Текст книги "Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля"

Автор книги: Рэнди Тараборелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)

Многие члены семьи – особенно Джозеф и Кэтрин – были оскорблены и возмущены этим. «Они просто обезумели, – сказала Грейс Эванс, администратор дома престарелых, – и угрожали всеми видами судебных исков».

В самом деле Сэмюэль Джексон жил в доме престарелых, расположенном всего в четырех кварталах от района, который полицейские власти называли «самым опасным уголком города». Поскольку списки его бесплатных пациентов закрыты для публики, нет возможности выяснить, действительно ли он был на попечении государства, как утверждает Star. Но отчет 1989 года утверждает, что сорок три из пятидесяти пациентов были на обеспечении округа. По справочнику домов престарелых штата, его комната стоила от пятидесяти двух до шестидесяти двух долларов в сутки. После публикации в Star все сотрудники дома престарелых были предупреждены о запрете говорить о нем с прессой; ему также запретили визиты посетителей, кроме родственников. Грейс Эванс уточняет, что до января 1989 года (то есть в течение двух лет с тех пор, как старик поступил туда) Майкл Джексон не навещал его.

В 1989 году мать Кэтрин Марта Бриджес также находилась в доме престарелых после череды инсультов. Первый она перенесла в 1975 году, после него потеряла речь, пострадала память. Год спустя у нее случился второй инсульт, в течение последующих десяти лет ее состояние ухудшалось. В 1989 году сообщалось, что ее не посещал никто из родных.

Джек Гордон рассказал журналистке Лидии Энсинас из National Enquirer (он регулярно сотрудничал с журналом на тему семьи Джексонов, к большой их досаде), что «миссис Бриджес была оставлена умирать в одиночестве. То, как она жила, разбило сердце ЛаТойи, и она намеревалась поселить бабушку у себя. Но родители запретили ей. Они отказываются разрешить помочь ей».

Первые пять месяцев пребывания Марты Бриджес в доме престарелых за нее платило государство, потом ее содержание стала оплачивать семья Джексонов.

Кэтрин отрицала, что ее мать была оставлена без присмотра. «Мы хорошо о ней заботимся, – сказала она. – С ней все прекрасно».

Когда Марта Бриджес умерла 29 апреля 1990 года, отмечал Джек Гордон, ЛаТойя была в ярости, что никто ей об этом не сказал и она не была на похоронах. По ее словам, Майкл и Джанет уговорили мать не звать ее. Однако Тим Уайтхед утверждает, что его кузина ЛаТойя не присутствовала потому, что никто из членов семьи не смог ее разыскать. «Я знаю, что моя тетя хотела, чтобы она пришла, тетя любит ее. Но никто не мог ее найти. Она сама нарочно сделала так, чтобы ее невозможно было найти в случае семейных проблем».

Все остальные были на службе и похоронах; говорят, Майкл очень переживал смерть бабушки. «Мне кажется, он любил ее, – говорит Тим Уайтхед. – Но если честно, родственники жаловались, что братья навещали ее не так часто, как могли бы. На похоронах Майкл был, не могу подобрать другого слова, одинок. Он стоял один. Члены семьи просили его позировать для фото с ними, он согласился, но видно было, что не хотел этого. Да и понятно. Кому хочется позировать в день похорон?»

Истории, рассказывающие о том, как семья Джексонов бросила двух стариков – а многие репортажи были жестоки, там цитировались некоторые члены семьи, обвиняющие других родственников в смерти Марты, – мало повредили тщательно поддерживаемому имиджу семьи Джексонов как сплоченной и единой.

В июле 1989 года Майкл начал переговоры с Берри Горди о покупке части Motown, Jobete. Было известно, что Горди заинтересован в продаже этой компании, которой принадлежали права на все хиты Motown. Берри продал Motown МСА в июле 1988 г. за 61 миллион долларов и чувствовал, что продешевил, и хотел сорвать куш на новой сделке.

Майкл и Джон Бранка встретились с Берри в его доме, том самом, куда шестнадцатилетний Джексон пришел когда-то, чтобы узнать, почему Горди не позволяет братьям самим писать и издавать песни.

Горди просил 200 миллионов за компанию, но хотел продать только фонды, а не активы (т. е. авторские права и права на публикацию). Берри хотел сохранить собственность, а покупатель получал бы доход от дивидендов с капитала.

Предложение Берри не казалось Майклу таким уж заманчивым. Бранка понимал, что, если Джексон купит только фонды, он не получит никаких налоговых льгот с суммы покупки – только покупка активов приносила скидки с налогов (если бы Берри продал за 200 миллионов активы, Бранка планировал так обставить сделку, чтобы в течение десяти лет с Майкла списывалось бы 20 миллионов ежегодно). Больше того, по отчетам Jobete приносила 10 миллионов в год за авторские права более чем на тридцать тысяч названий, в том числе лучшие песни Смокки Робинсона, Лайонела Ричи и Холланд-Дозье-Холланд.

Однако получить Jobete в собственность было бы полезно для душевного состояния Майкла. Это бы не стоило ему дорого, потому что Джон Бранка устроил замечательную сделку – объединенное предприятие с издательством ЕМI, где оно вносило почти все деньги и потом делило права на владение Jobete пополам с Майклом. Он был восхищен сообразительностью Бранка.

Если бы сделка состоялась, Майкл владел бы всеми песнями, которые записывал с «Пятеркой Джексонов», чего ему очень хотелось. Он бы также получил права на издание песен Дайаны Росс, что тоже было бы удачным ходом.

Но Берри хотел продать только фонды. Майкл предложил 135 миллионов за фонды и 175 миллионов за активы.

Берри стоял на своем – 200 миллионов за фонды, и не более того. Он сказал прессе, что ему предлагают 190 миллионов, но не сказал кто. Майкл и Бранка сочли, что он блефует. В конце концов они отказались от сделки. Берри Горди гак и не нашел покупателя.

Это был странный месяц. Когда Майкл вел переговоры о многомиллионной покупке, никто не думал о мелкой наличности. Он дал несколько сотен долларов своему служащему и велел ему послать работницу в магазин. Когда тот вернулся с кучей пакетов от «К-Март», Майкл был ошеломлен. «К-Март»? Я послал тебя в магазин с сотнями долларов, и ты пошел в «К-Март»? – возмущенно спросил он. – Куда ты дел остальные деньги?»

Выяснилось, что служащий передал женщине, которая делала покупки, не все деньги, полученные от Майкла, лишь небольшую часть и прикарманил остальное. «Я никому не могу верить, даже в мелочах», – сетовал Майкл. Эта история напомнила некоторым, как он спросил у горничной, где фотографии Beatles. Та ответила, что не знает. Потом они обнаружились у нее в гостиной, и Джексон немедленно уволил ее.

Летом 1989 года семья готовилась к новым неприятностям _ ЛаТойя, которой было уже тридцать три года, решила написать книгу, которая должна была рассказать «всю правду о семье», не такую, как у Майкла.

По словам Марджори Уокер, друга семьи, «Кэтрин позвонила дочери и спросила, правда ли, что планируется такая книга. Та солгала и сказала, что нет. Тем временем она вела переговоры с издательским домом G.P.Putnam's Sons. Мать была расстроена. ЛаТойя никогда раньше не врала. Если бы вы знали ее, вы бы поняли, что с тех пор, как она встретила Джека Гордона, она стала непохожа на себя. Это была девушка, до смерти боявшаяся выходить из дома, считала, что ее семья не может быть не права. Теперь же собиралась написать книгу, в которой хотела показать, как они все были не правы».

ЛаТойя подписала договор с издательством, которое обещало ей больше денег, чем получил Майкл за свою книгу. Ему заплатили 300 тысяч, ЛаТойе – около пятисот тысяч.

«Не так уж все и плохо, – пыталась убедить Кэтрин всех. – Что она может написать?»

Для начала ЛаТойя заявила, что Майкл в детстве подвергался сексуальным домогательствам. Когда это дошло до него, он пришел в негодование. «Ее нужно остановить, Бранка», – сказал он. Джон организовал встречу с Гордоном, чтобы обсудить это и сообщить, что Майкл не хочет, чтобы эта история публиковалась.

«Почему? – поинтересовался Джек. – Это правда». —«Я не знаю, правда это или нет, – ответил Бранка. – Но я знаю, что он подаст на нее в суд. Это я гарантирую».

До сих пор не известно, было ли правдой утверждение ЛаТойи. Слухи об этом много лет ходили в музыкальной среде.

В следующих письмах ЛаТойе и Гордону Бранка многократно повторял, что Майкл не хочет, чтобы его сестра писала о том, что его сексуально использовали, что он всегда готов встретиться с ней и прочитать то, что она написала, чтобы «проверить точность», иначе говоря, он хотел быть цензором ее рукописи.

После того как Бранка отправил письмо, Джек Гордон позвонил менеджеру Кэтрин Джерому Говарду и попросил о встрече. По словам Говарда, он предложил сделку: если родители дадут ей 5 миллионов, дочь откажется от затеи писать мемуары. Если Говард убедит их пойти на это, то получит 500 000 долларов.

–  Эй, это называется шантаж, – сказал Говард.

–  Нет, это называется бизнес, – ответил Гордон.

–  Нет, я не хочу иметь с этим ничего общего, – заявил Говард. – Я сделаю вот что. Я передам это Кэтрин, и пусть она общается с тобой.

–  Что? Ты не хочешь получить 500 000 долларов? – удивился Гордон.

Говард покачал головой. «Я позвонил Кэтрин и встретился с ней, – вспоминает он. – Я рассказал, что происходит. Если она хочет пресечь затею с книгой, она должна заплатить дочери 5 миллионов долларов. Она была недовольна, мягко говоря. Я также сказал ей, что не хочу в этом участвовать, что он предложил мне процент, но я не думаю, что это честные деньги. Я посоветовал, чтобы она передала дело своему адвокату».

Потом кто-то пустил слух в прессе, что Майкл предложил сестре 12 миллионов отступных. Один из «писателей-невидимок», нанятых ЛаТойей, говорит, что это неправда. Но чтобы поддержать интерес к своей книге, она заявила, что «предложение» брата было «ужасным, похожим на взятку. Меня ничто не остановит, сколько бы мне ни обещали».

Потом Гордон заявил, что Май ют предложил издателям 84 миллиона, чтобы отменить выпуск книги. Это тоже неправда. Однако выступления Гордона стали причиной публикации небольшой заметки о книге в News Week, так что они принесли желаемый результат.

Один из служащих Майкла говорит, что «на самом деле кто-то представляющий ЛаТойю – не знаю, был ли это Джек Гордон или кто-то другой, – вступили в контакт с его людьми и сказали, что лучше бы ему заплатить большие деньги – миллионы, – если он не хочет, чтобы книга была опубликована. Я был в комнате, когда Майкл принял решение: «Не позволю моей собственной сестре, человеку, которого я любил всю свою жизнь, шантажировать меня. Так и будет». Потом он сказал забавную вещь: «Передайте ЛаТойе, пусть прыгнет в озеро».

«Его не волновала книга ЛаТойи, если бы все написанное там было правдой. Его мать продавала свои воспоминания (в Японии и позже в Америке), но ему было все равно. Просто он не считал, что она будет честной, и это его больше всего расстраивало».

В самом деле, верность ЛаТойи семье была в прошлом. Джек Гордон заявил, что годы, проведенные в родительском доме, который бывший муж Джанет назвал «Домом ужасов», обозлили ее и заставили включить в книгу еще одно страшное обвинение. Он угрожал, что она напишет о том, как Джозеф изнасиловал ее, когда ей было восемь лет.

Кэтрин была в отчаянии.

–  Это неправда, – настаивала она. – Это неправда.

–  Это правда, – отвечал Джек Гордон.

–  Кто тебе это сказал? – требовала Кэтрин. – Это ЛаТойя сказала, что это с ней случилось?

– Нет. Морин рассказала мне об этом.

К этому времени мать поссорилась с этой дочерью, которой было уже тридцать девять лет. Она отрицала обвинение.

Майкл тоже был возмущен угрозой ЛаТойи. Он всегда старался сохранить видимость Джексонов как большой, дружной семьи, несмотря на все происходившее в действительности.

Он позвонил сестре. «Мы сражались с ним по поводу многих вещей – но главной была книга», – вспоминает она. ЛаТойя сказала, что Майкл хотел узнать, было ли что-то критическое в его адрес, она отказалась отвечать. По ее словам, главная проблема – не в ее книге, а в том, что Майкл «ревнует, когда я привлекаю к себе внимание. Он всегда хотел быть самым популярным».

Майкл якобы возмутился: «Я работаю с пяти лет, а ты пришла из ниоткуда. На чем основывается твоя слава?» ЛаТойя ответила, что больше не хочет с ним разговаривать никогда в жизни, и бросила трубку. Она утверждает, что после этого он позвонил ее агенту по рекламе и посоветовал перестать с ней работать (агент отрицает, что именно это послужило причиной того, что он ушел от ЛаТойи), что каким-то образом вынудил ее промоутеров RCA не рекламировать ее продукцию. «Майкл хочет уничтожить меня», – жаловалась она.

На самом деле, если это правда, у нее, единственной в семье, хватило смелости сделать что-то наперекор брату. «Никто из членов семьи не шел на это, потому что он приносил деньги, – отмечал Джером Говард. – Это часть семейного кредо: не зли Майкла, потому что, когда он тебе понадобится, он откажется. ЛаТойя теперь могла забыть о нем. Он бы больше ничего для нее не делал. Она сожгла все мосты».

«Майкл не мог указывать мне, что писать, а что нет, – сказала ЛаТойя репортеру. – Я делаю то, что хочу».

Издатели отказались от выпуска мемуаров ЛаТойи, она передала рукопись их в Новую американскую библиотеку. На момент написания этой книги они еще не опубликованы.

5 сентября 1989 года ЛаТойя, которой было тридцать три года, и Джек Гордон, которому исполнилось пятьдесят, поженились в Рино, штат Невада. По словам ее нового мужа, через два дня ЛаТойя позвонила матери и сказала: «У меня больше нет семьи. У меня нет матери, отца, братьев и сестер».

Чтобы возбудить интерес к своему браку в прессе, пара превратила его в целое событие. Они утверждали, будто никакой свадьбы не было – несмотря на то что журналисты видели подписанную лицензию на брак за двадцать семь долларов. «Это подделка», – заявила ЛаТойя. Говорят, что Гордон попросил прохожего быть свидетелем церемонии и заплатил ему пачкой стодолларовых банкнот.

Сесилия Кунарс провела церемонию. «Я объявила их мужем и женой. Они не были взволнованы и были настроены очень по-деловому. Они поставили подписи и ушли», – сказала Кунарс.

«Лучше бы этого не случилось, – сказал Джермен. – Она не получила моего одобрения. Я серьезно. Тойя знает, что есть вещи, на которые надо получать одобрение братьев». Он стал говорить, как его отец.

«Она не та ЛаТойя, которую знали я или Майкл, – говорит Марлон в ответ на вопрос о свадьбе. – Она изменилась. Я звонил ей вчера, и прежде чем я успел сказать хоть слово, вмешался Гордон. «Она теперь моя жена, – сказал он. – Я хочу слышать все, что она говорит».

Джексоны считали, что ЛаТойя не любит Джека Гордона и вышла за него, только чтобы расстаться с семьей. Гордон сказал, что у них с женой шесть телохранителей, которые готовы в любое время защитить ее от похищения Джексонами.

«Джек все время говорил мне, что Джозеф пытался выкрасть ЛаТойю, что она напугана до смерти. Из его слов я понял, что отец бил ее в детстве», – вспоминает Гэри Бер-вин, который перестал сотрудничать с главой семьи в 1985 году.

«ЛаТойя не была счастливой. У нее были трудные времена в жизни, она нашла человека, которого полюбила и на которого могла опереться, – Джека Гордона, – продолжил Бервин. – И в конце концов сбежала из семьи. Я спрашивал Джека, почему он женился на ней: потому что действительно любишь ее или просто чтобы убедить, что она защищена от когтей Джозефа? Он ответил: «Нет, я действительно люблю ее». И на мое: «Да ладно, давай честно», повторил: «Нет, я правда ее очень люблю».

Джером Говард не был так уверен в словах Гордона. ЛаТойя позвонила ему сразу после того, как он ушел от родителей. «Я предупреждала тебя о моем отце?» – спросила она. «Потом мы говорили три часа, – сказал Говард. – После этого позвонил Джек. Я знал, что ЛаТойя записывала наш разговор на пленку и показала ему. Он понял, что я спокоен – не злился на ЛаТойю, – и хотел увидеться со мной».

Несмотря на то что Говард опасался Гордона с тех пор, как тот предложил ему взятку во время событий с книгой Ла-Тойи, он согласился на встречу.

По словам Джерома Говарда, Джек Гордон сказал ему: «Ты дурак. Как ты мог уйти от них без единого Джексона? Ты мог получить Джанет. Я, по крайней мере, отхватил себе одного».

Глава 32

Август 1989-го, Майклу 31. Последние годы, безусловно, не были легкими для него. Давление и требования со стороны семьи – это относилось и к его карьере, – казачось, держали Джексона в постоянном напряжении. Несмотря на то что он покинул свой дом, ему не удалось по-настоящему разорвать связь с близкими. Он пытался отсечь всех членов семьи, кроме Кэтрин, но не получалось. Каким-то образом ее проблемы все равно становились его проблемами.

Несмотря на то что ему было уже за 30, многие из его окружения считали, что он так и не повзрослел. В душе все равно оставался юнцом, играющим со своими сверстниками-подростками и развлекающим детей-инвалидов в своем огромном особняке. У него было множество маскирующей одежды, он любил наряжаться в нее. Когда люди на улице все же узнавали его, огорчался, но больше потому, что считал, что эти костюмы смогут надежно спрятать его. В свободное время обожал посещать Диснейленд, Disney World и студии Universal. Фантазии занимали основную часть его жизни.

Было множество дискуссий по поводу того, что должно последовать за альбомом Bad. Так же, как после успеха Thriller, Майкл как бы соревновался с самим собой. Bad (хотя продавался огромными тиражами) все же не мог сравниться в этом с Thriller, и он был разочарован. Поэтому вместе с Джоном Бранка было решено выпустить пластинку с коллекцией лучших хитов под названием Decade. В ней будет также несколько новых песен.

Майкл планировал предложить этот альбом Decade bony Corporation, дочерней компанией которой было Си-би-эс, в августе 1989 г. планировалось, что он выйдет в ноябре, к Рождеству...

Я хочу получить больше денег, чем кто-либо когда-нибудь – сказал Майкл своему адвокату Джону Бранка, когда тот начал переговоры о новом альбоме. Он условился об авансе в 18 миллионов долларов, и это действительно было «больше денег, чем кто-либо когда-нибудь получал».

Доход от продаж с альбомов Майкла Джексона начисляется по 41 пункту, в зависимости от того, в каком формате был издан компакт-диск, аудиокассета, пластину В ™6™ случае за каждый альбом он получает примерно 25 процентов от розничной цены. У Майкла это примерно 2,50 доллара за каждый проданный альбом. Если прибавить еще 3 миллиона долларов, которые он получает по контракту, то процентная цифра поднимается до 29. Чтобы пояснить ситуацию, скажем'что, например, Мадонна имеет .8% с продажи свои альбомов, все остальные суперзвезды в среднем – 12-Одним словом, Джону Бранка удалось так провести переговоры с компанией Си-би-эс, так, что за альбом Джексон должен был получить 50 миллионов долларов и, кроме того, еще массу дополнительной   прибыли.   Бранка  договорился  также,   что Майкл совместно с Си-би-эс открывает свою компанию звукозаписи, доходы от которой они будут делить пополам. Ему также должна была принадлежать половина акции этой компании так что в случае ее продажи он бы получил 50% стоимости' Это были очень выгодные условия для него и, конечно, показатель высшего мастерства в умении вести переговоры Джона Бранка.

Джанет Джексон постоянно обращалась к брату за советами и руководством. Бранка решил, что она будет идеальным первым исполнителем, чей альбом выпустит новая компания Майкла.

Всё было готово для записи альбома Decade. Но к январю 1990 г. стало ясно, что Майкл не сможет выпустить его. У него возникли сомнения, в частности, по поводу объема, песен, которые следует включить в него. Сначала в нем планировались четыре песни из альбома Off the Wall, 7 – из Thriller, 6 – из Bad, 3 или 5 новых песен State of Shock (дуэт Майкла с Миком Джаггером)(Heart break Hotel), Someone in the Dark и Come Together, а также 2 старые песни времен Motown в его новом исполнении. Но Майкла постоянно смущало, на чем же остановиться. В конце концов один из близких его друзей Дэвид Геффен отговорил выпускать его. Джексон согласился, лучше он займется созданием нового альбома, из новых песен.

Альбом Decade был не единственной проблемой. Его коммерческий проект с линией обуви L.A.Gear тоже затормозился.

В 1988 г. Майкл сказал своим советникам, что хотел бы вступить в коммерческую сделку с каким-нибудь производителем обуви. Он попросил Джона Бранка выяснить, возможно ли это с фирмами Nike или Reebok. Так как знаменитый артист безусловно запросил бы несколько миллионов за такую сделку, обе отказались от этого предложения. Однако L.A.Gear, обувная компания, расположенная в Лос-Анджелесе, проявила интерес и предложила предварительно 1 миллион долларов.

Эта сумма практически ничего не значила для Майкла, поэтому Бранка попытался продолжить переговоры – нажать на владельцев и посмотреть, не захотят ли они чем-нибудь подсластить пилюлю. В результате компания согласилась выплачивать Джексону определенную сумму с каждой пары обуви, а также предоставить часть своих акций. Также, если ежегодные доходы компании, которые в то время составляли 800 млн долларов, возрастут в связи с тем, что он стал ее совладельцем, ему назначат определенный процент с суммы, превышающей 1 миллиард долларов. Согласие на эти условия было получено, но миллион долларов, предложенный изначально, не устраивал по-прежнему. К примеру, за свой последний договор с компанией Pepsi-Cola Майкл получил более 15 млн долларов. После нескольких месяцев переговоров Бранка удалось выторговать 10 млн аванса.

«Ребята из L.A.Gear просто мечтали заключить сделку с кем-нибудь из звезд такого ранга, как Майкл Джексон», – вспоминал Рэнди Филипс.

Тем не менее Бранка, по рассказам его коллег, все же сомневался, подписывать ли Майклу контракт с этой компанией. Она не была такой престижной, как Nike или Reebok, и не имела такого опыта в рекламе, как, например, Pepsi-Cola. «Ничего, – решил Джексон. – Я научу их, как делать рекламу. Я покажу им правильный путь».

Это была замечательная сделка, но она тем не менее полностью зависела от выпуска альбома Decade. Весной 1990 г. Майкл должен был выпустить рекламный ролик для LA.Gear. В нем он планировал выступать в роли звезды лос-анджелесской баскетбольной команды Карима Абдула Джаббара, который на этот раз становился спикером компании. По договору Джексон должен был разработать линию ботинок и носить их во время съемок трех видеороликов с новыми песнями из альбома.

13 сентября 1989 г. Майкл давал пресс-конференцию в Голливуд Паладиум (Hollywood Palladium), на которой объявил о своей сделке с компанией L.A.Gear. Он был в темных очках, на нем были черные слаксы, черный пиджак и черные кроссовки этой компании за 69 долларов. Он начал нервничать, когда зажглось множество огней, а из какой-то гигантской установки поплыл туман. L.A.Gear потратила более 50 тыс. долларов на это, возможно, это была одна из первых пресс-конференций, где использовались спецэффекты. Зачитав репортерам 10-секундное заявление, Майкл стремглав бросился со сцены. «Спаси меня... Не дай им задавать мне вопросы», – прошептал он одному из менеджеров компании. Потом послал воздушный поцелуй журналистам и скрылся в тумане.

Многие из сотни бывших на пресс-конференции репортеров стали возмущаться, что Майкл не ответил на их вопросы. Рэнди Филипс отмечал: «Да, конечно, может быть, он произнес всего две фразы, но, во всяком случае, здесь он сказал все же больше, чем на той, которую проводила компания Pepsi-Cola, или тогда, когда он был в Белом доме. Во всяком случае, сюда он пришел в лучших ботинках компании L.A.Gear, а на пресс-конференции Pepsi-Cola вы не видели, чтобы он пробовал их напитки.

Майкл панически боялся контроля прессы над собой, это было в полной мере продемонстрировано на этой пресс-конференции. Все корреспонденты и фотографы были проинструктированы его людьми, как себя вести, какие использовать фотоаппараты, линзы для них и прочее оборудование.

Результат «обувной» сделки без выпуска альбома Decade был катастрофическим для L.A.Gear. Линия, которую Майкл разработал, продавалась очень плохо. Чтобы это коммерческое мероприятие стало успешным, он должен был оказать ему поддержку своими видеоклипами и музыкой, а не только рекламами, которые шли по телевидению. В результате пришлось договориться о других условиях с компанией, которая считала, что он обманул их, не выпустив альбом для поддержки этого проекта. Было решено, что ему выплатят полностью те 10 миллионов, о которых договорился для него Бранка.

Хотя Джексон является единственным директором всех своих компаний, у него есть комитет по инвестициям, который неформально встречается примерно раз в год, чтобы обсудить множество его инвестиций. В начале 90-х комитет состоял из Джона Бранка и его партнера Кеннета Зиффрена, бухгалтера Маршалла Гелфанда, Джона Джонсона из издательской компании Johnson Publishing Company и Дэвида Геффена. Комитет не обладал реальной властью. Майкл мог наложить вето на любое его решение через 5 минут после того, как оно было принято, и любое голосование, которое было проведено по тому или другому вопросу, тут же становилось абсолютно бессмысленным.

Никто из членов комитета не получал никаких денег от инвестиций, сделанных от имени Майкла. Обычно он создавал этот комитет так, чтобы все эти влиятельные люди были хорошо знакомы друг с другом и могли легко прослеживать деятельность каждого в течение года. Таким образом Джексон мог узнавать, не использует ли кто из них его инвестиции в личных целях. Инвестиции Джексона были настолько громадными, а имя столь популярным, что для него не представляло никакого труда создавать для себя такие комитеты. Практически любой человек считал честью входить в тот или иной из них. Хотя не получал от этого никакой личной прибыли.

В последние месяцы усилилось влияние на Майкла Дэвида Геффена, бывшего уже 10 лет членом инвестиционного комитета. Джексон подписал контракт с ним о выпуске фильма. Дэвид должен был предоставить сценарий, который понравился бы ему. Однако такого найти не удалось, все предложенное было отвергнуто.

Легко понять, почему Майкл Джексон, человек, почитающий власть и богатство, поддался влиянию этого человека: 24 декабря 1990 г. журнал Forbes присвоил 47-летнему Геффену звание «Богатейший человек Голливуда», скорее всего так и было.

Дэвид родился не в богатстве. Он вырос в 3-комнатной квартире в еврейско-итальянском районе Бруклина, спал в одной комнате с родителями, пока его старший брат не освободил гостиную. Отец практически никогда не работал, ответственность за содержание семьи полностью лежала на его очень организованной и целеустремленной жене. У матери Геффена был свой бизнес – она продавала женские корсеты. Сначала это делалось в их квартире («которая всегда была заполнена пышнотелыми женщинами», – вспоминает Геф-фен). Потом – в собственном магазине. Дэвид был хитрым, изворотливым парнем. Сам ставил отметки в дневнике, ходят слухи, что подделал документы, чтобы избежать службы в армии. В 1960 г. с трудом на троечки закончил школу, год проучился в колледже. Когда у него ничего не вышло с учебой, приехал в Лос-Анджелес. К этому времени его брат был обручен с сестрой первой жены легендарного продюсера рок-н-ролла Фила Спектора. Геффен стал одним из его почитателей, «он был моим богом». В 1964 г. поступил на службу в агентство Вильяма Морриса. Позднее признавался, что получил эту должность, соврав, будто закончил театральную школу, и даже сделал себе диплом театрального института.

Благодаря связям в мире индустрии звукозаписи Геффен в конце концов становится протеже Ахмета Эртегуна, главы компании Atlantic Records, который одолжил ему 50 тыс. долларов на создание фирмы. Дэвид блестяще проявил свои способности, распорядившись этими деньгами для невероятно успешного развития своей карьеры в шоу-бизнесе. Сначала стал менеджером Лауры Ниро. Геффен, который говорит, что у него был роман с ней, открыл компанию звукозаписи под названием Tuna Fish для выпуска пластинок с песнями. Себе взял 50% от прибыли этой компании, которая в 1969 г. купила Си-би-эс. Геффен заработал на этой сделке 2 млн долларов. В конце 70-х открыл собственную компанию «Asylum Records». Через год продал ее Warner Communications, оставаясь при этом ее президентом. С этой сделки он получил еще 7 млн долларов. Когда Asylum слилась с Electra Records, Геффен стал президентом этой новой компании, а также держателем наибольшего количества акций Warner Communications. В 1980 г. открыл еще одну компанию – Geffen Records, продукция которой сначала распространялась компанией Warner Bros. Records. В числе других звезд, записывающихся в этой компании, были Джон Леннон и Йоко Оно. Впоследствии Геффен отошел от Warners. Ею компания быстро становилась одной из наиболее известных в звукозаписи. Она выпустила альбом Guns and Roses – неизвестной в 1987 г. группы, за первые два альбома которой было получено более 14 млн долларов.

С годами Геффен завоевал хорошую репутацию и в мире-кино. Он зарабатывал деньги и театральными постановками, будучи одним из продюсеров бродвейского хита Dreamgirls, а также помогая финансировать мюзикл Cats.

У него репутация ловкого, умною, интуитивного бизнесмена, который всегда точно знает, когда и что купить и, что особенно важно, – продать. Он также известен своим сложным характером, некоторые коллеги считают его бесцеремонным. В апреле 1990 г. он продал свою Geffen Records компании МСА за 10 млн ее акций. Не прошло и года, как японская компания Matsushita Electric Industrial купила акции МСА по 66 долларов за каждую. Геффен получил с этой сделки 660 млн долларов. Он все еще занимается фильмами и бродвейскими операциями, а руководит своей компанией Geffen Records для Matsushita. Он владеет акциями телевизионных компаний на 35 млн долларов. По мнению журнала Forbes, его общий капитал составляет 9000 млн долларов. Дэвид признавался, что его цель – стать первым голливудским миллиардером.

Майкл восхищался деловыми способностями Геффена: Конечно, он знал, что МСА будет продана японцам. Иначе почему, вы думаете, он продал свою компанию МСА? Этот парень просто гений. По словам журналиста Эрика Пули из журнала New Fork, Джексон был поражен «до смерти» сделкой, которую Геффен заключил с МСА. «Майкл любит достижения, достойные Книги рекордов Гиннесса, – говорил один из его друзей. – Эта компания продает больше всего записей и заключает лучшие сделки».

«Майкл говорил мне, что Геффен самый удивительный человек, которого он когда-либо встречал, – сказал другой знакомый Джексона. – Ему кажется, что если он будет прислушиваться к советам Дэвида, станет столь же успешным. Он опирается на каждое его слово, так, как раньше полагался на мнение Джона Бранка. В отличие от Брапка Геффен действительно хорошо относится к Майклу, постоянно делает ему что-то приятное. Он и Дэвид близки во многом. Их связывают не только профессиональные отношения, но и чисто человеческие. Геффен сказал ему, что проект с Decade был не очень удачным и Майклу не следует терять на него время. Он убедил его выпустить альбом с новыми песнями, и тот согласился».