Текст книги "Водоворот страсти"
Автор книги: Рене Бернард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 21
Гален вышел из дома через несколько минут после драматического ухода миссис Шоу. Он отчаянно нуждался в дружеской поддержке и утешении после горьких, но справедливых упреков в свой адрес. Совсем запутавшись, он даже не представлял себе, каким образом вернуть привязанность Хейли, если это вообще возможно… Но надежда не оставляла его. Из всех «Отшельников» наибольшую симпатию ему внушал спокойный и рассудительный Роуэн. К нему-то и направился Гален.
Но, придя к другу, он понял, что выбрал не самый лучший момент для визита. Растерянный слуга провел его к Роуэну. На пороге библиотеки Гален остановился как вкопанный.
В комнате был устроен настоящий погром. Все было переломано, разбито, растоптано и раскидано по полу. У него неприятно засосало под ложечкой от столь жуткого зрелища. Его внимание привлек шорох в дальнем углу. Он взглянул и увидел Уэста за опрокинутым столом, тот, сидя на корточках, собирал с пола осколки вазы.
Раньше Роуэн шутил: на свете, мол, нет более уродливой вазы, чем эта, – но сейчас он собирал ее осколки с таким видом, будто это была драгоценная китайская ваза эпохи Мин.
– Надеюсь, мне удастся склеить осколки. – Роуэн поднял голову и горько вздохнул. – К сожалению, не могу предложить сесть.
– Что случилось? – с тревогой спросил Гален.
– Это не грабители. Мой дворецкий мистер Коттон, да и прислуга не заслуживают упреков в свой адрес. Со слухом у них все в порядке, и они не позволили бы грабителям произвести такой погром. Вы видите перед собой последствия официального обыска.
– Не может быть!
– Полиции намекнули, будто я являюсь главой воровской шайки. Они пришли с обыском проверить, не укрываю ли я краденое… не занимаюсь ли контрабандой… Когда пришли полицейские, меня не было дома, бедный мистер Коттон, возможно, не все правильно, понял. – Роуэн пожал плечами. – Хотя вряд ли мое присутствие помешало бы им произвести обыск. Вы еще не видели спальни. Там везде пух. Они разрезали перину и подушки, пух покрывает пол словно снег.
– Но кто им подсказал такую сумасбродную идею?
– Вероятно, враги «Отшельников». Они, по-видимому, надеялись, найти что-то интересное. – Роуэн задумался. – Несмотря на то что они не предъявили никакого ордера на обыск, я не пойду жаловаться властям. Не хочу поднимать лишнего шума.
– А я прошлой ночью имел стычку с наемным убийцей. Он точно родом из Индии. Мне повезло, отделался лишь легким испугом. Я уже известил обо всем Майкла, но, честно говоря, не думал, что у этой истории будет продолжение.
– Будем надеяться, что на этом все и закончится.
– Мне кажется, у вас слишком оптимистичный взгляд. Гален нагнулся и поднял с пола книгу, под которой лежала уцелевшая маленькая гравюра.
– Слава Богу, что они не рвали книги. Надо будет их собрать и расставить по полкам. Что касается семейных сувениров… – Голос Роуэна задрожал и пресекся при виде разбитых вдребезги безделушек, валявшихся на полу. – Ладно, попробую склеить, восстановить все, что только возможно.
– Они не нашли ваших драгоценностей?
Роуэн отрицательно помотал головой:
– По иронии судьбы я спрятал их не здесь в доме.
– Черт! – выругался Гален, переворачивая опрокинутое кресло и ставя его на ножки. Сиденье и спинка были разрезаны, вещь была безнадежно испорчена. – Мое любимое кресло!
– Лучше давайте поговорим о чем-нибудь другом. Эш как-то обмолвился, что вы влюбились в какую-то девушку, которая только что появилась в свете.
– Сейчас мне не хочется говорить об этом.
– Сейчас, Гален, мне нужно как-то отвлечься. Глядя на ваше опечаленное лицо, я бы сказал, что вам не повезло в любви. – Он поискал в баре бокал, к счастью, один целый там нашелся. Плеснув бренди, он поднял его: – За вас, дружище. И за ваши страдания.
– Я выше всяких страданий, Роуэн. – Он решительно тряхнул головой.
– Не смешите меня, Гален, вы ведь пришли ко мне не для того, чтобы острить и смеяться. Эш обмолвился, что вы совсем запутались в своих чувствах к одной девушке, но тогда я не придал значения его словам.
– Запутался? – переспросил Гален. – Даже как-то странно слышать подобные слова.
– Так это правда?
– Роуэн… – Гален тяжело вздохнул, не зная, как приступить к столь щекотливому для себя делу. – Я виноват перед ней. Она ушла от меня из-за моей глупости.
– Но вы, дружище, совсем не похожи на глупца.
Гален горько улыбнулся, в нерешительности присел на корточки и начал подавать с пола книги Роуэну, a тот ставил их на полку.
– Я преследовал ее, мучимый злобой и ненавистью. Я сильно заблуждался, но ненависть ослепила меня. Мне хотелось унизить и оскорбить ее.
– Оскорбить? Унизить?
– Да, из-за Джона Эверли. Он любил ее, а она даже думать забыла о его существовании.
– О-о! – Роуэн от удивления утратил дар речи, продолжая брать и ставить книги. Две или три минуты прошли в молчании.
– После того как она стала моей, после того как она полюбила меня всем сердцем и душой, я начисто забыл о своей ненависти.
– Трудно вас винить, Гален, в том, что вы наделали. Вы же простили. Что тут такого? Ненависть проходит, и возникает любовь. Джон все понял бы, – заключил он спокойно.
– Боже, как мне его не хватает! Но все-таки что бы сказал Джон?
– Ах вот что вас тревожит! Вы вините себя в том, что обрели счастье с женщиной, потому что раньше ее любил Джон?
От мучительной боли в сердце Гален закрыл глаза.
– Меня беспокоит то, что между нами все кончено. Мне невыносимо больно, так как она обнаружила, что я хотел причинить ей зло. Я совершенно подавлен, нельзя отрицать правду, лгать бессмысленно! Неужели нет никакой возможности вернуть ее доверие?!
– Вы хотели причинить ей зло? – В голосе Роуэна послышался упрек.
– Точнее, ее репутации, милый доктор. Я хотел выставить ее в неприглядном виде в газетах как беспринципную, хищную искательницу денег. Сами понимаете, насколько это далеко от благородных и возвышенных помыслов!..
Роуэн поставил книгу и присел на край спинки перевернутого кресла.
– Признаюсь, вы неприятно удивили меня, Гален. Я вас не узнаю, хотя теперь лучше понимаю тот давешний разговор. Но вы же не смогли так поступить.
– Нет, не смог, несмотря на всю зловещую привлекательность моего чертова замысла. Но когда я как следует узнал Хейли, тогда уже было поздно рассказывать правду. Тогда я убедил себя, что надо все скрыть. Я преследовал ее, ухаживал, и наконец она стала моей. Что в этом такого плохого? Разве не могло все закончиться бракосочетанием? Вот только…
– Только ваша тайна неожиданно выплыла наружу, и теперь в ее глазах вы выглядите настоящим дьяволом-искусителем, – заключил Роуэн и, опрокинув бокал, осушил его до дна. – Ну что ж, теперь мне более или менее все понятно.
– Мне следовало бы порадоваться, что она собирается замуж за почтенного и состоятельного джентльмена. Так нет же, я никак не могу перестать думать, что толстенький коротышка мистер Трамбл ей не пара.
– Ну что ж, по крайней мере одной проблемой меньше.
– Что вы имеете в виду?
– От леди Прингли я слышал, что помолвка расстроилась. По всей видимости, очаровательная мисс Морленд по неизвестным причинам разорвала помолвку. Впрочем, по слухам, в разрыве виновата не она, а мистер Трамбл. Говорят, нашел себе кого-то еще.
– Помолвка разорвана? – прошептал Гален. – Когда?
– Буквально на днях. – Роуэн участливо заглянул в побледневшее лицо Галена. – Неужели вам ничего не было известно?
– Нет. Я был настолько поглощен собственными мыслями и планами и так увлечен… – Гален сначала растерялся, а потом совсем расстроился. Известие об отставке мистера Трамбла не столько обрадовало, сколько огорчило его. Выходило, что он виноват во всем, он погубил, сломал ей жизнь. Наивная иллюзия, будто все, что происходит между ними, касается только их одних и никого больше, разлетелась вдребезги.
– Что посоветуете, дорогой доктор?
– А вам действительно нужен мой совет? – решительно спросил Роуэн.
– Да, – не менее решительно ответил Гален и взглянул в глаза другу. – Только учтите, сейчас я немного не в себе, поэтому не могу дать клятву последовать в точности вашему совету. Но я с удовольствием выслушаю его.
– Когда она обнаружила ваши козни?
– Вчера ночью.
Роуэн переплел пальцы и в глубокой задумчивости уперся в них подбородком.
– Да, не стоит торопиться.
– Простите, что?
– Рано разговаривать с ней. Она слишком расстроена и вряд ли с пониманием воспримет ваши слова. Боюсь, вам сейчас не стоит торопиться и пытаться объясниться с ней. – Роуэн кивнул, как будто соглашаясь с самим собой, – Да, будет лучше, если вы подождете несколько дней, пока она не остынет и не придет в себя.
Схватив руку друга, Гален принялся трясти и горячо пожимать ее.
– Извините, Уэст, что оставляю вас здесь, в этой разгромленной комнате, но мне надо идти. Вы сообщите обо всем Майклу?
– Судя по всему, вы не собираетесь ждать, Гален?
Решительное выражение на лице Галена ничуть не изменилось.
– Известите Майкла. Всего доброго, Роуэн. Если вам потребуется моя помощь, сразу дайте мне знать. – Поклонившись, Гален быстро вышел из библиотеки.
Он еще не знал, что будет делать, но чтобы вернуть ее, он был готов на все. Интуитивно понимая, что на свете нет ни слов, ни оправданий, которые помогли бы перекинуть ему мост через страшную пропасть между ними и примирить ее с ним, он чувствовал, что ему нельзя сидеть сложа руки.
В его голове пульсировала одна четкая, ясная мысль.
Нельзя ждать, надо действовать.
Глава 22
– Какое чудесное платье! Одно загляденье! – Комплимент молодой и прекрасной леди Жаклин Форрестер был особенно приятен Хейли. – Могу поклясться, никогда раньше не видела столь элегантного покроя рукава. Никогда раньше я не видела такой легкой, почти воздушной отделки!
– Это моя выдумка, – призналась Хейли, польщенная столь искренней и теплой похвалой юной Жаклин, – Мне очень нравится шить себе наряды.
– Ну что ж, до меня не раз долетали завистливые слухи, что ваши наряды вам шьет какая-то искусная портниха, – отозвалась Жаклин, дружески похлопывая Хейли по руке. – Я сохраню вашу тайну, можете не волноваться.
– Благодарю вас, леди Форрестер. Как жаль, что я не повстречалась с вами несколько недель назад…
– О, не обольщайтесь. Вряд ли я смогла бы сохранить ваш секрет так долго. Зато теперь мы друзья, чего же лучше! Я выгляжу в ваших глазах достойной и умеющей держать язык за зубами особой, таким образом, все мои пороки оказались скрытыми, – пошутила леди Форрестер.
– И какие же у вас могут быть пороки? – в таком же шутливом тоне спросила Хейли.
– И не спрашивайте. Я никогда не скажу! – весело рассмеялась Жаклин. – Мой муж говорит, что никогда в жизни не встречал более невыносимой и более любимой женщины, чем я, таким образом, мне нельзя не быть ужасной.
Невольное упоминание о муже омрачило настроение Хейли. Ее веселость сразу улетучилась, а сердце сжалось от щемящей боли.
– Нет, вы вовсе не ужасны.
– Давайте лучше танцевать. Я с удовольствием познакомила бы вас с моим кузеном Вилбуром, но он самый никудышный танцор во всем Лондоне. Он даже поклялся, что больше никогда не будет танцевать. – Она покачала головой. – С одной стороны, хорошо, что ноги моих подруг больше не будут отдавлены, но с другой стороны, нет ничего хорошего в том, что он, подобно одинокому альбатросу, скитается по углам бальных залов.
– Честно говоря, сегодня у меня нет настроения танцевать.
– Неужели? – Глаза Жаклин округлились от удивления. – Надеюсь, тому виной не рассказ о моем злосчастном кузене? Но все-таки это удивительно.
– Ну что в этом удивительного? Мне просто не хочется танцевать.
– Удивительно другое, если, конечно, это правда. Ходят слухи, что вы разорвали помолвку с самым богатым промышленником в Англии. Совершив столь смелый или безрассудный поступок, не знаю, как его назвать, вы должны вести себя так, будто ничего не случилось. Вы должны веселиться и радоваться, словно впереди вас ждет еще более счастливый и удачный брак.
– И ради этого танцевать?
– Вот именно! – Леди Форрестер окинула взглядом толпу гостей, как бы прикидывая, кто из джентльменов лучше всего подошел бы Хейли. – Вы слишком хороши собой, чтобы подпирать стены на протяжении всего бала. Поверьте мне, я хорошо разбираюсь в тех, кто и почему подпирает стены. Мои старшие сестры прославились тем, что умели удачно сливаться с фоном гардин. Моя мать страшно нервничала по этому поводу и закатывала страшные истерики. Хотя сестры делали это сознательно, чтобы насладиться представлениями, которые разыгрывала перед ними наша матушка. Но как только они изменили свое поведение, то сумели сделать очень выгодные партии.
– Неужели все так просто? – поразилась Хейли. Слишком невероятной показалась ей мысль, что женщина благодаря решительности может легко изменить свою жизнь.
– Ну, – тут Жаклин закусила губу, чтобы не рассмеяться, – их младшей сестре пришлось немало постараться, чтобы довести до их сведения столь простую мысль. Все очень просто. Младшую сестру намеренно не вывозили в свет до тех пор, пока старшие сестры не выйдут замуж. Поэтому ее не могли не волновать светские успехи ее сестер. В конце концов все образовалось!
Хейли кивала головой и размышляла над тем, что миссис Форрестер, пожалуй, самая очаровательная нарушительница спокойствия, которую она когда-либо встречала. Жизнь вместе с ней, должно быть, казалась лорду Форрестеру удивительно интересной и счастливой.
– Позвольте мне помочь найти для вас кавалера? – напрямую предложила Жаклин.
– Если вам так угодно…
– Угодно, угодно. Посмотрим, кого можно найти среди…
– Мисс Морленд! – раздался со стороны вежливый голос Рэнда Баскомба. – Для меня огромное удовольствие встретить вас здесь на балу. О, леди Форрестер, не так ли?
– А кто же еще? – улыбнулась Жаклин. – Мистер Баскомб, я как раз уговаривала мою новую подругу немного потанцевать.
– И правильно делали. Не хотите ли, мисс Морленд, потанцевать со мной?
Весь вечер подпирать стену или танцевать с мистером Баскомбом, – можно было не сомневаться, какой из двух вариантов предпочла бы Хейли. Но ей не хотелось выглядеть грубой в глазах леди Форрестер, и вместо того, чтобы отказаться, она согласилась:
– Да, благодарю вас.
Вежливо поклонившись леди Форрестер, Баскомб повел Хейли в круг танцующих.
– Вам нравится нынешний бал, мисс Морленд?
– Да, конечно, – ответила Хейли, скорее из вежливости и без особой радости.
– Тогда давайте танцевать. Я слышал, ваша помолвка расстроилась. Очень досадно, мне казалось, что вы и мистер Трамбл такая чудесная пара.
Оказавшись на танцевальном полу, он обхватил ее за талию.
– Мисс Морленд, вам не занимать очарования. Вряд ли ваше одиночество будет долгим. Думаю, очень скоро вы окажетесь в окружении десятка воздыхателей.
– Пожалуйста, мистер Баскомб, не иронизируйте.
– Хорошо, не буду. Вы знаете, что я ваш друг, так вот я хотел бы попросить вас оказать мне любезность взамен на любезность с моей стороны.
– Какую любезность? – насторожившись, спросила Хейли.
– В следующий раз, когда мистер Хоук свяжется с вами или назначит вам свидание, известите меня об этом. Знаете, я считаю вас тем человеком, с которым он охотнее всего поделится кое-какими своими тайнами, а возможно, уже поделился! Поскольку между вами пробежала черная кошка, то теперь вы, может быть, иначе отнесетесь к моей просьбе.
– Мистер Баскомб, да как вы… – быстро, не думая, произнесла она, но тут же ее губы горько скривились, и она запнулась.
– Здесь нет никакого коварства, мисс Морленд, учитывая то, как жестоко он обошелся с вами. Что в этом такого, если бы вы ответили на его письмо, выразив при этом притворное прощение? Если бы вы согласились? – Он стиснул пальцы, не позволяя ей оттолкнуть его в сторону. – Если вы поможете мне, то я, в свою очередь, помогу вашему отцу справиться с его денежными затруднениями.
Хейли потеряла дар речи. Несомненно, Баскомб знал о ее связи с Галеном, но столь ужасную мысль трудно было усвоить в течение одного тура вальса.
– Вы не можете…
Выражение лица Баскомба стало мрачным и серьезным, и он еще крепче обхватил ее, словно заключая в стальные тиски.
– Я надеюсь на вас, мисс Морленд. Любой разговор Хоука с вами об Индии, каким бы пустячным он ни был, для меня имеет огромное значение. Любые сведения об Индии для меня и еще кое-кого буквально на вес золота.
Но тут мелодичные звуки вальса оборвались, и Баскомб наконец выпустил партнершу.
– Мистер Баскомб, – задыхаясь от волнения, заговорила Хейли, – не могли бы вы объяснить мне, почему пребывание мистера Хоука в Индии вызывает у вас такой огромный интерес?
– М-да, если бы вы знали, то не стали бы спрашивать, – задумчиво протянул Баскомб. – Впрочем, я не вижу никакой необходимости объяснять вам, зачем мне это нужно. Надеюсь, что вы сохраните в тайне наш разговор. Со своей стороны я тоже обязуюсь все держать в секрете.
– Вы очень серьезны.
– Вне всякого сомнения, мисс Морленд. Теперь у нас с вами общий враг. Теперь мы с вами союзники. Я буду ждать от вас известия. – И с поклоном он отошел в сторону.
Хейли смотрела ему вслед, едва скрывая изумление и смущение.
– Мисс Морленд!
Она резко обернулась:
– Да?
Рядом с лед и Форрестер стоял юноша, ее новая знакомая явно держала обещание и готова была представить Хейли кавалера, чтобы не скучать на балу.
Миссис Форрестер лукаво улыбнулась:
– Позвольте вам представить моего кузена мистера Вилбура Пэриша. Кажется, к нему вернулось хорошее настроение, и он готов пригласить вас на танец.
Угрюмое выражение на лице кузена противоречило льстивым словам Жаклин. Поклонившись, мистер Пэриш произнес:
– Позвольте пригласить вас на следующий танец, мисс Морленд?
Хейли искоса взглянула на Жаклин и по выражению ее лица поняла, что не следует отказываться. Хейли встряхнулась, ее охватила решимость показать всем, что она по-прежнему весела и счастлива, что все ее невзгоды остались позади.
Одно тревожило ее – разговор с Баскомбом. Он упомянул о врагах и прямо намекнул о взаимной услуге. Но Хейли твердо знала: ни за что на свете она никого не предаст по просьбе Баскомба.
Даже если от этого зависела бы ее жизнь.
– Ну? Она поможет нам или нет? – Из угла кабинета Баскомба донеслось глухое ворчание Мелроуза.
– А может, мы зря возимся с ней? Не напрасно ли все это? У нее слишком влюбленной вид, вряд ли она расскажет нам о том, что нас интересует. Не исключено, что Хоук хорошо заплатил ей, чтобы она держала язык за зубами, – сказал другой джентльмен, примостившийся у камина.
– Если бы он заплатил ей, то кредиторы ее отца уже оставили бы его в покое, – разумно заметил третий джентльмен с бокалов виски в руке.
– Когда все будет готово, она известит меня, – прервал общие рассуждения Баскомб. – Не забывайте, что в злобе даже дьявол не сравнится с оскорбленной женщиной. Она обязательно согласится. Месть сладка.
– Не слишком ловкий и тонкий ход, старина! – Из дальнего темного угла раздался холодный безжизненный голос, от которого у всех остальных мороз пробежал по коже. – Вы уже столько времени кормите компанию обещаниями, а дело по-прежнему не сдвинулось с мертвой точки. Взвешивайте ваши слова. Если там наверху устанут слушать ваши обещания, то вы рискуете угодить в черный список. Больше никаких проволочек.
Несмотря на то что голос упал до шепота, каждое еле слышное слово звучало подобно удару молота в ушах побледневшего Баскомба.
– Вы дорого заплатите, если в скором времени не раскроете тайну «Отшельников».
Глава 23
Гален торопливо обежал глазами комнату, выискивая Хейли. Вечер у лорда Кендалла мог привлечь разве только заядлых карточных игроков, но Гален не пропускал ни одного светского собрания, на котором он наделялся встретить Хейли, хотя угадать, на каком вечере будет она, было непросто.
Конечно, скорее всего ее можно встретить на балу, а не на этом полусонном сборище. Однако не стоит терять надежды.
Отказавшись от предложения сесть за карточный стол, он продолжал кружить по комнатам в поисках Хейли. Он ходил вокруг игорных столов и смотрел, как кучи золотых монет переходят из одних рук в другие. Но теперь мысли о выигрыше или богатстве странным образом переплетались с мыслями о Хейли. «Как быстро идет игра. Я могу выиграть целую кучу денег, целое состояние, но при всем при этом по-прежнему буду ощущать себя нищим, Ну почему я не сказал ей о том, как она дорога мне? Она ограбила меня, похитила сердце. Ради того, чтобы вернуть ее, я готов потратить все свои деньги до последнего пенни…»
– Мистер Хоук!
Вздрогнув, Гален обернулся и увидел, как к нему идет улыбающийся лорд Морленд. Выглядел он намного бодрее и здоровее по сравнению с их последней встречей.
– Лорд Морленд, как я рад видеть вас здесь.
– Я тоже, признаюсь вам откровенно. Хотя я не играю. – Он окинул долгим взглядом игроков за столом, затем повернулся к Галену и рассудительно спросил: – А вы, случайно, не играете?
– Только по настоятельной просьбе друзей, лорд Морленд. – Гален вздохнул и с решительным видом приступил к волновавшей его проблеме. – Нельзя ли мне переговорить с вами наедине?
– Конечно, о чем речь. – Лорд Морленд подошел к оконной нише, где они могли без помех говорить о чем угодно. – Думаю, здесь нам никто не помешает.
– Благодарю вас, ваша светлость.
– Только предупреждаю, я ничего не знаю, хоть и вижу, как из дверей моего дома вылетают назад посыльные с вашими записками, которые так и остаются нераспечатанными. Вы всегда были мне очень симпатичны, но если вы хотите узнать у меня, почему так резко изменилось отношение к вам моей дочери, то лучше спросите о чем-нибудь другом.
– Именно о другом и пойдет речь! – твердо сказал Гален, намереваясь узнать кое-что о прошлом Хейли.
– Ну вот и отлично, – облегченно вздохнул лорд Морленд.
– Мне хотелось бы побольше узнать о небезызвестном вам Джоне Эверли.
Лорд Морленд с откровенным удивлением уставился на Галена.
– Эверли на протяжении многих лет были нашими соседями по загородному имению. Это очень уважаемая семья, мы даже позволяли Карлтону Эверли охотиться на наших землях. Он очень мне нравился в отличие от жены, которая была тихой, болезненной дамой. О ней я мало что могу сказать, хотя моя жена часто посылала ей гостинцы с целью поднять ее меланхоличное настроение. О, моя дорогая Маргарет, ты все время заботилась о других!
– А что Джон?
– Он и его брат частенько наведывались к нам, они обычно дразнили Хейли до слез. Но вскоре Джон и Хейли подружились. Они вместе играли и бегали по окрестностям, попадая в разные смешные истории. Однажды Джон даже спас Хейли от сердитого быка, Я был очень рад, что он изменился в лучшую сторону.
– Но ведь они любили друг друга?
– Любили? – Глаза Морленда округлились от удивления. – Разве я хоть словом обмолвился об этом?
Пол закачался под ногами Галена.
– Но раньше вы же так говорили?
– Это была шутка. Какая может быть любовь в их возрасте? Они любили играть вместе, ну и шалить, конечно. Как-то раз Хейли нас очень рассмешила. Она пришла с торжественным видом, вокруг ее талии была повязана новая лента, и сказала, что теперь они с Джоном помолвлены! Это была обычная детская игра, невинная, но очень приятная.
Все поплыло перед глазами Галена.
– Сколько же ей было тогда лет?
– Двенадцать? Нет, тринадцать! Да, именно в тот год я купил моей Маргарет тринадцать шляпок, чтобы отметить день рождения нашей драгоценной дочурки. – Глаза Морленда подернулись легкой поволокой, он как бы всматривался в далекое прошлое. – Но потом семейство Эверли переехало жить в Лондон, этого требовали пошатнувшиеся дела Карлтона. Больше я ничего не могу припомнить. Хотя нет, позже я купил у мистера Эверли конюшню с лошадьми. Содержать их ему было не по карману, так он говорил. Пожалуй, это все.
«Тринадцать лет. Это было всего лишь детское увлечение, а Джон говорил так, будто сделал официальное предложение. Да, он любил ее, но дальше ничего… Боже мой! Как я поспешно осудил ее. Эх, Джон, ты же был совсем ребенком тогда! Ты никогда не любил ее как женщину. Да и помолвки-то никакой не было, всего лишь детская дружба и игра. Это была всего лишь подмена действительного желаемым и грустная ностальгия о прошлом. А я, как жалкий презренный негодяй, погубил ее репутацию».
– Благодарю вас. – Гален помимо воли выговаривал привычные слова.
– Недавно до нас дошло известие о гибели Джона. – Морленд грустно покачал головой. – Вы знакомы с семьей Эверли, мистер Хоук?
Какой неприятный оборот принимает беседа, а солгать просто нет сил.
– Джон Эверли был моим другом, лорд Морленд. Он отзывался о мисс Морленд с глубокой почтительностью.
– О, сочувствую вам. Но ваши слова приятно слышать. Они расстались давным-давно. Столько лет прошло, а он все еще помнил об их детской привязанности. Надо бы навестить Карлтона и выразить ему соболезнования.
– Его родители живут в Честерфилде. Если хотите, я пришлю вам их адрес.
– Благодарю. Позвольте мне задать нескромный вопрос, мистер Хоук. Что произошло между вами и моей дочерью? Какой грех вы совершили? Почему она так настроена против вас?
Сознавая собственную вину, он был готов признаться во всем, лорд Морленд будет вправе убить его, но в последний миг Гален сумел взять себя в руки.
– Я совершил немало грехов, но надеюсь, что мисс Морленд не будет столь злопамятна и простит меня.
Лорд Морленд рассмеялся:
– Хейли ничего не забывает, но у нее большое любящее сердце. Пожелаю вам удачи, молодой человек.
– Благодарю, лорд Морленд, за пожелание. Больше всего сейчас мне нужна именно удача.
Гален вышел в главный зал и нос к носу столкнулся с веселым, красным от возбуждения мистером Гербертом Трамблом.
– Мистер Хоук! Теперь я точно знаю, что очутился в хорошей компании.
Не успел Гален что-то сказать в ответ, как Герберт схватил его за руку и принялся трясти со свойственным ему пылом.
– Только не подумайте обо мне превратно, сэр. Я совсем не играю. Я не такой глупец, чтобы напрасно тратить деньги. Обычно я теряю деньги, если у меня в кармане дыра. Но бросать деньги на игорный стол – нет, увольте!
Гален изо всех сил старался сохранить невозмутимый вид, хотя кое-кто из игроков начал косо посматривать в их сторону. Однако Герберт как ни в чем не бывало продолжал пожимать Галену руку, болтая всякий вздор о том, что игра – это грех и как это глупо – садиться за карточный стол в надежде что-либо выиграть.
– Вы самый благоразумный человек из всех, кого я когда-либо встречал на своем веку, мистер Трамбл. Но позвольте, отпустите мою руку.
– О, простите! – Расстроившийся мистер Трамбл туг же выпустил руку Галена. – Никак не могу избавиться от глупой привычки. Гм-гм, я все время забываю о правилах приличия. – Он обернулся назад и протянул руку к даме, которая с растерянным видом стояла чуть-чуть поодаль. – Позвольте представить вам настоящего ангела. Дорогая, это мистер Гален Хоук. Он мой приятель и во время моего первого лондонского сезона оказал мне немало услуг.
Гален пытался сохранить невозмутимое выражение на лице, хотя живость мистера Трамбла, его неожиданные перемены в настроении могли ошарашить кого угодно.
– Мисс Лэнгстон, очень рад. Каждый ценитель театра знает вас в лицо.
– Герберт очень любезен. Он представляет меня всем своим друзьям, и я тоже рада познакомиться с вами, сэр. – Она протянула ему руку для поцелуя, но Гален, вежливо поклонившись, лишь слегка пожал ее пальцами.
Герберт весь сиял от удовольствия, то и дело повторяя «ангел», но вдруг он как бы смутился. По-видимому, в его памяти всплыли кое-какие детали.
– О, дорогой друг, наверное, это выглядит не очень прилично, разве вы не слышали…
В горле у Галена перехватило от странной горечи. Усилием воли он сглотнул неприятный комок и произнес:
– Да, слышал.
– Ага! Но вероятно, не самые последние известия. Я хочу, чтобы вы одним из первых узнали радостную новость. Мисс Лэнгстон, по неизвестной мне, но чудесной причине, согласилась стать моей женой. Свадьба состоится в конце месяца.
«Чудесная причина, гм?!»
– Герберт, прошу вас, перестаньте. Вы слишком любезны.
Гален с недоумением уставился на актрису, которая была выше своего будущего супруга более чем на десять сантиметров. Он моментально оценил ее благоразумие, хитрость и характер, но в следующий момент он смешался от того, что увидел.
Мисс Лэнгстон покраснела от смущения. Нет, она не притворялась, она действительно вся зарделась как маков цвет. Она держала обеими руками руку Герберта и не сводила с него влюбленных глаз.
– Мои поздравления, мистер Трамбл, – с чистым сердцем сказал Гален. – Надеюсь, что хотя бы один из всех здесь присутствующих обрел свое счастье.
– Благодарю вас, Хоук! Разве она не сокровище?!
– Конечно, даже больше. – Галену было трудно говорить дальше. – Извините меня.
Он отступил назад с поклоном и тут же направился через соседнюю комнату к выходу. Ему хотелось как можно быстрее выйти на улицу. С него хватит, столько щелчков по носу от судьбы за один вечер, – ему во что бы то ни стало надо было передохнуть, осмыслить услышанное и собраться с мыслями, чтобы в другой раз он мог подойти к Хейли не только с извинениями.
Неожиданно его мысли о ней как будто материализовались. Он увидел Хейли в углу комнаты за одним из небольших круглых столов.
Ее профиль, выточенный словно из камня, явно омрачали какие-то мысли, но Гален лучше кого бы то ни было догадывался, какие это были мысли и чем они были вызваны. Бледная словно мрамор, похудевшая, она казалась ему еще прекраснее.
«Я мог бы подойти к ней и заговорить. На людях она не посмела бы никаких резкостей и грубостей в мой адрес. Мог бы, но…»
Мысль пришла и тут же умерла. Он не мог подойти к ней, так как не хотел ее мучить. Доставлять ей неприятности – нет, увольте, до конца своей жизни он зарекся причинять ей боль. Излишне напряженный, пожалуй, даже резкий разговор на глазах у всех скорее всего походил бы на театральный фарс, и как бы он ни повернулся, вряд ли бы она стала его благодарить. «Если бы я честно полагал, что могу пасть ниц перед ней в зале, где играют в карты, и открыть душу перед ней, в то время как рядом находится ее бывший жених мистер Трамбл, то все, можно считать, что я сошел с ума».
Собрав благоразумие и волю в единый кулак, Гален подавил в себе минутное желание подойти к Хейли. Ничего, наступит час, и он обязательно поговорит с ней, но это произойдет в другое время и в другом месте.
– Чудесный вечер, не правда ли? – промолвила миссис Шоу, когда они втроем уселись в карету.
– Замечательный, – вздохнула Хейли, она не стала возражать. Весь вечер она выслушивала рассуждения миссис Грили о том, что лорд Кендалл неправильно расставил игорные столы, что нисколько не прибавило ей веселости. Она чувствовала себя усталой и разбитой. Несмотря на то что на душе у нее скребли кошки, ей приходилось выезжать в свет и притворяться на людях веселой и счастливой.
