Текст книги "Убить Мертвых (ЛП)"

Автор книги: Ричард Кадри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Титус кивает.

«Хорошее начало», – говорит он Эвелин. А для меня добавляет: «А после того, как я это сделаю, ты будешь мне обязан, верно?».

– Верно.

Он улыбается, берёт Эвелин под локоть и ведёт к своему столику.

– Сюда, мэм. Давайте посмотрим, сможем ли отследить вашего блудного ребёнка.

Карлос говорит: «С минуту ты был настоящим мудаком мирового уровня. А затем в последнюю секунду выправил ситуацию и показал себя похожим на человека».

– Мне нужно убираться отсюда.

– Я шучу, приятель. Ты всё правильно сделал с пожилой леди.

– Да нет. Это мне наказание за то, что не убил Мейсона. Я больше не знаю, что делаю. Нет никакой причины для моего существования. Я убиваю тех, на кого мне плевать, для людей, которых ненавижу. Я кричу на пожилых леди. А теперь буду в долгу перед сраным Титусом.

– Я собираюсь завернуть еду, чтобы ты мог взять её с собой.

Я поворачиваюсь на стуле и гляжу на Эвелин и Титуса. Он держит в одной руке перстень Аки, фотографию – в другой. Его глаза полузакрыты, и он шепчет заклинание. Эвелин ловит каждое слово. Она не выглядит счастливой, но, возможно, более обнадёженной.

Внезапно я понимаю, что пока наблюдаю за Титусом, почти все остальные в баре смотрят на меня. Мне бы хотелось думать, что они пялятся благодаря моему раскалённому добела животному магнетизму, но я знаю, что я не Элвис. Я Мальчик-лобстер[67]67
  Грейди Франклин Стайлз-младший, американский маньяк, обладал отталкивающей наружностью и жутчайшим характером. Он имел врождённый эффект конечностей – резкое недоразвитие пальцев кистей и стоп. Грейди был самым настоящим монстром не только внешне, но и внутренне. Он много пил, сквернословил, регулярно избивал жену и детей.


[Закрыть], услышьте мой рёв.

Карлос даёт мне тамале в пенопластовом контейнере.

– Спасибо и доброй ночи. Не забудь дать чаевые официанткам.

Я ухожу через тень возле пожарного выхода в подсобке.

Знаете, как тушат пожары на нефтяных скважинах, устраивая столь мощный взрыв, что тушит исходный огненный шар при помощи большего? Иногда единственный способ преодолеть что-то непроходимое – это разбить его c помощью его самого. Подобное убивают подобным. Когда живёшь с головой мертвеца, которая не затыкается и выкуривает все твои сигареты, единственный способ справиться с этим ужасом – сделать его столь ужасным, что даже странным образом привлекательным. Как полный фейерверков взрывающийся жираф. (Демоны реально знают, как устроить вечеринку в честь дня рождения).

Касабян зовёт его своей «шмаровозкой», но мне это название не очень нравится, так что я называю его «ковром-самолётом». На самом деле это платформа из красного дерева размером примерно с обеденную тарелку, поддерживаемая дюжиной шарнирных медных ножек. Когда я притащил её домой от Мунинна – частичная оплата за простую кражу со взломом – один конец платформы был заставлен призмами, зеркалами и приборами, которые, должно быть, когда-то были связаны с другим давно утерянным механизмом. Верхняя часть покрыта чем-то, похожим на отметины от зубов, и испачкана чем-то чёрным. Не хочу знать, что раньше приводило эту штуку в действие, или что с ней случилось.

После того, как открутил и отпилил всё лишнее, я позволил Касабяну устроить тест-драйв. Кто бы мог подумать? Его низкопробного третьеразрядного худу оказалось достаточно, чтобы обеспечить синхронность медных ножек, так что теперь он может передвигаться самостоятельно. Здорово, что больше не нужно повсюду его таскать, но это также означает, что каждый день я прихожу домой к дымящей как паровоз ханжеской сороконожке.

Он стоит на том, что раньше было столом для видео-бутлегерства, и при помощи своих медных ножек вводит цифры в ПК. Обретя мобильность, Касабян вновь занялся бухгалтерией «Макс Оверлоуд». Они с Аллегрой организовали в магазине небольшую беспроводную сеть, чтобы он мог совершать банковские операции и покупать онлайн товары. На мониторе рядом с ПК идут «Гонки с дьяволом», сносный трэш из середины семидесятых с Уорреном Оутсом и Питером Фондой, пытающимися оторваться от кучки деревенских дьяволопоклонников. С тех пор, как Касабян побывал в Даунтауне, он прётся от дьявольских фильмов. Голова не поднимает глаз, когда слышит, как я вошёл.

– Ну, как всё прошло? – Он поворачивается и смотрит на меня. – О, как всё плохо.

– Почти так всё плохо, Альфредо Гарсиа[68]68
  «Принесите мне голову Альфредо Гарсиа» – криминальная драма Сэма Пекинпа, в которой главный герой общается с отрезанной головой Альфреда Гарсиа, как с живым человеком.


[Закрыть].

– Я говорил тебе не называть меня так.

– Мне пришлось разбираться с «Дикой бандой»[69]69
  «Дикая банда» – американский кинофильм режиссёра Сэма Пекинпа, вышедший на экраны в 1969 году. Считается одним из важнейших фильмов Нового Голливуда. Рассказывает об одноимённой банде.


[Закрыть] в кинотеатре. Оставь мне душевный настрой на Пекинпа.

– Тебе хотя бы заплатили?

– Да, вот большие деньги. Плюс обычные вычеты.

Я бросаю чек рядом с клавиатурой. Касабян зажимает концы чека между двумя своими медными ножками и поднимает, чтобы прочитать.

– Вот мудак. Он поступает так, просто чтобы унизить тебя. Это заставляет его чувствовать себя лучше по поводу неспособности делать то, что можешь делать ты, и необходимости в тебе для выполнения его грязной работы. Это чистая зависть.

– Ага, здесь, в Грейсленде[70]70
  Поместье Элвиса Пресли.


[Закрыть], такая гламурная жизнь.

Я беру с прикроватного столика бутылку «Джека Дэниэлса»[71]71
  Самый популярный бренд виски из США.


[Закрыть] и наливаю немного в стакан, которым пользуюсь уже три дня.

– И он пытается держать нас на крючке, моря голодом. Ты же это знаешь, да? Ты должен позволить мне заколдовать ему задницу.

Я делаю маленький глоток «Джека». Он хорош, но после Царской водки почти такой же крепкий, как вишнёвый «Кул Эйд»[72]72
  Популярный в США безалкогольный напиток. Продаётся виде порошка, который нужно растворить в воде и добавить сахара по вкусу.


[Закрыть].

– Прибереги своё худу для настоящей работы. И, чисто технически, он морит голодом лишь меня. Если бы он узнал о тебе, то высрал бы собственное сердце.

– Отлично, тащи его сюда. Я сниму это на видео и выложу в YouTube.

– Забавнее было бы записать на плёнку Аэлиту. Я-то «мерзость», но даже не знаю, есть ли у ангелов слово для тебя.

– У одного есть. «Эй, дерьмоголовый».

– Люцифер никогда не лез за словом в карман. Он совсем как Боб Дилан, но без всего этого бесящего таланта.

– Очень смешно. Он обожает, когда ты так говоришь. Каждый раз, как ты это делаешь, он выкручивает температуру в Даунтауне вверх на десять градусов.

– Тогда он уже может готовить печенье на своих сиськах.

– Я попрошу у него для тебя.

– Нет, не попросишь. Когда ты загружаешь ему свой мозг, или воспроизводишь видео с самыми яркими моментами, или что ты там делаешь для старика, то показываешь ему лишь то, что хочешь, чтобы он увидел. Ты придерживаешь крохи, потому что когда знаешь что-то, чего не знает он, это даёт тебе власть. Точно так же, как утаиваешь что-то от меня. И я кое-что скрываю от тебя, а он – от нас обоих. Мы маленький бедлам лжецов.

Касабян кивает на пенопластовый контейнер, который я поставил на кровать, когда бросил оружие.

– Я чувствую запах тамале?

– Ага, хочешь? У меня нет аппетита.

Касабян опускается на колени на шесть из своих ножек и перевешивается через край стола. Он использует четыре свободные ножки, чтобы открыть дверцу мини-холодильника, который я установил, и оставшиеся две ножки – чтобы взять бутылку «Короны». Он откупоривает пиво, одновременно втягивая себя обратно на стол и помахивая мне пучком остальных ножек, точно похотливый омар.

– Дай мне немного багрового, Джимсон[73]73
  Crimson Jimson – «Багровый Джимсон», название металлической канадской рок-группы.


[Закрыть].

Я протягиваю ему контейнер.

– Не забудь своё ведро.

– А я когда-нибудь забывал?

– Просто не хочу, чтобы это случилось в первый раз.

Он не отвечает. Он уже погружается в пряные тамале Карлоса, орудуя пластиковой вилкой двумя передними ножками. После каждого кусочка пищи капля, выглядящая как бело-оранжевая замазка, просачивается из нижней части его шеи и падает сквозь отверстие, которое я просверлил в ковре-самолёте, в голубое детское пластиковое ведёрко. В конце стола стоит мусорная корзина с откидной крышкой. Касабян достаточно любезен, чтобы самостоятельно выбросить свой помёт, когда закончит, но он коротышка, поэтому ему нужно чтобы я нажал на педаль и открыл крышку. Приятно, когда ты нужен.

Сейчас я не в настроении для Цирка Блевотины, так что нахожу блокнот и карандаш и пытаюсь вспомнить, как выглядела Элеонорина пряжка от ремня с монстром. В нашей семье Элис была художницей. Даже мой почерк заставлял моих учителей рыдать. Когда я закончил, у меня был набросок, который можно было бы назвать вполне сносным, если бы я был полуслепым душевнобольным на последней стадии третичного сифилиса. Я поднял его так, чтобы Касабян мог его видеть.

– Узнаёшь это?

– Приятель, у меня обед.

– Просто взгляни на чёртову бумагу.

Он не отрывает голову от еды, лишь вращает глазами и щурится на изображение.

– Не-а. Никогда его прежде не видел. Кто это, какой-то монстр, которого ты должен убить, или ты снова начал встречаться?

– Это нечто, что я сегодня видел. Похоже на пряжку от ремня, либо икону, либо что-то ещё. В тот момент я недолго размышлял над этим, но сейчас он не выходит у меня из головы.

– Не узнаю его.

Плюх — падает замазка-тамале.

– Можешь проверить в Кодексе?

Теперь он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Он терпеть не может, когда я прошу его что-то поискать. Мне не положено даже знать о Демоническом Кодексе.

– Я так не думаю. Кто-то им сейчас пользуется. Окупадо[74]74
  Занято (исп).


[Закрыть], понимаешь?

– Чушь собачья. Я видел подобные штуки, когда был в Даунтауне. Может это и книга, но ты не читаешь её, как обычную книгу. Делаешь это умозрительно, ментально. Как мистическую базу данных.

– Если так много знаешь о ней, почему не поищешь сам?

Демонический Кодекс – это личная записная книжка, справочник, книга по стратегии, книга заклинаний, мудрости и всё-что-ты-можешь-ещё-придумать Люцифера.

– Кодекс предназначен для официальных демонских дел, и я пользуюсь им, лишь когда большой человек просит меня, потому что он слишком занят, чтобы найти что-нибудь самому.

Сатанинская Большая Малая Книга Засранца. Своего рода руководство бойскаута по миру Бизарро[75]75
  Бизарро – суперзлодей вселенной DC Comics, «зеркальное отражение» Супермена. Делал всё наоборот: закидывал кошек на деревья, заводил людей в горящие дома и кидал камни утопающим. Найдя подходящую планету, Бизарро оформил её в виде куба (чтобы не напоминала Землю) и назвал Ялмез – Земля наоборот. На планете Ялмез всё наоборот. В гонках побеждает тот, кто приходит последним, автомобили ездят на квадратных колёсах, книги читаются от конца к началу, в помещения нужно заходить через выход, а выходить через вход, а любая «нормальность» считается уродством.


[Закрыть]. Высококачественное гностическое порно. Кодекс – второй по важности документ во Вселенной, сразу после Свитка Творения в личной библиотеке сами-знаете-кого.

– Чушь собачья. Каждый раз, как я выхожу из комнаты, ты копаешься в ней, пытаясь найти способ вернуть своё тело.

– Неправда.

– Кас, ты всегда был ужасным лжецом. Профессиональному жулику следует уметь врать получше.

– Оставь меня в покое. Поищу твоего монстра, когда будет свободная минутка. А теперь дай мне поесть, пока всё тёплое.

Я сажусь обратно на кровать и потягиваю стакан «Джека». На мониторе Питер Фонда палит с крыши мчащегося дома на колёсах по машинам, набитым захолустными любителями демонов.

– Ты смотришь это весь день?

Голова говорит в промежутке между двумя кусками еды.

– Нет. До этого был «Закричи на дьявола»[76]76
  Военно-приключенческий фильм 1976 года.


[Закрыть], только в нём не было никакого дьявола.

– Нет. Это военный фильм.

– Почему бы не написать это на обложке? «Внимание: Ли Марвин может выглядеть взбешённым, но он не дьявол. Здесь нет ни одного долбаного дьявола».

– Смотри, что хочешь, но обещай мне, что я никогда не приду сюда и не увижу, как ты порешь себя под «Дьявола в Мисс Джонс»[77]77
  Американский порнофильм 1973 года. Благопристойная старая дева мисс Джонс совершает самоубийство и оказывается в лимбе. Чтобы её попадание в ад было заслуженно каким-нибудь из грехов, ей позволяют вернуться на землю и стать воплощением похоти. Когда её время заканчивается, она попадает в ад и оказывается запертой в маленькой комнате с ловящим мух импотентом, которого отчаянно умоляет о сексе.


[Закрыть].

— Вот ты умора, Милтон Берл[78]78
  Американский актёр-комик.


[Закрыть]. Теперь не скажу тебе хорошие новости.

– Какие хорошие новости?

Касабян откусывает последний кусок тамале и роняет его в ведёрко. Затем несёт ведёрко и пенопластовый контейнер к краю стола и ждёт. Я отрываю задницу от кровати и наступаю на педаль мусорной корзины. Когда та открывается, он швыряет пенопласт и опрокидывает ведёрко в неё.

– Какие хорошие новости?

Касабян возвращается туда, где работал, перевешивается через стол и ставит ведёрко под ним, рядом с мини-холодильником. Затем, наконец, смотрит на меня.

– У тебя есть настоящая работа. Начиная с сегодняшнего вечера. Кое-что гораздо лучшее, чем давить жуков для Уэллса.

– У меня уже есть работа на вечер. Честное консультирование Стражи. Никаких убийств.

– Когда ты должен этим заняться?

– Около трёх. А что?

– Хорошо. К тому времени ты скорее всего закончишь.

– Закончу что?

Он улыбается мне именно так, как вы не хотите, чтобы вам улыбался покойник.

– Большой человек в городе. Он хочет встретиться с тобой вечером в «Шато Мармон»[79]79
  Созданный по подобию замка бутик-отель в Голливуде.


[Закрыть].

Проклятье. Я допиваю стакан.

– Что Люцифер делает в Лос-Анджелесе?

– Почём я знаю? Я просто автоответчик.

– И информатор.

– И это тоже. Он каждый раз знает, когда ты дрочишь. Как и я, к несчастью. Тебе в самом деле нужно завести подружку.

– Когда я должен быть там?

– В одиннадцать. И не опаздывай. Он ненавидит опоздания. В его случае это действительно так.

– Боже. У меня даже куртки больше нет. Мне нужно привести себя в порядок.

– Приятель, не паникуй. У тебя ещё несколько часов. Это хорошо. Нам нужны деньги. Вечернее дело для Стражи и какая-нибудь новая работа от мистера Д. даст нам возможность ещё месяц не гасить свет.

Я иду в ванну, закрываю и запираю дверь. До недавнего времени я никогда не был стеснительным мальчиком.

Я стягиваю со своего чёрного плеча футболку со «Зловещими мертвецами». Розовая плоть под шелушащейся чёрной кожей выглядит как худший солнечный ожог со времён Хиросимы. Я скидываю ботинки и джинсы, и осматриваю себя в зеркало.

Приятное зрелище, не так ли. Я включаю свет над раковиной и наклоняюсь к зеркалу поближе, поворачивая голову из стороны в сторону. Тысячи крошечных порезов от летящего стекла в кинотеатре по большей части исчезли. Я наклоняю голову вперёд и назад. Пробегаю руками по лицу и шее, вглядываясь в тени от морщин и складок от шеи до лба, ощупывая знакомые контуры.

А может и не так знакомые.

Я и раньше чувствовал эти перемены, но за последний месяц они стали явными.

Я уверен, что мои шрамы затягиваются.

Единственное, чего я хотел из того, что вынес из ада. Единственное, на что рассчитывал. Я потратил одиннадцать лет и потерял тысячи фунтов крови, плоти и костей, чтобы отрастить себе броню, и после шести месяцев жизни на свету теряю её.

Ненавижу это место.

В аду всё просто. Там нет друзей, лишь вечно сменяющаяся череда союзников и врагов. Там нет жалости, верности или покоя. Ад – это двадцатичетырёхчасовые тусовщики, и приятель, с которым ты вчера делил окоп, сегодня – уже голова на конце шеста, как предупреждение всем, находящимся на расстоянии крика: «Оставь всякую надежду, бесящий меня».

А здесь, в этом мире, всё мягкое, белое, как рыбье брюхо, «нормальные» люди с желе вместо хребтов, и даже без главной почести арены, убей-или-будь-убитым. Небо Лос-Анджелеса не становится коричневым от смога. Метрические тонны дерьма вываливаются изо ртов людей всякий раз, как они открывают их, чтобы что-то сказать. Знаете старую шутку: – Как узнать, что адвокат лжёт? – Он шевелит губами. Здесь, наверху, каждый – Перри Мейсон.

Мало-помалу я готовился к этому моменту, когда больше не мог лгать самому себе.

Я модернизировал своё оружие. Легко.

До того, как сегодня днём мне надрали задницу лакающие крепкое пиво сопляки, моя новая рабочая политика заключалась в том, чтобы пригибаться, когда вижу приближающиеся ко мне пули, ножи и/или палки.

Я всё больше возвращаюсь к худу и чародейству, и всё меньше полагаюсь на мускулы. Это не так забавно, но до сих пор эта перемена помогала мне удерживать свои внутренние органы внутри, где они более уместны и не привлекают мух.

Горячий душ позволяет смыть с себя Элеонору и Зигги Стардаста. С помощью старого полотенца для рук я соскребаю с себя столько обожжённой кожи, сколько получается.

Я даже бреюсь. Это хорошее бездумное занятие, и я уверен, что босс оценит, что я выгляжу так, словно живу в домашнем тепле, когда отправлюсь в его отель.

Не стоило возвращать Уэллсу тот бронежилет после перестрелки в Авиле. В следующий раз, как буду в кукольном домике Стражи, нужно будет стащить какой-нибудь.

Конечно, чтобы носить броню на улице, мне понадобится новая куртка. Но не сейчас. Не в данную секунду.

Я возвращаюсь в спальню с обёрнутым вокруг талии полотенцем, оставляя одежду на полу ванной. Прах мёртвой девушки просеиваю на плитку. За исключением ботинок, сомневаюсь, что когда-нибудь снова надену эту одежду.

В спальне несёт сигаретами, виски и тамале. Я открываю окно.

Касабян снова работает за компьютером.

– Осторожно, из-за тебя Лос-Анджелес будет странно пахнуть.

Возвращаясь в кровать, я испытываю головокружение. Внезапно наваливается усталость. Я сгребаю оружие на край матраса, ложусь и наливаю немного «Джека».

– Сделай одолжение, смотри это в наушниках. Мне нужно прилечь на часок.

– Без проблем.

Касабян берёт наушники, втыкает их, и звук фильма обрывается. Он берёт ещё пива из мини-холодильника и откупоривает крышку.

– Прежде чем отключишься, ты слышал что-нибудь о Мейсоне?

С тех пор, как Касабян стал люциферовым каналом связи с адом, он научился подслушивать и «случайно» натыкаться на информацию, которой не должен обладать. Он личный призрак Люцифера, так что на самом деле его нет в Даунтауне. Даже демоны могут говорить правду, когда думают, что никто не слышит.

Он отвечает: «Не много. Он по уши увяз в делах с некоторыми старыми генералами босса. Изначальная компания Люцифера. Абаддон. Бафомет. Маммон. Они пытаются завербовать младших офицеров для полноценной революции. Но от самого Мейсона я ничего не слышал. Его неплохо изолировали. Он амбициозен, поэтому его держат от греха подальше.

– Это правда?

Касабян ставит пиво и смотрит на меня.

– Я не стану лгать тебе насчёт Мейсона. Я хочу, чтобы он сдох.

– Порядок.

– Поспи. Ты должен хорошо выглядеть для котильона[80]80
  Бальный танец.


[Закрыть].

– Медленный танец я оставлю тебе.

– Просто держи руки подальше от моей задницы.

– Какой задницы?

У меня есть этот виноватый сон. Включается и выключается на протяжении шести месяцев, с тех самых пор, как я бросил прах Элис в океан.

Мы в квартире, курим и разговариваем. По ящику идёт «Третий человек»[81]81
  Британский чёрно-белый детективный художественный фильм в стиле «нуар» 1949 года.


[Закрыть], но звук выключен. Отчаявшийся Гарри Лайм бежит по канализации под Веной. Что я ненавижу в этом сне, так это то, что не могу сказать точно, помню ли я то, что было на самом деле, или что-то придумываю. Исповедь или оправдание перед живущим у меня в голове призраком.

– Сегодня на улице я сорвался на одном нарике. Он просто врезался в меня. От него несло мочой, и мне хотелось придушить его, что я почти и сделал.

– Твой отец выбивал из тебя дерьмо. Подобные мысли появляются у всех, подвергавшихся насилию.

Элис довольно великодушна, когда я становлюсь таким. Она практически во всех возможных отношениях лучший человек, чем я. Не знаю, смог бы я быть с кем-то, чьи основные темы для разговоров – это фильмы, и кого мне хотелось сегодня прибить.

«Тебе нужно держаться подальше от Мейсона и остальных. Они тебе не подходят», –говорит она.

– Да, ты права. Но я уже забил на мир Саб Роза. Если ещё выйду из Круга, то кто я? Должен притворяться, что не обладаю силой? Так я провёл всё детство. Прячась, чтобы люди не узнали, что я то, что мой дед называл «странным случаем».

– Ты не странный случай.

– И кто же я?

– Ты мой странный случай.

– Скажу тебе по секрету. Мейсон тоже странный случай, но ему плевать. Я чертовски восхищаюсь им за это.

Элис закатывает глаза, словно она звезда немого кино.

– Надень платье, королева драмы. Восхищаться чем-либо в нём – это просто пи..ец.

– Это определённо пи..ец. Но это правда. Он безжалостен. Он природная сила. И он всегда будет чуть лучше меня. Видела бы ты его коллекцию старинных книг. Половина из них на латыни и греческом. Он знает такую магию, о которой я даже никогда не слышал.

– Я полагала, тебе не нужны все эти книги и предметы, которыми он пользуется. Ты можешь вытягивать магию из воздуха.

– Возможно. Возможно, этого недостаточно.

– Судя по тому, что я видела и слышала, он завидует тому, что умеешь делать ты, что в свою очередь означает, что ты отлично справляешься.

– Он утверждает, что может вызвать ангела.

– А зачем ему это понадобилось?

– Чтобы обрести тайное знание. Узнать, как Вселенная управляется за кулисами. И доказать, что он может. Он уверяет, что разговаривал и с демонами.

– Ну, это просто чушь собачья.

– Наверное.

– Так вот откуда всё идёт? Зависть из-за демона и ангела?

– Ничего не могу с этим поделать. Полная хрень утверждать нечто подобное. А если он может это делать, то я не знаю. Он станет моим героем, и мне придётся повесить дома над кроватью его постер, как с Брюсом Ли.

– Надеюсь, тебе нравится этот диван, потому что ты уговариваешь себя спать сегодня ночью на нём.

– Мейсон говорит, что заключает сделку с какими-то демонами, чтобы обрести ещё большую силу.

– Я не верю в ангелов и демонов.

– Почему?

– Меня воспитали католичкой.

Она тушит сигарету и закуривает новую. До того, как я разозлил её, она была в настроении Роберта Смита[82]82
  Британский гитарист, вокалист и автор песен, лидер и единственный постоянный участник пост-панк-группы “The Cure” с момента её основания в 1976 году. Как правило, его музыка была мрачная и угнетающая.


[Закрыть], так что курит сигареты с гвоздикой[83]83
  Сигареты с добавлением до 1/3 гвоздики. Без фильтра и очень крепкие. Самый частый отзыв о них: «как будто покурил ароматическую палочку».


[Закрыть]. В квартире пахнет как в туалете для девочек младших классов.

– Он худу из Беверли-Хиллз. Собирается стать крупной шишкой в Саб Роза. Он далеко планирует. Я в пролёте.

– И что? Раз Мейсон – твоя большая страсть, будь больше похож на него и строй какие-нибудь планы.

Я с минуту курю и смотрю, как Джозеф Коттон следует за подружкой Гарри Лайма по дороге от его могилы.

– Ты права. Я не могу всю оставшуюся жизнь просто полагаться на случай. Пришло время начать всё с чистого листа. Завтра начну всё планировать. Или послезавтра.

– Или после послезавтра.

– Может, со следующей недели.

– Ты лучше Мейсона, и очень хорошо разбираешься в людях. Если он начнёт размахивать членом и захочет устроить гри-гри[84]84
  Защитный талисман вуду. В данном случае означает могущественное заклинание.


[Закрыть] перестрелку в Додж-сити[85]85
  «Перестрелка в Додж-сити» – вестерн 1959 года.


[Закрыть], ты заметишь это за милю и надерёшь ему задницу.

– Может, мне стоит обзавестись своими собственными демонами.

– На следующей неделе. Или через неделю.

– Ага. Всегда ведь есть время, верно?

Мне потребовались месяцы, чтобы начать думать об этой квартире, как о квартире Видока, а не моей и Элис. Эжен Франсуа Видок мой старинный друг. Ему двести лет, и он француз, но не ставьте это ему в укор. Я рад, что он занял это место после смерти Элис. За шесть месяцев квартира так преобразилась, что я не могу найти там и крупицы из нашей жизни, моей или Элис. Было странно, когда я впервые увидел её такой. Аллегра рассказала мне, что в древнем Египте, когда новый фараон крушил статуи и иероглифы старого, это была не просто добрая старая хулиганская забава. Новый фараон старался полностью вымарать старого из истории, стереть его из мироздания. Для египтян отсутствие изображений означало отсутствие человека. Вот как это было, когда я в первые вошёл сюда. Я чувствовал себя стёртым. Теперь было облегчением не вспоминать о своей прежней жизни всякий раз, как вхожу туда.

Видок с помощью Аллегры превратил это место в Александрийскую библиотеку, только французскую, с панковским налётом лос-анджелесской школы искусств. На книжной полке от пола до потолка стоит тридцатисантиметровая трёхтысячелетняя статуя Баст[86]86
  Древнеегипетская богиня радости, веселья и любви, женской красоты, плодородия, домашнего очага и кошек, которая изображалась в виде кошки или женщины с головой кошки.


[Закрыть], которую Видок украл ещё во Франции у одного аристократического ублюдка. Рядом с Баст Аллегра поместила розовую куклу «Хелло Китти»[87]87
  Персонаж японской поп-культуры, изображается в виде антропоморфной белой кошечки породы японский бобтейл с красным бантом на голове.


[Закрыть] со щупальцами. Привет, Ктулху[88]88
  Исполинское морское чудовище.


[Закрыть].

Всё остальное – это нагромождение старых манускриптов, хрустальной посуды, причудливых научных инструментов, зелий, трав и приспособлений для их нарезки, готовки и смешивания. Мастерская Мерлина с большим телевизором с плоским экраном и стопками фильмов, которые Аллегра приносит домой из «Макс Оверлоуд». Под диваном спрятана порнушка, но они не знают, что я знаю об этом. Думаю, они смотрят её вместе.

– Куда Видок сказал, он пошёл?

– За мазаринским[89]89
  Тёмно-синего цвета.


[Закрыть] льдом.

– Звучит как охладитель вина. Что это?

– Когда он вернётся, то сможет сказать нам обоим.

Когда я повстречал Аллегру, её голова была гладко выбрита. Сейчас она дала отрасти короткой лохматой шевелюре. Она ей идёт. Очень мило.

Моя рубашка снята, и она размазывает рукой пахнущую жасмином зелёную мазь по обожжённому плечу. Где-то в Лос-Анджелесе есть какой-нибудь бедолага, мечтающий, чтобы хорошенькая девушка натёрла его мазью, но ни одна из знакомых ему девушек не станет этого делать. И вот я такой, исполняю главную роль вместо него, и даже не ценю этого.

– Болит?

– Всё нормально.

– Я не об это спросила.

– Сестра, какая-то сумасшедшая лепит своими волосатыми граблями куличики на моих волдырях, и мне больно.

– Вот так-то лучше, малыш. Зная, когда делаю тебе больно, а когда нет, я становлюсь лучше в этом деле.

– Ты прекрасно справляешься. Я счастливая подопытная морская свинка.

Аллегра ставит банку и с помощью крышки собирает с ладони излишки мази.

– Почему ты все эти дни приходишь именно ко мне, а не к Кински? Я не жалуюсь. Латать тебя – отличный интенсивный курс лечебного дела.

– У тебя тоже это хорошо получается. Когда люди узнают, ты уведёшь у дока весь бизнес.

Она кладёт поверх мази пару широких красных листьев и обматывает мою руку бинтом, а затем использует белый медицинский пластырь, чтобы закрепить бинт.

Я надеваю обратно рубашку. Рука всё ещё болит, но ей определённо лучше.

– Что же касается Кински, мне больше не нужны нервные ангелы. Аэлита хочет повесить на стену мою голову, словно чучело форели, а Кински – в своём собственном ремейке «Земные девушки легко доступны»[90]90
  Комедия 1988 года о попавших на землю инопланетянах.


[Закрыть].

— А то, что ты избегаешь Кински, никак не связано с Кэнди?

– Ты вторая, кто спросил меня сегодня о ней.

– Тебе следует ей позвонить.

– Кэнди здесь совершенно ни при чём. И я звонил. Она больше не отвечает на телефонные звонки. Какое-то время это делал только Кински. А теперь никто. Я уже несколько недель ни с кем из них не разговаривал.

– Ты теперь приходишь сюда, только когда истекаешь кровью. Ты не разговариваешь с Эженом. Кински исчез. Ты избегаешь всех, кто заботится о тебе. Всё, что ты делаешь, это запираешься с Касабяном, пьёте и сводите друг друга с ума. Говорю, как твой врач – у тебя серьёзные проблемы. Ты похож на тех стариков, которых видишь в закусочных, что весь день глядят в одну и ту же чашку кофе, просто сидят и ждут смерти.

– Сижу? Скажи это моим ожогам.

– Я не об этом. Ты вернулся, чтобы добраться до людей, которые причинили вред тебе и Элис, и ты это сделал. Отлично. Теперь тебе нужно найти следующее, что ты собираешься делать со своей жизнью.

– Типа, научиться играть на флейте или, может, спасать китов?

– Ты должен повзрослеть, привести себя в порядок и вести себя как порядочный человек.

– Я совершенно уверен, что не являюсь ни тем, ни другим.

– Кто это говорит?

– Бог. По крайней мере, все, кто на Него работают.

Аллегра задумчиво смотрит мимо меня в пространство.

– Если я дам тебе немного зверобоя, будешь его принимать? Он мог бы помочь твоему настроению.

– Дай его Касабяну. Это он сидит взаперти.

Аллегра тянет меня к окну и внимательно осматривает на свету.

– Ты считаешь, твоё лицо становится хуже?

– Дай определение слову «хуже».

– Перемены становятся заметнее?

– Я знаю, что я считаю. Скажи мне, что ты думаешь.

Она кивает.

– Становится хуже. Твои старые шрамы затягиваются, а свежие порезы не исчезают, как раньше. Ты по-прежнему быстро исцеляешься, просто не до смешного быстро.

– Можешь это остановить?

– Оставляю на твоей совести просить меня о прямо противоположном всему тому, чему я училась последние шесть месяцев.

– Мне нужны мои шрамы. Ну же, если ты можешь что-то починить, то должна уметь и ломать это, верно?

– Я могу выбить из тебя дерьмо гвоздодёром. Это будет легче, чем приготовить зелье шрамов.

– А как насчёт чего-нибудь, что хотя бы остановит дальнейшее исцеление?

– Я ничего такого не знаю.

Пока Аллегра говорит, открывается дверь.

– Зато я знаю, – говорит Видок.

Он входит с бумажным пакетом, полным чего-то, выглядящего как сорняки, жуки и органы животных, отвергнутые компанией по производству собачьего корма. В руке у него банка, полная бирюзовой жидкости.

– Голубой янтарь.

Он протягивает банку Аллегре, которая встаёт и чмокает его в щёку.

– Это мазаринский лёд?

– Уи[91]91
  Да. – фр.


[Закрыть]. Если заглянешь в «Енохианский Трактат», большую серую книгу возле старого перегонного куба, то найдёшь запись об эликсире Чашницы. Возьми этот янтарь и начни собирать остальные ингредиенты.

– Это вернёт мои шрамы?

– Нет, но мы могли бы остановить исцеление. Чашница варила и подавала богам эликсир, даровавший им вечную жизнь, сохраняя их такими, какими они были всегда. Её эликсир не лечит; он оставляет на месте болезни и инфекции. Тевтонские рыцари во время Крестовых походов привезли его из Святой земли для заразившихся проказой товарищей. Подозреваю, что раз он останавливает распространение болезни, то я смогу сделать так, чтобы он оставил на месте твои шрамы.

– Но ты не знаешь.

– Откуда мне знать? Только ан ом фу[92]92
  Безумный человек (фр.)


[Закрыть] просит способ остановить исцеление.

– Отфукай меня, парень. Дай мне шкуру, как у носорога. Пусть я выгляжу как Человек-слон[93]93
  Живший в 19-м веке человек с редким генетическим заболеванием. К пяти годам у него на лбу выросли огромные костяные наросты, кожа загрубела, утолщилась и стала похожей на слоновью. За следующие несколько лет деформации подверглось практически все тело.


[Закрыть].

– Может потребоваться некоторое время, чтобы всё получилось, но посмотрим, что можно сделать.

Видок с Аллегрой собирают на рабочем столе растения и зелья, кусачки и дробилки. Им не нужно много разговаривать. Лишь шепнуть слово-другое, чтобы второй понял, что им нужно. Они прекрасная команда. Бэтмен и Робин, но без педерастического подтекста. На секунду я действительно их люто ненавижу. У меня так же мог быть надёжный партнёр, а я застрял с Чудовищем, Которое Не Затыкается. Интересно, какими спокойными были бы эти двое спустя неделю касабяновых криков о порно и сигаретах. Нужно будет принести его на семейных ужин. У Видока где-то здесь наверняка есть кляп с шариком.

Чёрт возьми. Какой же я мелкий говнюк. Вот они тут, работают над спасением моей задницы, а всё, на что я способен, это скулить о бедном, несчастном себе. Мне нужно пойти и убить что-нибудь настоящее; не прикончить дохлых чирлидерш, а что-нибудь живое и мерзкое, что-нибудь такое, что заслуживает этого.

– Какая ирония, не так ли?

Я смотрю в глаза Видоку.

– Ты провёл все эти годы в аду, сражаясь за то, чтобы остаться в живых, калечась и зарабатывая свои шрамы. Затем ты возвращаешься домой в надежде уничтожить и своих врагов, и самого себя, но вместо этого оказывается, что ты исцеляешься и снова становишься прежним собой.

Я встаю и смотрю на свой телефон. Ещё есть время сделать пару остановок до того, как нужно быть в «Шато».

– На хер меня прежнего. У прежнего меня дебилы украли жизнь, а самого дорогого ему человека убили. Если я снова начну превращаться в того засранца, то сам сдеру с себя эти шрамы и приставлю дробовик ко лбу.

– Но как ты на самом деле себя чувствуешь? – спрашивает Аллегра.

– Спасибо, что подлатала меня. Увидимся позже.

– Куда это ты собрался?

– Нужно купить платье на выпускной.

Я сделал небольшую остановку в «Бамбуковом доме кукол». Вы не хотите слишком часто играть в «окажите услугу, я – рок-звезда», но когда за вами ходят по пятам, потому что вы знаменитость-убийца месяца, почему бы время от времени не пользоваться этим, например, когда вам нужен человек в паранормальном бизнесе, и у вас нет времени валять дурака?

Медиумы, экзорцисты и пожиратели грехов в «Бамбуковом доме» не из толстосумов, так что большинству из них приходится браться за случайную работу, чтобы оставаться на плаву. Когда вы всю ночь консультируете призраков по вопросам карьеры, трудно целый день отвечать на телефонные звонки или толкать латте яппи[94]94
  Молодой преуспевающий и амбициозный человек, проживающий в городе, ведущий здоровый образ жизни и стремящийся к карьерному росту.


[Закрыть]. Большинство паранормальных людей склонны баловаться такими вещами, как азартные игры, сексуальные услуги и торговля краденным. Мне лишь нужно попросить пару людей найти хорошо упакованного вора. Он продаcт мне за сотню новую кожаную спортивную куртку и пальто стрелка, что дёшево даже по меркам магазинных воришек. Конечно же, теперь он может рассказывать своим клиентам, что у него покупает Сэндмен Слим, и задрать цены. Да не будет разорван круг славы[95]95
  «Круг не будет разорван?» – написанный в 1907 году церковный гимн с рассуждением о лучшей жизни после смерти. Позднее его адаптировали, и в качестве одной из самых известных и почитаемых кантри-песен, он стал гимном сохранения традиций жанра и преемственности.


[Закрыть]. Аминь.