Текст книги "Водоворот страсти"
Автор книги: Рене Бернард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
Глава 30
– Рэнд, мерзавец! – вдруг раздался громкий голос Галена. – Немедленно отпусти ее, сукин ты сын!
Вздрогнув от неожиданности, Баскомб отпустил Хейли. Она упала навзничь и осталась лежать на холодном мраморном полу – беспомощная, но на минуту освободившаяся из лап своего мучителя. Не теряя ни секунды, Гален бросился на Рэнда, пока тот не успел прийти в себя. Подобно тигру он прыгнул на Баскомба, тот постарался уклониться, но не успел.
Они оба повалились на пол и покатились кубарем, представляя собой невероятное сплетение рук и ног. Несмотря на возраст, Баскомб оказался крепче, чем можно было предположить. Однако Гален превосходил его, он был моложе, выше ростом и сильнее.
Баскомб попытался достать противника кулаком, но Гален опередил его и первым нанес точный удар прямо в челюсть. Рэнд застонал от боли и лягнул в ответ ногой. Гален отпрянул и упал на бок. Почувствовав себя чуть свободнее, Баскомб резко оттолкнулся от пола и приподнялся.
Гален откатился и тоже вскочил на ноги. Он стоял, пригнувшись, выставив перед собой кулаки, готовый к нападению и обороне.
И вдруг в руке Рэнда появился пистолет. Кровожадная злобная ухмылка исказила его лицо, а в глазах сквозила неприкрытая жажда убийства. В гостиной стояла тишина, нарушаемая лишь их прерывистым дыханием.
– Вы не герой, Хоук! Вы обманщик, вор и негодяй.
– Неужели? – стараясь держаться как можно спокойнее, сказал Гален. – Откуда вы это взяли?
– Вы и ваши приятели… почему бы вам не поделиться сокровищами? Что за беда, если вы расскажете все кому следует? Многие сказали бы, что к этому призывает чувство долга и патриотизма. Но судя по всему, мои слова для вас пустой звук, впрочем, как и для мисс Морленд, которую я напрасно пытался подкупить. Безмозглая шлюха! – Рэнд поднял пистолет так, что его дуло смотрело прямо в грудь Галену. – Вот поэтому мы здесь.
Так почему бы нам все не решить цивилизованным путем, как подобает культурным людям, а?
– Почему бы и нет?
– Скажите мне, где спрятаны сокровища, лорд Уинтер, и будем считать дело законченным.
– В самом деле? Итак, я отдаю вам карту, где указаны спрятанные сокровища, и что я получу взамен? – невозмутимо спросил Гален, не смотря в сторону Хейли, чтобы не привлекать к ней внимания Рэнда.
– Вашу жизнь, разве этого мало?!
– Искренне вам признателен, но какие гарантии вы мне даете, что сдержите свое слово, когда получите требуемое?
– Никаких. – Баскомб хищно осклабился. – Но у вас нет иного выхода, если только вам дорога жизнь.
Гален с притворным видом задумался.
– Гм-гм. Бессонные ночи. Наемные убийцы возле дверей моего дома. Близорукие охотники за сокровищами, размахивающие пистолетом перед моим носом. Смутная угроза смерти для всех тех, кто мне дорог, и при этом я должен рассчитывать на честь откровенно неуравновешенного и недалекого человека. – Он стоял, пружинисто покачиваясь на мысках. – Похоже, Баскомб, у меня вообще нет никакого выбора.
Баскомб зашипел от злобы и ненависти.
– Ну что ж, в таком случае поменяем тактику! Черт с вашей жизнью! А как насчет ее жизни? – И он ткнул дулом пистолета в Хейли.
Гален только и ждал этого момента. Он сразу кинулся на Рэнда и обхватил его руку с пистолетом, пытаясь отвести его и от Хейли, и от себя.
– Прочь! – заскрежетал зубами Баскомб. Посреди гостиной шел причудливый танец, один старался высвободить руки с пистолетом, другой мешал ему.
– Угу? Не дождетесь от меня подобной глупости, – саркастично улыбнулся Гален.
От ярости силы Баскомба удвоились, он боролся как исступленный. Но дикая вспышка не испугала Галена, его волновал лишь пистолет, и еще он хотел отвлечь внимание Рэнда от Хейли, пожалуй, больше всего он волновался из-за нее. Расцарапанное до крови лицо Баскомба было не просто страшным, в нем не было ничего человеческого. Галену показалось, что он борется с самим дьяволом, и он внутренне рассмеялся, удивившись прихоти судьбы. Едва его ночные кошмары остались в прошлом, как он воочию увидел одно из тех жутких существ, которые не давали ему спать. Он сражался, охваченный хорошо знакомым пылом борьбы – победить или умереть, иного выхода не было.
Гален зарычал, чувствуя, что чаша весов заколебалась и готова склониться не в его сторону. Впрочем, он надеялся на последнее – повалить Баскомба на пол, в смутной надежде, что при падении ему удастся выбить из его рук пистолет.
Глухой стук удара прервал его тяжелые мысли. Краем глаза он увидел, как подкравшаяся сзади к Рэнду Хейли ударила его горшком по голове. Баскомб внезапно обмяк и упал на пол прямо к ногам Галена.
– Я убила его? – Она с ужасом смотрела на безжизненное тело, распростертое на полу.
Гален выпустил руку Рэнда, все еще сжимавшую пистолет, и, перешагнув через тело, подошел к Хейли.
Нет, нет, ты не убила его, хотя он вполне заслужил подобной участи. После такого меткого удара у него будет болеть пару дней голова, возможно, он будет ходить, покачиваясь из стороны в сторону, впрочем, это уже другая история.
– Ты уверен?
Он опустился на колено и пощупал пульс на шее Рэнда. Уловив тихое биение, он поморщился от досады. Гален не испытывал к Баскомбу ни малейшей жалости. «Черт! По крайней мере хоть она пожалела его».
Поднявшись, он с уверенным видом сказал:
– Поверь мне, он жив. Я немало повидал в жизни мертвых людей и не могу ошибиться. Но ведь ты спасла мне жизнь.
Он взял горшок из рук испуганной Хейли. Она никак не могла прийти в себя, нервная дрожь сотрясала ее тело. Чтобы успокоить ее, Гален обнял Хейли за плечи, потом ласково провел руками вдоль спины.
Он опять повторил свои слова:
– Ты спасла мне жизнь, Хейли.
Выражение ее лица стало более спокойным и осмысленным.
– Ты вернулся. – Она смотрела на него, как будто он был привидением.
– Я не мог иначе. – Гален запнулся, а потом признался: – Моя лошадь сильно захромала, вряд ли бы она дошла до деревни. Я решил вернуться назад. Затем мимо меня проехала карета Баскомба, и я встревожился не на шутку.
– Ты видел его?
– Нет, но я узнал его карету. Она промчалась мимо меня настолько быстро, что ни кучер, ни седок не заметили меня. Когда я подошел к дому, то услышал крики…
– Боже мой, – прошептала Хейли и, наверное, упала бы на пол, если бы Гален вовремя не подхватил ее. На руках он донес ее до той самой небольшой гостиной и положил на диван. Устроив ее поудобнее, он заколебался, ему хотелось остаться с ней, но он ни на секунду не забывал о Рэнде. Надо было довести с ним дело до конца.
– Как хорошо, что ты никогда не теряешь сознания.
– Не стоит шутить над этим сейчас.
Он кивнул в знак согласия:
– Хорошо, больше не буду. Хейли, останься здесь, я сейчас.
Он быстро, вернулся назад к Баскомбу, который по-прежнему лежал без сознания. При виде врага Галена охватило невольное желание пнуть его, а то и задушить, но он сдержался. Он зажмурился от мысли, что он сделал бы с Рэндом, если бы он… Не теряя самообладания, Гален прошел к выходу и крикнул слугам Баскомба:
– Подойдите сюда и заберите вашего хозяина!
– Хорошо, ваша светлость, – отозвались слуги, переглядываясь в недоумении.
– Вот ваш хозяин! – Отступив в дом, Гален схватил безжизненного Баскомба за сюртук и штаны и выволок его наружу, а затем бросил его прямо в грязь возле крыльца. – Держите! Отвезите его назад в Лондон, пусть помнит «Отшельников».
Кучер и лакей подошли, немые от удивления. Они аккуратно приподняли своего могущественного хозяина за руки и плечи и поволокли к карете. Неподвижные ноги Рэнда прочерчивали в грязи две полосы, размываемые водой. Этот след на земле лучше всяких слов напоминал о суетности и тщетности человеческих желаний. Кое-как усадив Баскомба, слуги забрались на козлы, и карета тронулась.
«Ну что ж, негодяй получил по заслугам. Если бы я мог, я убил бы его, хотя не стоит исключать этого, возможно, когда-нибудь я сделаю это… Да, надо обо всем известить друзей».
Внезапно он осознал, насколько скверно создавшееся положение.
В памяти всплыли неоднократные предостережения Майкла о том, что следует быть осторожнее и внимательнее, от которых он так небрежно отмахивался. А в итоге он своими руками навлек опасность на Хейли. Он думал лишь о том, как сильно любит ее, что не может жить без нее. Он сделал ей предложение, наивно полагая, будто брак сможет оградить ее от опасностей.
«Даже в ту ночь, когда на нас напал убийца с ножом, я думал лишь о своей любви. Я вел себя как идиот, я ослеп от любви. Ослепнув, я не понимал, чем грозит ей мое внимание и куда все это может завести… Непростительная оплошность».
– Гален! – За его спиной раздался ее голос. – Если ты будешь все время стоять под дождем, ты никогда не высохнешь.
– Хейли… – От волнения и тревоги голос Галена прервался. – Я никак не предполагал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь…
Он едва не задыхался от внезапного чувства жалости к ней. Ее волосы, фигура, улыбка, – он впитывал все малейшие черточки ее лица. В эту минуту она казалась ему как никогда прекрасной.
– Прости меня, я так виноват…
– Гален…
– Мне не следовало приезжать сюда. – Он внезапно весь напрягся. Наступил решительный момент. В этот раз он был готов пожертвовать своей любовью ради ее безопасности, ради ее спокойствия. «До сих пор я вел себя как эгоист и мерзавец! Я мог бы оплатить долги ее отца, скрываясь под маской анонимности. Я мог бы обеспечить ей жизнь, которой она достойна, не приезжая сюда и не притаскивая следом за собой Баскомба».
– Никто, и Баскомб тоже, больше не будет тебе угрожать. Я позабочусь об этом. С этой стороны тебе больше не будет грозить никакая опасность.
Она рукой дотронулась до дверного косяка, как будто ей срочно потребовалось опереться, чтобы не упасть.
– Но ты же не мог знать о намерениях Баскомба! – Она протянула руку. – Зайди в дом, Гален.
Он покачал головой.
– Я пришлю из деревни твоего отца. Ты не должна находиться одна в доме. Больше я не доставлю тебе никаких беспокойств, Хейли.
– Что ты говоришь? – Она шагнула ему навстречу прямо под дождь.
– Трудно представить, чтобы можно было любить женщину сильнее… или думать, что кто-то другой может испытывать то же самое… но я не хочу, чтобы ты из-за меня мучилась и страдала. Раньше я был слеп, но теперь я все понял. Я лучше умру, лишь бы ты больше не страдала. Прощай, Хейли.
Он повернулся и решительно зашагал через двор, не обращая внимания на дождь.
– Гален! – Она, раскрыв руки, как птица раскрывает крылья, устремилась за ним. Схватив его за плечо, она повернула его к себе лицом.
– Немедленно ступай назад! Не хватало еще, чтобы ты простудилась.
Платье на ней уже промокло, но Хейли ничего не замечала.
– Не простужусь. Я ведь не из стекла, мистер Хоук. Но я не могу позволить, чтобы ты, промокший насквозь, шел пешком под дождем. Никуда я не вернусь, пока ты не остановишься. – Она топнула ногой так сильно, что во все стороны полетела грязь. Какой очаровательной, какой соблазнительной она выглядела в этот миг – Гален не мог налюбоваться на нее.
– Я уже остановился, Хейли, причем раз и навсегда. Я ухожу, будь счастлива.
– Счастлива? – Она схватила его за отвороты плаща. В глазах заплясали огоньки боли.
От удивления Гален замер на месте.
– Если ты говоришь правду и действительно любишь меня, то как я могу быть счастливой без тебя, Гален? Как ты можешь оставить меня и уйти, если это правда?
– Ты же слышала угрозы Баскомба. Очень опасно быть рядом со мной. Дело не столько в сокровищах, сколько в слухах вокруг них и вокруг «Отшельников». Все равно кто-нибудь попытается раскрыть эту тайну и отобрать сокровища. А я не уверен, что смогу уберечь тебя от неприятностей.
По небу прокатился густой пушечный раскат грома.
– Если бы ты был на месте пастуха, ты бы так не говорил. Пастух все время тревожится – в безопасности ли стадо или нет. Также и среди людей. Никто не знает, в безопасности ли его близкие или нет. Ты говоришь мне все это только потому, что не любишь меня, потому что не хочешь жениться на мне, не так ли?
– Нет, неправда! – горячо воскликнул Гален. – У меня пересыхают губы от одной лишь мысли о тебе. Ты мне нужна как воздух. Но я законченный негодяй. Зачем я приехал сюда? Для того чтобы покрасоваться, из-за эгоистичного самолюбования. Я нисколько не думал, что подвергаю твою жизнь опасности. Как можно искупить такую вину? Я совершил грех. Я ищу и не могу найти себе оправдания.
– Но ведь ты человек, Гален. Никто из нас не безгрешен. Человеку многое можно простить.
– Я принес тебе столько страданий, и ты говоришь о прощении? Неужели ты можешь простить меня?
– Неужели тебе так хочется, чтобы я простила тебя?
Он начал что-то говорить, сразу спутался и замолк.
Весь его благородный порыв исчезнуть из ее жизни, ради ее собственного же блага, вдруг растаял и перестал что-либо значить для него. Им внезапно овладел острый беспричинный страх, – как будто он стоял у края пропасти и вот-вот был готов сорваться вниз. «Боже, эта женщина… оттяни меня от бездны! Помоги мне обрести уверенность в себе, найти выход из окружающей меня запутанности и неясности».
– Хейли…
На ее глазах заблестели слезы.
– Я прощаю тебя, Гален. Прощаю ради… Джона. Да, он остался там, в Индии, но ведь и ты оставил там часть своего сердца. Я прощаю тебя за то, что ты решил наказать нас обоих, увы, мир, который нас окружает, не идеален и полон жестокости. Я прощаю тебя, хоть ты разбил мне сердце… но я…
Ее руки разжались, отпуская его плащ, и упали вниз. Она больше не удерживала его.
– Если ненавидеть тех, кто слеп, то зачем же тогда любовь? Для меня нет более дорогого человека, чем ты, Гален.
– Тогда держи меня, Хейли.
– Только при одном условии. – Слезы полились из ее глаз, смешиваясь с каплями дождя.
– Какое условие?
– Больше никаких тайн от меня.
Он сразу понял, что она имеет в виду, и его сердце сжалось от тихой, но грустной радости. Хейли, прекрасная Хейли не боялась быть рядом с ним, несмотря на окружавший его по-прежнему мрак. Теперь, когда она будет вместе с ним, ему не надо будет бояться ни темных сил, ни демонов. С ее помощью он одолеет свои страхи.
– Хорошо, любовь моя. Никаких тайн от тебя. Никогда.
Он поцеловал ее нежно и страстно, – больше он ни за что не отпустит ее. Она стояла рядом с ним, плотно прижавшись к нему телом, настолько плотно, что они оба представляли собой одно целое. Они вдруг поняли, что не знают, где кончается он, а где начинается она.
– Я давно хотел признаться, что любил тебя, не переставая, все это время, пока находился вдали от тебя, когда ты прогнала меня прочь.
Она улыбнулась сквозь слезы:
– Что-то я не припомню, чтобы раньше ты был таким послушным. Ты всегда поступал мне наперекор.
– Напротив, я всегда шел навстречу твоим тайным желаниям. – Он крепко прижал ее к груди. – Но теперь, мисс Морленд, можете не сомневаться, не будет на свете более покладистого мужа, чем я.
Она лукаво взглянула на него:
– Звучит многообещающе, но придется проверить.
– Ты спасла мне жизнь, Хейли! – Угадав ее желание, он опять поцеловал ее.
Застонав от сладострастия, она просунула руку ему под рубашку, лаская его кожу. Он застонал от вожделения, причем его руки тоже не оставались в покое. Их движения, совпадали удивительным образом, они отражались друг в друге как в зеркале. Они оба потеряли голову. Наконец Гален подхватил ее, собираясь нести в дом, как вдруг шум от въехавшей на двор брички расстроил все их планы.
На козлах сидел лорд Морленд, его фигура и лицо выражали сплошное удивление.
– Что за черт? Что вы делаете с моей дочерью?
Смутившись оттого, что он собирался сделать с его дочерью, Гален бережно опустил Хейли на землю и тут впервые увидел, насколько же они испачкались в грязи.
– Мистер Хоук?! – Лорд Морленд натянул вожжи, причем его удивление, а возможно, также возмущение, достигло крайних пределов. – Уберите свои лапы от моей дочери!
– Папа, пожалуйста? – торопливо вмешалась Хейли, пытаясь предотвратить ссору. – Он ни в чем не виноват.
– Еще как виноват! – проревел покрасневший от гнева Морленд. – Постой, разве ты не умоляла меня больше никогда не называть его имени, а? Черт, разве Элис не угрожала, что заколотит входные двери моей комнаты гвоздями, если я вмешаюсь? И вот поглядите… он целует тебя?! Под дождем, в грязи! Любой джентльмен прежде всего позаботился бы о зонтике.
Гален с трудом удержал улыбку и вышел из-за спины защищавшей его Хейли.
– Ваша светлость, как никому другому, вам, наверное, известно, насколько упряма ваша дочь. Я просил ее вернуться в дом, но, как видите, и она и я совсем забыли, какая на дворе непогода.
– Гален! – Она толкнула его локтем в бок, как бы указывая, что сейчас не до шуток.
– Молодой человек, вы забыли не только о погоде, вы забыли о правилах приличия! Неслыханно…
– Я попросил руки у вашей дочери, и она дала мне согласие, да будет вам известно.
– Попросил руки? – переспросил совершенно ошарашенный лорд Морленд, как будто не веря своим собственным ушам. – И она дала согласие?
– Причем несмотря на мой титул и состояние, – улыбнулся Гален.
– Папа, я люблю Галена Хоука! – Хейли взяла его под руку. – Кроме него, мне никто не нужен.
Лицо старика просияло от радости, и он покачнулся. Гален с тревогой подумал, как бы бедняга не умер от внезапно обрушившегося на него счастья.
– Ну что ж, тогда выходи за него замуж. – Он поцеловал дочь в лоб. – Пусть дальше все идет своим чередом.
Он взглянул на Галена влажными от слез глазами.
– Это самое быстрое сватовство, которое я когда-либо видел.
Гален подхватил Хейли на руки и от радости начал кружиться вместе с ней на месте. Запрокинув голову назад, она весело засмеялась. Ее счастливый беззаботный смех окончательно рассеял все его тревоги и опасения. В своих руках он держал самое большое счастье, какое только может быть на свете.
Эпилог
В восстановленной библиотеке Роуэна шла веселая пирушка. Высоко вверх вздымались бокалы с шампанским, друзья чуть ли не хором поздравляли Галена с его счастливым браком, новым статусом и недавним окончанием медового месяца.
– За вас, Гален! За новую леди Уинтер!
Хоука переполняло безудержное счастье, подхлестываемое дружескими насмешками.
– Слава Богу, что Джосая отказался держать пари, кто из нас первым обзаведется второй половиной, – шутливо заметил Эш. – В противном случае я бы разорился.
Джосая закатил глаза к небу, но Роуэн все-таки не сдержатся:
– Так-так, а разве не вы говорили, кто первым из нас попадет в брачные сети?
– Да, – с ухмылкой согласился Эш, – я думал, Роуэн, что вы женитесь первым. Ваши обворожительные манеры, душещипательные романтические рассуждения… Признаюсь, я думал, что это произойдет летом, никак не позже.
Дариус согласно закивал головой:
– Да, вы были самым вероятным женихом из всех нас.
– Вот увидите, из всех нас он женится самым последним, – подхватил насмешливо Гален. – А вот вы, Эш, боюсь, скоро последуете моему примеру.
На лице Эша застыло смешное от охватившего его ужаса выражение. Все его друзья покатились со смеху и наперебой стали биться об заклад, когда Эш пойдет к алтарю.
– Я никогда не женюсь! – отчаянно крикнул Эш, поднимая бокал с вином в знак утверждения.
Дариус хлопнул его по плечу.
– Парки опять приготовили очередную жертву! Бесполезно сопротивляться божественной воле, Блэкуэлл. В скором времени боги все равно вынудят вас поступить согласно их желаниям.
– Я вовсе не иду против воли богов, – запротестовал Эш. – Просто я напомню им о том, что как леопард не может переменить свои пятна, так и человеку трудно переделать свою природу.
Допив вино, он пошутил:
– Но если это не сработает, то попытаюсь переключить их внимание на беднягу Джосаю, который прячется за чужими спинами.
– На меня? Я не настолько глуп, чтобы пренебрегать указаниями свыше. Если парки захотят, то дадут очень хороший урок. – Джосая посмотрел на изящную статуэтку Афродиты на полке. – Нет, я не глуп, чтобы идти наперекор судьбе.
– Весьма мудро, – похвалил Майкл. – Не хочу портить всем настроение, однако напомню, что следует с большим вниманием прислушиваться к мнению окружающих. О нас, «Отшельниках», говорят черт знает что.
– Пустяки. Скоро появится какая-нибудь новая сенсация, и о нас забудут, – сказал Роуэн.
– Не уверен. – Майкл с сомнением покачал головой. – Пока ходят слухи о сокровищах, нас не оставят в покое. Люди будут стараться узнать нашу тайну. Мне не хочется хитрить, поскольку деньги всегда деньги, от них немало пользы, но иногда я сожалею, что к нам в руки попали драгоценные камни.
– А вот я нисколько не сожалею. – Эш встал и налил себе еще вина. – Единственное, о чёл» я сожалею, – то, что мы не похитили целый воз драгоценностей. Тогда можно было бы приобрести столько разных забавных и ценных вещей, создать огромный музей с надежной охраной и больше не переживать за коллекцию Роуэна, которую разграбили.
Роуэн с признательной улыбкой поклонился:
– Очень мило с вашей стороны, Эш.
– Все-все, джентльмены, больше ни слова о том, как бы мы поступили в том или ином случае. Давайте решать, что нам делать сейчас? – спросил Майкл.
– Будем держаться так, будто нам нечего скрывать. Чего нам бояться? Мы не преступники. А слухи, больше ничем не подкрепляемые, умрут сами по себе.
Теперь пришла очередь Дариуса с сомнением качать головой:
– Миф обладает собственной энергией. Что бы мы ни делали и ни говорили, всегда найдутся скептики, которые не будут нам верить. Все наши слова будут восприниматься как туман, которым прикрывается правда. Увы, тем самым опасность нисколько не уменьшится. Более того, в наши дела начнут совать нос, что…
– Совершенно неприемлемо, – заключил Майкл.
– Нашим первым инстинктивным желанием было отгородиться от всех, – задумчиво произнес Джосая. – Честно говоря, я не вижу причин, из-за которых нам следует отказаться от первоначального плана. Впрочем, незначительные отступления не исключаются.
– И какие же это, позвольте спросить, отступления? – вставил Роуэн.
– Почему бы нам не удовлетворить самых любопытных сплетников, но так, чтобы это послужило нам на пользу? «Отшельники» выйдут из тени, но очень незаметно. После того, что о нас писали в газетах, почему бы нам не признаться в том, что мы закрытый клуб джентльменов? Известия о нашем знатном происхождении и склонности к уединению поставят нас в один ряд с другими закрытыми клубами. Если затем слухи усилятся, то мы будем посмеиваться как ни в чем не бывало.
Эш улыбнулся:
– Может быть, стоит пустить слух, что любим женское общество и втайне обольщаем здесь девиц?
– Нет, я против! – встрепенулся Гален, вслед за ним послышались возражающие вскрики Роуэна, Дариуса и Майкла.
– Не хватало еще, чтобы моя жена подозревала меня черт знает в чем. Предупреждаю всех, я категорически против того, чтобы мы превратились в некое подобие гедонистского клуба «Адский огонь».
Все расхохотались. Первым открыл рот Дариус:
– В таком случае, Гален, лучше оставайтесь нашим другом, а не членом новоявленного клуба. У «Отшельников» нет столь острого интереса к женщинам, за исключением самого необходимого. Никто из нас не любит вероломных и неверных женщин. Каким бы жестоким ни было подобное утверждение, думаю, что многие со мной согласятся, в том числе и Эш, к которому то и дело пристают мамаши, жаждущие поскорее сбыть своих дочек с рук.
Легкая задушевная атмосфера моментально куда-то улетучилась, и все серьезно задумались о том зерне горькой истины, которое скрывали в себе слова Дариуса. Все имена, которые они с надеждой шептали в мрачной темнице, на поверку оказались призраками, фантомами, исчезающими при ярком дневном свете. Никто, оказывается, не дожидался их на родине. Ни один из вернувшихся «Отшельников» не забыл столь тяжкого урока предательства и потери веры в ближнего. Их душевные раны еще не зарубцевались, и они не спешили опять подвергать свои сердца испытаниям.
– Это звучит как обособленный частный клуб, – заметил Майкл. – Но в общем, это то, что нам нужно.
Джосая встал и поднял бокал с вином:
– За уставших и страждущих, за распутных бродяг. За нежеланных и никому не нужных.
Бокалы сдвинулись вместе, их круг стал зримым воплощением священной клятвы. Все, кто держал вино в руках, несмотря на всю напускную браваду, понимали, что залог их благополучия, залог их спасения скрывается именно в их отчуждении, в их ограниченности избранности. Это был знак небес, и хотя не всегда можно было понять, что хотят от них небеса, в одном не было никакого сомнения: каждый из них был готов умереть за друга.
– За «Отшельников»!
