Текст книги "Шесть месяцев спустя (ЛП)"
Автор книги: Ричардс Натали
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
– Иди домой, Хлоя, – говорит Адам, и каждое слово как будто причиняет ему физическую боль. – Пожалуйста, просто... уйди.
***
Я пялюсь на фото на холодильнике и со злостью насыпаю овсяные хлопья в миску. Мама предлагает мне кружку чего-то горячего, но я качаю головой.
Она вздыхает и ссутуливается на стуле напротив меня.
– Ты разобралась с Блейком вчера вечером?
Разобралась? Ох. Точно. Моя вчерашняя уловка, чтобы выбраться из дома, заключалась в том, что я якобы бросилась за своим расстроенным парнем.
Снова качаю головой. Это, наверное, единственное движение, которое мне даётся этим утром.
– Возможно, ему просто нужно немного времени, – говорит она, предполагая, что Блейк был инициатором расставания.
Вся эта ситуация с Адамом прошлым вечером заставила меня почувствовать себя на грани, поэтому её комментарий становится последней каплей. Моя голова подскакивает, как возведённый пистолет.
– Блейк не единственный, кому понадобилось время. Мне тоже.
– Тебе? – уточняет она, смотря на меня с лёгким испугом. – Ты порвала с ним?
Я потираю лицо руками, потому что всё это просто смешно. Как я могу продолжать такой разговор? Как я могу порвать с тем, с кем я даже не помню, как встречалась?
– Не знаю. Я сказала, что мне нужно подумать. Мы расстались на некоторое время.
– Время? От Блейка? Дорогая, ты хорошо подумала?
– Да.
– Но ты же была влюблена в него с младших классов.
– Ну что ж, я больше не в младшем классе!
Выражение её лица становится тяжёлым и напряжённым.
– Следи за своим тоном, юная леди. Я прекрасно понимаю, что ты не первоклассница. Я просто немного шокирована. Вы двое были так счастливы.
– Разве, мам? Что мы делали вместе, что делало меня такой счастливой?
Она откидывается назад, выглядя испуганно.
– Я видела несколько снимков, – говорю я. – Из того альбома, который ты собирала в этом году.
– Это должно было быть сюрпризом, – произносит она слабым голосом.
– Мам, ты даришь мне их на каждое Рождество. Ты оставила его на столе в подвале на несколько месяцев, пока собирала.
Её лицо немного дёргается, а глаза путешествуют по столу.
– Я люблю их. – Слишком очевидно, но ей, кажется, нужно это услышать. – Это мило и трогательно, но действительно не сюрприз, понимаешь?
Она пожимает плечами.
– Ладно, но какое отношение это имеет к тебе и Блейку?
– Я не выгляжу счастливой с Блейком, – отвечаю я. – На каждом фото я в таком месте, где никогда не любила бывать раньше. Большинство из них в школе. Некоторые на играх. Там даже есть снимок с боулинга.
– У вас было двойное свидание тем вечером, – защищается она.
– Разве это важно? Важно то, что я ненавижу боулинг, мам. Мне на самом деле не нравится школа, и я никогда, ни разу, не была на игре по бейсболу.
– Ну, Блейк же не запасной игрок в команде? Всё по-другому, когда ты встречаешься со спортсменом.
– Да? Ну, хорошо, тогда с кем он встречался? Потому что эта девушка на фото – не я, мам. Просто не я.
Думаю, для неё это слишком много, чтобы осмыслить. Она убирает мою нетронутую тарелку и кружку чая, которую она предложила, и моет их в раковине.
– Твоё поддерживающее молчание очень трогательно, – саркастично замечаю я.
– Что ты хочешь от меня услышать, Хлоя? Думаешь, то, что ты ушла от Блейка, порадует меня? Я поверю в это, только когда увижу.
– Что ты имеешь в виду?
– Некоторые люди выбирают страдания, ты знаешь.
– Нет, это не я.
– Да, ты. Каким-то образом, когда тебе исполнилось шестнадцать, ты решила, что твоя жизнь слишком несчастна.
– Когда мне исполнилось…
Когда мне исполнилось шестнадцать. Когда начались панические атаки. Я чувствую, как бледнеет моё лицо. Руки сжимаются в кулаки, но я заставляю себя промолчать.
– Я не знаю, что с тобой делать. Ты прошла лечение. Мы покупали каждую книгу, попробовали каждый вариант. Мы давали тебе свободу, а затем стали более строгими, но ничего не сработало. Иногда я не уверена, хочешь ли ты быть счастливой.
Я встаю, и у меня вырывается горький смех.
– Забудь всё, что я сказала. Я была счастливее с Блейком. Ладно, возможно я позвоню ему днем, чтобы мы могли поиграть в мини-гольф. Или, эй, возможно, он возьмет меня на тренировку по бейсболу.
Я громко задвигаю свой стул, и мама смотрит на меня с осуждением.
– Продолжай в том же духе, и я заберу у тебя машину.
Скрещиваю руки и отвечаю на её взгляд, пока она не отводит глаза, вытирая руки полотенцем для посуды.
– Я не враг, Хлоя. Я хочу помочь, но сейчас я не понимаю, что тебе нужно.
Да? Тогда ей пора вступать в клуб.
Звенит дверной звонок, и я направляюсь к выходу, не ответив, благодарная за это отвлечение.
Распахиваю дверь, и у меня перехватывает дыхание от стоящей снаружи худой блондинки.
– Мэгги?
Глава 15
Я не спрашиваю, зачем она пришла. На самом деле, мне это не интересно.
Я просто втягиваю её внутрь, прежде чем она передумает, и сжимаю в объятиях.
– Ты выбрала удачный момент, чтобы прийти, – шепчу ей в волосы, на мгновение забывая, что между нами всё изменилось.
Но я не могу забыть об этом надолго. Напряжение в её плечах, и то, как она отстраняется, напоминают мне, что мы с Мэгги уже не те, что были раньше.
– Тебя давно не было, Мэгги, – говорит мама.
– Рада видеть вас, миссис Спиннакер, – вежливо отвечает Мэгги.
– Ну, оставлю вас наедине. – Мама наклоняется, чтобы поцеловать меня в щёку, как будто мы абсолютно счастливая семья и не пережили только что словесный Армагеддон за обеденным столом.
Она отходит от входной двери, и Мэгги отступает от меня на шаг.
– Я п-п-просто зашла отдать тебе это. – Она протягивает мне свитер, который одолжила около года назад. Я не могу придумать ни одной причины, почему она вернула его сейчас, разве что она здесь, чтобы поговорить. Моя надежда на это почти умирает, когда она нахмуривается и поворачивается обратно к двери.
– Подожди, Мэгги. Не уходи.
Она вздыхает и немного поворачивается от двери, но всё ещё недостаточно, чтобы на самом деле посмотреть на меня.
– Сейчас очень рано, Хло. Мне н-н-нужно идти в школу.
– Знаю. А ещё я знаю, что у тебя есть много причин, чтобы игнорировать меня, но мне нужно поговорить с тобой.
Тишина настолько болезненна, что я начинаю прислушиваться к малейшему шуму. Слышу гудение холодильника и мягкий рокот машины на противоположной стороне улицы. Наконец, отчаявшись услышать ответ, заполняю тишину собственными словами.
– Я в отчаянии, Мэгги. Я доверяю только тебе.
Она изучает меня долгим взглядом, а затем дёргает головой в направлении своей машины.
– Ты м-м-можешь поехать со мной, если хочешь.
– Отлично. – Я хватаю пальто и рюкзак со стойки. Двигаюсь быстро, желая скрепить сделку прежде, чем Мэгги передумает.
– Это не означает, что мы всё уладили, – напоминает она, и я прячу улыбку, которая грозит разделить моё лицо пополам.
– Знаю. Я знаю.
– Хорошо.
Мы больше не разговариваем, усаживаясь в грузовик. Мэгги водит древний пикап, который пробежал как минимум сто шестьдесят тысяч миль. Её дядя использовал его для своего электромонтажного бизнеса более десяти лет назад, в те времена, когда деньги доставались трудом. Что означает, в нём нет никаких удобств. Окна, открывающиеся ручным рычагом, виниловые сидения и стандартная коробка передач.
Мэгги учила меня водить с ручной коробкой передач на этом грузовике. Или, по крайней мере, пыталась. Во мне никогда не было водительского таланта. Это одна из многих причин, почему я проводила так много времени на пассажирском сидении этого куска металлолома.
Я слушаю знакомые звуки: ключи поворачиваются в замке зажигания, и двигатель возвращается к жизни. Знаю, смешно быть такой легкомысленной на протяжении шестиминутной поездки на ржавом ведре, но впервые с тех пор, как всё пошло не так, моё утро ощущается правильным. Нормальным.
Я жду, что Мэгги молча выйдет из машины, но она остаётся, положив руки на переключение передач.
– Так о чём т-т-ты хотела поговорить?
Я перевожу дыхание и собираюсь с силами.
– Когда я расскажу тебе, ты подумаешь, что я сошла с ума.
– Я уже думаю, что ты сошла с ума, – говорит она, и в её глазах нет ни тени юмора.
– Что ж, тогда ты убедишься в этом ещё больше, – отвечаю я. – Вот почему я никому не рассказывала.
Кроме Адама. Но я не могу говорить об Адаме. Каждый раз, когда я просто думаю о нём, чувствую, как сжимается горло, и глаза становятся влажными, а это не то, что мне нужно. Не сейчас.
Она даёт задний ход и едет на маленькой скорости по окрестности. Я молчу, смотря на голые ветви деревьев, проплывающие за окном.
– Ты собираешься р-р-рассказать мне?
– Я думаю, кто-то изменил мою память.
Украдкой бросаю взгляд, но Мэгги сфокусирована на дороге. Её губы немного напряжены, но она не взволнована. И не удивлена.
Грузовик заворачивает на остановку возле Бичер, и она поворачивает налево, а не направо. Этот путь добавит нам лишних три минуты. Она одолжила мне время для разговора.
В спешке продолжаю, позволяя словам соскакивать так быстро, как только мой язык формулирует их. Я не рассказываю ей только о том, чего не могу вспомнить. Рассказываю о результатах компьютерной томографии, о лечении у психолога и о пачке заявлений в колледжи, из-за которых меня парализует от страха. Рассказываю о странных ощущениях, которые вызывали поцелуи Блейка, о звонке доктора Киркпатрик и о Дэниеле. Я даже рассказываю об Адаме, хотя это всего лишь мимолётное упоминание, которому я позволяю вырваться.
Когда я поднимаю взгляд, то осознаю, что мы в историческом районе. В одной улице от Бельмонт Стрит. А ещё мы опоздали на занятия, но это совершенно не беспокоит меня, хотя должно.
Мэгги паркует грузовик на обочине и вынимает ключи из зажигания, поворачиваясь на своём месте.
– Мы б-б-больше не друзья.
Эти слова не шокируют меня, но слышать их не доставляет радости. Я отталкиваю болезненную пустоту в груди и пытаюсь найти слова.
– Я знаю. Только не знаю почему.
– Думаю, я тебе верю, – произносит она. – Но это ничего не меняет. Я н-н-не могу смириться со всем тем, что ты сделала, н-н-но ты принимала решения, Хлоя. Возможно, ты не помнишь их сейчас, но ты – та, кто это делал.
– И это всё? Мы больше не подруги? Это навсегда?
– Думаю, да, – отвечает Мэгги, и это первый раз, когда я вижу боль в её глазах. На бледной коже под её глазами появляются красные пятна – верный признак того, что она расстроена.
Затем она качает головой, и её лицо сразу ожесточается.
– Я н-н-не хочу принимать во всём этом участие. Я н-н-не готова.
Я киваю, но все же не могу с этим смириться. Всё во мне цепляется за эти ростки возможности.
– Но, возможно, когда-нибудь?..
Я понимаю, что мой голос звучит жалко. Она отворачивается, смотря в окно. Я вижу спины «Бельмонтских Красоток» даже отсюда.
– Всё это м-м-может подождать, – неожиданно говорит она. – Мне нужно показать тебе кое-что. И я не д-д-думаю, что это дело терпит отлагательств.
Мы с Мэгз делали вместе много разных сумасшедших вещей, но ни в одной из моих диких фантазий я не могла представить, что мы пропустим занятия, чтобы влезть в дом Миллеров. В основном потому, что в моих воспоминаниях это место не пустое. Не настолько пустое, во всяком случае.
Сейчас мы тихо крадёмся вдоль живой изгороди позади дома, отсутствие занавесок на задней двери и окнах странно и непривычно.
– Посмотри за улицей, – говорит Мэгги, когда мы подходим к заднему крыльцу.
Она вынимает большую связку ключей из своей сумки и начинает перебирать их.
– Что, ты теперь домушница?
– Они моего дяди. Он что-то чинит на кухне. С-с-свет или ещё что-то.
– А он не хватится своих ключей?
– Он сегодня на охоте.
Великолепно. Мы используем сворованные ключи парня, который владеет шестью охотничьими ружьями и арбалетом в придачу. Только я собираюсь сказать ей, что это плохая идея, как она находит правильный ключ, и дверь открывается с тихим скрипом.
– Входи, – говорит она, и я, следуя её команде, проскальзываю в слабоосвещённую кухню.
Я была в доме Миллеров только на нескольких вечеринках. И тогда всё было по-другому. Кухня раньше выглядела как картинка из шоу про домашнее декорирование, с фотографиями свежих цветов и сочетающимися по цвету полотенцами для посуды, свисающими с античных крючков. Каждый укромный уголок и трещинка были какими-то домашними, тщательно продуманными. А теперь это просто... пустота.
Шарканье моих кроссовок по деревянному полу, кажется, создает эхо от стен. Даже воздух ощущается другим – холодным, сухим и пустым.
Мэгги не позволяет мне долго задерживаться на одном месте. Она несётся через кухню и столовую к широкой лестнице с дубовыми перилами. Мы взбираемся по лестнице, и мои ладони оставляют влажный след на перилах. Я знаю, куда она ведёт меня. И что-то глубоко во мне не хочет туда идти.
Мы открываем шестую дверь в конце коридора, и я чувствую себя так, будто прошла под ледяным душем. Пустая комната зияет из раскрытой двери. Розовые стены и деревянный пол. Она голая и жуткая, словно обглоданные кости, лишённые живой, дышащей плоти.
Мне хочется уйти.
Я вижу тёмный прямоугольник на полу – пространство, где, вероятно, стояла кровать Джулиен, защищая деревянные доски от солнечного света, заливающего всю комнату из трёх окон в ясные дни.
– Здесь, – говорит Мэгги, и я слегка подпрыгиваю.
Она стоит внутри пустого шкафа, низко пригнувшись к полу. Смотрит вверх, наморщив нос.
– Я приходила с ним, когда он участвовал в торгах на дом. А потом вынуждена была терпеть приступы аллергии.
– Зачем ты поднималась сюда? – спрашиваю я, потирая руки.
– Скука. Любопытство. Не знаю. Даже не знаю, почему открыла шкаф, но когда я это сделала, то нашла вот что.
Подхожу ближе, потирая руки в тех местах, где проросли мурашки. Я вижу бледные линии от карандаша, прежде чем приседаю рядом с Мэгги, чтобы прочитать то, что написано на стене.
Раньше я не была сумасшедшей.
Кто-то сделал это.
Хлоя знает.
Три строки аккуратного женского почерка, шепчущие секреты, которые должны были оставаться таковыми. Перед моими глазами всё тускнеет, отпечатывая в памяти лишь два слова.
Хлоя знает.
***
С тех пор как я впервые вошла в школу, она стала для меня особой версией ада. Звенит звонок, и я буквально выпрыгиваю из кожи. Снова. Мне нужно наконец взять себя в руки. Целый день я вздрагивала от каждого хлопка дверец шкафчиков и покрывалась холодным потом каждый раз, когда кто-то упоминал то, что я не могу вспомнить. А это в моём нынешнем состоянии происходит примерно каждые двенадцать секунд.
Ученик-второкурсник стрелой проносится мимо, и я притягиваю книги к подбородку, стараясь не завизжать. Как долго я смогу это выдерживать? Смотрю на часы, а коридор в это время быстро пустеет. Обычно кто-то перекидывается со мной парой фраз по пути на следующий урок, но сегодня я социальный изгой.
К тому же вчера я порвала с Блейком. Популярность – переменчивая штука.
Кристен Симпсон останавливается возле двери и посылает мне сигнал, который говорит «Поторапливайся». Чтобы вы знали, в прошлом году Кристен наплевала бы на меня, даже если бы я сгорала в огне, но сегодня я рада любому дружелюбному лицу. Улыбаюсь и иду к ней.
Компьютерный класс. Именно его я посещаю с Блейком и Адамом. Немного притормаживаю в дверях и позволяю Кристен зайти первой. Могу представить, каким «великолепным» будет этот урок: Блейк и Адам стреляют друг на друга взглядами, полными ненависти, а я желаю просочиться в трещины на полу.
Я не могу увидеть их обоих прямо сейчас. Чёрт, я едва могу переставлять ноги сегодня, потому что в моей голове бьётся только одна мысль, снова и снова.
Что я знаю о Джулиен?
Она страдает? Родители заставили её переехать ради защиты? Или кто-то другой заставил её? И почему я должна что-то знать обо всём этом?
Звенит звонок, и я ныряю в ближайший туалет и бросаю рюкзак на пол. Кладу руки на раковину и смотрю на своё отражение. Мои глаза пусты, хотя кажутся мне полными… полными всех тех вещей, что я видела, но не могу вспомнить. Вещей о Джулиен.
Новая мысль заставляет меня сильнее сжать руки на раковине. Что ещё я скрываю? И знает ли кто-то?
Я думаю о том, как доктор Киркпатрик звонила Дэниелу, кем бы он ни был. Знаю, смешно думать, что это отец Блейка, но я всё ещё так считаю. Даже такая невротичка, как я, не может серьёзно верить, что её парень и его отец оба вовлечены в заговор с изменением памяти, который каким-то образом заставил Джулиен и её семью покинуть город.
Останавливаюсь, похолодев от фактов, рикошетом проносящихся в моих мыслях, словно пули. Моё имя на стене Джулиен. Звонок моего психотерапевта. Пропавший файл на компьютере. Сообщение на телефоне Блейка.
Мой живот скручивает, ладони оставляют влажный след на кафеле.
Все эти сумасшедшие вещи крутятся по одной оси. Все они связаны с шестью месяцами, которых я не помню.
Дверь со стуком распахивается, и я снова практически выпрыгиваю из кожи.
– А вот и ты, – говорит Эбби, но её яркая улыбка почти мгновенно исчезает. – О, Хлоя, ты словно призрака увидела.
Пытаюсь улыбнуться, но могу выдать лишь жалкое подобие.
– Я почувствовала себя плохо. Думаю, возможно, скоро смогу вернуться.
– Хочешь, чтобы я помогла тебе дойти до кабинета медсестры? Бедняжка!
– Нет, я в порядке, – отвечаю я. – Выпью немного воды и вернусь в класс.
– Ты уверена?
Я киваю и посылаю ей весёлый салют рукой, направляясь на выход. И даже выпиваю немного воды, прежде чем проскальзываю на парковку. Я делаю это в третий раз. Это должно где-то учитываться, верно?
Зимнее солнце сегодня сияет удивительно ярко, согревая мою кожу, несмотря на холодный ветер. Я застёгиваю пальто и просовываю руки в карманы, зная, что мне предстоит долгий путь домой.
Но, возможно, дом – не лучший вариант. Теперь, думая о том удалённом файле, я сомневаюсь, что мой компьютер безопасен. Если Блейк был в моей комнате и сделал что-то с моим компьютером, не знаю, что за программу он мог установить.
Я могла бы позвонить папе; он не будет делать из мухи слона за то, что я освободилась на несколько часов раньше. Может, он даже взял бы меня к себе в офис, и я могла бы воспользоваться одним из их запасных компьютеров. Но что дальше? Папа расскажет маме, а мама отправит меня к доктору, чтобы пройти очередные тесты, раз я так плохо себя чувствую.
Нет. Мне нужны ответы, которые не может дать доктор. Через квартал в моей голове формируется план, и я ускоряю темп. Пересекаю Парквью, а затем беру левее на Дженнер Стрит. Небольшой кирпичный дом выглядывает в конце дороги.
Когда-то на границе стоянки стоял знак. Большинство из них снесло ураганом несколько лет назад. И, видимо, экономика нашего города по-прежнему в полной жопе, потому что его до сих пор не заменили. Всё, что от него осталось – буквы ОТЕКА и следующая за ними графическая стопка книг, сделанная в стиле 80-ых.
Я толкаю дверь и погружаюсь в запах старых книг и бумаги. Не могу вспомнить последний раз, когда была в библиотеке, но мне нравится это место. Всегда нравилось. Когда я была маленькой, мама приводила меня сюда. Я сворачивалась в одном из кожаных кресел в конце прохода, чтобы почитать книги с картинками, а она обращалась к разделу кулинарии. Сейчас всё выглядит более старым. Поблекшим и износившимся, как и знак снаружи.
На самом деле, это печально. Библиотека – пережиток старых времен, тех, когда мэр Риджвью верил, что новые книги важны так же, как и обновление цветников на главной улице каждый год в апреле.
Я вытираю обувь о коврик и оглядываюсь. Место выглядит совершенно пустынным. Знак на доске информации гласит, что миссис Несбит, библиотекарь, находится в справочном разделе, если она мне понадобится.
Нет, не понадобится.
Мне нужен компьютер.
Пара достаточно новых Маков размещены на двух столах для занятий. Помню, как миссис Несбит приходила в школу, чтобы встретиться с технологическим клубом, когда их установили. Я видела, как однажды они болтали в компьютерном классе, и это было сумасшедше. Я имею в виду, ей лето сто тридцать, но, по правде говоря, она могла разговаривать о скачиваниях и обновлениях как профессионал.
Я усаживаюсь за стол. Компьютеры работают, но скорость очень медленная. Даже загрузка стартовой страницы занимает целую минуту. Я вздыхаю и потираю шею, желая, чтобы компьютер работал быстрее. Спрашиваю себя, смогу ли я найти что-либо, или же просто буду сидеть здесь и ждать до самого выпускного. Может, мне лучше проверить копии заголовков в нашей газете, чтобы найти информацию о Миллерах.
Или я могла бы отказаться от всего этого скрытного дерьма и просто спросить одну из сплетниц-мегер типа Эбби Биннс. Уверена, что смогла бы вырвать у неё чуть больше информации.
Стартовая страница загружается, поэтому я набираю четыре слова в строку поиска. Дэниел Таннер Риджвью Огайо.
Машина трещит, обрабатывая запрос около 30 секунд. Затем целую минуту. Я могла бы отправить телеграмму быстрее.
Ну же, давай!
Наконец выгружается список ссылок, но, к моему разочарованию, я не вижу ничего криминального. Это обычные вещи для богатого парня. Социальные упоминания, благотворительные пожертвования, переизбрание в совет школы: обычное дерьмо в высшем обществе. В высшем обществе Риджвью. Таннеры, определённо, звёзды первой величины. Я имею в виду, они не Миллеры. Они не живут в одной из Красоток Бельмонта. На самом деле, они живут в одном из типовых домов в новой застройке на южной стороне города. Думаю, в их владении находится часть компаний, занимающихся медицинскими исследованиями или что-то типа того.
Я прокручиваю ссылки, выделяя одну, которая проясняет это. Технологии Таннер. Статья, датированная 7-8 месяцами назад. В тот момент компания мистера Таннера потеряла какую-то крупную фармацевтическую сделку и была под угрозой закрытия.
Круто. Возможно, я не лучший детектив, но посмотрела достаточно сериалов про копов, чтобы знать, что общий финансовый кризис заставляет людей делать действительно ужасные вещи.
Например, такие, как манипулирование памятью обычной семнадцатилетней школьницы?
Боже, это бессмысленно.
– О, мисс Спиннакер, приятно видеть вас.
Я оборачиваюсь кругом, думая, что она говорит о другой мисс Спиннакер, даже несмотря на то, что в этом городе нет других людей с такой фамилией.
Наконец, встречаюсь взглядом с миссис Несбит. Она улыбается мне поверх стопки книг, которую держит в руках.
– Здравствуйте, – говорю я.
– Прошёл почти месяц с тех пор, как ты приходила сюда в последний раз, – произносит он так, будто сильно удивлена этим фактом.
Хотя, насколько помню, я не переступала порог библиотеки с начальной школы. Так что теперь мне нужно прибавить таинственные посещения библиотеки к тем вещам, которые я не могу вспомнить.
– Где твой чудесный друг? – спрашивает она.
Блейк? Блейк приходил сюда со мной? Это просто... Я не могу. Открываю и закрываю рот несколько раз, прежде чем забиваю на слова и пожимаю плечами.
– Не могу поверить, что он оставил тебя заниматься в одиночестве. – Она посылает мне задумчивый взгляд, которым иногда смотрят пожилые женщины, подразумевая юношескую любовь.
– О, мы с Блейком сейчас просто друзья, – пытаюсь объяснить я.
Она испуганно смотрит на меня и качает головой.
– Блейк? Сын Таннера? Я не видела его, по крайней мере, пару лет. Я говорила об Адаме.
Теперь она смотрит на меня с чем-то сродни упреку, как будто я наглая дерзкая девчонка, играющая с двумя парнями. Она даже понятия не имеет, насколько права, но у меня нет на это времени. Мне нужно выяснить, чем я занималась здесь с Адамом.
Сворачиваю поисковое окно и нервно смеюсь.
– Верно, простите. Я так растеряна из-за всех этих заявлений в колледжи.
Понятия не имею, почему так сказала, но она протяжно мычит с сочувственным взглядом, будто знает, что я имею в виду.
– Знаешь, я уверена, что Адам мог бы помочь тебе с этим. Конечно, ты тоже была в той учебной группе Дэниела Таннера, так что…
– Простите, что?
Знаю, перебивать грубо. Но ещё я знаю, что мой пульс подскочил просто до сверхсветовой скорости.
– Учебная группа, – повторяет она, выглядя немного сбитой с толку. – Ты же была в этой группе?
– Да. Извините, просто я не знала, что мистер Таннер имел к ней какое-то отношение.
– О, да. Он был главным спонсором. Из того, что он говорил, я поняла, что он планирует расширение в следующем году. Возможно, им даже понадобятся наши возможности здесь.
Она практически сияет, а я готова броситься к её Маку. Этого не может быть. Просто не может. Потому что это означает, что тот телефонный разговор был настоящим. Моё дыхание, кажется, замораживается в лёгких.
Я резко встаю, и такое чувство, словно у меня на лице не осталось ни кровинки.
– Простите, миссис Несбит. Я абсолютно забыла, что мне нужно встретить маму сегодня.
– О, ладно. Знаешь, у меня всё ещё записана книга на тебя. – Она хмурится. – «Основы Гипноза». Ты уже на неделю или две просрочила сроки сдачи, мисс Спиннакер.
– Мне нужно будет вернуться за ней. Моя мама, должно быть, сильно волнуется.
Я жадно смотрю на дверь, но следую за миссис Несбит к книге записей, где отдаю свою читальную карточку и жду, по меньшей мере, три часа, пока она проверяет книгу.
В конце концов, я спотыкаюсь на пути к двери, чувствуя, что дрожу как лист. Гипноз? Это значит...
Глава 16
Когда на парковку библиотеки въезжает знакомый Мустанг, я спотыкаюсь, будто врезавшись в невидимую стену. Смотрю, как машина через всю парковку направляется прямо ко мне.
Дежавю.
Как в ту первую ночь возле школы. Ночь, когда я очнулась.
Пока он паркует машину, я моргаю, а мои ноги наливаются свинцом. Как? Как он узнал, что я буду здесь? Потому что раз уж он здесь, то из-за меня. Нет ни единого шанса, что Блейк внезапно решил посетить библиотеку в первый раз за последние несколько лет именно сегодня.
Думаю о сообщении на его телефоне, о книгах в моей комнате и, самое главное, о том, как он смотрел на меня в Триксис. Ничего из этого не было бы большой проблемой, если бы его отец не запустил во всё это свои руки. Мотор глохнет, и я чувствую выброс адреналина, словно правда ударяет меня с сокрушающей кости силой. Блейк преследует меня.
Дверь машины открывается, и я сжимаю руки в кулаки. Я не могу сбежать. Если побегу, он поймёт, что я раскрыла его. А я пока не хочу, чтобы он это узнал.
Когда Блейк выходит наружу, на парковку заезжает другая машина. Это очень старый чёрный Камаро. Мотор угрожающе гремит, а краска потускнела, почти превратившись из чёрной в серую, и это делает машину ещё более пугающей.
Она скрежещет и становится на место рядом с Мустангом. Лицо Блейка становится угрюмым через секунду после того, как он видит Адама, открывающего дверь Камаро.
О боже, они оба знали. Они оба как-то узнали, куда я пойду, и вот они здесь, а я в ловушке.
Адам тянет сумку и стопку книг с пассажирского сидения, и я заставляю себя вздохнуть. Ладно. Ладно, хватит быть параноиком. Адам, должно быть, бывает в библиотеке. А Блейк…
Блейк преследует меня.
Мои мысли ускользают, когда Адам поднимает взгляд и с удивлением встречается с моими глазами, а затем замечает Блейка, двигающегося ко мне. Я стараюсь взглядом передать, насколько мне некомфортно… страшно некомфортно, насколько я испугана.
Задержав дыхание, смотрю, как Адам закидывает на плечо свой рюкзак... и проходит прямо мимо меня.
– Хлоя, нам надо поговорить, – произносит Блейк, бросая последний взгляд в сторону Адама.
Качаю головой, с трудом сглатывая.
– Я не хочу разговаривать.
Я всё ещё вижу, как Адам идёт к двери. Как он может вот так оставить меня, когда ясно как день, что я дамочка в очень щекотливой ситуации? Поверить не могу.
– Я могу отвезти тебя домой. – Голос Блейка звучит сладко, но глаза напоминают дровосека. – Просто дай мне десять минут.
– Я действительно не хочу разговаривать. – Мой голос срывается. – Я говорила тебе, что мне нужно время.
Адам почти возле двери. Возможно, он двигается слишком медленно, или же я просто принимаю желаемое за действительное. Но если он не остановится, я останусь здесь в одиночестве через две секунды.
– Не глупи, Хлоя. Идти одной до дома пешком небезопасно, – говорит Блейк, сокращая дистанцию между нами.
– Это Риджвью, а не Гарлем2, – беззаботно отвечаю я. Хотя внутри кричу. Теперь я понимаю, почему кусаются загнанные в угол собаки. Я бы скалилась, как маньяк, если бы у меня были острые зубы.
– Хлоя, – повторяет Блейк, и это звучит почти снисходительно.
Затем он прикасается к моей руке, просовывая пальцы под рукав. Резко дёргаюсь, чтобы освободиться. Я необъяснимо сильно не могу этого вытерпеть. Похоже на отторжение при виде таракана или червей. Не знаю почему, но чувствую – мне нужно, чтобы он был подальше от меня.
– Как насчёт того, чтобы я позвонил тебе? – спрашивает он.
– Она сказала, что ей нужно время, чувак.
Адам.
Я чувствую, как всё моё тело расслабляется. Не знаю, когда он повернул назад или почему я не слышала его шагов, но сейчас он здесь. Сумка с книгами всё ещё перекинута через одно плечо, а глаза сузились до опасных щёлочек.
Блейк насмешливо улыбается ему.
– Как насчёт того, чтобы не лезть не в своё дело?
– Нет, он прав, – вставляю я. – Мне нужно время, Блейк.
– Я счастлив предоставить его тебе. Это не попытка вернуть тебя обратно. – Он говорит так, будто сама эта идея веселит его. – Я просто обеспокоен. Как друг. Пропуск занятий и ранний уход домой... Я волнуюсь, что ты ставишь под угрозу своё будущее.
Он не выглядит обеспокоенным. Если бы я не знала лучше, то сказала бы, что он выглядит непреклонно. У него такое выражение лица, которое напоминает мне мамину «делай, как я тебе сказала, или проваливай» мину.
Блейк ещё на один шаг приближается ко мне, и я вздрагиваю, прежде чем Адам скользит между нами, смотря на Блейка.
– Оставь её.
– Может быть, ей нужна помощь, – шипит Блейк.
– Она сказала, что в порядке.
– Это не твоя забота, Рид.
– Но и не твоя больше, – отвечает Адам, возвращая меня назад в настоящее.
Похоже, это не обо мне. В смысле, я слышу слова, но в том, как они смотрят друг на друга, есть что-то больше, чем просто ревность. Возможно, вся эта ситуация просто дала им повод, и в любой момент кто-то нанесёт удар.
Блейк стоит перед Адамом, но ловит мои глаза над его плечом. Его лицо застывает, как пластмасса. Маска.
Он, кажется, не обращает внимания на Адама, обращаясь только ко мне.
– Прости, если что-то из этого тебе кажется неправильным. Я просто хотел, чтобы ты знала, что я рядом, если понадоблюсь тебе.
Заставляю себя кивнуть, и он улыбается, но улыбка не затрагивает его глаза. Я наблюдаю за тем, как он поворачивается к своей машине. Мустанг оживает, и я приказываю сердцу перестать бежать сотню миль в час.
Адам даже не смотрит на меня. Он просто идёт назад в библиотеку, как будто ничего не случилось.
