Текст книги "Предательство в Крондоре"

Автор книги: Рэймонд Элиас Фейст (Фэйст)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

–  Спасибо, чародей.

Паг увидел цуранийское устройство, которое создавало барьер. Это были крошечные осколки кристалла.

– Теперь ясно, почему Макале так нужен был тот рубин, – произнес он, осмотрев их. – Это те камни необычного происхождения, о которых ты говорил, Оуин. Они являются источником силы для этого устройства, а Шестеро отвечали за то, чтобы оно действовало. Я знал, что обычная магия не повлияла бы на Оракула. – Чародей обратился к дракону: – Горат и остальные будут охранять тебя, пока мы с Оуином займемся Макалой.

–  Поспешите, он не ведает, что творит.

Паг и Оуин побежали к дыре в стене, которая появилась в результате борьбы дракона с одним из самых ужасных существ – Повелителем Страха – в момент высшей точки в сражении, которое решило исход Великого Восстания и стало концом для Мурмандрамаса, угрожавшего Королевству.

Паг резко остановился. Он думал, что комната пуста и он сможет переместить себя и Оуина во времени, чтобы оказаться в одной фазе с Камнем Жизни. Но он ошибался.

– О боги! – воскликнул он. – Макала перенес Камень Жизни сюда!

Цуранийский Всемогущий стоял перед большим изумрудно-зеленым камнем высотой почти в человеческий рост. Сверху из камня выступал золотой меч с белой рукоятью из слоновой кости. На рукояти был вырезан золотой дракон.

Черноризец обернулся.

– Миламбер, я поражен. Я был уверен, что даже ты не сможешь пройти через мою защитную систему. Надеюсь, Затапек и остальные не страдали напрасно, пытаясь тебя остановить?

– Они погибли как верные цурани, с честью и достоинством, не подозревая о твоей преступной двуличности, – Паг едва сдерживался.

– Не говори мне о двуличности, Миламбер! Ты принес клятву верности Империи, но скрыл от нас факт существования этого страшного артефакта! – Макала сделал шаг к Пагу и Оуину. Он уже почти кричал. – Десять лет назад ты ввязался в сражение, чтобы изгнать Врага из наших миров, как ты сказал Ассамблее. Хочокена и Шимон поверили этой лжи. Сыновья лучших цуранийских домов сложили головы в чужом мире ради великой цели. Но ты отказался объяснить нам, почему этот город так важен и почему мы должны проливать здесь кровь цурани, – он заговорил тише. – Когда я пришел к тебе, ты не ответил на мои вопросы и был уклончив. Тогда мне пришлось докапываться до истины самому, и я нашел это место с его ловушками, магическими преградами и этим великолепным существом в соседней комнате. Все для того, чтобы держать меня и других, кто тебе еще не служит, подальше от этого, – он показал на Камень Жизни. – Твоей главной целью не было прогнать Врага из этого мира! Ты стремился спрятать этот камень и беречь его до того дня, когда почувствуешь необходимость использовать его против своих врагов, возможно, против Империи Цурануани!

– Ты сам не веришь в то, что говоришь, – вздохнул Паг.

– Я верю и я сделаю все, чтобы этот день никогда не настал. Я уже почти понял, как использовать этот предмет. Как только разберусь окончательно в его сущности, я заберу его в Священный Город, где он будет храниться до тех пор, пока не понадобится Империи для защиты.

– Паг, он сошел с ума, – пробормотал Оуин.

– Мальчик, – обратил на него внимание Макала, – этот разговор не для детских ушей. – Он нетерпеливо махнул рукой, и Оуин отлетел назад как от удара. В последний момент он понял, что это вариант заклинания, которое он сам использовал, чтобы отбросить Затапека, и сумел закрыться от серьезного удара, но все равно больно стукнулся о камни, и на несколько мгновений из него будто вышибло воздух.

– Ты паршивый пес, Макала. – Голос Пага звенел от ярости. – Я пригласил тебя в свой дом, а ты предал меня и мое доверие. Ты использовал мою дочь как пешку в своей игре и подверг ее смертельной опасности. Только за это ты уже заслужил смерть. Но ради того, чтобы ты мог сюда добраться, погибли тысячи!

– Тем более важно, Миламбер, чтобы я добился своей цели. Иначе их смерть будет напрасной. Когда этот артефакт окажется в императорском дворце, можно будет сказать, что они пали ради блага Империи.

Паг собрал последние силы. Он знал, что стоит лицом к лицу с одним из самых одаренных членов Ассамблеи.

– Я не буду сражаться с тобой, Миламбер. – Макала отступил на шаг. – Я видел, как ты один уничтожил великую арену в Кентосани. Я знаю, что не могу равняться с тобой, даже когда ты в ослабленном состоянии, – он слегка повернул голову и подал рукой сигнал.

Из тени появились две большие серые фигуры с огромными крыльями.

– Открыв Тимирианию, я нашел одну полезную вещь – посох древнего жреца Рлинн Скрр, – сообщил Макала. – С его помощью я могу управлять этими существами. Убейте их, – приказал он элементалям.

Паг быстро повернулся к Оуину:

– Я могу сразиться с одним, ты – с другим, но нам не одолеть их обоих и Макалу. Подуй в рог!

Оуин не мешкал ни минуты и поднес рог к губам. Он дунул, и в воздухе раздался громкий жалобный звук, похожий на собачий вой. По залу пронесся холодный ветер – неестественный, явно древнего магического происхождения. Внезапно рядом с Оуином появились две огромные охотничьи собаки с устрашающими челюстями и зубами размером с кинжал. У них были красные глаза, а на шеях ошейники с железными шипами. Собаки замерли в ожидании.

– Скомандуй им, Оуин! – крикнул Паг.

– Что?

Паг развернулся к Оуину, и молодой чародей увидел в его глазах ярость и ненависть.

– Макала! – крикнул он.

Оуин поднялся и протянул руку в сторону опешившего цуранийского чародея.

– Фас! – скомандовал он.

Собаки бросились вперед. Паг повернулся к одному из воздушных элементалей и, почерпнув из глубины силу, применил заклинание, которое использовал прежде, на Тимириании. Как и тогда, вращающиеся разноцветные энергетические искры окутали существо, и оно будто приросло к полу, издавая душераздирающие вопли.

Оуин навел чары на другого, и тот тоже замер на месте.

Затем они сосредоточили внимание на Макале. Цуранийский Всемогущий установил магический щит, чтобы не подпустить к себе огромных псов, которые теперь толкались около границ щита, пытаясь проникнуть сквозь него или как-нибудь обогнуть. Макала отступил, собаки приблизились к нему. В такой ситуации он был слишком занят и не мог использовать магию против Пага или Оуина.

Паг обошел вокруг Камня Жизни и оглядел его, чтобы убедиться, что артефакту ничто не угрожает. Он вознес хвалу богам – похоже, Макала еще не приступал к воздействию на камень.

Затем Паг повернулся к Макале, который по-прежнему пытался избежать нападения псов. Они не могли достать цуранийского чародея, но их атаки не давали ему покоя.

Паг подошел и встал недалеко от одной из огромных собак.

– Макала, – прокричал он, – ты предал меня, мою семью и свое братство из-за этой бессмысленной, слепой приверженности мифическому цуранийскому идеалу. Ты даже не побеспокоился о том, чтобы понять, что действительно хорошо для Империи. Если бы ты хоть что-нибудь понимал, то знал бы, что твой поступок подверг Империю самому большому риску в ее истории, с тех пор как Враг вел народы через золотой мост. Тысячи погибли из-за твоего высокомерия и тщеславия. За все это ты приговариваешься к смерти.

Махнув рукой, Паг сотворил заклинание и с его помощью уничтожил защитное поле Макалы. Цуранийский маг лишь в последний момент понял, что произошло, и завопил: «Нет!» Затем на него набросились собаки и начали рвать на кусочки.

Он умер быстро, но псы продолжали рвать его тело.

Оуин приблизился, когда двое воздушных элементалей исчезли из виду, и сказал:

– Именно этого он и заслуживал.

– Отзови собак, – попросил Паг.

– Стоп! – крикнул Оуин, и псы остановились. Он повернулся к Пагу: – Что мне с ними делать?

Тот печально покачал головой.

– Думаю, тебе стоит отправить их туда, откуда они пришли.

Оуин снова подул в рог, и собаки исчезли.

– Владеть такой силой ужасно, – проговорил юноша, опуская рог.

Паг положил руку Оуину на плечо.

– Любая сила ужасна, если ею пользоваться бездумно. – Он взглянул на изуродованный труп. – Когда-то он обладал великим могуществом и влиянием. Но злоупотреблял и тем и другим. И вот что с ним стало. Всегда помни об этом.

– Обязательно, – согласился Оуин. – Вообще-то мне кажется, я не создан для того, чтобы быть чародеем.

Паг чуть не засмеялся.

– Создан или нет, но я не думаю, что ты сможешь этого избежать. У тебя огромная магическая сила.

– Да я просто мальчик, который научился некоторым вещам от тебя и Патруса.

– Больше, – покачал головой Паг. – Когда мы соединили наши сознания, ты получил немало из моего опыта. Кое-что из этого будет долгие годы покоиться в бездействии, но многое будет невольно приходить к тебе. Что бы ты ни думал о своей дальнейшей жизни по возвращении к отцу, ты будешь одним из самых одаренных магов в мире.

– Мне необходимо время, чтобы привыкнуть к этому. Я…

Их разговор был прерван звоном мечей и криками из соседнего зала.

–  Чародей, – почувствовал Паг мысли дракона, – я не могу остановить их. Я все еще слишком слаб.

Паг повернулся к проходу между залами и увидел, как кто-то бежит по нему. Сначала он подумал, что это Горат, но потом понял, что это другой моррел. Однако было уже слишком поздно.

Темный эльф направил на Пага с Оуином посох, заряд энергии пересек комнату и ударил по ним обоим. Паг с такой силой был отброшен к стене, что у него потемнело в глазах, а Оуин почувствовал, что удар выбил весь воздух из его легких.

Он увидел, что кто-то нанес моррелу удар сзади, и заметил Локлира, который ворвался в зал. Ударив колдуна, Локлир резко отскочил в сторону, уходя от меча очередного моррела.

Комната превратилась в поле битвы. Локлир бился с воином-моррелом, а Джеймс пытался добраться до второго волшебника, который отбивался от него таким же посохом, как тот, от которого пострадали Паг и Оуин.

Оглушенный, Оуин попытался сконцентрироваться и помочь соратникам, но не мог сосредоточиться.

– Как я от всего этого устал! И как болит спина! – пожаловался он Пагу, помогая ему подняться.

– Что? – недоуменно переспросил Паг, еще не вполне придя в себя.

Горат сражался с Делеханом. На вожде моррелов был черный шлем, который Паг когда-то видел на Мурмандрамасе, и черные доспехи с драгоценными камнями на кирасе.

Вдруг Горат замешкался и оступился, и Делехан сильно ударил его по лицу свободной рукой, отбросив вождя арданьенов назад. Тот упал и растянулся на полу.

Увидев растерзанное тело Макалы, Делехан удовлетворенно ухмыльнулся. Затем он обратил свой взгляд на Камень Жизни.

Паг понял, что не сможет оказаться там быстрее, чем самозваный предводитель моррелов. Макала был опасен из-за того, что он знал, а Делехан – из-за того, что не знал. Он увидел золотой меч и вытаращил глаза.

– Валкеру! – возопил он. – Это меч для короля!

Он бросился к камню, но Горат прыгнул ему на спину и вцепился в шею, пытаясь задушить.

Делехан схватился за рукоять меча, и внезапно звенящий звук наполнил пещеру. Глаза вожака моррелов вылезли из орбит, и он начал издавать булькающие звуки, но не из-за того, что его душил Горат. Какая-то могущественная сила пыталась высвободиться из него.

Меч начал выходить из камня, и Горат, оставив попытки убить Делехана, схватил рукоятку и попытался воткнуть меч обратно.

Паг покачал головой.

– Что нам делать? – спросил Оуин.

– Горат, оставь его! – крикнул Паг.

– Не могу, – ответил Горат. – Иначе он вынет меч.

Оба моррела снова схватились, их мышцы раздувались от огромных усилий, глаза Делехана почти вылезли из глазниц, лицо покраснело, а пот стекал ручьями.

Внезапно его черты исказились, и стало казаться, что теперь его лицо принадлежит кому-то другому.

– Он превращается! – крикнул Паг.

– Мы должны остановить его! – сказал Оуин.

– Не прикасайся к нему! – прокричал Паг сквозь нарастающий шум.

– Мы должны помочь ему!

– Мы не сможем, – сказал Паг. – Помоги мне. Придется уничтожить их обоих.

– Я не могу! – У Оуина перехватило дыхание.

– Ты должен, – вмешался Горат. – Древние силы пытаются овладеть мной. Спаси мой народ, Оуин. Спаси меня.

Оуин кивнул, и его глаза наполнились слезами. Он поднял руки над головой и очертил ими сложную фигуру. Паг повторил его движения, а затем они оба указали на моррелов, сошедшихся в смертельной схватке.

Энергетический заряд вырвался из рук чародеев, и луч горячего белого света достиг двух темных эльфов. На мгновение они утонули в ослепительном сиянии, таком ярком, что противник Джеймса отвернулся, и сквайру удалось подступиться к нему и вонзить кинжал в грудь колдуна. Джеймс развернулся к свету, но тут же вынужден был отвернуться, не в силах смотреть на столь яркое сияние. Прикрывая глаза рукой, он подобрался к моррелу, с которым бился Локлир, и ударил его в затылок. Тот застыл на мгновение, и Локлир тут же прикончил его.

Две фигуры в центре сияния издали слабый стон и исчезли. Мгновением позже свет померк.

Камень оказался нетронут, и меч остался на своем месте.

В зале воцарилась тишина, и четверо присутствующих в комнате опустились на пол, истощенные и обессиленные.

Оуин плакал.

– Мне кажется, я понял, – тихо произнес Паг.

– Что случилось? – спросил Локлир. – Я ничего не вижу.

– Горат? – позвал Джеймс, оглядывая зал.

– Он спас нас всех, – сказал Паг.

– Да… Такого моррела больше не будет, – с горечью в голосе произнес Джеймс.

– Иногда он был несговорчивым, – вздохнул Локлир, садясь, – но он был… другом.

Паг замер в оцепенении.

– Думаю, я мог бы проспать неделю, – вдруг сказал он.

– Не расслабляйтесь, мой герцог Звездной Пристани, у нас еще есть дела.

– Дела? – переспросил Паг.

– Неужели ты забыл, – начал Джеймс, – что камень должен быть доставлен на место? Забыл, что армия моррелов все еще в Сумрачном лесу, а стражники Делехана окружают нас?

– Пытаюсь вспомнить, – слегка скривился Паг.

– Если они появятся сейчас, – слабым голосом произнес Оуин, – я – мертвец. Не могу даже пальцем пошевелить.

– Что ж, – сказал Локлир, – если мы должны пережить все это, то я бы не хотел умереть из-за того, что слишком устал и не могу защитить себя. Вы, чародеи, в состоянии соображать?

– Я в состоянии, – ответил Паг. – Помогите мне встать.

– Что ты собираешься делать? – спросил Джеймс, подняв его на ноги.

– Используя все оставшиеся силы, друзья мои, – начал Паг, – мы устроим небольшое представление.

Локлир недоуменно заморгал.

– Я схожу с ума. На мгновение мне показалось, что ты предложил устроить представление.

– Именно это я и сказал, – подтвердил Паг. – Идем со мной.

Трое усталых, ничего не понимающих людей переглянулись, а затем последовали за невысоким человеком в черном балахоне.

Морэльф был в ярости. Он сражался с принцем Калином и Длинным Луком уже два дня, но никак не мог приблизиться к ним. В горах у моррелов было некоторое преимущество, но здесь, в густых лесах, эльфы и их проклятые друзья люди одерживали верх.

Лишь одно было хорошо – направление битвы, ведь они приближались к Сетанону. Морэльф ждал приказов отца, и до него дошла весть о том, что рифтовая машина была каким-то образом выведена из строя. Из-за этого могло полететь много голов, но Морэльф был уверен, что его головы среди них не будет.

– Хозяин, гонцы прибыли.

Он ожидал увидеть своих разведчиков, которые следили за эльфами, но вместо этого вошли двое моррелов из личной охраны его отца. Они были грязными, усталыми и практически в панике.

– В чем дело? – спросил Морэльф.

– Катастрофа! На стенах Сетанона!

– Говори! – заорал Морэльф.

– Три дня назад мы нашли путь в город, и наш хозяин оставил нас возле задних ворот замка. Большую часть дня он не появлялся. Затем под землей что-то загрохотало, и на зубчатой стене замка мы увидели…

– Говори, что ты видел! – потребовал Морэльф, схватив одного из стражников за грудки.

– На стене мы увидели твоего отца, и с ним… Мурмандрамаса. Я знаю, это был он, Меченый. Он выглядел изможденным, как будто долго голодал, и бледным, как будто вылез из-под земли, но я знаю – это был он. Без всяких сомнений. Он крикнул, и мы услышали его голос, доносимый до нас с помощью магии, так же, как десять лет назад. Это был его голос, – испуганно поведал второй охранник.

– Да, – подтвердил первый, – это был Мурмандрамас. Между ним и твоим отцом стоял, как раб, принц людей, Арута. Мурмандрамас сказал, что он наконец-то исполнит пророчество и отнимет жизнь у Повелителя Запада, но когда он уже занес над ним свой меч…

– Что! – снова заорал Морэльф, ударив воина, отчего тот упал на землю. – Клянусь твоей жизнью, ты скажешь мне, – обратился он к другому стражу.

– Милорд, позади них вдруг воспарил великий дракон – создание из тех, что давно уже не живут. Он был весь в огненном сиянии, освещен радугой, а на спине его возвышался чародей в черном. Он прокричал, что Мурмандрамас – лжепророк. Затем дракон изверг из своей пасти струю огня, так что мы почувствовали жар этого пламени на земле у наших ног. Ваш отец и Мурмандрамас на наших глазах превратились в пепел, тут же развеянный ветром, в то время как Повелитель Запада, принц Арута, остался невредимым.

Морэльф взвыл от ярости и ударил стражника.

– Будь прокляты все маги и пророки! – Он повернулся к солдатам. – Объявите всем, что мы возвращаемся на Север. Это безумие окончено!

Восемь моррелов поторопились исполнить приказ.

Морэльф повернулся и зашагал в северном направлении к своему главному лагерю. Он прошел всего несколько ярдов по дороге, когда из темноты появилась фигура и раздался голос:

– Милорд!

– Кто это?! – возмутился Морэльф. Он слишком поздно понял, что знает того, кто приблизился к нему, и это осознание пришло вместе с болью. Нараб вонзил кинжал в сына своего врага.

Морэльф опустился на колени, приоткрыв от изумления рот, затем упал на землю и затих.

– Мы выполнили нашу часть, – прозвучал голос около дороги.

– Я выполню свою, – развернулся Нараб. – Моя семья отмщена, и я верну наших людей домой, – сказал он, когда появились Мартин Длинный Лук и его эльфы.

– Мы не будем препятствовать вам, пока вы идете на Север, – пообещал герцог Крайди. – Но никогда больше не возвращайтесь на Юг.

– Лиэллан с ее Снежными Леопардами и мой клан теперь стали самыми сильными на Севере, – заявил Нараб. – Пока мы правим, мы будем держаться нашей стороны гор, – он указал пальцем на Мартина и эльфов. – А вам я посоветую держаться своей.

Нараб развернулся и исчез, а Мартин обратился к эльфам:

– Давайте отправимся в Сетанон и попытаемся приоткрыть завесу тайны над чудом, о котором только что узнали. Я хотел бы найти Пага и разузнать, как это Мурмандрамас восстал из могилы, чтобы быть убитым снова.

Эльфы, к которым он обращался, кивнули. На их лицах отразилось любопытство.

– Ну, хотя бы когда мой брат доберется туда, он найдет свое Королевство в целости и сохранности. Думаю, это обрадует его.

Мартин Длинный Лук, брат принцев и королей, закинул на плечо оружие, давшее ему имя, и начал насвистывать какую-то мелодию. Он еще не знал всех деталей происшедшего, но понимал, что они победили и поэтому у его жены и дочери появилось будущее. Это и стало причиной его хорошего настроения, а узнать подробности он собирался потом.

Эпилог
Самоотверженность

Арута поднял кубок.

– За Гората!

– За Гората! – Все, кто был в палатке командующего, присоединились к нему и выпили в память о темном эльфе.

Паг рассказал о последних часах схватки и о том, как они с Оуином создали иллюзию, чтобы убедить моррелов, что Мурмандрамас наконец погиб. Он рассказал также о самопожертвовании и благородстве Гората.

Арута помолчал немного, размышляя над услышанным.

– Так странно считать одного из темных братьев благородным, – сказал он, – но трудно подобрать другое слово для этого героического поступка. Даже когда я отправил его с Оуином и Джеймсом, у меня оставались сомнения. Я не мог избавиться от мысли, что это очередной хитроумный план пантатианцев. Но я ошибался.

– Ты должен быть подозрительным, – сказал Мартин. – Это часть твоего долга перед Крондором.

Арута отпил из кубка и кивнул, соглашаясь с замечанием брата.

– Возможно, но тем не менее мое отношение к Братству Темной Тропы изменилось.

– Могу я сказать, ваше высочество? – обратился к нему Оуин.

Арута кивнул.

– Я несколько недель путешествовал с Горатом по его родной земле, и она совсем не такая, как я представлял, – юноша рассказал о поселениях, в которых люди живут бок о бок с моррелами, и хотя эти люди считались изменниками, сей факт говорил о том, что расы могут сосуществовать в мире. – Иногда они жестоки, на мой взгляд, но их образ жизни не так уж сильно отличается от нашего. Я познакомился с женами Делехана и Гората. Жена Делехана – сильный лидер сама по себе, она прекрасная, жесткая и странная. Но ее единственная цель – спасти своих людей, и поэтому она помогла нам, – Оуин вздохнул. – Когда я встретил Гората, он говорил, что мы никогда не сможем понять его людей и их образ жизни. Возможно, он был прав, но теперь я могу их принять.

– Если бы все моррелы были такими, как он, – заключил Арута, – то жизнь в Северных землях Королевства была бы гораздо спокойнее. Те из нас, кто пережил очередную атаку темных сил, должны посвятить себя защите нашей страны. Иначе смерть тех, кто пал в этом сражении, будет напрасной. Мы будем помнить Гората как одного из величайших героев обоих наших народов. Он начал свой путь, чтобы защитить моррелов. Он погиб, чтобы спасти нас всех.

– Хотел бы я, чтобы он смог прожить остаток своих дней в Эльвандаре, – вздохнул Оуин.

– Это желанное место для любого, – отозвался Мартин. – Но Агларанна была права – он еще не совсем вернулся, ненависть к Делехану мешала ему стать одним из истинных эльфов.

– Хотел бы я увидеть то маленькое представление, которое вы разыграли, чтобы провести моррелов, – признался Арута Пагу.

– Заслуга Оуина в этом успехе больше моей. Я никогда не был мастером иллюзий, а он освоил это искусство в Звездной Пристани. Он мастерски создал по моему описанию изображение Мурмандрамаса, ну а воссоздать облик Аруты и Делехана и вообще не составило для него труда. Оракул же достаточно восстановился для того, чтобы взлететь со мной на спине и выпустить струю впечатляющего пламени. Мы просто надеялись, что все это будет достаточно эффектно.

– Так и было, – подтвердил Мартин. – Я был в дюжине шагов от двух стражников Делехана, которые рассказывали Морэльфу о смерти его отца и Мурмандрамаса. Они искренне поверили в происходившее. Почти поверил даже Нараб. А если и нет, то в его интересах было позволить верить другим. Я думаю, что с моррелами, угрожающими Сетанону, покончено, – Мартин отставил вино в сторону. – Я должен идти. Мне предстоит долгая дорога в Эльвандар, а затем в Крайди. Мы с моими эльфийскими друзьями уйдем с первой зарей, так что нам пора готовиться ко сну.

Арута встал и обнял брата.

– Мы слишком редко тебя видим, – сказал он.

– Приезжайте в Крайди. Ты и Анита. Берите с собой Боуррика, Эрланда и Елену. Погостите у нас месяц.

– Возможно, две недели, но не больше, и только после рождения ребенка.

– Еще один ребенок! – улыбнулся Мартин. – Почему ты не сказал мне об этом раньше?

– Думаю, – начал Арута, улыбаясь, – что письмо с королевской печатью Крондора ждет тебя в Крайди, и ты уже прочел бы его, если бы вел себя как солидный герцог, а не бегал по лесам, как твои друзья-эльфы.

– Если бы я не бегал, то эти двое, – он указал на Джеймса и Локлира, безмятежно спящих на подушках в углу палатки Аруты, – никогда бы не уничтожили врата, и леса были бы полны воинов Делехана, – он понизил голос. – И мне к тому же не удалось бы найти Нараба и помочь ему добраться до Морэльфа, – он возвратился к более приятным темам. – Вы уже выбрали имя?

Арута кивнул.

– Если будет девочка, мы назовем ее Алисия, в честь матери Аниты. А если мальчик, то Николас, в честь прадедушки.

– Буду ждать вестей о рождении, – сказал Мартин.

– Хорошо. Береги себя и передавай привет Бриане.

Мартин ушел, и Арута взглянул на спящих сквайров.

– Не очень-то уважительно по отношению к своему монарху, – усмехнулся он. – Как по-твоему, Паг?

– Думаю, что действие целебных трав, которые дал им твой лекарь, истекло. Они не проснутся даже в петле палача.

– Тогда ладно, – усмехнулся Арута. – Они прощены. – Он взглянул на Оуина. – Что нам делать с тобой?

– Выше высочество, – начал юный маг, – я очень долго не был дома и теперь должен предстать перед отцом. Не хочу даже думать о том, как он разгневан, но чем более я медлю, тем более строгим будет мое наказание за неповиновение.

Арута потеребил свой подбородок, а затем сказал:

– Что ж, тогда, я думаю, нужно дать тебе хорошую лошадь и некоторую сумму денег, чтобы остановиться в приличной таверне по пути. И еще я пошлю специальное письмо твоему отцу, в котором будет сказано, что я в личном долгу перед сыном барона Тимонса за его превосходную службу Королевству. Если твой отец не найдет тебе должного применения у себя дома, то он может рассмотреть мою рекомендацию послать тебя к королю, чтобы ты смог трудиться на благо королевства в Рилланоне. Я также сообщу о твоих заслугах моему брату. Если ты этого действительно захочешь, он сможет найти подходящее занятие для такого незаурядного юноши, как ты.

Оуин улыбнулся. Как бы ни гневался его отец на то, что Оуин не подчинился ему и сбежал в Звездную Пристань, он не устоит перед письмом с личной рекомендацией от принца Крондорского. Не говоря уже о рекомендации короля. Его возвращение домой тут же показалось ему гораздо более желанным.

– Благодарю вас, принц.

– Нам нужно обсудить еще некоторые вещи, связанные с Сетаноном, Арута, а также то, как избежать повторения всего произошедшего, – сказал Паг и глубоко зевнул. – Но сейчас нам тоже нужен сон.

Принц склонил голову.

– Тогда с моего разрешения мы поговорим утром. Спокойной ночи.

Паг с Оуином пожелали Аруте доброй ночи и, покинув палатку принца, направились к шатру неподалеку, который Арута приказал установить для них.

– Что будешь делать, когда вернешься домой? – поинтересовался Паг.

– Еще не знаю, – признался Оуин. – Могу только сказать, что моя жизнь не будет такой, как прежде. Я слишком много всего повидал и… Это изменило меня.

Паг ткнул указательным пальцем в голову Оуина.

– К тому же вот здесь у тебя слишком много, чтобы позволить этому лежать мертвым грузом. Возвращайся в Звездную Пристань. Мы должны сделать так, чтобы безумные волшебники, подобные Макале, больше не появлялись.

– Не знаю, – с сомнением произнес Оуин. – Думаю, я хотел бы больше узнать о силе, которой обладаю, но еще я думаю, что у моего отца есть собственные мысли по поводу моего будущего.

– Бремя благородного происхождения, – произнес Паг. – Но у тебя достаточно времени, чтобы все обдумать. Гораздо больше, чем раньше.

– Это верно, – согласился Оуин, и они вошли в шатер.

– По правде говоря, одной из причин, по которым я покинул Звездную Пристань, была политика. Двое твоих кешианских учеников, Корш и Ватум, собирали последователей, и если вы не положите конец этим фракциям, то могут возникнуть большие проблемы.

– Согласен, но пока не знаю, как с этим быть, – пожал плечами Паг.

Паг присел на свою циновку, а Оуин начал закрывать вход. На мгновение он остановился и окинул взглядом спокойные леса, раскинувшиеся перед ним. Издалека доносились голоса королевских солдат, ночевавших вокруг костров, а над деревьями ярко сияли звезды.

Юный маг вдруг подумал о том, что где-то там, на Благословенных островах, сейчас Горат. Или, может быть, он уже присоединился к Матерям и Отцам.

«Где бы ты ни был, – подумал Оуин, закрыв окно шатра, – ты никогда не будешь забыт, мой друг».

Он улегся на свою циновку. Несмотря на множество вопросов, оставшихся без ответа, и бесчисленные перспективы, открывшиеся перед ним и требующие обдумывания, он быстро уснул.

Паг взглянул на юного чародея и вспомнил себя в этом возрасте, борющегося с могущественными силами, о которых Оуин даже не подозревал. Ему стало интересно, какой выбор сделает этот мальчик.

Но каким бы ни был этот выбор, его сделает сам Оуин. Паг тоже опустился на циновку, с облегчением подумав о том, что его дом и семья снова в безопасности. Его согрела мысль о том, что Гамина дома и что скоро он присоединится к своей семье в Звездной Пристани. С этой мыслью он заснул. И это был глубокий, спокойный сон.