Текст книги "Нежить"

Автор книги: Ричард Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Возможно, – несколько меньших призраков и гулей, тварей, порою не обладавших разумом и ведомых лишь первобытными инстинктами, сразу же сбежали. Но воинская дисциплина, которую уже много лет назад крепко–накрепко вбили ей в голову, в первое время удерживала её так же прочно, как и магия. Только потом ей пришло на ум, что и у неё была возможность скрыться.

– А теперь ты упустила свой шанс, – продолжил Тсагот. – До некромантов дошло, что даже те умертвия, которые последовали за ними в крепость, могли выйти из–под их полного контроля, и поэтому они велели мне позаботиться о тех, кто попытается сбежать.

– Хороший песик, – произнесла Таммит.

Тсагот оскалил клыки.

– Ты действительно думаешь, что с твоей стороны мудро меня оскорблять? Твоя сила – всего лишь слабое подобие моей. Да я тебя на месте в порошок сотру, стоит мне только захотеть. Но сперва я бы предпочел просто поговорить.

Таммит пожала плечами.

– Что ж, говори. – По крайней мере, это даст ей время определиться с планом действий.

– Ты ненавидишь наших хозяев, – произнес он. – И я тебя понимаю. Я тоже. Но разве тебе плохо у них на службе? Ты – прославленная воительница, и после победы Сзасс Тэм обещает сделать тебя богатой аристократкой.

– Мне не нужно золото или положение в обществе. Я хочу свободу.

– Свободу – для чего? Что ты тогда сделаешь, куда подашься? Где, за исключением окружения Сзасса Тэма, может найтись место для существа вроде тебя? Даже если сбежишь от меня, лич пошлет за тобой других охотников – где ты сможешь чувствовать себя в безопасности?

– Пока не знаю. Время покажет.

– Ты понимаешь, что голубое пламя все ещё продолжает буйствовать по миру, разрушая все на своем пути? Землетрясения все ещё превращают города в руины. Сейчас не лучший момент, чтобы отвернуться от своих союзников и отправиться странствовать в одиночку.

– Или наоборот. Некроманты могут решить, что у них есть дела поважнее, чем гоняться за мной.

– По крайней мере, вернись в замок на какое–то время. Подожди. Обдумай все ещё раз. Зачем действовать очертя голову?

– У меня нет этого «времени», – Таммит улыбнулась. – Ты ведь и сам не очень–то горишь желанием драться со мной, верно? Ты же мне симпатизируешь. Как и я, ты бы тоже хотел иметь возможность сбежать.

Тсагот ожег её гневным взглядом, словно она только что нанесла ему куда более серьезное оскорбление, чем в предыдущий раз.

– Я не симпатизирую никому, и уж точно не такой жалкой твари, как ты! Но, разумеется, я пытался разрушить свои оковы. Что за жестокая насмешка судьбы – голубое пламя освободило обычных гулей и призраков и оставило кровавого изверга томиться в рабстве.

– Попробуй ещё раз, – произнесла Таммит. – Не нужно сражаться со мной. Обернись летучей мышью и присоединяйся ко мне.

– Не могу, – внезапно он набросился на неё.

К счастью, она была к этому готова. Уклонившись в сторону, она вытащила меч и, когда Тсагот пронесся мимо, нанесла ему удар.

Зачарованное лезвие глубоко вошло в спину кровавого изверга, заставив его пошатнуться. Вытащив клинок, Таммит атаковала его ещё раз.

Повернувшись, Тсагот оказался с ней лицом к лицу и вскинул левую руку, чтобы блокировать удар. Таммит не удалось проделать ещё одну дыру в его теле – оружие вонзилось в его запястье, нанеся неглубокую рану.

И тут же он попытался сгрести её своими верхними руками. Она отступила, и его когти, прорвав крепкий кожаный доспех, оцарапали её. Если бы она вовремя не отшатнулась, ему удалось бы вырвать бы изрядный кусок из её тела.

Она отошла ещё дальше, одновременно выставив перед собой клинок, чтобы успеть среагировать, если он вдруг решит броситься на неё снова. Он этого не сделал, и они принялись кружить друг вокруг друга.

Он уставился ей в глаза, чтобы пронзить её разум своей психической мощью, словно кинжалом. Таммит почувствовала легкий удар, но этого было недостаточно, чтобы заморозить её на месте или сокрушить её волю. Она испробовала ту же тактику на нем – с тем же результатом.

Её раны зачесались, исцеляясь. Порез на запястье Тсагота уже исчез, и, вне сомнения, более тяжелая рана на его спине тоже затягивалась. Теоретически они могли сражаться весь остаток ночи, нанося друг другу тяжелые и болезненные ранения, но так и не добившись перевеса. До тех пор, пока не взойдет солнце, когда она сгорит, а он – нет.

Но едва ли до этого дойдет. Как он и хвастался, преимущество в силе было на его стороне, и, если ей не удастся одержать над ним победу достаточно быстро, он сможет одолеть её задолго до наступления рассвета.

Тсагот пробормотал слово, и в воздухе появилась ослепительная силовая вспышка разных цветов, которые мгновенно вырвались из одной точки, словно распустившийся яркий цветок. Таммит стояла достаточно близко, чтобы её задело краем взрыва.

Почувствовав жжение, словно от кислотного ожога, она пошатнулась, но тут же осознала, что, несмотря на это ранение, ей подвернулась удобная возможность обмануть кровавого изверга. Принимая участие в войне волшебников, она прекрасно уяснила, какой эффект обычно производят подобные заклинания. Возможно, ей удастся убедить Тсагота, что сейчас эта магия подействовала на неё в полной мере. Если, конечно, на это хватит её актерских способностей.

Таммит шлепнулась на землю, словно её разум и тело стали реагировать слишком медленно, и она не смогла удержать равновесие. Её челюсть отвисла – она надеялась, что выражение тревоги и удивления, появившееся на её лице, оказалось достаточно правдоподобным. С той же преувеличенной медлительностью она начала подниматься на ноги.

Выставив все свои четыре руки вперед, Тсагот бросился на неё, стремясь схватить её и разодрать на клочки. Выждав до последнего момента, она перестала притворяться оглушенной и вонзила острие меча в его грудь.

Когда кровавый изверг не успел отреагировать вовремя, она поняла, что он повелся на её уловку. Лезвие пронзило его сердце.

Он все же попытался схватить её, но на миг от болевого шока его движения стали неуклюжими, и Таммит повезло отделаться лишь царапиной на щеке. Вытащив клинок, она вспорола ему живот. Кишки вывалились наружу.

Но после этого Тсагот вонзил когти в её плечо и практически оторвал ей руку – к счастью, не ту, в которой она держала меч, но, возможно, следующим ударом ему удастся исправить эту оплошность или сделать что–нибудь похуже – раны больше не мешали ему двигаться столь же стремительно, как и раньше.

Нужно было заканчивать эту схватку как можно быстрее. Одним–единственным мечом нельзя парировать удары двух пар когтистых рук слишком долго. Уклонившись в сторону, она высоко взмахнула клинком, целясь по его светящимся алым глазам, и тут же обернулась стаей летучих мышей, проследив за тем, чтобы все повреждения её раздробленного плеча достались лишь одной из них – искалеченному созданию, которым она вполне могла пожертвовать.

Стая направилась в сторону Крепости Сожалений, хотя та раненая летучая мышь и не успевала за своими товарками. Она убедилась, что хлопанье их крыльев было отчетливо слышно.

Тсагот уставился ей вслед. Когда его глаза восстановились, на его морде появились две алые светящиеся точки. Таммит могла только надеяться, что какое–то время он не сможет видеть так же хорошо, как и раньше, а желание схватить её и разодрать на клочки вытеснит все остальные мысли из его головы.

Он исчез, но тут же возник перед ней снова, подняв руки, чтобы выхватить мышей из воздуха. Он не понял, что, переместившись туда, оказался прямо перед одним из гигантских кальмаров, который все ещё продолжал двигаться. Если бы только чудовище отреагировало!

Ей повезло. Гигантское щупальце, обмотанное грязными развевающимися бинтами, поднялось и обрушилось на голову кровавого изверга, опрокинув его навзничь. Затем оно обвилось вокруг него, подняло его в воздух и стиснуло. Послышался хруст, и зазубренные обломки костей вспороли чешуйчатую шкуру демона.

Не ослабляя бдительности, Таммит продолжала наблюдать за осьминогом на случай, если он решит атаковать и её, но этого не произошло. Судя по всему, многочисленная стая летучих мышей не являлась такой очевидной мишенью, как девятифутовый демон–нежить.

Она не была уверена, что даже этой гигантской твари удастся прикончить Тсагота, но в ближайшее время он совершенно точно окажется не в состоянии её преследовать. Продолжив свой путь, она задумалась над одним из вопросов, которые задал ей её противник: а действительно, куда она может податься?

* * *

Расположенный на пересечении второстепенных дорог, Золюм был скучным торговым городишкой. Насколько Дмитра помнила, ей никогда не доводилось посещать это место раньше, и у неё сложилось впечатление, что она ничего от этого не потеряла.

Но два неоспоримых достоинства у него все же было. Даже у измотанных сражением легионов ушло всего лишь несколько дней, чтобы добраться до этого городка, лежавшего к востоку от Крепости Сожалений, и он все ещё оставался цел, избежав и волн голубого пламени, и землетрясений. Так что солдаты совета расположились здесь, заставив обывателей предоставить в их распоряжение свои дома и содержимое кладовых.

Как и сам Золюм, освещенный дрожащим пламенем масляных ламп, зал его аутарча с гладким деревянным полом и простыми матерчатыми флагами был далек от идеала – никакой магии или драгоценных камней. В других обстоятельствах некоторые из коллег Дмитры фыркнули бы при виде такой провинциальной обстановки или принялись ворчать, жалуясь на недостаток роскоши. Но не сейчас. У всех них было достаточно куда более важных тем для раздумий.

Но это не значило, что они были испуганы или пали духом. Ифегор Нат, окруженный ярким ореолом пламени, выглядел возбужденным, а Маларк улыбался, словно жизнь была простой постановкой, разворачивающейся для его развлечения, и сюжет этой постановки только что повернул в неожиданную сторону.

Один из солдат привел Аота Фезима и помог ему найти стул. Глаза капитана закрывала темная повязка.

Жаль, что он ослеп. Он был отличным офицером. И все же он не мог командовать Грифоньим Легионом в таком состоянии.

Но в данный момент важнее всего была его исключительность. Голубое пламя искалечило его, но не убило, и, учитывая, что зулкирам было необходимо лучше понять суть той загадочной силы, у Дмитры возникла мысль подвергнуть его вивисекции и посмотреть, что же удастся при этом выяснить. Но с этим придется подождать, пока он не окажется вдали от своего легиона. Было ясно, что его люди любили его, так что зачем их тревожить и подвергать испытанию их лояльность, если капля такта поможет этого избежать?

За креслом аутарча, стоявшим у большого круглого стола, висел небольшой медный гонг, служивший для того, чтобы призывать присутствующих к молчанию и привлекать их внимание, и Дмитра им воспользовалась. Воцарилась тишина, и все собравшиеся повернулись в её сторону.

– Ваши Всемогущества, – произнесла она. – Ваше Всезнайшество, сэры и капитаны. Совсем недавно мы думали, что находимся на грани разгрома. Но вмешалась судьба, предоставив нам ещё один шанс.

Самас Кул фыркнул. Хотя в зале и не было выставлено никаких угощений, в пухлой руке он держал полусъеденную утиную ногу, и его полные алые губы лоснились от жира.

– Другой шанс. Мы теперь это так называем?

Дмитра улыбнулась.

– А как бы выразились вы?

– Учитывая, что к нам со всех концов страны поступают сообщения о том, что целые города и поместья оказываются разрушены, а облик земли порой меняется до неузнаваемости, я бы назвал случившееся катастрофой.

– Только потому, – произнес Ифегор, – что вы не понимаете истинную суть событий. – Он обвел собравшихся пылающим взглядом своих оранжевых глаз. – Вы считаете это бедствием, но происходящее – лишь толчок к переменам, которые могут стать поводом для великой радости. Коссут всегда обещал, что однажды мультивселенная окажется охвачена пожаром, и большая часть её будет уничтожена. Наша задача – сделать так, чтобы сгорело лишь испорченное и недостойное, и впоследствии нам достался бы более чистый и прекрасный мир.

– Чушь, – произнес Димон. Тарчион Туратароса обладал более светлой кожей, чем большинство мулан, и по его выбритому скальпу, словно реки, змеились голубые вены. Он был не только солдатом, но и священником Бэйна, бога тьмы, и носил черные латные рукавицы – знак своего ордена.

Ифегор повернулся, чтобы смерить его пылающим взглядом.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что ты несешь чушь. Эта голубая субстанция не является настоящим огнем, и твой бог и его пророчества не имеют никакого отношения к её появлению. Она возникла из–за того, что Шар и Сирик убили Мистру. Пусть подробности нам неизвестны, в этом сомневаться не приходится, так что хватит пытаться убедить нас, что в связи с этим кризисом мы все должны принять твою веру и заставить остальных сделать то же самое.

– Ты видишь лишь поверхность, – ответил Ифегор. – Смотри глубже.

– Хороший совет – при любых обстоятельствах, – произнесла Дмитра, пытаясь избежать разгорающейся перепалки между двумя священниками, – какому богу вы бы ни служили. Мы должны взвесить все варианты и найти способ оказаться в выигрыше, когда эти беды прекратятся.

– Если они вообще прекратятся, – произнесла Лаллара.

– Они прекратятся, – ответила Дмитра, изо всех сил пытаясь, чтобы её голос звучал уверенно. – Вопрос в том, как нам следует поступить сейчас?

– Заключить мир, – произнес Лазорил.

– Нет! – воскликнул кто–то. Повернувшись, Дмитра увидела, что это был Барерис Анскулд. Она задалась мимолетным вопросом, почему они с Аотом находились в разных концах комнаты. Обычно, если они оба присутствовали на совете, то садились рядом. Учитывая обрушившееся на его товарища несчастье, странно, что бард к нему не подошел.

Несмотря на свой чопорный и аккуратный вид, Лазорил все же был зулкиром и не привык к тому, что его прерывают подчиненные. Он смерил Барериса суровым взглядом.

– Ещё одна подобная выходка, и я скормлю тебя твоим собственным треклятым грифонам.

С видимым усилием Барерис совладал со своими эмоциями.

– Приношу свои извинения, повелитель.

– Правильные слова, – произнесла Лаллара. – Но я и сама высказалась бы в том же духе, если бы меня не опередили.

– Я ненавижу Сзасса Тэма так же сильно, как и все вы, – сказал Лазорил. – Но правда такова – мы сражались на протяжении десяти лет, но никому так и не удалось добиться решающего преимущества. В результате Тэй встал на путь уничтожения ещё до появления голубого пламени. А сейчас страна на самом деле находится на грани гибели. И мы, те, кто владеет истинной силой, должны действовать сообща, чтобы спасти все, что ещё возможно спасти. В ином случае, возможно, править в Тэе окажется уже нечем.

– Вы говорите о том, чтобы снова собрать совет в том же составе, что и раньше? – надтреснутым голосом спросила Зола Сетракт. Она была молодо выглядящей женщиной, болезненной и худой, но по–своему привлекательной, и нигде не появлялась без множества украшений из костей и драгоценных камней на шее и руках. В результате она и вздоха сделать не могла, чтобы они не застучали друг о друга. – Теперь я являюсь зулкиром некромантии!

– Будьте уверены, – произнес Лазорил, – что вы всегда будете занимать почетную должность.

– Каждый орден имеет право выбирать своего зулкира, и мой выбрал меня! – хрипло вскрикнула Зола.

– Тебя выбрали жалкие остатки твоего ордена, – резко бросила Лаллара, – после того, как лич увел всех мало–мальски сведущих некромантов на север. Так что я посоветовала бы тебе внимательно прислушиваться к тому, что предлагают твои старшие коллеги, и с благодарностью принять любое наше решение. В противном случае, если мы примем решение предложить Сзассу Тэму вернуться и он обнаружит, что все это время ты сидела в его кресле, будешь иметь дело с его гневом в одиночку. Мы тебя поддерживать не станем.

Неврон нахмурился. При этом его лицо стало почти таким же отталкивающим, как и вытатуированные демонические хари на его шее и тыльных сторонах рук.

– Значит, ты согласна с Лазорилом?

– Нет, – ответила Лаллара. – По крайней мере, пока что. Но я признаю, что эта идея, как минимум, стоит рассмотрения.

– Как и я, – произнес Самас.

– И я, – сказала Дмитра, – если бы…

– Если бы ты не знала Сзасса Тэма лучше, чем все мы, – произнесла Лаллара. – Во имя всех дьяволов во всех Преисподних, может ли мы хоть раз побеседовать без того, чтобы ты снова и снова не талдычила нам одно и тоже?

– Приношу извинения, если надоела вам, – ответила Дмитра, – но я никогда не произношу эти слова впустую. Я не утверждаю, что Сзасс Тэм для меня – открытая книга. Но я немного понимаю его образ мыслей, и, уверяю вас, даже думать о том, чтобы предложить ему мир – пустая трата времени. Начав эту войну, он доведет её до конца, чего бы ему это ни стоило. Даже если он согласится присоединиться к нам, это будет не более чем уловкой с его стороны.

– Мы и сами сможем сыграть в эту игру, – произнес Самас. – Притворимся, что верим в то, что он ищет мира, воспользуемся его магией, чтобы разрешить текущий кризис, а затем предадим его.

– Вспомни, как все начиналось, – сказал Неврон. – Вспомни все те убийства и интриги, которые почти позволили ему получить кресло регента без необходимости развязывать открытую войну, и скажи, насколько ты уверен в том, что сможешь вести столь же тонкую игру? В отношении себя я этого утверждать не стану. Я предпочту дать ему и его северянам открытый бой, чем позволить ему свободно действовать на южных территориях.

– Хорошо сказано, Ваше Всемогущество, – произнес Ифегор. – Лорд Пламени хочет, чтобы мы продолжали сражаться и искоренили с лица Фаэруна зло в лице Сзасса Тэма.

Димон скорчил угрюмую мину.

– Как я уже упоминал, Его Всезнайшество ошибается, если и правда верит в то, что его бог, который, если уж говорить прямо, является всего лишь принцем огненных элементалей, имеет хоть какое–то отношение к происходящему. Но, хотя его мотивы и ошибочны, с его заключением я согласен. Как иерофант Черной Руки, я тоже советую сражаться с врагом в открытую, пока противник не окажется повержен, ведь в этом и заключается суть вероучения Бэйна. Таков путь, ведущий к успеху и в этой жизни, и в загробной.

– Красные Волшебники обычно поступают так же, – произнесла Дмитра. – И этот подход к делу меня всегда выручал. Поэтому я тоже против того, чтобы посылать к Сзассу Тэму эмиссаров.

Самас вздохнул.

– Полагаю, мне стоит присоединиться к вашему мнению. Скорее всего, он просто превратит наших посланцев в призраков и зомби и сделает их частью своих легионов.

Остальные зулкиры один за другим тоже высказались против этой идеи. Судя по виду Золы, она испытала облегчение, когда стало ясно, какое мнение победило в их неофициальном голосовании.

Когда все закончилось, Лазорил поджал свои бледные, тонкие губы.

– Значит, так тому и быть. Возможно, это и правда было не лучшей идеей. Но мы, разумеется, согласимся с тем, что, несмотря на принятое нами решение продолжать войну, на данный момент мы не можем позволить себе никаких активных действий. Согласно сообщениям шпионов Спрингхилла, сейчас Сзасс Тэм с большей частью своей армии отступил на север, и нам тоже следует вернуться в свои крепости, чтобы восстановить силы и определиться, как лучше всего справиться с проблемами, которые возникают при создании заклинаний.

Барерис поднял руку.

– Если Ваше Всемогущество закончил, могу ли я высказаться?

– За этим ты здесь и нужен, – произнесла Дмитра, – пока, конечно, границ не переходишь.

– Благодарю вас, госпожа, – сказал бард. – Я прекрасно знаю, что в мудрости не могу сравниться с зулкирами, тарчионами или верховным священником. Я всего лишь младший офицер. Но за время службы я кое–что узнал о том, что представляет собой война, и мне кажется, что сейчас наступил самый подходящий момент для того, чтобы начать новую кампанию против Сзасса Тэма.

Лазорил встряхнул головой.

– С чего ты это взял, учитывая, насколько сильно пострадали наши войска?

– Потому, повелитель, что те же проблемы возникли и у нашего противника, а ему досталось куда сильнее, чем нам. На данный момент магия уже не столь могущественна, как прежде, и, значит, в последующих битвах решающую роль будет играть воинское мастерство и сила священников. Кто же тогда останется в выигрыше? Вы – зулкиры, которые контролируют многолюдный юг и подступы к морю и имеют возможность нанять больше иностранных наёмников, в то время как войска Сзасса Тэма по большей части состоят из нежити, которой управляла именно магия, а после появления голубого пламени он лишился множества этих тварей.

Маларк кивнул.

– Мои агенты это подтверждают.

– Со всем уважением я советую вам продолжать наступление, – произнес Барерис, – пока Сзасс Тэм не нашел способ совладать с ситуацией.

Неврон хмыкнул.

– Твое предложение звучит разумно, но мир сейчас погружен в хаос. Сомневаюсь, что мы понимаем хотя бы десятую часть из того, что происходит. Мы и понятия не имеем о том, как погасить голубое пламя или хотя бы заставить его свернуть в сторону. Думаешь, в таких обстоятельствах армия сможет выступить в путь и сражаться?

– Да, – произнес Барерис. – Почему бы не попытаться? Что нам терять? Какая разница, находится ли армия на марше или отсиживается в бараках – шансы на то, что её уничтожит голубое пламя, равны. Оно может возникнуть где угодно, без какого–либо предупреждения.

Маларк потер родинку на подбородке.

– Из–за этих бед часть моей шпионской сети оказалась уничтожена, но некоторые мои агенты все ещё в деле. Несмотря на урон, нанесенный магии, полагаю, они смогут предоставлять нам информацию достаточно оперативно, чтобы от неё был какой–то толк. Если по округе будет гулять голубое пламя, то я, возможно, успею предупредить армию вовремя, чтобы легионы смогли его обогнуть.

– Звучит вдохновляющее, – произнесла Дмитра. – Итак, выслушав мнения наших тарчионов и их подчиненных, я склоняюсь к тому, что нам следует обрушиться на северян всеми нашими силами. А что думаете вы?

Самас покачал головой, и его щеки и многочисленные подбородки затряслись.

– Не знаю…

Лаллара презрительно усмехнулась.

– Никто не говорит, что тебе следует отправиться самолично.

Толстяк раздулся, словно жаба, а его покрытое пятнами лицо побагровело ещё сильнее.

– Сомневаешься в моей отваге? Я же вместе с тобой сражался у Крепости Сожалений!

– Верно, – произнесла Дмитра. – Никто и не думал ставить под сомнение храбрость или лояльность любого из зулкиров. – Разумеется, это было весьма спорное утверждение, по крайней мере в той части, что касалась лояльности, но оно могло вернуть дискуссию в продуктивное русло. – Я понимаю ваши опасения. Честно говоря, я и сама их разделяю. Но также я знаю, что мы сражаемся за свою жизнь, сражаемся с очень умным и сильным противником и не можем позволить себе упустить ни одной подвернувшейся возможности.

Самас фыркнул.

– Помнится, то же самое ты говорила перед тем, как мы завели большую часть наших сил в ловушку Сзасса Тэма. Ну да ладно. Посмотрим, удастся ли нам положить конец этой идиотской войне.

Остальные зулкиры один за другим тоже выразили свое согласие.

– Итак – какова же конкретно будет наша стратегия? – спросил Лазорил. – Вернем себе Крепость Сожалений?

Нимия Фокар прочистила горло, при этом серебряная серьга в её носу заблестела в свете ламп.

– Господа, я бы не советовала этого делать. Если нам вообще удастся взять эту цитадель, для этого потребуется долгая осада, а мы должны добиться ощутимых результатов как можно быстрее, пока Сзасс Тэм не вернул себе полный контроль над своей магией.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Неврон. – Настало время атаковать Верхний Тэй?

Димон покачал головой.

– Нет, Ваше Всемогущество, так поступать тоже не стоит. Это куда более сложная задача, которая отнимет даже больше времени, чем осада. Я бы посоветовал вам оставить крепость в покое и сосредоточиться на возвращении остальной части Лапендрара. Несложная задача, учитывая, что теперь Хезасс Нимар и его войска уничтожены. Далее стоит вернуть потерянные территории в северном Элтаббаре и ту часть Дельхумида, какую возможно. Когда вы сделаете это, Тэйская вершина окажется отрезана и от Крепости Сожалений, и от Сюртэя с Гауросом.

– Звучит неплохо, – отметила Дмитра. Краем глаза она заметила незнакомую фигуру, стоявшую прямо у дверей. Удивленная, она развернулась в том направлении.

* * *

Барерис посмотрел туда, куда устремились взгляды всех остальных, и вскрикнул от изумления.

Каким–то образом Таммит удалось проскользнуть мимо закрытых дверей и оказаться внутри, оставшись незамеченной ни одним из собравшихся здесь могущественных волшебников и волшебниц. Это и правда была именно она – Таммит, одетая в темную броню, украшенную знаками отличия, говорившими о том, что она была прославленной воительницей или капитаном войск Сзасса Тэма. На фоне этих черных одеяний её привлекательное лицо, смуглое при жизни, выглядело мертвенно–бледным. Таммит, которую он уничтожил десять лет назад – или считал так все это время.

Ифегор Нат вскочил со стула, который со стуком рухнул на пол, и вскинул охваченную алым пламенем руку.

Барерис тоже поднялся на ноги, сам не зная, зачем.

Таммит упала на колени.

– Я пришла с миром! Я хочу вам помочь!

Этого хватило, чтобы Ифегор промедлил. У него было множество причин презирать нежить и не доверять ей, но требовалось нечто большее, чтобы заставить его без колебаний уничтожить склонившуюся перед ним женщину. Даже сейчас в Тэе находилось место для таких существ. Большинство вампиров и ужасающих воинов в стране служили Сзассу Тэму, но, благодаря работе Золы Сетракт и её подчиненных, в армии южных лордов тоже насчитывалось некоторое количество подобных созданий.

– Похоже, – произнесла Дмитра, – что мы все можем просто спокойно рассесться по местам. – Она устремила свой взгляд на Таммит. – Я вижу, что ты такое, кровопийца. Но кто ты?

– Меня зовут Таммит Ильтазиарра. Пока Сзасс Тэм и его подчиненные не утратили надо мной контроль, я командовала Безмолвным Отрядом. Возможно, вы о нем наслышаны.

Барерису было больно слышать её слова. Её голос, сладкий и знакомый, был холодным и невыразительным – пародией на тот, что сохранился в его памяти.

– Да, – произнесла Дмитра. – За эти годы вы доставили нам немало проблем.

– Тогда, может быть, – ответила Таммит, – сейчас я смогу это искупить. Я мечтаю отомстить Сзассу Тэму за то, что он заставил меня служить ему, но воздать ему должное я смогу, только встав на сторону совета.

– Звучит правдоподобно, – произнесла Лаллара. – Но, если бы лич решил обманом завести нас в ловушку или подослать к нам шпиона, он, несомненно, позаботился бы о том, чтобы тот обзавелся достаточно правдивой легендой.

– Ваше Всемогущество, – произнес Барерис. – Я знаю Таммит… капитана Ильтазиарра. – Даже если она вспомнила его и испытала при этом хоть какие–то эмоции, внешне это никак не проявилось. – То есть знал её при жизни, но я могу ручаться, что её обратили насильно, и Сзассу Тэму она служила не по своей воле.

– Хорошо, – сказал Самас Кул, – Но откуда нам знать, что сейчас она не находится под его контролем? Голубое пламя освободило далеко не всех марионеток лича.

– Зола Сетракт – зулкир Некромантии, – произнес Лазорил. – А я – величайший в стране заклинатель. Пусть наши способности и ослабли, мы сможем определить, свободен ли её дух или нет.

– Ну а что, если, – спросил Ифегор Нат, – за прошедшие годы ей понравилось работать на лича? Судя по её фигуре и лицу, она из рашеми. Сзасс Тэм одарил её бессмертием, сверхъестественными способностями, назначил её на высокую должность, и, по слухам, пить кровь – такое чувственное удовольствие, какого не дано познать ни одному из смертных. Возможно, она решила, что это ещё не самый худший вариант.

– Ваше Всезнайшество, – стиснув зубы, процедила Таммит, – если вы и правда так считаете, то, значит, несмотря на всю вашу мудрость, вы и понятия не имеете, каково это – лишиться жизни, получив взамен лишь рабство и жажду.

– Если лич не связал её дух крепко–накрепко, – произнесла Зола, – то без разницы, что она на самом деле чувствует. Я могу заставить её служить мне.

Одним плавным и быстрым движением, почти незаметным глазу, Таммит поднялась на ноги.

– Нет, повелительница. Со всем уважением, но я никогда больше не позволю заковать себя в подобные кандалы. Если вы попытаетесь заковать меня, то сначала вам придется меня уничтожить.

И меня, осознал Барерис. Как бы самоубийственно и глупо это ни было, он попытается её защитить.

– Надеюсь, ты знаешь о том, – произнесла Дмитра, – что, пусть с магией порой и возникают кое–какие проблемы, мы все равно сумеем тебя прикончить. Если на тебя обрушится наша объединенная мощь, ты и секунды не продержишься.

– Я это понимаю, – произнесла Таммит. – Но тогда вы упустите шанс нанести сокрушительный удар вашему настоящему врагу.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Неврон.

– Прежде чем проскользнуть внутрь, я слышала, как вы обсуждаете стратегию, – улыбнулась Таммит. – У вампиров тонкий слух. Ваш план хорош, но вы можете сделать его ещё лучше. Благодаря голубому пламени Сзасс Тэм потерял множество воинов, и Ксингаксу поручено работать над восстановлением численности его войск. Атаковав его лабораторию, мы сможем предотвратить это и тем самым ослабить армию северян.

– Как я понимаю, – произнесла Дмитра, – ты знаешь, где сейчас находится убежище Ксингакса и как до него добраться?

Таммит кивнула.

* * *

Барерис расположился напротив выполненной из белого мрамора статуи, изображавшей волшебника в рясе, и запел песню о морской звезде, которая решила, что сможет стать звездочкой на небесах. Баллада описывала её комические и неудачные попытки вскарабкаться на небосклон и занять причитающееся ей место среди остальных светил. Вырубленный из камня маг, казалось, хмурился, словно не одобрял подобное легкомысленное поведение.

Барерис был с ним солидарен. Он и сам уже долгие годы не позволял себе ничего подобного, и сейчас было непривычно слышать, как подобная беззаботная мелодия и веселые строки срываются с его губ. Вообще–то, это даже причиняло ему боль, и на то была причина.

Но, когда они оба были молоды, Таммит всегда смеялась над этой песней. Чуть позже из темноты появились огромные летучие мыши, и Барерис невольно сделал шаг назад.

Мыши закружились друг вокруг друга и превратились в женщину. Сейчас Таммит не носила своих доспехов, оставшись в короткой мужской кожаной куртке и штанах. Ему стало интересно, надевает ли она сейчас юбки.

– Из всех песен, что ты когда–либо написал, – произнесла она, – эта всегда нравилась мне больше всего.