Текст книги "Предательство в Крондоре"

Автор книги: Рэймонд Элиас Фейст (Фэйст)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Будь благодарен за каждую мелочь, – хмуро заметил Джеймс.

Патрус нацелил посох на ближайшую из двух башен и произнес короткую фразу. Небольшой огненный шар сорвался с наконечника посоха.

– Он проделывал этот трюк с огнем, когда мы встретили его на горном перевале, – вспомнил Локлир.

Джеймс обернулся и увидел, как третий и четвертый огненные шары попали в машину. Изнутри донеслись крики моррелов и гоблинов. Башня загорелась. Патрус развернулся и прицелился во вторую башню. Первый раз он промахнулся, но, прицелившись получше, трижды попал в нее. Старый чародей сумел запустить в каждую башню еще по полудюжине огненных шаров, и вскоре обе запылали. Со стены послышались радостные крики защитников, а вдалеке запела труба.

– Похоже, они дают сигнал к отступлению, – безумно уставший Джеймс сполз по стене. – Мы выстояли.

– Ну и денек, – выдохнул Локлир, опускаясь рядом с Джеймсом. Враги отступали, а защитники радостно кричали.

– Ну, ребята, хорошую мы им задали трепку, – неунывающий чародей присел возле них. – Только вы не особенно расслабляйтесь, до утра еще многое нужно сделать.

– А что будет утром? – поинтересовался слабым голосом Джеймс.

– Как что? Они снова атакуют, – ответил Патрус таким веселым тоном, что сквайру захотелось его придушить.

Но старый чародей был прав, приходилось это признать. Джеймс заставил себя подняться и протянул руку Локлиру. Тот встал со стоном, как будто вмиг одряхлел. Друзья молча спустились со стены в крепость, чтобы подготовить выживших к новому дню. Позади них в ночи горели, как маяки, две осадные башни.

Паг и Оуин моргнули, возвращаясь к реальности.

– Что случилось? – ошарашенно спросил Оуин.

– Вы изучали этот свиток почти целый день, – ответил Горат.

– Это чужое заклинание. Очень сильное, и теперь оно отпечаталось в моей памяти, – заявил Паг.

– В моей тоже, – кивнул Оуин и выпрямился. – Это заклинание лишает силы существ, о которых говорил Дхацаван, – стихийных элементалей Рлинн Скрр.

– Который час? – спросил Паг.

– Уже почти рассвело, – ответил Горат. – Я пока разведал окрестности.

– Нашел что-нибудь?

– Место валкеру, о котором ты говорил. Думаю, твоя дочь там. Очень похоже на храм.

– Где? – Паг стремительно направился к выходу.

Горат пошел за ним, а потом возглавил процессию, показывая дорогу к пещере с высеченными по бокам драконами.

– Несколько ступеней ведут вниз, в большую палату. Я слышал какие-то звуки, как будто внутри выл ветер. И я почувствовал древний страх – нечто, что не могу назвать. Я решил, что лучше дождаться вас и войти вместе.

– Правильно, – согласился Паг. – Это было мудрое решение.

Все трое вошли в пещеру и по лестнице, о которой говорил темный эльф, спустились к большой палате. Она могла бы вместить множество молящихся, но сейчас была пуста. На дальней стороне виднелись каменные двери. Как и рассказывал Горат, по палате гулял зловонный ветер, повергший всех в ужас.

Подойдя к двери, Горат осторожно толкнул одну из створок. Дверь была массивной, но отлично сбалансированной, поэтому от толчка она медленно, но без труда открылась. Когда появилась достаточно большая щель, Горат скользнул внутрь. Следом то же проделали и Оуин с Пагом. Посредине следующего зала возвышался алтарь, из которого вырастал мерцающий синий кристалл, освещенный откуда-то сверху. Внутри кристалла виднелись очертания молодой девушки со светлыми волосами, окружавшими лицо как нимб.

– Гамина! – крикнул Паг.

Из мрака по обе стороны камня возникли две фигуры. Они были десяти футов высотой, тускло-серые, но со сверкающими, льдисто-синими глазами. Неясные очертания менялись и расплывались, но в фигурах с большими расправленными крыльями за спиной чувствовалась сила.

Горат замешкался, а Паг крикнул:

– Оуин, заклинание!

Оба чародея закрыли глаза, и короткое мгновение Горат стоял, не зная, что делать. Затем он нанес удар мечом, пытаясь рассечь существо, наступавшее на Пага. Но его меч прошел сквозь элементаля, словно тот был призраком. Только то, что меч замедлился, а моррел ощутил цепенящий холод в руке, было подтверждением контакта. Затем существо нанесло удар, который, подобно урагану, отбросил Гората к противоположной стене комнаты.

Сверкающий всеми цветами радуги пучок света вырвался из рук Оуина и Пага – каждый луч был направлен на одного из крылатых существ. Элементали замерли на месте как парализованные. Разноцветные искры пробежали по их телам, затем одна за другой ушли в пол. Каждый оттенок цвета, казалось, забирал с собой какую-то часть существа – они оба постепенно растворились, и лишь ветер пронесся по комнате.

Горат встал, приходя в себя от удара.

– Гамина! – вновь закричал Паг. Он поспешил к кристаллу и увидел, что его дочь была сохранена как живой портрет богини Панат-Тиандн. Он дотронулся до кристалла и ощутил энергию, пробежавшую по пальцам.

Чародей закрыл глаза и попытался воссоздать мысленно энергетическую структуру.

– Горат, ударь здесь, – сказал он наконец и указал на грань у ног девушки.

Горат, не мешкая, вытащил меч и нанес удар точно в том месте, где показал Паг. Кристалл взорвался и окатил их дождем драгоценных камней. Не обращая внимания на сыплющиеся камни, Паг сделал шаг вперед и подхватил падающую дочь. Она была в трансе, но жива.

– Слава богам! – воскликнул чародей. Слезы текли у него по щекам, он прижимал дочь к груди, как будто она все еще была той маленькой девочкой, появившейся в их семье много лет назад. Молчаливое дитя, которое не могло говорить, но использовало сознание как оружие, стало ему дорого, как родное. Она была для него настолько же дочерью, насколько Уильям был сыном. Паг тихонько приподнял подбородок Гамины и прошептал ее имя.

Ресницы девушки задрожали, и она шевельнулась.

– Папа?

Глаза Гората удивленно расширились. Он посмотрел на Оуина.

– Я тоже слышал, – кивнул тот.

– Папа! – Девушка открыла глаза и обвила руками шею отца. Она обнимала его страстно, и он крепко держал ее, как будто не хотел больше никогда отпускать. – Он лгал мне, папа. Макала все время лгал. Он обманул меня, усыпил, и потом я очнулась уже здесь. Он сказал, что не хочет причинить мне вреда, но хочет убрать тебя из Крондора!

– Я знаю, солнышко мое, – сказал нежно Паг. – Все в порядке. Мы скоро вернемся домой.

– Как? – поинтересовался Горат.

– По словам Дхацавана, где-то здесь должны быть врата, – напомнил Оуин. – Подозреваю, он имел в виду какой-то рифт.

– Я ничего не вижу, – Паг огляделся и повернулся к дочери: – Как ты себя чувствуешь?

– Со мной все в порядке, – заверила она его, вставая.

Оуин смотрел на девушку-подростка, пораженный ее пробуждающейся красотой. Гамина заметила его взгляд и улыбнулась. Юный маг отвернулся, покраснев.

– Ты ведь помнишь Оуина и Гората из Крондора? – улыбнулся Паг.

– Да, – ответила она со скромной улыбкой. – Спасибо, что помогли отцу найти меня.

– Это честь для нас, – ответил Горат.

Оуин лишь улыбнулся и кивнул.

Они прошли через зал и обнаружили с противоположной стороны коридор, который привел к еще одной большой двери. Горат открыл ее. Она вела в зал, где стояло огромное деревянное сооружение.

– Это машина для прохождения через рифт, – сказал Паг.

– Ты уверен? – спросил Оуин.

– Я исследовал рифты на Келеване тщательнее, чем некоторые черноризцы, – сказал Паг. – Но даже если бы не занимался этим, то все равно узнал бы это устройство. Оно цуранийское.

– Мы можем им воспользоваться? – засомневался Оуин.

Паг подошел к машине и долго ее осматривал.

– Она отключена, – констатировал он наконец.

– Отключена? – в отчаянии воскликнул Оуин.

– Да, – поморщился Паг. – Не работает.

– Ты хочешь сказать, что мы здесь застряли? – с присущим ему спокойствием спросил Горат.

– Если я не придумаю, как ее запустить, – Паг сел, – то да, мы застряли в этом проклятом мире и не сможем вернуться домой.

Гамина обняла отца за шею, а Горат и Оуин тоже сели на пол, пока не зная, что еще можно предпринять.

18
Перегруппировка

Дым ослеплял обороняющихся.

Джеймсу удалось поспать час, Локлиру – два. Солдаты, дежурившие на стенах ночью, спали посменно.

Джеймс стоял на сторожевой башне и пытался разглядеть хоть что-то сквозь разъедавший глаза дым от тлеющих обломков двух осадных башен. Даже утренний бриз не помогал, а лишь уносил дым к стенам. Ночное небо постепенно озарялось солнцем, встававшим за спинами защитников. Скоро вершины гор будут залиты светом. Джеймс знал, что еще до того, как это произойдет, враг снова атакует.

Он взглянул вниз и увидел плавающие во рву тела защитников и наступающих. Их достаточно много для того, чтобы по ним достичь разводного моста, подумалось сквайру.

С каждого поста защиты в замке приходили сводки, и Джеймс знал горькую правду: они могут и не продержаться еще один день. Если враги не проявят безграничную глупость или не вмешается судьба, Северный Форт падет еще до заката.

Джеймс уже придумал полдюжины способов захвата крепости, затем попытался представить ответные действия на возможные атаки. И каждый раз понимал, что, если враг предпримет что-либо, кроме обычной атаки в лоб, у него просто не хватит людей. Если, например, враг еще раз пошлет гоблинов-скалолазов вверх по северному склону, то два фронта будет уже не удержать.

Вошел Локлир.

– Что делать? – спросил он.

– Я склоняюсь к тому, чтобы оставить внешнюю стену и перевести всех солдат во внутреннюю цитадель, – медленно произнес Джеймс.

Локлир покачал головой, как бы признавая неизбежность поражения.

– Не могу предложить ничего лучше. С их стороны будет больше жертв, и они потратят больше времени на взятие замка.

– Но тогда мы не сможем удержать крепость.

– Думаешь, у нас еще есть надежда?

– Сейчас я пытаюсь разработать план, как проникнуть в тыл войска Делехана и ударить оттуда.

Появился сержант, весь в крови.

– Докладывай, – велел Джеймс.

– Еще трое солдат погибли ночью, сквайр. У нас осталось всего сто пятьдесят здоровых людей на стенах, еще семьдесят легко раненых, но способных сражаться, а также немного раненых, помогающих в Большом зале.

Большой зал был превращен в госпиталь, где около сотни солдат медленно умирали без медицинской помощи.

Джеймс покачал головой.

– Позволь людям отдохнуть до следующей атаки. Доставь на стены столько еды и воды, сколько сможешь. Следующий завтрак у нас будет только в том случае, если мы победим в этом сражении.

– Слушаюсь, сквайр. – Сержант отсалютовал и исчез.

По ступенькам, ведущим на сторожевую башню со стены, поднялся Патрус, очень утомленный с виду.

– Я помог раненым всем, чем мог. Здесь я нужен? – спросил старый маг.

– Придумай, как удержать врага подальше от северной стены или от восточных ворот. От любого из этих двух мест – мне все равно.

– Слишком длинная стена и недостаточно солдат? – горько усмехнулся старик.

– Что-то вроде этого, – устало кивнул Локлир.

– Что ж, если они не уберут тела на дороге перед следующей атакой, я смогу помочь вам на том участке. Чем больше металла на земле, тем лучше. Направь немного своих парней на северную стену, – сказал Патрус.

– Что ты собираешься делать? – спросил Джеймс.

– Э нет, не скажу. Не хочу портить сюрприз, – демонически улыбнулся старый чародей. – Нет, сынок, подожди некоторое время, и я покажу тебе представление.

– Представление ни к чему, просто скажи, сколько времени ты можешь для нас выиграть? – не поддержал его Джеймс.

– Несколько часов, в зависимости от того, в каком состоянии будут эти мохнатые солдаты после того, как я немного размажу их по земле.

– Дай мне два часа на защиту северной стены, потом я переключусь на восточные ворота.

– Ну что ж, как скажете. Мне нужно сходить в мою комнату и кое-что достать, – с этими словами Патрус исчез.

Локлир взглянул на Джеймса и, несмотря на изнеможение, засмеялся.

– Ну уж он наверняка самый вредный старикашка из всех, что ты когда-либо встречал.

– Нет, – улыбнулся Джеймс. – Но почти так.

Вдалеке зазвучали барабаны.

– Они пошли в наступление, – сообщил сквайр.

Услышав крики со стороны северной стены, Джеймс понял, что гоблины-скалолазы снова пытаются забраться на утес. Защитники уже израсходовали весь запас камней, всю мебель, посуду, кухонные принадлежности и вообще все вещи, которые можно было швырнуть в гоблинов, чтобы не позволить им подняться. Все запасы воды вскипятили и вылили на нападавших. Теперь приходилось использовать ценные стрелы, чтобы убирать их по одному, но в результате лучники оказывались отличной мишенью.

Вернулся Патрус и со словами «дайте мне место» сел на камни, скрестил ноги и поставил перед собой небольшую миску.

– Целую неделю готовился. Теперь замолчите и не беспокойте меня, пока не наступит конец света.

Чародей высыпал в миску содержимое маленького мешочка – смесь каких-то порошков и маленьких камешков, – а затем перемешал все и закрыл глаза. Через минуту он пропел короткую фразу, открыл глаза и вытянул указательный палец. Маленький язычок пламени вспыхнул на кончике его пальца, и от него загорелось содержимое миски. Сине-зеленое облако дыма, гораздо более плотное, чем Джеймс и Локлир могли себе представить, взвилось из миски и быстро достигло каменного потолка сторожевой башни. Дым как будто отталкивался от камней, и Патрус махнул рукой вокруг головы, как бы направляя его в нужную сторону.

Повинуясь жесту волшебника, дым начал выходить из окон сторожевой башни, становясь все более похожим на облака, нависшие над дорогой. Джеймс выглянул в бойницу и вдруг заметил направляющийся к крепости отряд. Впереди шли гоблины, прикрываясь щитами, за ними – тролли. Похожие на обезьян тролли легко несли на своих мощных плечах раздвижные лестницы, у каждого был щит, а на кожаных ремнях висели топоры или боевые молоты.

– Пехота троллей? – спросил Локлир.

– Похоже, – пожал плечами Джеймс. – Не слышал, правда, о таком, но если им удастся установить эти лестницы, то нам придется туго. – Тролли были не особенно хорошими бойцами, по сравнению с гоблинами или моррелами, зато убить их было намного труднее. Кто бы ни управлял силами нападавших, он точно определил, что защитники находятся на пределе своих сил.

В дыму факелов и тлеющих башен загадочное облако Патруса было практически незаметно. Но Джеймс и Локлир видели, что оно продолжало распространяться.

Когда атакующие подошли на расстояние выстрела, лучники на стенах открыли огонь. Джеймс был потрясен тем, как мало стрел летело со стен крепости. Он уже почти чувствовал горечь поражения.

Вдруг под землей что-то начало глухо грохотать. Джеймс прикоснулся к стене и почувствовал, как снизу начинает исходить энергия.

Нападавшие не обращали на происходящее никакого внимания, пока вибрация не стала заметна для марширующих солдат, в том числе для тех, кто бежал впереди с тяжелыми лестницами.

Патрус ухмыльнулся и крикнул:

– Ну, теперь держитесь, ребятки!

Замок начало трясти. Половина нападавших повалилась на землю. Шум битвы утонул в грохоте землетрясения.

И тут небеса разверзлись.

Молния ударила в доспехи одного из атакующих, сбив с ног целую дюжину солдат вокруг него. Почти одновременно прозвучал страшный, оглушающий удар грома. В воздухе смешались запах грозы и смрад обугленной плоти. Моррелы, гоблины и тролли корчились в агонии, их кожа дымилась.

Второй разряд молнии ударил в землю в нескольких шагах от места первого удара, сразив еще дюжину. Тут же третья молния ударила в моррела с занесенным мечом, ослепив его яркой белой вспышкой за мгновение до того, как он вспыхнул факелом, огонь тут же перекинулся на всех, стоявших рядом.

Джеймс присел за стеной и, схватив Локлира за тунику, притянул его к земле.

– Прячьтесь! – крикнул он людям, стоявшим на крыше сторожевой башни, и приказ был передан по восточной стене. Заряд за зарядом извергались из таинственного облака Патруса, и каждый из них сопровождался оглушительным ударом грома. Люди в ужасе зажимали уши руками.

Джеймс пожалел, что не может проползти вниз по лестнице и добраться до укрытия у самого основания замка, а затем задумался, достаточно ли оно глубоко. Он мог только догадываться, каково было тем, кто находился внизу, на дороге без всякого прикрытия.

Молния била вновь и вновь, пока неожиданно не настала тишина. Грохот прекратился одновременно с вибрацией земли.

Джеймс, подпрыгнув, выглянул из-за стены, интересуясь, что творится с армией, которая лишь минуту назад атаковала противника, а сейчас спасалась бегством вниз по холму. По меньшей мере тысяча тел нападавших лежали на дороге, ведущей к замку, многие были раздавлены собственными товарищами.

Джеймс опустился на колени рядом с Патрусом, который заморгал и спросил:

– Ну как, получилось?

– Уловка сработала. Они наголову разбиты.

Локлир тоже склонился к старику.

– Как ты это называешь?

– Названия в общем-то нет. Один парень в Саладоре научил меня этому, а сам он научился у жреца Киллиана, но вынужден был немного изменить этот трюк. Думаю, это можно назвать «Ярость Киллиана», – чародей поднялся. – Всегда хотел испытать этот фокус в действии, но до нынешнего момента не попадалось никого, на ком я бы рискнул его проверить, – он подошел к стене и выглянул между двух зубцов, пытаясь подсчитать количество трупов. – Сработало даже лучше, чем я ожидал.

– Как на северной стене? – крикнул Джеймс.

– Они отступили, – раздалось в ответ.

– Что ж, ты выиграл для нас время, – Джеймс похлопал Патруса по плечу.

Локлир присел недалеко от них и устало вытянул ноги.

– Пошевелиться не могу!

Джеймс решительно поднял его.

– Ты должен. Они вернутся. Патрус, а ты не сможешь повторить этот фокус?

Тот покачал головой.

– Мне нужны ингредиенты, а чтобы достать их, требуется время – ведь нужно искать в лесу.

– Вот что странно… – начал Локлир.

– Что? – быстро спросил Джеймс.

– Где их маги?

Глаза Джеймса расширились.

– О боги! Если это представление не заставило их бежать, они сейчас где-то рядом.

– И что из этого следует? – встревожился Локлир.

– Что нас провели.

– Не понимаю, – откликнулся Локлир, опять садясь на каменный пол.

– Если они не здесь, то они где-то еще! – сердито сказал Патрус. – Я знаю, что ты устал, но это не оправдывает твою глупость.

– Оставьте меня в покое, – сказал Локлир с наигранной жалостью к себе. – Я наслаждаюсь своим заблуждением. Даже сейчас мне кажется, что я слышу звук труб королевского войска.

Джеймс застыл и прислушался.

– Тебе не кажется. Я тоже слышу.

Сквайр вскарабкался на стену. Его умение сохранять равновесие и железные нервы, обретенные в пору воровской юности, помогли ему удержаться на острие одного из зубцов. Джеймс всмотрелся в даль, пытаясь сквозь еще висевший в воздухе дым разглядеть дорогу, и радостно крикнул:

– Я вижу знамя Аруты! – Он спрыгнул вниз. – Опустите мост!

Как на крыльях сквайр понесся вниз по ступеням. Патрус и Локлир еле успевали за ним. К тому моменту, как они достигли внутреннего двора, решетка уже поднималась, и Джеймс смог проскользнуть под ней. Добежав до конца опускающегося моста, он прыгнул вперед, не дожидаясь, пока мост коснется земли.

В руке он держал меч, на случай если среди множества лежавших вокруг тел обнаружится кто-то живой. Арута и его личная стража уже ехали ему навстречу. Остановившись перед Повелителем Западных земель, Джеймс нарочито бодро заявил:

– Я уже начал было думать, что ты пропустишь все веселье!

– Не хотел, чтобы меня посчитали невежливым, – откликнулся Арута. – Как люди?

– Плохо. Барон Габот и его офицеры убиты. Большинство солдат либо мертвы, либо ранены, а уцелевшие совершенно выбились из сил. Еще один день – и встречать вас было бы некому. Не хочу показаться невежливым, но что тебя так задержало?

– Мы отправились в путь, как только обо всем узнали. Твои гонцы попали в засаду и были взяты в плен. На то, чтобы сбежать и добраться до меня, им потребовалось некоторое время. Они прибыли лишь три недели назад. Что насчет подкрепления с Юга?

– Ничего. Я уже послал гонцов в Ромней, Долт и даже в Рилланон.

– Войска могут уже быть в пути, – заключил Арута, – если не были также схвачены. Оуин сообщил мне, что ты убил главаря ночных ястребов, но они, должно быть, внедрили сюда агентов еще до этого.

– Боюсь, мы никогда не сможем до конца уничтожить эту гильдию убийц, – вздохнул Джеймс. – Они как легендарный змей Кешианских подземелий: отрубаешь ему голову, но тут же вырастает новая. Возвращаясь к делу, могу сказать, что все это могло быть лишь уловкой.

Видя вокруг себя ужасающую картину разрушений, Арута покачал головой:

– Очень дорого обошлась нам эта уловка.

– И все же это лишь блеф. Когда Патрус, старый чародей, которого мы здесь повстречали, применил свою магию, никакого ответного волшебства не последовало.

– Известно что-нибудь об этих Шестерых? – поинтересовался Арута.

– Когда мы последний раз о них слышали, они были на Западе.

– Запад! – Арута выругался. – Возможно, это была чудовищная хитрость, которая стоила нам нескольких тысяч солдат и времени на дорогу из Сумрачного леса.

– Ты привел все свои войска?

– Нет, гарнизон рядом с Сетаноном я оставил на месте, а всех остальных взял с собой. Я пошлю патрули в горные проходы, чтобы выяснить, много ли сил у врага.

Арута выглядел обеспокоенным. Джеймс часто видел на его лице тревогу, и очень редко эта тревога была безосновательной.

– Идем в замок, снимем с тебя командование, сеньор, и во всем разберемся. – Арута повернулся и передал приказы молодому офицеру, затем добавил: – Я оставил Гардана рядом с Высоким Замком, а капитана Филиппа в гарнизоне Сетанона. Думаю, мы можем на них положиться. Они не позволят Делехану развить молниеносное наступление, какими бы уловками он ни пользовался, – и, взглянув на Джеймса, он закончил: – После того как ты поешь, поспишь, а затем снова поешь, я хочу, чтобы вы с Локлиром и с патрульным отрядом направились обратно в Сетанон.

– Опять дальняя дорога… – поморщился Джеймс.

– Мы взяли с собой жреца-целителя, и он поможет тебе.

Джеймс взглянул на Аруту, надеясь, что тот шутит. Убедившись, что это не так, он обреченно выдохнул:

– Хорошо.

Аруту по-прежнему не покидала тревога.

– Что такое, ваше высочество? – встревожился и Джеймс. – Я слишком долго вас знаю, чтобы не понять этого взгляда.

– Я беспокоюсь об Оуине с Горатом. Я послал их за Пагом, чтобы он помог мне разобраться с этими Шестерыми. Но если они попали в засаду между Малак-Кроссом и Крондором или если Паг покинул Крондор для одной из своих таинственных прогулок и Кейтала не смогла его найти… В любом случае когда появятся эти Шестеро, нам понадобится чародей.

– Есть у меня один, – улыбнулся Джеймс.

– Тот, который устроил представление с громом и молниями? – Арута вскочил в седло.

– Да, – Джеймс направился обратно к замку. – Он – большой оригинал, и я думаю, ты найдешь его забавным. На пару минут.

Джеймсу немного полегчало, когда он увидел легкую улыбку Аруты.

Горат взглянул на западню и замер. Угодившее в нее существо выглядело как кролик в панцире или как длиннолапая черепаха, но в любом случае, им впервые попалось съедобное с виду существо, которое не было насекомым. Этот мир изобиловал насекомыми – от небольших комароподобных малявок, рой которых не давал покоя Горату, стоило ему остановиться, до тараканоподобных страшилищ размером с кулак темного эльфа.

Он нашел дюжину съедобных корешков и колючий фрукт с вязкой мякотью, похожий по вкусу на кислую дыню, очень сочный.

Еще они нашли колодец рядом с древним храмом и соорудили из старого куска кожи, найденного в храме, мех для воды.

–  Горат!

–  Сейчас, сейчас, – попытался подумать он. Ему по-прежнему было трудно разговаривать мысленно с Гаминой, но постепенно он привыкал. Главное, необходимо сфокусироваться. Он представил себя кричащим на нее. – Я, похоже, поймал ужин, – подумал он.

И ощутил молчаливый призыв к терпению.

Панцирный кролик шевельнулся, и моррел дернул, затянув петлю вокруг правой задней его лапы. Горат в одно мгновение схватил зверя и, научившись на горьком опыте, перевернул вверх тормашками и сломал ему шею. Потом резким движением вытащил тело из-под панциря. Он знал, что, если не сделать этого очень быстро, мясо окажется ядовитым и совершенно негодным в пищу. Он положил тушку в свой походный мешочек.

Развернувшись, Горат поторопился к Гамине.

–  Что случилось? – спросил он, зная, что она прочитает его мысли быстрее, чем слова достигнут ее ушей.

–  Оуин и отец нашли другой тайный источник маны.

–  Как они считают, этого будет достаточно?

–  Может быть, – ответила Гамина, и тут он увидел ее.

Она повернулась, и он последовал за ней в заброшенный храм. Неизвестно почему – может, из страха перед валкеру или Пагом, Горатом и Оуином, а может, из-за религиозного запрета, – но змеелюди не пытались туда проникнуть.

Они атаковали, когда Паг и Оуин пошли искать ману, необходимую для запуска рифтовой машины. Гамина пыталась прочесть мысли змеелюдей, но потерпела неудачу, так как панат-тиандн, или шангри, как они сами себя называли, являли собой странный гибрид очень простого и очень развитого мышления. В повседневной жизни они были примитивны и суеверны, оставаясь на уровне животных, однако в использовании магии оказывались на высоте. Как заметил Паг, ирония заключалась в том, что змеелюди были заперты на планете, на которой магию приходилось собирать по крупицам.

Паг назвал их ремесленниками от магии, возможно, они были теми, кто создавал устройства для Алма-Лодаки. Учитывая опыт общения с пантатианцами, явно имевшими какую-то связь с панат-тиандн, Паг решил, что древние валкеру намеренно ограничили возможности разума своих слуг.

Горат и люди постепенно начинали понимать, как панат-тиандн удалось выжить в этом опустошенном мире. Найдя Гамину, они два дня вынуждены были обходиться без еды. С тех пор прошла неделя, а они все еще пытались собрать кристаллизированную магию для осуществления плана Пага. Горат не знал точно, как эти частички «застывшей магии» помогут, но с радостью предоставил людям-волшебникам разбираться с этой проблемой, а сам решил сосредоточиться на поисках пищи. Как и многие бесплодные с первого взгляда места, этот мир изобиловал разными формами жизни, нужно было лишь знать, где их искать.

С момента открытия рифтовой машины они исследовали весь остров, исключая пики, возвышавшиеся над храмом. Остров был настолько большим, что Горату потребовалось три дня для того, чтобы добраться от северной оконечности, где были расположены семь тотемных колонн, до южного берега. Около половины этого времени потребовалось бы для того, чтобы пройти с востока на запад, учитывая то, что из-за гор в центре острова путешествовать по прямой было невозможно.

Они пришли к выводу, что земля находится на западе от них. То же самое сказал Паг, понаблюдав однажды ночью за закатом. Он говорил об эффектах отражения света в воде и толщине облаков, но все это было не особенно интересно Горату.

Пока не возникла необходимость отправиться к той, отдаленной земле, чтобы найти еще твердой магии.

Гамина уже разожгла костер к тому времени, как Горат пришел в пещеру и выложил свою добычу.

– Не собираемся ли мы сегодня претворить план твоего отца в жизнь?

– Не знаю, – ответила она.

Горат посмотрел на девушку. Он был вынужден признать, что она – замечательный ребенок, даже по меркам его народа. Он мало знал о людских детях, но понимал, что Гамину подвергли ужасающему эксперименту, и при этом она оставалась спокойной, сосредоточенной и дружелюбной девушкой.

По человеческим меркам она была довольно красива, если Горат мог судить о таких вещах. Она определенно нравилась Оуину, однако, как заметил Горат, его молодой друг был весьма сдержан – то ли из-за присутствия ее отца, то ли из-за того, что она очень молода. Опять же, Горат не был абсолютно уверен в правильности своих суждений.

Оуин и Паг появились с большим тюком – это была тканая дверь, которую они сорвали с одной из хижин. Паг заметил множество хижин и практически полное отсутствие обитателей и сделал вывод, что население этого мира стремительно уменьшается. Его очень интересовало, как выглядит остальная часть планеты, но он не хотел использовать свои магические умения для таких исследований, поскольку нужно было сохранить как можно больше маны.

– Думаю, это нам поможет, – сказал Паг, положив узел на землю.

– Хорошо бы, – откликнулся Горат. – Я устал питаться гадостью вроде той, что поймал только что. По мне, так лучше черствые хлебцы в горах, правда, Оуин?

– Да уж, – согласился молодой чародей.

– Что будем делать, если твой план не сработает? – поинтересовался темный эльф.

– Тогда, – убежденно ответил Паг, – мы исследуем остальную часть острова, и если выяснится, что здесь нет никаких путей, построим лодку и отправимся на запад, к следующей земле.

Оуин закрыл глаза и приложил два пальца к переносице.

– Опять эти головные боли? – сочувственно спросила Гамина.

– Ничего, пройдет. – Оуина донимали редкие, но сильные головные боли с тех пор, как он разделил с Пагом чашу Рлинн Скрр. – Боль постепенно становится слабее.

– Когда вернемся в Мидкемию, мой юный друг, – утешил Оуина Паг, – ты обнаружишь, что владеешь такими силами, что и представить не мог.

– Если вернемся… – вздохнул Оуин.

Паг взглянул на Оуина, и на его лице не было и тени сомнения.

– Вернемся.

– Ну ладно. – В голосе Оуина слышалось облегчение. – Что еще нам нужно?

– Ничего, кроме знаний, – ответил Паг. – Все ли залы этого сооружения мы исследовали? – спросил он Гората.

– Да, – кивнул темный эльф.

– Тогда завтра попробуем вернуться домой, – сообщил чародей.

– А почему не прямо сейчас? – удивился Горат.

– Оуину и мне нужно хорошенько отдохнуть перед этой попыткой, – объяснил Паг. – Я много знаю о рифтах и их природе, но конструкция этого механизма мне незнакома, и он может работать не совсем так, как цуранийские машины, с которыми я сталкивался. Поэтому я не хочу допустить ошибку просто из-за усталости. Так что мы выспимся и затем начнем.

Горат кивнул, соглашаясь.

Оуин, утомленный долгими поисками маны, прилег.

– Горат, можно задать тебе один вопрос?

– Говори, – откликнулся темный эльф.

– Когда ты поклонился королеве… Это ведь был ритуал, но я не понял его сути.

Горат надолго задумался.

– Когда я впервые увидел Эльвандар, – начал он наконец, – я назвал его Бармалиндаром, по имени легендарного золотого мира. Каждый эльф считает, что это его родной дом, его наследство.

– Восхитительно, – признал Паг. – Я разговаривал с принцем Калином, Томасом и другими эльфами, но об этой легенде слышу в первый раз. Я думал, что ты – уроженец Мидкемии.

– Так же, как драконы и валкеру. Но духовный корень нашей расы лежит вне пределов Мидкемии, – сказал Горат. – Когда мы умираем, то отправляемся на Благословенные острова, где присоединяемся к Матерям и Отцам, ушедшим ранее. – Горат взглянул на Оуина. – Настанет время, и один из моих людей услышит зов, который заставит его отправиться в Эльвандар. Мой народ сочтет его предателем, – Горат закрыл глаза, и в голосе его зазвучали нотки сожаления: – Это произошло со мной. Пытающихся достичь Эльвандара убивают до того, как они доберутся до этого благословенного места. Некоторым, однако, удалось дойти, и эльфы назвали их «возвратившимися». Они приняли новые имена и стали эльфами, как будто были ими всю жизнь.