Текст книги "Неформальные отношения (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Ван Дайкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Я его ненавидела.

И одновременно обожала.

Мне вроде как хотелось и дать ему в морду, и позвонить ему, когда у меня спустит шину.

– Сюда! – прошипела Кинси, когда я выбежала на поле. К счастью, девочки все еще растягивались.

Тренер Кей дунула в свой свисток и улыбнулась; она была злорадной, эта улыбка. По коже побежали мурашки.

– Добро пожаловать на второй день. Известный как «адский день».

Посреди стонов протеста тренерский состав начал приносить ведра и размещать их по всему стадиону.

– Они пытаются нас убить, – пробормотала я.

– «Все люди должны умереть», – подмигнула Кинси.

– «Игра престолов». Я знала, что ты мне нравишься.

– Я выйду за Джона Сноу, если вся эта штука с черлидингом не выгорит.

– Ну, хорошо, что он еще жив!

– Ах, надеюсь, мы тоже выживем. – Кинси выдохнула полной грудью и положила руки на бедра.

– Двадцать кругов, – тренер Кей ухмыльнулась. – А затем выстраивайтесь в линию для отжиманий, приседаний и армейских ползаний. Мне нужна кардио-тренировка в первозданном виде. Если жалуетесь, то бежите дополнительный круг, кто окажется последним… – Кинси напряглась рядом со мной. – Должен будет сделать берпи. А если провалитесь, то покинете команду.

– Что представляет собой провал? – прошептала я уголком рта.

– Это легко. – Кинси улыбнулась. – Сдалась – значит провалилась. Если ты продолжаешь упражнения, то остаешься в команде.

– А если меня вырвет?

– Быстрее заканчивай и вперед.

– Великолепно.

Снова раздался свист свистка.

– Побежали! – крикнула тренер Кей.

Это будет очень длинное утро.

♥♥♥

Спустя восемь часов, я была готова заползти в темную дыру и умереть, позволить кому-нибудь найти мое тело, похоронить в белом атласе, ну, и всякая хрень в этом роде.

Серьезно. Болело абсолютно все.

Но я не сдалась.

Фактически, я с самого начала поняла, что нужно просто все делать не спеша. Так что придерживалась выполнимого темпа и смогла его поддерживать, в то время как многие девочки выглядели так, словно были готовы сдохнуть. Половина из нас была достаточно умной, чтобы размеренно шагать и пить протеиновые коктейли и воду, когда нам давали перерывы. Я пришла к выводу, что в этой ситуации самым главным была мотивация. Выживут лишь сильнейшие.

После утренней тренировки я чувствовала себя как в аду, но одновременно чувствовала себя сильной, и даже заработала несколько заверений в «хорошей работе», а еще, некоторые высокомерные девушки дали мне пять.

Все налаживалось.

Но я должна понимать, что вселенная не будет постоянно на моей стороне. Что она может внезапно украсть удачу.

Я остановилась в магазине, чтобы купить бутылку вина в качестве благодарности Санчесу за то, что он позволил мне использовать его в качестве гигантской жилетки, когда я почувствовала это… Ощущение покалывания пронзило мою шею и заскользило вниз по позвоночнику. Я, наконец-то, сдалась и обернулась.

Миллер.

Почему? Ну почему из всех супермаркетов в Белвью он находился именно в этом? Значит, он жил где-то поблизости? Где он остановился? Начнем с того, почему меня это вообще волновало?

Ничего хорошего не выйдет из нашего с ним общения.

Только больно будет.

Разве меня ничему не научил горький опыт?

Я же позвонила ему, чтобы попросить помощи? Когда он был мне нужен больше всего в жизни. А он был занят другими девушками. Был так занят своей новой жизнью, чтобы просто перезвонить?

Горечь победила печаль.

И на минуту я подумала о том, чтобы бросить бутылку вина ему в голову. Фактически, я напряженно смотрела на бутылку, задаваясь вопросом, стоило ли расходовать ее на его тело, когда на меня упала тень.

Медленно, я подняла взгляд.

Миллер стал еще сексуальнее.

Так не должно было быть.

Вселенная не должна допускать того, чтобы происходило подобное, чтобы и так уже симпатичные парни наращивали еще больше мышц во всех нужных местах… Чтобы его глаза стали цвета электрик… Чтобы его губы каким-то образом дразнили и приглашали к большему.

Тугие мышцы на его шее тянулись вдоль бицепсов, обхватывали трицепсы, отчего футболка растягивалась на огромной груди.

– Пьешь в одиночку? – наконец сказал Миллер.

– Нет, – ответила я, быстро кинув вино в свою корзинку. – Это подарок.

– Для Санчеса?

– А что? Санчес любит вино?

– Сама мне скажи. Ты же с ним трахаешься.

Я вздрогнула. С таким же успехом он мог пронзить колом мое сердце.

Я сурово на него посмотрела.

– Ты сделал вид, что меня не знаешь.

Ледяные голубые глаза Миллера прошлись по моему телу.

– Это не считается притворством, если это правда, не так ли, Эм?

Мои руки задрожали. Он назвал меня Эм. Но он не был тем же Миллером. Все намеки поддразнивания отсутствовали, а также его обычная сияющая улыбка и веселая манера поведения.

– Что с тобой случилось? – прошептала я.

Миллер покачал головой.

– Случилась злобная черлидерша.

– И кто же она?

– Черт, ты, похоже, и понятия не имеешь, да?

Слезы жгли мне глаза.

– Она была той…

– В зеркало посмотрись. Повеселитесь сегодня вечером с Санчесом. – Он ушел, его спина была напряжена.

На меня? Он зол на меня?

Когда именно он ушел от меня!

Какого черта!

Мне хотелось побежать за ним и вмазать ему корзинкой по голове! Но я была в таком замешательстве, что несколько секунд простояла на месте, пытаясь понять, о чем, черт побери, он говорил.

У меня взрывался мозг.

А тело болело еще сильнее.

Я быстро заплатила за дешевое вино и выскочила из магазина, разозлившись из-за того, что Миллер даже допускал мысль о том, что имел право на меня злиться, в то время как именно он ушел от меня… ушел от нас.

Я позволила себе несколько секунд страдания, по жизням, которые он оставил позади (включая мою), а потом завела машину.

Вот только она не завелась.

Она даже не сдвинулась с места.

– Ну, давай же! – попыталась я снова, слегка надавив на акселератор.

Ничего. Машина мертва.

Я не могла позвонить отцу – наши роли сменились. Теперь я за ним присматривала, была кормильцем, девушкой, пытающейся совместить черлидинг со всем остальным, включая оплату счетов. Теперь мне нужно найти машину, которая была бы на ходу.

От тихого стука по лобовому стеклу я практически выпрыгнула из собственной кожи, а затем дверь распахнулась.

Миллер.

Ну, конечно, теперь мой позор был полным.

– Давай я попробую. – Он протянул руку.

– Ну, давай, сталкер. – Это просто выскользнуло.

– Мечтай.

Я высунула язык.

Я была рядом с ним минут пять в общей сложности, а у меня уже руки чесались повалить его на землю и облизать его лицо. Он просто бесился, когда облизывали его лицо, но я так и не узнала, почему.

Я швырнула ключ ему в руку и стала ждать, пока Миллер пытался завести машину, так же как до этого делала я, затем просто вышел из машины и объявил:

– Она сдохла.

– Ни хрена.

– Пойдем. – Он потянулся за моим пакетом с продуктами. – Возьми свои шмотки.

– Я умею пользоваться «Убером». (Примеч.: Uber – мобильное приложение для поиска, вызова и оплаты такси или частных водителей)

– Ух ты. Блондинка-черлидер, которая знает, как скачать приложение. Я впечатлен.

– Миллер, – стояла я на своем. – Серьезно. Я в порядке.

Я не была в порядке. Я никогда не буду в порядке, не с той пропастью из боли, которая нас разделяла и вынуждала обороняться изо всех сил, и которая делала то же самое с ним.

– Нет. – Его голубые глаза нашли мои. – Не уверен, что когда-нибудь все будет в порядке, но я, черт возьми, не позволю тебе ждать здесь, пока тебя подберет какой-то незнакомец бог-знает-откуда, – выругался Миллер. – Ты выглядишь так… – Он пнул ногой камешек. – И он может отвезти тебя, хрен знает куда…

– Санчес, – прошептала я. – Я могу позвонить Санчесу.

– Отлично, звони Санчесу, – потребовал он.

– Я не…

– У тебя нет его номера? – подсказал Миллер со знающей ухмылкой, из-за которой я почувствовала себя грязной, какой-то дешевкой, использованной.

– Нет, – стыдно было признать это вслух.

– Возьми вещи. Я больше не буду предлагать.

Я открыла багажник, схватила сумку с одеждой для тренировок и сумочку, затем закрыла его и заперла машину с помощью брелока. – Счастлив?

– Чрезмерно, – сухо произнес он.

Когда он успел стать таким саркастичным? Разве сарказм в нашей дружбе был не моей фишкой? Он был спокойным. Я была саркастичной.

Мысли стали еще мрачнее, пока мы шли около пятнадцати метров к его машине.

«Мерседес – AMG».

Ну, конечно.

Исчез синий грузовик, который он водил раньше. Тот, у которого на ободе колпаков была ржавчина, который издавал забавный скрежет каждый раз, когда тормозил на красный.

У меня сжалось горло.

Может, мне просто стоит поехать домой.

Но при мысли о том, что Миллер увидит, где я живу – не красивый дом у озера, в котором я жила раньше, а многоквартирный дом и квартиру, где я живу с папой и медсестрой, мне захотелось заблевать всю его крутую машину.

Желудок взбунтовался, когда Миллер рывком открыл дверь и практически втолкнул меня внутрь. Внутри пахло новым автомобилем, и кожа скрипнула под моим весом. Ну, еще бы.

Стыд опалил мои щеки, я точно знала, что Миллер видел с места водителя, какие они красные.

Он повернул ключ.

– Куда ехать, домой?

Я не ответила.

Мой язык прилип к небу. Почему? Почему после стольких лет он вернулся в Вашингтон? И почему его ясные голубые глаза смотрели сквозь меня? Словно у нас не было общего прошлого. Словно его самого никогда не было.

Миллер покачал головой и сжал челюсть, затем влился в поток машин и направился в центр города.

Именно туда, куда направлялась я до того, как он меня нашел, когда я была готова заплакать от того, что моя машина была барахлом и не заводилась.

Было трудно дышать. Воздух был густым от напряжения, царившего между нами. Стало трудно игнорировать запах его одеколона. Его массивное тело будоражило меня, и как бы сильно я не прижималась к дверце, наши руки все равно могли коснуться друг друга.

А если они соприкоснутся.

То будет больно.

Физически.

Эмоционально.

Я держала стены поднятыми и знала, что он делал то же самое. Какой у нас выбор? Разговаривать? О прошлом? О том, почему он меня бросил?

Меня еще сильнее омыло чувством стыда и начало подташнивать, я задыхалась из-за всего этого запаха.

Мы въехали в многоэтажный гараж.

Миллер не останавливал машину, пока не добрался до верхнего этажа.

Гараж соединялся с жилым домом Санчеса, я это знала, потому что он написал инструкции и оставил их в моей сумке вскоре после нашей небольшой схватки.

Единственная причина, по которой я вообще заметила записку, состояла в том, что она торчала из моего лифчика.

Вот так действовал Санчес.

Миллер припарковал машину и посмотрел вперед, затем вытащил ключи и схватил мои вещи.

Протест умер на моих губах, когда он взял и свои вещи.

Что? У нас будет командная ночевка, о которой я не знала?

– Миллер…

– Не надо, – огрызнулся он. – Не сейчас. Пожалуйста, просто… – Его глаза умоляли. – Пожалуйста, не разговаривай со мной.

Его отказ принес больше боли, чем я думала, особенно учитывая то, что во время поездки я убедилась, что все мои стены стоят прочно. Но в то мгновение, когда он посмотрел мне в глаза, осознала, что они более чем готовы рухнуть на землю ради одного его взгляда.

Ради одного его взгляда, как моего лучшего друга.

Представляете, что бы случилось с этими стенами, если бы он меня обнял?

Я вздрогнула и скрестила руки на груди.

Я была одета в черные леггинсы и длинную толстовку от Victoria's Secret и в кроссовки Nike. Явно не для свидания или чего-то в этом роде, но Миллеру, казалось, было все равно. По его мнению, я просто собиралась соблазнить Санчеса своими леггинсами и вином!

В лифте царила такая же тишина, как и в машине. Свободной рукой Миллер ударил по кнопке пентхауса.

Меня охватило замешательство, но я промолчала.

В какую игру он играл?

Двери открылись, мы вышли в длинный мраморный коридор с двумя дверями с разных сторон.

«Пентхаус А».

И «Пентхаус Б».

Миллер подошел к той, на которой висела табличка «Пентхаус А» и постучал в дверь, да так сильно, что я подумала, что дверь слетит с петель.

Дверь рывком открылась.

Санчес.

Его улыбка пропала, а затем снова появилась, когда он посмотрел за Миллера на меня.

– Ты теперь работаешь в службе доставки?

Миллер швырнул мои вещи в ноги Санчесу, в том числе вино, уютно лежавшее в сумке с одеждой для тренировок, и потопал в «Пентхаус Б», открыл дверь и захлопнул ее за собой.

– Соседи? – Мой голос был хриплым, нервным, словно я по дороге скурила косяк. Я больше не могла справляться с ситуацией. Мне хотелось броситься в руки Санчеса и притвориться, что это руки Миллера.

Это несправедливо.

Но боли плевать на то, что справедливо, а что нет. Она просто была.

Санчес снова взглянул на меня, затем притянул в свои объятия и слишком громко сказал:

– Думаю, это значит, никакого секса, да?

Я стукнула его по груди и засмеялась.

– Отказала в сексе из-за чувака, которому ты даже не нравишься. Я ранен, – поддразнил он, затаскивая мои шмотки в свою квартиру и широко открывая дверь.

Я чуть не проглотила язык.

Квартира была огромной.

Безумно красивой.

Вся моя квартира могла бы поместиться в его изысканной кухне.

– У тебя две духовки, – отметила я невпопад.

– Парень должен иногда есть.

Санчес неторопливо пошел на кухню. Я не знала, что делать, поэтому последовала за ним. На барной стойке стояла бутылка вина, два бокала, много фруктов и различные сыры.

– Проголодалась? – спросил Санчес, не обернувшись.

– Не особо, – честно ответила я. – Один осел лишил меня аппетита.

– Насчет этого, – плечи Санчеса напряглись, когда он наливал бокал вина, все еще не глядя на меня. – Есть ли причина, по которой мой товарищ по команде и твой бывший лучший друг просто «высадил» тебя у моей квартиры, словно нас практически застукали за гребанной «игрой в песочнице»?

Я посмотрела на блестящий белый пол.

– Я покупала вино, мы поругались в продуктовом магазине, моя машина не завелась, и он не позволил мне воспользоваться «Убером».

– Понятно, – рявкнул Санчес.

Я подняла взгляд и увидела, что он возвышался надо мной. Как у него получалось так быстро двигаться? И так тихо? В нем было, по крайней мере, сто девяносто четыре сантиметра!

– А теперь… – Я чувствовала в его дыхании аромат дорогого вина. – Скажи мне, чего ты хочешь.

На кончике моего языка так и вертелось слово «Тебя». Мне хотелось умолять его о том, чтобы он заставил меня обо всем забыть, но я не была такой девушкой. Никогда не была такой девушкой.

– Мне нужно идти. – Я медленно отступала от него.

Его глаза на мгновение закрылись, а затем он потянулся, схватил меня за руку и осторожно потащил к одной из стен на другой стороне кухни. Затем размахнулся и ударил рукой по стене рядом с моей головой.

У меня отвисла челюсть, а затем просто упала на пол, когда он снова ударил рукой по стене, а затем, ухмыльнувшись, заорал:

– Боже, какая же ты узкая, детка!

– Санчес, – прошипела я, закрывая рот руками. – Какого хрена ты делаешь?

– Я даю тебе то, что ты хочешь, детка! – Он, по сути, проорал мне это в лицо, снова заключив в ловушку своих рук, а затем опустился вниз, скользя щекой по моей толстовке. И вот его глаза уже на уровне моих бедер. – Я собираюсь заставить тебя свести его с ума… Помочь тебе забыть о Миллере… А потом, если захочешь остаться, я даже предоставлю тебе комнату для гостей.

– Почему? – Мне было трудно вновь обрести дар речи, когда он медленно заскользил вверх по моему телу. Невозможно было не ощутить повышенную температуру его тела.

Санчес поднялся и посмотрел мне в глаза.

– Потому что однажды он пожалеет, что ушел от тебя. И я хочу быть там, когда будет уже слишком поздно… Когда ты будешь в моих объятиях, в моей постели.

– Ты такой самоуверенный, – сказала я, наконец-то, обретя дар речи. Улыбка Санчеса превратилась в смертельно опасную, а губы пощипывали мое ухо. Я была готова оттолкнуть его, когда услышала из соседней квартиры звуки разбивающегося стекла и падающей мебели.

Я втянула в себя воздух.

– Бинго! – Глубокий голос Санчеса прогрохотал у моей шеи; его горячие губы прижимались к моему пульсу. – Так что, комната для гостей?

– Я должна… – Я стряхнула дымку со своих мыслей. – Поехать домой… Наверное.

– Неа. – Санчес отстранился и вернулся на кухню, оставив меня в полном раздрае. Я напрягла слух, чтобы услышать что-нибудь еще, что могло бы помочь понять Миллера. – Оставайся и шпионь. Я даже дам тебе отличный стакан, чтобы прислонить его к стене, – подмигнул он, выглядывая из-за угла.

– Как смешно, – закатила глаза я и последовала на его голос.

– Он тебя ненавидит, – весело сказал он. – Готова рассказать, почему, Соблазнительные Изгибы?

– Он… – Я выхватила бокал вина из его руки; к черту руководство для черлидеров. – Лишил меня девственности, прежде чем уехал в Луизиану, в последний год в школе.

– Черт, – Санчес взял пустой бокал со стола и наполнил его. – Твое здоровье, а потом?

– Он… – я была в ударе, – не потрудился перезвонить мне, когда… – Я покачала головой. – Не бери в голову. Это не имеет значения.

– Когда… – подсказал мне Санчес.

– Серьезно. – Я плюхнулась на диван. – Это настоящая кожа?

– Нет, это подделка, потому что я зарабатываю всего лишь пятнадцать миллионов, а не восемнадцать, как Миллер.

Я почувствовала, как горят мои щеки.

– Это настоящая кожа, Соблазнительные Изгибы, такая же настоящая, как и мой член.

– Да, я должна была предвидеть, что этим все кончится.

– Я бы с удовольствием согласился кон…

Я сурово на него посмотрела.

Санчес больше ничего не сказал, просто поднял одну руку и пустой бокал.

– Знаешь… – Он подошел и сел рядом со мной. – Я, действительно, хороший друг.

– И это странно, потому что большинство моих друзей не пытается большую часть времени заняться со мной сексом.

– Что, если бы я тебе сказал, что просто хотел выиграть пари?

Я с недоверием посмотрела на него.

– Пари.

– Трахни черлидера. Спаси этот чертов мир, – прошептал он, раздражение пронизывало его обычно хриплый голос. – Ладно, хватит этого дерьма. Нам нужно поспать. У нас обоих завтра тренировка. Как бы сильно мне не нравилось разговаривать о своих чувствах, я почти уверен, что у меня их больше нет…

– И все же ты все еще пытаешься убедить меня с тобой переспать.

– Я бы позволил тебе оставить свое сердце у двери вместе с твоей одеждой. Вот такой я джентльмен. – Он пожал плечами, как будто это было неважно.

Но для меня это было важно.

Потому что последний парень, который ко мне прикасался, только что разбил о стену, по крайней мере, три стеклянных предмета, и, каким бы злым он ни был, каким бы жестоким… Я все еще его хотела.

– Черт, я знаю этот взгляд. – Санчес зевнул. – В постель, Соблазнительные Изгибы. Хорошо выспись, зная, что Миллер в течение следующих двенадцати часов будет думать о том, испробовал ли я все твои дырочки. Позволь ему страдать. Судя по всему, он этого заслуживает.

Я сгорбилась.

– Что за поза. – Он дернул назад мои плечи, затем постучал пальцем по своему виску. – Это тоже есть в руководстве.

– Пожалуйста, скажи, что ты не учил руководство для черлидеров, чтобы иметь возможность приударить за всеми нами?

– Я спал с половиной твоей команды, – пожал плечами Санчес, а затем на его лице мелькнула сильная боль, но он быстро улыбнулся. – Поверь, я знаю правила. Большинство из них даже не едят рядом со мной, потому что боятся, что я на них настучу.

– А ты…

– Что я, Соблазнительные Изгибы?

– Настучишь?

– Только если на твою сволочную подружку, – сказал он нараспев. – Так. Время сказок перед сном закончилось. Вздремни немного, и мы сможем сделать Миллера несчастным, пока будем есть яйца.

– Ты умеешь готовить яйца?

– Я все умею, – усмехнулся он. – Как еще мне бы удалось засунуть свой член в нужные места?

– Ты отвратителен.

– Чушь. – Санчес снова прикоснулся к моему лицу, его губы были слишком близко. – Ты считаешь меня очаровательным.

– Я считаю динозавров очаровательными. – Я попыталась придать голосу скуку.

– Раньше у меня была коллекция тираннозавров.

Я сжала губы в улыбке, чтобы не рассмеяться в голос.

– Почему это похоже на ложь?

– Потому что она у меня все еще есть, – пожал плечами он. – Комнаты для гостей по коридору справа. Там есть новые зубные щетки и все остальное, что может понадобиться. О, и, Соблазнительные Изгибы?

– Да?

– Запри дверь.

– Чтобы ты случайно не ошибся дверью? – спросила я невозмутимым голосом.

– Нет, чтобы ты случайно не вышла, чтобы найти меня. – Санчес подмигнул и ушел с важным видом, словно ему принадлежал весь мир, и он это знал.

И, возможно, для таких парней, как он, это действительно было правдой.

Я была не в своем уме.

Я облажалась.

Но по какой-то причине…

Я улыбалась.

Глава 12

МИЛЛЕР

Я не знал, как долго смотрел на пустую стену.

Краска была приглушенного бежевого цвета, который лишь напоминал о моей собственной пустоте… А также о необходимости что-то повесить на стену, чтобы это место было похоже на дом.

Я никогда не вешал фотографии.

Это казалось бессмысленным.

Единственными фотографиями, которые что-то для меня значили, были фотографии Эмерсон и мамы.

Отец был со мной только из-за денег и, с момента смерти мамы, находил большинство ответов на свои вопросы на дне бутылки.

Распакованные коробки усеяли всю квартиру. Я снял первый свободный пентхаус в Белвью, надеясь, что служба безопасности здания будет достаточно хорошо работать, чтобы обеспечить мне приватность.

И если говорить совершенно честно, то квартира располагалась достаточно далеко от дома моего детства, от нее, от «Макдональдса», в который мы оба постоянно захаживали в школе. Я был чертовски уверен, что не стоило позволять моему мозгу двигаться в этом направлении, но это произошло, и теперь одно из моих последних воспоминаний об Эм пробилось на поверхность, умоляя о том, чтобы его вспомнили.

Прошлое

– Ешь! – Я толкнул свой картофель фри через стол. Когда Эм не потянулась к нему, я открыл соус и понюхал его. – Боже, как вкусно пахнет. Ведь правда он вкусно пахнет, а, Эм? – Я держал его прямо под ее чертовски милым носиком. Она вздрогнула, а затем бросила в мою сторону убийственный взгляд.

– Думаю, я окуну в него картошку.

Я знал, что делаю.

Проходился по всем ее слабостям. Девушки из команды поддержки были злыми по отношению к ней, потому что она была угрозой… Эмерсон же всегда смотрела на это под другим углом… Она была крупнее и была более фигуристая, следовательно, их слова были правдивы. Неважно, сколько раз я пытался убедить ее, что любой парень отдаст свое левое яйцо за один лишь шанс подержать ее за руку, она все равно думала, что недостаточно хороша. И, к сожалению, это отношение потихоньку переместилось даже на еду.

– М-м-м… – Я сунул в рот пять картофелин фри, и капля соуса упала на стол. – Да, именно сюда, детка, – усмехнулся я и запихнул еще несколько картофелин. – Я уже близко! – Я хлопнул рукой по столу. Все в закусочной повернулись и пялились на нас.

Губы Эмерсон дрогнули, а глаза метнулись к моему картофелю и посмотрели на него с желанием. Проклятый картофель фри, мне так хотелось поменяться с ним местами.

– Не смешно.

– Ешь картошку, иначе я достигну оргазма перед всем рестораном, Эм.

– Нас занесут в черный список… – вздохнула она. – Снова.

– В первый раз это было из-за какой-то хрени, и ты это знаешь, – сказал я, защищаясь.

– Миллер.

Я не собирался принимать «нет» в качестве ответа… ну, оргазм от картошки фри, готовься, я иду к тебе… и хихикнул над выбором слов и начал свою игру:

– ОХ, ОХ, ОХ…

Она быстро сунула два кусочка картошки в рот и посмотрела на меня.

– Ты – заноза в моей заднице, ты это знаешь?

Я глянул под стол, а затем застонал.

– Твоя задница уступает лишь твоему лицу. И я говорю от чистого сердца, Эм.

– Думаю, это был комплимент.

– Всегда пожалуйста. – Довольный, я широко раскрыл руки и усмехнулся, когда она сглотнула и внимательно меня осмотрела. Я знал, что она видела. Мою футболку футбольной команды Белвью, которая натянулась на моих поджарых мышцах. Она отвернулась и вздрогнула. Никто бы не заметил эффекта, который я на нее оказывал… А я заметил. Всегда замечал.

Чертовы воспоминания.

Холод пробежал по спине, и я напряг слух, чтобы услышать что-нибудь еще с другой стороны стены, за исключением стонов Санчеса. Почему? Почему это должна была быть именно она? Почему? Почему? Боже милостивый, ну почему?!

Мне хотелось верить, что Эм, которую я знал, превратилась во взрослую женщину, которая не прыгнула бы в постель к такому парню, как Санчес, только потому, что он улыбнулся в ее сторону.

Опять же, я ее больше не знал, разве нет?

И я винил ее в этом больше, чем когда-либо винил себя.

Я так сильно сжал руки, что мои ладони вспыхнули. Мне до безумия сильно хотелось взять топор, подойти к этой голой стене и прорубить путь на другую сторону.

Весь сценарий был прямо из романа Стивена Кинга «Сияние». Мне нужно собрать вместе все свое дерьмо, если собирался сосредоточиться на первой предсезонной игре, которая будет через две недели.

Сосредоточься, Миллер.

Не на звуках, доносящихся из соседней квартиры.

Когда я закрывал глаза, то клянусь, все еще мог почувствовать, как ее тело ощущалось под кончиками пальцев… И покалывающее ощущение ее рта, сопровождавшее каждый поцелуй, высасывающий из меня жизнь.

Я пнул одну из уродливых коричневых коробок, полных всякой хрени, которая не особо мне нужна, и услышал звук разбивающегося стекла.

Я был готов бросить коробку через свою большую гостиную, когда раздался стук в дверь. Я споткнулся еще об четыре коробки, пока дошел до двери.

Я дернул за ручку и выругался.

– Санчес.

– Миллер.

Я ненавидел себя за то, что осматривал его в поисках какого-нибудь намека на то, что она целовала его, стаскивала с него одежду, сосала его…

Да, мне нужно остановиться.

Он обошел меня, небрежно зашел в мою квартиру, словно был ее владельцем.

– Тебе что-то нужно? – Разве он уже недостаточно всего сделал?

– Хорошая квартира. – Он медленно покрутился вокруг себя, а затем скрестил свои огромные руки на груди. – Если тебе нужно имя декоратора, то я могу…

– Прекращай эту хрень, – перебил его я. – Уже поздно, и у нас обоих утром тренировка. Что тебе нужно?

Его зеленые глаза вспыхнули.

– Я первый сказал, что она моя.

Это было не тем, что я ожидал услышать.

У меня было такое чувство, что кто-то надавал мне по морде, а затем толкнул с ближайшего утеса.

– Ты не можешь просто застолбить себе человека, Санчес. Кроме того, уверен, что если бы она узнала о твоем маленьком пари с остальными парнями, то скормила бы тебе твое собственное сердце.

Его губы дрогнули.

– Значит, моя девочка очень вспыльчивая, в некотором роде «с причудами». Кажется, мне это нравится.

Внутри все сжалось. Металлический вкус крови наполнил рот, когда я прикусил язык, пытаясь не подпортить лицо Санчеса. Я не имел права быть собственником. Не имел права расстраиваться. Никакого чертового права.

– Это все? Я устал.

Он прищурил глаза.

– Значит, тебя все устраивает? Что я встречаюсь с Эмерсон?

Санчес впервые назвал ее по имени, это насторожило меня в первую очередь. Он не шутил. Он был чертовски серьезен.

– Я ее даже больше не знаю, – пожал плечами я, словно это было неважно, и сразу же почувствовал, что меня вот-вот стошнит. – Ты можешь трахать кого хочешь и что хочешь, мужик. Извини, если у тебя сложилось впечатление, что тебе нужно мое разрешение.

– Хорошо. – На его лице появилась улыбка. – Потому что эта девушка другая.

«Я знаю, что она другая», – закричало мое сердце.

– Ну, конечно, – фыркнул я. – Просто подожди.

– Очень уж зло ты это сказал для человека, который украл ее девственность, а потом оставил ее одну. – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Хочешь мне о чем-то рассказать до того, как я вернусь в свою квартиру и раздену ее догола?

Ярость. Меня пронзила гребаная ярость.

– Не, мужик, приступай. Просто не забудь надеть презерватив.

Я говорил, как отец.

Мой пьяный злобный отец.

Я никогда не испытывал ненависти к себе больше, чем в этот момент.

– Я всегда защищаю близких, даже если приходится защищать их от самих себя, – наконец, сказал Санчес, проходя мимо меня.

Я чувствовал ее запах на его коже и ненавидел их обоих. Но не мог себе позволить его ненавидеть, если хотел выиграть игры, но, черт возьми, мне никогда так сильно не хотелось причинить кому-то физический вред, как в эту минуту.

Все, что мне было нужно, это чтобы он споткнулся о последние пять коробок, те, что потяжелее, сломал ногу, а потом сошел со сцены, и я мог бы вернуться к своему одиночеству.

И злости.

Почему, черт возьми, меня «продали» именно сейчас?

Я провел руками по своим коротким волосам и снова выругался.

– Эй, Миллер?

– Да? – Я пытался произнести это, как обычно. Мне не удалось.

Я знал, что Санчес видел меня насквозь. Я стоял неподвижно, голос был хриплым, а глаза, вероятно, выглядели такими же бешенными, как и мое сердцебиение.

– Никогда не говори, что я тебя не предупреждал.

Он кивнул.

– Игра началась.

– Игра?

– Пусть победит сильнейший, – подмигнул он и тихо закрыл за собой дверь, оставив меня в тишине, пока, конечно, не открылась дверь в его собственную квартиру и не зазвучали шаги.

Затем женский смех.

Я не мог точно сказать, был это телевизор или же Эмерсон.

А затем я почувствовал непостижимую злость из-за того, что забыл, как звучал ее смех, и что если она сейчас и смеялась, то именно Санчес был тому причиной.

Сон.

Мне нужен был сон.

Или я сойду с ума.

И совсем хреново буду действовать на тренировке.

Но, когда несколько часов спустя я лег на кровать, и моя голова коснулась подушки, в единственном сновидении, посетившем меня, была Эмерсон. Она плакала и цеплялась за меня, а ее ногти вонзались в мои бицепсы.

«Пообещай мне».

«Обещаю».

Глава 13

ЭМЕРСОН

Это было самое худшее утро в моей жизни. Я проснулась из-за нависшего надо мной Санчеса, держащего зеркало под моим носом.

Он боялся, что я не дышу.

Так «приятно» знать, что первая его реакция заключалась не в том, чтобы вызвать «Скорую помощь» или, хотя бы, пощупать мой пульс. Вместо этого он схватил в ванной чертово зеркало и засунул мне его под нос.

А дальше все было только хуже.

В соответствии с инструкциями руководства черлидеров, я хотела сделать дурацкий протеиновый коктейль, но вместо этого получила колбасу, бекон, тост и яйца.

Санчес сам все приготовил.

И хотя в обычных обстоятельствах это было бы самым приятным, что для меня когда-либо делали, он отказался дать мне уйти, пока я не съела все, что лежало на моей тарелке.

Потому что, ну, знаете, дети голодают по всему США. Кроме того, он хотел, чтобы я сохранила свои формы.

Ладно, возможно, это была хорошая часть моего утра.

Но все быстро покатилось к черту после того, как я взяла свою сумку и направилась к лифту.