Текст книги "Неформальные отношения (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Ван Дайкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Эмерсон оживилась, подняла руки вверх и вздохнула.

– Ты любишь футбол. – Я улыбнулся, садясь на кровать.

– Я очень люблю футбол, – согласилась она. – Итак, что ты думаешь? О запасном игроке?

Я оглядел комнату, комнату, которая пахла ими, комнату, в которой она теперь спала, если судить по ее одежде на кровати.

– Я бы сказал, что это сродни облизыванию чьих-то шаров, но я готов принять и это.

– Ты говоришь о том, чтобы облизать мои яйца, Миллер? – Санчес прислонился к двери, скрестив на груди огромные руки. – Я показал ему средний палец. – Ой, подумать только, я считал, что мы станем лучшими друзьями. – Его голос сочился сарказмом.

Я был полностью выбит из зоны комфорта, не зная, будет ли неправильно обнять Эм, можно ли мне тронуть ее руку в качестве утешения, поэтому вскочил.

Санчес покачал головой.

– Я не говорю об этом, ведь я никогда не был настолько плох, чтобы меня помещали на скамейку запасных… – Он сел по другую сторону от Эмерсон. – Но я думаю, что все зависит от того, как ты на это смотришь.

– Да? – Я смотрел вперед, голос дрогнул, показывая мою слабость. – И как именно?

– Ну, по крайней мере, ты все еще в игре.

Я втянул в себя воздух.

И посмотрел на него, типа, на самом деле посмотрел на него.

И, черт возьми, этого человека нельзя было не уважать.

– Разве это не самое главное? – спросил он.

– Да. – Мой голос был звонким. – Так и есть.

– Парни? – Эмерсон переводила взгляд с меня на него. – Мы все еще говорим об игре или о том, что сказал Томас?

– Томас – придурок, – прорычал Санчес. – Я удивлен, что он все еще остается в команде после всего того дерьма, которое натворил в прошлом.

Я не знал, сколько Эм знала о прошлом Томаса и Санчеса, но не мне следовало ее просвещать. Я был так же потрясен, что он все еще играл за «Смельчаков», тем более команда известна своей непримиримой позицией в отношении драмы между игроками. Парней выкидывали из команды и за меньшее, но Томас был чертовски хорош в том, что делал. Часть меня задавалась вопросом, была ли спокойная реакция Санчеса единственной причиной, по которой Томас смог остаться в команде. И снова мое уважение к этому парню выросло, особенно из-за вражды между ними.

– Незрелый кусок дерьма. Завтра на тренировке я забуду, что его нужно защищать, – добавил я, кивнув с серьезным видом. Санчес дал мне пять над головой Эмерсон.

– Знаете, ребята, вы, словно мафия.

– Футбольная мафия, – усмехнулся я. – У меня, вроде как, и кольцо для этого есть.

– Мне нужно, чтобы ты сделал мне одолжение, – выпятив челюсть, сказал Санчес, идеально подражая Крестному отцу.

– Из-за этого? Из-за этого мы вас ждем? Вы, ребята, играете в «Крестного отца» в спальне, а в это время бедная Эм задумывается, заставят ли ее поставить на кого-то из вас? – Кинси появилась в дверях.

– Ты неуважительно относишься к семье, – присоединился я, указывая на Кинси.

– Да, я сваливаю. – Эмерсон рассмеялась, а затем обернулась. – Спасибо, парни. Вам обоим.

Девушки оставили нас с Санчесом наедине.

Несколько минут было чертовски неловко, а потом это исчезло.

– Независимо от того, что произошло в прошлом и чья это была вина… – Санчес встал. – Ты ушел.

Я облизал губы и выругался.

– Да. Я знаю.

– И разница между тобой и мной в том, – его глаза сверкнули, – что я никогда бы этого не сделал.

Я заколебался, глядя ему в глаза в поисках любых признаков вранья, и не нашел ничего, кроме честности. Поэтому, покачав головой, я пробормотал в недоумении:

– Заешь, что труднее всего из этого? Я, действительно, тебе верю.

– Парни! – крикнула Кинси. – ЕДА!

– Лучше выдвигайся, пока она не сожгла твою квартиру, – пробормотал я, пройдя мимо Санчеса, чувствуя, что, возможно, прошлое определяло наше будущее так, как ни один из нас не мог себе представить.

Или запланировать.

Или подготовиться.

Глава 30

ЭМЕРСОН

Тело все еще гудело с прошлой ночи. Я чувствовала себя хорошо, очень хорошо, пока не встретилась взглядом с Миллером, и чувство вины не вернулось. Как обычно, с ней пришли и другие чувства. Чувства, из-за которых я ощущала вину из-за всего, что происходило у нас с Санчесом. Чувства, которые говорили, что, возможно, я все еще неравнодушна к Миллеру, но «бабочки» уже не порхали в полную силу, а я больше не смотрела на него с тоской.

Вместо этого я чувствовала себя виноватой.

– Эй… – Санчес схватил меня сзади, затем развернул в своих руках и поцеловал в шею. – Ты выпила всю свою «Мимозу», как хорошая девочка?

– До последней капли. – Я широко улыбалась как сумасшедшая. – Спасибо.

Санчес еще раз поцеловал меня в шею и притянул к себе. Мне нравилось то, как он ощущался. Мир исчез. Все исчезло. Чем больше времени я с ним проводила, тем больше отключалось прошлое, не оставляя мне выбора, кроме как цепляться за будущее. Цепляться за этого парня.

Так что нити прошлого были обрезаны…

А нити будущего привязаны.

К нему.

– Итак, сегодня выходной. – Санчес отстранился. – Я подумал, что мы все можем заняться чем-нибудь интересным.

– Я пас, – зевнул Томас. – Тренер должен поговорить со мной о каком-то тупом дерьме, скорее всего, почему я играл еще хреновее, чем обычно.

Санчес нахмурился.

– Мне жаль, чувак. Надеюсь, это неплохие новости. – Только его взгляд выражал все что угодно, но точно не сожаление, но я ничего не сказала.

Томас пожал плечами и схватил свои ключи.

– Увидимся. – Он кивнул парням и потянулся к Кинси. Она подняла руки и сделала огромный шаг назад. – Что, никаких объятий?

– Без них, если ты не хочешь, чтобы на тебя бросился квотербек.

– Одна ночь может изменить твою жизнь, Кинс.

– Э-э, я слышала о твоих изменяющих жизни секундах. Думаю, я пас.

Выражение лица Томаса ожесточилось.

– Как хочешь.

– Угу. – Кинси начала убирать еду, совершенно его игнорируя, и Томас выскочил из квартиры.

– Что это было? – спросил Миллер, ни к кому не обращаясь.

Да, мне тоже стало интересно.

Кинси ответила, прежде чем смог Санчес:

– Он дерьмово играл. Джекс не может сотворить чудо, а Томас… ну, в данный момент ему нужно чудо. Его контракт закончился в прошлом году, и тренер хотел дать ему шанс. – Кинси накрыла тарелку крышкой и сунула ее в холодильник, ее длинные темные волосы качались в такт движениям. – Но вот в чем дело, нужно очень сильно хотеть получить то, о чем мечтаешь, и поначалу Томас хотел, он, действительно, этого хотел. Видно было воодушевление в его глазах. Трепет. А потом, потом пришла слава, пришла вместе с Джеки, и посмотрите, что из этого вышло?! Не все могут с этим справиться. Томас, по-видимому, один из этих людей.

На кухне воцарилось молчание.

Затем Кинси продолжила говорить:

– Томас на чертовой линии защиты! Все, что он должен делать – тормозить противника, владеющего мячом, и предотвращать всякую хрень. Вместо этого он сосредоточился на перехвате мяча. Чувак, ты не конер, понимаешь? (Примеч.: «Конер бэк» или «конер» – игрок защиты, располагается на широкой части поля, как правило, напротив ресивера противника. Его задача прикрывать углы, края поля, для равномерного распределения защиты.)

Мои брови взлетели вверх.

Рот Миллера открылся, закрылся, а затем:

– Еще одна черлидер, обожающая футбол?

Кинси посмотрела на столешницу.

– Я хотела играть, когда была маленькой, но девочек не пускали в команду, поэтому я стала черлидером. Ничего особенного. Эй, кто-нибудь собирается допивать это шампанское? – И, не дожидаясь, пока кто-нибудь ответит, просто схватила бутылку и выпила остатки.

– Ты хотела играть? – улыбнулась я. – Я была бы в ужасе от тебя. Ты кажешься…

– Напористой, – закончил Миллер. – И немного задиристой. Да, думаю, я бы тоже был в ужасе.

– Говорит парень почти два метра ростом, – усмехнулась Кинси. – Но спасибо. Ну, так что мы будем сегодня делать?

Когда предмет разговора официально изменился, я посмотрела на Санчеса, но он был занят тем, что смотрел то на Миллера, то на Кинси.

Я толкнула его локтем.

Его лицо медленно расплылось в знающей улыбке.

– Я предлагаю пойти на стадион и немного поиграть… в футбол.

– В футбол? – сказали мы в унисон.

– Что за черт, мужик? – Миллер посмотрел на него. – Разве у нас не выходной?

– Нельзя быть лучшим, если ты не тренируешься каждый чертов день, – Санчес протер руки. – Кроме того, мне, действительно, хочется побегать за Эмерсон. Вот что я вам скажу, ребята, мы позволим девушкам быть квотербеками и привлечем кого-нибудь из тренировочной команды – которая, как вы знаете, уже работает – чтобы они нам помогли. (Примеч.: «тренировочная команда» – это группа игроков команды, которая не входит в основной состав, и используется во время тренировок в качестве команды соперника.) А проигравшая команда будет готовить победителям ужин сегодня вечером. Договорились?

– Договорились, – одновременно сказали мы с Кинси.

– Но… – Я отстранилась от Санчеса. – Мы с Кинси будем в одной команде. Мальчики против девочек.

– Ой… – Санчес положил руку себе на сердце. – Ты восхитительна. Миллер, моя девушка думает, что у нее есть шанс.

– Я, действительно, хороша в надирании задниц, – отрезала я.

Миллер сделал шаг в сторону Санчеса.

– Чувак, не знаю, стоит ли тебе это делать. В старших классах она заставила парня рыдать навзрыд. Он буквально убежал с поля и начал звать мамочку.

– О, я тебя умоляю, – фыркнул Санчес. – Что такого она могла сделать?

Миллер сглотнул.

У него было право немного бояться, потому что, да, возможно, то, что я сделала в тот день на поле, было едва ли незаконным. В конце концов, это был бесконтактный флаг-футбол. (Примеч.: «флаг-футбол», разновидность американского футбола, распространенная в школах. У одного из игроков команды на поясе находится флаг; игра ведется до тех пор, пока этот флаг не будет сорван противной стороной. Может быть как контактным, так и бесконтактным, в зависимости от того разрешен или запрещен физический контакт между игроками (обычно ограничивается грудью)) Но разве я была виновата в том, что Джек споткнулся о мою ногу?

– Это будет весело. – Я потерла руки. – Приготовьтесь проиграть, мальчики.

– Она ведь понимает, что мы – два самых высокооплачиваемых игрока в лиге, верно? – спросил Санчес Миллера. – Или она просто сумасшедшая?

Миллер вздрогнул.

– Я был ее тренером в Поудэр Паф (Примеч.: «Поудэр Паф» – соревнования по игре в флаг-футбол между девочками из средней школы).

Улыбка Санчеса исчезла.

– Вот, дерьмо.

– Научил ее всему, что знаю.

– Думаешь, эта информация не была бы мне полезна около четырех минут назад? – игриво толкнул его Санчес.

– Пофиг, – отмахнулся от него Миллер. – По сравнению с ними мы – гиганты. У нас все будет хорошо.

Я одарила Кинси знающим взглядом.

Возможно, мы не такие большие.

Но мы грязно играем.

– Игра началась. – Я скрестила руки на груди.

♥♥♥

– Очистите эту линию нападения, сейчас же! – заорал Санчес. – Джонс, возвращай обратно свою задницу для дополнительного прикрытия!

Джонс похромал к своему месту на поле.

– Сборище кисок! – заорал Миллер. – Вы – профессиональные спортсмены. Так и ведите себя соответственно!

Мы с Кинси кивнули друг другу и поправили наши флаги. Мы играли последние сорок минут и уже сделали два тачдауна.

Мы шли нога в ногу.

Счет 14:14.

Другая команда, «Железные Мужчины», постоянно боялась нам навредить, потому что, ну, вы знаете, мы же девочки. Таким образом, каждый раз, когда они приближались к нам, беспокоились о том, что им надерут задницы, если они коснутся нашей груди или попки, или беспокоились, что причинят нам боль. А значит, игра была нечестной.

Хуже всего то, что все держались подальше от Кинси.

То есть, фактически, наш первый тачдаун нам просто подарили.

Я сильно сомневалась, что ребята приняли это во внимание.

Как только Кинси скинула смс Джексу, чтобы сообщить ему о нашей импровизированной игре, он примчался на стадион и смотрел на всех, метая ножи, так что, никто не хотел бесить квотербека. До этого он ушел сразу же после завтрака, и, с тех пор, я его не видела.

– Вперед! – взревел Санчес. Он ненавидел проигрывать. И мне нравилось, что каждый раз, когда мяч был у меня, он атаковал меня как равную. Я действительно думала, что он переедет меня, не моргнув глазом, лишь бы победить. Он просто сказал бы: «Эй, ты хотела поиграть».

Мне нравилось это в нем.

Для него я не была слабой.

Я была просто… Эмерсон.

С другой стороны, Миллер был готов прибить свою собственную команду вместе с Санчесом.

Они были покрыты потом и грязью. Слишком много для выходного дня, верно?

– Один, два, вперед! – Санчес откинулся назад и посмотрел на открытого ресивера.

Я прикрывала Джонса сбоку и видела, как Санчес посмотрел на Миллера. Это был мой шанс. Я пронеслась через открытое пространство и со всей дури понеслась на Санчеса и врезалась в него, он полетел на задницу, цепляясь за мяч.

– Серьезно? – тяжело дыша, спросил он, глядя на меня. – Кто ты?

– Почему ты… – Я захлопала ресницами. – Я – профессиональный спортсмен. А ты?

Он ухмыльнулся и ударил меня по заднице.

– Прямо сейчас я слишком возбужден, чтобы находиться рядом с людьми.

Я помогла ему подняться, а он прошептал мне на ухо:

– Пожалуйста, скажи, что когда-нибудь сделаешь это со мной в постели. Я люблю хороший… захват (Примеч.: намек на миссионерскую позу в сексе).

Он снова хлопнул меня по заднице и ушел с мячом, готовый «убивать».

А я стояла на месте, как вкопанная, со сбившимся дыханием и дико колотящимся сердцем.

– Сфокусируйся! – крикнула мне Кинси.

– Извини! – крикнула я в ответ, вставая на место, когда третий раз объявили мяч вне игры.

Санчес бросил крученый мяч Миллеру, который поймал мяч и побежал прямо на Кинси, сбивая ее крошечное тело на землю.

– Вот, дерьмо! – крикнул Миллер.

Джекс закричал на Кинси.

Я подбежала к ней.

Она лежала на спине, заливаясь от смеха, по ее щекам катились слезы.

– Понимаете, вот почему мне нужна задница, ребята! Мне нужно, чтобы было на что приземляться. – Она моргнула, глядя в сторону Миллера. – Я, хотя бы, тебя остановила?

Ошеломленное выражение появилось на его лице, прежде чем он покачал головой и помог ей подняться.

– Я был слишком занят тем, чтобы тебя не убить, чтобы это заметить.

– О, – нахмурилась она. – Не получилось. Все в порядке. Возможно, в следующий раз, чемпион. – Она хлопнула его по спине и ушла.

Оставив его стоять со знакомым мне выражением лица.

Я скрестила руки и ухмыльнулась.

– Не надо, – Миллер указал на меня мячом. – Я знаю этот взгляд. Даже не думай об этом.

Я пожала плечами.

– Прекрати! – Хмурое выражение сменилось улыбкой. – Я знаю, о чем ты думаешь.

– Да?

– Да. – Его глаза полыхали, а затем он рассмеялся. – Боже, я по тебе скучал.

– Я тоже, здоровяк. – Я подмигнула, а он обхватил рукой мою спину и толкнул меня назад к моей команде.

Когда я взглянула на Санчеса, он улыбался мне. Настоящей улыбкой. Не ревнивой «я собираюсь надрать ему задницу», а такой, которая говорила, что он знал, с кем именно я поеду домой.

Не с тем парнем, который целовал меня шесть лет назад, переспал со мной и уехал.

А с парнем, который попросил меня заняться сексом, и был неугомонным в своем преследовании. С тем парнем, который сказал мне, что мы с ним друзья еще до того, как узнал мое имя.

С Грантом.

– Ты в порядке? – произнес он одними губами.

– Конечно, – произнесла я беззвучно в ответ.

Засвистел свисток, а затем Джекс побежал на поле.

– Ребята, вы оба, по-настоящему, дерьмово играете. – Он разочарованно покачал головой. – Поверить не могу, что я имею ко всему этому какое-то отношение. – Он указывал на Кинси, которую Миллер удерживал за футболку, чтобы она не набросилась на своего брата. – А теперь, – Джекс потер руками. – Следующий тачдаун выигрывает. Очевидно, что вам нужен рефери.

– Ах, Джекс недостаточно хорош, чтобы присоединиться, поэтому приходится судить? – закричала Кинси.

– Пятый класс. – Джекс указал на нее пальцем. – Она научила меня бросать мяч.

Все парни посмотрели на Кинси.

У нее покраснели щеки.

– Черт, да, научила!

– Так что, да, Кинс, я, наверное, недостаточно хорош, чтобы быть в твоей команде, – усмехнулся он, а затем снова дунул в свисток. – Хорошо, Санчес, Миллер, ради Бога, перестаньте ставить себя в неудобное положение и побеждайте, хорошо?

– Это херня! – завопил Санчес. – Они жульничают!

Я ахнула.

– Мы НЕ жульничаем!

– Она схватила меня за задницу! – Санчес, осуждающе, показал на меня пальцем.

– Тебе понравилось! – выстрелила я в ответ.

Парни с обеих сторон засмеялись.

– Следующий тачдаун, – сказал Джекс, поставив мяч на линию схватки. – Вперед, Санчес.

Глава 31

ЭМЕРСОН

– Я с нетерпением жду, когда увижу тебя в фартуке и больше ни в чем. – Санчес схватил меня за бедра и прижал к своему телу, когда мы оба пошли к раздевалке. – На самом деле, думаю, тебе стоит позволить мне помочь тебе принять душ – на случай, если трава и грязь попали в такие места, где потребуется осмотр.

– Очень смешно. – Я оттолкнула его и побежала. И была в бешенстве. Мне нравилось выигрывать.

– Ой, детка. – Санчес догнал меня, а затем свалил на землю, прежде чем мне удалось убежать с поля.

Он удерживал свой вес, опираясь руками по обе стороны от моего тела.

– Ты мне нравишься.

– Это твой способ извиниться за то, что победил?

– Тебе не следовало снова атаковать, – усмехнулся он. – Я это просчитал.

– Херня! – Я толкнула его каменно-твердую, невероятно сексуальную грудь. – Я даже не смотрела на тебя!

– Да, но я почувствовал тебя. – Он облизал губы. – И мне известно, как сильно ты любишь соревноваться. Ты думала о том, чтобы остановить меня – прекратить игру – а не о том, что на самом деле происходит на поле, или о том, что я сделаю обманный маневр.

Я вздернула вверх нос и вздохнула.

– Я думала, ты собираешься его бросить.

– Угу, а я, вместо этого, побежал.

– Ты не бегал всю игру.

– Вот поэтому я и побежал. – Санчес медленно кивнул. – Неужели моя девушка, действительно, так сильно любит соревноваться? Потому что я должен тебе сказать, что это чертовски сексуально. – Санчес мазанул губами по моей шее.

Я не оттолкнула его; вместо этого мое коварное тело встретило на полпути его обжигающий поцелуй. Губы Санчеса касались моего рта с такой нежностью, что мне хотелось плакать. Его пальцы впились мне в плечи, а затем, когда он отстранился, его зеленые глаза не оставили меня.

– Нам стоит пойти в душ.

– Не думай, что я не заметила, что ты сказал: «нам».

– Не думай, что я не заметил, что мой поцелуй заставил тебя задыхаться, – возразил он.

Я сглотнула, снова уставившись на его рот.

– Возможно.

Его брови поднялись, он ухмыльнулся, а затем медленно встал и протянул мне руку.

Мы шли по коридору, держась за руки, направляясь к двум раздевалкам. Впереди кто-то закричал.

Миллер толкнул Кинси себе за спину.

– Это вранье! – Томас, огибая угол, швырнул стул в одну из стен в коридоре, вокруг него в тишине стояли ребята из тренировочной команды. Затем несколько парней из этой команды вышли из раздевалок с ошеломленным выражением на лицах и присоединились к остальным. – Это из-за тебя! – Он ткнул пальцем в Миллера. – Что? Думаешь, ТЫ – такой офигенный хер только потому, что у тебя огромный контракт?

Миллер ничего не сказал.

– Мужик… – Санчес сделал шаг вперед, а Джекс схватил меня за руку и прижал к стене. Я не понимала, почему он увел меня из поля зрения, но не стала спорить. – Вы, ребята, даже и близко не находитесь на одной позиции.

– Меня вышвыривают! – Томас пнул стул, который только что бросил. – И с каких пор ты вообще занимаешь сторону Миллера? Что, вы, ребята, теперь друзья? – усмехнулся он.

– Все члены команды – семья, – на челюсти Санчеса дернулся мускул. – После всего дерьма, бывшего между нами, именно тебе стоит об этом помнить.

– Это – чушь! Ты – мой друг. Ты должен защищать именно меня. Ты всегда защищал меня! А его ты знаешь меньше двух месяцев!

– Томас… – Санчес протянул вперед руки. – Ты расстроен. Я это вижу. Давай просто куда-нибудь пойдем и обсудим варианты. Хорошо? Ты супер-талантливый. Все не так плохо, правда?

– Варианты? – с рычанием повторил Томас. – У меня нет гребаных вариантов, Грант! Ты это знаешь! И, что еще хуже, тренер сказал, что разговаривал об этом с капитанами, а это значит, что ты все знал и ни хрена мне не сказал!

– Санчес не знал, – Джекс обошел меня. – Знал я.

Санчес опустил голову и выругался.

– И, учитывая эту небольшую вспышку ярости, думаю, я помог тренеру принять правильное решение.

Томас бросился к Джексу, но Санчес схватил его за футболку, а затем толкнул к стене.

– Приди в себя, мужик.

– Так, – сказал Томас резким шепотом. – До этого тупого пари… ты никогда так себя не вел. Ты и девушек выберешь, а не меня, да, Грант? Потому что мы все знаем единственную причину, по которой ты подлизываешься к тренеру и все время притворяешься Мистером Совершенство, все из-за того, что ты поспорил, что сможешь трахнуть черлидершу, а она еще тебе не дала. А что будет потом? Когда ты все испоганишь, как это было с Джеки? Ведь именно этим ты и занимаешься, трахаешься с девушками, а потом их бросаешь!

Я ахнула и закрыла рот ладонью.

Джекс больше не загораживал меня, поэтому все взгляды обратились ко мне.

Санчес дважды ударил Томаса в лицо, прежде чем Миллер смог его оттащить.

– Это херня, и ты это знаешь!

– Ой, ли? – прорычал Томас, затем исчез в раздевалке парней и вернулся, держа что-то в руке. Эта штука была похожа на трофей. – Каждый год игроки выбирают девчонку, которую трахнут. В прошлом году выиграл я, и опять же, это произошло после того, как твоя невеста-изменщица приударила за мной.

Томас подошел ко мне; моя спина была словно приклеена к стене. Я не понимала что делать, лишь чередовала вдох-выдох, пока все смотрели на меня широко раскрытыми глазами.

– В этом году Санчес выбрал тебя, – Томас ткнул трофей в мои руки и навис надо мной.

– Не трогай ее, черт тебя дери! – завопил Санчес.

Миллер отпустил Санчеса и пошел за ним.

Сначала я его почувствовала, металл под кончиками пальцев.

Эта штуковина похожа на что-то, что выигрывали в средней школе. Фигурка футболиста стояла на постаменте с надписью «Игрок года».

– И это капитан. – Томас сердито посмотрел и протолкнулся мимо игроков, чтобы уйти из коридора, пока я продолжала пялиться на трофей.

Мое сердце говорило мне, что это неправда.

Не после всего, что между нами было.

Но логика…

Слова Кинси…

Предупреждения всех остальных…

А затем тишина, с которой я встретилась, когда посмотрела в глаза Гранта, ожидая, что он будет все отрицать.

Но его следующие слова были практически противоположными.

– Позволь мне все объяснить.

Это было хуже, чем услышать гребаные слова признания вины.

Потому что это предложение выставляло все так, словно у Санчеса было оправдание тому, что тот сделал, за то, что я думала, что он хотел большего, чем просто трахнуть черлидершу.

И знаете, какая самая дурацкая часть?

Я сама напросилась. Он никогда не лгал о том, что хотел заняться со мной сексом.

Трофей выпал из моих пальцев и с громким звоном упал на пол, что зазвенело в ушах.

Миллер схватил меня за руку.

– Позволь ему объяснить. Все совсем не так, как кажется.

Я дернулась, отстраняясь от него, когда на меня обрушилась свежая волна боли.

– Ты знал?

Ноздри Миллера раздулись.

– Итак, один парень пытался со мной переспать из-за спора, а мой бывший лучший друг… что? Просто хотел причинить мне такую же сильную боль, какую, как он считал, ему причинила я?

Миллер выругался.

– Ты все неправильно поняла. Это не…

– Отпусти ее. – Санчес схватил Миллера. – Кинси, ты не присмотришь, как Эмерсон доберется домой?

Слезы наполнили глаза.

– Вот так? Ты просто позволишь мне уйти?

– Да.

Я никогда не видела, чтобы Санчес выглядел таким грустным.

– Потому что, неважно, что из этого вышло, все началось именно так, как ты думаешь. И это несправедливо по отношению к тебе. Ты мне нравишься. Я никогда не лгал об этом. Я хочу заняться с тобой сексом. Об этом я тоже не лгал. Я хочу, чтобы ты была моей. Еще одна правда. Я никогда тебе не лгал. Я просто никогда тебе не рассказывал о пари, потому что оно перестало иметь значение в тот момент, когда я тебя встретил, – пожал плечами он. – Я хочу, чтобы ты поверила в это, но ты слишком сердита, чтобы это слышать, и прямо сейчас… Я слишком взбешен, чтобы говорить разумно.

– Но…

– Иди, – хриплым голосом сказал Санчес, и повернулся ко мне спиной. Пошел по коридору и, буквально, сломал пополам стул, когда швырнул его в стену.

– Вот так проходит наш сезон, – пробормотал кто-то.

– Слишком много для одного чемпионата. – Еще один игрок посмотрел на меня с раздражением и направился к раздевалке.

Кто-то, должно быть, сдерживал Санчеса, потому что я слышала звуки борьбы.

А потом я пошла по коридору, на улицу, к своей машине – машине Санчеса. Я даже не осознавала, что за мной последовал Миллер, а не Кинси, пока он не обнял меня быстро одной рукой, а затем отпустил.

Миллер ничего не сказал; он только завел мне машину и выругался, когда я отрешенно попыталась пристегнуть ремень безопасности. Он наклонился, застегнул его и снова выругался, когда увидел что по моим щекам пробежали слезы.

– Знаешь… – Миллер опустился на колени прямо возле моей двери. – Я знаю тебя. Это не ты. Я не узнаю этого сломанного человека, – вздохнул он. – Когда я только приехал сюда, то не хотел иметь с тобой ничего общего. Очевидно, что это продлилось аж неделю, прежде чем я понял, что все еще… чувствовал что-то к тебе, – выдохнул он. – Я знал об этом дурацком ребяческом пари, в котором участвуют многие игроки. Но ты кое-чего не знаешь… в то мгновение, когда Санчес тебя увидел, я знал, что у меня больше не осталось и гребаного шанса. Боже, я все еще вижу выражение его лица, то выражение совершеннейшего восхищения. Так что, прежде чем ты начнешь его обвинять и рассердишься на меня, подумай о том, что он никогда не лгал – и о том, что ему, вероятно, так же больно, как и тебе.

– Как ты можешь это говорить? – прошептала я. – Меня использовали.

– Он когда-нибудь говорил тебе, что между вами что-то больше, чем это было?

– Нет, но…

– Санчес не ходит на свидания с девушками. И все же ты встречалась с ним два месяца. Он когда-нибудь пытался переспать с тобой? Давил на тебя, чтобы получить согласие?

– Нет, – прошептала я.

– Он когда-нибудь лгал, чтобы затащить тебя в постель?

– Нет.

– Ни один мужчина не будет таким терпеливым, особенно, когда речь идет о тебе, Эм. Просто подумай об этом, ладно?

– Почему ты не радуешься? – Я сглотнула, ссылаясь на «слона» между нами, о котором ни один из нас не говорил. – Ты любишь соревноваться, даже если речь идет только о дружбе между нами.

– Я хочу тебя. И да, хочу, чтобы мы были больше, чем просто друзья. Хочу вернуть эту часть, но не так. И, если быть честным, ты никогда не смотрела на меня так, как смотришь на него.

Я подняла на него глаза, полные слез.

– Это неправда!

Улыбка Миллера была грустной.

– Эм, отправляйся домой, отдохни, но поговори с Санчесом, хорошо?

Я кивнула, а через пятнадцать минут залезла в свою кровать и проплакала, пока не уснула.

Глава 32

МИЛЛЕР

Какой адский день.

А на следующий день у нас назначена тренировка, и это означало, что мы все должны были вести себя так, словно того, что произошло с Томасом, не было.

Я рано туда добрался, надеясь, что поговорю с Санчесом, так как прошлым вечером он вернулся домой и сказал, что просто хочет завалиться спать.

Санчес уже стоял на поле одетым в форму. Когда я подошел к нему, он стоял спиной ко мне и наблюдал за тренировкой черлидеров.

Я его не винил.

– Помнишь, как ты сказал, что никогда бы не ушел? Что, именно в этом мы с тобой и отличаемся? – Я остановился в шаге от него, не отрывая глаз от поля и сжимая свой шлем в правой руке.

– Да, – вздохнул он.

– Сейчас ты именно это и делаешь, не следуя за ней и не объясняясь.

– Это называют саморазрушительным поведением. – Санчес повернулся ко мне. – Поверь, я знаю, что делаю. Просто не знаю, как заставить ее слушать, заставить ее понять. И самое хреновое то, что понимаю, что, на самом деле, я ее не заслуживаю. – Он замолчал. – Ни один из нас ее недостоин.

Девушки исполняли танцевальную программу, и Эмерсон помогала одной из девушек с движениями. В этом вся она. Подставьте ее, высмеивайте ее, скажите ей, что та чего-то не может, но она все равно останется великодушной, будет помогать другим, даже если это тот самый человек, который несколько недель назад стащил ее одежду и спрятал в раздевалке парней. Именно об этом я забыл шесть лет назад, когда предположил, что она меня бросила.

– Ты получил это право.

– Но я хочу быть достойным ее. Дело даже не в сексе. Согласен, поначалу так и было, но теперь?! Сейчас, я просто… Я не знаю, мужик. Думаю, я умру счастливым человеком, если она просто возьмет меня за руку.

Я проглотил комок в горле.

– Я знаю, каково это, чувствовать, что ты облажался. Не будь таким парнем, Санчес. Шесть лет назад у нее не было «запасного игрока»… – Я ударил его своим шлемом. – А теперь есть. И, как ты сказал, речь идет о том, чтобы быть в игре, поэтому хочу, чтобы ты знал. Я не буду колебаться, как тогда, не после всего этого дерьма.

– Ты сейчас бросаешь мне вызов? – ублюдок улыбался.

– Ну… – пожал плечами я. – Если ты не собираешься быть мужиком, то это сделает кто-то другой.

Санчес повесил голову.

– Я облажался.

– Так не жди шесть лет, чтобы все исправить.

Когда он оглянулся на меня, я не увидел гнева, а лишь вину – чертовски много вины.

– Она еще тебе не рассказала, да?

Холодок пробежался по моим рукам.

– Не рассказала мне, что?

– Причину, по которой она звонила в тот день.

Санчес знал?

Ну, конечно. Он был не просто ее парнем. Эмерсон заменила меня им, полностью, во всех отношениях. Она все ему рассказывала.

– Нет. Мне кажется, что прошлое должно оставаться в прошлом.

– Согласен. – На этот раз его глаза вспыхнули от гнева. – Давай перейдем к тренировке и разберемся с воскресной игрой, прежде чем я начну превращаться в киску и попрошу еще больше советов у единственного парня, который спал с девушкой, которую я люблю.

Я остановился в тот миг, когда эти слова слетели с его губ.

Санчес застыл, словно не мог поверить в слова, которые он только что выпалил, а затем понесся мимо меня.

Любил.

Он ее любил.

Конечно же, он ее любил.

И тогда, словно удар под дых, остальная часть того, что он сказал, засветилась в моей голове, словно неоновый знак.

Единственный парень, с которым она когда-либо спала, им был я?

Это было неправильно.

Шесть лет?

Я сделал это с ней? Это была моя вина? Она ждала? И это значит, что они никогда не спали?

Мое уважение к Санчесу выросло.

А я так ужасно хотел ненавидеть этого засранца.

Вместо этого почувствовал больше уважения.