Текст книги "Нежить"

Автор книги: Ричард Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Давайте не будем вымещать досаду друг на друге, – произнес зулкир Зачарования в своей нудной снисходительной манере школьного учителя, которым в глубине души он и являлся. – Нам предстоит принять непростое решение и сделать это быстро, потому что этот пункт сбора налогов мне знаком, – он указал на парившую в воздухе зеленоватую сферу. Внутри неё отражался светящийся образ: огромные гончие, чьи тела состояли из сплавившихся воедино изувеченных трупов, стояли рядом с придорожной крепостью, стены которой отличались тем, что были сложены из перемежающихся черных и белых камней. – Армия почти добралась до Первого Откоса.

– Как же у них получается передвигаться настолько быстро? – спросил Кумед.

– Мертвые не знают усталости, – ответил ему Лазорил. – А существа, неспособные переносить солнечный свет, днем прячутся в повозках. Вдобавок мы не делаем ничего, чтобы замедлить продвижение противника. У нас нет отрядов налетчиков, которые бы изматывали врагов точечными уколами.

– В начале войны этим занимались воины из Грифоньего Легиона, – произнес Самас.

– Сейчас Грифоний Легион – лишь тень себя прежнего, – сказал Неврон, – впрочем, как и остальные наши легионы. Сомневаюсь, что теперь подобная задача окажется им по плечу. Давайте не будем посылать их на верную смерть, если ничего от этого не выиграем.

– Итак, – заключил Самас, – скоро Сзасс Тэм будет здесь. Вопрос в том, стоит ли нам остаться и встретить его?

– Да, будь оно все проклято! – прорычал Неврон. – Это Безантур! Он выдержит осаду.

– Неужели? – спросил Лазорил. Он обвел рукой окружающие их светящиеся шары и зеркала, в которых отражались картины, свидетельствующие о военной и магической мощи лича.

– Если это не так, – произнес Неврон, – то мы четверо… – он оборвал себя, а затем одарил Кумеда холодной улыбкой. – Извиняюсь, Ваше Всемогущество, я, разумеется, хотел сказать – «пятеро», всегда сможем перенестись в безопасное место.

– Когда вокруг кипит сражение, – сказал Лазорил, – ни в чем нельзя быть уверенным. Непросто правильно прочесть заклинание, если в твою шею вцепится вампир. Кроме того, если мы затянем с бегством до того момента, когда армия Сзасса Тэма проломит стены и ворвется в город, сами–то мы, может, и спасемся, но, скорее всего, при этом потеряем все корабли с сокровищами и наиболее полезными слугами. Разве именно с этого мы хотим начать жизнь в изгнании?

Самас казался до глубины души задетым одной мыслью о том, чтобы бросить свои несметные богатства.

– Если уж речь зашла об этом, – сказала Лаллара, – то нам ещё повезло, что сгорело лишь четыре судна. Мы могли потерять всю флотилию.

Кумед прочистил горло.

– Что же именно произошло прошлой ночью? Кто за это в ответе?

– Церковь Бэйна, – ответил ему Лазорил. – Его последователи распаляли толпу, подначивая простолюдинов украсть корабли и сбежать из города. Они хотели воспользоваться поднявшимся переполохом, скрытно забраться на крыши и воспламенить суда зажженными стрелами, чтобы помешать нашему отплытию.

Кумед попытался изобразить на своем лице такую же свирепую гримасу, как у Неврона.

– Тогда мы должны вешать каждого бэйнита, который попадет нам в руки.

– Тех, кто действительно опасен, нам отыскать не удастся, – сказала Лаллара. – Они залегли на дно.

– И это означает, что они способны предпринять ещё одну попытку, – произнес Самас. В его руках возникла золотая чашка. Лаллара уловила запах бренди. – Вдобавок толпа может взбунтоваться снова, учитывая, что Повелители Ужаса уже вложили в головы простолюдинов идею о бегстве, и на этот раз нам, вполне возможно, окажется не под силу отстоять корабли.

– Ещё одна причина, по которой мы должны отплыть как можно быстрей, – сказал Лазорил.

Неврон покачал головой.

– Неужели ты и правда такой трус?

– Я не прекращу бороться против Сзасса Тэма, – произнес Лазорил. – Закрепившись в Пределе Мага, я собираюсь хорошенько подготовиться и подкопить силы, чтобы разобраться с личом, когда придет время. Но сейчас ситуация безнадежна. Если вы со мной не согласны, то можете попытаться доказать мою неправоту. Оставайтесь в Безантуре и возглавьте оборону города. Только не ждите, что в этом бою вам будут помогать маги из моего ордена или мои солдаты.

– Я отправлюсь с тобой, – произнесла Лаллара. Ей было неприятно это говорить, но мертвым гордость ни к чему.

– Как и я, – произнес Самас.

– И я, – добавил Кумед, словно до него хоть кому–то было дело.

– Значит, придется уехать и мне, – сказал Неврон. – Разумеется, в одиночку мне город не отстоять. Но, будьте вы прокляты, какие же вы все–таки бесхребетные слабаки!

Он выглядел в достаточной степени разъяренным, но Лалларе показалось, что его причитания звучат слегка наигранно. Возможно, на самом деле заклинатель был даже рад, что из ситуации, в которую они его загнали, не было иного выхода, кроме как бегство из страны.

* * *

Почесывая покрытую перьями макушку Танцора Ветра, Барерис стоял у борта судна, на котором теснились грифоны и их наездники, и наблюдал за отплытием зулкиров. Спину ему обдавало холодом – Зеркало держался неподалеку. Все когги, траулеры и баркасы, стоявшие в порту Безантура, теперь перешли в распоряжение Красных Волшебников и аристократов и служили для перевозки их имущества, войск и избранных членов их семейств. На то, чтобы все эти многочисленные корабли смогли успешно покинуть гавань, ушло немало времени.

Город окутывала пелена дыма. Когда бегство началось, воплотители подожгли пирс и верфи с висевшими в сухих доках недостроенными и неотремонтированными кораблями. Это было сделано для того, чтобы некромантам оказалось сложнее преследовать их по морю Аламбера. Хотя пожар и мог перекинуться на другие районы города, лордам, покидавшим страну, было на это наплевать.

От густого дыма на глаза наворачивались слезы и начинался кашель, но все равно сотни людей залезли на крыши или как можно ближе подошли к воде, чтобы пронаблюдать за отбытием своих повелителей. Барерису стало интересно, какое чувство они испытывают при виде этого зрелища – печаль или радость?

А он сам? На протяжении шестнадцати лет он был воином. Он не любил проигрывать, и, несмотря на самонадеянные заявления зулкиров о том, что через год или два они соберут могучую наемную армию и вернут себе власть над Тэем, он полагал, что именно это сейчас и произошло. Он сомневался, что ещё хоть раз увидит свой родной город.

Было непросто смириться с поражением после десяти лет непрерывных боев с Сзассом Тэмом. Он возненавидел лича с той самой минуты, когда обнаружил, что его подчиненные превратили Таммит в вампира, и с годами эта ненависть не уменьшилась.

Но теперь главным в его жизни стало иное чувство – любовь. Возможно, этот побег даже окажется для него благом. Теперь они смогут полностью посвятить себя друг другу и найдут способ снова сделать её человеком, не беспокоясь о том, что в очередной раз произойдет что–то ужасное и война их разлучит.

Да, все может обернуться к лучшему – если, конечно, им удастся беспрепятственно покинуть материк.

* * *

В последние годы жизни Азнар Трул велел построить для себя великолепный корабль, полный роскошеств, способных удовлетворить вкус самого привередливого сибарита. Сменив убитого зулкира на его посту, Самас Кул с нетерпением предвкушал, как в полной мере насладится всеми имеющимися на борту этого судна утехами, но оказалось, что на воде у него разыгрывается морская болезнь. С тех пор оно редко отплывало от причала.

Но сейчас этот корабль оказался весьма кстати, и Самас пригласил остальных зулкиров в гости – насладиться великолепным завтраком и зрелищем того, как рушится за их спинами Тэй. Он надеялся, что не потеряет лица, будучи вынужден внезапно поспешить к бортику. Пока что выпитое им зелье вполне успешно справлялось с дурнотой, но – кто знает?

Чтобы попасть к нему на корабль, Неврон призвал демона с головой прекрасной женщины и телом небольшого зеленого дракона, Лаллара прилетела, подобно птице, а Лазорил переместился через пространство.

Не хватало только Кумеда Хапрета. Самас подождал ещё немного, а затем спросил остальных зулкиров, не знает ли кто–нибудь, куда тот подевался.

Неврон улыбнулся.

– Боюсь, наш молодой коллега не сможет к нам присоединиться. Перед нашим отплытием с ним произошел несчастный случай. Мне самому пришлось приказать его подчиненным поджечь порт, иначе бы они этого не сделали.

Лазорил склонил голову, словно выражая одобрение.

– Полагаю, воплотители проведут новые выборы.

Неврон фыркнул.

– Пусть попытаются.

Глава 11

6–11 марпенота, год Голубого Пламени

Створки ворот в высоких черных стенах Безантура были распахнуты, а на возвышавшихся за ними шпилях развевались знамена ордена Некромантии. Это зрелище пришлось Сзассу Тэму по душе. Внезапно он почувствовал глупое желание пришпорить своего инфернального скакуна с чернильно–черной кожей, железными копытами и алыми глазами, промчаться сквозь ряды своей армии и, не мешкая, въехать в город.

Эта идея была не такой безумной, какой могла показаться с первого взгляда. Судя по сообщениям его разведчиков и прорицателей, внутри не осталось ни одного человека, кого бы ему следовало опасаться. Но в будущем ему предстоит править Тэем. Будет уместней начать правление, войдя в самый большой город в стране с почестями, полагающимися новому «регенту».

Поэтому он приказал выделить время на организацию торжественного шествия, хотя его офицеры и досадовали из–за этой задержки, считая, что он впустую тратит драгоценное время. Их нетерпение его забавляло, хоть он и не подавал виду. Они даже не подозревали об истинных размерах силы, которой наделил его Черная Рука.

Лич уже истратил большую её часть, а то, что осталось, понемногу начинало исчезать. Впрочем, иного он и не ожидал. Однако он полагал, что имеющихся в его распоряжении ресурсов хватит, чтобы достойно завершить эту войну.

Когда все было готово, он во главе своей армии въехал в город. За ним на почетных местах следовали Маларк Спрингхилл, Хомен Одессейрон и Азир Крен. По улицам разносилось эхо оглушительных маршевых песен кровавых орков и приветственных возгласов горожан, которые стояли у дороги или высовывались из окон, размахивая маленькими красными флажками.

Иногда радостные вопли становились немного тише, а, когда возобновлялись, то звучали несколько натянуто. Сзасс Тэм полагал, что это происходило тогда, когда на глаза горожанам попадалось какое–нибудь особенно омерзительное или жуткое существо, хотя далеко не все его чудовищные прислужники принимали участие в этом шествии. Некоторые из них были слишком велики, чтобы свободно перемещаться по улицам, другие днем становились невидимыми, а иные же не могли переносить солнечный свет. И все же оставшихся хватало, чтобы устрашить даже жителей страны, в войсках которой всегда было полно нежити и демонов.

Или, возможно, запах тления, исходивший от рядов ужасающих воинов и гулей, вызывал у людей дурноту.

В любом случае, Сзасс Тэм прекрасно осознавал – из прославлявших его сейчас горожан лишь немногие, если таковые вообще имелись, искренне желали ему победы, хотя, конечно, немало народу молилось о том, чтобы хоть кто–нибудь завершил эту затянувшуюся войну. Приветственные вопли жителей Безантура должны были убедить его, что они служили совету лишь потому, что не имели иного выхода, и, значит, у нового владыки нет никаких оснований их наказывать.

Но, хоть он и понимал их истинные мотивы, он не чувствовал раздражения. Более того, лич наслаждался этим мигом, мигом своего триумфа. Ему было безразлично, любит его Безантур или нет.

По традиции триумфальное шествие по городу обычно начиналось у северо–восточных ворот и следовало по круговому маршруту, который проходил мимо главных храмов и оплотов Красных Волшебников, а заканчивалось оно на площади, лежавшей к северу от Центральной Цитадели. Сзасс Тэм не стал нарушать обычаи и в конце пути обнаружил, что его уже ждут. Это оказался Зекит Шезим, первосвященник Бэйна, чьи глаза и зазубренные татуировки были черными, как и его одежда с латной перчаткой. Он подошел к личу, опустился на колени и протянул ему связку железных ключей.

Вообще–то это должны были быть ключи от Центральной Цитадели, но Сзасс Тэм, хоть и видел их в последний раз более десяти лет назад, сразу же понял, что это не они. Скорее всего, его враги забрали все оригиналы с собой.

Но какая разница? Эта небольшая церемония ничем не отличалась от славословий толпы. Он оценил само значение данного символического жеста.

Лич взял ключи и произнес:

– Спасибо. Теперь встаньте, Ваше Всезнайшество, и, уверяю, в дальнейшем мне хватит и поклона.

Зекит чопорно поднялся.

– Благодарю, Ваше Всемогущество.

Сзасс Тэм улыбнулся.

– Полагаю, мне понадобится новый титул. Любого зулкира величают «Ваше Всемогущество».

– Но, с другой стороны, – произнес Маларк, – вы последний из зулкиров Тэя.

– Тут ты ошибаешься, – ответил ему Сзасс Тэм. – Но, если повезет, скоро мы это исправим.

Зекит сделал глубокий вдох.

– Прошу прощения, повелитель, я пытался исполнить ваш приказ и поджечь корабли, но у меня ничего не вышло.

– Ничего страшного, – сказал Сзасс Тэм. – Если одна стрела прошла мимо цели, следует просто достать другую, а мой колчан, к счастью, ещё не опустел. А сейчас мне предстоит назначить правителя этого города. Хотите ли вы стать аутарчем Безантура? Если хорошо себя проявите, в будущем сможете рассчитывать и на более весомые награды.

– С удовольствием.

– Тогда вам понадобится это, – Сзасс Тэм вернул первосвященнику ключи. – Ну, не в прямом смысле, конечно, но все должно идти своим чередом, не так ли?

– Да, Ваше Всемогущество.

– Итак, ваше первое задание – позаботиться о том, чтобы все нужды моих солдат были удовлетворены. У многих из них есть потребности, которые горожане Безантура могут счесть предосудительными, но я хочу, чтобы все мои воины не испытывали ни в чем недостатка и твердо знали, что их командир хорошо о них заботится. С одной стороны, это означает, что вам предстоит проследить, чтобы никто им не помешал. Но также будет неплохо, если к завтрашнему утру город не будет лежать в руинах. Понимаете, к чему я веду?

– Да, повелитель. Я вас не разочарую.

– Полагаюсь на вас. А мы с моими помощниками тем временем пойдем взглянем на порт, – в сопровождении Маларка и обоих тарчионов лич направился в сторону пристани. Его эскорт последовал за ним.

На берегу ещё витал запах дыма и кое–где пылали небольшие костерки. Пожар уничтожил стоявшие в сухих доках суда, превратив их в почерневшие разваливающиеся остовы, готовые рассыпаться от первого же прикосновения. Пирс горел до тех пор, пока остатки его дощатого настила не рухнули в море. О нем теперь напоминали лишь несколько торчащих из воды опорных балок.

Маларк криво улыбнулся.

– Кажется, смотреть тут особо не на что.

Азир бросила на него неприязненный взгляд.

– Значит, так ты и заработал свою репутацию, умник? Констатируя очевидные факты?

Тарчиона Гауроса не мог не возмущать тот факт, что новообретенный союзник лича до недавних пор являлся одним из его самых опасных врагов, и Сзасс Тэм это прекрасно знал. Если бы только она поверила, что Маларк вовсе не стремится занять её место! К сожалению, даже если бы он и объяснил ей истинные мотивы шпиона, ей бы вряд ли стало легче на душе.

– Значит, все? – спросил Хомен. Он также недолюбливал Маларка, но куда лучше Азир умел скрывать свои чувства. – Здесь ни одной целой шлюпки не осталось. Полагаю, мы можем сделать марш–бросок на запад, до Тассалена. Вероятно, там корабли найдутся. Но, даже если аутарч сдаст нам город без боя, флот совета к тому моменту будет уже далеко.

– Мы не пойдем в Тассален, – произнес Сзасс Тэм. Он повернулся к одному из всадников. – Передай волшебникам, что они мне нужны.

Воин отдал честь и направился прочь. Копыта его коня застучали по мостовой.

После многодневного путешествия маги, несомненно, были сильно измотаны, но им хватило ума прибежать по первому же зову лича. Сзасс Тэм приказал некромантам выйти вперед и расставил их в ключевых точках сложной магической фигуры. Сам он занял место в её центре.

В иссохших руках лича возник посох из оплавленных костей утопленников, скрепленных золотом, которое достали с затонувших кораблей. За две последние сотни лет ему не приходилось им пользоваться, но он сразу же понял, что это оружие осталось столь же могущественным, как и раньше. Он чувствовал, как сила медленно и ровно пульсирует внутри посоха, словно шумливый прибой, раз за разом разбивающийся о берег.

Слившись с разумами своих подчиненных, Сзасс Тэм произнес слова силы, и они эхом вторили ему.

Слабый солнечный свет начал гаснуть – на землю словно опустилась ранняя ночь. Воздух стал холоднее. Над поверхностью воды в ответ на зов некромантов одна за другой принялись появляться серые иссохшие головы тех, кто нашел в море свою смерть, – моряков, выпавших за борт, либо пловцов, слишком далеко заплывших от берега. Их было много, но Сзасс Тэм чувствовал, что на зов некромантов откликнулось гораздо больше утопленников. Они находились слишком далеко, чтобы их можно было разглядеть, но он знал – они наготове и ждут его приказов.

Тем временем в покрывавшем морское дно иле пробудились воспоминания о древней боли и ненависти. Там они и останутся, пока не наступит настоящая ночь, а затем устремятся вперед, также покорные воле лича.

Когда Сзасс Тэм понял, что больше ничего на этом поприще не добьется, то слегка изменил текст заклинания, сопровождая его иными ритуальными пассами, чтобы в его магическую сеть попалась другая добыча. До этого он искал гноящиеся следы, которые остаются после смерти людей. Теперь же он попытался нащупать отголоски, вызванные гибелью неразумных существ.

Гниющая туша кракена зашевелила щупальцами и принялась подниматься на поверхность. Погребенные в иле разрозненные фрагменты костей морского угря дрогнули и поползли друг к другу, складываясь в скелет. Призрак морского дракона, обезумевший от жажды мести к своим убийцам, которые давным–давно были мертвы, издал рев, и, хотя никто из стоявшей возле разрушенных доков толпы не мог его видеть или слышать, люди все равно невольно вздрогнули или издали крик.

Сзасс Тэм опустил посох. Когда его наконечник коснулся земли, он внезапно ощутил прилив слабости и был вынужден слегка опереться на свое оружие.

Этого он не ожидал. Вообще–то личи не должны быть подвластны чувствам вроде усталости. Но эта усталость отличалась от обычной. Он и в самом деле уже израсходовал практически всю данную ему Черной Рукой силу. Когда она полностью истощится, на какое–то время он окажется слабее, чем обычно. Возможно, на то, чтобы до поры до времени удерживать магию Бэйна и использовать её в своих целях, уходила толика его собственных сил.

Он был рад, что приступ продлился всего несколько мгновений. Повелителю не следует позволять подчиненным видеть свою слабость.

– Вы подняли множество тел утопленников и обитателей морей, – обратился к нему Маларк, – Но не думаю, что этого окажется достаточно, чтобы уничтожить флот зулкиров.

– Я ещё не закончил, – ответил ему Сзасс Тэм.

Он отпустил некромантов. Их силы истощились, больше от них толку не будет. Затем он подозвал к себе всех волшебников, способных помочь ему с его следующим делом – то есть тех, кто перешел к нему из ордена, возглавляемого Дмитрой и её предшественницей Мутреллан, и всех остальных, кто достаточно хорошо разбирался в этой области магии.

Он расставил их в ином порядке и, убрав костяной посох, достал другой, который был сделан из лунного света, тени, дрожащего воздуха пустынь и галлюцинаций безумца. Хором они зачитали ещё несколько сложных контрапунктических заклинаний.

На поверхности воды взбурлила тьма. Кое–где она начала обретать четкие формы и застывать неподвижно, пока не превратилась во флотилию стоящих на якоре военных кораблей. Их корпусы и паруса были черного цвета и имели алую отделку.

Сзасс Тэм одарил Маларка, Хомена и Азир ухмылкой.

– Знаю, вся наша армия на этих судах не поместится. Но неужели вы считаете, что наших совокупных сил окажется недостаточно, чтобы сокрушить врагов?

Хомен улыбнулся.

– Полагаю, достаточно, Ваше Всемогущество.

Внезапно мир дрогнул и завертелся. Сзасс Тэм пошатнулся. На этот раз, чтобы устоять на ногах, ему пришлось на какое–то время всем весом навалиться на посох. Он пробормотал слово силы, чтобы добавить выносливости ослабевшему телу и прочистить разум, и головокружение исчезло.

Маларк, Азир и Хомен уже бежали к нему, легконогий бывший монах заметно опережал остальных. Несмотря на минутную потерю лица, Сзасс Тэм почувствовал себя тронутым. Казалось, они вполне искренне за него беспокоились. Это оказалось куда приятнее, чем все славословия толпы, и напомнило ему, что за будущее, каким бы великим оно ни было, придется заплатить немалую цену.

– Вы в порядке? – спросил Маларк.

– Вполне, – ответил Сзасс Тэм.

– Возможно, вам стоит отдохнуть.

– Нет. Может, позже мне это и понадобится, но мне ещё хватит сил, чтобы завершить начатое, то есть поднять на море шторм, который замедлит флот совета. Наши прекрасные новые корабли, морские змеи–зомби и войска окажутся бесполезны, если нам не удастся нагнать наших жертв.

Повернувшись, он окинул взглядом волшебников, готовых броситься к нему на помощь, и подозвал к себе тех, кто был способен управлять погодой.

* * *

Каждый раз, когда Тессалони Канос обводила взглядом палубу плавучего сераля Самаса Кула, ей приходилось подавлять презрительную усмешку. Она терпеть не могла подобные вещи – позолоченные резные орнаменты с пошлыми мотивами, лестницы, шириной не уступающие своим сухопутным собратьям и столь же легко преодолимые, и прочие мелочи, в которых создатели судна пренебрегли эффективностью и эргономикой в пользу роскоши и выставляемого напоказ великолепия.

Но, кажется, эта нелепая посудина стала у них чем–то вроде флагмана. Вскоре после отплытия Самас пригласил своих коллег–зулкиров на борт, и в дальнейшем они привыкли собираться для переговоров именно здесь. Придется с этим смириться.

Покачивая трезубцем, Тессалони ожидала прибытия лордов–магов, расхаживая по палубе и стараясь не обращать внимания на раздражающие игрушки и украшения. Попутно она прикидывала, как капитану этого судна лучше действовать в боевой обстановке. Насколько оно маневренно и сколько лучников поместится на баке?

Тем временем Аот Фезим, который и доставил её сюда на своем грифоне, спустился в камбуз, раздобыл там два окорока и теперь своими светящимися голубыми глазами смотрел, как его питомец разделывается с угощением. Моряки тоже наблюдали за зверем. Их, несомненно, снедало любопытство, но они держались поодаль, словно боялись, что, покончив с окороками, грифон примется за них. С угольно–серых небес накрапывал холодный дождь, и море было покрыто зыбью. Дул западный ветер.

Архимаги принялись прибывать на корабль один за другим. Небритый и бледный Самас, дрожа, выполз на палубу. Похоже, у него выдалась тяжелая ночка и он только что вылез из постели. Лазорил и Лаллара просто возникли из ниоткуда, а Неврон прилетел верхом на чудовище, похожем на огромную двухголовую канарейку. Когда он спешился, эта тварь обратилась в облако желтого дыма, которое втянулось в надетое на левую руку заклинателя латунное кольцо, подобно пару, втягивающемуся обратно в чайник.

Подойдя к зулкирам, Аот встал навытяжку и отдал честь. Тессалони спустилась с бака и последовала его примеру.

– Повелители, – произнесла она.

Лаллара смерила Самаса взглядом с головы до ног, натянуто улыбнулась и произнесла:

– Неужели сегодня ты позвал нас для очередного роскошного завтрака? Возможно, ещё немного свиного филе с зеленым перечным соусом? Надеюсь, у этого огромного брюха с пищеварением все в порядке.

Преобразователь нахмурился.

– Надеюсь, ты знаешь, до какой степени я тебя ненавижу.

– Да. Когда я об этом думаю, мне на душе становится легче.

– Мы пришли сюда не для того, чтобы спорить и обмениваться колкостями, – Лазорил повернулся к Тессалони. – Как обстоят дела?

– Пусть об этом вам поведает капитан Фезим, – ответила она. – Это он со своими людьми все утро провел на разведке.

Невысокий коренастый легионер прочистил горло.

– Мы потеряли три корабля – шторм либо потопил их, либо отнес так далеко, что нам не удалось их обнаружить.

Неврон пожал плечами. От него исходил аромат дыма и гари. Когда Тессалони впервые встретилась с этим зулкиром лично, они находились на борту принадлежавшего ей корабля, и она вспомнила, насколько этот запах беспокоил её, пока она не смогла определить его источник.

– Три? Могло быть и хуже, – произнес заклинатель.

– Согласна, – ответила Тессалони. – Но вы слышали ещё не всё.

– Ещё несколько судов пострадали во время бури, – продолжал Аот, – и команды сейчас занимаются их ремонтом. Я не моряк, но, если пожелаете, могу попробовать рассказать об этом детальнее. Также из–за превратностей погоды наш флот рассеялся по морю. Потребуется время на то, чтобы собрать корабли вместе. Но по–настоящему дурные известия состоят в том, что некроманты все же пустились за нами в погоню. Каким–то образом им удалось раздобыть собственную флотилию. В воде их сопровождают превращенные в нежить обитатели морей, а в небесах – кожистые летуны и иные твари.

– Будь проклят этот Сзасс Тэм! – прорычал Неврон. – Удастся ли нам добраться до Алаора прежде, чем он нас нагонит?

– Нет, – произнесла Тессалони. – Шторм отнес нас к востоку от островов. Некроманты смогут перехватить нас по пути.

– Я думала, что с нами в путь отправились и жрецы Амберли, – сказала Лаллара. – Напомните–ка, какой от них толк, если они не способны обуздать ветер и волны, чтобы облегчить наше плаванье?

– Разумеется, вы, повелители, смыслите в подобных вещах гораздо лучше меня, – произнесла Тессалони, – но, насколько я понимаю, приспешники Сзасса Тэма до сих пор сражаются с заклинателями совета за контроль над погодой, и перевес отнюдь не на нашей стороне.

Лазорил склонил голову.

– Сможет ли Сзасс Тэм нагнать нас, если мы продолжим плыть на юго–восток?

Осознав, куда он клонит, Тессалони ощутила укол раздражения и приложила все усилия, чтобы скрыть свои чувства.

– Возможно, нет, Ваше Всемогущество. В любом случае, если это и произойдет, то нескоро.

– А затем что? – спросила Лаллара. – Будем молить Мулхоранд о предоставлении нам убежища? Думаешь, они там до такой степени нас обожают, что без промедления поделятся с нами землями? Уверяю, лучше рассчитывать на более холодный прием. Если мы не хотим опуститься на самое дно, нам необходимо добраться до Алаора и городов–колоний, ещё оставшихся под нашей властью.

Тессалони не любила Лаллару. Трудно питать теплые чувства к женщине, которая вечно ведет себя настолько раздражительно и несносно. Но сейчас она ощутила к ней прилив симпатии.

Самас озвучил то, что логически следовало из рассуждений Лаллары:

– Если такова наша цель, значит, придется принять бой. Есть ли у нас шансы на победу?

– Да, – ответила Тессалони.

Лазорил скептически нахмурился.

– Кажется, ты вполне уверена в своих силах.

– Так и есть, – это, конечно, было преувеличением, но Тессалони уже много лет назад уяснила, что грош цена капитану, который мямлит и юлит. – Повелители, со всем уважением, за эти годы я построила для вас лучший флот на всем восточном Фаэруне. Возможно, вы забыли об этом, ведь, видит Богиня—Сука, в течение прошлых десяти лет у нас было не так много работы. Боевые действия шли на суше, и нам оставалось лишь перехватывать контрабандистов, которые возили Сзассу Тэму припасы и наемников, да отваживать от берегов налетчиков, решивших воспользоваться слабостью погрязшего в междоусобных сварах Тэя, – она улыбнулась. – Но, во имя промежности Суки, теперь война переместилась на море, и ваши моряки жаждут себя проявить. Как бы лич ни был силен и сколько бы орков, зомби и иных тварей не плыло на его черных кораблях – нам плевать. Они, в отличие от нас, – сухопутные крысы. Позвольте мне руководить боем так, как я сочту нужным, и я гарантирую вам победу.

Зулкиры переглянулись, и Самас улыбнулся.

– Вот теперь на душе у меня немного полегчало.

* * *

Почувствовав, что солнце уже скрылось за горизонтом, Таммит вылезла из трюма и сразу же наткнулась на наездников, которые пытались оседлать своих питомцев. В знак протеста грифоны, норовистые и капризные создания, время от времени издавали вопли или даже начинали клеваться. Естественной средой их обитания являлись горы и холмы, и, судя по переведенному Аотом ворчанию Яркокрылой, качка, забитая людьми палуба, простирающаяся во всех направлениях водная гладь и все остальные атрибуты морского путешествия пришлись им совершенно не по вкусу.

Но Яркокрылая не только обладала исключительным интеллектом для представителей своего вида – между ней и её хозяином существовала ментальная связь, и Барерис, воспользовавшись своей музыкой, соединил себя с Танцором Ветра похожими узами. Неудивительно, что эти двое опередили своих солдат и уже давно подготовили питомцев к бою. Теперь они стояли на носу корабля, устремив взгляды на запад, где алое небо ещё озаряли последние лучи зашедшего солнца. Зеркало, выглядевший, как прославленный воитель, которым он являлся при жизни, держался позади них.

Таммит решила, что проталкиваться сквозь толпу раздражительных грифонов и их наездников – не лучшая идея, и превратилась в дым. После этой трансформации её чувства притупились, но не настолько, чтобы она утратила ориентацию в пространстве, в особенности учитывая то, что окружавшая корабль масса воды давила на неё, ограничивая пределы палубы не хуже стен. Проплыв над головами легионеров и их питомцев, она подлетела к Барерису и вновь приняла материальный облик. Улыбнувшись, он поцеловал её, и она подавила желание вытянуть клыки, прокусить ему губу и ощутить на языке вкус его крови.

– Я думала, что к тому времени, как я проснусь, ты уже будешь сражаться, – произнесла Таммит. – А может, и бой закончится.

Бард ухмыльнулся.

– Тебе просто никогда не приходилось воевать на море. На то, чтобы занять подходящие для боя позиции, флоту требуется не меньше времени, чем сухопутной армии.

– Но ждать осталось недолго, – произнес Зеркало. Его меч исчез из ножен и появился в его ладони. Лезвие его вытянулось, словно сосулька. На другой руке призрака возник круглый щит.

Кивнув, Аот вскинул копье.

– Пора подниматься в воздух.

– Хотела бы я иметь возможность полететь с тобой, – сказала Барерису Таммит. – Я буду о тебе беспокоиться.