Текст книги "Неформальные отношения (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Ван Дайкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– В ответ на твой вопрос скажу: они останутся с голой задницей. – Джекс ухмыльнулся, его голос был таким же командирским, как и всегда. Я бы не пропустил совет парня, большая часть денег которого была инвестирована или лежала на личном пенсионном счете. Весь его вид просто кричал об ответственности.

Джастин выглядел так, словно его сейчас стошнит.

– Сейчас у меня нет таких денег.

Мы все встали.

За исключением новичков.

Их было около семнадцати, и не все они будут участвовать в первой игре.

– Что ж… – Я пожал плечами. – Это ведь не наша проблема?

– Пошли, – ржал Санчес, и мы все вышли из «Чизкейк Фэктори» на бодрящий воздух Белвью.

Я глубоко вдохнул, а Санчес ударил меня по спине.

– Сколько тебе пришлось заплатить в прошлом году?

Я пожал плечами.

– Больше трех тысяч. А тебе?

– Семь.

– Пожалуйста, скажи, что ты имеешь в виду обнимашки, – пошутил я.

– Да уж конечно! – рыкнул он. – Бред собачий. Я бы обнял каждого гребаного человека в том ресторане, если бы это было так. Этим маленьким говнюкам повезло, и ты это знаешь. Даже если разделить счет между ними семнадцатью, все рано завтра утром они будут прыгать через радугу и трахать единорогов.

– Неужели кто-то и в правду трахает единорогов? – громко спросил Джекс.

– Я бы одного оприходовал, – сообщил Томас.

– На этой ноте… – Я покачал головой, глядя на ребят, пока меня обволакивало странное чувство. Члены моей новой команды стали моими друзьями. Эти ребята быстро превращались в братьев.

И именно этого я всегда хотел.

Но никогда не имел.

Санчес был единственным парнем, который говорил мне всякую хрень, и чем больше его узнавал, тем больше подумывал над тем, что он это делал, чтобы посмотреть, скажу ли я в ответ какую-нибудь хрень или же проигнорирую.

Он казался мне именно таким парнем. Всегда отслеживающим реакцию других людей, чтобы увидеть, смогут ли они себя контролировать. Очевидно, этот парень сложнее, чем казалось на первый взгляд.

Черт возьми.

И теперь я снова думал об Эмерсон.

То, как я начал относиться к Санчесу, меня разозлило, потому что этот парень уже строчил что-то в своем телефоне, с огромной улыбкой, словно у него намечался первоклассный секс.

Мне же хотелось ударить кулаком в кирпичную стену и представить на ее месте его лицо.

А ведь он не делал ничего плохого.

– Тренировка! – крикнул всем Джекс, открывая дверь своего элегантного «Мерседеса». Его зеленые глаза вспыхнули. – Парни, вам всем пора ложиться в кроватку. Я слышал, что завтра тренировка на выносливость будет гребаным адом, так что осторожнее.

Мы все застонали.

Все, кроме Санчеса.

Который все еще ухмылялся, как идиот, уставившись в телефон.

– Санчес, блядь, – рявкнул Джекс. – Ты меня слышишь?

– Да-да. – Санчес отмахнулся от Джекса, не отрывая взгляда от экрана. – Тренировка, ад, рано, кровать.

– Иногда мне кажется, что он просто запоминает ключевые слова и повторяет их, обращаясь ко мне, – Джекс закатил глаза. – До скорого. – Он махнул рукой и забрался в машину, а я все продолжал пялиться на Санчеса. Я напрягся из-за гребаного чувства, словно я – какой-то жуткий сталкер. Знаешь, что тебе не следовало подсматривать, но задумываешься, будет ли уместно попросить Санчеса дать свой телефон, солгав, что забыл свой дома.

– Значит, увидимся позже. – Возможно, мой голос был слишком громким, а поза была чертовски напряженной. – Да, Санчес?

Он, наконец-то, поднял взгляд, улыбка искажала черты его лица.

– Не волнуйся, мамочка. Я буду в постели вовремя. Мне просто сначала нужно кое-что сделать.

Пожалуйста, пусть это кое-что будет не Эмерсон.

– Точно. – Я почесал голову, а по моим венам разливалась ярость. – Спокойной ночи.

– Тебе тоже, братан. – Он помахал своим телефоном и продолжил переписываться.

Пока я шел к своей машине и отрешенно открывал дверь, у меня было ощущение, что мои ноги залиты цементом. Что, черт возьми, я делал?

Ничего.

Я ничего не делал.

Потому что не знал, что делать.

И часть меня все еще сердилась.

Испытывала боль.

Бесилась.

А другая часть?

Тосковала по тем отношениям, которые проскользнули сквозь мои пальцы много лет назад.

По тем отношениям, которые сейчас были у Санчеса и Эмерсон.

Ублюдок.

У меня было плохое предчувствие, что он переписывался именно с ней.

И, что еще хуже – она писала ему в ответ.

Гори в аду, гребаная переписка!

И я, вероятно, тоже должен гореть в аду, так как, пока Санчес после тренировки принимал душ, я воспользовался возможностью и нашел номер Эмерсон в его телефоне.

И записал его в свой.

Глава 18

ЭМЕРСОН

Санчес: Быстро, сфотографируй свой ящик с трусиками. Я хочу выиграть пари.

Закатив глаза и зевнув, я отложила в сторону книгу, которую читала, и начала набирать сообщение в ответ.

Я: У меня его нет.

Санчес: «Умер». Где, черт возьми, этот смайлик?

Я не могла подавить свой смех.

Я: Сколько ты выпил?

Санчес: Очевидно, недостаточно, если от мысли о том, что у тебя нет трусиков, у меня стояк больше, чем штат Техас. Я бы послал фотографию, но боюсь, она не поместится на экран, а это было бы несправедливо по отношению к тебе.

Этот парень сумасшедший! Словно психически больной, сексуальный змей, который заполз в жизнь и отказывался убираться из нее. Я снова и снова переживала дурацкий поцелуй с ним и вспоминала о нем столько же раз, сколько и о горячем взгляде Миллера.

Я попала.

И хуже всего было то, что я не помнила, как вообще до этого дошло. Что я сделала, чтобы получить нежелательное внимание Санчеса? И почему Миллер так на меня злился? Особенно, что он, казалось, думал, именно я поставила крест на нашей дружбе. Мне хотелось спросить его об этом, но боялась, что чем больше буду копаться в его прошлом…

Тем больше он будет копаться в моем.

А я не была готова к этому разговору. Вообще не уверена, что когда-либо буду готова к этому разговору или к эмоциональному грузу, который к нему прилагался.

Я: Как печально. Я нарисую тоненькую палочку и использую свое воображение. Счастлив?

Санчес: ТОНЕНЬКУЮ ПАЛОЧКУ?

Я снова зевнула. Я была измотана.

Я: Что? Разве это не одно и то же?

Санчес: Давай я заеду.

Я: Нет.

Санчес: Извини. Но это одно из 5 слов, которые я не воспринимаю, от слова «вообще».

Я: А какие еще 4?

Кто этот парень? Серьезно? У меня что-то шевельнулось внутри, пока я ждала его ответа.

Санчес: Сходи со мной на свидание на этой неделе, и, возможно, я тебе скажу.

Я застонала вслух.

Я: О, я поняла, чем ты там занят. Крючок, леска и грузик, да?

Санчес: Это не первое мое родео.

Я усмехнулась.

Санчес: Скажи «да».

Честно говоря, ему не нужно меня подкупать, я и так уже решила дать ему шанс. Мне нужно как можно дальше загнать все мысли о Миллере и действительно смириться с тем, что все, что у нас было в прошлом, закончилось.

И пришло время перестать жить в осколках того, что осталось от нас.

Я: Да.

Санчес: Я только что закричал на всю стоянку. Думаю, я испугал какую-то леди. Хотя, не волнуйся. Я ей сказал, что просто очень рад тому, что самая красивая девушка на свете сказала, что будет заниматься со мной сексом.

Я: Я говорила не о сексе.

Санчес: Я настроен очень оптимистично.

Я: Сбавь обороты, или я откажусь.

Санчес: Договорились. Итак… в субботу вечером?

Я пожевала свою нижнюю губу. Это была последняя суббота перед началом предсезонных игр, поэтому, если хотела сходить с ним на свидание, то это было бы лучшим временем. Учитывая изнурительные графики, которые были у нас обоих. Кроме того, парень позволил мне пользоваться его машиной. Это было наименьшее, что я могла сделать, верно?

В животе снова все перевернулось, а затем упало, когда мой взгляд нашел руководство черлидеров, лежащее на полу. В котором огромная глава была посвящена тому, что нельзя вступать в неформальные отношения с игроками. А еще в этом руководстве говорилось о том, насколько длинными должны быть мои ногти. Так что, возможно, им просто хотелось охватить все вопросы? Чем больше я об этом думала, тем больше пыталась оправдать тот факт, что писала Миллеру в ответ и рисковала всем ради парня, который сказал, что хочет лишь секса, но преследовал меня так, словно я в действительности ему небезразлична.

Я: Договорились.

Санчес: До скорой встречи, Соблазнительные Изгибы.

Я откинулась на кровати, мой телефон лежал где-то рядом с кончиками пальцев, а я пялилась на дешевый потолок. На нем были пятна от воды. Моя комната была не больше, чем шкаф большинства людей, со скромной обстановкой, состоящей из стола, тумбочки и симпатичного розового кресла, который подарил мне Миллер на мой шестнадцатый день рождения после того, как увидел, с каким вожделением я на него смотрела в «Таргет».

Я вздрогнула от мысли об этом дурацком кресле.

Когда он в нем сидел, я не могла удержаться от смеха. Его гигантское тело казалось слишком большим для такого крошечного кресла.

У воспоминаний был болезненно-дурацкий способ выскакивать, когда меньше всего этого ждешь, особенно когда я изо всех сил старалась сосредоточиться на Санчесе.

На хороших вещах.

На моем будущем.

Застонав, я несколько раз ударила кулаком по матрасу, а затем взяла телефон и увидела, как загорается экран из-за сообщения от неизвестного номера.

Сообщение было длинным. Длиннее, чем большинство смс-сообщений.

Неизвестный номер: Помнишь финальную игру в седьмом классе?

Сердце в груди остановилось.

Я быстро набрала ответ.

Я: Кто это?

Неизвестный номер: А ты как думаешь? Миллер.

У меня был выбор. Написать ему ответ или сказать, что уже поздно и мне нужно ложиться спать. Почему-то это показалось мне неправильным. Закончить переписываться с Санчесом и начать переписываться с Миллером. Его товарищем по команде. Основным игроком команды.

С моим бывшим лучшим другом.

Внезапно мне стало жарко, я откинула покрывало и написала ответ.

Я: Как ты достал мой номер?

Миллер: Я его украл.

Я: У кого?

Миллер: Неважно. Теперь он у меня есть.

Я знала, что Миллер из тех парней, у которых есть инстинкт собственника, но он редко показывал мне эту сторону. Возможно, потому что в школе у него, на самом деле, не было на это причин, в затем, он, наконец, признал свои чувства. Холодок пробежал по моему позвоночнику.

Я: Конечно же, я помню ту игру. Ты поймал мяч для тачдауна, защита сдерживала их нападение на 40-ярдовой линии, до конца игры оставалось 8 секунд, и они не смогли подобраться достаточно близко, чтобы отобрать мяч. Мы отправились в «АЙХОП», чтобы отпраздновать. И съели по две порции блинов (Примеч.: IHОP, или International House of Pancakes – это американская сеть ресторанчиков многонациональной кухни, специализирующаяся на всевозможных завтраках. Основу разнообразного меню представляют блины, французские тосты и омлеты).

Миллер: Со взбитыми сливками.

Я облизала губы, а мой желудок сжался.

Я: И с клубникой.

Миллер: Хорошее воспоминание.

Я: Да, мне нравятся блины.

Миллер: Хочешь узнать, что еще я помню?

Я боялась, что это приведет к тому месту, из которого мы не сможем вернуться, но была достаточно глупой, чтобы на это попасться, достаточно глупой, чтобы по-прежнему переживать.

Я: Что?

У меня пересохло в горле, пока ждала ответ. Я видела, что Санчес печатал, и больше ничего.

Миллер: Ты окунула свой палец в мои взбитые сливки, а я его облизал.

Моя челюсть чуть не упала на пол. Он со мной флиртовал? После того, как согласился быть моим другом? И практически дал свое благословение на нас с Санчесом?

Я: А еще ты меня укусил.

Миллер: Намеренно.

Я: Потому что хотел пустить мне кровь?

Миллер: Давай просто назовем это случайной чрезмерной агрессией из-за того, что ты была у меня во рту.

Что ж… Мы только что перепрыгнули через эту черту и устремились вниз.

Я:?

Серьезно, что еще мне следовало сказать на это?

Миллер: Ты занята сегодня вечером?

Я: Да, сном.

Миллер: Не зависаешь со своим новым парнем?

Я: Он – не мой парень, и нет, не зависаю, хотя, мы собираемся сходить на свидание в конце этой недели.

Не знаю, почему я об этом рассказала. Я не пыталась вызвать его ревность; возможно, мне просто отчаянно хотелось снова установить границы наших отношений, потому что Миллер имел слишком много власти надо мной. Простой разговор заставил меня затаить дыхание… От его горячего взгляда я сжала бедра… и это было несправедливо.

Несправедливо по отношению ко мне и к Санчесу.

И даже к Миллеру.

Миллер: Повеселись.

Больше он так и не писал.

Я ворочалась в течение следующих двух часов, пока, наконец, не сдалась и не уселась укутанная в одеяло в розовое кресло. Я представляла себе, что подлокотники – это руки Миллера.

Я ненавидела себя за то, что мне требовался комфорт, который принесла эта фантазия.

Почти так же сильно, как ненавидела тот факт, что, когда мне больше всего были нужны его руки, он, образно говоря, скинул меня с отвесной скалы.

Глава 19

МИЛЛЕР

Я чувствовал себя виноватым.

Спал я дерьмово, и это проявилось во время тренировки. Я был несобранным и не заметил, как меня поймали два новичка дифенсив-энда, Ксандер и Эллиот, и стало более чем неловко, когда Ксандер снял с меня шлем (Примеч.:. Дифенсив-энды – пара игроков, стоящих по бокам с краю линии защиты. К их задачам относится атака пасующего квотербека и остановка игрока нападения, бегущего с мячом).

– Миллер! – завопил Санчес. – Что за херня?

Я покачал головой.

– Ничего. Устал. Никаких оправданий. – Я посмотрел на Джекса. – Мы можем повторить еще раз?

Он кивнул, и я побежал по своему курсу, на этот раз выставляя блоки и поворачиваясь, чтобы поймать мяч. Я был последним вариантом, хорошим вариантом, но, как правило, моя задача состояла в том, чтобы проконтролировать, что у Джекса будет достаточно времени, чтобы сделать всю необходимую хрень.

Я поймал мяч.

Наш тренер по нападению, Мерилл, жестом подозвал к себе. Супер. Я не был готов что моей заднице влетит из-за того, что вчера десять минут переписывался с Эмерсон, а потом в течение трех часов пялился на потолок из-за того, что не мог уснуть, потому что представлял, как ее целует Санчес. Не то чтобы он об этом знал. Мне нужно винить лишь себя, да? Я флиртовал с риском.

И не мог остановиться.

Этим утром я написал Эм еще несколько сообщений, спрашивая ее о тренировке и о планах на день. Дерьмо. Я идиот.

– Что случилось? – Я снял шлем.

– Тут все в порядке? – Мерилл постучал меня по виску.

– Да, тренер. – Я стряхнул его руку. – Вы ведь знаете, как это бывает. Смена часовых поясов и все такое. – Серьезно? До сих пор? Это была полная херня, и он, вероятно, об этом знал.

Тренер понимающе кивнул.

– Я хочу, чтобы твоя голова была занята делом, понятно? Ты – лидер. Люди равняются на тебя. Помимо тебя, Санчеса и Джекса у меня тренируется еще несколько лучших игроков в лиге, но даже лучшие игроки могут стать полными идиотами, когда дело доходит до их психического и эмоционального здоровья. Мне нужно чтобы здесь… – он снова указал на мою голову, – все было хорошо. Тогда ты сможешь быть просто великолепным вон там. – Он ткнул пальцем в поле. – А сейчас скажи Джексу, что мы еще раз повторим эту комбинацию, и на этот раз, блокируй по-настоящему, сынок.

– Да, сэр. – Я на бегу надел свой шлем.

Мы отрабатывали эту комбинацию до тех пор, пока я не мог все делать с закрытыми глазами.

У меня так сильно все болело из-за блокировок, что я с нетерпением ждал, когда окажусь в ледяной ванне, которую обычно принимал после тренировки. Я смог даже смириться с тем, что тренер будет массажировать мои ноги.

Тренер был прав.

Моя голова должна быть в игре.

И теперь так и будет.

♥♥♥

Мне нужно, наконец, распаковаться.

Теперь именно здесь был мой дом.

И хотя я все еще был измотан после тренировки, понимал, что если не займусь чем-нибудь, то снова буду писать Эмерсон.

И если простая переписка с ней отвлекала меня, что я забыл об игре, то понимал, что если продолжу это делать и зайду дальше, перешагнув через все возможные границы, то кто знает, к чему меня это приведет во время футбольного сезона. Возможно, тренеры были правы в отношении политики запрета неформальных отношений с черлидерами.

Раздался громкий стук в дверь, и я чуть не споткнулся о коробку, чтобы добраться до двери до того, как ее пробьет чей-то кулак.

– Что? – Я дернул на себя дверь. Санчес снова собирался постучать, его улыбка была огромной. Трудно на него злиться, когда он выглядел таким… дружелюбным. Этот парень сегодня снова зажег на поле и убедил меня остановиться, когда я уже собирался набить морду Ксандеру после того, как он снова сбил меня с ног.

– И тебе добрый вечер! – заорал он. Почему он орал?

– Че?

– Пошли. – Он потянул меня за руку. – Я решил устроить вечеринку. И пригласил женщин. Ты ведь знаешь, кто это такие, правда? Изгибы во всех правильных местах, великолепные тела, и ты не можешь дождаться, когда сунешь в них свой… – Он замолчал и подмигнул. – Ну, ты знаешь.

– Я выдохся, – честно сказал я, а он продолжал тянуть меня к двери. – И я дерьмово играл.

– Для тебя дерьмо, а для кого-то – лучшая игра в их жизни, говорю тебе. – Санчес пожал плечами. – А теперь заходи, выпей и постарайся не рычать на девочек. Хм, а вот кусать их очень даже можно.

Он провел меня через мою дверь и подтолкнул к своей.

Мягкая музыка играла в стереосистеме, а на столе в столовой была любая еда, которую только можно вообразить, а также столько алкоголя, что им можно напоить весь наш дом.

В квартире находилось большинство парней из нашей команды. Джекс стоял в углу и выглядел злым как черт, а Томас пил шоты.

Да, завтрашнее утро будет жестоким для Томаса.

Я не узнал девушек, окружавших нескольких новичков, но узнал Кинси, когда она подошла к брату и начала махать руками, словно готова залепить ему пощечину.

Я плохо ее знал. Но знал Джекса и никогда за время нашего знакомства не видел, чтобы он выглядел таким злым. Кто бы мог подумать, что этот парень вообще может рассердиться?

Я схватил из кулера два пива и направился к ним, прежде чем она оторвет ему голову.

Кинси пронеслась мимо, когда я подошел.

Не сказав ни слова, я передал Джексу пиво.

Он взял его, не глядя на меня, потом выпил половину бутылки и сказал:

– Из-за сестры я когда-нибудь останусь без волос.

Я почти выплюнул свое пиво, едва успел его проглотить до того, как рассмеялся.

– Что?

– Останусь без волос. – Джекс не отрывал глаз от своей сестры. – Кажется, я нашел на голове залысину. И виню в этом ее. – Он сделал еще один глоток. – А еще я никогда не пью в течение сезона.

– Технически, сейчас все еще предсезонье.

– И теперь из-за нее я превращаюсь в алкоголика.

– Ты выпил только полбутылки пива.

– Правильно, и мне понадобится как минимум еще шесть бутылок, чтобы я забыл, что примерно пять минут назад она танцевала на одном из столов, потому что поспорила с Санчесом и проиграла.

– Что был за спор?

– О, Санчес сказал, что сможет заставить Эмерсон поцеловать его перед всеми, и она это сделала. Проигравший должен станцевать на столе. И Кинси проиграла. Она могла бы сказать «нет». Мы с Санчесом понимаем друг друга, знаешь?

Мое тело гудело от гнева и от осознания того, что только что раздался смех Эмерсон. Она торжествующе подняла кулак в воздух и начала танцевать, а Санчес, стоявший рядом с ней, делал вид, что обиделся.

– Еще раз! – закричала она, хватая колоду карт.

– Во что они играют?

– В индейский покер, – вздохнул Джекс. – Я никогда не видел, чтобы Санчес был так кем-то одержим. Я бы назвал это жалким, но приятно видеть ту его сторону, которая не трахает все, у кого есть пульс, особенно после всего, через что он прошел со своей бывшей.

Мне было нужно сменить тему и быстро. Не хотелось, чтобы Санчес мне нравился, и все же я рассматривал его как друга, а не как потенциального противника, из-за того, что он преследовал единственную девушку, которую я так и не смог забыть.

– Святое дерьмо, это что, залысина? – Я указал на ухо Джекса.

Он выплюнул пиво и коснулся своей головы.

– Серьезно? Где?

Я усмехнулся.

– Извини, не смог устоять.

– Придурок. Мне стоит подумать, сделать ли тебе еще раз пас, – фыркнул он.

– Я тебе нужен. – Я сложил руки и засмеялся. – Признай это.

– Ты все еще придурок.

Кинси взглянула на нас, затем улыбнулась мне, прежде чем снова взглянуть на брата.

– Ненавижу, что она зависает с игроками. – Он выпил оставшееся пиво. – Но чем больше я спорю, тем хуже она становится. Знаешь, иногда ей лучше вообще ничего не говорить, понимаешь?

– Да. – Я посмотрел на смеющуюся Эмерсон. – Понимаю.

Джекс толкнул меня локтем.

– Вожделеешь подружку своего товарища по команде?

Я знал, что он сказал это, чтобы поддразнить.

И мне было чертовски сложно не признаться ему во всем прямо сейчас, поэтому я просто пожал плечами.

– Мы вместе учились в школе.

– В школе она была такой же секси?

– Сейчас она намного сексуальнее. Стала настоящей женщиной, – признался я.

Эмерсон откинула назад голову и засмеялась, а ее светлые волосы разметались по спине. На ней были черные леггинсы, серая шапка и футболка, с открытыми плечами, из-за которой мой рот наполнялся слюной. Ее плечи всегда были одним из того, что мне больше всего в ней нравилось, и, как какой-то придурок, я пялился на них, словно она позволила мне их поцеловать… Прикоснуться к ним…

Я сглотнул, избавляясь от сухости в горле и отвернулся, но лишь после того, как поймал ее взгляд. Он сказал все то, что она никогда не говорила вслух.

И это меня убивало.

Да, мне нужно еще одно пиво. Сейчас же.

Я снова отправился к столу с напитками. Кинси наливала себе бокал вина и все еще сурово посматривала через комнату на своего брата.

– Если бы взглядом можно было убивать… – улыбнулся я.

– Извини. – У нее вытянулось лицо. – Он такой… – Она собрала пальцы в кулак. – Чрезмерно опекающий.

– Жаль тебя расстраивать, но он – твой старший брат. Вероятно, он запер бы тебя в шкафу, если бы это было законным.

Кинси скривила губы.

– Думаешь, он не пытался?

– Дай угадаю. Ты сбежала оттуда, используя шпильку для волос и женскую хитрость?

– Как ты узнал?! – саркастически спросила Кинси и широко распахнула глаза. – Я уже серьезно подумываю, что моя единственная надежда – подтолкнуть его с кем-нибудь переспать.

Я склонил голову на бок.

– И как ты собираешься это устроить?

– Ну, я собиралась сделать так, чтобы Эмерсон стала его рабыней, не думаю, что это будет трудной задачей. У Джекса офигенное тело и целых восемь кубиков пресса, он бы ее боготворил, но похоже, что Санчес уже пописал на нее, пометив свою территорию… – Она пожала плечами. – Мне нужно найти какую-нибудь другую горячую штучку.

Я так сильно сжал пивную бутылку, что заболели пальцы.

– Санчес и Эмерсон. – Почему? Почему я так себя чувствовал? Снова? – Между ними пробежала искра или что?

Кинси прищурила глаза.

– Почему бы тебе самому у нее не спросить?

– Это не мое дело.

– И не мое, – мило улыбнулась она.

– Туше. – Я чокнулся с ней напитками и заметил, что она бросила быстрый взгляд на Санчеса. Я бы не обратил на него внимание, если бы не узнал, потому что это был именно тот гребаный взгляд, которым я каждый чертов день смотрел на Эм. – И как давно?

– Что? – Ее голова так резко дернулась, что, по моему мнению, могла оторваться и приземлиться в миску с чипсами. – Как давно, что?

– Как давно ты в него влюблена?

Я понимающе вздохнул, когда Кинси начала быстро глотать вино. Никогда не видел, чтобы девушка так быстро пила. Когда она сделала передышку, чтобы глотнуть воздуха, я выхватил бокал из ее руки и поставил на стол, а затем заменил его бутылкой с водой.

– Спасибо, – пробормотала Кинси. – Это не имеет значения. Мой брат убьет его, буквально. Я не говорю об убийстве, как о разговоре или о том, что он набьет ему морду. На девяносто процентов уверена, что Джекс оторвет ему голову и скормит своей игуане.

– У Джекса есть игуана?

– Ты только это вынес из нашего разговора?

– Но это же игуана, – заметил я.

– А еще голова Санчеса.

Очко в пользу Кинси.

– Мне не нравится это признавать, но ты права. Никогда не видел, чтобы Джекс сердился так, как сердился сегодня, наблюдая, как ты с кем-то флиртуешь.

– Верно, – усмехнулась она. – Давай, пофлиртуй со мной и разозли его еще сильнее.

– Ни за что. – Я сделал шаг назад и поднял руки. – Как бы сильно мне не нравились игуаны – между прочим, это был мой любимый питомец, когда я был в третьем классе – мне действительно не хотелось бы стать кормом для одной из них. Ты ведь понимаешь, да?

– Где твоя жажда приключений?!

– Приключения предназначены для людей, которые не играют в американский футбол. Я получаю от него все, что мне нужно, и, ох, смотри, моя голова все еще на месте. Удивительно, правда?

– У-у-у! – Кинси опустила вниз большой палец, выражая неодобрение, а затем наклонила на бок голову. – Ладно, у меня есть другая идея.

– Вау, и так скоро. Поверить не могу!

Она рассмеялась и сделала шаг ко мне.

– Прошепчи мне на ухо что-нибудь глупое, сделай хотя бы это, чтобы его позлить. Если он прибежит сюда, то ты мне будешь должен два билета на первую игру, я их продам в Интернете. Если выиграешь ты, я помогу тебе найти подружку, которой нужна не просто бесплатная поездка в мир НФЛ, и поверь мне, в мире полно таких сучек. Просто спроси у Санчеса.

– Мне это неинтересно, – пожал плечами я. – Извини.

– Хорошо, тогда чего ты хочешь?

Эмерсон.

Мои глаза меня предали.

А ее слегка расширилась, и она вздохнула.

– Вау, да мы с тобой прям жалкий дуэт. Возможно, нам просто нужно начать встречаться?

– Что-то говорит мне, что наши сердца не будут в этом участвовать. Без обид, потому что ты великолепна, и вполне уверен, что голой будешь еще красивее.

Кинси положила руку себе на грудь.

– Самое милое, что мне когда-либо говорил футболист.

– Всегда пожалуйста.

– Хорошо. – Она посмотрела себе через плечо. – Так что, ты сделаешь это для меня, для своего нового друга?

– Так вот что это? Начало новой дружбы? Не знал, что ты этого хочешь.

– Конечно же, знал.

Да, она меня поймала.

– Ладно. – Я сделал шаг к ней и прошептал ей на ухо. – Друзья.

Через две секунды Джекс стоял около нас, его лицо было красным, как свекла.

– Брат… – Кинси взяла его под руку. – Миллер только что согласился быть моим другом в платоническом, несексуальном смысле, что гарантирует, что в ближайшем будущем у меня не будет никаких отношений на одну ночь. Разве не мило с его стороны?

Джекс заметно расслабился.

– Я снова это сделал, да?

– Это было слишком легко, мужик. – Я ударил его по плечу. – Расслабься, или к сорока годам будешь лысым чуваком, «сидящим» на сердечных препаратах.

– Да, брат. – Кинси погладила его по щеке. – Расслабься. А теперь, почему бы нам не выпить?

Она упорхнула.

Джекс застонал.

– Лучше иди за ней. – Я рассмеялся над его испуганным лицом, а затем встретился взглядом с Эмерсон.

Она смотрела на нас.

А так как я знал ее изнутри и снаружи, то знал и этот взгляд.

Она была зла.

И ревновала.

Очко в пользу Миллера.

Глава 20

ЭМЕРСОН

Я не имела права ревновать. Но ревновала. Так сильно ревновала, что была готова сойти с ума. Просто я слишком много выпила. Да, все из-за этого. Как правило, я позволяла себе максимум два пива, но выпила третье после того, как Санчес продолжил побеждать меня в дурацком индейском покере.

Кинси и Миллер снова разговаривали в углу, и мне потребовалось приложить все усилия, чтобы их не подслушивать. Он не принадлежал мне. У меня не было на него никаких прав. И было несправедливо, что я хотела и его, и Санчеса.

Каким человеком это меня делало?

Почувствовав отвращение к самой себе, я быстро начала бросать в мусор красные пластиковые стаканы и убирать все, что могла.

Руки дрожали к тому времени, когда я подошла к Кинси и Миллеру достаточно близко, чтобы услышать, как они обменивались телефонными номерами. Когда я подняла взгляд, они прощались со всеми нами.

Они уходили вместе?

Какое мне до этого дело?

Парни из команды Санчеса последовали за ними в коридор, разговаривая достаточно громко, что у меня зашумело в ушах.

Остались только мы с Санчесом.

– Ты же остаешься? – Он подошел ко мне сзади и обхватил руками мой живот.

Хотелось бы мне сказать, что я задрожала, что его прикосновение сделало со мной что-то невообразимое (и так и было в некоторой степени), но те чувства, которые вызывал Санчес, были ничем по сравнению с теми, с которыми я всегда их сравнивала. Вот еще одна вещь, которая делала меня ужасным человеком. Санчес участвовал в конкурсе, который никогда не выиграет, и он об этом даже не догадывался.

– Ты напрягаешься, когда я так делаю, – прошептал он мне на ухо. – Я обнимаю тебя, а ты напрягаешься. Я целую тебя и практически слышу, как поворачиваются колесики в твоей голове.

Возможно, все дело было в том, что я выпила, но я опустила голову и прошептала:

– Иногда трудно забыть прошлое.

Санчес крепче меня обнял.

– Нельзя двигаться дальше, если продолжаешь держаться за прошлое, Соблазнительные Изгибы.

Я откинулась назад, прижимаясь к нему.

– Я знаю. Я просто… Часть меня скучает по нему.

– У вас так и не было нормального завершения отношений?

– Нет. – Я не знала, сколько ему можно рассказать. – Я позвонила Санчесу, а мне сказали, что он решил двигаться дальше. А что еще мне оставалось делать? Когда я снова попыталась ему позвонить, его номер был отключен.

Он выругался сквозь зубы.

– Мы были детьми, – сказала я, защищая нас обоих.

– Возраст не делает боль менее травмирующей.

Я обернулась и обняла его за шею.

– Ты довольно умный для футболиста.

Его лоб прижался к моему.

– Я поступил в Стэнфорд и окончил его с отличием, Соблазнительные Изгибы. Я чертов гений.

– И такой скромный, – поддразнила я.

– Ты принижаешь мои достоинства, – быстро произнес он в ответ. – Ну так что, ты остаешься?

– Неа.

– Могу я хотя бы тебя поцеловать?

Я не ответила.

– Знаешь. – Глаза Санчеса вспыхивали от напряженности и были сосредоточены исключительно на мне. Этого было достаточно для того, чтобы в моем животе закружили бабочки. Такие парни, как он, были опасны для таких девушек, как я. Девушек, которые отчаянно хотели отдать свое сердце тому, кто пообещал бы заботиться о нем. – Я не всегда был таким обходительным плейбоем с золотым сердцем.

Я не смогла подавить улыбку.

– Да что ты? Не может быть!

Санчес снова меня обнял, и мое сердце быстрее забилось в груди, когда он медленно облизал свои губы.

– Я рискую быть полностью честным с девушкой, которая не позволяет мне видеть ее обнаженной. – Он тяжело вздохнул. – Раньше я верил в моногамные отношения. Когда-то я мечтал о чем-то вроде: парень влюбляется в девушку, девушка западает на парня, они вместе покупают дом, заводят собаку и две бойцовые рыбки, а не какую-нибудь золотую рыбку. – Уголки его губ приподнялись в улыбке. – Дело в том, что я верил в это, потому что у меня не было причин не верить.