Текст книги "Водоворот страсти"

Автор книги: Рене Бернард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Гален миновал толпу, осторожно обходя знакомых, которые могли втянуть его в беседу. Сейчас ему ни с кем не хотелось говорить. Он прошел прямо в холл, взял у слуги свой плащ и шляпу и выскользнул на улицу.

В его голове крутились разные мысли, вызванные первой встречей с той, которой он обещал отомстить.

Удивительно, но мисс Морленд совсем не походила на тот образ, который он нарисовал в своем воображении.

Более того, он был настолько уверен в своем предубеждении, что не сомневался в том, что сверху с галереи сразу узнает эту расчетливую и коварную красавицу. Джон описывал ее очень нежными и теплыми словами, но Гален нисколько не обольщался на ее счет. Перед его мысленным взором возникал обычный светский мотылек, беззаботно порхающий по светским гостиным и предающийся одним лишь светским развлечениям. Он рисовал в голове и другие образы, под маской которых могла скрываться коварная, бессердечная мисс Морленд. Он почти уже выбрал одну леди в желтом, которая как нельзя лучше подходила под образ, созданный его воображением, как вдруг она так сильно испугала его что едва не поплатилась за это жизнью.

В тот момент он не был уверен, что это она. Но что-то все-таки подозревал.

Тут же всплыл новый образ. Ведь Галену казалось, что любимая девушка Джона обладает хитрым и коварным умом. Ей больше нравится прятаться в тени, чем в открытую прокладывать себе путь в высший свет. Хоть бы и так…

Насколько все-таки смешон мистер Герберт Трамбл! Отсутствие в нем светского лоска рассказало Галену очень и очень многое о характере мисс Морленд, в том числе и о ее откровенном намерении выйти замуж за мешок денег.

«Черт, все-таки есть справедливость на свете! Брак с таким бесцветным павлином – хорошее наказание!» От подобной мысли у него сразу полегчало на сердце. Но он быстро опомнился и опять принялся обдумывать жестокий план своей мести. Слишком легким наказанием ему показалось такое замужество, без любви, без счастья, предвещавшее долгую скучную жизнь.

Ну что ж, он добился своей цели – познакомился с прекрасной мисс Морленд, а теперь ждал продолжения затеянной им игры. Не то чтобы с удовольствием, как ни странно – нет. Когда он стоял перед ней в зале и следил за тем, как она заливается краской при каждом его комплименте, он не чувствовал к ней ни малейшей неприязни. Высокая, стройная, она выглядела очаровательно, но вместе с тем в ней было нечто такое, что заставляло мужчину держать свои похотливые мысли при себе, это нечто было посильнее, чем настороженные глаза ее компаньонки. У нее были классические черты лица, никогда не выходившие из моды, кожа фарфоровой белизны, темно-каштановые волосы отливали красноватым оттенком, а не золотистым – цель, к которой стремились другие светские красавицы. Но больше всего в ней его привлекали ее синие глаза, в глубине, которых мелькали темные точки, предвещавшие бури и штормы, с которыми, по мнению Галена, мог справиться не всякий мужчина. Ее глаза взирали на мир широко и открыто, что тоже шло вразрез со светской модой, требовавшей, чтобы девушка смотрела с невинно-притворным равнодушием, из-под полуопущенных ресниц. Распахнутые глаза, в которых светились ум и насмешка, поразили Галена, – неужели вот таким образом могла отражаться во взгляде коварная и низкая душа? Просто невероятно!

Но больше всего его удивляло поведение мисс Морленд, которое сразу выделяло ее из окружавшей ее толпы гостей. В отличие от знакомых ему дам она не пыталась ни льстить, ни заискивать. Она откровенно говорила правду, даже не думая о том, чтобы приукрасить ее или смягчить. Ее непосредственность и прямота удивляли его, он задавал себе вопрос – как далеко могут завести ее эти качества? Будет ли она так же откровенна в своих желаниях? Когда страсть овладеет ею, будет ли она вести себя также естественно? Обольщение, на взгляд Галена, обещало немало удовольствия, чему он был только рад.

В ней удивительным образом сочетались две разные ипостаси – мисс Морленд в галерее нисколько не походила на мисс Морленд среди толпы гостей. Первая, словно озорная девчонка, ничего не боялась – ни темноты, ни его. Другая в зале вела себя очень сдержанно, сохраняя спокойствие, несмотря на все его попытки разозлить ее. Видимо, за эти черты характера и любил ее Джон.

Ну что ж, надо будет вывести ее из душевного равновесия.

В душе Галена шевельнулась жалость и сразу умерла, едва он вспомнил ее кричащее платье красного цвета. Темно-красный, рубиновый оттенок наряда подчеркивал ее обаяние, прелесть и жизнелюбие. Она представляла собой зримое воплощение силы и Красоты и в то же время походила на драгоценный камень – холодный и бездушный. Она напоминала сирену-соблазнительницу, сластолюбивую и порочную. Она возбуждала желание.

Если бы в ее наряде была хотя бы одна траурная деталь, хоть намек на траур или сожаление – черная лента или скромное платье сдержанного оттенка… Но вместо печали он видел буйство красок и радость жизни; не имевшие ничего общего со слезами и скрытыми переживаниями. Каждая складка шелкового платья кричала о ее полном равнодушии. Галена так и подмывало сорвать с нее изящный наряд, оскорблявший его кричащей яркостью.

«Ничего, скоро вы сами по моему указанию сбросите с себя платье, мисс Морленд».

Карета остановилась, и Гален сам выскочил из экипажа, не дожидаясь помощи слуги, который уже привык к странностям своего господина.

Гален поднялся на крыльцо, перемахивая сразу через две ступеньки. Очутившись в прихожей, он разобрал негромкий гул голосов, долетавших из библиотеки. А войдя в украшенные резьбой двери, облегченно вздохнул, оказавшись в привычной дружеской обстановке.

– А Гастингс уверял, что вы сегодня не появитесь, – сказал сидящий возле камина Роуэн и прибавил: – Он молол какую-то чушь, будто вы поехали к Баскомбу на вечер.

– Думаю, доктор Уэст, предполагая, что Джосая рехнулся, был очень мягок в своем суждении. – Эш встал и протянул Галену руку. – Присаживайтесь и помогите мне выиграть пари.

Гален помотал головой:

– Я лучше постою.

Он подошел к столу, уставленному освежающими напитками и закусками, и налил себе бокал лимонной воды. Час был поздний, званый вечер утомил его, от усталости у него дрожали руки.

– И на что вы поспорили, мистер Блэкуэлл?

– Несмотря на твердую уверенность Роуэна, что вы скорее позволите содрать с себя кожу, чем будете ходить в вечернем костюме среди разряженных ослов, я вдруг понял, что это может оказаться правдой. – Эш опять уселся, вытянув ноги. – Гален, вы всегда поступаете вопреки всем ожиданиям.

– В таком случае я выгляжу невыносимо скучным! – Гален поставил бокал на стол. – Но сейчас вынужден признаться, защищая честь Джосаи и его здравый ум, да, я был у Баскомба.

– С какой стати? – спросил Эш. – Только не уверяйте нас, что вам захотелось побеседовать уж я-то знаю мистера Баскомба!

– У меня были на то причины. – Гален не хотел открывать свою тайну.

– Не забывайте об осторожности, – спокойно вставил Роуэн. – У Баскомба и его приятелей крепкие связи с Ост-Индской компанией. В данный момент не стоит привлекать к нам лишнее внимание.

– Да ладно, ничего страшного. – Эш беззаботно махнул рукой. – Давайте лучше расспросим его, как восприняли светские мамаши, мечтающие выдать замуж своих дочерей, его неожиданное появление в свете.

– Пожалуй, не надо! – шутливо воскликнул Гален. – Они, как обычно, старались как можно быстрее убрать с моего пути своих дочек.

– Бедняга Гален! Над ним тяготеет проклятие второго сына в роду! – драматично произнес Эш, приложив руку к сердцу. – Никто не падает к его ногам! Но если бы они знали о том, как быстро растет ваше состояние, вы бы и шагу не могли ступить, чтобы вам не бросилась наперерез какая-нибудь мамаша, подталкивая дочь в ваши объятия.

– Им ничего не известно обо мне, Блэкуэлл, да я и не хочу, чтобы они знали, – не скрывая раздражения, ответил Гален. – Меня нисколько не волнуют попытки некоторых светских девиц найти для себя подходящую жертву.

– Хватит, Эш, говорить об этом. Хоук прав, – вмешался Роуэн. – Дружище, вы можете посещать любой званый вечер, какой захотите, и не надо оправдываться ни перед кем.

Эш пожал плечами:

– Я немного огорчен, так как подозреваю, что потерял любимого спутника.

Роуэн рассмеялся:

– Ах да, конечно. Это повод для волнений! Блуждать вместе по Лондону в поисках приключений и вызволять из всяческих передряг друг друга.

– Гастингс, вот кто может составить вам компанию, – сказал Гален, внезапно поняв, что нельзя оставлять без надзора двух самых отчаянных товарищей, в противном случае они могли натворить черт знает что. – Уверен, Джосая с радостью присоединится в качестве провожав того к вашей компании.

Эш, сомневаясь, покачал головой:

– Я скорее предпочел бы дьявола в роли провожатого.

– Думаю, дьяволу и без нас хватает хлопот! – рассмеявшись, возразил Роуэн. – А как насчет Дариуса? Если только оторвать его от любимых книг, то он сумеет предотвратить самые буйные ваши выходки.

– Торна, как обычно, нет в городе! Он опять разыскивает какую-то редкую книгу, ее первое издание. Невероятно, как можно забивать себе голову сухими философскими мыслями или скучными научными рассуждениями? Так и до апоплексического удара недалеко!

Гален сочувственно взглянул на Роуэна, поскольку он разделял любовь Дариуса к книгам, в том числе и к научным.

– Доктор Уэст, неужели причина апоплексического удара именно в этом?

– Вряд ли, – усмехнулся Роуэн и назвал ёще одного кандидата на роль провожатого. – А что вы скажете насчет Майкла?

– Нет, только не Майкл! – запротестовал Эш. – Я предпочитал Галена, потому что он никогда не обращает внимания на то, как живут те или другие, и не обзывает их ничтожествами. Майкл же никогда не упускает подобной возможности, и черт возьми, разве это может доставлять радость?

– Ого, можно сказать, кое-кто вырос из коротких штанишек! – Гален хлопнул товарища по плечу.

– Конечно, я лучше сам присмотрю за собой, а если понадобится, то и за остальными. – Эш поднял бокал с шутливым видом. – Правда, я не надеюсь, что все прелестные леди, какие только есть в Лондоне, будут жаждать моего внимания.

Все, кто когда-то сидел в небольшой библиотеке доктора Роуэна Уэста, отдавали должное ее теплу и уюту. Здесь всегда царила непринужденная, дружеская атмосфера. Каждый раз, когда Гален без уведомления приходил сюда, он встречал тут одного или двух товарищей. Хотя дом Роуэна не был слишком красивым или просторным, за его стенами каждый гость чувствовал, что все его жизненные невзгоды отступают назад. В докторском кабинете было полным-полно удобных кресел и кушеток, что вызывало у всех желанное чувство покоя и комфорта. В роду доктора Уэста было немало отважных искателей приключений, им удалось собрать множество книг и ценных вещей, которые скорее указывали на желание владельцев приобрести новые знания, чем деньги. Как это ни грустно, но семья Роуэна никогда не могла похвастаться богатством. Видимо, поэтому Роуэн вынужден был отказаться от науки и заняться торговлей. Огромное количество сувениров, фигурок и разных безделушек, о каждой из которых Роуэн мог бы рассказать любопытную, если не волнующую историю, – вне всякого сомнения, приводило в отчаяние служанку, которой приходилось убирать пыль и наводить здесь порядок.

Но даже здесь, в библиотеке, перед мысленным взором Галена то и дело возникало темно-красное шелковое платье, а в уголке сознания проклевывалась хитрая мысль, что миссис Шоу, пожалуй, поможет ему завоевать доверие мисс Морленд. Если бы мисс Морленд не была обручена, то ее старшая наперсница глаз бы с нее не спускала. Обычно второй сын в роду не слишком удачная партия для девушки, мечтающей выйти замуж. Но поскольку мисс Морленд была помолвлена, то светские условности уже не так сильно давили на нее, хотя и забывать о них не стоило. Намеки от миссис Бьянки, что мистер Трамбл хочет занять более высокое положение в свете, звучали заманчиво. И вряд ли мистер Трамбл будет жаловаться, если он, Гален, будет все время рядом с его невестой. Потому Галену просто крайне необходима поддержка этого вульгарного болвана, если он хочет добиться успеха в задуманном.

Вряд ли стоило рассчитывать на быстрый успех, но все-таки почему бы и нет?

–…шутки ради, Гален.

Гален выпрямился в кресле, смущенный своей невнимательностью.

– Прощу прощения. Что вы сказали?

Эш вздохнул:

– Я попытался увлечь вас на стезю порока. На мой вопрос вы не ответили, но по вашему виду я понял, что мысленно вы находились за много миль от Лондона.

Гален отрицательно помотал головой, лгать ему не хотелось, слишком он был увлечен своим планом. «Черт! Мне совсем не нужно благословение «Отшельников», я и сам прекрасно справлюсь».

– Эш, я плохо сплю, поэтому мало на что годен.

– Никто из нас не очень-то годится для хорошей компании, – понимающе кивнул Роуэн.

Любому из них были хорошо известны причины мучительной бессонницы и душевного беспокойства, может быть, поэтому они так любили приходить в библиотеку, чтобы скоротать длинный вечер. Здесь не надо было ничего объяснять, – их всех соединяло прошлое. Все относились друг к другу сочувственно, и никто тут не досаждал приторной жалостью, никто не бросал на них Странные взгляды, как будто они были пришельцами из другого мира.

Эш встал:

– Ну что ж, если нам не спится, то почему бы в таком случае не нанести визит веселым леди?

– Нет, благодарю. – Гален вытянул перед собой руку, как бы загораживаясь от других подобных предложений. – Уже поздно, и я совершенно не готов для развлечений.

– Ну что ж, сделаю все, что в моих силах, чтобы ваше отсутствие выглядело как можно менее заметным. – Эш с усмешкой поклонился. – Может быть, сегодня сестры-близняшки не заняты!

Роуэн и Гален недоуменно покачали головами, как только за их приятелем закрылась дверь.

– Никто так не уходит, как Эш, – заметил Роуэн.

– Думаю, что с его уходом может сравниться лишь приход Джосаи, – отозвался Гален и встал, тоже намереваясь уходить.

Роуэн вежливо проводил его до выхода и у самых дверей спросил:

– Не хочу быть навязчивым, но ваше возвращение в свет, вероятно, можно считать благоприятным признаком?

– Поживем – увидим, – честно признался Гален. – Но я не намерен бросать начатую мной светскую жизнь – хотя бы ради того, чтобы вы больше не заключали проигрышные пари.

– Верно подмечено! – рассмеялся Роуэн.

Однако к тому моменту, когда они вышли в прихожую, его веселость как рукой сняло. Перед расставанием он, откашлявшись, сказал:

– Предупреждения насчет агентов Ост-Индской компании не беспочвенны. Они всегда готовы наложить лапу на чужое богатство. Если они что-то заподозрят, то неизвестно, чем все закончится.

Дело в том, что у «Отшельников» имелась одна большая тайна, проведав о которой жадная Ост-Индская компания умерла бы от зависти. Индийский раджа, к которому они попали в плен, кроме узников, прятал в подземелье своего дворца огромные сокровища. Когда его подданные взбунтовались, пленным англичанам удалось бежать. Выбираясь по извилистым закоулкам из подземной темницы, они случайно натолкнулись на помещение, где в украшенных искусной резьбой сундуках хранились сокровища раджи – драгоценные камни и золото. Не обременяя себя лишними муками совести, бывшие пленники не только набили карманы драгоценностями, но и сделали из верхнего платья, лежавшего в сундуках, импровизированный мешок, в который ссыпали все то, что не поместилось в карманах.

Но осознание огромной ценности похищенных сокровищ пришло только тогда, когда они очутились на борту судна, плывущего в Англию. Собравшись в каюте Майкла, они пересчитали все, что унесли с собой из бенгальских джунглей, и поняли, что разбогатели. От потрясающего зрелища – на расстеленном одеяле мерцали и переливались алмазы, изумруды, сапфиры, рубины и невероятно большие жемчужины – захватывало дух. Неслыханная удача! Но вскоре бурную радость сменили тревожные опасения. Их со всех сторон поджидали неприятности. Что будет, когда раджа заметит потерю сокровищ, а если он, погиб, то пропажу заметят его приближенные, которые захотят их вернуть. С другой стороны их подстерегала не меньшая опасность – жадная и корыстолюбивая Ост-Индская компания, которая прибирала к рукам все богатства Индии. Их интерес к непонятно откуда взявшемуся состоянию был бы продиктован вовсе не праздным любопытством. Их всех могли запросто подвергнуть многочисленным расспросам. Но поскольку никто из них не горел таким желанием, то они поклялись держать все в тайне и как можно дольше скрывать подлинные размеры украденного богатства от глаз и ушей Ост-Индской компании. Каждый из них обязался с величайшей осторожностью распоряжаться своей долей сокровищ.

– Майкл был немногословен, но совершенно ясно дал понять, что ходят какие-то смутные слухи и нам следует держать ухо востро.

– Ясно, впредь буду вести себя осторожнее. Хотя, на мой взгляд, в толпе безопаснее всего, не так ли?

– Пора бы уже очнуться.

Гален сразу напрягся:

– Что вы имеете в виду?

Роуэн промолчал, скрестив руки на груди.

Гален понял, что хотел сказать ему друг.

– Да, и еще не пришел в себя. Но кажется, я принял правильное решение, которое позволит мне избавиться от лишней тревожности.

– В таком случае рад за вас. Хорошо, что вы выбрали лекарство не в темных, зеленого цвета бутылках. Больше не буду надоедать вам.

– Вы настоящий товарищ, доктор Уэст. – Гален с признательностью кивнул. – Говорите что угодно, но я даже на миг не могу представить, что вы больше не будете беспокоиться о каждом из нас.

Прощаясь, Роуэн махнул рукой и еле слышно буркнул себе под нос:

– Тут на кону стоит ваша жизнь, дружище.

Глава 4

Хейли нежно провела рукой по куску шелка зеленого цвета и бросила взгляд на картинку, которая стояла на рабочем столике. Затем она принялась перекалывать на корсаже с одного места на другое кружева, пытаясь подобрать для них наивыгоднейшее положение. Она сама шила себе наряды, кропотливо подбирая и составляя вместе все части туалета.

Образцы нарядов она черпала из модных журналов и цветных иллюстраций, больше доверяя собственному вкусу, чем изыскам французской моды. Заимствуя вдохновение и детали от всех тех нарядов, которые достались ей по наследству от матери, она сама творила свои платья. Хейли надеялась, что миссис Прингли никогда не узнает о том, кто действительно шьет ей наряды.

Все платья она шила у себя дома, подальше от посторонних любопытных глаз. Делала она это не только из-за экономии, ей нравилось шить, за работой она забывала обо всем, работа дарила ей душевный мир и спокойствие. Переехав в Лондон, она не оставила своего увлечения. Постепенно ее гардероб становился все больше, разнообразнее и красивее. Ей уже было из чего выбирать, когда надо было показаться в обществе, особенно перед светскими львами, тонкими ценителями прекрасного.

Она присела на корточки и еще раз взглянула на куски зеленого шелка, разложенные вокруг нее на полу. В этой мешанине, на взгляд неискушенного зрителя, Хейли видела будущее готовое платье во всем блеске его красоты. Да, ей будет в чем пойти на предстоящий концерт, на который ее пригласил мистер Трамбл. Время от времени у нее мелькала мысль, что зеленый цвет ее платья очень напоминает цвет глаз одного небезызвестного ей джентльмена.

«Интересно, отчего я была так взволнована? Оттого, что у него был такой головокружительный вид, или под влиянием опасности, исходившей от него?»

Хейли пожала плечами, пытаясь отогнать прочь навязчивую мысль о человеке, до которого ей вроде бы не было никакого дела. Она опять задумалась. «Может быть, пока не поздно, сшить коричневое платье?» Оно тоже отлично бы смотрелось на ней и ни о ком бы не напоминало.

– В этом наряде ты будешь выглядеть потрясающе! – воскликнула тетя Элис, едва войдя в комнату. – Собираешься на бал?

– Нет, на концерт. На следующей неделе. Я выбрала стиль редингот, но слегка смягчила его строгий покрой кружевами. – Приподняв воздушные ажурные кружева, Хейли показала их тете.

– Они придадут очарование и привлекут внимание. Удачное решение.

Хейли зарделась:

– Зачем мне привлекать чье-либо внимание?

– В самом деле – зачем? – Тетя Элис, как бы удивляясь, покачала головой, – Хотя я знавала одну леди, которая в отделке корсажа использовала крошечные колокольчики. Каждый мужчина, слышавший непонятный звон, смотрел… сама догадываешься куда.

– С тобой нельзя говорить серьезно! – возмутилась Хейли и опять принялась прикалывать кружева к лифу. – Ты это говоришь нарочно, чтобы подразнить меня?!

– Упаси Боже! Я случайно вспомнила эту любопытную историю из моей юности. Но как знать, может, ты воспользуешься моим советом и спрячешь пару колокольчиков под корсажем. Они сделаны из серебра и просто прелестны. Кажется, у меня сохранилось несколько колокольчиков. Они должны лежать в одном из ящиков моего бюро.

– Тетя Элис!

– Ладно, ладно, больше не буду, – шутливо согласилась она. – Думаю, мистер Хоук сдержал обещание.

Невероятно, сколько у нас теперь визиток и пригласительных карточек. Он очень любезен, ты не находишь?

Хейли покачала головой:

– Вряд ли он все это делает исключительно в порыве великодушия. Наверное, его интересует возможность вложить деньги в предприятия мистера Трамбла или…

–…или, – перебила ее тетя Элис, – как настоящий джентльмен, он делает то, что обещал.

– Не очень-то правдоподобно. – Хейли встала и переложила шелк немного иначе. – Люди редко делают добро без тайного умысла.

– Боже мой! – всплеснула руками тетя Элис. – Вот такие мысли вызывают денежные затруднения. И все по вине твоего отца. Не будь такой циничной! Цинизм не к лицу юной леди.

– Я не цинична, я осторожна.

Увидев комичную гримасу недоверия на лице тети, Хейли поспешила отшутиться:

– Хорошо, хорошо! Мистер Хоук настоящий святой, и при следующей встрече я забросаю его словами искренней признательности. Тетя, ты довольна?

Вот теперь – да.

Послышался осторожный стук в дверь, на пороге возникла фигура горничной.

– Мисс Морленд, пришел мистер Трамбл. Он внизу и приглашает вас посетить выставку.

– Благодарю, Агнес. Сейчас спущусь. – Хейли торопливо поправила платье, пригладила волосы. – Моя дорогая наперсница, не хочешь ли ты поехать вместе с нами?

– Ничуть. С мужчиной, который не знает, где у женщины зад?! Тут, наверное, не помогут даже колокольчики.

– Как я погляжу, тебе так и хочется вогнать меня в краску. – Хейли села в кресло рядом с заупрямившейся тетей и принялась ее уговаривать: – Пожалуйста, поехали. Думаю, прогулка тебе понравится. Говорят, там экзотические растения из Южной Америки. Не хочешь взглянуть?

– Только этого мне не хватало! – Тетя, как бы извиняясь, похлопала Хейли по руке. – Хотя уверена, мистер Трамбл даже не заметит моего отсутствия, а если заметит и воспользуется удобным моментом, разве не будет это чудом? Наконец-то появится надежда, что он питает к тебе хоть какое-то чувство.

Хейли осторожно убрала руку, ей стало стыдно. Она не замечала в поведении Герберта никаких намеков на чувство, не говоря уже о страсти, более того, ее собственные чувства не были потревожены.

– Он ухаживает как настоящий джентльмен, и я благодарна ему за подобную сдержанность.

– Прости меня, моя дорогая, – вздохнула тетя Элис. – Кажется, я невольно огорчила тебя. Но рассматривать какие-то колючки и выслушивать разглагольствования ученого сухаря – это выше моих сил.

– Тетя Элис, не понимаю, как я могла выбрать тебя в компаньонки?! Но сегодня у меня нет настроения спорить! – Хейли встала, взяла шляпку и, стоя на пороге, сказала: – Пожалуйста, передай отцу, что я вернусь до обеда.

– О, не думаю, что он заметит твое отсутствие. Развлекайся и наслаждайся жизнью. Ты слишком юна, моя девочка. Дела по хозяйству, порядок в доме… Боже мой, что за скука!

– Обещаю, тетя, веселиться, шалить и даже влезть в какую-нибудь неприятную историю, как только предоставится возможность, – пошутила Хейли.

– Только сдержи слово! – просияла тетя Элис.

Задорно вскинув подбородок, Хейли спустилась вниз. Тетя и остальные пеняли ей за излишнюю практичность и рассудительность, но в этом она не видела ничего плохого. Испортить себе жизнь каким-нибудь необдуманным поступком было бы глупо. Однако ее все чаще и чаще одолевали дурные предчувствия. «Возможно, я больше похожа на мать, чем того бы хотелось. Как иногда трудно удержаться от желания купить красивую вещь, а тут еще постоянные мысли о джентльмена, который неизвестно почему прятался на балконе…»

Герберт бросился ей навстречу.

– Вы, как всегда, точны. А я недавно в кофейне хвастался перед мистером Баскомбом, что вы никогда не задерживаетесь и не опаздываете. Для жены точность – незаменимое качество.

– Да, пунктуальность – чудесное качество. Благодарю вас, мистер Трамбл. – Хейли уже привыкла к странным комплиментам мистера Трамбла. Он никогда не хвалил ее внешность, вероятно, считая это нетактичным. Мистер Трамбл ухаживал очень сдержанно, в присущей ему манере, иначе он не умел.

– А где ваша тетя? – Он с тревогой взглянул наверх. – Неужели она опять опаздывает?

– К сожалению, сегодня она не может пойти вместе с нами. У нее разболелась голова.

– Угу, очень жаль, очень. – Он одернул полы сюртука, как бы беря себя в руки. Отсутствие компаньонки явно представляло для него неожиданное и серьезное испытание.

– В таком случае нам остается одно – в полной мере насладиться плодами экспедиции по Амазонке, которую совершили мистер Миллстейн и мистер Браун. Позвольте предложить вам руку? – Он выставил локоть, Хейли взяла его под руку, и они вышли на улицу.

Хейли с удивлением и радостью увидела, что их ждет открытый; элегантный экипаж. Праздничное и светлое настроение охватило ее. Возможно, тетя Элис была права по крайней мере в главном, если отбросить детали. Если хочешь быть счастливой, будь ею.

– Какой чудесный день, мистер Трамбл! – воскликнула Хейли, усевшись в экипаж и расправив юбки.

– Ветер дует в нужном направлении. Хотя воздух в Лондоне не отличается свежестью, но сегодня, похоже, нет повода для жалоб… Особенно в таком обществе… – Мистер Трамбл на миг замешкался, не зная, сесть ли ему рядом с девушкой или нет. – Надеюсь, никто не подумает, что я похитил вас.

Ему было явно неловко без тети Элис, и это сразу бросалось в глаза. От волнения его даже бросило в жар, на верхней губе и лбу выступили капельки пота. Он вынул платок и промокнул лицо.

– Да, это нельзя считать непристойным, все-таки мы помолвлены… Тем не менее в Лондоне довольно строгие правила насчет того, что прилично, а что нет. Ну что ж, надо как можно поскорее встретить знакомых, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Зачем ненужные пересуды?..

Он отодвинулся чуть-чуть подальше от Хейли, словно опасаясь, что соприкосновение его брюк и ее платья может быть кем-то дурно истолковано.

– Разумеется, в первую очередь я беспокоюсь о вас, – промолвил он, то поднося руку с платком к лицу, то опуская ее. Он очень походил на епископа, который, проезжая в открытом экипаже по городу, приветствует паству, размахивая платком.

– О, как вы благоразумны, мистер Трамбл.

– О человеке судят по манерам так говаривал мой отец. – Волнение мистера Трамбла понемногу спадало. – Полагаю, именно благодаря моим манерам я так многого добился и даже сумел проникнуть в высший свет.

Хейли согласно закивала головой, не зная, что сказать. Несмотря на все потуги, мистер Трамбл никак не служил образцом изысканных манер. Причин, по которым их благосклонно принимали в свете, было две: состояние жениха и титул ее отца. Манеры мистера Трамбла, которыми он так гордился, явно были ни при чем.

– Даже мистер Баскомб вскользь обронил, что нам сильно повезло, – любезно произнес мистер Трамбл.

– В самом деле? – переспросила Хейли.

– На него произвело сильное впечатление наше знакомство с мистером Хоуком. По его словам, это редкая удача, едва ли не милость Божья. Хотя он что-то не замечал, чтобы мольба к Всевышнему помогала обзаводиться нужными связями. Мистер Баскомб даже интересовался, как мне это удалось. Я объяснил, что вы вдвоем о чем-то секретничали, должно быть, это все и решило.

– Ни о чем мы не секретничали.

– A-а, вот и приехали!

Он протянул руку, чтобы помочь ей выйти из экипажа.

– В подобных делах я прислушиваюсь к мнению сестры Мелроуза. Она должна быть здесь. Как тонкий знаток приличий, она считает, что эта выставка – прекрасный повод для юной леди показаться на людях.

– По какой же причине? – удивилась Хейли, не понимая, какая может быть связь между тропическими растениями и девушками, выходящими замуж.

– Ну… – Мистер Трамбл сдвинул брови от мысленного усилия, как вдруг его лицо неожиданно просияло.

– Все леди обожают цветы.

Объяснение прозвучало нелепо и смешно, но Хейли не стала с ним спорить. Опершись на предложенную руку, она вышла из экипажа.

Они поднялись по низким ступенькам в выставочный зал. Перед ними открылось потрясающее зрелище, приведшее Хейли в изумление. Казалось, устроители выставки привезли в Лондон кусок настоящих джунглей. Глядя на густые тропические заросли, невольно возникал вопрос – оставили они хоть что-то несчастным туземцам Амазонки или выскребли все подчистую? За аккуратными веревочными ограждениями и табличками-указателями вздымались причудливые растения, вились лианы, цвели цветы – поражая зрителей, заставляя забыть о том, что всего в нескольких шагах от них – Риджентс-парк.

Но поскольку Герберт все время нервно оглядывался, рыская глазами по сторонам, было очевидно, что он увлечен не столько красотой тропических растений, сколько желанием побыстрее найти знакомых. Хейли деликатно семенила рядом с ним. Но ее жених все время стремительно бросался то вперед, то резко замедлял шаг, увидев, что это вовсе не знакомые люди, – так что совсем измучил ее.

– Ой! – Она споткнулась, когда мистер Трамбл опять резко изменил ритм их прогулки.

– Прошу простить меня, мисс Морленд! – Герберт снова промокнул платком вспотевшее лицо. – Никак не ожидал увидеть здесь столько народу. Выставка явно пользуется успехом у лондонской публики.

– Наверное, это единственный шанс увидеть воочию красоты Амазонки, не забираясь на другой край света, – Пошутила Хейли, игнорируя посторонние удивленные взгляды: видимо, их скачки то вперед, то назад вызывали недоумение у прохожих. – А не лучше ли будет, если просто прогуливаться, пока нас не увидят знакомые?

Мистер Трамбл на миг задумался.

– Не думаю. Среди такой толпы трудно разглядеть кого-нибудь… – Внезапно его лицо прояснилось. – Дорогая, давайте побережем наши силы и ваши ноги. Здесь находятся помещения для отдыха. Там есть скамейки. Вы пока побудьте там, а я постараюсь встретить кого-нибудь из наших знакомых. А затем мы все вместе осмотрим выставку.