Текст книги "Я не для тебя (ЛП)"

Автор книги: Рина Каримова

Соавторы: Валерия Ангелос
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

35

– Ты что несешь? – фыркает Камилла. – Причем здесь вообще какая-то статуэтка? Не знаю, что ты там и где именно забирала, но… мы тут никаким боком не замешаны.

Быстро идет на попятную.

Видно, что старается не показать страх, однако настоящие эмоции все равно пробиваются через броню притворства.

Похоже, ректор не только на меня нагоняет ужас. Замечаю, что лишь стоило мне его упомянуть, как старшекурсница начала меняться в лице. И взгляд стал другим, и голос задрожал.

– А пусть ректор с этим разбирается, – отвечаю ровно.

Камилла сощуривает глаза.

– Ну как бы там ни было, а это не мы вламывались в его кабинет, – шипит она, снова подступая ко мне. – Поэтому ты бы включила мозги и подумала, что будет, если разбирательства и правда начнутся.

– Но сейчас-то статуэтка у вас, – парирую, изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие, хотя внутри меня колотит и трясет.

– Борзая ты, – раздраженно бросает Камилла. – Не в меру. Но знаешь, если Ахмедов тебя разок облапал, это еще не делает из соплячки королеву. Ты хоть представляешь сколько у него таких одноразовых девок?

Немного подвисаю.

Ахмедов здесь причем?

Или… нас видели в архиве вчера? Если за мной кто-то следил, чтобы потом обыскать архив ради поисков статуэтки, то мог заметить, как туда пришел Марат.

– Вот, – мстительно выпаливает Камилла, видимо, принимая мое молчание за признак того, будто ее бредовые фразы меня задели. – У тебя здесь никого. Ни друзей, ни влияния. Ты пустое место.

Старшекурсница начинает повторяться.

А у меня мысли убегают совсем в другую сторону.

– Кстати, с чего ты взяла, что я куда-то вламывалась? – спрашиваю.

Она хмурится.

– Я сразу сказала Виоле, что лезть в кабинет ректора – безумная затея, – продолжаю. – Ничего такого я не делала.

– Но как ты тогда…

Шаги отвлекают нас обеих.

Поворачиваюсь и вижу преподавателя. Его лицо смутно знакомо. У нас он пары не ведет. Кажется, только у старших курсов.

– Девушки, вы почему не на лекциях? – хмурится он.

– Мы… уже идем, – выдавливает Камилла.

– Давно пора.

Переводит внимательный взгляд на меня.

– Иду, – говорю.

Однако на самом деле, на лекция не возвращаюсь. Иду к ректору, потому что не хочу терять ни единой минуты.

Неизвестно, что потом могут сделать старшекурсницы. Что придумают, как себя поведут.

К сожалению, во многом Камилла права. Здесь вся власть у элиты. И если они захотят, меня сомнут.

Пока не уверена, что ректор реально поможет.

Если бы он хотел пресечь всю эту чушь с посвящением, то давно бы это сделал. Однако год за годом происходит одно и то же. Значит, его все устраивает.

Ну и зачем ему защищать какую-то девчонку от мажоров?

Хаотичные мысли мелькают в голове. Почти готова отказаться от своего решения. Не верю, что сработает.

Но все же захожу в приемную.

– Здравствуйте, извините, что беспокою, но мне нужно к ректору, – выпаливаю, глядя на секретаря, и добавляю: – Это срочно.

Та хмурится, окидывая меня пристальным взглядом.

– Пожалуйста, – прибавляю. – Это очень важно.

Она берет трубку. Вероятно, звонит ректору.

Да, точно ему. Слышу ведь, как обращается к нему.

– К вам студентка первого курса, – замечает. – Говорит, это важно.

Короткая пауза.

И мое сердце обрывается, когда слышу:

– Проходите.

В глазах секретаря мелькает… удивление? Да, кажется, она совсем не ожидала, что ректор согласится меня сразу принять.

Захожу в кабинет и застываю.

Ректор сидит за столом, держа в руках ту самую статуэтку. А рядом стоит Юлиана, которая теперь поворачивается и смотрит на меня. С явным торжеством в глазах.

36

Не надо много ума, чтобы понять – Юлиана оговорила меня. А подробности, наверное, даже не важны. Проблемы в любом случае будут.

Хотя ректор выглядит абсолютно спокойным.

Но он же всегда такой. Даже про то, как спрятать тело рассуждал с пугающей невозмутимостью. Ровно, без эмоций.

– Ася, хорошо, что вы зашли, – произносит он и слегка мне кивает. – Присаживайтесь.

Опускаюсь в кресло перед его столом.

Ректор ставит на стол ту самую злополучную статуэтку.

– Странная история, – говорит дальше. – Я сам дал вам это, а теперь ко мне приходит Юлиана и утверждает, будто вы стащили вещь из моего кабинета, а она решила вернуть.

Жду чего угодно.

Но точно не такой поворот.

– Вы… сами? – выдавливает Юлиана и запинается.

Чувствую на себе ее взгляд. Лихорадочно размышляю о том, что мне сейчас сказать.

– Юлиану я выслушал, – добавляет ректор. – Теперь интересно узнать вашу версию.

– Я ничего не брала, – говорю. – Мою комнату перевернули вверх дном. В архиве тоже. Не думала, что в академии такая обстановка. Что любой может ворваться, рыться в твоих вещах. Настаивает на каких-то испытаниях, вообще, никак не связанных с учебой. Знаете, это сильно мешает учебному процессу.

Начинаю и меня уже просто несет.

Когда замолкаю, ректор переводит взгляд на Юлиану. Тоже смотрю на нее. Девушка буквально съеживается от напряжения.

Сейчас в ней тяжело узнать ту мажорку, которая мне угрожала. Да и от недавнего торжества в ее глазах ничего не остается.

– Я отстраняют вас от занятий, – говорит ей ректор.

– Но вы… вы не…

Она несколько раз начинает и замолкает, не в силах ничего сказать. Вероятно, не отваживается выдать «вы не можете», потому что ректор и правда может все.

Авторитет элиты на него не действует.

– Вы свободны, – холодно произносит он и переключает внимание на меня, внимательно смотрит в мои глаза. – А вы, Ася, задержитесь. Хочу еще кое-что с вами обсудить.

Юлиана вылетает из кабинета с таким видом, будто ректор довел ее до грани одним лишь словом «отстранение».

Не понимаю. Звучит не так плохо. Ну не походит она на занятия несколько дней. Что в этом такого страшного? Или я чего-то не знаю о здешних порядках?

Дверь хлопает.

Вообще, мне совсем не до Юлианы и не до ее проблем. У меня своих хватает. Начнем с того, что никакую статуэтку ректор мне никогда не давал.

Эту вещь стащил беглый зэк.

И тут…

Вздрагиваю.

Что это за звук? Телефон ректора?

О нет. Даже не сразу понимаю, что это мой мобильный заливается мелодичной трелью. Рингтон незнакомый. А на тихий режим я поставить не додумалась.

Телефон разрывается. Молча смотрю на ректора.

Продвинутые смартфоны запрещены.

Чтобы подставиться еще сильнее, осталось только достать пачку сигарет, закурить и выдохнуть дым ему в лицо.

– Вы не ответите? – интересуется ректор.

Нервно лезу в сумку, сбрасываю вызов. Ставлю на «тихий», особо не глядя на экран. Механически. Просто успеваю заметить, что номер на экране никак не отображается. Скрыт.

– Сейчас мне нужно отойти, – говорит ректор, глядя на часы. – Ненадолго. Но вы задержитесь. Дождитесь меня. Вижу, нам есть, что обсудить.

Рассеянно киваю.

Он поднимается, берет какую-то папку со стола. Направляется на выход. Вскоре раздается звук прикрытой двери.

Ну ладно.

Несколько минут сижу, бездумно глядя в одну точку. Пока пробую переварить все происшедшее.

А после меня отвлекает звук открываемой двери.

Разворачиваюсь и обмираю.

На пороге возникает Ахмедов. Угрюмый. Раздраженный. Мрачный. Но стоит нашим взглядам столкнуться, как Марат будто в лице меняется. Светлеет. И довольно оскаливается.

– Сука, вот это встреча, – выдает он.

37

Меня буквально подбрасывает. Резко вскакиваю на ноги. Обхожу массивный стол ректора. Останавливаюсь рядом с его креслом. Там, где он обычно сидит. Будто стараюсь выстроить между нами достаточно высокую преграду. Но пока выходит не слишком удачно.

Потому что Ахмедов захлопывает дверь, спокойно проходит вперед. Конечно, никакой стол ему не помешает, если он захочет до меня добраться. И вообще, ничто не будет преградой.

Вид у Марата хищный. Довольный. Он пожирает меня глазами. Только что не облизывается. Такое чувство, будто пока решает, с чего бы начать.

А я нервно озираюсь по сторонам.

Стоп. Ну вообще, это ведь кабинет ректора? И в приемной секретарь.

– Помогите, – вырывается у меня совсем сипло, но я тут же выдаю это громче: – Помогите!

– Это ты кому? – небрежно интересуется Ахмедов.

И опускается в кресло напротив моего. Вальяжно разваливается. Словно бы я его совсем не интересую, и не собирался он на меня набрасываться.

Рада бы в такое поверить. Но взгляд у Ахмедова темный, горящий, какой-то ненормальный. И этот взгляд выдает все его животные порывы, не оставляя иллюзий.

– Секретарь… – начинаю.

– Нет ее, – бросает Ахмедов. – В приемной пусто.

Теперь становится еще сильнее не по себе.

Но ректор обещал скоро вернуться. Как он сказал? «Ненадолго». Только это очень растяжимое понятие. А задерживаться наедине с Маратом даже на пару минут совсем не хочется.

Он сидит. Выглядит даже немного расслабленным. Однако по опыту уже знаю, как быстро способен перемещаться Ахмедов. Молниеносно. Все это напускное спокойствие может оказаться обманом.

Смотрю на него. На дверь стараюсь глаза не переводить. Но именно туда собираюсь направиться.

– Сядь, – вдруг выдает Ахмедов таким тоном, что у меня колени подгибаются, ноги слабеют.

Так и стою, в напряжении глядя перед собой.

– Садись давай, – жестче произносит Ахмедов и прищуривается: – Ты чего такая перепуганная?

Молчу.

– Думаешь, что прямо здесь тебя ебать начну? – недобрая ухмылка растягивает его губы.

От омерзительного вопроса передергивает.

– Здесь камеры, – говорю. – Ничего ты мне не сделаешь.

– Камеры? – приподнимает брови словно бы с насмешкой. – С чего бы?

А ведь и правда, понятия не имею, есть ли наблюдение в кабинете ректора. Но все же Ахмедов ведь не до такой степени отбитый, чтобы…

– Ректор скоро вернется, – выдаю.

Он слегка морщится. Но не похоже, будто упоминание ректора хоть немного навевает на него страх. Скорее тут больше раздражения.

– Ты решила сколько хочешь? – вдруг спрашивает Ахмедов.

– Что? – вырывается невольно.

– За трах, – произносит хрипло. – Сколько?

Ну то есть мой отказ он в принципе не рассматривает. Считает, я согласна, только вот по цене еще разобраться надо. А так – вопрос решенный.

– Слушай, почему бы тебе просто не найти девушку? Тут хватает твоих поклонниц. И думаю, им бы даже платить не пришлось…

– Тебе хочу, – обрывает.

– Я не подойду, – говорю, будто все еще надеюсь, что с этим отморозком как-то можно договориться. – Я не занимаюсь таким. И вообще, знаешь, я совсем тебе не подойду.

– Ты чего, целка? – спрашивает Ахмедов.

И я подвисаю, не понимая, какой ответ сыграет лучше.

Сказать ему правду? Но что если моя невинность его не оттолкнет, а только подстегнет? Думала об этом раньше. Однако реакция этого мерзавца может быть непредсказуемой.

Солгать?.. Но тогда он вообще не будет видеть проблемы в том, чтобы я приняла его «предложение».

Замкнутый круг.

Кровь бросается в лицо. И от его наглого вопроса. И от зашкаливающего напряжения. И от того, как пристально Ахмедов меня сейчас изучает.

– А вот это я точно не буду с тобой обсуждать, – выпаливаю, наконец. – Ты вообще не рассматриваешь другие варианты? Ну что я не хочу просто потому что…

– У тебя кто-то есть? – следует новый вопрос.

И тут я уже не думаю.

Само собой все получается.

– Да, – вылетает. – Он старше меня. Взрослый и опасный человек. Очень ревнивый. Лучше тебе с ним не связываться. Так что… забудь обо мне.

38

Ахмедов прищуривается, продолжая сканировать меня пристальным взглядом. От такого тяжелого внимания трепет пробегает по телу. Ощущение, словно даже мой позвоночник начинает вибрировать от напряжения.

– Здесь его подцепила? – резко спрашивает Ахмедов.

– Здесь? – растерянно повторяю за ним.

– В универе?

Подвисаю от его вопроса.

Я же вроде сказала, что мой… хм, предполагаемый парень «старше».

Выдала все это на автомате. Толком не думая. По наитию сочиняя легенду. В безотчетной надежде отпугнуть Марата от себя.

Вряд ли какой-то одногодка покажется ему авторитетом. Да и в пределах универа будет быстро понятно, что никого у меня тут нет.

Другое дело, если он поверит, будто я встречаюсь с кем-то, кто здесь не учится. С кем-то серьезным, опасным. Реально угрожающим.

Пока что похоже словно я мысленно рисую портрет самого Ахмедова. Но вообще у меня перед глазами всплывает Осман.

Ну если беглый зэк не отпугнет Марата, то у меня заканчиваются варианты.

Ахмедов смотрит на меня выжидающе. Его взгляд темнеет. Он больше ни слова не говорит, а мое горло все равно перехватывает от волнения.

– Он старше, – выдаю опять.

– Я слышал.

– Тогда какой универ?

Ахмедов молчит.

Думает, я что… с преподом?

Ну и бред.

– Нет, – отвечаю, нервно качнув головой. – Он не из универа.

– Откуда? – мрачно интересуется Ахмедов.

– Не важно, – обнимаю себя руками, стараясь унять предательскую дрожь, охватившую тело. – Это вообще не твое дело.

Ахмедов молчит. Но складывается впечатление, будто жесточайшее напряжение пронизывает и переполняет все пространство кабинета. Раскаленные нити протягиваются повсюду.

Воздух застывает. Хоть ножом разрезай.

Невольно переступаю с ноги на ногу, будто стараюсь собраться. Однако получается с большим трудом.

– Верно, – произносит Ахмедов.

Подозрительно легко соглашается.

– Ты теперь со мной, – продолжает он ровным, абсолютно безапелляционным тоном.

Просто ставит меня перед фактом.

– Нет, – отрицательно мотаю головой. – Ты не понял. Я с ним. У меня другой. И… у нас все очень серьезно. Поэтому, пожалуйста, оставь меня в покое. Не хочу проблем. Он очень ревнивый.

Озвучиваю все, что только на ум не придет.

– Это ты не поняла, – жестко обрывает Ахмедов. – Его – нет.

Ну в какой-то степени он прав.

Никакого парня у меня нет. И защитить от такого вот отмороженного психа меня некому. Но неужели я настолько плохо блефую?

– Ты не переживай, – добавляет Ахмедов. – Я с ним разберусь. Ты теперь только моя. Своим ни с кем не делюсь.

Его спокойствие и невозмутимость обезоруживают.

Но сдаваться нельзя.

– Я… я вообще-то люблю его, – замечаю нервно. – У нас очень серьезные отношения. И почему я должна расставаться с… хм, моим любимым?

– Разлюбишь, – обрубает Ахмедов.

– Нет, – снова мотаю головой. – Слушай, зачем тебе несвободная девушка? Тут же полно студенток, которые станут для тебя гораздо лучшей парой, чем я.

– Лучше ты послушай, – чеканит он, склоняя голову к плечу, продолжая буравить меня темным взглядом. – Мне поебать, кто тебя раньше трахал и с кем ты там была.

Хочу снова возразить, но слова не идут. Забиваются в горле.

А он продолжает.

– Любишь, блять. Не любишь. Похуй, – отрезает и будто приговор мне зачитывает: – Ты теперь моя. И любой, кто на тебя тупо не так посмотрит, будет иметь дело напрямую со мной.

39

Смотрю на Ахмедова и даже не знаю, что ему теперь ответить. Конечно, в голове мелькает мысль рискнуть и еще раз ему все объяснить. Хотя бы попытаться. Но слова не идут с языка. Совсем.

Кажется, у меня заканчиваются все разумные аргументы.

Хорошо, что Марат так и продолжает сидеть, развалившись в кресле. Не делает ни единой попытки приблизиться ко мне. Однако само его присутствие сильно давит. И помрачневший взгляд. И кривой оскал.

Весь его вид, будто добивает.

– Будешь учиться на моем факультете, – вдруг говорит Ахмедов. – Поступишь на Северный.

Прочищаю горло, нервно мотаю головой.

– Нет, это вряд ли, – выдаю, наконец. – Ну то есть пока ничего непонятно. И ты же знаешь, что никто здесь сам не выбирает факультет.

Он смотрит на меня немигающим взглядом.

– Впереди еще главный тест, – добавляю, просто чтобы не молчать. – Вот после него что-то может выясниться. И то не до конца. Еще два теста.

Бормочу полную чепуху. Но тишина действует угнетающе, потому меня буквально прорывает на нервах.

Ахмедов молчит, однако вид у него такой, будто моя речь ни капли его не волнует.

Ну это неудивительно. По нему заметно, что этому мерзавцу плевать на чужое мнение.

Только дело в другом.

Ахмедов выглядит так, будто…

– Ты что-то знаешь? – вырывается у меня вопрос. – О поступлении?

Усмехается. Мрачно.

– Нет, – снова качаю головой.

И даже не знаю, кого пробую убедить – его или саму себя?

– Никто не может знать, – говорю. – Результаты теста нельзя предугадать. Там нет закономерностей. Каждый год новые вопросы, новые критерии отбора.

– Да причем здесь тест? – хмыкает Ахмедов, принимая еще более вальяжную позу в кресле. – Я тебе сказал, как будет. Лучше меня слушать.

Элита может влиять на результаты?

Сомневаюсь. Столько сплетен слышала на эту тему. Бывало девчонки из элиты хотели попасть на один факультет, ближе к друзьям, а потом оказывались на другом. У них случались истерики. Кто-то даже пробовал скандалить.

Но все это жестко пресекалось.

Или суть в том, что клан Ахмедовых имеет больше влияния?

Стоп.

Он же сказал…

– Ладно, – говорю. – Если дело не в тесте, то в чем тогда?

Звук открываемой двери заставляет вздрогнуть. На пороге показывается ректор. Хмурится, заметив Ахмедова.

– Марат, ты что здесь делаешь?

Ректор внимательно изучает его. Потом переводит взгляд на меня. Хмурится еще сильнее и снова смотрит на Ахмедова.

Тот тоже мрачнеет, изучая его в ответ.

– Допуск на игру, – заявляет Марат, достает листок из кармана, и не сводит глаз со своего собеседника. – Подпишите.

Ректор берет бланк.

– Рано, – замечает он ровно. – Твой запрет еще действует.

– Мой запрет истекает на этих выходных.

– Нет.

– Чего… – кривится.

– Я его продлил, – спокойно произносит ректор, возвращая ему бланк. – Или ты думал, я не узнаю, где ты вчера был? И раньше. Еще одно нарушение.

Ректор в курсе? Как Марат зажал меня в раздевалке? И вот недавно, как раз вчера, в архиве.

Ахмедов с ректором стоят друг напротив друга. Оба высокие. Крупные. Мрачные.

И у меня холод пробегает под кожей. Ощущение, словно наблюдаю за схваткой двух зверей.

Один взрослый. Матерый.

Другой молодой. Борзый.

И никто не намерен отступать.

Веет угрозой.

– Команда продует, – цедит сквозь зубы Ахмедов.

– Стоило подумать об этом раньше, – невозмутимо отвечает ректор. – И раз уж вы оба здесь.

Он бросает на меня короткий взгляд и опять поворачивается к Ахмедову.

– Прекращай это, Марат, – заявляет. – Ты мешаешь Асе спокойно учиться. Хочешь вылететь из академии? Легко это устрою. Ясно?

Ахмедов вдруг поворачивается ко мне. В его глазах мелькает нечто странное, новое, непонятное. Будто…

– Ясно, – говорит он, намеренно обращаясь прямо ко мне. – Теперь все предельно ясно.

Он же не мог…

Он…

Он что, решил, будто ректор и есть мой выдуманный парень?

40

Ахмедов разворачивается и направляется на выход из кабинета. А я в напряжении провожаю его взглядом.

Ну это же хорошо, что он так подумал, да? Пусть и правда считает, что я вместе с ректором. Как бы безумно это не звучало.

Значит, не будет меня трогать. Не будет приставать с грязными предложениями. Забудет обо мне.

Вот только… не похоже, будто это действительно отбило ему охоту продолжать и дальше меня преследовать.

Он понял что-то свое. Однако не намерен отступать. В его глазах читалась пугающая решимость.

Стоп. Откуда мне знать? К счастью, я не настолько близко с ним знакома, чтобы расшифровывать все его реакции.

Хлопает дверь. Невольно вздрагиваю.

Ахмедова уже нет в кабинете. Но в безопасности себя не ощущаю. С этим отморозком еще ничего непонятно. А я теперь наедине с ректором, который покрывает убийство студентов. И пусть ко мне он вроде бы относится хорошо, вряд ли это повод выдохнуть. Скорее даже наоборот.

– Присаживайся, Ася, – обращается ко мне ректор. – Теперь можем обсудить твой вопрос.

Перевожу взгляд на него.

– О чем ты хотела поговорить?

Кажется, уже ни о чем. Юлиане и так досталось. Думаю, что и Камилле влетит. Поэтому если что-то о них скажу, сама себя почувствую стукачкой.

Ахмедов тоже свое получил. Хотя справиться с ним тяжело. Все-таки он не совсем обычный мажор.

– Я думаю, все решилось, – отвечаю тихо.

Ректор слегка приподнимает бровь.

– Спасибо вам большое, – добавляю. – Понимаете, я просто хочу учиться. В спокойной обстановке. И кроме учебы сейчас ничего не интересует. Мне важно получить хороший диплом.

Не знаю, зачем выдаю ему все это. Наверное, слегка несет на нервах.

– Уверен, у тебя получится, – отвечает ректор. – Наша академия заинтересована в таких студентах.

Застываю в нерешительности.

– Что-то еще? – спрашивает он.

– Нет, – качаю головой. – Могу я идти?

– Конечно, возвращайся к учебе.

Выхожу из кабинета ректора. Чувствую, что телефон в сумке начинает вибрировать.

Опять кто-то мне звонит.

Стараюсь поскорее выйти из этого крыла, чтобы найти место, где можно уединиться и спокойно принять вызов. Не хочется «светить» смартфон. По правилам академии такие продвинутые гаджеты официально запрещены.

Прячусь в нише за одной из массивных колонн. Достаю мобильный.

– Да, – говорю, принимая вызов.

– Ты чего мой звонок сбросила? – хриплый голос заставляет невольно поежиться.

Осман.

– Не могла говорить, – отвечаю тихо.

Выглядываю из-за колонны. Смотрю по сторонам. Вроде бы никого не вижу. Пара еще идет. Можно не волноваться, что столкнусь с кем-то, что кто-то подслушает разговор.

– Что случилось? – спрашивает Осман.

– Я была в кабинете у ректора, – говорю. – Возникли проблемы из-за статуэтки. Но кажется, все уже решилось. У ректора нет ко мне никаких вопросов.

– Ну молодец ректор, раз такое дело, – хмыкает.

– Угу.

В горле пересыхает от волнения. Все же не каждый день я общаюсь по телефону с беглым заключенным.

– Спасибо за телефон, – добавляю. – Но это очень дорогой подарок и…

– Забудь, – обрубает он. – Как дела в универе?

– Нормально, – выдавливаю с трудом.

– Ася?

– Все хорошо.

– По твоему голосу слышно, что нихера хорошего нет, – чеканит он. – Не понял. Тебя что, снова Ахмедов достает?

– Ректор мне помог, – замечаю. – Надеюсь, больше никаких проблем не будет.

– Я этим уеб… хм, студентом займусь, – жестко произносит Осман. – Лично. Больше он тебя не тронет.

Молчу.

– Сучара, – чувствуется, цедит сквозь зубы. – Повезло ему, что меня отвлекли. Но везение это сейчас закончится.

– А у вас… как дела? – спрашиваю, потому что иначе выходит как-то невежливо.

– Все под контролем, Ася, – говорит Осман. – Сейчас мне идти надо. Будем на связи. Вдруг что – сразу набирай.

Прощаемся, и вызов обрывается.

Кто бы мне сказал еще недавно, что я буду так «мило» общаться с опасным уголовником.

Прячу телефон, выхожу из колонны. Мне все же надо вернуться на пару. И желательно поскорее.

– Ася?

Вздрагиваю всем телом от неожиданности. Оборачиваюсь.

– Лёва, нельзя так подкрадываться, – качаю головой. – Ну ты что?

– А ты почему не на лекциях?

– А ты?

– Не важно, – отмахивается. – Слушай, хорошо, что мы с тобой столкнулись. Мне как раз надо кое-что важное обсудить.