Текст книги "Неформальные отношения (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Ван Дайкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Автор: Рэйчел Ван Дайкен
Книга: Неформальные отношения
Серия: Развлечения игроков #1 (про разных героев)

Переводчик: Наталья Л.

Редакторы: BellA

Вычитка и оформление: Анна Б.

Обложка: Таня П.

Пролог

ЭМЕРСОН

Средняя школа Белвью, 2007 год

Последний год обучения

Большая игра

6:30 вечера

– Эмерсон! – Миллер хлопнул ладонью по двери в раздевалку, раз десять, остановился, а затем начал снова; на этот раз это звучало так, словно он стучал бутсами. – Я знаю, что ты там!

– Эмерсон! – снова крикнул Миллер. – Я сломаю эту дверь!

– Просто уйди!

– Нет!

– Ты – заноза в заднице!

– Ну, у тебя классная задница, – пошутил он.

Я улыбнулась.

– Ты улыбаешься, да? – спросил он вкрадчивым тоном.

Я фыркнула и попыталась вытереть со щек горячие слезы.

– Не борись с этим. Ты меня любишь.

– Я тебя ненавижу.

Когда вставала и открывала дверь, я уже вовсю улыбалась.

Миллер распахнул ее, толкнув.

– Ты должен разогреваться вместе с командой, – прошептала я. – Что будет делать наша школа без своего героя?

– Кому ты рассказываешь. Именно ты прячешься в раздевалке, потому что позволила какой-то тощей суке добраться до тебя.

Я вздохнула.

– Возможно, в следующий раз я дам ей печеньку.

Миллер возвышался надо мной, со шлемом в одной руке, а другой, опираясь на косяк двери. Всю свою жизнь я была крупнее, чем большинство девушек. Миллер же единственный человек, способный заставлять чувствовать себя малышкой. Он протянул свою огромную руку и поднял мой подбородок.

– Ты тоже была бы злючкой, если бы относилась к хлебу как к дьяволу.

Я натянула на лицо жалкую улыбку.

– Ты прав. Извини.

Он уронил руку.

– Эм…

– Ой-ой, что за взгляд? – поддразнила я, уже чувствуя себя немного лучше. Как иначе, когда передо мной стоял Миллер Квинтон?

Миллер был самым сексуальным парнем, на которого можно запасть в средней школе «Белвью» с… да всегда. С кожей цвета мокко и ясными голубыми глазами. Было практически невозможно не смотреть на него, не чувствуя при этом себя неудобно. Его мама, родом из Эфиопии, была убийственно красивой; смешайте это с испанским наследием со стороны отца, и получите внешность модели, гигантские мышцы и убийственную улыбку, способную сделать даже мой дерьмовый вечер совершенным блаженством.

– Я – твой лучший друг, так? – Миллер подошел ближе, потянувшись к моей руке, схватил ее и прижался раскрытыми губами к ладони. Его губы были теплыми, а улыбка нежной.

– Почему я чувствую себя так, словно прямо сейчас ты собираешься проводить со мной беседу о сексе?

– Тебе понравилась та беседа о сексе, что у нас была в прошлом году. Я перевернул твой мир, показав те фотографии. – Он подмигнул, и я почувствовала, как щеки стали горячими и покрылись пятнами. – Но серьезно, Эм. Ты когда-нибудь думала, что ты прекрасна такая, какая есть?

Воздух вылетел из моих легких, когда снова подступили слезы. Униформа на мне ощущалась тесной и вызывающей зуд. Действительно, хреновая часть заключалась в том, что Ларисса – мой заклятый враг, была права. По сравнению с прошлым годом моя грудь выросла, и я превратилась в женщину с изгибами, которую не узнавала. В ту, которая никогда не влезет в сорок четвертый размер, или в сорок шестой, или даже в сорок восьмой.

– Улыбнись, Эм.

– Как скажешь, Миллер. – Я натянуто улыбнулась.

– У меня в друзьях только классные чуваки, верно? В этом списке нет лузеров. – Боже, он такая высокомерная задница. – Что также означает… – Миллер схватил меня за плечи и повернул в сторону поля. – Я не выиграю эту игру, пока ты не начнешь очень громко за меня болеть, пупсик.

Я громко застонала.

– Больше никогда так не говори. Никогда.

– Пупсик, – расхохотался он. – Кажется, я только что потерял клетку мозга.

– Не говоря уж обо всем моем уважении.

– Ну, мы хорошо поболтали. – Он сжимал мою руку, пока мы возвращались на поле. – Кричи громко, девочка из группы поддержки.

– Не оторви ничью голову, тупой футболист. – Я крепко его обняла.

Миллер мотнул головой в сторону Коэна.

– Кроме его головы, да? Потому что у меня с первого дня руки чесались оторвать ему голову.

Я проследила за его взглядом, на Коэна, подававшего длинный пас через поле.

– Он – твой квотербек (Примеч.: Квотербек – позиция нападения игрока команды в американском и канадском футболе).

Миллер сжал челюсть и указал на поле своим шлемом.

– После того, как закончится этот сезон, я надеру задницу этому слабаку.

– И разрушишь свои шансы поступить в колледж, потому что его отец подаст на тебя в суд за то, что ты коснулся его сокровища?

Миллер поморщился.

– Так что ты в нем нашла?

– Бицепсы. Хороший рот. Убийственное тело…

– Жуткий характер… склонность к изменам? – закончил Миллер. – Когда ты, наконец, признаешь, что у тебя есть ко мне чувства, и отбросишь осторожность, а? – Ямочки на щеках сменились широкой улыбкой, когда он постучал себе по лицу пальцем в перчатке. – Хорошо, подари мне немного… платонической любви. Исключительно на удачу.

Я потянула его голову вниз, готовая поцеловать в щеку, но Миллер повернулся и обрушил свой рот на мой.

Я сделала вдох. Вдохнула его аромат.

Миллер прервал поцелуй и пожал плечами.

– Упс, – подмигнул он, глядя поверх моей головы, где, уверена, стоял мой разъяренный парень.

– Он ненавидит, когда ты так делаешь. – Я ударила Миллера рукой по груди.

– Привилегии быть твоим лучшим другом. Этот рот, – он повернулся и побежал, крича мне: – он всегда был моим. Я просто жду, когда ты покинешь темную сторону.

Игнорируя то, что он сказал (как и всегда), я крикнула ему вслед:

– Хорошей игры.

– Вперед, Рыцари, вперед! – Миллер поднял вверх кулак, напоследок одарил дерзкой улыбкой, а затем надел шлем.

Раздался сигнал будильника, и я подскочила в постели. Конечно же, в ночь перед отбором в группу поддержки футбольной команды «Смельчаки» мне снился именно Миллер. В глазах стояли слезы. Он всегда мне снился, когда я находилась в состоянии стресса, и эти сны лишь добавляли масла в огонь, подпитывая пламя моей боли до тех пор, пока не хотелось кричать. У меня и так достаточно проблем. Почему мои мысли всегда возвращались к Миллеру? От него невозможно сбежать, а я хотела лишь одного – передышки. Почувствовать себя нормальной. Забыть прошлое. Забыть его. Но Миллер был постоянным напоминанием, постоянным шилом в заднице.

На улице было темно, поэтому я проверила время на телефоне. Еще четыре часа сна, прежде чем я должна явиться на отбор. Еще оставалось четыре часа, чтобы выкинуть из головы (и из сердца) все мысли и воспоминания о Миллере Квинтоне, изгнать самые счастливые воспоминания вместе с агонией плохих.

Он не стоил моего времени.

Или места в моей голове, или все еще не исчезнувших крошечных трещин на сердце.

С таким же успехом Миллер мог бы быть мертв… Точно так же, как умерла наша дружба, в ту минуту, когда он пообещал, что я никогда не буду плакать из-за него, и навсегда ушел из моей жизни.

Глава 1

ЭМЕРСОН

Настоящее

Сон так и не пришел.

Вместо него пришли воспоминания.

Большинство девушек, вероятно, хорошо отдохнули и были готовы к отбору, а я застряла с призраком прошлого Рождества. Взглянув на свое отражение в зеркале заднего вида моей дерьмовой машины, я пожелала, чтобы темные круги под глазами исчезли.

Я должна была пройти отбор.

Должна.

Это был мой последний шанс. Профессиональным черлидерам не слишком много платили, а учитывая, сколько времени я пыталась стать одной из них, сейчас стояла на распутье. Я просто не хотела сдаваться. Не могла. Моя мама была профессиональным черлидером до того как умерла, и у меня под подушкой все еще лежала ее фотография, поблекшая, с оборванными краями. Расти без мамы было мучением. Не потому, что много о ней помнила: я была слишком мала, когда ее не стало. Нет, было тяжело потому, что отец не совсем понимал, почему надо мной издевались. Для него я была совершенной. Он никогда не видел недостатков, которые, видели все остальные. И когда у меня выросла грудь и появились бедра, а также все остальные прекрасные части, которые получают девушки, когда взрослеют, он протянул мне фотографию мамы и сказал: «Ты похожа на нее, а она была совершенством». И это всегда мне помогало.

До появления Миллера.

Боже!

Я била ладонью по рулю до тех пор, пока рука не онемела. Почему? Почему я продолжала вспоминать Миллера?

Это то, что я твердила себе.

Еще одно.

Вновь всплыло еще одно воспоминание.

Я выезжала со стоянки комплекса, где располагалась моя квартира, когда допустила это.

Как бы больно ни было это признавать, все же, предпочла, чтобы Миллер остался в моих мыслях, там, где он не мог причинить мне боль, чем потерять его навсегда.

Прошлое

Дверь в раздевалке закрылась за последней участницей группы поддержки, и меня окутало тишиной. Ну, за исключением шума, доносящегося с соседней комнаты.

Стены были тонкими.

Слишком тонкими.

Ребята все еще шумели и колотили руками по шкафчикам.

Я усмехнулась и подошла к двери, ведущей в раздевалку для парней. Между мужской и женской раздевалками находился небольшой коридор с двумя кабинетами. Кабинет спортивного директора находился с одной стороны, а кабинет футбольных тренеров – с другой. Если вам нужно проскользнуть мимо них незаметно, то приходилось вставать на четвереньки и ползти.

Поэтому я не удивилась, когда открыла дверь и посмотрела вниз, а Миллер поднял взгляд.

– Какая встреча. – Я опустилась на колени, чтобы быть с ним на одном уровне, и скрестила руки. – Уже уходишь?

– Ты ведь знаешь, как я отношусь к общей душевой. – Его ухмылка вернулась, но она была слабой. Да, я слишком хорошо знала, как он к этому относился.

У нас двоих были свои проблемы.

Мои – касались собственного веса.

Его – цвета кожи.

Глупо.

Так глупо, что накатывали слезы. Слезы из-за него, а не из-за меня.

Белые ребята высмеивали Миллера за то, что он был слишком темным. А черные парни высмеивали за то, что он был слишком белым.

Он не мог выиграть.

Я знала, что после долгой игры Миллер измучен и просто хотел принять душ и вернуться домой.

– Давай. – Я протянула руку и потащила его в раздевалку для девушек. – Ты можешь принять душ здесь.

– С тобой?

– Не сегодня, Казанова.

– Давай, разбей мне сердце, – проворчал Миллер, положив руку на свою грудь, а затем схватил с пола сумку. Он знал, что я его впущу. Знал, что я скажу «да».

Мы были лучшими друзьями.

Не то чтобы я когда-либо признавалась в этом вслух, иначе Миллер захотел бы меня испытать… но за этого парня я бы отправилась в тюрьму. Легко.

Я уже понесла многочисленные школьные наказания во имя нашей дружбы, после того как поучаствовала в его нескольких безобидных шалостях.

Директор называл нас «Дуэтом Сатаны».

Я воспринимала это как комплимент.

Думаю, Миллер тоже.

– Так… – Он шлепнул свою сумку на одну из скамеек и снял шорты.

Я быстро отвернулась и растянула руки над головой.

– Какие планы? – спросил он.

– Поесть. Покататься на машине. Может, остановиться, чтобы потанцевать?

– Нет! Просто скажи «нет» танцам, Эм. – Послышался шорох, а затем включился душ. – Кроме того, в прошлый раз Коэн схватил тебя за задницу.

– Он – мой парень.

– Не хочу об этом говорить, – огрызнулся он.

Это было совсем не похоже на Миллера.

– Он снова изменяет. – Я решила, что если произнесу это как утверждение, то это не причинит сильной боли, но боль пронзила мои внутренности, а потом пришла тошнота, и я чуть не спустила в туалет все, что съела в этот день.

Внезапно меня обхватили огромные руки и потащили назад.

– Нет! – закричала я. – МИЛЛЕР!

– Упс, ты мокрая, – сказал он после того, как я оказалась вместе с ним под душем, а вода заливала мое в-скором-будущем-покрытое-потеками-туши лицо.

– Еще раз скажи, почему мы лучшие друзья?

Миллер промолчал, а затем прошептал:

– Потому что ты не плачешь из-за меня.

– Обещаешь? – Я проглотила комок в горле. – Обещай, что никогда не буду плакать из-за тебя.

– Обещаю. – Миллер немного меня оттолкнул. – А теперь перестань тратить на себя всю горячую воду.

Тогда я не знала, что его обещание невозможно будет сдержать.

Или о том, что у нас оставалось совсем мало времени.

Глава 2

ЭМЕРСОН

Прошлое

Неделю спустя

Я сжала руку Миллера со всей силы.

Но это не устранило боль. Ничто не могло этого сделать.

Легочная эмболия.

Его мать умерла мгновенно.

В тот день я наблюдала за тем, как распадался на части мой лучший друг, и не знала, вернется ли когда-нибудь мой Миллер.

Похороны – это просто отстой.

Пастор говорил о небесах, будто от этого мы почувствуем себя лучше.

Это не то, что нужно было слышать Миллеру. Потому что его мама, как и я, была его лучшим другом, его главным болельщиком. Его отец служил в ВМС и почти не бывал дома.

Миллер с матерью были «Динамичным дуэтом», как обычно их называл Миллер.

А сейчас?

Сейчас у Миллера осталась только я.

Работенка не из легких.

Задача слишком сложная, чтобы о ней даже думать.

Ободряющие слова были пропущены мимо ушей, и мы с Миллером положили розу на гроб и пошли на выход.

– Давай напьемся, – объявил Миллер, когда мы уселись в его машине.

Я кивнула.

– Хорошо.

– Серьезно? – Его взгляд стал пронзительнее.

Пожав плечами, я надела солнцезащитные очки, чтобы он не видел моих опухших глаз.

– Думаю, что, если кто-то из несовершеннолетних и заслуживает напиться, так это ты.

Мы не разговаривали, пока не вернулись в его дом, в его комнату, забрав с собой спиртное из тайника родителей.

– Возможно, это плохая идея, – сказала я.

– Да, – согласился Миллер, прежде чем лечь рядом со мной на кровать и уставиться в потолок.

Вентилятор кружил на потолке в умиротворяющем ритме, и я схватилась за руку Миллера как за спасательный круг. Мои пальцы медленно теряли чувствительность, пока он сжимал мою руку в ответ.

Через несколько минут Миллер, наконец, снова заговорил:

– Мне нужно кое-что тебе сказать.

– Черт, ты забеременел? – пошутила я, пытаясь снять напряжение.

Мягкий смех прозвучал и тут же исчез. Я ее ненавидела – тишину между нами. Обычно на ее месте было так много поддразниваний и смеха.

– Миллер? – Я легла на бок, подперев рукой голову, и посмотрела на него сверху вниз. – В чем дело?

– Папа… – он поперхнулся, – его перекинули… – он сглотнул. – На юг.

Меня охватил ужас.

– Но сейчас середина последнего года в школе!

– Ага.

– Тебе же здесь нравится!

– Ага.

– Твоя мама только умерла! – Я была взбешена. Очень. Сильно. Взбешена.

– И самая худшая часть… – Миллер, наконец, закрыл глаза. – Я не помню половину похорон… не потому, что так сильно по ней скучаю, а потому, что буду скучать по тебе. Словно я потерял и тебя, а ведь ты жива.

– Миллер… – Я боролась с накатывающими слезами, но они начали течь по лицу. – У тебя есть я. У тебя всегда буду я.

– Это сейчас, – он вздохнул. – А на следующей неделе? А когда я начну учиться в новой школе?

– НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ?! – заорала я и вскочила на ноги, практически отбивая ему «хозяйство».

– Черт, а ты страшна в гневе. – Миллер, наконец-то, улыбнулся настоящей улыбкой, улыбкой без оттенка грусти.

– Черт, да, я злюсь! Он не имеет права. НИКАКОГО права. – Я кипела от злости, ударяя кулаком в подушку, моя рука была опасно близка к тому, чтобы подпортить красивое лицо Миллера. – Почему бы тебе просто не остаться здесь? Жить со мной!

– Это было предложением жениться на тебе?

– Ну, вот еще. Миллер, я даже не встала на одно колено. Не будь драматичным.

– Я? Драматичный? – Он покачал головой. – Да ни за что. Помнишь, что это ты у нас холодная бессердечная сучка из группы поддержки.

– Я проклинаю тот день, когда позволила тебе посмотреть фильм «Добейся успеха».

– «Все нормально! Все отлично! Когда-нибудь мы надерем вам зад!» – пропел он с идеальной бравадой в голосе. (Примеч.: кричалка из фильма «Добейся успеха»)

Я закатила глаза, испытывая радость от того, что он вел себя как обычно.

– Ты с ним спала?

– Слишком быстрая смена темы разговора. – Я почувствовала, как покраснели щеки, и внезапно потеряла способность глотать.

– Ты когда-нибудь… с ним спала? – повторил Миллер.

Глубоко вздохнув, я прошептала тихо:

– Нет.

– Проклятие! – прошептал он, потом протянул ко мне руки и потянул с меня футболку, стягивая ее через голову. Его пальцы занялись молнией моих джинсов, прежде чем я смогла произнести следующее предложение:

– Что ты делаешь?

Миллер поцеловал меня глубоко и жестко, а затем прошептал в мои губы:

– Действую, как эгоист.

– Что?

– Забираю с собой часть тебя.

Глава 3

МИЛЛЕР

Прошлое

Через три дня

Хаума, Луизиана

– Надеюсь, ты надел презерватив. – Это было первое предложение, которое пробормотал мне мой мудак-папаша, когда я вошел в простой дом с двумя спальнями на его базе после самой длинной поездки на машине в моей жизни, в течение которой он, в основном, меня игнорировал. Я думал, что после переноса нашего барахла, он будет мне признателен. Не тот случай.

– Тоже рад тебя видеть, – проворчал я, бросая свой вещевой мешок на диван и садясь. Я уже очень сильно по ней скучал.

Эм всегда говорила, что думала. Она устроила моему отцу разнос, и это было не в первый раз. Сразу после похорон она подошла к нему и сказала, что он разрушает мою жизнь.

Думаю, что в тот день я еще сильнее в нее влюбился, если это вообще было возможно.

– Теперь слушай сюда. – Его южный, протяжный акцент был сильным и ужасно раздражающим.

Я подумал, не выпил ли он. Казалось, отец не переставал пить с самих похорон. И он был слишком счастлив переехать. Словно мама ничего для нас не значила. Словно я ничего для него не значил.

– Мой сын не будет трахать белый мусор и не вылетит из школы! Только не с такими талантами!

– Вау. Отличный разговор, пап. – Я встал и вышел из комнаты, прежде чем успел сделать что-нибудь глупое. Например, врезать ему по морде.

Понятия не имел, какая спальня моя.

Поэтому, просто пошел наугад.

И, скорее всего, правильно, так как за первой дверью, в которую я прошел, стояла моя старая кровать, комод и несколько постеров, разбросаных по полу.

Я полез в карман и вытащил свой телефон.

Если Эм не ответит, я ей все потом выскажу.

– ДА! – закричала в трубку Эм, вынуждая отодвинуть телефон от уха. – Я здесь! Я здесь!

– И, кажется, пьяна, – пошутил я.

– Ха-ха, будто я когда-нибудь отрывалась без тебя.

Я закатил глаза.

– Ты такой хороший друг.

Она молчала.

Проклятье. Я чувствовал ее грусть, и ненавидел, что именно я был причиной, почти так же сильно, как ненавидел своего отца за то, что он был моим законным попечителем.

Если бы мне уже было восемнадцать лет, то я боролся бы за то, чтобы остаться в Вашингтоне.

Вместо этого я находился в Луизиане.

В чертовой Хауме, штат Луизиана.

– Твои занятия начинаются завтра? – веселый голос Эм вернулся.

– Да. – Я посмотрел в потолок. – А еще у меня завтра встреча с футбольным тренером.

– Все пройдет прекрасно! – Даже через чертов телефон чувствовал ее притворный энтузиазм. Она была неправа. Уже ничто никогда не будет прекрасно.

Не без моей мамы.

Не без моего лучшего друга.

И, будь я проклят, если это не было болезненной правдой.

Когда я повесил трубку, то понятия не имел, что это будет наш последний настоящий разговор.

И, опять же, Эм тоже этого не знала.

Иногда жизнь бывает такой же внезапной, как и смерть.

Глава 4

ЭМЕРСОН

Настоящее

Легкие горели, и я все быстрее и быстрее передвигала ногами. Темп музыки был неумолим, и в голове от напряжения стучало.

– И пять, шесть, семь, восемь! – крикнула тренер, стоящая перед нами. – Наклон, шаг, хлопок, хлопок… Мэри, я это видела. Выпрями пальцы! И движение вправо, влево… Мэри! Я же сказала, выпрями пальцы! Никаких вялых рук!

Я стиснула зубы и безупречно закончила тренировку.

Как будто это имело значение.

Я всегда безупречно выполняла все движения, пока училась в колледже, тем более сейчас, два года спустя.

И все равно меня отсеивали.

Но я не переставала пытаться; если уж на то пошло, только это заставляло меня стараться еще сильнее. Худшая часть в отборе в профессиональную команду черлидинга заключалась в ограничениях, касающихся питания, список которых выдавался всем девочкам, даже тем, кто еще не был в команде. Диетолог команды часто отводила меня в сторону и спрашивала, почему я не придерживалась списка одобренных продуктов.

Когда я говорила ей, что придерживалась… меня обвиняли во лжи. «И, Господь благослови твое маленькое сердце», – пела диетолог в полголоса. – «Черлидеры «Ковбоев» Далласа – это не просто американская команда черлидинга, а команда мирового масштаба! Черлидером нашей команды не может быть кто-то, недобросовестно выполняющий рекомендации данные команде, независимо от того, насколько великолепен твой шпагат». Или мой личный фаворит фраз: «Но выше голову, у тебя действительно красивое лицо».

Словно мое лицо существовало отдельно от остального тела.

Тела, которое я постепенно полюбила.

Несмотря на то, что все тренеры смотрели на него так, словно оно было дефектным.

Я уже в третий раз участвовала в отборе в команду поддержки «Смельчаков» Белвью.

Я съежилась от мысли о том, что они скажут на этот раз.

У меня был университетский опыт.

Вокальные данные.

Талант.

Но мне не хватало одного.

Способности протиснуть свое тело в сороковой размер, или в сорок второй, или сорок четвертый, или в сорок шестой. И кого за это можно поблагодарить?

Еду, черт бы ее побрал!

Я отказывалась голодать, особенно после всего, что произошло. Я вздрогнула и как можно дальше затолкала воспоминания.

«Я обещаю», – шептал он.

Он солгал.

– Вас проинформируют, если выберут в команду! – прозвучал голос тренера из передней части комнаты. – Если с вами не свяжутся, значит, вас не выбрали, и вам будет отправлено официальное письмо с вашими оценками и критикой. – Потом тренер кивнула: – Всем спасибо. Удачи!

Я выпила оставшуюся в бутылке воду и схватила свою сумку.

– Эй, хорошая работа, – Мэри, которая отказывалась выпрямлять пальцы, широко мне улыбнулась.

Я помнила ее с прошлого года. Тогда никто из нас не прошел. Она была похожа на оболочку прежней себя. Такое происходит, когда неправильно придерживаешься диеты и забываешь, что пища – это то, что необходимо для того, чтобы жить.

Она издала вздох, который я слишком хорошо знала, потому что как раз собиралась точно также вздохнуть.

Казалось, история вот-вот повторится.

Одна из девушек, которая была в команде последние четыре года, пронеслась мимо нас в слезах. Побросав свои вещи в сумку, она свирепо посмотрела на всех нас, а затем поплелась к двери. Я нахмурилась, глядя ей в спину, затем потянулась за своей бутылкой с водой, разделяя с Мэри непонимающий взгляд.

– Эмерсон! – крикнула тренер. – В мой офис, сейчас же!

– Думаю, – прошептала Мэри, – тебе вот-вот повезет.

Глава 5

МИЛЛЕР

– Больно! – зарычал я, хлопнув руками по столу физиотерапевта. – Ты пытаешься меня убить? Покалечить? Показать, какая ты сильная? Проклятье! Прекрати меня наказывать!

Глаза Вэнди были стальными. Как и ее руки. Она не сдвинулась с места и продолжила разминать мое ноющее бедро, словно пыталась сломать его пополам.

– Дыши. – Она надавила сильнее.

Я стиснул зубы и попытался не потерять сознание.

– Я пытаюсь!

– Ты напряжен. – Ее мягкий голос был причиной того, что мне всегда нравилось с ней работать. Сто пятьдесят сантиметров и сорок килограмм абсолютного ужаса.

В первый раз, когда она предложила со мной поработать, я над ней посмеялся.

И ушел, слегка прихрамывая, и выпив четыре таблетки ибупрофена.

Вэнди утверждала, что ее семья произошла из древнего рода ниндзя, а так как она работала на Питсбургских «Пилотов», мы все ей верили. Даже наш квотербек обходил ее стороной.

– Почти готово, – успокоила Вэнди, еще раз поглаживая мою ногу, прежде чем вонзить в нее локоть.

По моему лицу тек пот. Я закрыл глаза и попытался отстраниться от происходящего.

Только, когда я закрывал глаза… я все еще видел ее.

Как бы ни старался.

Я видел ее изгибы.

Большие голубые глаза.

И светлые волосы.

В своих фантазиях я вдыхал аромат этих волос. Позволял им проскальзывать через мои пальцы.

А затем по моим венам растекся гнев.

– Эй, – раздраженно бросила Вэнди. – Я же сказала расслабиться!

– Извини, – взмолился я и сделал глубокий вдох. – Мы почти закончили? – Сейчас мне не хотелось находиться с кем-либо рядом.

Проклятье. Я ненавидел быть рядом с кем-то, когда думал о ней.

Мне нужно уединение.

Или, возможно, просто отличная игра.

И я отлично играл. Я был лучшим тайт-эндом в лиге. (Примеч.: Тайт-энды – игроки, способные как принять пас, так и поставить блок игроку соперника; при выносных комбинациях тайт-энды чаще всего блокируют защитников, в пасовых же розыгрышах они могут, как охранять квотербека, так и ловить мяч.)

Я уже второй год играл в Национальной Футбольной Лиге и жил ради этого.

– Миллер, – голос тренера остановил пытки Вэнди.

Она ему кивнула и покинула кабинет лечебной физкультуры.

– Нам нужно поговорить. – Лицо тренера было бледным.

– Все в порядке? – спросил я.

– Я боролся с этим. – Он хлопнул ладонями по столу у моих ног. – Просто знай, что я боролся с этим, но Смиту нужно найти деньги, а после прошлогоднего проигрыша в плей-офф…

Я прищурила глаза.

– Смиту нужно найти деньги?

– Ты – лучший тайт-энд в лиге.

– Скажите мне что-то, чего я не знаю.

– Ты ужасно дорого стоишь, чтобы мы могли тебя оставить.

Моя голова дернулась в его сторону.

– Чего-чего?

– «Смельчаки» Белвью могут тебя себе позволить. Мы поторговались: три игрока за одного. – Он сжал в кулаки обе руки и яростно выругался. – Ты уезжаешь завтра.

– Тренер! – Я спрыгнул со стола. – Вы не можете этого сделать!

– Я этого и не делал! – вскричал он в ответ. – Ты знаешь, что мы все еще создаем эту команду. Только… у нас нет денег. Это единственный способ сформировать нашу защиту. Контракты согласованы. Ты получишь оставшуюся часть восемнадцати миллионов в течение следующих трех лет и получишь бонус за подписание контракта, но твой контракт выкупили, начиная с этого сезона. – Его взгляд был грустным и беспомощным, и, несколько раз хлопнув меня по спине, он ушел.

Наступила тишина, и в груди распространилось чувство пустоты.

Он не понимал.

Никто не понимал.

Была причина, по которой я оставался на Восточном побережье.

Ужасно веская причина. И когда «Смельчаки» пытались меня заполучить еще в колледже, я сказал: «Черт возьми, нет», и отказался от предложения, хотя они предлагали в два раза больше остальных команд.

Всему этому была чертова причина!

Я пнул ногой массажный стол, свалил его на бок и бросил стул в стену.

Грудь вздымалась, я обессилено упал на пол и позволил завладеть моим сознанием воспоминаниям о ней. О девушке, которую я любил.

О девушке, которая меня уничтожила.

Которая была моим лучшим другом.

Моим врагом.

Потому что, когда я нуждался в ней больше всего… она меня бросила.

Когда у меня ничего не осталось… она ушла.

Отвращение.

Это слово даже близко не могло описать то, что я к ней чувствовал.

Я ее ненавидел.

Хотя тело все еще реагировало на воспоминания о ней, мозг знал, что она была проблемой. Отец был прав.

И это было хуже, чем ее уход.

Перед глазами еще стояло самодовольное лицо отца, когда сказал ему, что мы больше не общаемся.

– Эй. – Девон постучал по двери костяшками пальцев. – Только что услышал новости. Тренер, это серьезно? Ты уезжаешь?

– Как будто у меня есть выбор, – сказал я, все еще лежа на полу.

– Я поеду с тобой.

Я рассмеялся.

– У них уже есть квотербек.

– Тогда я буду играть за Сиэтл, по крайней мере, мы будем рядом. Кроме того, что у Уилсона на меня есть?

– Ох, я даже не знаю, два кольца за победу в чемпионате? Яхта? Жена поп-звезда? Хочешь, чтобы я продолжал? Нет?

– Ну, по крайней мере, ты не плачешь, как какая-то цыпочка.

– Я не плачу… – Я прикусил губу. Нет, с тех пор как она ушла. Какая от этого польза? Слезы не вернули маму, они не вернули моего лучшего друга. – Вообще никогда.

– Даже в прошлом сезоне, когда Джонс сломал ногу? Потому что, без вранья, это было чертовски страшное дерьмо.

– Уотту нужно сдерживаться, – проворчал я. – Он когда-нибудь кого-нибудь убьет.

– Думаю, он этого хочет, – ухмыльнулся Девон. – Клянусь, этот мужик просыпается с самодовольной улыбкой на лице и гуглит, какими способами можно убить людей на поле.

– Ты несешь чушь.

– Постарайся не выпендриваться в Белвью. Ты всегда будешь «Пилотом».

– Красно-черные с желтым. – Я принял его руку и встал. – Чертовы «Смельчаки». Хотя бы, отправьте меня туда, где мне действительно нравится.

Он нахмурился.

– Раньше ты жил в Белвью, да?

Я напрягся и заблокировал воспоминания.

– Что-то вроде того, – наконец произнес я. – Пойдем, напьемся.

– Ты не пьешь без веской причины.

– Меня только что выторговали «Самцы», это достаточно веская причина.

Девон скрестил руки на громоздкой объемистой груди.

– Это из-за того, что тебя продали?

Черт, нет. Все из-за того, что я возвращался в единственное место, которое называл домом.

– Да, это меня разозлило. – Во всяком случае, это было частью правды.

– Что ж, хорошо. – Девон хлопнул меня по спине. – Я мог бы сходить выпить. Кроме того, ты дерьмово выглядишь. О, и ты платишь.

Моя улыбка была натянутой.

И, по стечению обстоятельств, когда мы, наконец-то, вышли на улицу, направляясь на стоянку, мимо нас прошли несколько черлидеров.

У одной были светлые волосы.

Я посмотрел на нее еще раз.

А потом мысленно надавал себе по шарам.

Ее больше для меня не существовало.

Больше не существовало.

Возможно, ее никогда и не было.

Глава 6

ЭМЕРСОН

Мои идеально-округлые ногти впивались в ладони. Я скрещивала, а потом выпрямляла ноги, по крайней мере, раз десять. И вот открылась дверь. Тренер Кей величественно вошла и села за большой черный стол, усеянный фотографиями спортсменов, друзей и людей, которых я посчитала членами ее семьи.

Награды украшали белые стены кабинета.

Я была очень близка к тому, что меня вырвет, когда тренер, наконец-то, заговорила:

– Ты знаешь, почему тебя попросили зайти.

Это не вопрос. Не так ли?

Я быстро кивнула и заговорила:

– Я полагаю, что вы ищете замену.

– Да.

Между нами повисло молчание. Тренер Кей очень медленно прошлась взглядом по моему телу. Она начала с головы, затем привстала и наклонилась над столом, ни отводя внимательный взгляд, осмотрела всю меня до кончиков розово-черных кроссовок фирмы Nike.

– Хм.

Это было нехорошее «Хм». Не «Хм, как мило» или «Хм, это другое дело». Это было скорее таким «Хм», которое означало, что ничего не получится. Я была на этой стороне «Хм» больше раз, чем могла сосчитать.

Вероятно, это означало, что тренер Кей не знает, как от меня отделаться…

Либо ей нужна девушка, раздающая полотенца.

Губы болели от широкой улыбки, которую я прекрасно удерживала на лице. Это была отработанная улыбка, которая говорила, что моя уверенность независима от того, насколько грубыми будут ее высказывания о моем теле.