Текст книги "Запах страха. Коллекция ужаса"

Автор книги: Ричард Мэтисон (Матесон)

Соавторы: Дж. Рэмсей Кэмпбелл,Дэвид Моррелл,Стивен Джонс,Ким Ньюман,Джин Родман Вулф,Дэвид Джей Шоу,Кристофер Фаулер,Элизабет Хэнд,Кэтлин Кирнан,Эл Саррантонио
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 36 страниц)

Почувствовав запах тлеющей ткани, я обернулся и увидел, что в охватившем меня безумии я разбросал горящие свечи. Одна из них упала на занавес позади алтаря, и тот вспыхнул.

Испуганное существо – сокращенное издание человека – отчаянно пыталось выбраться из ящика Мельцеля. Я еще раз опустил подсвечник, прямо на нечеловеческое лоскутное лицо. Существо застонало и обмякло. Я увидел, как два оставшихся пальца на карикатурном подобии руки разомкнулись. Шахматная фигура – резная деревянная пешка – выпала из них на горящую ткань алтаря.

Безымянный гроссмейстер отпустил мой разум после эндшпиля. Невидимый кукловод обрезал нити. Я перестал быть механизмом.

Развернувшись, я выбежал из охваченной пламенем Монументальной церкви. В портике я столкнулся с высоким белым видением. Это была мраморная стела с именами тех, кто погиб на этом месте в пылающем Ричмондском театре. Мне захотелось добавить еще одно имя к этому списку, имя моего отца Дэвида По.

Я проснулся, окруженный испарениями дистиллированного спирта. Оказалось, что я лежу на полу своей комнаты в доме миссис Яррингтон. Дверь на щеколде. Беспорядок моей одежды и дрожь в конечностях указывали на то, что я снова поддался пагубному пристрастию к алкоголю. Рубашка моя была пропитана бурбоном, рядом лежала разбитая бутылка.

На столе перед собой я увидел неправленую рукопись. Чернила еще не высохли. Я узнал свой почерк, но я как будто не владел собой, когда водил пером: буквы прыгали, чернильное пятно залило несколько абзацев, в некоторых местах перо прорвало бумагу.

Прочитав написанное, я увидел, что на этих страницах изложено рассказанное выше… Кроме этих последних абзацев. Но что я написал? Художественное произведение или репортаж? Рукопись полна деталей и подробностей, но память моя чиста, как лист бумаги. Я не помню ничего, что происходило со мной за последние часы.

Правда это или вымысел? Возможно ли, что все это, полностью или частично, пригрезилось мне или приснилось в ночном кошмаре? Или же все это явь, холодная действительность? Ходил ли я вечером в Монументальную церковь? Встречался ли с Автоматом Мельцеля? Человек внутри машины всего лишь выдавал себя за моего родителя Дэвида По? Или я убил собственного отца? Поджег ли я церковь?

В коридоре крики. Кто-то стучит в дверь. Доносятся голоса.

Я должен узнать, чего от меня хотят.

Ричард Кристиан Мэтесон
ДЕЛАЮ ПОЛКИ

Ричард Кристиан Мэтесон – романист, автор рассказов, сценарист и продюсер. Он работал над сотнями эпизодов популярных телевизионных драматических и комедийных сериалов и в девятнадцать лет стал самым молодым писателем, когда-либо заключавшим контракт с «Юниверсал студиос».

В различных кино– и телевизионных проектах он сотрудничал с такими режиссерами и продюсерами, как Ричард Доннер, Мел Брукс, Джоэл Сильвер, Айван Рейтман, Стивен Спилберг. На сегодняшний день Мэтесон написал и продал двенадцать оригинальных киносценариев, что считается рекордом. Кроме того он является автором сценария более двадцати серий комедийных и драматических шоу телеканалов «Шоутайм», «Фокс», Эн-би-си, Эй-би-си, «Спайк» и Си-би-эс.

Не так давно Мэтесон написал три сценария для выходящего на «Шоутайм» сериала «Мастера ужаса» (первые два были сняты режиссером Тобом Хупером), а для сериала «Ночные кошмары и фантастические видения» телеканала Ти-эн-ти написал получившую одобрение критиков адаптацию рассказа Стивена Кинга «Поле боя», по которой был снят часовой эпизод с Уильямом Хертом в главной роли. Его решение написать сценарий без диалогов озадачило критиков. «Нью-Йорк таймс» назвала эпизод «маленьким шедевром». Сейчас он занят написанием сценариев для двух полнометражных фильмов и восьмичасового мини-сериала для режиссера Брайана Сингера.

Тридцать рассказов Мэтесона опубликованы в сборнике «Шрамы и другие особые приметы», предисловие к которому написал Стивен Кинг. «Дистопию», сборник из шестидесяти рассказов, предваряет введение Питера Страуба. Его дебютный роман «Создание» стал самой продаваемой книгой в твердой обложке издательства «Bantam», получил премию Брэма Стокера и стал выбором клуба «Книга месяца». Роман был переведен на несколько языков.

«В культуре, отравленной крайностями, – замечает Мэтесон, – серийные убийцы неизбежно становятся героями легенд. Позади каждого из них тянется жуткий шлейф из побочных жертв, тех еще живых людей, которые знали убийцу в повседневной жизни: дети, сотрудники, друзья, жены. Когда новости, похороны и смертные казни затмеваются свежими похищениями и зверствами, близкие серийного убийцы должны продолжать жить, несмотря на предательство, перевернувшее их мир. В рассказе „Делаю полки“ вы проведете время в обществе такого человека. Начался он с голой сюжетной линии, которая впоследствии обросла деталями, хоть и не многими. В общем, мне хотелось наполнить рассказ ощущением душевной травмы и опустошенности».

Вода со льдом. Бриллиант на белой скатерти.

Тощая женщина кашляет, прикрывая рот рукой.

За соседним столиком мальчик ест пирог и не мигая смотрит на меню в ее бледных руках.

Она просматривает прилагательные в названиях блюд. Представляет себе супы, мясо. Их темную сочность, пикантные соусы.

Все это наполняет ее ужасом.

Она продолжает изучать список. Пустой желудок сводит.

Может быть, салат без приправ?

Но помидоры! Повар разрежет их, обнажит влажные незащищенные семена, потечет сок.

Подходит официантка. Возможно, «блюдо дня»? Баранина без специй.

Желудок тощей женщины снова сжимается в спазме. Она представляет себе, как мертвая плоть ложится в ее рот, как в гроб. Ее начинает тошнить.

Почему она не услышала их?

Официантка наклоняет голову. Тощей женщине нужно еще минуту подумать. Официантка кивает; этот разговор повторяется изо дня в день.

Пара за соседним столиком изучает омара, изумляясь безжизненным клешням. Помощник официанта подметает шваброй, как метроном.

Тощая женщина смотрит на мальчика, поедающего пирог. Губы его окрасились соком ягод и посинели, как у мертвеца.

Электропилы, стук молотков.

Может быть, вермишель? Без приправ.

Но длинные нити похожи на светлые волосы…

Она снова пытается сделать глоток воды, но кубики льда уже растаяли; вода похожа на нагретую страхом слюну.

Его нежная улыбка; то, как он выписывал рецепты. Идеальный муж.

Официантка напоминает, что ей нужно есть. С каждым днем она теряет вес. Она такая красивая. Ведь уже год прошел. Она должна идти дальше. Тощая женщина слушает, кивает. Пытается не смотреть на мальчика.

«Делаю полки», как он говорил; дверь в подвал всегда заперта.

Тощая женщина поднимает глаза на официантку. Губная помада девушки напоминает об окровавленных ртах.

Она бежит между красными губами, по темному коридору, к запретной двери. За ней – музыка, оглушающая. Она прикладывает к двери ухо; слышит удары лезвий. Барабанит в дверь, пока та не поддается.

Видит двух мальчиков, подвешенных вниз головой к потолку, кричащих сквозь кляпы, наполовину освежеванных. Он поворачивается. Защитные очки испещрены красными точками. Черный резиновый фартук в пятнах. На печи позади него кипит суп со специями.

Тощая женщина говорит официантке, что потеряла аппетит.

Возможно, завтра.

Улыбка сползает с лица мальчика, когда он провожает ее взглядом до двери. Под бледной кожей проступают кости и вены.

Джефф Риман
ПРЕКРАСНАЯ ДОЧЬ ПОЛ ПОТА

Джефф Риман родился в Канаде, но большую часть жизни провел в Великобритании. Писатель является лауреатом премии Британской ассоциации научной фантастики, премии Артура Кларка, Мемориальной премии Джона В. Кэмпбелла, премии Джеймса Диптри-младшего и премии «Небьюла».

Среди изданных Риманом научно-фантастических книг и произведений в жанре фэнтези «Воин, который нес жизнь», «Непокоренный край», «Детский сад», «Было», «Похоть» и «Воздух». Его «253, или Театр в метро», прежде чем выйти из печати, был опубликован в Интернете. Действие в его книге «Последняя песня короля» разворачивается в Камбодже прошлого и настоящего.

«В 1975 году я прочитал в „Таймс“ рассказ очевидца эвакуации Пномпеня, который захватил мое воображение, – вспоминает Риман. – В 2000 году один мой друг пригласил меня посетить раскопки австралийской археологической группы. Вернувшись и начав проводить исследования, я снова влюбился в Камбоджу и в то, как она оживает. Об оживании я пока еще не написал, но два длинных рассказа и один роман все же последовали».

Одним из этих рассказов был «Прекрасная дочь Пол Пота (фантазия)», который номинировался на премию «Хьюго» как лучший научно-фантастический рассказ года.

«И как они не поняли, что это рассказ о призраках?» – удивляется писатель.

В Камбодже люди привычны к призракам. Призраки покупают газеты. Призраки владеют собственностью.

Несколько лет назад призраки владели домом в Пномпене, в районе Тра Бек на бульваре Монивонг. Красные кхмеры казнили всю семью, и в доме не осталось никого живого. Люди ездили на велосипедах мимо заколоченного дома и слышали, как внутри кто-то плачет.

Потом из Америки прилетела профессиональная наследница. Она провела исследования и установила, что является последним живым родственником как минимум трех семей. Она немедленно продала дом какому-то китайскому бизнесмену, который превратил первый этаж в фотокопировальный центр.

Копировальные аппараты начали печатать изображения первых владельцев дома.

Поначалу черно-белые фотографии появлялись в копиях досье социальных работников и функционеров правительства. Отец убитого семейства был адвокатом. Он смотрел яростным взглядом с фотографий, как будто чего-то требуя. На других фотокопиях его прекрасные дочери горестно обнимали друг друга. Фон был расплывчатый, как будто в тумане.

Однажды ночью владелец копировального центра услышал шум, сбежал вниз и увидел, что все пять копировальных машин печатают изображения лиц, страница за страницей, не переставая. Молодые студенты, старухи, родители с маленькими детьми, правительственные солдаты в форме. Он нажал большую зеленую кнопку отключения. Ничего не произошло.

Он выдернул из розеток все провода, но машины продолжали плодить лица. Женщины с высокими прическами и умные дети в очках тоскливо взирали с фотокопий. Все они, казалось, вспоминали о шестидесятых годах, когда Пномпень был самым красивым городом Южной Азии.

Новость распространилась. Люди начали приходить в дом, чтобы опознать пропавших родственников. Женщины плакали: «Это моя мать! У меня не было ее фотографии!» Обливаясь слезами, они прижимали листы форматной бумаги к груди. Бумага от слез и сырости размягчалась, как будто тоже плакала.

Вскоре перед фотокопировальным центром каждое утро выстраивалась очередь из желающих увидеть последнюю порцию бумаг с лицами исчезнувших людей. Отчаявшийся владелец центра сказал, что будет отвозить их прямиком в редакцию «Правды», журнала, посвященного семейной жизни.

А потом как-то утром он попытался открыть дверь дома и обнаружил, что та заблокирована. Он подошел к фасаду и поднял металлические ставни.

Помещение копировального центра от пола до потолка было полностью забито фотокопиями. На первом этаже окна отсутствовали, значит, комната наполнялась изнутри. Владелец центра вытащил одну из страничек и увидел себя, лежащего на земле; голова его была пробита мотыгой. На всех остальных листах было то же самое изображение.

Он уничтожил фотокопии и сразу же продал дом. Новому владельцу нравилась потусторонняя репутация дома, которая отпугивала людей. Вывеску «Продается» он оставил висеть на третьем этаже.

В некотором смысле покупатель дома сам был призраком.

Это совершенно неправдивая история о ком-то, кто должен существовать на самом деле.

Дочь Пол Пота, его единственный ребенок, родилась в 1986 году. Звали ее Сит, и в 2004 году ей исполнилось восемнадцать.

Сит любила кондиционеры и роскошные автомобили. Волосы она заплетала во множество африканских косичек, и в брови у нее блестел пирсинг. Продуманно рваные джинсы украшала искусная вышивка. На розовых футболках красовались кричащие принты на английском языке: «Башню снесло», «Клевая девчонка».

Сит жила, как женщина из тайских телефильмов, с блестящей помадой на губах и ухоженными гладкими волосами, которая делала, что хотела. Девять простых правил помогали ей избегать любых неприятностей.

1. Никогда не думай о прошлом или о политике.

2. Не обращай внимания на призраков. Они ничего не могут тебе сделать.

3. Не ходи в школу. Найми частных учителей. Не делай домашние задания, это портит настроение.

4. Позволяй возить себя только на «мерседесе» или на BMW.

5. Избегай хорошо одетых камбоджийских парней. Это сыновья двухсот пятидесяти тысяч новоиспеченных генералов, назначенных режимом. Они чувствуют безнаказанность.

6. Избегай любых мужчин с пузом. Они слишком хорошо питаются, а значит, избалованны.

7. Избегай всех, кто ездит на мотоцикле «тойота вива» или «хонда дрим».

8. Не отвечай на письма и телефонные звонки.

9. Никогда не заводи друзей.

Существовало еще десятое правило, но это было и так понятно.

Гнилая кожура фруктов и черная грязь никогда не марали дизайнерские спортивные туфли Сит. Нищие не клянчили у нее подачек. Каждый прожитый день для нее не отличался от предыдущего.

Ежедневно водитель отвозил ее в торговый центр «Сория маркет». Это было почти единственное место, где появлялась Сит. Серое многоэтажное здание венчал круглый стеклянный купол.

Сит предпочитала вход со Сто сорок второй улицы. Из-за зеленого навеса казалось, что все входящие сделаны из нефрита. Дверь вела прямо в холодную, как лед, ротонду, в которой находились ювелирные лавки. Пол здесь был выложен полированными черными и белыми камнями. Каждая лавка сияла вывешенными на обозрение ожерельями и серьгами.

Сит любила маленькие яркие вещички, у которых не было воспоминаний. Она ненавидела политику и отказывалась слушать новости. Прекрасная дочь Пол Пота надеялась, что нынешнее руководство окажется таким же порядочным, каким всегда был ее отец. Для нее.

Она вспоминала нежный голос отца. Она вспоминала, как сидела у него на коленях посреди леса на огороженном участке и как ее кусали комары. Воспоминания о малярии глубоко врезались в ее память. Теперь леса для нее прочно ассоциировались с тошнотой, жаром и болью. Если на кожу Сит падала тень дерева, она ощущала рвотные позывы, а стоило ей почувствовать запах земли или прелых листьев, ее желудок выворачивался наизнанку. Она ни разу не бывала в Ангкор-Вате[55]55
  Ангкор-Ват – гигантский индуистский храмовый комплекс в Камбодже, посвященный богу Вишну. Является одним из крупнейших культовых сооружений мира. Включен в список всемирного наследия ЮНЕСКО. (Примеч. ред.)


[Закрыть] и ничего не читала.

Сит ходила по магазинам. Ее шофер получал зарплату от правительства и всегда имел при себе АК-47, но его жена-домохозяйка не знала, кем является Сит. В ее доме было полно мрамора, тиковой мебели, айподов, икс-боксов и плазменных панелей.

Пожалуйста, помните, что каждое слово этой истории – ложь. Пол Пот, несомненно, был идейным коммунистом и, управляя Камбоджей, не искал личной выгоды. Тем не менее каждый месяц со счета в швейцарском банке Сит переводились изрядные денежные суммы.

Ничто не трогало Сит. До тех пор пока она не влюбилась в продавца из «Хэлло фоунс».

Читатели из Камбоджи, возможно, знают, что в 2004 году в «Сория маркет» не было магазина, продающего мобильные телефоны. Однако там имелось отделение «Хэлло фоунс кардс», занимавшее полукруглую синюю стойку с оранжевой каймой.

Каждый день Сит покупала или меняла здесь телефоны. Она садилась перед стойкой и встряхивала волосами.

Звали продавца Дара, что означает «звезда». Дара знал все о ценах на звонки, о сим-картах и новых телефонах, которые могли воспроизводить видео. Он мог поставить ей на звонок любой рингтон.

Разговоры с Дарой не нарушали ни одно из правил Сит. Пуза он не имел, не одевался хорошо и был далеко не подростком. Возраст у него был вполне удобный – двадцать четыре года.

Как-то раз Дара усмехнулся и сказал:

– Прими дружеский совет: не нужен тебе еще один телефон.

Сит сморщила носик.

– Мне этот все равно уже не нравится. Он синий, а мне хочется что-то более женственное. Только не слишком девчачий! И у него звук должен быть получше.

– Хорошо. Но ты можешь сэкономить деньги и купить какую-нибудь новую одежду.

Прекрасная дочь Пол Пота чуть наклонила голову, отчего, она знала, шея ее казалась еще более длинной и грациозной.

– Тебе нравится, как я одеваюсь?

– Почему ты меня спрашиваешь?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Полезно знать, как ты выглядишь.

Дара кивнул.

– Ты классно выглядишь. А что говорит твоя сестра?

Сит рассказала, что у нее нет семьи. «А», – понимающе произнес он и поспешил сменить тему. Это было супер! Доверие и симпатия установлены одним махом!

На следующий день Сит зашла сказать, что розовый телефон выглядит слишком женским. Дара громко рассмеялся, глаза его заблестели. Сит появилась в магазине не с утра, а ближе к обеду, как раз в такое время, когда он мог задать этот вопрос:

– Ты не голодна? Может, пообедаем вместе?

Если она ответит «да», примет ли он ее за дешевку? Если ответит «нет», посчитает ли снобом?

– Только в «Сория маркет», – сказала она.

Она разрывалась между «Би-Би-Уорлд бургерс» и «Лаки 7». Большой круглый «Би-Би-Уорлд» располагался на пару этажей ниже купола, а «Лаки 7» являлся частью супермаркета «Лаки», прекрасного магазина, в котором маленькая банка «Максвелл хаус» стоила эквивалент двух американских долларов и сорока центов.

Решили идти в «Би-Би-Уорлд». Он был залит светом, и через его большие чистые окна можно было любоваться городом. Сит сидела молча.

Дочери Пол Пота нечего было сказать, если она не покупала что-то.

Или, вернее, сказать она могла лишь одно, но говорить этого она не должна была никогда.

Дара говорил за двоих. Он рассказывал о том, что ребята с третьего этажа могут достать ему несколько оригинальных дисков игры «Большая автокража». Он намекал, что может организовать для Сит дисконтную карточку «Би-эс-фэшн», современного модного магазина этажом ниже.

Неожиданно он замолчал.

– Слушай, не нужно бояться, – произнес он голосом доброго взрослого дяди. – Я вижу, ты воспитанная девушка. Мне это нравится. Это здорово.

Сит снова не нашла, что сказать. Она смогла только кивнуть. Ей захотелось убежать.

– Хочешь сходить в «Кей-фор»?

«Кей-фор», большой магазин электроники, продавал товары всех самых известных марок: «Хитачи», «Сони», «Панасоник», «Филипс», «Денон». Но стоило это так дорого, что почти никто не отоваривался здесь. Именно поэтому он и нравился Сит. Толпа людей стояла снаружи и смотрела через витрину на огромный домашний кинотеатр, на котором через DVD-проигрыватель показывали «Ледниковый период». На экране маленький зверек улепетывал от ледника. Это было захватывающе.

Наконец Сит нашла, что сказать:

– Я бы на их месте никогда из дома не выходила.

Дара покосился на нее и решил рассмеяться.

На следующий день Сит сказала ему, что все телефоны, какие у нее есть, слишком большие. Нет ли у него такого, который можно было бы носить на шее, как украшение?

На этот раз они пошли в «Лаки 7», сели напротив отдела «Ревлон» и стали смотреть, как визажисты «Ревлона» укладывают волосы парням.

Дара рассказал ей о себе. Отец его погиб на войне, и его семья теперь живет в деревне. Кола в стакане Сит неожиданно приобрела вкус противомалярийного лекарства.

– Но… Ты же не хочешь сам жить в деревне? – спросила она.

– Нет, мне, чтобы зарабатывать, нужно жить в Пномпене. Но мои родственники – хорошие, добрые деревенские люди. Скромные. – Он смущенно улыбнулся.

У них куры, и кто-нибудь из них собирает кокосы с пальм. Там кругом деревья и ни одного магазина. И земля пахнет.

Она не смогла допить напиток. Вздохнула, улыбнулась и произнесла отрывисто:

– Извини. Было клево. Но мне пора.

Она медленно встала из-за стола.

По дороге обратно в ювелирную ротонду, не зная, чем заняться, она вдруг подумала, что Дара решит, будто он не понравился ей.

От этого защипало в глазах.

На следующий день она вернулась и даже не стала делать вид, что хочет купить новый телефон. Даре она сказала, что вчера так быстро ушла, потому что вдруг вспомнила, что была записана к парикмахеру.

Он заметил, что она много внимания уделяет своим волосам, а потом пригласил ее вечером сходить в кино.

Остаток дня Сит провела в «Кей-фор».

Встретились в шесть. Дара был таким обходительным, что даже не предложил идти на фильм ужасов. Он сказал, что хочет посмотреть «Где скрывается девушка из Буффало», фильм о девушке, живущей на ферме. Сит с большим чувством сказала, что лучше сходила бы на фильм ужасов.

Вход в кинотеатр находился прямо на крыше «Сория-маркет». Зеленая ограда здесь была сплошь покрыта граффити. И почему людям так хочется разрушать новое и красивое? Сит взяла Дару под локоть и поняла: теперь она его девушка, а он ее парень.

– Наконец-то, – сказал он.

– Наконец-то что?

– Ты сделала хоть что-нибудь.

Они облокотились на ограду и стали смотреть на жилые дома. На западе, ближе к реке, стояло здание, крыша которого представляла собой одну большую террасу. Женщины встречались на ней, чтобы посплетничать, а дети играли в «зашвырни сандалию». С такого расстояния Сит была очарована картинкой.

– Обожаю смотреть на детей.

Фильм (таиландский) оказался о женщине-людоедке, лицо которой то и дело синело и покрывалось пятнами. Женщина была мерзкой, но не такой страшной, как голоса отвратительного дубляжа. Все персонажи этого фильма разговаривали, как одержимые. Как будто в таиландцев вселились души мертвых камбоджийцев.

Каждый раз, когда Сит становилось страшно, она начинала хихикать.

Так она и хихикала от страха весь фильм. Дара решил, что она смеется над глупостью этого фильма, и был приятно удивлен тем, что она разбирается в кино. Он тоже начал посмеиваться. Она подумала, что ему тоже страшно. В темноте они взялись за руки.

Когда сеанс закончился, они вышли из кинотеатра. Воздух даже поздним вечером был жарким, и на Сто сорок второй улице стоял запах помоев. Сит шла на цыпочках, огибая маслянистые лужи и выброшенные рыбные кости.

Дара предложил:

– Я отвезу тебя домой.

– Мой водитель может отвезти нас, – сказала Сит, открывая мобильник, на крышке которого был изображен лягушонок Кермит.

Черный «мерседес» остановился, с хрустом раздавив несколько пластиковых бутылок в канаве. Сиденья лимузина были обтянуты коричневой кожей, водитель – вооружен.

У Дары отвисла челюсть.

– Кто… Кто твой отец?

– Он умер.

Дара покачал головой.

– А кем он был?

Обычно Сит, представляясь, называла фамилию матери, но это не ответило бы на вопрос. Забеспокоившись, она попыталась представить, кто мог быть ее отцом. Она не знала никого, кто подходил бы по возрасту. Но тут ей пришло на ум имя одного политика, который не так давно умер, и она в панике назвала его.

– Его звали Кол Виреакбот. – Правильно ли она произнесла имя? – Пожалуйста, не говори никому.

Дара прикрыл глаза ладонью.

– Мы… моя семья, отец… мы сражались за КПЛА.

Сит с трудом удалось заставить себя не спросить у него, что такое КПЛА.

Кол Виреакбот был лидером группировки, принимавшей активное участие в гражданской войне. Они воевали против красных кхмеров, против вьетнамцев, против короля и коррупции. Они хотели, чтобы Камбоджа зажила по-новому. Кол Виреакбот был камбоджийским лидером, который не сказал ни слова лжи и не брал взяток.

Не забывайте, что эта история – сплошная выдумка.

Дара попятился от машины.

– Наверное, нам не стоит этого делать. Я простой парень из деревни…

– Ну и что?

Его глаза закрылись.

– Другого от дочери Кол Виреакбота я и не ожидал.

Тьфу ты! Надо же было так неудачно имя выбрать!

– Пожалуйста! – сказала она.

– Хорошо, – вздохнул Дара. – Я обещал проводить тебя домой, значит, провожу.

Сев в «мерседес», он погладил кожаное сиденье.

Когда приехали, он закинул голову, осматривая здание.

– Какой твой этаж?

– Все.

Кровь отлила от его лица.

– Мой водитель отвезет тебя обратно.

Стоя у закрытых ворот гаража, она горестно махала вслед отъезжающей машине.

Потом Сит охватила паника. Кто такой Кол Виреак-бот? Она зашла в Интернет и ввела это имя в поисковик. Пришлось читать про войну. По коже пошли мурашки. Бесчисленные группировки и фракции перемешались у нее в голове: АНС, НАДК, КПР, КПНЛФ. Сами названия звучали так, будто их произносили давно забытые голоса.

Вскоре ее терпение иссякло. Она распечатала фотографию Виреакбота и решила вставить ее в рамку – вдруг Дара как-нибудь зайдет в гости.

Кол Виреакбот оказался обладателем круглого лица и отеческой улыбки. Добрые проницательные глаза его, казалось, были слегка скошены к переносице. Он погиб, когда в его автомобиль подложили взрывчатку.

Всю ночь Сит слышала шепот.

Утром в лотке принтера оказалась черно-белая фотография другого человека.

На Сит с листа бумаги смотрела женщина с вытянутым лицом и торчащими зубами. Сит отметила про себя недочеты в ее внешности. Вьющиеся волосы женщины лежали на голове как попало. Ей бы нужно их выпрямить и добавить каких-нибудь украшений. Глаза женщины словно хотели просверлить ее насквозь.

– Она ничего не может мне сделать, – прошептала Сит и оставила фотографию в принтере. Не став завтракать, она сразу поехала к Даре.

Под глазами у того лежали тени, форменные брюки и рубашка были выглажены плохо.

– Покупай сразу весь магазин, – сказал он. – Ребята из «Кей-фор» рассказали мне, что вчера какая-то девушка в голубых джинсах купила у них два домашних кинотеатра. Один для салона, сказала она, и один для террасы на крыше. Заплатила за оба сразу и велела доставить их в дальний конец Монивонга.

Сит вздохнула.

– Один я буду возвращать. – Она надеялась, что это покажет ему, насколько умеренны ее потребности. – Он слишком блестящий для моих занавесок.

Пауза.

– Еще она купила робота-собаку Аидо за полторы тысячи долларов.

Сит расстроилась из-за того, что Дара узнал о собаке. Это была просто дурацкая игрушка. Ей не приходило в голову, что собака может столько стоить, пока она не увидела счет.

– Им бы лучше не рассказывать о делах своих покупателей, а то скоро они без них останутся.

Дара смотрел на нее так, будто думал: «Это не просто красивая девушка».

– Мне вчера понравилось, – произнесла она голосом тоненьким, как облака высоко в небе.

– Мне тоже.

– Нам ведь не обязательно кому-то рассказывать о моей семье, правда? – Она серьезно испугалась, что потеряет его.

– Да, но, Сит, это как-то глупо. Твоя семья, моя семья – мы же не ровня.

– Это ничего не значит.

– Ты обманула меня. Не все твои родственники погибли. У тебя известные дяди.

Действительно. Дядя Иенг Сари, дядя Кхиеу Самфан, дядя То Мак – всю клику Пол Пота называли ее дядями.

– Я их плохо знала. – Это тоже было правдой.

Что ей делать, если она больше не сможет покупать вещи в «Сория маркет»? Что ей делать без Дары?

Она начала умолять:

– Я не сильная личность. Иногда мне кажется, что я совсем не личность. Я всего лишь пространство.

Лицо Дары вдруг сделалось злым.

– Ты всего лишь кредитная карточка. – Сказав это, он смягчился. – Извини. Не нужно было так говорить. Ты очень молода, я старше тебя и должен заботиться о тебе.

Сит была на грани отчаяния.

– Но это же хорошо, что у меня столько денег!

– Я не товар, который можно купить.

Он работает в магазине и посылает деньги домой, семье, лишенной отца. И этот человек говорит, что он не продается!

Маленькое сердце Сит было плохо приспособлено для чувств, но голова соображала отменно. Она прекрасно понимала, что это дело деликатное: все равно что сорвать цветок и не испортить соцветие.

– Давай… Давай просто сходим в кино.

В конце концов, она была красивой и воспитанной; она знала, что глаза у нее большие и округлые. Ее маленькое сердце наполнилось болью.

На этот раз они посмотрели «Тум Теав», римейк старого фильма, снятого в шестидесятых. Если фильмы были не кошмарами про привидений, его создатели старались сохранить камбоджийское настоящее. И когда, думала Сит, они снимут кино о будущем Камбоджи? В основе «Тум Теав» лежала классическая история любви молодого монаха к девушке из богатой семьи. Мать девушки противилась их связи, и в конце влюбленные совершили самоубийство, чем навлекли проклятие на свою деревню. Весь фильм Сит просидела с каменным лицом. Я не стану героиней, умирающей в конце мелодрамы.

Дара снова предложил подвезти ее домой, тогда-то Сит и узнала, что у него «хонда дрим». Он с гордостью показал ей сверкающий мотоцикл молодых людей, не боящихся скорости. Сит почувствовала себя загнанной в угол. Один раз она уже пыталась купить его. Предлагать ему снова ехать в ее машине означало подвергнуть его новому унижению.

Поэтому она нарушила правило номер семь.

Дара закинул сумку за спину, когда они с ревом проносились по полночному бульвару Монивонг мимо бездомных, проституток и уставших поваров, бредущих домой после работы. Начался дождь.

Сит понравилось. Даже очень. Бьющий в лицо холодный ветер, еще более холодные капельки дождя на ресницах.

Она вспомнила себя пятилетней, как в сезон дождей она ходила в лес и танцевала. Она обвила руками талию Дары, чтобы не упасть с мотоцикла, и вдруг обнаружила, что прижимается щекой к его спине. Она захихикала от страха, но испугалась она не дождя, а своих чувств.

Он довез ее до самого дома. Внутри было темно, только на принтере горела зеленая лампочка. В лотке оказались две новые фотографии. Одна – ребенка, мальчика, держащего школьную грамоту, другая – пожилого мужчины с умными глазами, ироничной улыбкой и горькими складками возле рта. Смотрели они прямо на нее.

Они знают, кто я.

Поднимаясь по лестнице в спальню, она услышала тихий плач, как будто кто-то плакал в соседнем доме. Она приложила руку к стенам. Они слегка вздрагивали в такт всхлипам.

В спальне она вытащила из клубка спутанных проводов один из многочисленных айподов и включила на полную мощность группу «Систем оф Даун». Это помогло ей заснуть. Металлические гитары гремели словно в самом ее сердце.

Пронизанным солнцем утром ее разбудил звонок во входную дверь, находившуюся многими этажами ниже. Она услышала, как Джорани, экономка, открыла дверь. Сит какое-то время не могла выбрать, какие джинсы и топ надеть, а когда спустилась, увидела, что ее водитель и экономка угощают чаем Дару.

Дара, как солнечный свет, разогнал призраков.

– Привет, – сказал он. – У меня сегодня выходной. Я подумал, мы можем съездить на мотоцикле за город. Что скажешь?

Только не за город! Нельзя ли провести этот день в «Сория маркет»? «Нет, – ответил он, – в Пномпене полно других мест, которые стоит посмотреть».

Он повез ее по лабиринту узких улочек. Как может город дойти до такой нищеты? Откуда здесь столько грязи?

Они зашли в новый современный магазин фирменных компакт-дисков. Дара знал все самые крутые новые группы, в основном собранные кхмеро-американцами, возвращавшимися из Лонг-Бич и из Комптона: «Сдей», «Пномпень Бэд Бойз», «Кхмер Кид».