Текст книги "Разрушение Дьявольского Акра (ЛП)"

Автор книги: Ренсом Риггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

– Лучше бы там было арктически холодно – я изнемогаю от жары, – сказал Миллард.

– Ты выглядишь потрясающе, – сказал ему Гораций. – Как один из полярных экспедиционеров.

– Как какой? Тот, который заблудился и должен был съесть свою команду? – Миллард ослабил шарф и обмахнулся веером. – Ты уверен, что мисс Ястреб будет нас ждать?

– Я видел это во сне. Она сейчас в своем доме, недалеко от входа в петлю. Нам не составит большого труда найти ее.

Мисс Королёк объявила, что у нас будет всего тридцать секунд с момента перезапуска Пенпетлекона, чтобы войти в петлю, прежде чем дверь за нами закроется. Харон стоял внизу, в забитых машинами внутренностях здания, готовый к сигналу.

– Вы готовы? – спросила мисс Сапсан.

– Я готова, – сказала Нур, и мы все ответили ей тем же. Готов, готов, готов.

– Тогда ладно.

Мы ждали. Я выглянул в окно и увидел за желтым небом зеленое светящееся Одеяло. Я подумал о старой мисс Зарянке и о том, как устали все имбрины. Пока мы не добьемся успеха, никто из них не сможет уснуть, иначе зеленый щит, удерживающий наших врагов на расстоянии, распадётся.

Пол начал трястись. Электрические канделябры в форме свечей вдоль стены мерцали. На мгновение мне показалось, что это землетрясение, но затем из щели под дверью перед нами и из каждой двери в коридоре вырвалось что-то похожее на пар, и раздался слабый звон! это было похоже на то, как таймер бьёт ноль при готовности.

Пенпетлекон снова включился.

Мисс Сапсан и мисс Королёк обменялись встревоженными взглядами, а затем мисс Сапсан протянула руку и повернула ручку двери. Она рванулась вовнутрь, ручка дернулась из ее руки и с силой ударилась о внутреннюю стену. Она испуганно отшатнулась.

Я рискнул заглянуть внутрь. Это было обычное панпетлеконовское однообразие: неприветливая кровать, которая никогда не соблазняла вас задержаться, шкаф и тумбочка, и красный маковый ковер, который заканчивался отсутствующей четвертой стеной. За ним материализовалось мерцающее изображение заснеженного леса. Эмма направилась к двери, но мисс Сапсан остановила ее.

– Подожди, – сказала она. – Она еще не совсем появилась.

Мы смотрели на лес. Он посветлел, и мерцание прекратилось, а затем оно стало казаться таким же реальным, как вид из окна.

– Счастливого пути, дети, – сказала мисс Сапсан. – Пусть старейшины присматривают за вами.

Глава четырнадцатая

Семеро подростков и собака попрощались с тремя имбринами и прошли в открытую дверь. Наши сапоги застучали по краю ковра, потом по одеялу из опавших листьев.

– А теперь идите скорее, мои зверята, мы должны закрыть дверь, – крикнула мисс Королёк, прогоняя за нами цепкого Горация. Когда он полностью покинул комнату, имбрины помахали нам из коридора и закрыли дверь. Не было времени на долгие слезливые прощания. Они должны были закрыть Пенпетлекон, прежде чем Каул или кто-либо из его монстров сможет проскользнуть внутрь.

Трехстенная комната заколыхалась в воздухе, как тепловое искажение пара, затем потускнела и исчезла. И мы были одни в лесу во Франции, без очевидного пути домой – или в то место, которое я начал считать домом, во всяком случае. Порыв ветра взметнул листья вокруг нас и издал одинокий звук среди деревьев. Эмма хлопнула в ладоши, прорезая тяжелую тишину, которая начала нарастать.

– Точно! – рявкнула она. – Задание первое: найти мисс Ястреб.

Мы огляделись. Не было ни тропинки, ни дорожки, ни вывески. Лес впереди нас сгущался в непроходимую завесу, а с другой стороны поднимался на глухой холм, так что мы не могли видеть достаточно ни в каком направлении.

Нур повернулась к Милларду.

– Я видела, как ты собирал карты.

– Пачки и стопки, – ответил он. – Но так как мы не знаем, где находимся сейчас, они не принесут нам большой пользы.

– Мы в лесу, – сказала Бронвин.

– Спасибо, это я вижу. Мы должны найти ориентир.

Со стороны кустарника донесся отдаленный грохот выстрелов.

– Война вон там, – сказал Гораций, указывая.

– Ну вот и все, вы все гении, – сказал Енох.

Эддисон вскочил на задние лапы.

– Если петля мисс Крачки находится по другую сторону линии фронта, почему бы нам просто не проследить за стрельбой и не пересечь ее?

– Потому что, – медленно проговорил Гораций, – нас могут подстрелить. – Низкий гул взрыва прогремел со стороны фронта.

– Или взорвать, – добавил Енох.

– Ну, постарайтесь не делать этого, – хмыкнул Эддисон. – Для людей, считающие себя героями, вы слишком много беспокоитесь о таких вещах.

– Героизм – это не тоже самое, что и глупость. – сказал Гораций.

Эддисон зарычал на него.

– А можно ему намордник надеть? – сказал Енох, ни к кому конкретно не обращаясь.

Эмма разделила их, прежде чем ситуация могла обостриться.

– Вы все ведете себя глупо. Послушайте, мы сами найдем дорогу, если понадобится, но прежде чем прибегнуть к этому, надо попытаться найти мисс Ястреб.

– Если бы только Оливия была здесь, чтобы парить над деревьями и искать свой дом, – сказал Миллард.

– Или мы можем попробовать это, – сказал я. Я сложил ладони рупором и закричал: «МИСС ЯСТРЕБ!»

Гораций подскочил ко мне и попытался зажать мне рот рукой:

– Молчи! – но я оттолкнул его. – Когда это был приемлемый способ найти имбрину?

– Когда ни у кого нет идеи получше? – Я сказал.

– Но ведь могут прийти солдаты!

– Если ты собираешься сделать это таким образом, ты должен быть намного громче, – сказала Бронвин, а затем откинула голову назад и заревела во всю мощь своих легких: «МИСС ЯСТРЕБ!!!»

Гораций закрыл лицо руками и пробормотал:

– Проснись, Гораций.

Эмма пожала плечами.

– Может быть, нам всем стоит закричать?

Так мы и сделали, включая Горация. Мы кричали до тех пор, пока у нас не перехватило дыхание, и лес эхом отозвался на имя мисс Ястреб, и в наступившей тишине мы прислушались.

Даже отдаленные орудия умолкли, и я начал сомневаться, не ошиблись ли мы, и отряд солдат вот-вот прорвется сквозь деревья, чтобы схватить нас.

Вместо этого из-за холма позади нас послышался тихий голос: «Здравствуйте?»

Мы обернулись и увидели на вершине холма фигуру в платье и большой шляпе. Я не видел ее лица. Кто бы это ни был, ему, должно быть, не понравился наш вид, потому что она тут же повернулась и бросилась обратно в лес.

– Не дайте ей уйти! – крикнул Миллард.

Мы бросились бежать, нагруженные тяжелыми рюкзаками, грохоча ногами в тяжелых сапогах. Я поднялся на вершину холма, чтобы увидеть еще больше леса, простирающегося перед нами.

Эддисон загавкал, его тело превратилось в стрелу. Фигура исчезла за кустами. Мы бежали за ней, пока не вышли на поляну и не увидели небольшой домик с соломенной крышей. Его окружали обгоревшие деревья и опаленные кусты, а на переднем дворе то, что когда – то было цветочной клумбой, теперь превратилось в пару бомбовых воронок с узкой гравийной дорожкой, ведущей между ними к входной двери, которая захлопнулась, как только я посмотрел на ее.

Мы слышали, как кто-то возится внутри домика.

Большая вывеска, выглядевшая во двор, гласила на трех языках: «ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ТРАВЫ», хотя травы оставалось не так уж много.

– Мисс Хоксбилл! – крикнула Бронвин. – Нам нужно с вами поговорить!

Маленькое закрытое ставнями окошко распахнулось, и оттуда выглянуло лицо старухи.

– Va te faire cuire un oeuf![6]6
  Иди и свари-ка себе яйцо! (фр.)


[Закрыть] – крикнула она. – Уходи, мне нечего никому сказать! – Она захлопнула ставень, затем снова открыла его, чтобы рявкнуть: «И держись подальше от моей травы!», прежде чем закрыть его.

– Нам нужна ваша помощь, – крикнула Эмма. – Пожалуйста!

– Нас послали имбрины! – крикнул я.

Ставень снова открылась.

– Что ты сказал?

– Нас прислали имбрины.

Она изумленно уставилась на нас.

– Вы странные?

– Мы в вашей петле, не так ли? – сказал Енох.

Она с сомнением нахмурилась, еще мгновение смотрела на нас, потом молча исчезла из окна.

Мы ошеломленно посмотрели друг на друга. Что это за имбрина такая?

Мы услышали, как повернулся тяжелый замок, и входная дверь распахнулась.

– Тогда вам лучше войти, – сказала мисс Ястреб. – И шагайте живее!

Мы поспешили гуськом между кратерами. Один еще дымился и пах свежей землей; бомба упала совсем недавно. Что, поскольку это была петля, означало, что она взрывалась в тридцати футах от входной двери мисс Ястреб каждый день.

Она стояла, подпирая ногой дверь, и свирепо смотрела, как мы входим. Физически ей было лет семьдесят, но если я что-то знал об имбринах, то она была вдвое старше, если уже не старше. Она собрала волосы в седой пучок так туго, что это выглядело болезненно, и надела длинное, походящее на одеяло платье цвета засохшей крови. Но что привлекло всеобщее внимание, так это ее правая рука, обмотанная гипсом и висевшая на перевязи вокруг шеи.

– А теперь поторопитесь, идите в дом и не садитесь на мою мебель, черт бы вас побрал, – прорычала она с французским акцентом.

Ее маленький домик представлял собой единственную просторную комнату: у одной стены громоздилась черная, как ночь, кухонная плита и грубый обеденный стол; в центре стоял комковатый диван; еще одну стену занимали несколько книжных полок и массивная кровать в деревянной раме. Когда последний из нас оказался внутри, она захлопнула дверь и крикнула:

– Protégez vos oreilles![7]7
  Закройте свои уши! (фр.)


[Закрыть] – и зажала свои уши руками, а мгновение спустя дом сотрясся от взрыва. Лампы свисали с потолка, и грязь летела в комнату через маленькое окно, которое она оставила открытым.

– Sac à merde[8]8
  Мешок для дерьма (фр.).


[Закрыть], – выругалась она, подбегая к куче дымящейся грязи, упавшей на пол.

Гораций обнажил голову.

– Это была еще одна бомба?

– Я же велела вам держаться подальше от травы! Я открыла ставни из-за вас, и посмотрите, что случилось! Кто будет убирать этот беспорядок?

– Конечно, – сказала Бронвин, бросаясь на помощь.

– А ваши подопечные? – спросила Эмма, с любопытством оглядывая комнату.

– Мои подопечные, – мисс Ястреб распахнула еще две ставни, и в комнату хлынул дневной свет, – бесполезны.

– Mange tes morts![9]9
  Отведай своих мертвецов! (фр.)


[Закрыть], – произнес низкий, гулкий голос.

– Да как ты смеешь! – вырвалось у гигантской лосиной головы, лежащей на столике у кровати.

– О, не будь таким чувствительным, Тео, – сказала мисс Ястреб.

Губы лосиной головы скривились.

– Это не я оставил окно открытым, – едко ответил он.

– О, заткнись, Тео, – сказал пронзительный голос, а затем другой голос согласился по-французски. В ярком новом свете я увидел, что стены и большая часть потолка были покрыты чучелами и головами животных. Они разговаривали друг с другом.

– Какое злое колдовство держит их бестелесными, но живыми? – воскликнул Гораций.

– Боже мой, – закричал Эддисон, пятясь от имбрины, – она серийный убийца!

– Не оскорбляй ее, – прошипела Эмма.

– Это ваши подопечные? – спросил ее Миллард.

– Зверинец мертвых! – взвыл Эддисон.

– Мы не мертвы! – взревела медвежья голова, вызвав хор спорящих голосов. – Технически мы мертвы!

– Нет, это не так! – и залп французских оскорблений посыпался на нас: «Bête comme ses pieds!»[10]10
  Тупой, как пробка! (фр.)


[Закрыть], «Con comme une valise sans poignée!»[11]11
  Отпетый дурак! (фр.)


[Закрыть], пока мисс Ястреб не подняла руки и не крикнула: «МОЛЧАТЬ!» – и пререкания прекратились.

Она со вздохом повернулась к нам.

– Полагаю, я должна объяснить.

– Рискну показаться грубой, но у нас действительно нет времени, – сказала Эмма. – Вы знаете некую мисс Крачку?

Имбрина изо всех сил старалась подавить выражение шока. Головы начали что-то бормотать между собой, пока мисс Ястреб не злобно шикнула на них.

– Петля мисс Крачки исчезла очень давно, – сказала она.

Эмма кивнула.

– Ее петля была разрушена через несколько лет после того, как была создана ваша, и…

– Да. Мисс Крачка была моей сестрой.

Глаза Эммы расширились.

– Неужели?

– Вы хотите сказать, что вы имбрины-сестры фактически? – спросила Бронвин. – Или по крови?

Мисс Ястреб гордо вздернула подбородок.

– В том смысле, что мы вместе делили мать и утробу. И когда мы выросли в полноценных имбрин, мы сделали соседние петли, чтобы быть ближе друг к другу.

Мы все были ошеломлены. Одно дело, когда у мисс Сапсан есть два довольно странных брата. Гораздо реже имбрина представлялась сестрой другого имбрине.

– Моя сестра была настоящим вундеркиндом и окончила академию мисс Зарянки на два года раньше меня. Когда я в конце концов закончила свое обучение, я вернулась сюда, чтобы установить петлю рядом с ней, как мы и планировали. Я собиралась собрать группу таких же подопечных, как и вы, – странных детей из всех слоев общества, – мисс Ястреб отвела взгляд. Ее лицо погрузилось в тень. – Прежде чем у меня появилась такая возможность, всего через неделю после того, как этот дом был достроен, пустота убила мою сестру. Когда угасла ее жизнь, развернулась и петля. Бомбы, которые она держала всё это время за ее пределами, упали на дом. Я взяла на себя задачу спасти всех ее животных, которые выжили – и многих, которые не выжили. Талантливый таксидермист сумел спасти многих, которых я боялась больше, чем спасти, но сохранить их жизни и голоса, если не все их тела, которые были потеряны. – взмахом руки она указала на стены. – Я привела их сюда, они стали моими подопечными.

Таким образом, эта петля была своего рода памятником той потерянной петли, наполненной ожившими останками странных животных. Какое странное, печальное место.

– Если вы не возражаете, я спрошу, – сказала Бронвин, – почему вы не ушли отсюда после того, как была уничтожена петля мисс Крачки? Забрать головы в другое месте?

– Чтобы я могла время от времени навещать ее, – ответила она. – Хотя это немного похоже на вызов давно забывшегося призрака, так как для нее это всегда один и тот же день, и она никогда не помнит моего последнего визита.

– Нам нужно добраться до нее, – сказала Нур. – И как можно скорее.

Мисс Ястреб повернулась и внимательно посмотрела на нее.

– А в чем ваша особенность, юная леди? – то, как она это произнесла, создавало впечатление, что она уже знала.

Вместо того чтобы объясниться, Нур зачерпнула пригоршню света из воздуха, сунула ее за щеку и проглотила. Мисс Ястреб некоторое время смотрела на черное пятно между ними, а потом расплылась в улыбке.

– Ты пришла, – сказала она. – Наконец-то.

Глаза Нура сузились.

– Что значит «наконец»?

– Вы знакомы с книгой, написанной сумасшедшим по имени Роберт Лебурж?

– Боб-Разоблачитель. Автор Апокрифа.

Нур глубоко вздохнула, затем попыталась скрыть свое удивление.

– Вы знаете об… – Она понизила голос. – Пророчестве?

– Я знаю лишь то, что тебя ждут.

– Я же говорил, что они придут, – мрачно произнесла лосиная голова. – В свое время.

Миллард вскинул руки и воскликнул:

– Мы сделали это!

– Разве я первая? – взволнованно спросила Нур. – Или уже пришли другие?

Головы все перешептывались между собой о Нур.

– Может быть, – загадочно ответила мисс Ястреб. – Но они пришли не сюда. Есть и другие проходы, чтобы добраться до петли моей сестры, если вы не так торопитесь.

– Но есть ли путь отсюда туда? – спросила Эмма. – Безопасный?

– Ну, естественно. – она покосилась на нас. – Кто-нибудь из вас умеет летать?

Эмма нахмурилась.

– Нет.

– Ох. Тогда – нет. Но есть опасный путь.

Лицо Эммы вытянулось. Гораций отпрянул к стене.

– Этого будет достаточно, – сказал Миллард. – Вы нам покажете?

– Ну конечно, – сказала мисс Ястреб, хватая с кровати меховую шапку и надевая ее на голову.

– Au revoir, mes enfants![12]12
  До свидания, дети! (фр.)


[Закрыть] – обратилась она к головам. – Vous avez l'intelligence d'une huitre![13]13
  Ума у вас, как у ракушки! (фр.)


[Закрыть]

– Casse-toi![14]14
  Проваливай! (фр.)


[Закрыть]– хором ответили они.

А потом она задрала платье и открыла входную дверь.

* * *

Мисс Ястреб провела нас мимо дымящихся воронок во дворе, которых теперь насчитывалось три, в лес. Мы направились на звук отдаленных выстрелов и бомбежки, которые из случайных превратились в множественные, приближая к войне, в то время как Нур напевала «Мы идем к Волшебнику».

Дважды за пять минут мисс Ястреб останавливалась на развилке и, казалось, на мгновение смущалась, прежде чем выбрать одну из них.

– Обычно я путешествую по этому маршруту на крыльях, – сказала она извиняющимся тоном.

Мы обменялись встревоженными взглядами. Миллард достал из кармана пиджака карту и попытался прочесть ее на ходу.

– Я думаю, мы где-то здесь, – пробормотал он, – и линия фронта где-то там…

Тропинка пробивалась сквозь деревья и шла вдоль края холма. Вдалеке внизу мы впервые увидели сражение. Запутанные линии траншей и колючей проволоки тянулись, как швы, через поля, настолько разбомбленные к чертовой матери, что напоминали поверхность Луны. Посередине поля была ничейная земля, изрытая колеями впадина из разбитых танков и расколотых деревьев. Над всем этим висела густая пелена дыма.

– Боже мой, – прошептала Бронвин у меня за спиной.

– С этой стороны, ближе всего к нам, находятся англичане и французы, – объяснила мисс Ястреб на ходу. – Немцы занимают противоположную сторону. Вход в петлю моей сестры вон там. – Она указала на немецкую сторону. – В том городе.

– Каком городе? – спросила Нур, щурясь в дымный горизонт.

Минометный снаряд угодил в ничейную землю, подняв фонтан бурой грязи.

– Видишь ту груду обломков за немецкими линиями?

– Если это когда-то и был город, то теперь уже не город, – сказала Эмма. – Это просто большая дыра в земле.

– Вся эта местность – дыра на земле, – сказал Миллард.

Эддисон начал декламировать:

– «Они послали людей на битву, но такие люди не возвращаются. А домой, чтобы получить их гостеприимство, придет прах в урне»[15]15
  Гомер, «Илиада».


[Закрыть].

– Эсхил, – одобрительно произнес Миллард, и Эддисон кивнул.

– А нет ли какого-нибудь способа обойти сражение? – спросил Гораций. – Неужели мы должны идти прямо через него?

– Нет, если только у тебя не вырастут крылья, – сказала мисс Ястреб. – Линия фронта тянется до самого моря и на сотню миль в другую сторону.

– Я надеюсь, вы не предлагаете нам просто пройти по ничейной земле, – сказал Гораций. – Нас разнесет на куски, как только мы высунем головы из-за насыпи!

Мисс Ястреб остановилась. Ткнул пальцем себе в грудь.

– С вами ничего не случится, если прислушаетесь ко мне, – она указала на траншеи внизу. – В этот момент, в этот исторический день, эта земля – самое смертоносное место в мире. С этого момента вы должны очень внимательно следить за мной. Зеркально отражайте мои действия. Ступайте по моим следам. Делайте то же, что и я, и мы благополучно переправимся. В противном случае, – ее глаза прошлись по каждому из наших лиц, обжигая с интенсивностью, – вы не вернётесь домой.

Мы заверили ее, что так и сделаем.

Тропинка пошла под уклон, и вскоре панорама на фронт снова скрылась за деревьями. Мы спустились в лесистую долину призрачного тумана, где перешли на грунтовую дорогу. Было трудно разглядеть что-либо дальше ста футов, но мисс Ястреб шла с такой уверенностью, что мы не сомневались: она знает, куда идет.

Мне пришло в голову, что в какой-то момент мы должны были пройти через мембрану и выйти из петли мисс Ястреб во внешнее прошлое – если только петля мисс Ястреб не была шириной в мили, что почти наверняка было невозможно, – но переход от внутренней петли к внешнему прошлому был достаточно тонким или произошел, когда мы были достаточно отвлечены, чтобы не заметить. Изменение не повлияло бы на выбор времени для имбрины или ее предвидение событий; это означало лишь то, что по прошествии двадцати четырех часов петля мисс Ястреб повторится, а ушедший мир за ее мембраной будет продолжаться в будущем – или в ещё позднее прошлое, или как бы мы его ни называли, – в любом случае мы все еще будем там, чтобы испытать переход на себе.

От мыслей об этом у меня начинала болеть голова, и я был рад, что избавлен от дальнейших размышлений об этом, когда мисс Ястреб внезапно свернула с дороги и скрылась за деревом.

– Подождите, – сказала она, поднимая здоровую руку, чтобы приостановить нас.

Мы стояли и ждали. Через несколько секунд она озадаченно нахмурилась и вытащила из кармана часы. Она постучала по циферблату и поднесла к уху.

– Что-то случилось? – спросил Гораций.

– Черт возьми, уже поздно, – пробормотала она.

– Что «поздно»?

Именно в этот момент мы услышали звук приближающегося двигателя, и, осмотревшись через дерево, я увидел очертания массивного грузовика, появившегося в тумане.

– Это военный транспорт, – сказала она. – Опаздывает на девять секунд. – Она разочарованно покачала головой.

– Разве это плохо? – сказала Нур, обращаясь в основном ко мне.

– Боюсь, я немного сместила петлю, – мисс Ястреб открыла футляр часов и покрутила циферблат, когда грузовик с грохотом проехал мимо. – Я уже не так усердно слежу за сбросами, как раньше… Иногда мои подопечные позволяли мне спать допоздна… теперь лишь нужно исправить эту небольшую математическую погрешность, и… А теперь смотрите сюда! Выбоина! – пропела она, и грузовик с грохотом въехал в яму на дороге. Она кивнула на часы. – Девять с четвертью секунд.

Миллард загнал нас в тесную кучку.

– Не волнуйтесь. Все будет происходить в том же порядке, к которому она привыкла. Чуть позже, чем раньше.

Грузовик исчез в тумане. Мисс Ястреб захлопнула часы.

– Теперь идёмте.

У нас, как обычно, не было иного выбора, кроме как доверить свою жизнь человеку, который в настоящем мире считался бы глубоко больным.

Какое-то время мы шли по дороге, потом побежали по тропинке. Грохот орудий становился все реже, но все громче по мере того, как мы приближались к фронту. Туман начал рассеиваться.

– Сражение в основном продолжилось здесь, – сказала мисс Ястреб, – но вполне возможно, что вам отстрелят голову. Смотрите… на меня… внимательно.

Мы миновали остатки сражения. Пустые ящики с пайками и снаряжением. Расколотую повозку. Измученный медик сидел, опустив голову на колени, возле каких-то тел, накрытых брезентом. Сквозь просвет между деревьями мы увидели шеренгу солдат, копавших новую траншею в полузамерзшей земле. Мне пришла в голову мрачная мысль: это станет их домом. И, возможно, их могилой.

Время от времени мимо нас проходил солдат, бредущий в противоположном направлении.

– Идите так, как будто вы здесь свои, и они вас не побеспокоят, – сказала нам мисс Ястреб.

Некоторые бросали на нас любопытные взгляды. Но она была права: у них у всех были дела поважнее, чем пожилая дама и дети. Все, кроме одного солдата, не обращали на нас внимания. Он подошел к мисс Ястреб с горящими глазами.

– Никаких женщин и детей! – крикнул он, но когда он отвернулся, она положила руку ему на щеку и провела пером под носом, что было самым быстрым стиранием памяти, которое я когда-либо видел, а затем он постоял, моргая и ошеломленно поглядывая по сторонам, пока мы продолжили наш путь.

Тропинка стала ровнее, лес поредел. Мы прижались к краю поляны, где два солдата управляли массивной артиллерийской пушкой. Когда мы проходили мимо, один из них крикнул:

– Огонь на поражение! – и мы едва успели зажать уши руками, как раздался выстрел. Он сотряс землю и послал такую ударную волну по воздуху, что мое зрение на мгновение исказилось, но не прошло и минуты, как артиллеристы уже шутили и помогали друг другу закурить сигареты.

Мисс Ястреб взглянула на нас через плечо. Эддисон выглядел немного неуверенно, но другие мои друзья, которые имели дело с бомбами, падающими рядом с ними большую часть их жизни, казались такими же невозмутимыми, как и два артиллериста.

Мы пошли дальше.

Дорога начала опускаться, а затем сужаться, ее края постепенно расходились вокруг нас. Поцарапанная вывеска гласила: «КАТАКОМБЫ». Еще две, на английском: «ПОСТОЯННО ПРИСЕДАТЬ и ПОСТОЯННО НОСИТЬ ШЛЕМ».

Мисс Ястреб остановила нас.

– У вас в рюкзаках есть противогазы?

У нас не было.

– Они нам действительно нужны? – спросила Эмма.

– Только если ты не хочешь ослепнуть, – сказала она. – Но я знаю, где мы можем их достать. Давайте.

Обочины дороги продолжали разъезжаться, пока не превратились в стены из мешков с песком и распиленных бревен. И вдруг мы оказались в окопах. Их стены продолжали сужаться, пока не приходилось прижиматься к стене из мешков с песком, чтобы пропустить кого-то, идущего в другую сторону. Состав почвы изменился из глины до грязи, липкой трясины, которая засасывала наши сапоги. Вскоре мы были покрыты ею до голеней, а платье мисс Ястреб было на четверть грязным. Меня поразило, как ловко она ориентировалась здесь, несмотря на свою дико неподходящую одежду.

Траншея была почти полностью заброшена. Мы проходили мимо солдат, забившихся в укромные уголки и растянувшихся на скамьях, вырезанных в стене, спящих, курящих и читающих. Некоторые выглядели не старше меня и моих друзей. По крайней мере, один выглядел моложе, его кожа были гладкой, но в глазах застыла боль. Неудивительно, что большинство из них не посмотрели на меня, Еноха или Горация. Мы могли бы быть на их месте. Однако они уставились на Эмму, а больше всего на Нур, которая был не только молодой и женственной, но и смуглой.

В этой части траншеи осталась лишь небольшая группа солдат. Главное событие, как сказала нам мисс Ястреб, произошло за много миль отсюда. Но это не означало, что пулеметные гнезда по обе стороны ничейной земли были заброшены, или что минометы перестали работать, или что переправиться здесь будет гораздо легче, чем в миле отсюда. И я до сих пор понятия не имел, как мисс Ястреб собирается провести нас через этот ад среди бела дня.

Я налетел на Нур, которая только что столкнулась со спиной мисс Ястреб.

– Подождите, – сказала имбрина, здоровой рукой подавая нам знак остановиться. – Девять с четвертью… а теперь пригнитесь!

Она махнула нам, и мы все присели на корточки в грязи. Взрыв удара сотряс землю, а затем на нас обрушился мелкий дождь грязи. Потом она махнула нам, и мы снова двинулись. Мы перелезли через груду обломков дерева и полуразрушенную стену траншеи. Я чуть не споткнулись о торчащую из-под обломков мужскую ногу.

– Не останавливайтесь! – громко сказала мисс Ястреб, и Бронвин, которая задержалась, чтобы вытащить мужчину, стиснула зубы и заставила себя идти дальше.

– Я знаю, что все это давняя история, – сказала она, – но ничего не могу поделать, у меня есть чувства.

– Не смотрите ни на кого, кроме меня, – сказала мисс Ястреб. – Если только ты не хотите, чтобы все эти ужасы прошлого навсегда остались в твоей памяти.

Я не хотел. Я изо всех сил старался не сводить глаз с рюкзака Нур и затылка мисс Ястреб. Мы нырнули под ряд деревянных помостов, перекинутых через верх траншеи. Мисс Ястреб остановила нашу шеренгу и исчезла за дверью маленького темного бункера. Она шумно что-то искала, потом достала стопку противогазов и раздала их.

– Будем надеяться, что они подойдут, – сказала она с сомнением.

Это был не первый раз, когда имбрина вручает мне противогаз; я вспомнил ту ночь, когда впервые стал свидетелем сброса петли, съежившись в саду мисс Сапсан, когда дождь и бомбы падали с неба, и процесс сброса петли происходил под детскую песню.

– Надеть их сейчас? – спросила Бронвин.

– Я вам скажу, – ответила мисс Ястреб.

Я просунул руку сквозь ремни и позволил ему болтаться на локте, пока шёл. Вскоре мы подошли к ряду лестниц, прислоненных к мешкам с песком. Их было несколько десятков, расположенных на расстоянии двадцати футов друг от друга по всей длине траншеи. Мисс Ястреб замедлила шаг и наклонилась, чтобы осмотреть каждую.

– Мы переправимся… вот по этой, – сказала она, решительно остановившись у лестницы с обломанной перекладиной и следами окурков вокруг.

Гораций взглянул на ряд лестниц.

– Вы уверены?

Она бросила на него испепеляющий взгляд.

– Так же уверена, как и любая имбрина, которая ходила по окрестностям своей петли в течение ста лет. – она кивнула в ответ. – Из-за этой переправы тебя расстреляют. – она кивнула в другую сторону. – Из-за этой тебя разнесет в кассуле[16]16
  Блюдо французской кухни, представляет собой нечто среднее между стью и запеканкой. Традиционно готовится в специальном горшочке – касалетке. Популярно на юге Франции, в области Лангедок.


[Закрыть]. Я видела все возможные пути, часто достававшиеся ценой жизни и конечностей, так что да, я уверена. Если только вы не предпочитаете ждать семь часов и двенадцать минут, пока разведчик на немецком сторожевом посту семь-Б напьется до одури. Хотя у меня были жалобы на этот маршрут, поскольку он включает в себя плавание через похлебку из трупной воды холерных больных и укрытие сверху лошадиными внутренностями.

Гораций посмотрел на свои сапоги.

– Этот маршрут подойдет.

Эддисон поднял лапы на первую ступеньку лестницы.

– Кто-нибудь может меня подтолкнуть?

– Еще не совсем, – сказала мисс Ястреб, протягивая руку, чтобы погладить его. – Будьте готовы через четыре минуты… – она посмотрела на часы. – И семь секунд. А пока располагайтесь поудобнее.

Грохот выстрелов где-то в глубине траншеи заставил меня вздрогнуть.

– Давайте устроимся поудобнее, – усмехнулся Енох. Он снял с плеча рюкзак и бросил его в грязь. – Кто-нибудь хочет размять мне плечо?

Бронвин исполнила его просьбу, но Енох отпрянул, взвизгнув:

– Не так сильно!

Мисс Ястреб стряхивала с платья капли грязи и поправляла перевязь, когда вдруг подняла глаза, словно только что что-то вспомнила.

– Кому-нибудь нужна ободряющая речь, прежде чем мы поднимемся наверх? Я не очень хорошо в них разбираюсь, но попробую, если это поможет…

Где-то вдалеке закричал человек.

– Я бы хотела послушать вашу ободряющую речь, – сказала Бронвин.

Мисс Ястреб откашлялась.

– Смерть приходит за всеми нами, – начала она громким голосом.

Бронвин поморщилась.

– Хотя ничего, я бы предпочла немного тишины.

– Как хотите, – пожала плечами мисс Ястреб.

Енох поднял одну из потушенных сигарет и протянул ее Эмме.

– Огонька?

Эмма скорчила недовольную гримасу.

– Это отвратительно, Енох.

Мисс Ястреб отошла, чтобы стереть память солдату, который слишком долго смотрел на нас. Когда она вернулась, Нур схватила меня за руку.

– Пойдем, поговорим с ней, – сказала она.

Мы перехватили мисс Ястреб, когда она была еще вне пределов слышимости для остальных.

– Можно вас кое о чем спросить? – вполголоса сказала Нур.

– У вас есть две минуты и три секунды, – ответила мисс Ястреб.

Нур наклонилась ближе.

– Вы можете рассказать нам еще что-нибудь о пророчестве? Мы узнали, что я одна из семи. И мы узнали об этом месте встречи. Но…

Мисс Ястреб выжидающе посмотрела на Нур.

– Когда мы наконец соберемся все вместе, все семеро, что мы должны сделать?

Глаза имбрины сузились.

– Ты одна из семи… и ты не знала?

Нур покачала головой. Она так много упустила, не имея в своей жизни возможности пообщаться с Ви.

– Имбрина, которая должна была привести меня сюда, умерла прежде, чем успела мне что-то сказать. – она не упомянула часть о воскрешении уже мертвой Ви, чтобы та догадалась сама.

– Прости, дорогая, но у меня больше нет для тебя информации. Пуля! – она указала на мешок с песком чуть выше и сбоку от головы Нур, и с мягким шуршанием в него попал немецкий снаряд. Она взглянула на часы, которые приколола к рукаву.

– Ну что ж. Это примерно вовремя, не так ли?