Текст книги "Пропала женщина (сборник)"

Автор книги: Рэй Рассел

Соавторы: Чарльз Бернард Гилфорд,Джек Ричи,Элен Нильсен,Роджер Бэкс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6

Кросс, однако, вскоре успокоился. Конечно, неудобно, что его свидетелей не будет в Англии, но никакой серьезной угрозы в этом нет. Сэр Джон Лутимер, без сомнения, сможет представить сведения о своих гостях и наверняка знает их адрес в Южной Америке, даже если полиция не успеет взять у них показания сегодня же. Возможно, будет какая-то задержка, но, в конце концов, никуда они не денутся. Собственно говоря, может быть, это даже лучше, что полиции придется попотеть. Чем больше сил они потратят на то, чтобы получить их показания, тем больше им будет веры.

А пока надо заняться заметанием следов. Первым делом необходимо уничтожить самое опасное для него вещественное доказательство – чехол с названием улицы. Он таит в себе угрозу разоблачения всего плана. От него надо избавиться до того, как начнутся расследование и поиски улик. Но как? Само собой, его нельзя просто выбросить, как пустую банку из-под краски. Спрятать его тоже некуда. Видимо, лучше всего его сжечь, но для этого Кроссу надо вернуться к себе. Если у него потом спросят, зачем он возвращался домой, можно будет сказать, что он сильно ушибся и испачкался, упав возле разбомбленного дома, и решил вернуться домой, чтобы почистить одежду и выпить рюмочку для укрепления нервов. И Кросс поехал домой.

Зайдя в квартиру, он задернул шторы и налил себе большую рюмку виски. Затем он изрезал чехол на полоски, и тотчас они запылали в камине. Пропитанная краской парусина горела жарким пламенем, Вскоре от чехла осталась лишь кучка пепла с отвратительным запахом.

Кросс унес на кухню ножницы, старательно вымыл их, горячей водой с мылом и положил в ящик стола. Затем, вооружившись щеткой и совком, он выгреб из камина пепел, стараясь не оставить ни крошки, и высыпал его в пакет. От него уж избавиться будет несложно.

Убедившись, что ни на Совке, ни на щетке не осталось частичек пепла, Кросс положил их на место в кухонной тумбочке. Больше всего его беспокоил запах горелой краски, который никак не выветривался. Надо, чтобы для него было объяснение. Сжечь, что ли, несколько бумажек? Кросс нашел у себя в столе несколько старых писем и сжег их в камине.

Гаечный ключ он уже вытер о ковер на Уелфорд авеню, но, наверное, лучше его вымыть. Никаких пятен на нем не было видно, но осторожность не помешает. Когда ключ высох, он положил его в карман пальто вместе с пакетом, в котором был пепел.

И тут, когда он бросил пальто на спинку стула, его как громом поразило? На секунду он буквально окаменел от ужаса. На поле пальто, спереди, четко виднелась коричневая полоска. Он потрогал ее пальцем – засыхающая кровь. Когда он осматривал пальто на Уелфорд авеню, этого пятна не было; видимо, он испачкался, когда наклонился, чтобы подсунуть под тело заметки Джеффри.

Проклятье! На секунду Кросс впал в полную растерянность. Он сел на стул, пытаясь сосредоточиться.

Само собой, он не может просто убрать пальто подальше и ничего о нем не говорить. Во-первых, квартиру наверняка обыщут. Кроме того, его свидетели могут вспомнить, что на нем было серое пальто, тогда следователь спросит, где пальто и почему он переоделся.

Уж конечно, когда кругом столько крови, они будут интересоваться одеждой всех подозреваемых. Придется притвориться, что это его кровь, даже самому об этом заговорить. К счастью, он уже сказал свидетелям, что упал возле развалин. Теперь надо будет действительно поранить себе руку. Скажет, что порезался о битое стекло… Да, пырнуть себе в руку – удовольствие маленькое.

Кросс огляделся по сторонам, Рана не должна быть глубокой, и с чистыми краями, как бывает, если порежешься ножом. Пожалуй, можно воспользоваться ножницами. Он вынул их из ящика письменного стола, выбрал место на ладони левой руки, стиснул зубы и пырнул руку концом ножниц. Пришлось сделать это дважды – в первый раз он ткнул недостаточно сильно. Больно было ужасно. Все равно крови выступило немного, но достаточно, чтобы объяснить пятно. Кросс перевязал ладонь носовым платком. Его слегка подташнивало. Одно дело – пораниться нечаянно, и совсем другое – намеренно нанести себе увечье. Он налил себе еще рюмку виски и еще раз вымыл ножницы.

Теперь надо вывести с пальто пятна крови. У полиции целый арсенал научных методов анализа. Они обязательно проверят группу крови, а у него, может быть, не та, что у Холлисона. К тому же он, кажется, где-то читал, что они научились точно определять индивидуальную принадлежность крови. Рисковать нельзя – он об этом стишком мало знает. Кросс отнес пальто к умывальнику и замочил пятно в холодной воде. Пятнышко было небольшое. Вода лишь слегка окрасилась. Через несколько минут на материи не осталось ни следа. Отжав воду, Кросс на всякий случай плеснул на то место, где было пятно, из бутылки, где хранил бензин для зажигалки. Теперь уж никакой анализ здесь ничего не обнаружит. Конечно, его поведение может показаться странным, но никаких определенных улик.

Кросс повесил пальто на спинку стула сушиться, предварительно переложив содержимое карманов в другое, черное, пальто. Внимательно осмотрел ботинки, носки и костюм, но больше пятен не нашел. Он старательно ополоснул таз, в котором отмачивал кровь. Посмотрел вокруг – все как будто в порядке. Открыл окно, чтобы комната как следует проветрилась.

На душе его стало спокойнее, хотя рана на руке сильно дергала и ныла. Во всяком случае, у него на все готово объяснение. Он спустился к машине и положил гаечный ключ в ящик для инструментов.

Теперь можно и позвонить на Уелфорд авеню. Такой звонок просто необходим – уже почти девять часов, он опоздал к дяде почти на час. Кроме того, ему будет легче вести себя естественно в доме дяди, если его предварительно известят об убийстве по телефону.

Кросс остановился около телефонной будки перед другом. Странное чувство – звонить в дом, где его дядя лежит мертвый. На полу. Трубку взял Джеффри.

– Да, кто это? – тихо проговорил он.

Кросс поспешил его опередить:

– Привет, Джеффри. Это Артур. Ну и погодка, а? Послушай, я опаздываю, вы уж меня извините. Я заблудился в тумане. Скажи дяде… Что-что? Что ты сказал?

Он отвел трубку от уха. Слова, которые говорил Джеффри, были просто частью его плана – никакого значения как сообщение о человеческом горе они для него не имели.

– Страшное дело, – говорил измененный телефоном голос. – Что-то дикое. Отец мертв?.. – В трубке затрещало. – Приезжай скорей.

Кросс глубоко вдохнул воздух.

– Боже правый! Не может быть! – Кросс надеялся, что интонация была такой, как нужно. – Еду!

Кросс повесил трубку.

Туман действительно немного поредел. По дороге на Уелфорд авеню Кросс еще раз остановил машину. Убедившись, что поблизости никого нет, он вытряс содержимое бумажного пакета в чей-то палисадник. Сам пакет он скомкал и выбросил на улицу уже после того, как опять поехал.

С последней уликой было покончено.

Улица сильно изменилась с тех пор, как он здесь был в последний раз. Возле дома дяди стояло несколько машин – маленький «моррис» Джеффри, две полицейские машины и «скорая помощь». На противоположном тротуаре толпилась кучка любопытных. Очевидно, это были соседи. У входа в дом стоял полицейский.

Когда Кросс подошел к калитке, из дома вышла незнакомая девушка. Мелькнуло бледное привлекательное лицо и каштановые волосы, прикрытые платочком. Через секунду она исчезла в тумане.

– Добрый вечер, сержант. Я – Артур Кросс.

– Вас ждут, сэр, проходите.

Кросс прошел по дорожке к двери и постучал. Дверь открыл тоже полицейский.

– Можно войти? Я – Артур Кросс.

– Заходите, сэр. Осторожнее, сэр. Ужасная история.

Полицейский показал на накрытое скатертью тело на полу. Вокруг еще оставалось довольно много крови.

Кросс стоял и тупо смотрел на труп. Из гостиной в прихожую вышел Джеффри. Лицо у него было серое, осунувшееся.

– Заходи, Артур, только ступай осторожнее. Познакомься – лейтенант Джексон из местного отделения полиции. Скоро приедет следователь из Скотланд Ярда.

– Как же так? – начал Кросс, старательно изображая растерянность. Хотел бы он знать, как ведут себя люди, только что перешагнувшие через лежащий в луже крови труп близкого родственника. – Ты сказал, что он умер, но это же…

– Убийство, мистер Кросс, – сказал Джексон. – Присядьте. У вас у самого неважный вид.

Джексон был высокий полный человек с добродушным красным лицом.

– На, выпей, – сказал Джеффри, наливая Кроссу виски. – А вы, лейтенант? Не будете?

Он подал рюмку Кроссу и залпом опрокинул свою.

– Я все равно ничего не понимаю, – продолжал Кросс. – Чего мы здесь рассиживаемся, черт подери? Почему никто это… его не увозит? Почему никто ничего не делает?

– Не волнуйтесь, мистер Кросс, – успокаивающе заговорил Джексон. – Все, что нужно, делается. Представитель коронера уже был, полицейский врач тоже. Смерть наступила практически мгновенно. Все сфотографировано, все обычные процедуры проделаны. Мы ждем инспектора Джемса из Скотланд Ярда. Он должен быть с минуты на минуту и возьмет дело в свои руки. Пока он не осмотрит труп и место преступления, мы не имеем права ничего трогать.

– Как это произошло? – спросил Кросс.

– Какой-то подлец ударил его по голове, – очень медленно и тихо сказал Джеффри. – Проломил ему череп.

У него дергались пальцы, и судорога боли искривила лицо.

– Если только он попадется мне в руки…

– Успокойтесь, сэр, – сказал Джексон. – Не надо себя взвинчивать. Мы его найдем, можете не сомневаться.

– А что это за девушка встретилась мне в дверях? – спросил Кросс, закуривая сигарету.

– Это дочь доктора Уитворта, – устало ответил Джеффри. – Кто-то позвонил им отсюда, похоже, что сам убийца, и, поскольку доктора нет дома, она пришла сама. Она учится в медицинском институте. Она… она удостоверилась, что он мертв, накрыла его скатертью, вызвала полицию. Когда я приехал, она сидела здесь одна. Просто молодец. Предупредила меня, что случилось, прежде чем впустить в дом. Даже заставила выпить чашку чаю.

Джеффри уныло хохотнул. У него был измученный вид.

– Когда ты приехал? – спросил Кросс.

– Около половины девятого. Полиция явилась через минуту-другую. А ты куда запропастился?

– Я совершенно заплутался в этом проклятом тумане. Долго рассказывать. Подумать только, если бы я приехал вовремя, этого могло бы не случиться. Слышишь – хлопнула дверца машины. Это, наверное, инспектор.

На улице послышались голоса, затем инспектор вошел в гостиную.

– Привет, лейтенант, – дружески сказал он Джексону.

– Эти господа – ближайшие родственники, – сообщил ему Джексон. – Джеффри Холлисон – сын, Артур Кросс – племянник убитого.

Инспектор Джемс кивнул. Лицо его было серьезно. Ему стукнуло лет пятьдесят. Он был широк в плечах, в волосах пробивалась седина. Из-под густых бровей смотрели внимательные серые глаза. Он был совсем не похож на стереотип бездушного полицейского.

– Вы, я полагаю, сильно потрясены случившимся, – заговорил Джемс, снимая пальто. – Прежде чем подвергнуть вас всем сопутствующим неприятностям, разрешите выразить вам искреннее соболезнование.

– Спасибо, инспектор, – ответил Джеффри. – Я надеюсь, что вы найдете убийцу.

– Мы постараемся, – сказал Джемс. – Извините, мне надо осмотреть место преступления. Ничего не трогали, лейтенант?

– Почти ничего, сэр. Я введу вас в курс дела.

Он вышел вслед за Джемсом и закрыл за собою дверь.

– Не могу в это поверить, – сказал Кросс. – Чтобы такое случилось с нами! Как ты думаешь, кто это мог сделать? Вор? Что-нибудь украдено?

– Не похоже, – безразлично отозвался Джеффри. – Господи, какая нелепость! Кому понадобилось убивать старика? Он никогда и мухи не обидел.

– Я тоже не обижал тех бандитов, которые отобрали у меня машину.

Джеффри хмыкнул.

За дверью опять послышались голоса. Джеффри выглянул в прихожую. Двое полицейских положили тело на носилки и направились к выходу. Третий принес ведро и тряпку и принялся отмывать пол. Через несколько минут «скорая помощь» отъехала. Джемс и Джексон вернулись в гостиную.

Джемс сел на стул.

– Что ж, господа, – сказал он, – неприятная история. Пока у нас почти нет улик. Мы знаем только, что кто-то пришел, убил мистера Холлисона ударом тупого предмета по голове, позвонил врачу и исчез. Орудия убийства на месте нет, отпечатков пальцев, которые могли бы нам помочь, – тоже. В доме ничего не тронуто.

– И на телефоне нет отпечатков пальцев? – спросил Кросс.

Инспектор вздохнул.

– На телефоне, конечно, полно смазанных отпечатков. Их, наверно, оставили все, кто здесь жил или бывал, а также девушка, которая вызвала полицию. Есть и отпечатки перчаток. Это уже убийца.

– А по этим отпечаткам ничего нельзя узнать? – спросил Кросс.

– Боюсь, что нет, – ответил инспектор.

– Когда это случилось?

– Мисс Уитворт говорит, что ей позвонили вскоре после восьми. Когда она пришла, дверь была приоткрыта, тело лежало в прихожей. Мистер Холлисон, видимо, сам открыл дверь убийце – замок не сломан. Что ж, господа, положитесь на меня. Не беспокойтесь – мы свое дело знаем. Теперь, если вы не возражаете, я хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Задавайте, – сказал Джеффри. – Мы ничуть не возражаем.

– Сначала обычный вопрос: у вашего отца были враги? Знаете вы хоть что-нибудь, что могло бы нам помочь?

– Я уверен, что у него не было врагов, – сказал Джеффри. – У таких, как он, врагов не бывает. Это был милейший человек – добрый, отзывчивый, хорошо обращался с рабочими. По-моему, его все любили.

– Вы тоже так считаете, мистер Кросс?

– Я совершенно с этим согласен. За те шесть месяцев, что я с ним работаю после демобилизации, я ни разу не слышал, чтобы он сказал кому-нибудь хоть одно резкое слово.

– Я так понимаю, вы жили здесь с ним, мистер Холлисон? И есть еще домоправительница, да?

– Да. Миссис Армстронг. Она должна скоро вернуться. В четверг у нее выходной. Она с ума сойдет от горя.

– Короче, вы не знаете ничего, что могло бы объяснить эту трагедию. Могу я положиться на ваше слово? Никаких тайн, денежных затруднений – ничего такого? Никаких секретов?

Джеффри покачал головой.

– Я бы охотно вам помог, инспектор, если б мог, но его жизнь – как открытая книга. Я убежден, что, если бы у него возникли денежные затруднения, я бы о них знал. Мы были очень близки. Отец – необыкновенно жизнелюбивый человек. Он почти всегда был весел, у него было отличное здоровье – то есть абсолютно нормален во всех отношениях.

– Никаких незнакомых посетителей, ничего, что показалось бы вам странным?

– Ничего!

– Он когда-нибудь уезжал из Лондона?

– Последнее время нет. Во время войны он, кажется, уезжал по делам, но, насколько мне известно, в этих поездках не было ничего необычного.

– А ему не приходило писем, от которых бы он расстраивался, мистер Холлисон? Может быть, у него было что-нибудь в прошлом, в личной жизни? Простите, но, к сожалению, я вынужден задавать интимные вопросы.

– Тут я вам не могу помочь, инспектор, – твердо сказал Джеффри. – Насколько мне известно, ничего такого вообще не было. Я всегда считал, что он очень дружно жил с моей матерью, оплакивал ее смерть и хранил верность ее памяти. Вся его жизнь была как на ладони.

– Ну что ж, – сказал Джемс, – тем хуже для нас. Тем труднее. Вы, конечно, знаете, что в таких случаях мы прежде всего стараемся узнать, кому нужна эта смерть. Если у человека была запутанная жизнь, могут обнаружиться разного рода скрытые мотивы. Тут же… Однако продолжим. Что вы думаете о возможности кражи? Лейтенант говорит, что он просил вас посмотреть, все ли на месте. Вы уверены, что ничего не пропало?

– Во всяком случае, ничего ценного, а то бы я заметил. От матери остались кое-какие драгоценности – он берег их для моей будущей жены. Они на месте – в шкатулке у него в комнате. В его письменном столе не рылись, его одежда висит в шкафу в полном порядке – все как обычно. Вы сами видите, инспектор, что мы жили в достатке, но не в роскоши. Отец не покупал произведений искусства или чего-нибудь в этом роде. Его интересы были сосредоточены на фабрике и на яхте – у нас на реке стоит моторная яхта. Он ничего не коллекционировал – ни изделий из серебра, ни картин. Его могли убить из-за тех нескольких фунтов, что были у него в карманах, но это вряд ли.

– Нет, его убили не из-за этого. Деньги в карманах остались нетронутыми.

– И вот еще что, – сказал Джеффри, которого осенила новая мысль. – Как мог вор, человек, незнакомый с обстановкой в доме, рассчитывать на то, что отец будет дома один?

– Он мог как-нибудь узнать порядки, заведенные в доме, – предположил инспектор, но в голосе у него не было убежденности, – или увидеть, как уходит миссис Армстронг, и решить, что ему не помешают.

– А зачем случайный убийца будет звонить врачу? – спросил Джеффри.

– Зачем вообще это делать? – отозвался инспектор. Наступило молчание. – И случайный убийца не станет надевать перчатки. Разве что он уже сидел в тюрьме и знает, что его отпечатки пальцев хранятся в Скотланд Ярде.

– А по-моему, инспектор, – сказал Джеффри, – теория «случайного убийства» не лезет ни в какие ворота. Вы, наверно, и сами в нее не верите?

– Об этом пока рано говорить, мистер Холлисон. Расскажите мне о миссис Армстронг.

– Боже правый! – воскликнул Кросс. – Неужели вы и ее подозреваете?

– Мистер Кросс, – жестко сказал Джемс, – пожалуйста, выкиньте из головы представление, что каждый, о ком я буду спрашивать, подозревается в убийстве. Мне нужно знать все, что имеет отношение к этому делу. Следующий будет мистер Джеффри Холлисон, а потом я возьмусь за вас. С каких пор служит здесь миссис Армстронг?

– Бог знает как давно, – сказал Джеффри. – Лет двадцать пять, наверное. Уверяю вас, что она достойная женщина. Когда умерла моя мать, она пришла по нашему объявлению. До этого она работала в больнице или в санатории, во всяком случае, в высшей степени достойном заведении. Она посвятила себя уходу за отцом. Его смерть будет для нее страшным ударом. Кроме того, она весь вечер была у сестры. Она всегда ездит к ней по четвергам, так уж повелось. У нее, конечно, будет полное алиби.

– Ну и прекрасно, – сказал Джемс. – Я в этом и не сомневался. А что вы скажете про эту девушку – как ее – мисс Уитворт? Которая прибежала по телефонному звонку. Вы что-нибудь о ней знаете?

– Я ничего не знаю, – отозвался Кросс. – Никогда в жизни ее не видел до сегодняшнего вечера. Мы столкнулись в дверях.

– Я тоже с ней незнаком, – сказал Джеффри. – Она мне понравилась – милая и дельная девушка. По-моему, отец тоже ее никогда не встречал. Может быть, он знал о ней, потому что он лечился у доктора Уитворта, и они наверняка говорили не только о болезнях. Я не хочу сказать, что отец часто обращался к врачу – доктор Уитворт давно у нас не бывал. Миссис Армстронг вам скажет точно, когда он был в последний раз. Но, инспектор, даже сама мысль нелепа, уж, конечно, отца убила не женщина.

Инспектор хмыкнул.

– Женщины бывают разные, – сказал он. – Я пока не видел эту молодую особу. Судя по всему, голова у нее крепко держится на плечах.

Джемс вытащил из кармана пеньковую трубку и начал набивать ее табаком.

– Я должен задать еще один вопрос. К сожалению, я вынужден вникать в низменные материи, но, чем быстрее я узнаю все, что может иметь касательство к делу, тем быстрее прояснится общая картина. Ваш отец был богат, мистер Холлисон?

– Я всегда считал, что да. Но он не выставлял это напоказ и жил довольно скромно.

– Без сомнения, именно поэтому-то он и был богат, – сухо заметил инспектор. – Разумеется, я выясню подробности у его адвокатов. Кстати, вы мне дадите адрес фирмы? А кто… э-э-э… ему наследует? Наверно, вы?

Джеффри устало ответил:

– Вы все равно узнаете, инспектор, так что можно сказать и сейчас. По-видимому, наследуем мы оба – я и Артур. Мы не знаем, в каком соотношении, но вскоре после того, как мы вернулись в Англию, отец составил новое завещание. Он сказал, что поделит свое состояние между нами. Из его слов вытекало, что речь идет о порядочной сумме. Мне вообще-то наплевать на все это, но факт остается фактом.

– Спасибо за откровенность. В ответ могу вас заверить, что мы никогда не делаем поспешных выводов. Кто бы не умер, всегда есть наследники. У вас к этому нечего добавить, мистер Кросс?

– Нечего, – сказал Кросс. Он всегда предполагал, что с самого начала – при полном отсутствии других мотивов – возникнет версия об убийстве с целью наживы. От этого никуда не уйдешь, что бы там инспектор ни говорил насчет поспешных выводов.

– Отлично. Теперь, господа, если вы не возражаете, расскажите, что вы делали сегодня вечером. Разумеется, вы не обязаны отвечать на мои вопросы, но… Впрочем, я не стану делать вам формальное предупреждение, как при допросе подозреваемых.

– Тем не менее мне не нравится ваша формулировка, инспектор, – сказал Кросс.

– Если вам приходит в голову более мягкая, перефразируйте для себя мой вопрос так, как вам больше по душе.

– Ладно, это неважно, – буркнул Кросс.

– Итак, мистер Холлисон, – обратился инспектор к Джеффри, – лейтенант Джексон сказал мне, что вы читали лекцию в колледже Генерального штаба. Что вы делали потом?

– В семь я пообедал в столовой колледжа и в семь тридцать поехал домой. Обычно я уезжаю гораздо позже, но я знал, что меня задержит туман, а в последнее время у меня что-то барахлит мотор. Так что я поспешил домой.

– Вы приехали около половины девятого, то есть дорога заняла у вас почти час. Вы всегда так долго едете?

– Нет, обычно я добираюсь за полчаса. Но вы же знаете, какой на улице туман, да и мотор меня подвел. Пришлось остановиться под фонарем и продуть карбюратор.

– Покажите руки, – вдруг резко приказал инспектор.

Джеффри растерянно протянул к нему руки ладонями вверх, смущенно улыбаясь.

– Боюсь, я был так ошарашен дальнейшими событиями, что забыл вымыть руки. У вас неплохо варит котелок, инспектор!

– Пожалуйста, запомните, мистер Холлисон, что все это – наша каждодневная работа. Кстати, вы могли бы и нарочно выпачкать руки – минутное дело. Вот если бы вы их вымыли, я был бы действительно удивлен. Итак, вернемся к вашему вечеру. Вы говорите, что поездка, на которую обычно уходит полчаса, заняла у вас час – из-за тумана и поломки в автомобиле. Там под фонарем вы ни с кем не разговаривали? Вы можете вспомнить какой-нибудь эпизод, который бы подтвердил ваши слова? Может быть, кто-нибудь видел, как вы возились с карбюратором?

Джеффри пожал плечами.

– В тумане? Может быть, меня и видели, но я не видел никого. На заправку я не заезжал. Ни с кем не разговаривал. Господи, инспектор, неужели вы думаете, что это я убил отца?

Джемс поднял руку.

– Мистер Холлисон, – сказал он, – я ничего не думаю. Я не строю никакой версии. Я понимаю, что вас постиг ужасный удар, но, пожалуйста, воздержитесь от столь драматичных заключений. Так на чем мы остановились?

– Вы спрашивали, кто может подтвердить мои слова.

– Ладно, оставим это пока. Если что-нибудь вспомните, сообщите мне. Теперь скажите – вы узнаете эту бумагу?

Он протянул Джеффри залитый кровью лист бумаги, не выпуская его из рук, но держа так, чтобы Джеффри мог его хорошенько рассмотреть.

Джеффри с изумлением смотрел на бумагу.

– Как на ней оказалась кровь? – спросил он. – Что это значит, инспектор?

– Я задал вам вопрос.

– Это страничка из моих заметок для лекции, которую я сегодня читал в колледже. Утром я готовился дома к первой лекции нового цикла. В ней говорится об операции на Окинаве. Я рассказываю, как мы управляли истребителями с помощью радаров, установленных на специальных судах. Вам нужны подробности?

– Боже сохрани, – ответил Джемс. – Получается, что, читая лекцию, вы обнаружили, что одной странички не хватает – так или нет? Говорите правду, мистер Холлисон, не раздумывайте! Обнаружили или нет?

– Конечно, обнаружил. Пришлось обойтись без нее, – ответил Джеффри. – Послушайте, инспектор, я работал утром вон там, за телефонным столиком, где сейчас сидит лейтенант. У меня было много бумаг – целая куча, да еще две карты, и все это было разложено на столике. Когда я кончил, то собрал бумаги – так мне, по крайней мере, показалось, а эта страничка осталась, по-видимому, на телефонном столике.

– Как вы думаете, миссис Армстронг могла ее обнаружить?

– Спросите ее, инспектор, но я в этом сомневаюсь. Я расположился за столиком уже после того, как горничная убрала комнату. Вряд ли сюда кто-нибудь заходил.

– Когда вы хватились странички?

– Когда уже читал лекцию. Я перевернул предыдущую страницу и тут обнаружил пропуск.

– Ну и что случилось – вы споткнулись, некоторое время собирались с мыслями?

– Во всяком случае, я не разрыдался. Не знаю, бросилась ли заминка в глаза. Я постарался вспомнить, что было на этой странице, и продолжал читать, опустив некоторые подробности. Может быть, кто-нибудь и заметил. Вам придется допросить моих слушателей, инспектор.

– Может быть, я так и сделаю. Вопрос довольно серьезный. Дело в том, что эту бумагу нашли – я нашел – под трупом. Если вы забыли ее на столике, она никак не могла оказаться там сама. Кто-то туда ее подсунул, возможно, специально, для того чтобы бросить на вас подозрение. Так часто делают, хотя убийце это обычно не помогает, наоборот, выдает его с головой. С другой стороны, если вы эту страничку не забыли дома и она была при вас на лекции и вы вернулись с ней домой, то можно себе представить, правда с натяжкой, что вы уронили ее в прихожей на пол, а уж потом на нее упал ваш отец… Стойте-стойте, мистер Холлисон, я знаю, что вы хотите сказать: у меня нет никаких доказательств, но я вас ни в чем не обвиняю. Просто надо будет заняться этим вопросом.

Инспектор вытер лоб большим белым платком.

– А теперь ваша очередь, мистер Кросс. Расскажите в общих чертах, что вы делали сегодня вечером.

Кросс, который напряженно слушал разговор инспектора с Джеффри, откинулся на спинку кресла. Он вдруг стал абсолютно спокоен.

– Что ж, пожалуйста. Я вышел из дома примерно в четверть восьмого. Мы привыкли собираться здесь в четверг втроем, так что я ехал сюда. Вы сами видите, какой стоит туман. На кругу я совсем потерял ориентацию, лейтенант, конечно, знает ричмондский круговой поворот. Чувство было такое, будто я заблудился в пустыне. Я остановил машину и решил спросить прохожих, где мне свернуть на Уелфорд авеню. Тут подошла пара – они тоже заблудились. Им надо было на Хейли крезент – более или менее по дороге.

Инспектор взглянул на Джексона, и тот кивнул, подтверждая, что пока все звучит вполне правдоподобно.

– После этого мы потерялись уже втроем, – продолжал Кросс. – Где мы только не плутали! В начале девятого мы оказались на улице под названием Хемли авеню. Забрались куда-то в тартарары! Я решил постучать в какой-нибудь дом и спросить дорогу, но мне попалась руина, где никто не живет. Сначала я этого не понял – постучал и крикнул: «Эй, есть там кто-нибудь?» Потом обо что-то споткнулся, падая, выставил руку вперед и порезал ее о битое стекло. Это было совсем не смешно.

Он протянул руку, все еще перевязанную носовым платком.

– Да, я заметил, что у вас поранена рука, – сочувственно сказал инспектор. – Дайте-ка я взгляну на рану.

Кросс снял платок, и инспектор пощелкал языком.

– Да, довольно глубокие ранки. В этих развалинах полно всякой дряни… А фонарика у вас не было?

– Он остался в машине, – ответил Кросс. – Да и какой от него прок в такой туман? После этого мы еще какое-то время поездили наобум, а потом я вдруг узнал дорогу, мы вернулись на круг и оттуда уже добрались до Хейли крезент. Я высадил пассажиров. Боюсь, что они опоздали на званый обед, но что тут поделаешь? Потом позвонил дяде, чтобы объяснить, почему я задерживаюсь, Джеффри сообщил мне о том, что случилось, и я поспешил сюда. По-моему, я был здесь около девяти. Вот и все.

– Все очень четко, – сказал Джемс. – Таким образом, примерно с половины восьмого до половины девятого вы были в обществе двух человек. А кто они, вы не знаете?

Кросс горько улыбнулся. Пока все шло как по писаному.

– Боюсь, что нет, инспектор. Если бы я знал, что они мне понадобятся как свидетели… Я знаю, что мужчину зовут Чарльз. Кажется, он служит в министерстве иностранных дел. Ах да, я знаю, куда они ехали. Их пригласил на обед сэр Джон Лутимер, он, наверное, сможет сказать, кто они. Кстати, если вы хотите получить от них показания, вам надо спешить: они сказали, что завтра утром улетают в Южную Америку.

– Вот как? – отозвался инспектор. – Хорошо, что вы меня предупредили. Поезжайте туда, лейтенант. Скажите, что я сейчас приеду, и попросите, пожалуйста, подождать. Я там буду через пятнадцать минут.

Инспектор встал.

– Ну что ж, господа, благодарю за помощь. На этом пока закончим. Завтра с утра я опять приду. Может быть, к тому времени что-нибудь прояснится. Пожалуйста, никуда не уезжайте: вы можете понадобиться в любое время.

– Меня можно найти на фабрике или дома, – сказал Кросс. – Хочешь, я останусь здесь на ночь, Джеффри? Кому-то надо встретить миссис Армстронг, а ты и так падаешь с ног.

– Спасибо, Артур, – сказал Джеффри. – Я буду рад, если ты останешься. Доброй ночи, инспектор. До свидания, лейтенант.

Когда полицейская машина ушла, Джеффри устало привалился к дверному косяку.

– Господи! – простонал он. – Что же это такое!

– Ложись-ка лучше спать, – сказал Кросс.

Сидя в машине, инспектор ожесточенно дымил трубкой.

– Похоже, это будет твердый орешек, Джексон, – сказал он. – Скверная история. Что-то этот молодой человек чересчур уверен в себе.

– Который молодой человек? – спросил Джексон.

– Тот, который рассказал нам такую складную историю.