Текст книги "Когда Погаснет Свет и другие истории (ЛП)"
Автор книги: Ричард Карл Лаймон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– Вали ее, - шепчет женщина, - давай же! – и атакует сама.
Фигура в капюшоне хватает ее за руки, выворачивает их, толкая женщину на пол, и идет к мужчине.
– Это ты, - говорит мужчина, пятясь. - Думаешь, что я…
Он вопит, когда жестокий удар ломает ему левое колено. Он падает, не переставая кричать. Следующий удар разбивает ему и правое колено.
Фигура в капюшоне разворачивается и вбивает кастет в лицо подкрадывающейся сзади женщине. От удара та отлетает назад, крепко приложившись затылком о край гроба. Ее шея выворачивается. Она дергается и трясется, будто ее тело разрывают тысячи вольт. Потом валится наземь и замирает.
Стройная фигура щупает ее шею, как бы ища пульс. Потом подхватывает женщину подмышки и сваливает в гроб.
Мужчина продолжает лежать на полу, хныча и поскуливая.
Фигура в капюшоне тащит его к гробу.
– Нет! - рыдает он. - Нет, пожалуйста! Я сделаю все! Абсолютно все, что ты скажешь!
– Признайся!
– Да! Я сделал это! Мы оба это сделали! Там…
– Полезай в гроб.
– Нет!
Вопя, он отчаянно отбивается от фигуры в капюшоне, когда та поднимает его. Его руки распахивают ее куртку сзади. Он молотит кулаками по голой спине, царапает кожу. Он целыми прядями вырывает светлые волосы, выглядывающие из-под капюшона. Тогда она швыряет его в гроб – прямо на тело женщины. Схватившись за его края, мужчина пытается встать. Кулак разбивает ему нос, и он валится обратно.
Фигура в капюшоне опускает на гроб крышку.
Приглушенные яростные вопли несутся из гроба, когда она приколачивает крышку гвоздями.
КОНЕЦ
Банкетный Зал
Джин не слышала шагов. Она слышала лишь журчание ручья неподалеку и собственные стоны, и хриплый выдох Пола, когда он вошел в нее. И тут послышался голос:
– Так-так, развратничаем в общественном парке.
Ее сердце сжалось.
О Боже, нет.
Краем глаза она углядела размытый силуэт мужчины, присевшего на корточки в метре от них. Она посмотрела на Пола. Его глаза широко раскрылись.
Этого не может быть, – подумала Джин.
Она чувствовала себя абсолютно беспомощной, застигнутой врасплох. Хотя вряд ли парень мог увидеть что-нибудь, кроме оголенной задницы Пола. Он не мог видеть, что блузка ее расстегнута, лифчик болтается где-то на уровне шеи, а юбка задрана выше талии.
– Вы знаете, что это незаконно? – спросил мужчина.
Пол вытащил свой язык у Джин изо рта и повернулся к говорящему.
Джин чувствовала, как колотится его сердце, и опадает член у нее внутри.
– Я уж не говорю, что это попросту срамота, – добавил мужчина.
– Мы ничего дурного не хотели … – пробормотал Пол.
И начал было подниматься
Джин закинула ногу ему на поясницу и покрепче обхватила руками за спину.
– А если б тут гуляли дети? – спросил мужчина.
– Мы очень сожалеем… – сказала Джин, не смея даже взглянуть на мужчину и глядя вместо этого на Пола. – Мы уже уходим.
– А поцеловаться?
Это была очень странная просьба.
Но Пол подчинился. Он прижался губами к губам Джин, а она пока думала, как бы лучше прикрыться. Ведь, как только поцелуй закончится, Пол встанет с нее, и этот человек увидит…
Только спустя мгновение она узнала, что у мужчины дробовик.
Она не видела ружья, она и хозяина-то его видела только мельком…
Пол целовал ее, а она беспокоилась о том, как лучше прикрыть наготу, как вдруг это перестало иметь всякое значение – мир взорвался. Глаза Пола вылетели из орбит и упали в ее глаза. Она вывернула голову. Очень зря. Она увидела кровавую кашу, шмякнувшуюся о залитый лунным светом ствол дерева, увидела, как его ухо на мгновение зацепилось за кору, а потом отвалилось.
Изуродованная голова Пола упала ей на лицо. Поток крови залил глаза.
Она начала кричать.
Тело Пола соскользнуло. Мужчина ударил ее ногой в живот. Потом взвалил ее себе на плечо и бросился бежать. Она хрипела, пытаясь дышать. Мало того, что удар ногой чуть не вышиб из нее дух, теперь на живот давило его плечо. Ей казалось, что она тонет. Ей хотелось уже окончательно отключиться.
Лучше забытие, лучше не чувствовать…
Мужчина остановился. Он наклонился и скинул Джин с плеча. Она обо что-то ударилась. Сквозь застилающий глаза туман ей удалось разглядеть лобовое стекло автомобиля. Он положил ее на капот, и теперь она лежала там, свесив ноги вниз.
Джин попыталась поднять голову. Безуспешно. Так и лежала, жадно глотая воздух.
Человек вернулся.
Он что, уходил?
Джин поняла, что только что упустила свой шанс на спасение.
Он наклонился и, схватившись за края расстегнутой блузки, резко дернул, приведя Джин в сидячее положение. Он защелкнул наручник на ее правом запястье, а затем, заведя цепь под колени, проделал ту же операцию с левым. Потом поднял ее с капота и, кинув на пассажирское сиденье автомобиля, захлопнул дверь.
Сквозь лобовое стекло Джин видела, как он торопливо обходит машину спереди. Она попыталась приподнять колено. Оно уперлось в подбородок, но Джин удалось протащить цепочку наручников по лодыжке и через подошву кроссовки. Она схватилась за дверную ручку. Дверь открылась и, навалившись на нее плечом, Джин стала выбираться из автомобиля, как вдруг почувствовала резкую боль в голове, будто кто-то схватил ее за волосы и выдирал их. Ей вывернули голову и ударили скулой о руль. Крепкая рука обхватила макушку. Другая вцепилась в подбородок. И он еще раз ударил ее о руль, и еще раз, и еще…
* * *
Когда она открыла глаза, ее голова покоилась у мужчины на коленях. Она почувствовала руку, тискающую ее грудь. Автомобиль мчался быстро; по реву моторов и шороху шин об асфальт, Джин догадалась, что едут они по Федеральному Шоссе. Придорожные фонари отбрасывали слабые серебристые отсветы на лицо мужчины. Он улыбнулся.
Фоторобот, составленный в полиции, оказался не совсем верным. У него действительно была прическа «ежик» и абсолютно безумный взгляд, но нос оказался гораздо больше, а губы – толще.
Джин попыталась поднять голову.
– Лежи смирно, – предупредил он. – Пошевелишься – разнесу нахрен мозги, – и вдруг он рассмеялся: – Разнесу мозги, как твоему дружку. Видела, как они разлетелись по дереву?
Джин ничего не ответила.
Тогда он ущипнул ее.
Она только стиснула зубы.
– Кажется, я задал тебе вопрос?
– Я видела, – ответила она.
– Круто, да?
– Нет.
– А глаза? Никогда не видел ничего подобного. Оказывается, вот что может сделать двенадцатый калибр с парнем. Сказать по правде, мне никогда еще не доводилось убивать парней. Только симпотных цыпочек вроде тебя.
Вроде тебя.
Странно, но эти слова не произвели на Джин никакого впечатления. Они не вызвали ни удивления, ни шока. Она видела, как он убил Пола, и знала, что ее он тоже убьет. Так же, как и всех остальных.
А может, он их не убивает, – подумала она. – Ведь найдено только одно тело. Ходили слухи, что Потрошитель убил еще шестерых, но на деле эти шестеро числились лишь пропавшими без вести.
Возможно, он свозит всех в одно место и держит в плену?
Но ведь только что он сам сказал, что убивает «симпотных цыпочек»? Он-таки убил их всех. А может, нет. Может, он просто хочет обмануть меня, и запугать, и не станет убивать, а уж я найду выход.
– Куда вы меня везете? – спросила она.
– В славное уединенное местечко в горах, где никто не услышит твой крик.
Ее словно ледяной водой окатили.
– О-о-о… Мурашки по коже… Обожаю их! – eго рука заскользила по ее коже, словно холодный ветерок.
Джин еле подавила желание укусить его.
Сделай она это – он бы заставил ее помучиться.
Мучения впереди, – подумала она. – Он намерен заставить меня кричать. Может, мне удастся избавиться от него прежде, чем он перейдет к делу. Лучше, пожалуй, быть паинькой и не сопротивляться. Он расслабится, а уж тогда…
– Знаешь, кто я? – спросил он.
– Да.
– Так скажи.
– Потрошитель.
– Прекрасно! А я знаю, кто ты.
Он знает меня! Но откуда? Он, что, меня выслеживал? Или расспрашивал кого-то на кампусе?
– Ты – Номер Восемь! – сказал он. – Только подумай! Ты станешь знаменитостью. Ты будешь во всех газетах, о тебе будут рассказывать по телевизору, когда-нибудь ты даже попадешь в книгу! Читала когда-нибудь такие книжки? Там наверняка будет твоя небольшая биография, всякие интервью с родителями и друзьями, трогательная история твоего недолгого, но страстного романа с этим парнем. Как там его звали?
– Пол… – пробормотала она.
– Пол. Знаешь, Пол прославится особо, как первый парень, убитый Потрошителем. Он, конечно, просто попал под горячую руку, ведь в жертвы-то я выбрал именно тебя. Ему повезло, что так не повезло. Как звучит-то, а? Может быть, я даже сам напишу книгу. Как он из тебя вышел, и тут – БА-БАХ! Или он не успел выйти? Или все произошло разом – вышел под «ба-бах»?
– Почему бы тебе не заткнуться?
– Потому, что не хочу, – сказал он и прочертил ногтем царапину на ее животе.
Джин съежилась от боли и зашипела сквозь зубы.
– Будь со мной поласковее, сказал он. – Я тут стараюсь, делаю тебя знаменитостью… Хотя, конечно, твой путь к славе будет тернист. В той книге будет подробно описан сегодняшний день. Твой последний час. Кто последний видел тебя живой. И, конечно, про непотребства в парке там тоже будет. Люди прочтут это, и многие решат, что вы сами напросились… Думаю, они захотят знать все. Ну же, расскажи мне, ты ведь еще помнишь все подробности?
* * *
Она помнила...
– А ты не боишься Потрошителя? – спросила она, как только фильм закончился, и Пол предложил отправиться в парк.
– Пускай этот Потрошитель подыщет себе собственную девушку.
– Мне все-таки кажется, что парк – это не очень хорошая идея… Может, пойдем лучше ко мне?
– Ага, чтобы опять твоя чокнутая соседка в стенку стучала?
– Я сказала ей, чтоб она больше так не делала.
– Да ладно тебе, такой чудесный вечер… Сейчас мы найдем какое-нибудь уютненькое местечко у ручья…
– Ну не знаю… – сказала она, крепче сжимая его руку. – Предложение, конечно, заманчивое, но…
– Черт! Ну почему все так боятся этого Потрошителя? Он же орудует не здесь, а в Портленде!
– Но Портленд всего в получасе езды отсюда.
– Ладно. Проехали. Черт…
Пол нахмурился и умолк. Так они прошли практически полквартала, и, решив как-то исправить ситуацию, Джин скользнула рукой в задний карман его брюк и произнесла:
– Так что ты там говорил насчет прогулки в парке?
* * *
– Ты ведь еще помнишь все подробности?
Он больно шлепнул рукой по ее обнаженной коже.
– Да!
– Тогда не надо игнорировать меня. Я задаю вопрос – ты отвечаешь. Понятно?
– Да.
Автомобиль замедлил ход. Работая только левой рукой, Потрошитель вывернул руль, и Джин, прижатая щекой к пряжке его ремня, почувствовала, как машина разворачивается.
Кажется, приехали, – подумала она.
Машина притормозила и круто развернулась.
Джин снова охватила ледяная дрожь.
Куда мы едем? Боже правый… Что же дальше-то будет? – думала она.
– Ты, наверное, считала, что подобная история никогда не произойдет с тобой? – спросил он. – Я прав?
– Нет.
– Но если ты предполагала, что может произойти нечто подобное, нахрена тогда поперлась вечером в парк?
– Я боялась, что Пол обидится… – голос ее дрожал.
– Обидится… Ненавижу тех, кто обижается и хнычет. Я, например, никогда не обижаюсь и не плачу. Зато я обижаю и заставляю плакать других.
Он замедлил машину и снова крутанул руль.
– Я тоже ненавижу нытиков, – Джин старалась, чтобы ее голос не дрожал. – Они отвратительны. Они не имеют права на жизнь.
Он посмотрел на нее сверху вниз. Лицо его казалось расплывчатым пятном. Джин поняла, что освещенное шоссе осталось позади. Здесь светит только луна.
– Держу пари, у нас много общего, – сказала она.
– Ты правда так думаешь?
– Да. У меня есть одна тайна, которую я никогда никому не рассказывала, но тебе, думаю, можно довериться. Однажды я убила девушку.
– Как так?
Он не поверит мне!
– Это случилось два года назад. Я тогда встречалась с одним парнем. С Джимом Смитом. Я… Действительно любила его. Мы даже были обручены. А потом, ни с того ни с сего, он закрутил с этой сучкой, Мэри Джонс.
– Смит и Джонс, да? – oн хохотнул.
– Я не виновата, что у них обоих были такие дурацкие имена, – сказала она, пожимая плечами и кляня себя за то, что не придумала имен пореалистичнее. – Он проводил со мной все меньше и меньше времени, а потом я узнала про эту Мэри. И однажды ночью я прокралась в ее комнату в женском общежитии и придушила подушкой. Я убила ее. И мне это понравилось. Я хохотала, глядя как она подыхает.
Погладив Джин по животу, он сказал:
– Да уж. Мы действительно похожи. Может быть, ты хочешь стать моей сообщницей? Мне кажется, это очень хорошая идея: ты могла бы, например, заманивать девушек ко мне в машину… Что скажешь?
Джин готова была разрыдаться. Он сказал именно то, что она хотела услышать. Он просто-напросто знал, что она хочет услышать именно этот ответ. Знал.
Но, на всякий случай, она решила сохранять хорошую мину при плохой игре:
– Думаю, мне правда бы этого хотелось.
– Ай-яй-яй, – сказал он, с силой вжав Джин лицом в пряжку ремня. – Знаешь, ты четвертая, кто испробовал этот трюк. «Эй, не надо меня убивать. Мы с тобой – два сапога пара, давай будем партнерами!» Четвертая из восьми. Хотя, надо отдать должное, ты только вторая, кто признался в «убийстве». Первая рассказала, как столкнула свою младшую сестру с домика на дереве. Я, конечно, не клюнул. Две убийцы подряд! Ты бы в такое поверила?
– Это просто совпадение… – пробормотала Джин.
– Попытка засчитана.
Его правая рука продолжала ласкать ее. Его левая рука вращала руль. Автомобиль поднимался в гору.
Она могла бы протянуть руку, внезапно вывернуть руль и устроить аварию. Но автомобиль ехал не слишком быстро. На такой скорости ему ничего не сделается.
– Давай теперь послушаем про твоего богатого папеньку, – сказал он.
– Пошел к черту.
Он рассмеялся:
– Ну же, не порти счет. Если ты расскажешь сейчас историю про богатого папу, который заплатит мне кучу денег, если я верну тебя домой целую и невредимую, то будешь восьмая из восьми. Сто процентов.
Она решила попытаться устроить аварию.
Но тут машина остановилась. Он снова крутанул руль и дальше поехал медленно. Автомобиль раскачивало и трясло на ухабах. Под шинами хрустела засохшая грязь.
– Мы почти на месте, – сказал он.
Она и сама догадывалась.
– Самое время традиционно взмолиться о пощаде. Большинство начинают прямо тут. Некоторые ждут, пока не приедем.
Я не буду умолять, – подумала Джин. – Я сбегу.
Он остановил машину и выключил двигатель, но ключ из замка зажигания доставать не стал.
– О'кей, дорогуша, теперь медленно сядь и открой дверь. Не забывай, что я рядом.
Она выпрямилась и повернулась к двери. Не успела она дотронуться до ручки, как он схватил ее за воротник блузки. Он удерживал ее, пока она вылезала наружу. Потом встал, все еще держа за воротник, и подтолкнул костяшками пальцев в шею, заставляя отойти от двери. Дверь захлопнулась. Они обогнули автомобиль спереди и направились к лесной поляне.
В свете луны поляна казалась молочно-белой. Посреди нее, неподалеку от иссохшего мертвого дерева, находилось кольцо камней, какие используют для разведения костров. Рядом высилась куча хвороста.
Потрошитель повел Джин к дереву.
Она увидела, что часть хвороста уже сложена пирамидой внутри кольца из камней.
И почувствовала проблеск надежды: кто-то ведь разложил этот костер.
Надейся-надейся. Он сам и разложил. Он просто подготовил все загодя.
У подножия дерева она увидела прямоугольный ящик.
Ящик с инструментами?
Она начала плакать. Она пыталась остановиться, но он толкнул ее вперед.
– Ах, пожалуйста, пожалуйста, не надо! Пощадите! Я сделаю все, что угодно!
– Хрен тебе! – сказала Джин.
Он рассмеялся.
– Не скажешь, что у тебя кишка тонка. Впрочем, вскрытие покажет.
Он развернул ее и прислонил спиной к дереву.
– Сейчас мне придется отстегнуть один наручник, – сказал он и, достав из правого кармана брюк ключ, потряс им перед ее лицом. – Ты же не станешь ловить момент?
Джин покачала головой.
– А я вот думаю, что станешь, – он врезал ей коленом в живот и, упершись запястьем в подбородок, толкнул назад.
Джин обмякла и начала сползать вниз по стволу дерева, цепляясь блузкой за кору и обдирая кожу. Ударившись копчиком о корень, она начала заваливаться вперед, но он опустился перед ней на колени и не дал упасть. Она прислонилась спиной к стволу, дыша с присвистом и чувствуя, как он расстегнул браслет на ее правом запястье – вот же он, долгожданный момент, ее единственный шанс на спасение.
Но она не могла пошевелиться. Она задыхалась от боли и шока. Впрочем, не будь она ошеломлена ударом, борьба в ее положении ничего бы не дала; она сидела, согнувшись, спиною к дереву, колени поджаты к груди, а пальцы на ногах придавлены к земле его сапогами.
Она понимала, что обречена.
Как ни странно, ей было уже все равно.
Ей начало казаться, будто она наблюдает за всей этой картиной со стороны. Это кого-то другого хватают подмышки и поднимают на ноги. Она смотрит фильм, и героиню готовят к пытке. Девичьи руки подняты над головой, и свободное кольцо наручников, перекинутое через толстую ветку дерева, снова смыкается на правом запястье. Потрошитель взял ее за ноги и оттащил подальше от ствола. Потом отпустил. Ветка росла не очень высоко – по крайней мере, не пришлось стоять на цыпочках.
Наконец, Потрошитель отошел от своей пленницы, присел на один из камней и чиркнул спичкой. Язычки пламени заплясали на куче хвороста и обхватили ее. Бледный дым потянулся вверх. Он встал и вернулся к девушке.
– Немного света не помешает, – сказал он, и голос его казался тихим в треске огня.
Все в порядке, – думала она. – Это происходит не со мной. Это не я, а кто-то другой.
«Кем-то другим» она перестала быть очень скоро – как только увидела в руке Потрошителя нож.
Она оцепенело взирала на темное лезвие. Она задыхалась. Сердце стучало, как молоток, будто хотело вырваться из груди.
– Нет… – выдохнула она. – Пожалуйста…
Он улыбнулся.
– Я знал, что ты все-таки будешь умолять.
– Я же ничего плохого тебе не сделала…
– Зато сейчас сделаешь для меня много хорошего.
Нож заскользил по телу. Она чувствовала его прохладное лезвие на коже, но боли не было. Он не резал. Точнее, резал, но не Джин. Он срезал лямки лифчика, рукава блузки и пояс юбки.
Потрошитель взял всю одежду и поднес к костру.
– Нет! Не надо!
Он улыбнулся и бросил все в огонь.
– Она больше тебе не понадобится. Теперь ты останешься здесь. В Банкетном Зале.
Где то вдали завыл койот.
– Это мой друг. У нас с ними уговор: я им оставляю пожрать, а они за мной прибираются. Все эти неглубокие могилы – чушь собачья. Я просто оставлю тебя здесь, а к завтрашнему утру ты уже исчезнешь. Как навалятся всей голодной шоблой – ни кусочка не останется. Ни возни, ни геморроя. И тебе, сладенькая, хорошо: не придется топать до общаги с голой задницей.
Присев возле костра на корточки, он раскрыл ящик с инструментами и достал отвертку и клещи. Клещи он положил на один из камней, а отвертку принялся раскалять на огне. Джин видела, как лижут ее языки пламени.
– Нет! – закричала она. – Пожалуйста!
– Нет! Пожалуйста! – передразнил он.
И улыбнулся, поигрывая отверткой.
– Думаешь, я собираюсь начать? – oн покачал головой. – Подождем еще несколько минут. Поспешишь – людей насмешишь. Уже предвкушаешь?
– Подонок!
– Это все, что ты можешь сказать?
– ПОМОГИТЕ! – заорала она. – ПОМОГИТЕ! ПРОШУ, ПОМОГИТЕ МНЕ!
– Тебя все равно никто не услышит, кроме койотов.
– Ты не сделаешь этого!
– Поверь мне, сделаю. Уже много раз делал.
– Пожалуйста! Не надо! Я сделаю все, что…
– Я и так знаю, что ты будешь делать: кричать, дергаться, опять кричать, биться в агонии, умолять о пощаде, пускать слюни… и кровоточить. Не обязательно, конечно, именно в таком порядке.
Он встал. С отверткой в одной руке, и клещами в другой, он неторопливо направился к Джин. Стержень отвертки курился дымком.
Он остановился перед ней.
– Откуда, ну откуда же нам начать? Такой огромный выбор… – oн поднес отвертку к ее левому глазу.
Джин дернула головой в сторону. Острие придвинулось. Она зажмурила глаза, чувствуя жар, исходящий от стержня. Внезапно жар исчез.
– Нет, пожалуй, глазами я займусь потом. Не хочется, чтобы ты наблюдала все веселье одним глазком.
Она вскрикнула и дернулась, когда что-то опалило ей живот.
Потрошитель рассмеялся.
Посмотрев вниз, она поняла, что он просто коснулся ее кончиком клещей.
– Великая сила внушения, – сказал он. – А сейчас проверим, как тебе понравится настоящая боль.
Он начал медленно продвигать отвертку к ее левой груди. Джин хотела отпрянуть, но наручники остановили ее. Она лягалась. Она увертывалась. Край ее туфли угодил ему в бедро; в ответ он погладил ее бедро раскаленной отверткой. Она завизжала.
Он усмехнулся.
– Не делай так больше, сладенькая, не то хуже будет.
Всхлипывая, она смотрела, как отвертка снова приближается к ее груди.
– Нет… Не надо… Пожа-а-алуйста…
Камень угодил ему прямо в висок. Отскочив от его головы, он попал в Джин, оцарапав ей подмышку. Убийца постоял немного, потом опустился на колени и завалился вперед, уткнувшись ей лицом в пах. Она извернулась, и он шлепнулся к ее ногам.
Она смотрела на него сверху вниз, едва веря собственным глазам. Возможно, она просто потеряла сознание, и все это ей мерещится. Она грезит, и очень скоро дикая боль вернет ее к реальности, и…
Нет, – подумала она, – это не может быть сном. Пожалуйста!
Внутренний голос шептал, что это происходит на самом деле.
Она поискала глазами того, кто бросил камень.
И увидела смутный силуэт, застывший под деревом на противоположном конце поляны.
– Вы вырубили его! О, Боже, вы вырубили его! Отличный бросок!
Тень не двигалась, не отвечала.
Она отвернулась
– Нет! – закричала Джин. – Не уходите! Он очнется и убьет меня! Пожалуйста! Я прикована наручниками! Ключ у него в кармане! Умоляю, освободите меня!
Фигура, едва различимая в темноте на фоне кустов и деревьев, вновь повернулась и шагнула вперед. Потом заковыляла к костру. По ее очертаниям Джин догадалась, что ее спаситель – женщина.
Вслед за ней на поляне начали появляться и другие.
Одна вышла из-за дерева. Другая поднялась из кустов. Джин почувствовала движение справа и, посмотрев туда, увидела четвертую женщину. Услышав рычание за спиной, она обернулась и ахнула, при виде ползущего нечто. Она лишь надеялась, что ползет оно не к ней, а к Потрошителю. В свете костра макушка существа казалась черной и безволосой… неужели его скальпировали? С половины спины была содрана плоть, и, прежде чем отвернуться, Джин успела разглядеть изогнутые ребра.
Прямо перед ней стояло пять фигур, и в свете костра она могла видеть их достаточно отчетливо.
Она посмотрела на них – и вновь отключилась.
Вновь из участницы превратилась в наблюдателя.
У той, что бросила камень, на месте левого глаза зияла черная дыра, и прикованная к дереву девушка поразилась, как ей удалось так метко попасть в голову Потрошителя, имея всего лишь один глаз.
Тем более, она была мертва. Огромная связка кишок свисала из вспоротого живота, покачиваясь между ног, словно набедренная повязка индейца. От правой ноги до колена остались одни кости – работа той самой «голодной шоблы»?
Как она может ходить?
Но ведь ходит.
Как все они могут ходить?
Та, что, очевидно, была самой первой жертвой, прекрасно двигалась, вообще не имея на ногах ни клочка мяса. Должно быть, стая хорошо попировала над ней. Одна рука полностью отсутствовала. От другой осталась лишь плечевая кость. Сохранившуюся плоть покрывали трупные пятна. А сохранилось не многое. Грудная клетка была взломана справа. Слева ребра уцелели, и сквозь них проглядывали сморщенные легкие. На лице не было ни глаз, ни носа, ни губ. Казалось, она ухмыляется. Девушка, прикованная к дереву, попробовала улыбнуться в ответ, но та никак не отреагировала. Еще бы, глупенькая. Как она может видеть?
Как она может ходить?
У другой сохранились глаза. Широко раскрытые и остекленевшие. Это был очень странный взгляд.
Ах, вот оно что – у нее нет век. Потрошитель, должно быть, отрезал их. И грудь тоже. Мясистые черные круги зияли на месте грудей. Не считая истерзанного правого бока, она, казалось, избежала клыков «голодной шоблы». На ней осталась большая часть кожи, правда, скользкой и затянутой белесой слизью.
Девушка рядом с ней, напротив, была практически лишена кожи. Неужели он освежевал ее? Она вся почернела, белели лишь зубы и белки глаз, да какие-то штуковины, покрывавшие ее с ног до головы – будто ее усыпали рисом. Но рис шевелился. Рис был живой. Опарыши.
Последняя тоже была вся черная. Ее не ободрали – ее сожгли. Все ее тело покрывала черная корка, из трещин в которой стекала слизь, мерцая в свете костра. Она лишь отдаленно напоминала человека. Она казалась глиняной фигуркой, вылепленной дефективным ребенком, который забыл добавить ей пальцы на руках и ногах, грудь, нос и уши, а чтобы сделать глаза, просто провертел пальцами дырки. При движении, ее кожа похрустывала и отваливалась кусками.
Ну и компания, – подумала прикованная наручниками девушка.
Она размышляла, сохранилось ли у них достаточно разума, чтобы достать из кармана Потрошителя ключ от наручников и освободить ее.
Она сомневалась.
В самом деле, они, казалось, даже не замечают ее присутствия. Они хромали и ковыляли прямо к Потрошителю.
Его отчаянный вопль разбил иллюзию, в которой все происходило с незнакомкой. Она сопротивлялась, не желая возвращаться в реальный мир. Бесполезно. Прикованная к дереву обнаженная девушка вновь превратилась в Джин. Она почувствовала прилив ужаса и отвращения… и надежды.
Как-никак, все они были жертвами Потрошителя.
Час расплаты настал.
Он продолжал кричать, и Джин посмотрела вниз. Он стоял на четвереньках. Скальпированная девушка стояла на коленях, обхватив его голову руками, и вгрызалась в макушку. Джин услышала влажный лопающийся звук, когда вместе с волосами девушка вырвала у него кусок плоти.
Он упал, и тут подоспели камнеметчица и освежеванная. Они схватили его за ноги и потащили. Скальпированная девушка поползла было за ними, потом остановилась и замычала, пытаясь подобрать с земли клещи. На правой руке недоставало пальцев. Хныча от разочарования, она все пыталась захватить клещи ладонью; наконец, она вздохнула, ухватив их при помощи большого пальца и двух других, сохранившихся на левой руке. Тогда она торопливо поползла дальше, стремясь присоединиться к общему веселью. Когда она проползала мимо Джин, та увидела, что одна из ее ягодиц обглодана до костей. Добравшись до вопящего Потрошителя, она ухватила клещами его ухо и оторвала кусок.
На полпути к костру девушки отпустили его ноги.
И набросились на него всем скопом.
Он корчился и отбивался, но они перевернули его на спину. В то время, как одни прижимали его к земле, другие рвали на нем одежду, а кто-то рвал уже и его самого. Скальпированная вцепилась клещами в его правое веко и выдрала его. Сгоревшая разинула безгубый черный рот и впилась зубами в руку, жадно пережевывая пальцы. Тем временем девушка-безручка радостно скакала вокруг, словно безумный скелет, и Джин видела легкие, подпрыгивающие в ее грудной клетке.
Вскоре рубашка Потрошителя была разорвана в клочья. Брюки с трусами болтались на уровне ковбойских сапог. Скальпированная, уже успевшая выдрать второе веко, вцепилась клещами в нижнюю губу и наслаждалась его жутким визгом. Камнеметчица стояла перед ним на коленях, терзая живот с явным стремлением добраться до кишок. Осклизлая отгрызла правый сосок, с наслаждением прожевала и проглотила. Освежеванная опустилась на колени возле его лица, собрала с груди горсть опарышей и затолкала ему в рот. Он больше не мог кричать, только задыхался и хрипел.
Танцующий скелет упала на колени и, склонившись над ним, сомкнула зубы на его пенисе. Она рванула, растягивая и вгрызаясь. На мгновение он задохнулся, а затем испустил такой душераздирающий вопль, что Джин показалось, будто в уши ей вонзили нож для колки льда.
Скальпированная оторвала нижнюю губу, отшвырнула прочь и наблюдала за ее полетом.
Джин наблюдала тоже. Губа шлепнула ее по бедру и прилипла к коже, как пиявка. Джин стиснула зубы и топнула ногой, пытаясь ее стряхнуть; губа не отлипала
Это всего лишь губа, – подумала Джин.
И тут к горлу подкатила рвота. Она наклонилась вперед, насколько позволяли наручники, стараясь не заблевать себя.
Какая-то частичка ее разума не переставала удивляться: она стоит тут, глядя на ужасные, изуродованные трупы, какие и в самом страшном сне не увидишь. Она смотрит, как эти трупы вытворяют с Потрошителем невыразимо жуткие вещи. И тем не менее, до сих пор не сблевала.
Губа к ноге прилипла, сейчас наизнанку вывернусь.
По крайней мере, она не попала на себя. Большая часть блевотины выплеснулась на землю возле ее туфель, лишь брызги заляпали голени.
Наконец, рвота утихла.
Ловя воздух ртом, она сморгнула с глаз слезы.
И увидела, что скальпированная девушка смотрит на нее.
Остальные продолжали «обрабатывать» Потрошителя. Он уже не кричал, только придушенно скулил.
Скльпированная с силой опустила клещи. Они вошли Потрошителю в рот, раздробив верхние зубы. Она вогнала их поглубже – до самого горла, – и поползла к Джин.
– Возвращайся к нему, – шептала Джин, – он же там.
Вдруг у нее промелькнула надежда, что скальпированная хочет ей помочь.
– Возьми, пожалуйста, ключ. От наручников. Он в кармане его брюк.
Но девушка, казалось, ее не слышит. Остановившись в луже рвоты, она опустила туда лицо. Джин услышала приглушенное чавканье и поперхнулась. Девушка подняла голову, посмотрела на Джин и, облизав губы, с которых капала рвота, поползла вперед. Прямо к ней.
– Нет! Ползи отсюда!
Разинула рот.
Боже!
Джин врезала ей коленом по лбу. Щелкнув зубами, та отлетела назад.
Джин охватил ледяной озноб. Кожа покрылась мурашками. Сердце бешено колотилось.
Потрошителя им мало.
Я следующая!
Скальпированная девушка перевернулась и начала подниматься.
Джин подпрыгнула.
Она перехватила ветку, к которой была прикована, обеими руками, уперлась пятками в ствол и попыталась передвинуть цепочку наручников к концу ветки, но не смогла. Пятки соскользнули со ствола. Качнувшись вперед, она вскинула ноги.
Она раскачивалась.
Она отталкивалась ногами, раскачивая свое тело, как маятник, с каждым движением напрягая мускулы все сильнее.
Руки цепляются за ветку. Теперь ноги.
Получилось. Теперь остается подтянуться…
Повернув голову вниз, Джин увидела, что скальпированная снова ползет в ее сторону.
Похоже, встать она не могла.
Раз она не может встать, пока все в порядке.
Но ведь все остальные-то стоять могли!
Они по-прежнему были заняты Потрошителем. Копались в нем. Рвали его зубами. Он отчаянно хрипел сквозь воткнутые в глотку клещи. Джин увидела, как обугленная девушка склонилась над костром и сунула обе руки в огонь. Когда она выпрямилась, в каждой руке у нее было по горящей головне. Она влезла обратно в группу, придвинулась к Потрошителю и подожгла на нем спущенные до самых сапог брюки.
