Текст книги "Убить Мертвых (ЛП)"

Автор книги: Ричард Кадри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Уэллс орёт на меня, когда я ещё на середине склада, так что все оборачиваются и видят, что я напоминаю тренировочный манекен палача.

– Проклятье, сынок. Ты по дороге сюда задержался, чтобы выпотрошить оленя, или всё это проделала та маленькая девочка?

Я поднимаю почерневшей рукой сгоревшую куртку.

– Твоя маленькая девочка сделала вот это. А остальное – работа четверых её дружков.

– Там стая?

– Была. Пятеро.

– Это не вяжется с данными нашей разведки.

Я достаю из кармана куртки четыре бумажника и швыряю их на стол.

– Вот твоя сраная разведка.

Уэллс рявкает: «Следи за языком».

– Я забрал это у приятелей Элеоноры. На них всё ещё их пепел. Может, и отпечатки.

– А как насчёт Элеоноры?

Я достаю сотовый из заднего кармана, тыкаю на фотоальбом и подношу так, чтобы Уэллс видел экран.

Он хмурится.

– Что ты с ней сделал?

– У глупышки был огнемёт. Она объе..лась – в смысле, облажалась, и подожгла себя. Затем выбежала под прямые солнечные лучи. Я был бы счастлив по-тихому забрать её сердце, но ей нужно было превратить всё в день Д.

– Останки всё ещё на месте?

– Ага.

– Мы пока обеспечим там охрану. Уборка не является приоритетом, если стая была зачищена.

– Я больше никого там не видел, да и они не похоже было, чтобы кого-то ещё ждали. По всей вероятности, это все, но не дам сто процентов. Как я уже сказал, я вошёл, полагая, что это там одна девочка.

– Мне нужна копия этой фотографии. Отправь по электронке на мой аккаунт.

– Только что.

Уэллс не глядит на меня. Он надевает нитриловые перчатки и исследует бумажники.

Он говорит: «Они пусты».

– Правда?

– Было что-то внутри, когда ты их нашёл?

– Откуда я знаю? Я убивал вампиров, а не проверял их документы. Я видал множество Таящихся, не пользующихся деньгами. Всё, что хотят, они крадут.

– Тогда зачем носить бумажник?

Дерьмо. Тонко подмечено.

– Спроси у психиатра. Мне платят за убийство всяких тварей.

– Верно.

Он поворачивается к стоящей справа от него женщине-агенту.

– Сложите их в сумку и отнесите вниз для идентификации.

– Да, сэр.

Уэллс машет мне следовать за ним. Мы направляемся через весь склад.

Мне нравится движуха штаб-квартиры Золотой Стражи. Здесь всегда есть что-то интересное, чтобы заценить и подумать о краже. Группа агентов в костюмах тайвек[46]46
  Торговое название нетканого материала, разработанного компанией Дюпон. Сочетает в себе характеристики бумаги, плёнки и ткани в одном материале, поэтому он может использоваться в самых различных областях применения, где необходима прочность, влагонепроницаемость, небольшой вес, стойкость к механическим и химическим воздействиям.


[Закрыть] и респираторах с помощью автопогрузчика запихивает массивного каменного идола в кузов грузовика. Идол лежит на спине и оттуда, где я стою, это сплошные щупальца и груди, но готов поклясться, что пока они опускают идола, некоторые щупальца слегка шевелятся. На другой стороне сварщики дорабатывают автомобили. Агенты достают из ящиков и изучают новое оружие. Один парень, такой же тощий, обтянутый кожей и выглядящий таким же старым, как мумия короля Тута[47]47
  Сокращённо от Тутанхамона.


[Закрыть], бродит по этажу и окропляет всё святой водой.

– Какой будет бонус за то, что я разобрался с четырьмя лишними кровососами?

– Судя по виду этих бумажников, мне кажется, что ты уже получил свой бонус.

– Тебе так кажется? Если я случайно и нашёл что-то на месте преступления, поверь, это едва хватит, чтобы покрыть расходы на замену куртки. Кроме того, с такой плохой разведкой, я заслушиваю дополнительных денег просто из принципа.

– Правда?

– Если только ты не знал, что находилось внутри этого здания.

Уэллс остановился и посмотрел на меня.

– Ещё раз?

– Если только ты не знал, что там стая, но отправил меня искать одну неопытную девочку. Разве не так ты бы сказал, если б подставил кого-то?

– Ты спрашиваешь или утверждаешь?

– Как там твоя подружка внизу?

– Не говори о ней так.

Всякий раз, как я упоминаю Аэлиту, Уэллс уходит в оборону. Он к ней неравнодушен, но ангел немного не в его лиге.

– Лады. Как поживает мисс Аэлита? Здорова? Счастлива? Не видал её с самой Авилы.

Аэлита – своего рода ангел сержант-инструктор. Она руководит Золотой Стражей, небесными пинкертонами[48]48
  Частное детективное агентство Пинкертона – одно из крупнейших в мире.


[Закрыть]. Она знает, что я нефилим, и у неё для меня есть миленькое прозвище: «Мерзость». Я почти уверен, что ей хочется видеть меня мёртвым.

– Уэллс, ты послал конфеты и цветы на День Святого Валентина? Знаешь, это не возбраняется. Он был святым.

У него звонит телефон. Он отходит в сторону и тихо говорит в трубку. Мне кажется, что у ангела пылают уши.

Уэллс кивает и убирает телефон в карман.

– Тебе дают бонус в размере двадцати процентов к следующему чеку.

– Двадцать процентов? По-твоему, я кто, ваш официант? Я принёс пять вампиров, а не БЛТ[49]49
  Сэндвич с беконом, латуком и томатами.


[Закрыть].

– Двадцать процентов – это то, что я уполномочен предложить. Бери или откажись.

– Беру.

Он достаёт из куртки белый деловой конверт и протягивает мне. Чек за мой последний заказ от Стражи. В Помоне кучка пригородных друидов пыталась воскресить Инвидию, стайку божеств межпространственного хаоса. Те друиды были прикольными. Они выглядели как статисты из «Шоу Энди Гриффита»[50]50
  Сериал – комедия положений, выходивший в эфир в США в 1960-1968 годах.


[Закрыть], в одинаковых белых халатах пытающиеся вызвать дьявола. И что ещё забавнее, их план почти сработал. Их сухопарый предводитель Барни Файф[51]51
  Полицейский, вымышленный персонаж «Шоу Энди Гриффита». Имя Барни Файфа вошло в американский сленг – так называют слишком рьяного и некомпетентного полицейского.


[Закрыть] находился на расстоянии одного убитого младенца от уничтожения Южной Калифорнии.

Интересно, если бы я слегка промедлил, и Барни смог бы высвободить Инвидию, мы бы действительно смогли заметить разницу?

Я смотрю на чек, а затем на Уэллса.

– Почему ты всё время впариваешь эту хрень?

– Какую? Соблюдаю закон?

– Я фрилансер, а ты вычитаешь всякие налоги и социальное страхование.

– Ты не похож на типа, который вовремя подаёт декларации. Я делаю тебе одолжение.

– Я не плачу налоги, потому что меня не существует. Ты полагаешь, я собираюсь в шестьдесят пять подать на соцобеспечение?

– Тебе захочется подождать до семидесяти. Дополнительные льготы того стоят.

– Я ничего не жду. Официально я мёртв. Почему я плачу всё это дерьмо собачье?

– Я велел тебе следить за языком.

– Пошёл ты на хер, мисс Манеры. Заставляешь меня убивать для тебя, а затем лишаешь меня денег.

– Эти деньги принадлежат правительству. Оно финансирует то, чем мы здесь занимаемся. Не нравится – баллотируйся на выборах.

Я не хочу никуда баллотироваться. Я хочу запихнуть этот жалкий чек-дешёвку так глубоко Уэллсу в задницу, чтобы он смог прочесть код банка обратной стороной глаз.

Но «Макс Оверлоуд» в настоящее время переживает трудные времена, а я не хочу, чтобы пришлось искать другое место для проживания. В Лос-Анджелесе домовладельцы не хотят, чтобы у вас были домашние питомцы. Что мне делать с дымящей как паровоз отрубленной головой? Гордость – это хорошо, но только деньги заставляют работать свет и душ.

Я наблюдаю за сварщиками, работающими на другом конце склада, поэтому мне не нужно смотреть на Уэллса, пока я складываю чек и кладу его в карман.

– В самом конце времён, когда ваша сторона проиграет, я хочу, чтобы ты вспомнил этот момент.

Уэллс сужает глаза.

– Почему?

– Потому что Люцифер, наёбывая тебя, не ждёт от тебя благодарности. Вот почему он победит.

Уэллс с минуту разглядывает пол. Закладывает руки за спину.

– Знаешь, когда я рос, моя мама много смотрела христианское телевидение. Торгаши адским огнём и серой рассказывают библейские истории и вопят о вечных муках, чтобы заставить дураков и стариков посылать им чеки с социального пособия. Я никогда особо не обращал на них внимания, но однажды, откуда ни возьмись, один этот пожилой морщинистый проповедник начинает рассказывать то, что называет персидской притчей. Так вот, это странно для баптистского привирателя Библии.

– Знаете, некогда в древней Персии в маленькой деревушке близ Кума жил человек с проблемами.

– Это история из твоего детства? Потому что я не хочу слышать о том, как вы с папой катались по бездорожью.

– Заткнись. Однажды этот человек с проблемами встал с постели, чтобы поработать на своих полях, и, может, его убили, а, может, он просто продолжал идти, но больше о нём никто не слышал. Когда человек выходил, солнце светило сквозь дверь и отбросило его тень на стену у домашнего очага или как он там назывался. Когда жена и дети этого человека вернулись домой и обнаружили дом пустым, жена увидела тень мужа и спросила, что это. Тень ответила: «Мужчина ушёл и стал для этого дома тенью. А я – тень этого человека, которая не ушла, а останется здесь». Тень осталась, а со временем стала человеком, и они с женщиной и её детьми жили вместе долго и счастливо.

Уэллс складывает руки вместе, словно в молитве. У меня мурашки по коже при виде этой его стороны.

– Позже, когда я услышал, что Золотая Стража была основана в Персии, я понял, что в тот день Бог говорил со мной через телевизор. Он говорил мне, что именно здесь я и должен находиться.

– Эта история даже не имеет смысла, и какое отношение она имеет к тому, о чём мы говорим?

– Это значит, что мы больше тысячи лет выполняем свою работу, так что можешь засунуть своё несогласие куда подальше.

– Маршал, это звучит как грех гордыни. Лучше беги-ка вниз, и пусть мисс Декабрь выпорет тебя. Сними это на веб-камеру и бери поминутную плату. И тебе никогда больше не нужно будет снова брать деньги у правительства.

Уэллс смотрит на меня. У него звонит телефон. Он его игнорирует.

Мне хочется послать его на хер.

– Закончил ныть? Готов поработать? У меня есть ещё кое-что для тебя.

Но мне это нужно.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Я хочу, чтобы ты посетил со мной место убийства. Жертва был Саб Роза. Никакого насилия. Просто наблюдение.

– У тебя есть криминалисты. Зачем я тебе?

– Я пока не хочу, чтобы они слишком углублялись в это дело. Мне нужен ты.

– Почему?

– Потому что ты бывал в Аду.

– И что?

– Я хочу, чтобы ты взглянул на тело и сказал мне, что по-твоему это значит.

– Уверен, что это лишь одно тело, а не пять?

– Смешно.

– Я хочу полную оплату.

– Половина. Никто не просит тебя кого-либо убивать.

– Ты тратишь моё драгоценное время выпивки и курения. Мне нужна компенсация.

– Как ты только что отметил, нас финансирует государство. Это означает, что мы работаем по простой и заранее определённой тарифной сетке. Другими словами, глядеть и тыкать пальцем оплачивается не так, как охотиться и убивать.

– Вот что тебе скажу: отправляйся в Чайнатаун, найди клуб под названием «Тень Совы» и найми себе дэдхеда[52]52
  Как правило, речь о фанатах группы “Grateful Dead” (1965–1995). Многие из них являлись хиппи, курили траву и носили дреды. На американском сленге – тупица, болван.


[Закрыть]. Эти угрюмые некроманты представляют собой кучку уродов «Сьюзи и Банши»[53]53
  Siouxsie and the Banshees – образованная в 1976 году британская рок-группа. Первое время ассоциируясь с британской панк-сценой, постепенно усложняли свою музыку, вводя в неё элементы готик– и арт-рока, создавая стильную и сложную «разновидность постпанка, наполненного многочисленными ритмическими и звуковыми экспериментами».


[Закрыть] с заниженной самооценкой. Они будут из кожи вон лезть, чтобы помочь федералу устроить магическое шоу на месте убийства.

Уэллс достаёт из кармана телефон, смотрит на имя вызывающего абонента и хмурится.

– Слушай, можешь просто немного посыпать волшебной пыльцой[54]54
  В сказках Диснея волшебный порошок, который вылетает из волшебной палочки сказочной феи Динь-Динь (Tinker Bell).


[Закрыть] на месте преступления. Сотвори какую-нибудь чёртову магию, которая ничего не сломает, и я смогу добиться для тебя две трети обычной платы. Но это всё.

– Договорились.

Я протягиваю руку. Он подносит к уху телефон, так что ему не нужно её пожимать.

– Встретимся в три часа ночи, когда затишье, и бары закрыты. Я позвоню тебе и скажу адрес.

– Приятно иметь с вами дело, маршал. Наилучшие пожелания хозяйке.

– Убирайся.

На обратном пути я решаю пропустить шоу Рея и Хьюстона, так что проскальзываю сквозь тёмное пятно на стене снаружи склада. Выхожу в переулок через дорогу от «Бамбукового дома кукол».

То, что я полагал будет развлечением на одну ночь – спасение мной мира на Новый год, превратилось в шестимесячную затянувшуюся вечеринку. После того, как я швырнул Мейсона толпе в Даунтаун, казалось, что половина Саб Роза Лос-Анджелеса заявились в «Бамбуковый дом» поцеловать его задницу на прощание. Да так и не ушли. Карлос вполне счастлив. Саб Роза дают большие чаевые в местах для гражданских, где они могут зависать, не оказываясь частью развлекательной программы.

Большинство Саб Роза вы бы никогда не узнали. Они скучно выглядят как люди, являются людьми и изо всех сил стараются затесаться среди других людей, даже если иногда одеваются как денди из девятнадцатого века или жрецы майя. Другие в баре выглядят так, словно сошли с парового дирижабля с Нептуна. Они Таящиеся, и честным добропорядочным Саб Роза не нравится, когда они пачкают мебель в их клубах, поэтому они приходят сюда. Здесь суккубы и трансгендерная ламия[55]55
  В греческой мифологии женщина-чудовище, пьющее кровь детей.


[Закрыть]. Косматый волк-нагуаль[56]56
  Человек, который может трансформироваться в животное, оборотень.


[Закрыть] и человек-тигр смеются, словно парни из братства и складывают пирамиду из пивных банок, а затем опрокидывают её. И по новой. Группка белокурых голубокожих школьниц с проглядывающими сквозь косички рожками играет в какую-то азартную игру со скорпионами и чашками из слоновой кости.

Карлос – это главная причина того, почему «Бамбуковый дом кукол» ещё стоит. Он и глазом не моргнул, когда мерзкая половина магического подполья Лос-Анджелеса завалилась к нему, чтобы нажраться в стельку. Если бы Иисус был барменом, Он был бы лишь вполовину так невозмутим, как Карлос. При всей новообретённой прибыли, всё, что сделал здесь этот человек – приобрёл несколько барных стульев, лучшую звуковую систему и вычистил уборные, чтобы они чуть меньше напоминали калькуттский автовокзал. Хорошо, когда есть хоть что-то, что не сильно изменилось. Нам нужно иметь в жизни несколько якорей, чтобы не уплыть в пустоту. Как однажды сказал мистер Мунинн: «Квид сальвум эст си Рома перит?». Что безопасно, когда гибнет Рим?

В музыкальном автомате играет «Болотный огонь» Мартина Денни. Карлос подходит с чашкой чёрного кофе.

– Тебе не нужно было так наряжаться ради меня, – говорит он.

– Нравится прикид? Это из линии Кельвина Кляйна «Книга откровений».

– Хрустящая чёрная рука – довольно мило, даже при том, что у меня по всему полу валяется сброшенная мёртвая кожа, но эта сгоревшая куртка – ун педасо де басура[57]57
  Кусок мусора (исп).


[Закрыть].

— Пришло время отпустить её?

– Одного из вас нужно похоронить, а из моего мусорного бака открывается прекрасный озёрный вид на переулок. Давай я избавлюсь от неё.

Я подталкиваю обугленную груду кожи через стойку.

– Сделай одолжение, когда будешь выбрасывать, посыпь её солью и хлоркой.

– Это что-то магическое или полицейское?

– И то, и другое. Хлорка для ДНК. Соль для любых остатков худу, которыми кто-нибудь может воспользоваться для колдовства.

Он кивает и убирает куртку под стойку.

– Полагаю, раз ты даже не взглянул на кофе, то хочешь выпить.

– Красного пойла.

– Уверен?

– А Папа Римский живёт в красивом доме?

– Хотя бы поешь. Я только что достал из пароварки несколько тамале[58]58
  Пирог из кукурузной муки с мясом и специями.


[Закрыть] со свининой.

– Может, еще немного риса?

– Замётано.

Заиграл «Город вуалей» Леса Бакстера. Безумные трубы и барабаны в начале, а затем всё скатывается к старомодным струнным и голливудской экзотике. Я прям ожидаю за угловым столиком одетого как пират Эррола Флинна[59]59
  Эррол Флинн (1909–1959), голливудский актёр австралийского происхождения, кинозвезда и секс-символ 1930-х и 1940-х годов. Прославился в амплуа отважных героев и благородных разбойников.


[Закрыть], пытающегося уломать Лану Тёрнер[60]60
  Лара Тёрнер (1921–1995), американская актриса, секс-символ 1940–1950-х годов. Достигла известности как драматическая актриса, а также благодаря бурной личной жизни.


[Закрыть] подрочить ему. Может, и увижу после красного пойла.

Я не слышал этой песни Элис с той самой ночи, когда она с грохотом вырвалась из музыкального автомата, словно гвозди, забиваемые мне в уши. Карлос попросил компанию доставить ему новый аппарат, просто чтобы я не сидел за стойкой бара, волнуясь и ожидая, что она снова прозвучит.

Позже я узнал, что этой песни даже не было в автомате. Это было одно из заклятий Мейсона. Он хотел увидеть, как я схожу с ума. Если бы он до отказа накачал меня ЛСД и запер в полной крыс вращающейся комнате с зеркалами, то не смог бы сделать лучше.

Это было шесть месяцев назад. Прошло полгода с тех пор, как я отправил Мейсона в ад вариться на медленном огне, и помахал на прощание его приятелям Кисси, когда те сгорели, и их унесло солнечными ветрами. Сто восемьдесят дней с тех пор, как я наблюдал, как прах Элис словно туман уплывает в Тихий океан. У меня всё хорошо, спасибо. Может, немного ушибов, но всё лекарство, что мне требуется, находится прямо здесь, в этом стакане.

Карлос ставит тарелку с тамале и наливает двойную порцию красного пойла в тяжёлый квадратный стакан, как мы прежде пили в аду. Царская водка такая красная, что почти чёрная, как кровь в лунном свете. Она проскакивает гладко, как бензин и перцовый спрей. Возможно, в Даунтауне она спасла мне жизнь. Когда я обнаружил, что могу глотать и удерживать в себе Царскую водку, демоны стали смотреть на меня по-другому. Думаю, именно тогда одному из них пришла в голову идея отправить меня на арену вместо того, чтобы убить. Как раз тогда, когда моя новизна поистёрлась, я снова стал интересен.

– Мне следовало убить его, когда у меня был шанс.

Карлос качает головой.

– Ты был недостаточно силён, чтобы убить его.

– Откуда тебе знать?

– Потому что ты мне рассказывал. Раз пятьдесят.

– Правда?

– Может, тебе стоит ограничиться кофе, или пивом. Тебе не нужно красное пойло.

Он тянется к моему стакану, и я отодвигаю тот от него.

– Да, я действительно так считаю.

– Ты не смог бы победить его. Он был слишком силён. Ты это знал, так что сделал всё, что было в твоих силах.

– Угу, но иногда речь не о победе и поражении. Речь о том, чтобы поступать правильно. Я поступил неправильно. Я не должен был просто так уходить. Люцифер был прав. Оставив Мейсона в аду, я дал этому херу именно то, чего он хотел.

– Ты жив и свободно разгуливаешь. Пока ты можешь сказать это о себе, правильные поступки остаются опцией. Просто не высовывайся, пока не выяснишь подходящее время и место.

– Спасибо, Карлос. Ты лучший отец, о котором только может мечтать мальчик. Усыновишь меня?

– Мне кажется, уже.

Карлос глядит мимо моего плеча и качает головой. Мне не нужно смотреть. Я их чувствую. Позади меня студентки с ручками и бумагой. Они хотят стать слишком близко и с придыханием попросить у меня автограф. Если я буду настолько туп, как раньше и подпишу, то через час смогу купить свой автограф на eBay. Я потягиваю пойло и ковыряюсь вилкой в тамале. Притворяюсь, что не замечаю, как Карлос машет им проваливать.

Настоящая проблема со студентками заключается в том, что обычно с ними студенты.

Секундой позже кто-то облокачивается на стойку справа от меня.

– Ты тот самый супергерой, который может проделывать трюк с порталом, верно? Покажешь?

Он выглядит как Зигги Стардаст[61]61
  Зигги «Звёздная пыль» – созданный Дэвидом Боуи вымышленный персонаж, человекоподобный марсианин, который пытается подарить человечеству послание надежды. Зигги представляет собой типичную рок-звезду: он сексуально раскрепощён, употребляет наркотики и алкоголь, исповедует философию мира и любви, но в итоге разрушает себя излишествами наркотиков и секса и погибает от рук вдохновлённых им фанатов.


[Закрыть] с обложки GQ[62]62
  Ежемесячный мужской журнал.


[Закрыть]. Его костюм-тройку в полоску создали инженеры НАСА. Это настоящее произведение искусства.

– Это ты мне?

– Говорят, ты можешь ходить сквозь тень. Хочу посмотреть.

Он смотрит на меня со смесью высокомерия и скуки. Никогда не знаешь, что парень вроде него собирается сделать. Он держит одну руку в кармане. У него там может быть что-угодно, от косяка до водяного пистолета или канцелярского ножа.

– Прошу прощения. Не говорю по-французски. Или это китайский? Не понял ни слова из того, что вы сказали.

– Считаешь себя дохера крутым, потому что у тебя мультяшное прозвище, и твою спину прикрывает Золотая стража? Ты вообще знаешь, кто я такой? Ты знаешь, кто мой отец?

– Возможно тебе нужен мудацко-английский разговорник. Слышал, в Канзасе[63]63
  Штат Канзас считается самой глушью, дыра дырой. Фактически, он посылает его куда подальше.


[Закрыть] есть несколько прекрасных книжных магазинов. Можешь отправляться в путь.

– Моя семья владеет этим местом. Этим городом. Лос-Анджелесом до Долины, и дальше в пустыню.

Карлос бросает на меня взгляд, и я отвечаю ему тем же. Он остаётся на месте, но начинает нарезать лаймы, так что у него есть повод держать в руке нож.

– Когда я говорю, меня слушают.

– Наверное, богатые действительно другие. Большинство происходят от обезьян, но от тебя отдаёт гремучей змеёй.

Зигги вместе с другом. Не таким красавчиком. Его костюм не так хорош. Тот пытается сохранять хладнокровие перед девушками, но примерно в шестидесяти секундах от того, чтобы удрать.

Его друг говорит: «Пожалуйста, парень, просто проделай этот трюк, и мы оставим тебя в покое».

– Я только что убил пятерых людей. Если хотите, покажу вам этот трюк.

Я возвращаюсь к своей выпивке и тамале. Зигги собирается предпринять ещё одну атаку, не зная, что как только откроет рот, я воткну вилку ему в глаз и заставлю плясать, как марионетку. Но девушки стают по обе стороны от него и тянут к двери.

Я слышу, как, уходя, одна из девушек говорит: «Папа сказал бы, что этот человек похож на собаку, убивающую овец».

Когда они вышли, Карлос тихо выругался, так быстро, что не могу сказать, по-английски, по-испански или на урду.

– Ненавижу это дерьмо.

Он протирает то место, где облокачивался Зигги.

– Ничего подобного. Ты его поощряешь. Взгляни на себя. Входишь сюда с обгоревшей рукой в заляпанной запёкшейся кровью футболке с принтом из фильма про чудовище, и не хочешь, чтобы тебя заметили? Нормальные люди коротают время, делая ставки на футбол или собирая марки. Твоё хобби – говорить людям отъебаться, но ты не можешь этого сделать, пока они не обратят на тебя внимание.

– Ты ведь понимаешь, что требуется от бармена? Я жалуюсь, а ты обеспечиваешь меня выпивкой и сочувствием. Не начинай пытаться меня образумить.

– Тебе нравятся эти маленькие стычки, потому что у тебя сейчас нет ни одной настоящей, вот всё, что я хочу сказать.

– Держу пальцы скрещёнными за Армагеддон.

– Не парься. Мне кажется, твоя звезда начинает угасать. Прибывают новые люди, но многие старые исчезли.

– Если я займусь вязанием, думаешь, остальные отвалят?

– Луи Тоудвайн – один из них, что забавно, потому что я должен ему денег.

Карлос наливает себе стакан сельтерской воды и бросает туда несколько ломтиков лайма.

– Прошлым вечером здесь была твоя подружка Кэнди.

Я копаюсь в тамале.

– Рад за неё.

Я не больше трёх раз виделся или разговаривал с Кэнди с тех пор, как мы спасли на Новый год кучку едва-не-принесённых-в-жертву ангелов. Тем вечером мы убили много людей, но ни одного, кто бы этого не заслужил.

– Она красивая девушка.

– Правда? Не очень помню.

С тех пор я видел её лишь пару раз с Видоком и один раз, когда попросил дока Кински откачать из моей руки яд, после того как один нага – похититель сумок, натравил на меня королевскую кобру. Кински – лечащий врач для многих Саб Роза и Таящихся. Большинство людей считают, что быть доктором – это большое дело, но Кински раньше был архангелом, так что в его случае быть врачом – это всё равно что переворачивать бургеры в Макдональдсе после того, как ты был президентом.

Кэнди милая. Спросила о делах. Как справляюсь с Саб Роза? Когда собираюсь, наконец, приобрести новые мелодии для музыкального автомата?

– Какое мне до всего этого дело?

Он пожимает плечами.

– Я считал, что вы двое друзья. А может, и больше, чем друзья.

– Где ты это слышал?

Карлос поднимает руки.

– Извини, старик. Не имел в виду ничего такого. Это просто то, что я слышал. В любом случае, она сказала, что они с Кински постоянно переезжали. Вот почему её здесь не было. Она направляется туда, где бы он ни был.

– Она упомянула, куда именно?

– Не-а.

– После Авилы она какое-то время болела. Для неё не очень хорошо находиться рядом со всей этой кровью. Она забавно действует на неё.

Кэнди – нефрит, это что-то типа вампира, только хуже. Она пытается перестать есть людей, но вовлечение в резню толкнуло её за грань, и она на какое-то время слетела с катушек.

– У меня ощущение, что она пришла сюда не для того, чтобы поговорить со мной. Она спрашивала, когда ты обычно приходишь. Пришлось ответить, что ты приходишь и уходишь, не придерживаясь определённого расписания.

Неужели Кэнди искала меня? Забавно, что она пришла в «Бамбуковый дом». Я подумал было подождать в торговом центре у клиники Кински, но это было бы больше похоже на преследование, чем на проявление дружелюбия.

– Рад, что ей лучше.

– Это из-за неё ты глушишь красное пойло?

– Я пью его, потому что оно у тебя есть. Знаешь, насколько редка Царская водка? Редкая – не то слово. Её не существует нигде за пределами ада. Мне придётся поблагодарить Мунинна, когда увижу его в следующий раз.

– Мне неизвестно, что она от Мунинна.

– Кто её присылает?

– Не знаю. Бутылка просто появляется время от времени. В первый раз, когда я нашёл её у двери, то попробовал на вкус. Она омерзительна, а ты больной маленький пинце[64]64
  Ушлёпок (исп.)


[Закрыть], что пьёшь её. И ты слишком много её пьёшь.

– Иногда приятно знать, что я не сумасшедший. Знаешь, когда просыпаешься и с минуту не знаешь, где ты, и не уверен, проснулся или всё ещё спишь? Это напоминает мне о том, что реально. Кто я. Где я. Откуда у меня эти шрамы. Живя здесь, иногда нуждаюсь в этом.

– А ещё ты ею быстро нажираешься.

– И она напоминает мне о… Неважно.

Карлос тычет в меня пальцем.

– Произнеси это. Я ждал услышать, что ты скажешь нечто подобное. Давай. Произнеси это вслух, чтобы все тебя слышали. Этот яд из ада напоминает тебе о доме. Вот что едва не вырвалось у тебя изо рта, не так ли? На минутку задумайся об этом. Какой это пиз..ц.

– Извините. Простите, что прерываю. Один из тех людей сказал, что вы тот самый джентльмен, которого называют Сэндмен Слим.

Карлос и бровью не повёл.

– Ну, и зачем такой милой даме как вы, искать такого плохого парня?

Это настолько очевидно, что даже Карлос, самый немагический убер-гражданский всех времён, замечает это. Женщина не из Саб Роза. Ей около пятидесяти пяти, но она приняла зелье обольстительной красоты, так что может говорить людям, что ей тридцать. Она вырядилась, чтобы прийти сюда. На ней дорогой брючный костюм Хиллари Клинтон, но он немного не по фигуре. Симметрия не совсем правильная, но не настолько, чтобы большинство гражданских могли это заметить. Скорее всего, он из аутлета, и совершенно новый.

– Он не Сэндмен Слим?

– Я этого не говорил.

Карлос указывает на один из барных стульев. Женщина садится.

– Не желаете кофе?

У неё тёмно-серые глаза. Её зрачки – острия булавки. Этот бар не то место, где ей хочется быть.

Я отодвигаю рис и тамале. После гнева Зигги, всплеск её страха окончательно отбил мне аппетит. Я поворачиваюсь вполоборота и быстро осматриваю лица в зале. На девяносто девять процентов это Саб Роза и несколько гражданских прихлебателей и поклонниц. Если она нашла меня здесь, то должно быть задавала вопросы в таких местах, куда обычно бы не пошла. И, когда наконец услышала о «Бамбуковом доме кукол», люди должны были ей рассказать, что случается с незнакомцами, которые приходят сюда доставать меня. Но она всё равно это сделала.

Неплохо для неё.

– Зовите меня Старк. Никто не зовёт меня тем именем.

– Прошу прощения. Оно единственное, которое я знала.

– Нет проблем. Зачем вы меня ищете?

Она достаёт из сумочки фотографию и ставит передо мной. Это молодой человек, примерно моего возраста, когда я отбыл в Даунтаун. Он широк в плечах, как футболист. У него её глаза.

– Это мой сын. Его зовут Аки. Он финн, как и его отец.

– Симпатичный парень. Но я его не знаю, если вы здесь по этому поводу.

– Вы его не знаете, но он вас знает. Я имею в виду, таких, как вы. Он Саб Роза, как и вся семья моего мужа. Восемнадцать лет назад мы жили здесь, но, когда родился Аки, переехали в дом моей матери в Лоуренс, штат Канзас. Мы не были уверены, что хотим, чтобы он рос здесь…

Она замолкает и оглядывает комнату. Лысый мужчина в белом шёлковом костюме достаёт из кармана нечто, выглядящее как фляжка с виски, и щелчком открывает её. Внутри находится влажная почва и бледно-серые червяки. Он берёт червяка за голову и дует на него. Тот распрямляется, а когда твердеет, мужчина с помощью зажигалки поджигает один конец и курит его.

– Аки только что исполнилось восемнадцать лет, и он захотел вернуться туда, где родился. Конечно же, один. Молодой человек хочет чувствовать себя независимым. Разве могли мы ответить отказом?

Разгуливающий по Лос-Анджелесу полный деревенской магии вскормленный на кукурузе парень с канзасской фермы, что тут может пойти не так?

– Мой муж знает в этом районе ещё некоторых Саб Роза. Он попросил их приглядывать за мальчиком, но это большой город. Мы уже несколько недель ничего о нём не слышали. Я знаю, что он здесь с кем-то знаком. Он переписывался с девушкой Саб Роза. Забыла её имя.

– Письма у вас с собой?

– Нет. Они пропали. Должно быть, он взял их с собой.

– Вы уже говорили с друзьями мужа?

– Никто из них ничего не знает.

– Почему вы пришли с этим ко мне?

– У меня такое чувство, что с моим сыном что-то случилось. Я слышала, что вы делаете то, что другие люди не могут или не хотят делать. В начале этого года в городе произошло преступление. Кажется, некий культ планировал принести в жертву группу похищенных женщин. Вы их остановили.

Так теперь это описывают таблоиды? Это досадно близко к правде. Не сотрудничают ли они с какими-нибудь инопланетянами?

– Послушайте, Эвелин.

– Откуда вы знаете, что меня зовут Эвелин?

– Послушайте, Эвелин, я знаю, что вам нужна помощь, но не моя. Я не тот, кем вы меня считаете.

– И кто же вы?

– Я монстр.

Я дал ей секунду переварить услышанное. Она хорошая женщина, но Зигги в самом деле испортил мне настроение. Я приканчиваю стакан Царской водки.

– Не поймите меня неправильно, но если ваш муж действительно Саб Роза, то почему он не здесь, с вами, и не творит заклинания поиска? Или не отслеживает эхо? Обычно сырая магия глупого подростка оставляет жирный блестящий остаточный след по всему эфиру. Легко отследить.

– Мой муж мёртв. Это случилось совсем недавно и внезапно. Вот почему я пыталась связаться с Аки. Теперь, возможно, я потеряла обоих.

Она опускает взгляд на чашку кофе. Её сердце замедляется, но не потому, что она расслабилась. Моя обгоревшая рука начинает заживать. Она жжёт и чешется. Я не могу помочь этой женщине. Я не хочу здесь находиться.

Карлос говорит: «Мне кажется, вы слегка забегаете вперёд. Почему бы вам не отправиться к копам или не нанять частного детектива? Для таких вещей магия не требуется. И судя по тому, что я здесь видел, магия на самом деле не особо то помогает. Она всё только сильнее запутывает».

Он кладёт свою руку поверх моей.

– Вы спасли всех тех людей. Почему не хотите помочь мне?

– Карлос прав. Вам нужно обратиться к копам или нанять детектива. Я не Сэм Спейд[65]65
  Сэм Спейд – вымышленный частный детектив, главный герой «Мальтийского сокола».


[Закрыть]. Я не этим занимаюсь.

– Но вы спасли всех тех людей.

– Я никого не спас. Я просто убил ублюдков, которых нужно было убить. Понимаете? Я не спасаю хороших людей. Я убиваю плохих.

Мне хотелось произнести это спокойно и рассудительно, но, в действительности, я говорю слишком громко.

Эвелин выпрямляется и обращается в лёд. Она кладёт фотографию своего ребёнка обратно в сумочку и встаёт.

– Простите, что отняла у вас драгоценное время.

– Погодите минутку.

На этот раз я хватаю её за руку. Я оглядываюсь в поисках того, кто был здесь минуту назад.

– Титус. Иди-ка сюда.

Худощавый чернокожий парень в фиолетовом бархатном костюме и очках с круглыми жёлтыми тонированными линзами осторожно подходит к стойке бара. Я не отпускаю руку Эвелин.

– Титус, это Эвелин. Эвелин, это Титус Ишу, Скрипач. Знаете, кто это?

– Он читает предметы, разглядывая их.

– Верно. Он крутит предметы, а затем рассказывает вам всё о владельце. Он может даже использовать их в качестве волшебной лозы[66]66
  Прут или сходный предмет, с помощью которого лозоискатель отыскивает воду или руду.


[Закрыть]. У вас есть что-нибудь из вещей сына?

– У меня его школьный перстень выпускника.

Я смотрю на Титуса.

– Это подойдёт?