывает бутерброд.

– Эй! На чьей ты стороне, Джейн?

– Ни на чьей?

Я бью ее по плечу своим.

– Знаешь, я нашла тебя первой. Крис ненужный.

– Кого ты назвала ненужным? – он крадет мою картошку фри и бросает ее в рот, прежде чем я успеваю его остановить.

– Тебя!

– Врушка. Ты любишь меня, Гвен.

– Я хочу ударить тебя прямо сейчас.

– Э-э… ​​мне уйти? – говорит Джейн с невозмутимым видом. – Дать вам, ребята, комнату или что-то в этом роде?

– Мы не такие, – говорю я.

– Да, это не так, – Крис хлопает себя по груди. – Она разбила мое бедное маленькое сердечко, поэтому я пытался заполнить его всякой всячиной.

– Такие вещи, как клубная жизнь? – я спрашиваю.

– Ты не имеешь права судить меня, детка.

– Подождите, вы, ребята, были кем-то больше? – Джейн смотрит между нами.

– Чем-то крошечным, что Гвен безжалостно убила. Не дай себя обмануть невинным взглядом. Она разбивает сердца, – он изображает печальное выражение лица и двигает бровями. Придурок.

– Да, я поняла, что Крис слишком хорош для меня. Но я могу соединить вас, ребята.

– Что за херня? Я ранен, Гвен. Думаешь, мне понадобится твоя помощь, чтобы поладить с Джейн?

– Может, тебе нужна поддержка или что-то в этом роде».

– Спасибо, ребята, но… у меня другие вкусы.

Мы оба поворачиваемся к ней одновременно, и она просто беспечно пьет из своей воды.

– Ты сворачиваешь в другую сторону? – я спрашиваю, а затем ляпаю: – Извини, мне не следовало спрашивать об этом. Тебе не нужно отвечать.

– Я не лесбиянка. Думаю, я просто… люблю мужчин в возрасте

– О, – восклицаем мы с Крисом одновременно.

Джейн вообще-то моего возраста, а не двадцати пяти, как я думала. Но она гений – рано закончила колледж и начала здесь работать незадолго до моего прихода.

Но все эти детали уходят на второй план. Только одно важно и запомнилось мне; то, что ей нравятся мужчины постарше. Я знала, что не зря нашла ее интересной.

– Я легко ранен, – выдыхает Крис. – Теперь мне нужно быстро стать старше, чтобы попасть на ваш радар, дамы.

– При чем тут я? – шепчу я, откусывая большой кусок бургера.

– Да ладно тебе, ты любишь Натаниэля.

Я задыхаюсь, и Джейн передает мне бутылку с водой. Я чуть не проглотила все это, но это не снимает ожога в горле. Я смотрю на Криса, как будто он вырос на две головы.

– Какого черта ты так думаешь?

– Ты смотришь на него, будто он твой бог, сделанный на заказ, и ты не сможешь выжить, не поклоняясь его алтарю.

– Я… нет.

– Да, вроде как, – подтверждает Джейн.

– Ребята, вы знали это все время? – я наклонила голову. – Не могу поверить, что я настолько очевидна. Интересно, кто еще заметил это.

– Они не так близки с тобой, как мы, поэтому они, вероятно, понятия не имеют, – говорит Крис.

– Но я думаю, что Натаниэль становится очевидным, – говорит Джейн.

– Да, он продолжает звонить ей при любой возможности, – Крис крадет еще мою картошку фри, а у меня даже нет желания его останавливать. – Однако он лучше себя контролирует. Так что я бы сказал, что это относится только к тебе.

– И не так тонко. Она в депрессии, потому что его нет сегодня утром.

– Правильно?

– Эй! Можешь перестать говорить обо мне, как будто меня здесь нет

– Только если ты скажешь нам, когда это началось, – Крис прищуривается. – Это было до того, как ты рассталась со мной, не так ли?

– Я не знаю.

– Не знаешь? – спрашивает Крис, пока Джейн достает еще одну бутылку воды и пьет из нее трубочкой. Иногда она может вести себя как настоящая принцесса.

– Да. Просто так получилось. Я не уверена, было ли это все сразу или постепенно, но это произошло, и я действительно осознала это, когда мне было пятнадцать. Я также поняла, что с этим невозможно бороться. Сначала я попробовала. Я очень, очень старалась. Он лучший друг и партнер отца и его ровесник, так что это должно быть неправильно. Это было неправильно, и поэтому я изо всех сил старалась забыть о нем. Но я не могу, – и иногда это больно. Прямо сейчас, когда его нет рядом, а я не могу позвонить или написать, потому что он на встрече, и я не должна его беспокоить.

– Как насчет него? – спрашивает Крис. – Он разделяет твои чувства?

– Он… он просто заботится обо мне, пока мне не исполнится двадцать один год.

Крис украл еще мою картошку фри.

– Так это безответно?

– Наверное, – во всяком случае, влюбленность и глупые чувства есть. Физически нет, потому что я могу сказать, что он хочет меня так же сильно, как и я.

– Это зависимость, – неожиданно объявляет Джейн. – Он тебе нравится, но у него есть какая-то опека над тобой. Это не здорово.

– Это не правда.

– В каком-то смысле, – вмешивается Крис. – Я имею в виду, что было бы также жутко, если бы он трахал дочь своего лучшего друга.

– Почему ты называешь это жутким? – я почти кричу. – Я думала, ты не осуждаешь, Крис.

– Да. Я просто думаю об этом с точки зрения твоего отца. Как ты думаешь, он был бы полон улыбок, если бы узнал, что его лучший друг воспользовался его дочерью, когда ему следовало позаботиться о ней? Он старше. Он должен знать лучше.

– Он не воспользовался мной. Я выбрала это. Мне двадцать, и я могу принимать собственные решения.

– Эй, успокойся, – Крис смягчает голос. – Я просто говорил это с другой точки зрения. Сядь.

Тут я замечаю, что встаю и раздавливаю бургер жесткими пальцами. И я ненавижу это, ненавижу то, что так быстро взбесилась и чуть не вышла из себя. Если бы это был Нейт, он бы так не поступил. Потому что он старше и мудрее, и, возможно, Крис прав. Может, я просто не знаю лучше.

Я плюхаюсь на стул, глаза горят, сердце замирает в груди. Если люди, которые должны быть рядом со мной, тайно судят меня, что другие подумают об этом? Нейт был прав, сохранив брак в секрете.

И снова он предсказал будущее, в то время как я всегда застревала в настоящем. Он, должно быть, знал, что, если новости о нашем браке станут достоянием общественности, люди будут осуждать меня, а я отреагирую слишком остро и все испорчу.

– Другое дело, если ты ему нравишься, – мягко говорит Джейн. – Это означает, что это взаимно, и ты не гонишься за зависимостью.

Он нравиться мне.

Я думаю, он знает это.

Правильно?

Я имею в виду, почему он сказал все эти вещи о моем отце и вернул меня с обрыва, если он не чувствует что-то?

За исключением того, что он мог просто играть роль опекуна.

Но опекун так ко мне не прикоснется. Он не стал бы говорить так грязно, что мне нужно принять холодный душ, просто подумав об этом.

Хотя могло быть и так. Секс.

– Так вот где ты был.

Мы втроем смотрим на дверной проем, где стоит Нокс, прищурившись, глядя на Криса – его стажера.

Но не он застывает, почти превращаясь в статую.

Это Джейн.

Соломинка между ее губами, но она не пьет. Она смотрит на Нокса, который стоит с расправленными плечами. Это почти агрессивная позиция, что необычно для таких, как он.

Крис встает и показывает свою очаровательную улыбку.

– Я как раз обедал. Я выдохся.

– Тогда почему ты все еще сидишь там? – Нокс говорит своим серьезным голосом, что я редко слышу от него. Обычно он общительный со мной, но сейчас он звучит как британский злодей.

Мой друг тоже должен это почувствовать, потому что он ускоряет темп и покидает ИТ-комнату. Нокс этого не делает. Он продолжает смотреть. Я думала, что он смотрел на Криса раньше, но оказывается на компьютер. Или, может быть, это Джейн, но зачем ему на нее пялиться? Никто даже не знает, что она существует. Нейт называет ее айтишницей и только потому, что я говорю о ней. Она невидима для всех, и ей это нравится.

– Аспен ищет тебя, Гвен, – говорит он мне, медленно прерывая зрительный контакт с Джейн, чтобы сосредоточиться на мне.

– Зачем?

– Понятия не имею. Но тебе пора. Она не любит, когда ее заставляют ждать.

Я встаю, сопротивляясь желанию закатить глаза. Аспен – последний человек, которого я хочу видеть. Но я по-прежнему стажер, а стажеры не ведут себя упрямо со старшими партнерами.

Джейн с силой сжимает рукав моей рубашки, так сильно, что чуть не заставляет меня упасть. Я смотрю на нее сверху вниз, и тревога в ее глазах громкая и ясная, даже сквозь толстые, как дерьмо, очки.

– Гвинет, – это Нокс, и он явно нетерпелив. Я раньше не видела его таким, но не хочу оказаться на его стороне. Вроде вообще.

– Э-э, один момент, – я наклоняюсь и шепчу: – Что случилось?

Джейн на долю секунды крепче сжимает мою рубашку, прежде чем отпускает меня и шепчет в ответ:

– Ничего.

Я все еще в этом сомневаюсь, учитывая тот факт, что она выглядела как раз сейчас на грани краха. Но я также не хочу рисковать гневом Нокса, поэтому бросаю остатки своего бургера в мусор и прохожу мимо него. Я ожидаю, что он последует за мной, но он этого не делает.

Странный.

Я поднимаюсь на лифте и направляюсь в офис Аспена. Я уже передавала ей несколько файлов, так что я здесь не в первый раз, но все равно ненавижу это.

Ее помощник велит мне войти, и я стучу в дверь, ожидая ее короткого «Входи», прежде чем войду внутрь.

Ее офис большой, аккуратный и немного мужественный, даже если она самая элегантная женщина, которую я знаю. В каком-то смысле я понимаю, почему такие люди, как Джейн или даже Крис, уважают ее. Она очень трудолюбива и добилась успеха в мире, где преобладают мужчины, когда шансы были против нее. Мне, наверное, следовало бы дать ей повод для сомнений, но я просто не могу.

Мало того, что папа всегда изображал ее ведьмой, она еще и выбирала Нейта как единственного близкого человека.

Это мог быть любой мужчина, так почему же Нейт?

– Ты звала меня? – я спрашиваю, как только захожу внутрь.

Аспен отрывается от стопки файлов, сложенных перед ней.

– Нет. Не звала.

– Нокс сказал, что ты… Должно быть, это была ошибка. Потом…

– Подожди, – она встает и идет в мою сторону, а затем возвышается надо мной. Клянусь, это сделано специально. Ей нравится быть выше, красивее и старше меня. Ей нравится иметь преимущество во всем.

Ведьма.

Она скрещивает руки на груди, и я делаю то же самое. Ну а что? Она не может быть единственной, кто защищается.

– Нейт, вероятно, не говорил тебе этого, но я считаю, что тебе следует знать.

Шарик размером с мой кулак застревает у меня в горле. Сказать мне что? Что он в отношениях с ней и женится на ней, как только я достигну совершеннолетия, и он разведется со мной?

Успокойся, Гвен, успокойся.

– Что?

– Несчастный случай с Кингсли не мог быть несчастным случаем.

Так что дело не в ней и Нейте. Уф.

– Подожди. Что?

– Они обнаружили проблему с тормозами его машины. Это минимум, что-то, что можно было обнаружить во время осмотра. Но Кингсли какое-то время не проверял свою машину, поэтому полиция сочла это несчастным случаем.

– Так и?

– И? Ты действительно думаешь, что Кингсли не узнает, что не так с его машиной? Этот человек все замечает.

– Ты говоришь…? – мяч сжимается и блокирует мое дыхание. – Ты говоришь, что кто-то испортил тормоза?

– Я не знаю. А ты?

– Конечно, нет! Но кто захочет причинить ему вред?

– Серьезно, Шоу? У него больше врагов, чем накопленное им состояние. Возможно, он был для тебя любящим отцом, но для всех остальных он был безжалостным дьяволом.

– И Нейт знает это? Он знал о подозрениях, но никогда мне не рассказывал?

– Он думает, что это пустяк. У нас нет доказательств, а это значит, что мы не можем требовать повторного расследования.

– Тогда зачем ты мне говоришь это?

– Чтобы была внимательнее, ты отпрыск Шоу. Не будь на виду для своего же блага. Если это правда, и кто-то пытался убить Кингсли, может быть, ты следующая.

– Я не знала, что ты беспокоишься обо мне.

– Не беспокоюсь, – она прочищает горло. – Я беспокоюсь о фирме и Нейте, который будет вовлечен в каждый беспорядок, который ты устроишь.

– Он мой муж.

– На бумаге.

Я поджимаю губы.

– Может быть, это не только на бумаге.

– Что?

– Н-ничего, – черт, я чуть не рассказал ей наш секрет. И снова вспыльчивость чуть не одолела меня. Клянусь, это ее лицо. Оно слишком красивое, и я его ненавижу.

Я ненавижу ее.

Но я весь день думаю о ее словах. Например, кто захочет обидеть моего отца?

Я решаю заняться расследованием самостоятельно. Крис соглашается помочь мне в нерабочее время и говорит, что должен извиниться за то, что осуждал меня.

Он отвез меня в полицейский участок на своем мотоцикле, и я требую, чтобы мне предоставили записи о происшествии с отцом, но меня прогнали.

Однако я не ухожу оттуда, пока детектив из полиции Нью-Йорка, который знает моего отца, не впустил меня в свой кабинет и не закрыл дверь.

Я сажусь в кресло из искусственной кожи и смотрю на детектива Форда. Он высокий, худощавый, лысый, с черной кожей. Я бы не стала называть его другом папы, потому что иногда он идет против него. Серьезно, Нейт – единственный друг папы. Все остальные просто знакомые. Да, и у детектива Форда сильное чувство справедливости, так что это ставит нас на одну сторону, потому что у папы этого определенно нет.

– Вам не должно быть здесь, мисс Шоу.

– Мне просто нужны папины записи со дня аварии.

– Записи, – повторяет он, слегка прищурившись.

– Ага. С кем он разговаривал и все такое.

– Зачем?

– Потому что я обратила внимание на то, что, возможно, имела место нечестная игра

– Каковы ваши доказательства?

– В то утро он не был самим собой.

– Что именно?

– Он вел себя не так, как обычно, и казалось, что он был на грани чего-то.

– Почему ты не упомянула об этом раньше?

– Я не думала, что это важно, но теперь я считаю так. Пожалуйста, я просто хочу знать, что у вас есть.

– У нас ничего нет, мисс Шоу, поскольку мы не думаем, что это было покушением на убийство. Тебе следует вернуться домой, а в следующий раз, может быть, стоит послать Натаниэля.

– Это про моего отца. Мне не нужно никого посылать.

Детектив Форд все равно меня уводит, так как я отнимаю у него так много времени. Мои плечи сгибаются, когда я выхожу из офиса.

– Не повезло? – спрашивает Крис, когда я выхожу на улицу.

– Да.

– Может, тебе стоит спросить Нейта. Он адвокат твоего отца, верно? Он сможет покопаться в записях полиции.

– Он скрыл это от меня. Он не решит помочь волшебным образом. Я должна увидеть это сама и найти способ… ох, видеорегистратор! Этого больше нет в уликах, и я могу попросить компанию прислать отснятый материал.

– Если этого нет в доказательствах, это, вероятно, означает, что там ничего нет.

– Я не узнаю, пока не попробую.

Когда Крис отвозит меня домой, у меня кружится голова. Мне просто нужно связаться с автомобильной компанией, у которой есть обломки, и забрать отснятый материал. Я, наверное, должна обуздать надежду, но ничего не могу с собой поделать.

С тех пор, как папа впал в кому, я чувствовала себя беспомощной, как будто ничего не могу сделать, что является одной из причин, почему я позволяю темным мыслям о том, что он бросил меня, гноиться во мне.

Но теперь я могу.

Теперь я могу искать правду. Если есть кто-то, кто навредил отцу, я уничтожу его.

Я машу Крису, когда звук его байка наполняет окрестности. Они определенно ненавидят его – и, вероятно, меня за то, что я привела его сюда.

Я бегу к лестнице, чтобы добраться до кабинета отца и найти телефон автомобильной компании.

Мои ноги перестают работать, когда зловещий голос наполняет воздух.

– Что я сказал о поездке на этом гребаном байке, Гвинет?