Текст книги "Мадонна. В постели с богиней"

Автор книги: Рэнди Тараборелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

Различия

Хотя Мадонна говорила журналистам, и в частности репортеру журнала «Космополитен», что она не хочет «принижать отношения с Битти рассказами о них», ей хотелось поговорить о происходящем с близкими друзьями. Когда они наконец занялись сексом, то это было совершенно иначе, чем с Шоном Пенном. Мадонна вынуждена была признать, что с Пенном не сравнится никто. Однако Уоррен был гораздо более щедрым любовником, чем Пенн. Уоррен вежливо извинился за свои умеренные сексуальные возможности и постарался сделать так, чтобы она получила полное удовлетворение. Он внимательно относился ко всем ее желаниям, просьбам и потребностям. «Он знал женское тело лучше, чем любая женщина, – говорила Мадонна. – Он мог вычислить любой день твоего цикла».

«Он постиг сексуальность во всех ее аспектах. Вот почему он так мне нравился, – добавляла она. – Он не знал запретов. Уоррен сказал мне: «Если ты ошибешься, мне придется отшлепать тебя». Мне это нравилось. В нем все шло от его сексуальных фантазий».

«Не знаю, спал ли он когда-нибудь с мужчиной, – сказала Мадонна в интервью для гей-журнала «Адвокат». – Но он однозначно не страдает гомофобией. Однажды я спросила его об этом, и он ответил, что раньше не пробовал, а теперь из-за угрозы СПИДа ему уже поздно».

Когда Мадонна почувствовала, что знает Уоррена достаточно хорошо, она предложила ему восстановить форму и вернуть утраченную молодость, занимаясь физическими упражнениями вместе с ней. Битти отказался. Мадонна никак не могла понять, как это человек не хочет совершенствовать себя. Она не оставляла его в покое, она настаивала и даже предложила ему сделать липосакцию. Уоррену было больно и неприятно такое слушать. У них произошла бурная ссора, в которой Мадонна отстаивала право высказывать свое мнение относительно его тела. Сцена произошла в присутствии посторонних, в ночном клубе Лос-Анджелеса.

«Разве не ты сама всегда говоришь, что нельзя судить о людях по внешности? – возмущался Уоррен. – А почему же ты судишь меня? К тебе собственное правило не относится?»

«Да ради бога, – ответила Мадонна, потягивая коктейль. – Вы, старики, такие чувствительные. Я просто хотела помочь. Если ты хочешь быть толстым и дряблым, это твое дело. Флаг тебе в руки!»

Понимала ли она, с кем говорит? С Шоном Пенном? Похоже, печальный опыт первого брака ничему ее не научил. Она не стала ни дипломатичнее, ни деликатнее. Присутствующим показалось, что она намеренно была излишне жестока с Уорреном, сознательно или бессознательно разрушая их отношения.

Глаза Уоррена стали холодными и жесткими. Он хотел что-то сказать, но остановился. Очень типично для такого человека – это же был не Шон Пенн. Он не хотел устраивать сцену на глазах у посторонних. Он залпом выпил свой коньяк, принесенный официантом, потом кивнул, встал и вышел, стараясь не встречаться взглядом с окружающими. «Ну и что такого я сказала? – спросила Мадонна, ни к кому не обращаясь. – Терпеть не могу, когда он так поступает. Он – вылитый мой отец. Ну просто вылитый!» И от раздражения Мадонна принялась постукивать по столу костяшками пальцев.

Ссора продолжилась на следующий день в голливудском ресторане. «Свои идиотские замечания держи при себе!» – заявила Мадонна Уоррену в присутствии посторонних.

«Господи! Ну заткнись же!» – не выдержал на этот раз Уоррен.

«Нет, это ты заткнись», – ответила Мадонна. Она схватила свою сумочку и швырнула Уоррену батончик «Сникерса». Они не заметили, что разговоры притихли и все смотрят на них. В конце концов знаменитый хоккеист Уэйн Грецки решил разрядить обстановку. «Послушайте, вы двое, – сказал он, – бросайте, а?»

Через пять минут Уоррен уже резал филе, заказанное Мадонной, на мелкие кусочки и нежно клал ей их в рот. (Хотя Мадонна и утверждает, что в то время находилась на строгой вегетарианской диете, куда не входила даже рыба, она всегда давала себе поблажки в еде.)

Мадонна заявила журналисту из «Космополитен»: «Сейчас я собираюсь подружиться с кем-нибудь». Ей нравилась уверенность Уоррена в себе. «Я всегда хотел стать президентом, – признался ей Битти. – Но Голливуд еще лучше Белого дома. У меня больше власти, и мне не приходится иметь дело с бюрократами. Я – президент Голливуда».

Мадонне нравилось, как Битти ухаживал за ней. На съемки «Дика Трейси» он пригласил массажистку, которая всегда была в ее распоряжении. Каждый день он посылал Мадонне цветы. Как-то раз после тяжелого съемочного дня Уоррен пригласил Мадонну поужинать в дорогой итальянский ресторан. Мадонна пришла в обтягивающей красно-черной блузке, черном бюстгальтере, черных брюках в обтяжку и красной шляпе. Она тут же заказала диетическую «пепси», хотя этого напитка не было в меню. Была только диетическая «кока». «Что ж, тогда мы уходим», – решила Мадонна. Уоррен попросил официанта сходить в соседний магазин и принести Мадонне то, что она хотела.

Когда официант вернулся, Уоррен отсчитал пять стодолларовых купюр и протянул ему. А затем сделал вид, что диетическая «пепси» материализовалась из воздуха. «Все для тебя, моя дорогая, – сказал он. – Самая дорогая «пепси» в мире только для тебя». Мадонна рассмеялась. Официант открыл банку и налил в стакан со льдом. За ужином Уоррен и Мадонна держались за руки под столом. Позже Уоррен вспоминал: «Ее всегда окружали люди, но они не понимали, какая она веселая. С ней невероятно весело и интересно работать и просто находиться рядом».

Уоррен находил решение Мадонны застраховать свою грудь на двенадцать миллионов долларов «забавным». Во время съемок фильма, которые проходили зимой и весной 1989 года, гример Джон Кальоне буквально вклеивал Мадонну в некоторые облегающие платья. «Я боялся, что у нее появится аллергия на клей, – вспоминал он. – Если бы я повредил ее грудь, она бы сжила меня со света. И меня бы ославили на весь свет, как человека, погубившего национальное сокровище». Когда Мадонна решила застраховать свою грудь, она спросила у Уоррена имя и телефон его агента. Агент сказал, что сумма, в которую она оценила свою фигуру, слишком высока. «Но я думаю, что каждая из них стоит шесть миллионов, разве нет?» – обижалась Мадонна, жалуясь Уоррену. И он полностью с ней согласился.

Мадонна пыталась реалистично смотреть на свои отношения с Уорреном. Она говорила, что была не в восторге от перспективы длительных отношений. «Порой я бываю циничной, – призналась она одному репортеру, – и я считаю, что наши отношения продлятся столько, сколько продлятся. А порой на меня находит романтический стих и я думаю: «Господи, как же хорошо нам вместе!» Действительно, надежды юношей питают…»

Мадонне было совсем нетрудно работать с Уорреном на съемочной площадке. Обычно Битти заставлял своих актеров по двадцать, тридцать, даже по сорок раз повторять сцену, пока не оставался ею полностью удовлетворен. Многие считали, что Мадонна не станет терпеть его требований. «Даже я думала, что у нас будут проблемы, – говорила Мадонна на пресс-конференции, посвященной выходу «Дика Трейси». – Мы были близкими друзьями, но я боялась проблем. Проблем не было. Я уважаю Уоррена. Он занимается этим делом много лет, так как же я могу учить его или оспаривать его мнение?»

Кевину Сессамсу она говорила: «Я думаю, что мнение человека, с которым вы состоите в близких отношениях, всегда важно для вас. Даже если бы я не была близка с Уорреном, его одобрение многое значило бы для меня, потому что он отличный человек».

Уоррен был столь же щедр по отношению к своей пассии. Он говорил все тому же Сессамсу: «Я знаю очень мало людей, которые были бы столь многосторонни, как Мадонна, людей, обладающих таким же здравым, оптимистичным взглядом на жизнь, такой энергией и такой работоспособностью».

В то время как на съемочной площадке царила полная гармония, в личных отношениях Мадонны и Уоррена возникали все новые и новые проблемы, вызванные непреодолимыми различиями их характеров. Мадонна всегда любила общество, Битти был закоренелым домоседом. Как-то вечером, весной 1989 года, Мадонна взяла Уоррена с собой в танцевальный клуб на вечеринку журнала гомосексуалистов. В своей тройке от Версаче Битти смотрелся очень странно, но ему пришлось подняться и пойти танцевать с Мадонной.

«Эй, котик, пошли со мной! – крикнула ему Мадонна с танцплощадки. Сама она надела шорты, футболку, голубой джинсовый пиджак и кожаную кепку козырьком назад. – Давай повеселимся!»

(Примечание. Мадонна звала Битти «котиком» и объясняла это так: «Когда я говорю «котик», вы сразу понимаете, что я имею в виду. Он мягкотелый. Я всегда говорю то, что думаю, и не собираюсь изменять своей привычке».)

Я видел Уоррена в тот момент, видел, как он закусил нижнюю губу и отрицательно покачал головой. «Нет, я лучше посижу», – ответил он со слабой улыбкой. Битти вытащил из кармана флакончик с лекарством от аллергии и закапал его в нос. «Мне здесь дышать нечем, – сказал он, – не то чтобы танцевать».

«О господи, – Мадонна не оставляла его в покое, – перестань жаловаться!»

Раздраженная поведением Уоррена, Мадонна стала танцевать с двумя красивыми молодыми женщинами. Битти наблюдал за ними, и на лице его постепенно проступали все приметы возраста.

«Мне следовало взять с собой Роба Лоуи», – крикнула Мадонна, намекая на молодого актера, о связи которого с Мадонной в то время ходили слухи. – Этот парень умеет повеселиться». (Между ними никогда не было ничего серьезного.)

Уоррен только пожал плечами.

На следующее утро Мадонна пришла в студию звукозаписи записывать песни Стивена Сондхайма для альбома «I'm Breathless» (музыка из фильма «Дик Трейси»). В леггинсах и розовой тунике с глубоким вырезом Мадонна стояла перед микрофоном и пела так прекрасно, что студия заполнилась людьми. Уоррен смотрел на нее в восхищении.

Вспоминает один из техников: «Мадонна и Уоррен были счастливы, но и несчастны вместе. Я вспоминаю день, когда она записывала «Hanky Panky» – любимую песню Уоррена. Атмосфера была настолько интимной, что я почувствовал себя лишним, вторгающимся в чужую личную жизнь. Она флиртовала, он отвечал ей тем же. Она отлично умела заинтересовать мужчину. К тому же она всегда гордилась тем, что сумела очаровать Уоррена. Он был для нее настоящей наградой. Некоторые считали, что он просто использует ее для рекламы фильма. Может быть. Но и она использовала его в своих целях не хуже».

В апреле 1989 года Уоррен сопровождал Мадонну на запись футуристического клипа к ее песне «Express Yourself». В клипе было занято двадцать танцовщиков, что обошлось певице в миллион долларов. Дороже этого клипа был только «Thriller» Майкла Джексона. Парни выстроились в ряд, а она, жуя жвачку, производила отбор. Одному длинноволосому парню она предложила подрезать волосы. Когда тот стал возражать, Мадонна отрезала: «Не трать попусту время. Да или нет?»

А следующему она сказала: «Что с твоей осанкой? Выпрямись! Ты хочешь получить эту работу или нет?»

На третьего она уставилась в полном изумлении, а потом повернулась к Уоррену: «Посмотри, какие подушки жира у него на бедрах. Что это вообще такое?»

Уоррен не отвечал. Он наблюдал за происходящим совершенно бесстрастно. «Парень, а она настоящая сука, правда?» – сказал он одному из хореографов.

«Да… в некотором роде», – признал смущенный хореограф.

«А может быть, она просто устраивает шоу для меня?» – громко произнес Уоррен, вытащил из кармана шелковый носовой платок и шумно высморкался.

«Честолюбие блондинки»

После завершения съемок «Дика Трейси» Мадонна и Уоррен на некоторое время расстались, занимаясь собственными делами. Битти монтировал фильм, Мадонна сосредоточила все усилия на своем концертном турне «Честолюбие блондинки».

В пятницу 13 мая 1990 года Мадонна впервые вышла на сцену в рамках этого турне в Токио. Полностью контролируя всю организацию колоссального турне от состава танцевальной группы до костюмов, Мадонна запланировала посетить двадцать семь городов мира. Это было грандиозное шоу. Именно на этом концерте Мадонна впервые надела знаменитый золотой конический бюстгальтер от Жан-Поля Готье (он предлагал такую модель еще в 1984 году). «Мадонна всегда увлекалась одеждой и обувью, – вспоминает ее друг, певец и танцор Ники Харрис, принимавший участие в турне. – Конические бюстгальтеры, бюстье, платформы…

Если она могла найти что-то ужасное, она тут же это надевала». Откровенные танцевальные номера чередовались с чисто религиозными фрагментами. Шоу шло в быстром темпе, с великолепной хореографией и незабываемыми эффектами. Хореограф Винсент Патерсон вспоминает, что Мадонна хотела «нарушить все правила, какие только существовали. Она хотела совместить сексуальность, гомосексуальность и церковь. И ей это удалось».

Мадонна решительно изменила свой сексуальный имидж. На этот раз ее потянуло к садомазохизму. После исполнения «Hanky Panky», песни из ее последнего альбома «I'm Breathless», она пошутила: «Вы все знаете, как классно кого-нибудь как следует отшлепать?» Не заботясь о том, какое впечатление произведут ее слова, она обратилась к аудитории: «Когда я причиняю людям боль, то чувствую себя лучше. Вы меня понимаете?»

Чтобы оживить старые номера, Мадонна выставила на сцену огромную кровать, покрытую красным, на которую поместила двух танцоров в таких же конических бюстгальтерах, как у нее. Они должны были нежно ласкать друг друга, пока Мадонна исполняла «Like A Virgin» в новой оркестровке. А в кульминационной сцене Мадонна сама прыгала на постель и предавалась яростной мастурбации. Если она и была «девственницей» до начала песни, то к концу она ее явно лишалась.

В этом турне Мадонна достигла пика своей популярности. Когда по радио передавали ее песни, количество слушателей резко увеличивалось. Рейтинги программ с использованием ее песен на глазах росли.

Еще во время репетиций «Честолюбия блондинки» Мадонна решила сделать видеоверсию концертного турне. Стало ясно, что ее попытки играть серьезные роли в кино провалились. Публика больше не хотела видеть ее на экране. Мадонна решила создать образ самой себя. Та яростная, сенсационная, саркастичная и нетерпеливая женщина, какой она предстает на экране, и есть настоящая Мадонна. Свою же уязвимость она тщательно скрывала. Если она и позволяла себе проявить слабость, то только для того, чтобы вызвать симпатию. Теперь она решила снять документальный фильм о концертном турне. Хотя ее скоро должны были увидеть в «Дике Трейси», она решила обеспечить своих поклонников беспроигрышно интересным для них зрелищем на тот случай, если фильм снова провалится. «Господи, кто-нибудь сможет образумить эту неугомонную!» – вздохнул Битти, услышав о планах Мадонны от их общего друга.

Для съемок документального фильма Мадонна пригласила Алека Кешишяна, молодого режиссера, снимавшего клипы для Элтона Джона и Бобби Брауна. Выпускник Гарварда снял только один фильм – рок-оперу по «Грозовому перевату». Мадонна видела эту работу, и она ей понравилась. Врожденное чутье подсказало ей, что этот привлекательный длинноволосый режиссер со свежими идеями и есть тот человек, который сможет воплотить ее затею в жизнь. «Между нами возникло взаимное притяжение, – вспоминает Кешишян. – Но это притяжение не было сексуальным». Благодаря этому притяжению Кешишян очень скоро вошел в узкий круг приближенных Мадонны и стал ее близким другом. Он прилетел в Японию на открытие турне и начал снимать фильм в марте 1990 года. Впоследствии фильм получил название «В постели с Мадонной».

Мадонна смело впустила Кешишяна в свой мир, полностью раскрылась перед ним за четыре месяца, что длилось турне. Он со своей съемочной группой следовал за Мадонной повсюду, фиксируя каждое ее движение на сцене и вне ее, в гриме и без грима, когда она была красива и не слишком красива.

«I'm Breathless»

К тому моменту, как Мадонна начала работать с Алеком Кешишяном над фильмом «В постели с Мадонной», она уже практически закончила свой новый альбом. Уоррен Битти, несомненно, понимал, что, привлекая в свой фильм Мадонну, он обеспечивает фильму дополнительную рекламу. Она наверняка захотела бы участвовать в записи саундтрека к картине. Для киностудии возможность за несколько недель до выхода фильма на экраны выпустить записи песен, сделанные Мадонной, означала дополнительные миллионы долларов дохода и к тому же экономию на рекламе. Когда Уоррен Битти предложил роль Махони Мадонне, студия Диснея сразу же решила привлечь сверхпопулярную поп-звезду к записи саундтрека. А студия «Уорнер Бразерс Рекордз» немедленно воспользовалась случаем и выпустила седьмой альбом Мадонны «I'm Breathless». Это произошло в мае 1990 года.

Раньше альбом по саундтреку к фильму выглядел так: тема или любовная баллада из фильма и собрание инструментальной музыки, звучащей в фильме в качестве фона. Как правило, такие альбомы пользовались умеренным успехом на рынке. Единственным исключением стал грандиозный успех саундтрека к фильму «Лихорадка в субботу вечером». После этого продюсеры и студии звукозаписи пересмотрели свое отношение к подобным записям. В них увидели потенциальные возможности и стали воспринимать их гораздо серьезнее. В восьмидесятых и девяностых годах альбомы по саундтрекам к фильмам изменились. На них оставалось всего пара песен из фильма. Всю же остальную музыку записывали артисты, не участвовавшие в фильме, которые пели песни, с картиной совершенно не связанные. Такая концепция стала дойной коровой для студий звукозаписи. Они получили возможность под маркой знаменитого фильма выпускать посредственную, заурядную музыку, которая продавалась на «ура».

В альбом Мадонны вошли три песни из фильма. Однако она решила написать несколько новых песен специально для своего альбома, музыкально и тематически связанных с «Диком Трейси». Неудивительно, что альбом получил подзаголовок: «Музыка, использованная и вдохновленная фильмом «Дик Трейси». Это была нелегкая задача, потому что три песни из самой картины были написаны великим Стивеном Сондхаймом. Новые песни, написанные Мадонной, не должны были отличаться по стилю. К чести Мадонны надо сказать, что она сумела отлично справиться с этой задачей. В помощь себе Мадонна пригласила Патрика Леонарда, своего надежного союзника на студии, и инженера звукозаписи Билла Боттрелла, работа которого обратила на себя внимание Мадонны, еще когда он работал с Майклом Джексоном и Шерил Кроу.

Мадонна и Леонард решили создать музыку, которая по стилю и атмосфере соответствовала бы фильму, относящемуся к временам Неприкасаемых и сухого закона. Успех превзошел все ожидания. Их работу оценил даже сам Битти. Для начала Мадонна и Леонард выбрали энергичную блюзовую песню «He's Man», которую Мадонна поет так, словно она профессионалка, стоящая на бульваре. В вокальном плане она безукоризненна. «Я хочу, чтобы люди принимали меня за актрису музыкальной комедии, – говорила Мадонна. – Вот почему я решила записать этот альбом. Это нечто новое для меня. Здесь есть не только поп-музыка, но и песни, отличающиеся по настроению, театральные песни». Естественно, Мадонна включила в альбом и песни Сондхайма – лирическую «Sooner or Later», песню в стиле рэгтайм «More» и спокойную, сентиментальную «What Can You Lose». Последнюю она исполняла в дуэте с Мэнди Патинкин. Мадонна полностью подавила своего партнера, ее голос напоминал прекрасный цветок, раскрывающийся навстречу солнцу. Можно только удивляться, что такая певица, как Барбара Стрейзанд, не смогла оценить исполнение Мадонной, но нужно признать, что пела Мадонна безукоризненно.

Песню Энди Пэйли «I'm Going Bananas» Мадонна спела так, как могла бы спеть ее героиня. Она словно говорила слушателям: «Посмотрите, я и так умею!» Песню же «Cry Baby» Мадонна и Леонард записали в стиле двадцатых годов. Обе записи, шутливые и несерьезные, поблекли перед шедевром Мадонны и Леонарда «Something To Remember». Сложная, исполненная противоречивых чувств баллада была наполнена великолепными меланхоличными аккордами. А ее мелодия запоминалась раз и навсегда. Это наиболее удачная баллада, предоставляющая Мадонне возможность проявить свои вокальные способности в полную силу. Когда кто-нибудь начинает сомневаться в музыкальном даре Мадонны, ему достаточно вспомнить «Something То Remember». Перед этой балладой снимет шляпу самый искушенный композитор.

Мадонна придала новое звучание и другим песням. Веселая «Hanky Panky» звучит совершенно невинно, но стоит вспомнить, что Мадонна придумывала ее в то время, когда ее шлепали, и… Трудно слушать музыку альбома «I'm Breathless» и не пытаться найти Мадонну в каждой из песен. Конечно, она куда умнее Махони, но у них с ее героиней есть нечто общее – задор и настойчивость, необходимые для достижения тех целей, которые они перед собой поставили. Подумайте только: в 1983 году Мадонна была простой звездочкой на небосводе шоу-бизнеса. Прошло меньше десяти лет – и она уже звезда нового фильма, выпускающая альбом саундтрека, поющая игривый дуэт «Now I'm Following You» с самим Уорреном Битти!

Для любого альбома нужен хит, ключевая песня. На эту роль Мадонна и Шеп Петтибоун (блестящий инженер, композитор и продюсер, остававшийся в тени постоянных помощников Мадонны Стива Брея и Патрика Леонарда) выбрали замечательную песню, написанную Мадонной, «Vogue». Эта веселая песня посвящена искусству «вогинга» – танца, скопированного с движений манекенщиц на подиуме. Конечно, такие танцы танцевали задолго до того, как Мадонна спела о них. Мадонна просто познакомила остальную часть мира с новой, модной тенденцией в танцах. А запоминающийся черно-белый клип к этой песне напоминал знаменитые классические фотографии легенд Голливуда, выполненные Хорстом. «Vogue Rap» стала настоящей удачей Мадонны («Грета Гарбо и Монро, Дитрих и Ди Маджио…»)

Биограф Мадонны Брюс Бэрон отмечает, что «Vogue» изначально планировалось записать на обороте сингла «Keep It Together». Когда руководство студии «Уорнер» прослушало песню, они решили поместить ее на основной стороне. Бэрон отмечает, что Мадонна вынуждена была изменить наиболее рискованные моменты, поскольку песню включили в альбом, продюсирующийся студией Диснея.

«Vogue» свою задачу исполнила – эта песня заняла первую строчку в чартах. На присуждение премий MTV в 1990 году Мадонна пришла в платье а-ля Мария-Антуанетта, с огромной пышной юбкой, глубоким декольте, в напудренном парике, тем самым задав тон всем последующим церемониям.

Следом за «Vogue» на почетное десятое место поднялась «Hanky Panky». Успех двух синглов позволил альбому в целом подняться на второе место в чартах «Биллборда» В США было продано два миллиона экземпляров, а по всему миру свыше пяти миллионов.

Альбом «I'm Breathless» стал настоящей удачей Мадонны, достойным венцом ее карьеры в мире звукозаписи. «Я так много работала над этими записями, – сказала Мадонна, – что альбом стал мне по-настоящему дорог». Уоррен Битти высоко оценил работу Мадонны, а его одобрение, по словам друзей певицы, всегда очень много для нее значило – и в кино, и в актерской игре, и в музыке. «Он очень много значил для нее, – подтверждает менеджер Мадонны Фредди Деманн. – Она хотела, чтобы он гордился ею».

Отношение Битти к альбому явно проявилось, когда он согласился стать хозяином на вечеринке, которую устраивала Мадонна в честь этого события. Он попросил ее «почистить перышки» для его друзей из Голливуда. На вечеринке присутствовали Джек Николсон, Мишель Пфайфер и Аль Пачино, а также главы крупных кинокомпаний.

Мадонна часто говорила об особом качестве Уоррена – об его отношении к людям. Это было справедливо в 1990 году, осталось справедливым и сейчас. Его теплое, крепкое рукопожатие сразу же наполняло человека ощущением причастности к чему-то значительному и необычайному. Мадонна заметила, что люди тянутся к Уоррену, чувствуют в его обществе себя свободно и спокойно. С ней все было совсем по-другому. Если люди не относились к числу ее преданных поклонников, то чаще всего они боялись встречаться и разговаривать с ней. Как правило, когда она входила в комнату, люди подходили к ней не потому, что хотели прикоснуться к легенде, а просто из интереса к тому, какой еще скандал она устроит, кого оскорбит и какую непристойность произнесет. Мадонна говорила, что хотела бы научиться у Уоррена быть более мягкой. Вечеринки, устраиваемые Уорреном, страшно нравились Мадонне. Ей было приятно находиться в кругу влиятельных друзей Битти, она наслаждалась тем, как они к ней относились, не вычеркивая ее из своего круга.

На прием в честь выхода «Дика Трейси» Мадонна надела простое черное платье с открытой спиной от Холстона, уложив свои золотистые волосы в изысканный пучок. Она была женственной, аристократичной, грациозной и элегантной. Она улыбалась, пожимала руки, целовалась с гостями, прокладывая себе путь через толпу. Ее можно было принять за светскую львицу. Она спокойно беседовала с людьми, которых раньше находила скучными. Она вежливо смеялась шуткам Уоррена. Она не сквернословила. Разве она могла мечтать, что ей удастся приблизиться к самым вершинам Голливуда и успешно справиться с этой задачей? Наверное, да. «Она была восхитительной, – вспоминает один из гостей. – Из нее вышла идеальная хозяйка».

Во время приема Уоррен включил «Something To Remember» и попросил гостей перестать разговаривать, чтобы послушать песню. Все подчинились. За эти несколько минут Мадонна почувствовала себя настоящей звездой вечера. Она стояла с бокалом мартини в одной руке и с сигаретой в другой, а все смотрели на нее. Даже взвод вышколенных официантов в смокингах замер, чтобы не помешать музыке.

Когда песня отзвучала, Уоррен подошел к Мадонне и что-то сказал ей на ухо. Она ответила с удивленной улыбкой и кивнула. Уоррен отошел от нее и зааплодировал. Следом за ним стали аплодировать и гости. Мадонну окружили, стали поздравлять. Для нее это был удивительный момент. Как вспоминал впоследствии Джек Николсон: «Она стояла и просто принимала все эти поздравления… такая прекрасная, непредсказуемая, удивительная молодая женщина, в глазах которой блестели слезы. Тогда я подумал, что она – настоящая звезда».