Текст книги "Разрушение Дьявольского Акра (ЛП)"

Автор книги: Ренсом Риггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Что там написано? – спросила Бронвин и смутилась. – Я читаю медленно.

Эмма просмотрела текст и подытожила:

– Он утверждает… Давайте посмотрим… что имбрины сказали Ламоту, Паркинсу и Лео Бернхэму, что они дадут им всем свободу в обмен на подписанное мирное соглашение. Но только они и никто другой. И затем… – Эмма поморщилась и покачала головой. – Остальной просто разглагольствует о том, что имбрины – предатели и хотят держать нас всех в рабстве и ловушке, и так далее…

– Неужели они действительно это сделают? – спросила Оливия. Она выглядела обиженной самим этим предложением. – Они ведь не захотят, правда?

– Конечно, нет! – взволнованно запротестовала Клэр. – Как раз на днях мисс Сапсан сказала нам, что они до сих пор не придумали, как сделать реакцию сброса безопасной.

Эмма сердито скомкала газету и отшвырнула.

– Все это ложь. Источник ненадежный.

– Не знаю, – ответил Хью. – Было немного странно, как все три клана вдруг согласились на мир и даже помогли нам в Грейвхилле…

– Это было не совсем неожиданно, – сказал Гораций. – Они вели переговоры несколько недель.

– И как они заставили Лео простить меня, даже после того, как он был так оскорблен, – добавила Нур.

– Это не странно, это личный интерес, – сказала Эмма. – Они поняли, что твари представляют угрозу и для их народа, и что мы должны работать вместе, чтобы победить их.

– Это звучит разумно, – сказал я, – и я согласен с тобой – если что-то, что когда-либо делали кланы, было разумным.

– Какая разница, сделали ли имбрины предложение? – сказал Енох, и мы обернулись, чтобы увидеть, как он идет к нам с одной из бумаг в руке. – Это дало нам то, что нам было нужно. Мир и партнерство.

– Нам не все равно, потому что это означало бы, что они солгали, – сказала Оливия. – Что все время они говорили людям, которые хотят свободы петли, что это невозможно, еще не безопасно – что это неправда.

Енох пожал плечами.

– И что? Она у нас есть, и это все, что меня действительно волнует.

– Имбрины! – Не! ЛГУТ! – закричала раскрасневшаяся Клэр.

– Ладно, мы тебя услышали, громкость – не самая эффективная тактика аргументации, – сказала Эмма.

– ДА!ТАК И! ЕСТЬ!

Дверь дома со скрипом отворилась, и оттуда вышла Фиона в халате. Она одарила нас сонной улыбкой и помахала рукой, затем бросила обеспокоенный взгляд на все бумаги на земле и странный новый зеленый оттенок в небе. Она все еще приходила в себя после напряженной встречи с пустотой и проспала все.

– Легко забыть, что такое свобода, когда она у тебя уже есть, – сказал Хью, бросил свирепый взгляд на Еноха, взбежал по ступенькам крыльца, присоединился к Фионе и исчез в доме вместе с ней.

– Что забралось ему в мозг и умерло? – сказал Енох.

– Не все из нас свободны, помнишь? – спросила Эмма. – Фиона все еще в ловушке.

Енох нахмурился.

– Верно.

– Но откуда ты знаешь, что имбрины не лгали вождям кланов, давая им свободу? – спросила Нур.

– Потому что они… – начал было я, но осекся, когда мимо прошел патруль американцев во главе с Ламотом. Ламот выглядел разъяренным и сжимал в кулаке одну из бумаг. Несколько его енотов, проходя мимо, свирепо уставились на нас. Когда они оказались вне пределов досягаемости, я прошептал:

– Потому что они остались здесь.

Двое стражников, приставленных к Нур и мне, направились к нам.

– Вот ты где, – фыркнул тот, что повыше. – Вы не должны больше оставлять нас!

– Имбрины хотят видеть вас в зале совета немедленно, – сказал другой.

Как раз в этот момент мимо моего лица пролетела бумажка и шлепнулась о стену дома, прижатая к ней, словно порывом ветра, хотя я не почувствовал даже дуновения ветерка. Это был плакат с лицами всех членов Совета Имбрин, выстроившихся в ряд, как на полицейской линейке, со словом «ВИНОВЕН» на каждом.

Оливия сказала: «Еще пропа…»

– Заткнись! – рявкнула Эмма. Она хотела сорвать плакат, но он скользнул вверх по стене, прежде чем она успела схватить его, а затем отодвинулся в сторону, когда она попыталась снова. Она прыгнула на него и, наконец, сумела сорвать его, затем зажгла его в руках, но как только она скомкала и отбросила горящую бумагу, еще пять точно таких же, как она взорвались, ударились о стену вокруг нее.

Она разочарованно вскрикнула и повернулась лицом к стражникам.

– Мы все едем к имбринам. Мне нужно знать, что происходит.

Глава двенадцатая

Пока мы спешили, чтобы не отстать от длинных шагов стражников, лица имбрин следовали за нами. Каждые несколько секунд, словно на волшебном ветру, влетал очередной ВИНОВАТЫЙ плакат и оклеивал им ближайшую стену или фонарный столб. Виноват, виноват, виноват, как барабанный бой. Я видел, как это происходит повсюду: плакаты гонялись за людьми по улице, били людей по голове.

Не все из нас пошли. Клэр отказалась быть частью того, что казалось противостоянием имбринам. Хью присоединился к Фионе, все еще отдыхавшей в доме. Гораций был явно измучен событиями дня, но также сказал, что нашему делу будет лучше, если он примет снотворное и ляжет спать в надежде, что ему приснятся какие-нибудь полезные вещие сны.

У здания министерства небольшая, но шумная толпа толпилась на мощенном булыжником переднем дворе. Они размахивали бумагами и требовали, чтобы их впустили, в то время как фаланга охранников не давала им подойти к массивным железным дверям. Но они пропустили меня и моих друзей.

– Я хочу знать, что это значит! – закричала женщина, размахивая газетой. – Если это правда, я собираюсь…

– Что? – спросила Эмма, целясь пылающим пальцем в нос женщины. – Свергнуть имбрин? Пойти туда и сдаться Каулу?

Прежде чем женщина успела ответить, краснолицый мужчина оттолкнул ее с дороги.

– Ты! – крикнул он, и из его ушей буквально вырвалась струя пара. – Скажи своим птицам, чтобы они вышли сюда и поговорили с нами. Мы заслуживаем знать, что происходит!

Енох повернулся к нему:

– Они работают до смерти, пытаясь спасти нас от Каула, вот что происходит!

Эмма изумленно уставилась на него.

– Давайте не будем останавливаться и спорить со всеми горячими головами в Акре, – сказал я и подтолкнул их обоих вверх по ступенькам к железной двери, которая распахнулась с громким жалобным скрипом.

– Разве у тебя нет более серьезных причин для беспокойства? – крикнул Енох через плечо, когда мы проскользнули внутрь. – Неблагодарные слюнтяи!

Двери с грохотом захлопнулись. Енох в гневе ударил кулаком по стене.

– Ну, Енох, я и не знала, что тебя волнует, что люди думают о птицах, – сказала Эмма.

– Не знаю, – смущенно ответил он, потирая руку.

– Так что ничего страшного, если ты будешь болтать чепуху о птицах, – усмехнулась Оливия, – но если кто-то еще осмелится…

– Я не хочу об этом говорить, – проворчал он и последовал за ожидающими охранниками.

Нас провели через похожий на пещеру вестибюль, пустой, если не считать нескольких служащих, с закрытыми ставнями служебными окнами. Затем по длинному мрачному коридору в зал заседаний Совета Имбрин, где снаружи стояла еще одна пара стражников. Табличка, прикрепленная над большой деревянной дверью, гласила: «ТИХО, ПОЖАЛУЙСТА!»

– Да, – сказал один из стражников, кивнув нам с Нур. – Остальным – нет.

– Я не войду без них. – сказал я.

– Значит, никто из вас.

– Чушь собачья, – сказал Енох и проревел: – МИСС САПСАН! ЭТО ЕНОХ! ВПУСТИТЕ НАС!

Стражники потащили Еноха по коридору, пока он бился и ругался. Затем дверь комнаты распахнулась, и появилась мисс Сапсан.

– Боже мой, мистер Коллинз, впустите их!

Охранник выглядел взволнованным.

– Но вы сказали…

– Не обращайте внимания! Впустите их! Мистера О'Коннора тоже, пока обещает вести себя прилично.

Еноха отпустили, и он быстро зашагал назад, отряхивая жилет и бросая непристойные жесты в сторону охранников, которые, судя по всему, представляли себе, как треснут его дубинками по голове. Мисс Сапсан предупредила нас, чтобы мы молчали, и мы последовали за ней в комнату с высоким потолком.

Я никогда раньше не видел, чтобы длинный стол для совещаний был полон. Двенадцать имбрин сгрудились вокруг него в позах беспокойства и сосредоточенности: мисс Кукушка, мисс Королёк, мисс Бабакс, мисс Черный Дрозд и другие, которые в присутствии старших имбрин были необычайно тихи. Мисс Зарянка сидела во главе стола, председательствуя из своего инвалидного кресла. Она подняла руку в нашу сторону.

– Мистер Портман, мисс Прадеш, пожалуйста, присоединяйтесь к нам. Это касается и вас тоже – или скоро будет.

Мисс Сапсан положила руку нам на спину и подвела к столу. Мы встали; стульев больше не было. Я почувствовал, как что-то толкнуло мою ногу, и посмотрел вниз, чтобы увидеть Эддисона под столом. Я прошептал «привет», и он одними губами произнес: «Привет». Как и мы, он был не слишком высокого ранга, чтобы сидеть за столом, но, как доверенный адъютант мисс Королёк, ему, по крайней мере, было позволено находиться под столом.

Эмма и Енох подошли к краю комнаты, думая только об одном – о предводителях американских кланов, – но, увидев так много имбрин в разгар серьезного обсуждения, они, казалось, подавили свой аппетит к конфронтации. По крайней мере, временно.

– Если твои подопечные чувствуют себя вполне комфортно, Алма, я продолжу, – фыркнула мисс Кукушка. На ней была военная шинель с золотыми полосками на манжетах, а в руке она держала тонкую палочку с длинной ручкой и кусочком красного мела на конце. Мисс Зарянка, возможно, и была номинально главной, но мисс Кукушка, похоже, была избрана стратегом битвы. Они с мисс Сапсан пристально смотрели на стол, где на полированном дереве была разложена огромная карта большого Лондона.

– Каул хочет окружить нас, – серьезно произнесла мисс Сапсан, – и я не сомневаюсь, что он это сделает.

Мисс Кукушка постучала мелом по Дьявольскому Акру. Его граница была отмечена извилистой зеленой линией, примерно квадратной, около центра карты. Акр стал настолько важным местом в моей жизни, что в моем воображении он заполнил большую часть Лондона, и я был потрясен, увидев его маленьким и незначительным пятнышком. – Сначала он разрушил петлю мисс Зуёк в Сквотни.

Она подвинула палочку к краю карты и постучала по петле, обозначенной белой спиралью. На нем уже было начертано зловещее меловое «Икс».

– А затем, как мы все видели совсем недавно, он разрушил у мисс Цапли. – Ее палочка скользнула к другой петле, на некотором расстоянии от города, которую она перечеркнула двумя взмахами мела. – Кроме нашей, в Лондоне еще действуют только три петли… здесь, здесь и здесь. – Ее палка постукивала по широкому кругу вокруг Акра.

– Думаю, он захватит их в течение дня, – сказала мисс Сапсан. – Самое большее, два. – Она посмотрела на мисс Кукушу, которая мрачно кивнула в ответ.

– Он подождет, пока в наших доспехах не появится трещинка, – нервно сказала мисс Черный Дрозд, блуждая третьим глазом. – А когда он появится…

– Их не будет! – Мисс Кукуша ударила по карте так сильно, что кончик мела отлетел, заставив мисс Черный Дрозд подпрыгнуть. – Наш щит выдержит. Пенпетлекон в выключенном состоянии непроницаем. Каул и его друзья могут окружить нас, если захотят, но они остановятся у наших ворот. Нас не запугать.

– Не знаю, – услышал я голос Еноха. – Некоторые люди кажутся довольно запуганными.

Мисс Сапсан бросила на него пронзительный взгляд. – Я же просила тебя помолчать. Или мне приказать стражникам оттащить тебя в темницу?

Енох уставился в пол.

– Кстати, о «друзьях» Каула, – сказала Эмма из глубины комнаты, – что это были за чудовищные создания, которых он послал в петлю мисс Цапли?

Мисс Сапсан повернулась и сердито посмотрела на нее.

– Все в порядке, Алма, – сказала мисс Зарянка. – Вы, дети, можете подняться к столу вместе с нами.

– Неужели? – сказала Оливия, широко раскрыв глаза.

– Это очень необычно, – сказала одна из имбрин, недавно прилетевшая из другого места, которую, как я позже узнал, звали мисс Свиристель.

– Мы многим обязаны не только мистеру Портману, но и всем подопечным Алмы, – сказала мисс Зарянка. – Они заслужили право говорить.

Наши друзья вышли вперед, сияя от гордости, и встали рядом с нами.

– Отвечая на ваш вопрос, – сказала мисс Зарянка, – мы считаем, что эти существа были высокопоставленными существами. Или, во всяком случае, какое-то чудовищное разложение их прежних «я».

– Одним из них, клянусь, был, несомненно, Персиваль Марнау, – сказала мисс Черный Дрозд с дрожью. – Тварь из слизи. Я увидела, как его лицо мелькнуло в грязи.

– Каул наделяет упырей, тех немногих, что остались, силой, подобной его собственной. Не совсем на том же уровне, но близко. Как-то направил в них энергию Библиотеки Душ.

– Создает себе армию меньших богов, – сказала мисс Кукушка.

– Мой брат не бог, – едко заметила мисс Сапсан.

– Их будет больше, – сказала мисс Зарянка. – Они будут его авангардом, его ударным отрядом, вместе с этой новой породой пустот если у него есть еще какие-нибудь укрытия. Даже со всей своей мощью он слишком труслив, чтобы броситься первым через линию фронта в битве.

– Кто-нибудь уже видел Каула лично? – Я спросил. – Потому что я не думаю, что он показывает нам свою настоящую форму. – Он выглядел слишком нормальным в своих проекциях, ничего похожего на то, как он появился в моих снах или в вихре в петле Ви.

Мисс Крохаль, внештатная имбрина из Мозамбика, тихо сидевшая в дальнем конце стола, отодвинула стул и встала. У нее были рыжевато-красные волосы, туго стянутые на затылке, блестящая темная кожа, и она выглядела моложе остальных имбрин, едва ли старше меня или моих друзей.

– Один человек видел его, – сказала она с легким, ровным акцентом. – Его зовут Эммерик Далтвик. Он сбежал от вторжения в петлю мисс Зуёк сегодня рано утром.

– Мы можем с ним поговорить? – Я спросил.

– Он здесь, – ответила имбрина. – Я попросила его прийти и рассказать нам, что он видел. Мне привести его сюда?

– Конечно, – сказала мисс Зарянка.

Мисс Крохаль подала знак охранникам у двери. Они вышли и вскоре вернулись с съежившимся мальчиком. Его лицо было покрыто царапинами, а одежда порвана и грязна.

Мисс Сапсан встала из-за стола и подошла к нему.

– Почему этот молодой человек не ходил к костоправу?

– Рафаэль весь в травмах от давки, – сказал один из охранников.

– Этот мальчик прошел через ад. Проследи, чтобы Рафаэль немедленно занялся им.

– Да, мадам.

– Спасибо, мисс, – кротко сказал мальчик.

– Продолжай, Эммерик, пожалуйста, расскажи нам, что ты видел сегодня утром.

Он начал заикаться, возможно, напуганный присутствием такого количества могущественных имбрин.

– Нам нужно только услышать о Кауле, – перебила его мисс Кукушка. – Как он выглядел, что делал?

– Хорошо, мэм… он был очень… большой.

– Да? А что еще?

– Э-э-э… … верхняя его половина выглядела как человек. Мужчина. Но его нижняя половина была как дерево. Как ствол дерева, корни которого уходят в землю вместо ног? Но они были сделаны не из дерева. Они были сделаны из…

– Из мяса, – повторила мисс Зарянка.

– Гнилое мясо, – он сморщил нос. – И все, к чему он прикасался, – он помолчал, слегка побледнев, – умирало. – Он вздрогнул. Опустил голову. – После того, как он прикоснулся к Ландерсу Джакиту, Ландерс стал зеленым, черным и гнилым. А потом умер.

– Клянусь старейшинами, – услышал я шепот мисс Черный Дрозд.

– Он убил еще кого-нибудь? – спросила мисс Сапсан.

– Да. Его и… людей… забрал кое-кого из моих друзей. Засунул их в сеть и утащил.

Мальчика сильно трясло. Мисс Зарянка с трудом поднялась со стула, прихрамывая, подошла к нему и накинула на плечи мальчика свою шаль.

– Отведите его к костоправу, – приказала она стражникам. – Спасибо, что пришли к нам.

Мальчик кивнул и направился к выходу вместе со стражниками, но у двери обернулся, глаза его горели страхом.

– Каул не может попасть сюда, не так ли?

– Нет, не может, – сказала мисс Кукушка. – Мы его не пустим.

Когда он ушел и дверь закрылась, Бронвин закричала:

– Заберите у него этих детей, пока он не убил их всех!

– Нет, мы не можем, и мы не должны, – сказала мисс Черный Дрозд. – Это как раз то, чего хочет Каул. Он будет лежать в засаде…

– Я уверена, что вы правы, но наш долг попытаться, – сказала мисс Сапсан.

– Мы соберем спасательную команду, – сказала мисс Кукушка, кивнув на мисс Зарянку, которой Франческа помогла снова сесть в кресло.

Бронвин вскинула руку.

– Я доброволец!

Мисс Сапсан мягко опустила ее руку.

– Это очень благородно с твоей стороны, дорогая, но ты можешь понадобиться нам для еще более неотложных дел.

– Мы уже послали приказ эвакуировать эти три петли. – Мисс Кукуша снова постучала по карте палочкой: тук-тук-тук. – Но они не могут прийти сюда – если мы опустим наш щит, чтобы впустить их внутрь, Каул может последовать за нами. Поэтому мы устроили так, чтобы их спрятали ночью вниз по Темзе. Они проведут ночь на острове Фаулнесс, а затем отправятся по суше к нашему убежищу в Баллардз-Гор.

– Почему их не эвакуировали несколько дней назад? – спросила мисс Крохаль.

– Мы предложили это вчера, но все отказались уходить, – сказала мисс Сапсан. – Они боялись, что их петли разрушатся в их отсутствие. И конечно, внезапное воскрешение Каула стало неожиданностью для всех.

Я увидел, как плечи Нур поникли.

– Это те, кто идет ко дну вместе с кораблем, кто скорее умрет, чем покинет свои петли, – сказала мисс Сапсан.

– А они?.. – робко спросила Оливия. – Умрут?

– Нет, – сказала мисс Кукушка. – Если он убьет их, у него останутся только мертвые дети. Теперь у него есть заложники, которые гораздо полезнее.

– Я согласна, – сказала мисс Сапсан. – Пока Каул верит, что сможет разжечь восстание в наших рядах и подорвать нас изнутри, они будут в безопасности. Пока он пытается завоевать сердца и умы здесь, в Акре, он не убьет этих детей. Это повредит его делу.

– А если ему это удастся? – спросил Гораций.

– Кто-то уже пытался убить Джейкоба и Нур, – заметила Эмма.

– Это был контроль над разумом, – сказала мисс Королёк, протягивая руку, чтобы почесать Эддисону голову. – С тех пор мы разработали защиту от этого – двух особей, которые могут обнаруживать контролируемые умы и постоянно находятся на страже.

Морда Эддисона высунулась из-под стола.

– Хозяйки, если позволите. Одна лишь ядовитая риторика Каула никогда никого не убедит предать вас. Даже самый неприятный агитатор за свободу петли понимает, как много мы вам должны. Только бешеный пес предпочтет правление Каула вашему.

Мисс Королёк достала из кармана кусочек и скормила ему.

– Спасибо, Эддисон.

– Многие воочию видели, что означало бы правление тварей, – добавила мисс Черный Дрозд, – в той деградации и разврате, которые претерпел Дьявольский Акр. Рабство, наркомания, насилие. Не говоря уже о беспричинной жестокости, которой подверглись наши петли во время набегов несколько месяцев назад.

– И все же мы не должны принимать преданность людей как должное, – сказала мисс Кукушка. – Особенно если учесть, что Каул мусорит пропаганду по всему Акру.

И тут Эмма наконец сказала то, о чем мы все гадали.

– В этом нет никакой правды, не так ли?

– Что? Что мы предложили секретную сделку американским лидерам?

– Это смешно, – сказала Оливия. – Эмма, как ты вообще могла…

– Да, отчасти это правда, – сказала мисс Сапсан, и Оливия замолчала на полуслове, открыв рот. – Это был единственный способ заставить американцев подписать соглашение и избежать войны. Свобода петли была единственным стимулом, которого хотели все трое.

– Но, мисс, – сказала Оливия, подбирая слова, – вы…вы всем говорил, что это невозможно… что реакция сброса петли еще не безопасна…

Мисс Сапсан подняла руку, чтобы остановить ее.

– Это не так. Хотя, возможно, мы близки к решению.

– Вот почему американцы в последнее время так часто появляются в Акре, – сказала мисс Королёк. – Они ждут своей перезагрузки.

– Они через день приходят ко мне в кабинет и дышат мне в затылок, когда все будет готово, – проворчала мисс Зарянка.

– Но… но… – пробормотала Оливия, ее нижняя губа дрожала. – Как ты могла! Когда ты не отдашь его никому, даже Фионе? – Она была так расстроена, что начала левитировать, несмотря на свои свинцовые ботинки, и Бронвин пришлось схватить Оливию за лодыжку и снова потянуть ее вниз, прежде чем она уплыла бы за пределы досягаемости.

Мисс Сапсан выглядела уязвленной.

– Неужели, Оливия, ты так мало думаешь о нас? Как только он станет жизнеспособным, а это может произойти довольно скоро, мы сбросим часы лидеров. Но они хотят этого только для себя; они надеялись, что мы сохраним это в тайне даже от их собственных американских рядовых.

– Особенно от них, – сказала мисс Кукушка.

– Но мы вовсе не собирались этого делать, – возразила мисс Сапсан. – А теперь этот Каул проговорился..

Она развела руками и лукаво улыбнулась.

– Все будут сброшены? – спросила Эмма.

– Все, – сказала мисс Сапсан. – Включая Фиону, естественно.

– Как только все будет готово, – добавила мисс Зарянка.

Оливия чуть не рухнула от облегчения.

– О, слава богу.

– Я все еще беспокоюсь, – робко сказала мисс Черный Дрозд, – что всеобщая петлевая свобода вызовет хаос. Так много наших подопечных ничего не знают о настоящем…

– Несколько дней назад я была склонна разделить ваши опасения, – сказала мисс Сапсан, – но с тех пор ситуация изменилась довольно резко, не так ли? Вдруг нам придется внезапно эвакуировать Дьявольский Акр…

Мисс Кукушка стукнула палкой по столу.

– Чего мы не сделаем.

– Да, но если мы это сделаем, – терпеливо сказала мисс Сапсан, – наши подопечные должны быть в состоянии рассеяться в огромном-огромном мире и скрываться там, возможно, долгое время. Если они только могут убежать в петли из-за страха старения, Каул найдет их. И я предпочла бы видеть их потерянными в настоящем – даже в настоящем, к которому они не готовы, – чем убитыми или порабощенными моим безжалостным братом.

Никто, казалось, не мог с этим поспорить.

– Ну, я думаю, одному из вас лучше рассказать об этом толпе снаружи, – сказал Гораций. – Они очень обижены.

Из коридора донеслись крики, звуки потасовки, и прежде чем кто-либо в комнате успел среагировать, двери распахнулись. Ламот ворвался внутрь с Паркинсом и несколькими их последователями на буксире. Четверо головорезов Лео пригвоздили стражников к полу. Я развернулся, готовый к драке, и мои друзья тоже, но американцы остановились далеко от нас.

– Вы проболтались, лживые гарпии! – крикнул Паркинс из инвалидного кресла и швырнул на пол одну из смятых газет.

Мисс Сапсан шагнула к ним и скрестив руки на груди.

– Это были не мы. Мы понятия не имеем, как Каул узнал о нашем соглашении. Насколько нам известно, это был один из ваших людей, который «проболтался»…

– Они ничего об этом не знали! – крикнул Ламот.

– Если вы думаете, что это что-то меняет, то глубоко ошибаетесь, – сказал Паркинс. – Вы будете придерживаться условий нашей сделки.

– Джентльмены, – сказала мисс Зарянка предостерегающим тоном, – вы вольны переставлять часы вместе со всеми или не делать этого вовсе.

– Тогда сделка отменяется, – крикнул Ламот. – Он никогда не будет готов. Вы все это время водили нас за нос.

– На самом деле мы очень близки к прорыву, – сказала мисс Королёк, повторяя слова мисс Сапсан.

– Опять ложь, – проворчал Паркинс.

– Удачи в сражении с Каулом без нас, – сказал Ламот. – Мы забираем наших людей и возвращаемся домой.

– Не знаю, как вы туда доберетесь, – сказала мисс Сапсан. – Пенпетлекон закрыт до особого распоряжения.

Еноты с шипением поднялись с шерсти Ламота, когда его лицо стало багровым. – Вы откроете его для нас. Прямо. Сейчас.

– Я полагаю, они могли бы летать коммерческими самолетами, – сказала мисс Кукушка мисс Сапсан, ее тон был непринужденным. – Как далеко отсюда аэропорт Хитроу? Девяносто минут на такси?

Ламот и Паркинс были поражены апоплексическим ударом, но им больше нечем было угрожать имбринам.

– Вы нажили себе могущественного врага! – сказал Паркинс, слюна слетела с его губ.

Но их подчиненные выглядели смущенными и все более встревоженными. Тощий ковбой в джинсах с головы до пят поднял смятую бумагу и сказал: «Босс, это правда, что вы собирались перезагрузиться без нас?»

– Кто тебе велел это поднять? – рявкнул Паркинс.

– Можно посмотреть? – спросил человек в медвежьих шкурах у человека в джинсах.

– Перестань читать и сломай что-нибудь! – крикнул Ламот.

Человек в медвежьей шкуре послушно пнул ногой маленький столик.

– Хватит с меня ваших истерик! – крикнула мисс Кукушка, и в комнату ворвались еще шестеро охранников и окружили американцев. – Проводите их, пожалуйста. А если они ещё что-нибудь сломают или будут кому-то угрожать, заприте их в тюрьме.

– Убери от меня свои чертовы руки! – крикнул Паркинс, вырываясь из рук одного из охранников. – Я… ухожу. Давайте, ребята.

– Посмотрим кто будет смеяться последним! – крикнул Ламот, когда их вывели.

Мисс Сапсан покачала головой.

– Такие неутешительные маленькие человечки.

Когда крики американцев эхом разнеслись по коридору, я подумал, насколько хуже нам было бы без них, сражающихся на нашей стороне. Однако я не успел далеко уйти от этой мысли, потому что, как только их голоса исчезли, в комнату вбежал запыхавшийся помощник Перплексуса Матье.

– Мадам, – воскликнул он. – У нас есть новости!

Он согнулся пополам, тяжело дыша.

Прежде чем он успел сказать, что это было, в комнату ворвался Миллард, его синяя мантия развевалась позади него, свернутые карты под мышками.

– Перплексус нашел дорогу, – объявил он. – Быструю, но очень неприятную. Он все объяснит.

И тут вслед за ним ворвался самый знаменитый в истории темпоральный картограф – сам Перплексус, бормочущий что-то по-итальянски, с руками, заваленными еще большим количеством карт.

– Saluti segnore[5]5
  Здравствуйте, уважаемые дамы (итал.).


[Закрыть], – сказал он, кланяясь имбринам.

За ним по пятам следовала Франческа, которая пыталась поймать бумаги, выскользнувшие у него из рук. Вся башня начала опрокидываться, и он добрался до стола для совещаний как раз вовремя, чтобы они опрокинулись на него.

– Mi scusi, – извинился Перплексус, сгребая карты в кучу и небрежно кивая мне, хотя я не мог видеть его глаз за маленькими круглыми очками, которые он всегда носил.

Вместе с Миллардом он развернул карту Европы, которая покрывала карту Лондона Имбрин.

– Мы совершенно уверены, что место встречи – петля мисс Крачки, – сказал Перплексус, переходя на английский с сильным акцентом. – Он похлопал себя по карманам, что-то ища. – Она просуществовала всего три года, во время Великой войны, которая является molto piccolo (очень маленьким) окном времени, с точки зрения прыжков… очень трудно найти.

– Петля мисс Крачки разрушилась более ста лет назад, – сказал Миллард, – поэтому, чтобы войти в нее, мы должны найти петлю, которая существовала одновременно с ее петлей и которая также сохранилась до наших дней. Но от этого урожая осталось очень мало.

– Это было ужасное время для странностей, – объяснила мисс Сапсан, в основном для нас с Нур. – Война разрывала Европу на части, а пустоты начали всерьез охотиться за нами только несколько лет назад; потребовалось некоторое время, чтобы понять, с чем мы имеем дело и как лучше от нее защититься.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила мисс Королёк у Перплексуса, который все еще рылся в карманах.

– У меня был флакончик, – сказал он, – эспрессо.

Капля пота скатилась по его бледному лбу.

Мисс Зарянка щелкнула пальцами.

– Кто-нибудь, принесите ему крепкого кофе.

Охранник отдал ей честь и выскочил из комнаты.

– Мы очень надеялись найти маршрут, который не предполагал бы пересечения каких-либо военных зон, – продолжал Миллард. – Или очень мало..

– Один кандидат находится в Монголии, – сказал Перплексус, вытирая лицо тяжелым черным рукавом пальто, прежде чем ткнуть мелом мисс Кукушке в карту. – В безопасности, как мы и договаривались, но довольно далеко. Чтобы добраться до петли мисс Крачки во Франции, потребуется две недели пути.

– Времени у нас нет, – сказала мисс Зарянка.

Перплексус повел указкой на юго-запад.

– Вторая – в Адриатическом море, 1918 год. Гораздо ближе. – Он остановился на острове где-то между Италией и Грецией. – Но это на lazzaretto – карантинном острове.

– Он не только хорошо охраняется, но и заражен испанским гриппом, – сказал Миллард. – Мы не можем допустить, чтобы вы умерли от болезни, и даже если бы мы могли гарантировать вашу безопасность в этом отношении, путешествие заняло бы пять дней, так что в целом рисковать не стоит.

Охранник вернулся с крошечной чашкой в руках.

– Эспрессо, – сказал он, протягивая чашку Перплексусу, который осушил ее двумя благодарными глотками.

– А-а-а, – сказал он, и с его губ сорвался пар. – Когда тебе столько лет, сколько мне, кофе – практически единственное, что поддерживает твою жизнь.

– А третья петля? – спросил я, чувствуя, как тревожно сжимается моя грудь.

– Гораздо ближе, – сказал Миллард. – Практически на вершине петли мисс Крачки. Всего в десяти милях отсюда.

– Но тут есть подвох, – догадалась Нур.

– Разве не всегда, – пробормотал я.

– Петля мисс Крачки находится на одной стороне поля боя, а эта петля 1918 года, принадлежащая мисс Ястреб, – на другой. – Он указал на петлю на севере Франции. – О морском пути не может быть и речи; он заблокирован военными кораблями, патрулируется подводными лодками и в любом случае займет слишком много времени. Лучший путь – по суше прямо через линию фронта – один из худших адов двадцатого века.

Последовала пауза, и через несколько секунд Нур поняла, что комната смотрит на нее. Она напряглась. «Что? Я не передумала».

Енох наклонился к ней.

– Это окопная война. Пули, бомбы, газ, болезни. Тебе нужно чудо, чтобы пережить это.

Она посмотрела на него так, словно он был немного медлителен.

– Тогда нам придется договориться об одном. – Она повернулась к имбринам. – Не то чтобы у меня был выбор. Верно?

Имбрины покачали головами.

Тогда я был уверен, что хочу знать Нур Прадеш до конца своей жизни. Какой бы короткой или длинной она не показалась. И тут новая мысль пришла мне в голову, и холодная волна страхом коснулась моего сердца.

– Я хочу поговорить с тобой наедине, – сказал я.

– Нам не о чем говорить, – сказала она, но я все равно уговорил ее отойти от стола.

– Ты не должна этого делать, – прошептал я.

– Нет, не должна. Но я знаю. Я выпустила этого монстра.

– Ты этого не делала…

– Не будем больше спорить. Я здесь единственная, кто может отправить Каула туда, откуда он пришел. Выбора нет. Во всяком случае, не для меня. Если это убьет меня, то пускай. Но тебе не обязательно идти. На самом деле, я бы предпочла, чтобы ты выжил. Я сделала это. Это моя борьба.

Мысль о том, чтобы позволить ей сделать это в одиночку, сама мысль об этом наполняла меня физическим отвращением.