Текст книги "Мадонна. В постели с богиней"

Автор книги: Рэнди Тараборелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)

Ничего особенного?

13 апреля 1996 года менеджер Мадонны Каресс Норман позвонила знаменитой журналистке светской хроники Лиз Смит, всегда с симпатией относившейся к Мадонне, и подтвердила сообщение о беременности Мадонны. Статья Смит на следующий же день облетела весь мир. «Сюрприз, сюрприз, аист больше не может ждать, – писала Смит. – Мы получили радостные известия из Будапешта: Мадонна действительно беременна!»

«Мадонна не хочет, чтобы в этом видели что-то особенное, – сказала Лиз Розенберг в телефонном разговоре с Лиз Смит на следующий день. – Но я не знаю, как она хочет этого добиться. Но она ужасно счастлива, и все ее близкие тоже. Не хочется говорить штампами, особенно о Мадонне, но она просто сияет!»

Незадолго до разговора с Лиз Смит Мадонна позвонила своему отцу Тони, чтобы порадовать его. Во время съемок «Эвиты» она ощутила особенную связь с семьей благодаря долгим междугородным переговорам. Каждый раз, когда Мадонна звонила отцу из Аргентины, чтобы сказать, как она скучает, он был безумно рад ее слышать. Он гордился дочерью. Теперь они говорили о ее жизни и карьере гораздо спокойнее. Тони всегда хотел, чтобы его дочь свернула с ложного пути, который избрала в самом начале.

За полтора года до этого Тони позвонил Мадонне, чтобы сказать, что он видел клип «I'll Remember» и считает, что она выглядела в нем великолепно, Вместо того чтобы порадоваться добрым словам, Мадонна разозлилась.

«Папа, я сняла его полгода назад, а ты только что увидел?» – заявила она.

«Но ты же знаешь, мы мало смотрим телевизор», – оправдывался отец.

«Могли бы и побольше, если бы вас интересовало то, что я делаю, – продолжала злиться Мадонна. – Господи, у вас даже кабельного нет!»

Ссора разгоралась. «Мой отец просто отказывается признавать меня и тот успех, которого я добилась», – заявила Мадонна журналистам спустя некоторое время после скандала. Однако находясь так далеко от дома, в таком сложном положении, Мадонна сумела преодолеть свою отстраненность от семьи. Она даже стала тосковать по отцу и родным. «Она очень тосковала, – вспоминает брат Мадонны Мартин, которому она часто звонила. – Она звонила всем нам, ее братьям и сестрам, порой даже кузенам». Тони говорил одному из родственников: «Мы разговариваем и не ссоримся. Не знаю, может быть, наши отношения изменятся». Похоже было, что Мадонна действительно становится другим человеком – более мягким, более спокойным. Ведь она пыталась убедить свою публику в том, что она стала именно такой. «Она не стала святой, – говорил Алан Паркер, – но я заметил, что к концу съемок она заметно подобрела».

Узнав о своей беременности, Мадонна сказала, что не хочет, чтобы ее отец узнал об этом из газет. Она позвонила ему, чтобы сообщить новости, и сказала, что он – самый важный человек в ее жизни, что она надеется, что ее ребенок не будет относиться к ней так, как она сама относилась к своему отцу. Разумеется, Тони знал, что Мадонна не замужем и не собирается выходить замуж за Карлоса Леона. Однако он был очень тронут ее звонком. «Мы плакали, – вспоминал он. – Я понял, что моя девочка стала взрослой. И она была очень добра ко мне. Мы не ссорились».

Беременность Мадонны заставила ее понять, что для своего ребенка она будет единственным родителем и должна стать хорошей матерью. Если она злилась из-за смерти матери и вымещала свою злость на отце, как поступают в подобной ситуации почти все люди, то теперь она поняла, насколько несправедлива она была к отцу. А может быть, она стала достаточно взрослой, чтобы понять, что смерть матери – это ужасная трагедия, в которой никто не виноват, что способность отца не сломаться и жить собственной жизнью – не признак слабости, не предательство, а проявление силы и смелости. Эта трагедия не сломала и саму Мадонну, хотя ей было очень трудно справиться. Дочь оказалась достойной своего отца. Как говорится, яблочко от яблони недалеко падает.

Сообщения о беременности Мадонны не стали сюрпризом для ее близких – новость распространилась по земному шару буквально мгновенно. Со свойственной ей драматичностью Мадонна восклицала: «Что ж, мир все узнал. Я чувствую себя выпотрошенной. Мои фотографии помещают на обложки, обо мне твердит Си-эн-эн, даже венгерское радио и то отозвалось. А что такого особенного случилось? Я хочу, чтобы мне дали спокойно работать».

Сорокадевятилетняя мать Карлоса Леона, Мария Леон, выступила в поддержку Мадонны. «Все, что говорят о ней люди, неправда, – заявила она. – Если бы вы знали ее лучше, то поняли бы, что она очень нежная и любящая. Она обычный человек, как вы или я». Отец Карлоса, Армандо, добавлял: «Она очень любит Карлоса. И мы тоже ее любим». (Армандо рассказывал, что, когда его сын впервые привел Мадонну к ним домой на обед, «мы просто не поверили собственным глазам. Мы думали, что она суперзвезда, а ей понравился наш обед и кубинская музыка. Мы проболтали всю ночь».)

Пристальное внимание публики, вызванное ее беременностью, раздражало Мадонну, поскольку в съемках «Эвиты» наступал ответственный момент. Больше всего она хотела уединения и покоя, чтобы закончить такой важный для себя фильм.

Чтобы пресса не заскучала, материал ей стал подбрасывать Карлос Леон. Он прилетел к Мадонне в Буэнос-Айрес, потому что она хотела, чтобы он морально поддержал ее, когда она объявит о своей беременности. Но очень скоро ему надоело дожидаться ее после многочасовых съемок. Он вернулся в Нью-Йорк и обнаружил, что журналисты очень интересуются им. «Так славно вернуться в Нью-Йорк», – заявил он фотографу, снявшему его на скамейке в Центральном парке. К его разочарованию, пресса прозвала его «осеменителем Мадонны» и «красавчиком – делателем младенцев».

Журналисты сразу же узнали, что Карлос родился в Нью-Йорке, вырос на Девяносто Первой улице в бедном районе. Он никак не мог избавиться от кубинского акцента, за что подвергался насмешкам. Многие журналисты писали, что он рассчитывал на помощь Мадонны. «Карлос всегда хотел большего, – вспоминала одна из подружек Карлоса, пожелавшая остаться неизвестной. – Он надеялся стать манекенщиком или актером».

Верный друг Майкл Гэки выступил в защиту Карлоса: «Он не просто носит ее шлейф. Он каждый день поднимается в шесть утра и работает по двенадцать-тринадцать часов, чтобы заработать деньги. Он познакомился с ней полтора года назад и, на мой взгляд, практически не изменился за это время». Гэки объяснял, что они с Карлосом всегда влюблялись в женщин, «добившихся большего успеха», чем они сами, но «мы всегда платили за себя сами».

Патриция Гонзалес, подруга Карлоса, говорит о нем так: «Он относится к тому типу людей, которые умеют видеть истинную сущность человека. Точно так же он относился и к Мадонне. Он полюбил ее с первого взгляда. Ее застенчивость поразила его.

Но можно ли сказать, был ли он влюблен в нее по-настоящему? Он никогда не хотел входить в ее мир. Она была очень темпераментна, вспыльчива, с ней было трудно находиться рядом. А он очень ревнив. Если она говорила, что какой-то мужчина красив, он из себя выходил от ярости. Они часто ссорились из-за того, как она к нему относилась. Она привыкла помыкать людьми».

Гонзалес была в доме Леонов, когда приехали Карлос и Мадонна. Когда они собрались уезжать, Мадонна повернулась к Карлосу и требовательным тоном сказала: «Подай мне пальто».

«Возьми сама!» – вспылил Карлос.

«Что случилось? – удивилась она. – Ты не можешь подать мне пальто?»

«Карлос, в самом деле, подай ей пальто, – вмешалась Мария, пытаясь предотвратить ссору. – Будь же джентльменом».

«Я не твой лакей, – отрезал Карлос, не обращая внимания на слова матери. Было ясно, что речь идет о чем-то большем, чем просто нежелании подавать пальто подружке. Похоже, у них и прежде бывали подобные разногласия. – Если ты хочешь, чтобы я подал тебе пальто, вспомни про слово «пожалуйста». Я на тебя не работаю. Ты мне не платишь, ясно?»

«Господи», – пробормотала сквозь зубы раздраженная Мадонна.

«А, теперь я понимаю, – сказал Карлос. – Я просто недооценил твою способность быть… дрянью!»

Хотя Мадонна явно разозлилась, но сумела сдержаться. Вспомнив о том, что в комнате находится мать Карлоса, она повторила: «Карлос, не мог бы ты подать мне мое пальто? Por favor!»

Когда Карлос выполнил ее просьбу, Мария сказала: «Вот и славно!»

Мадонна сообщила Карлосу о своей беременности. Гонзалес вспоминает, что Карлос понимал, что этот ребенок навсегда свяжет его с Мадонной. «Это стало для него большим испытанием, – вспоминает Гонзалес. – Он стал относиться к ней по-другому. Он понял, что эта женщина вошла в его жизнь надолго».

Многие журналисты утверждали, что Мадонна забеременела, чтобы обеспечить своему фильму дополнительную рекламу. Хотя подобные намеки раздражали актрису, они не стали для нее неожиданностью. Она всегда делала для рекламы своих проектов все, что было в ее силах. Так почему бы и не это? «Люди считали, что я забеременела в целях рекламы, – говорила она. – Так могут говорить только мужчины. Забеременеть и родить ребенка так трудно, что никто не станет делать этого по каким-то дурацким причинам. Ходят слухи, что я использовала племенного жеребца, поскольку не способна на серьезные отношения с мужчиной. Я понимаю, что подобные слухи исходят от тех, кто не может поверить в то, что со мной может произойти что-то хорошее. Что-то особенное и прекрасное, чего им не под силу испортить!»

Предательство

Мадонна прекрасно осознавала свою всемирную славу. Порой она платила за нее тайной своей личной жизни, и ей приходилось мириться с этим. Мадонна понимала и то, что в жизни она совершила немало ошибок, особенно в отношениях с мужчинами. После Тони Уорда она решила стать разборчивее. Однако она была обычной женщиной, с нормальными желаниями и потребностями. Хотя она не собиралась вступать в серьезные отношения с неподходящим мужчиной, ей нужна была физическая близость с кем-нибудь. Любой, кто знал Мадонну, это поймет. И этим кем-нибудь стал знаменитый баскетболист Деннис Родмен. Однако этот выбор оказался самым плохим, хотя секс, вероятно, был потрясающим… Деннис предал доверие Мадонны, выпустив книгу об их отношениях.

За два года до начала съемок «Эвиты», в 1994 году, Мадонна стала встречаться с Деннисом Родменом, баскетболистом на два года ее моложе, пользовавшимся репутацией экстравагантного человека. У него были выбеленные волосы, множество татуировок и сережек на самых неожиданных частях тела. Поведение Родмена также давало повод для сплетен. Он привлекал к себе внимание не меньше, чем сама Мадонна. Ради пробуждения интереса к собственной персоне Родмен часто совершал довольно скандальные поступки. Так, например, он объявил о предстоящей свадьбе, а затем устроил пресс-конференцию, куда явился в свадебном платье и в фате. Он заявил, что собирается жениться на себе самом.

Роман между Мадонной и Деннисом начался, когда она попросила номер его телефона. Вместо номера телефона он дал ей номер факса. «Ты пытаешься трахнуть меня, – написала Мадонна ему на следующий день. – Ты дал мне номер этой чертовой машины. В чем дело?»

Очень скоро между двумя влюбленными завязалась оживленная переписка, довольно игривая и сексуальная. «Я хочу иметь шестеро детей, – написал Родмен. – Что думаешь?»

Она ответила, что шесть детей ее вполне устраивают, но работать над этим проектом следует начать немедленно. «Ты думаешь, что я шучу, но очень скоро поймешь, что это не так», – написала она. Мадонна также упомянула, что интересовалась бы Деннисом, даже если бы он сломал ногу и стал работать на автостоянке. «Ложись в постель, закрой глаза и трахни меня как-нибудь поинтереснее», – закончила она свое послание.

Из-за собственной славы и известности Деннис Родмен не обращал внимания на славу и богатство Мадонны, что делало его в ее глазах еще более интересным. Приятель Родмена вспоминает о том, как они все вместе отправились на вечеринку: «Мы с ним флиртовали с девушками, Мадонна пыталась помешать Деннису, но тот не обращал на нее внимания». Мадонна не сдалась, и, когда Деннис наконец дал ей свой телефон, она развернула настоящую кампанию за его завоевание. «Она звонила ему по десять-пятнадцать раз в день, – вспоминает приятель Родмена. – Она постоянно спрашивала его: «Что ты делаешь? Куда собираешься?»

В начале 1995 года Деннис сказал приятелям, что Мадонна «забавная». Мадонна же признавалась своим друзьям, что влюблена в Родмена, хотя довольно трудно представить, что они оба верили в собственные слова. Скорее всего, между ними существовало некоторое сексуальное притяжение. Когда он был недоступен и она не могла ему дозвониться, она бомбардировала его романтическими факсами, в которых писала: «С добрым утром, длинноногий папочка!»

Такие игры длились несколько месяцев и завершались единственно возможным способом – безумным сексом в спальне одного или другого. Мадонна прекратила отношения, узнав, что Деннис сплетничает о ней со своими друзьями. Когда ее факсы появились в желтой газетенке «Глоуб», она поняла, что ей крупно не повезло с приятелем. Откровения Родмена в «Плейбое», где тот заявлял, что порвал с Мадонной, поскольку та требовала, чтобы он оплодотворил ее – болезненная тема для Мадонны, – переполнила чашу терпения актрисы. (Родмен откровенничал в «Плейбое»: «Она сказала: «Приезжай в Лас-Вегас в такой-то день, и ты сделаешь меня беременной». Родмен не согласился.)

Примерно через год Родмен выпустил свою книгу. В ней он вспоминает о своих отношениях с Мадонной и пересказывает постельные разговоры. «Она не акробат, но и не дохлая рыба». Когда книга вышла в свет, Мадонна побежала в книжный магазин и купила себе экземпляр. Она прочитала главу о себе и настолько разозлилась, что бросила книгу в огонь.

«Мерзкий баскетболист, с которым я по ошибке решила иметь дело, написал автобиографию и имел наглость целую главу посвятить сексу со мной, – вспоминала Мадонна. – К тому же он украсил ее диалогами, которые сделали бы честь любому порнографическому журналу. Это так глупо, что я не могу относиться к этому серьезно. Но мне не нравится, что человек, которому я доверяла и которого впустила в свою жизнь, снова использовал меня».

Мадонна объясняла: «Когда мы с ним познакомились, я отправила ему несколько глупых факсов со смешными рисунками. Потом, когда мы перестали встречаться, он продал их на телевидение. Тогда я подумала: «Это только начало…»

Поклонники Мадонны были удивлены, узнав, что звезда не хочет рассказывать о своих отношениях с Родменом, которые были не совсем такими, какими он представил их в своей книге. Близкие друзья Мадонны и Родмена утверждают, что они занимались сексом всего дважды, а не «от пятидесяти до ста раз», как утверждает Родмен.

Говорит танцовщица Тина Грейвз, которая встречалась с Родменом в Чикаго: «Он часто говорил мне, что спал с Мадонной в Майами и что это было большим разочарованием. Всю вину он возлагал на нее, говорил, что она фригидна, что она не возбуждала его, потому что была слишком требовательна. Деннис говорил, что она чуть не кастрировала его.

Но, побывав в его постели, я стала иначе относиться к Деннису. Он очень эгоистичен, он не способен заниматься сексом так, чтобы удовлетворить женщину. Мне было скучно с ним. Не о чем вспоминать». Грейвз утверждает, что баскетболист даже не снял свое шелковое белье. Он просто приспустил трусы, что больше подходило для встречи с проституткой, чем для романтического свидания. «Впрочем, – замечает Грейвз, – я тоже его мало возбудила».

Приятель Мадонны, знавший ее на протяжении двадцати лет, вспоминает: «Мадонна давным-давно зареклась иметь секс с теми мужчинами, которые слишком эгоистичны, чтобы думать о ее удовольствии. Случай с Родменом это подтверждает. Она хотела от мужчины больше, чем мог ей дать Деннис. И в отношении этого она была непреклонна».

Мадонна признавалась, что как-то вечером они с Деннисом напились и уснули вместе. «Бедный парень был так пьян, что не мог заняться сексом, – вспоминает приятель Мадонны. – В ту ночь Мадонна приписала его неудачу алкоголю. Но на следующую ночь она нарушила свое правило и дала ему второй шанс.

На этот раз у Денниса все вышло – но только для него. Ее он не удовлетворил. Весь акт длился не дольше пятнадцати минут. И на этом все было кончено. Они больше не занимались сексом».

Друзья Мадонны утвервдают, что, когда книга Родмена вышла в свет, певица решила не рассказывать правды об их отношениях, потому что не хотела быть «такой же жестокой к нему, каким он был по отношению к ней. Деннис оболгал ее в своей книге. В ней нет ни слова правды». Хотя Мадонна и говорила журналистам, что Деннис лжет, она не стала разрушать образ мачо. Она не стала рассказывать о том, что в спальне Родмен был полным ничтожеством. «Мадонна могла полностью погубить карьеру Родмена, если бы рассказала правду о его сексуальных способностях, – говорит приятель Мадонны. – Но вместо этого она решила его пожалеть. Она сказала мне: «Мне жалко этого беднягу».

Когда Мадонна выступала в шоу Опры Уинфри, Опра сказал, что прочла о том, что Родмен хотел бы извиниться перед Мадонной за свою книгу, которая восемь недель занимала первую строчку в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс» и привлекла к нему внимание общественности. Мадонна ответила: «Да он быстрее доползет отсюда в Китай!» Мадонна и Деннис имели телефонную беседу относительно книги. Родмен даже звонил ей в Лондон, чтобы извиниться за «некоторое недопонимание».

Мадонна сказала ему: «Деннис, мы оба отлично знаем, что произошло, когда мы занимались любовью… И об этом не стоило писать в книге».

Ролевая игра?

Мадонна всегда любила рекламу. Неудивительно, что любила она и давать интервью. Хотя она чувствовала, что уже сказала прессе все, что хотела, и даже больше, она понимала важность рекламы и была готова принимать правила игры, поскольку это было необходимо для ее жизни и карьеры. Мадонна терпеть не могла журналистов и репортеров – «паразиты!», – но понимала, что общение с ними – это необходимое и неизбежное зло. Мадонна знала, что ей придется общаться с прессой во время съемок «Эвиты», хотя расписание было очень напряженным и сил у нее почти не оставалось. Но она снималась в дорогом фильме, в который было вложено много труда, который много значил не только для нее. Любая реклама должна была идти на пользу фильму. Но она по-прежнему не выносила журналистов, особенно после того, как в прессу просочились слухи о ее беременности.

Мадонне было очень больно читать статьи, в которых обсуждалось, может ли она в таком возрасте играть роли молоденьких девушек. Мадонна как-то заявила репортеру, что общество «больно». Когда ее попросили объяснить свои слова, она сказала: «Этот странный и необъяснимый интерес… Вы что, думаете, я – первая знаменитость, решившая родить ребенка вне брака? То внимание, которое вы мне уделяете, странно и смешно. Словно в моем поступке есть что-то необычное!»

Мадонна выходила из себя, читая о том, что Камилла Палья, известная феминистка-лесбиянка, утверждает, что Мадонна решила родить ребенка вне брака, потому что не способна вступить в связь с мужчиной. Палья отмечала, что у общества есть основания беспокоиться о благополучии ребенка. «Разве кто-нибудь возмущался из-за того, что Голди Хоун и Сьюзен Сарандон не были замужем за отцами их детей? – возмущалась Мадонна, стуча по столу кулаком. – Кто хоть слово сказал, когда Вуди Аллен и Миа Фэрроу завели ребенка, продолжая жить по разные стороны парка? Почему этих людей не втискивали в правила ролевой игры?»

Мадонна замечала, и по большей части справедливо, что публика была бы вполне удовлетворена, если бы она вышла замуж за Карлоса Леона, пусть даже и для того, чтобы быстро развестись. Но она отдавала себе отчет в своих поступках. Мадонна понимала, что у них с Карлосом нет будущего. Она не собиралась выходить замуж лишь ради удовольствия своих поклонников.

«Я не собираюсь замуж, это ясно? – заявила она журнатисту из «Ю-эс-эй уикэнд». – Я способна сама решить, что мне делать. Почему я не могу свободно выражать свои мысли и заниматься безопасным сексом? У нас существует свобода самовыражения. Я не считаю себя обязанной выходить замуж, чтобы нормально воспитывать своего ребенка и жить счастливой жизнью».

Лучше всего было бы остановить безумие, прекратить давать интервью, перестать читать статьи о себе, не звонить журналистам в попытках убедить их в ошибочности их представления. Однако Мадонна просто не была способна на такое. «Если она знала, что о ней что-то написали, она непременно должна была это прочесть, – говорит один из ее бывших помощников. – И она обязательно начинала обсуждать написанное. Можно подумать, что у нее не хватало забот с фильмом, но Мадонна была не такова. Она должна была общаться с прессой. Зачем? Я не знаю…»

Возможно, причина подобного поведения Мадонны кроется в том, что она должна была сделать свою жизнь как можно более драматичной. Ее прошлое только подтверждает такую точку зрения. Когда ее жизнь становилась слишком спокойной, она сразу же находила повод превратить ее в настоящий хаос. Когда Мадонна чувствовала, что полностью сконцентрирована на новом проекте, она сразу же вносила в свою жизнь сумятицу и неразбериху. Такова Мадонна.

Когда до окончания съемок оставалось две недели, беременная звезда лишилась сил. Пять месяцев она каждое утро вставала в шесть утра, тратила три часа на прическу и макияж. Уложить волосы в стиле сороковых годов было нелегко. Ей делали маникюр. Чтобы сделать глаза карими, ей приходилось надевать цветные контактные линзы, от которых у нее текли слезы. Ей надевали искусственные зубы. Прежде чем начинались съемки, проходил целый рабочий день. Хотя Мадонна и старалась появляться на съемочной площадке во всем своем великолепии, очень часто ей это не удавалось. Хотя костюмеры и гримеры были довольны ее видом, последние недели съемок дались Мадонне очень нелегко.

Мадонна постоянно терзалась от чувства вины за то, что фильм занимает все ее мысли. Позже она признавалась, что часто «извинялась перед своим нерожденным ребенком за те неудобства, которые она ему причиняла». Мадонна покупала детские вещи, но знала, что нужно подождать еще несколько недель, прежде чем полностью отдаться радостям материнства.

На последние недели съемок были назначены самые трудные и изнурительные сцены. Беспомощная и измученная Мадонна должна была играть сцены смерти Эвы, а потом перегримировываться для знаменитой сцены на балконе. Она постоянно принимала аспирин, запивала его водой «Эвиан» и приступала к следующей сцене. Ей достаточно было лишь бросить взгляд на Алана Паркера, как она уже понимала, что ей делать. «Интенсивность съемок, эмоциональная нагрузка и концентрация были настолько ментально и физически изматывающими, что по окончании съемок меня можно было спокойно помещать в психушку», – написала Мадонна в своем дневнике, впоследствии опубликованном в журнале «Вэнити Фэйр».

Пройти через все трудности съемок Мадонне помогла одна мысль – надежда на то, что успех фильма позволит ей преодолеть груз прошлого. Инстинкт подсказывал ей, что эта роль станет для нее по-настоящему звездной. Она всегда больше всего на свете хотела стать кинозвездой, а не знаменитой певицей и не сенсацией мира поп-музыки. У Мадонны была еще одна, не столь явная цель. Если бы ей удалось добиться успеха в «Эвите», она могла быть уверенной в своей будущей кинокарьере. Такой успех перевесил бы все скандалы, связанные с ее именем в прошлом. По крайней мере, в тот момент Мадонна думала именно так.