Текст книги "Мадонна. В постели с богиней"

Автор книги: Рэнди Тараборелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

Съемки «Эвиты»

В начале февраля 1996 года, после завершения суда над Хоскинсом, Мадонна вылетела из Лос-Анджелеса в Буэнос-Айрес. Ей казалось, что после записи саундтрека самое худшее уже позади. Однако ей предстояли не менее сложные дни. Она прилетела в Буэнос-Айрес за несколько дней до начала съемок. И вдруг оказалось, что жить в этом «богом забытом» месте ей очень нелегко. Весь город был завешан плакатами «Мадонна, убирайся домой». Было ясно, что аргентинцы не в восторге от того, что их обожаемую Эвиту будет играть бесстыдная поп-звезда.

К тому же условия жизни в аргентинской столице оказались гораздо более спартанскими, чем то, к чему привыкла Мадонна за двенадцать лет положения суперзвезды. «Нет спортзала! Нет приличного питания! – кричала она. – Я не могу так жить! Мне нужна вода «Эвиан». Вы меня слышите? «Э-ви-ан»!»

Вскоре Мадонна слегка успокоилась. Ее поселили, по крайней мере на уикенды, в роскошном дорогом доме, аренда которого обходилась в семьдесят тысяч долларов в неделю. Разумеется, как любая дива, она выдвинула и несколько совершенно экстравагантных требований, не ускользнувших от внимания журналистов. Ей захотелось, чтобы в ванной комнате стояли гардении, а во всех других комнатах белые орхидеи. Помимо этого капризной звезде понадобился блендер, свежий яблочный сок и сок манго, попкорн, мишки Гамми, специальные мюсли и овсянка, картофельные чипсы, свежие овощи, цыпленок по-японски и CD-плеер в каждой комнате. Она потребовала, чтобы в одной из комнат для нее оборудовали спортивный зал с беговой дорожкой и несколькими тренажерами. Разумеется, она захотела походить по аргентинским магазинам. Как-то в воскресенье она отправилась на местный блошиный рынок и провела там целых три часа. А в роскошном бутике она купила пятьдесят шляп, десять пар перчаток, дюжину платьев и десять кружевных мантилий. Телохранители, шоферы и помощники должны были открывать перед ней двери, выписывать ей чеки и делать комплименты ее отличному вкусу.

Несмотря на достаточно комфортные условия жизни, Мадонне и в Аргентине пришлось столкнуться с привычной проблемой – грузом славы. Поклонники, прибывшие за обожаемой звездой в эту далекую страну, «мучили и преследовали» (выражения самой Мадонны) ее, когда она находилась вне своего загородного дома. Они окружили отель, толпились на съемочной площадке. Мадонна чувствовала себя, как в тюрьме. Группа юных поклонников толпилась под окнами номера Мадонны, располагавшегося на втором этаже, всю ночь распевая серенады и выкрикивая лозунги в честь объекта своего поклонения. «Я почти не сплю, – жаловалась Мадонна. – Дети под моим окном всю ночь требуют, чтобы я вышла на балкон и убедилась в их безграничной любви… Шекспиру далеко!»

Выехать из отеля было еще труднее. Каждый раз, когда Мадонна появлялась в дверях, толпы поклонников буквально окружали ее. «Пять сотен визжащих от восторга поклонников делали мой отъезд практически невозможным», – вспоминала впоследствии сама актриса. Как-то утром Мадонна приказала прибавить скорость, чтобы вырваться из кольца поклонников, но оказалось, что одна девочка забралась на крышу машины. «Мы вынуждены были остановиться и стащить ее с крыши. Она лягалась, визжала и кричала, что любит меня, – вспоминала Мадонна. – Я хотела дать ей визитку моего психиатра, но шофер уехал слишком быстро».

Однако стресс не мешал Мадонне строго выдерживать график съемок и прилагать все усилия, чтобы сыграть как можно лучше. Поскольку в фильме ей приходилось не только петь, но и танцевать, и, разумеется, играть, она должна была быть в идеальной форме.

Чтобы создать достоверный образ такой сложной женщины, как Эвита Перон, Мадонна отправилась в поездку по стране. Она встречалась с людьми, которые были знакомы с Эвитой, – с дипломатами, интеллектуалами, министрами, с друзьями детства. «Разумеется, кое-кто отказывался встречаться со мной», – вспоминала Мадонна. Но тем, кто соглашался побеседовать с ней, актриса задавала сотни продуманных вопросов о том, как выглядела Эвита, что она любила, как вела себя, чем увлекалась в свободное время. В благодарность за полученную информацию Мадонна целовала своих собеседников, кого в нос, а кого и в губы. «Было забавно видеть, как они менялись», – смеялась актриса. После этих разговоров Мадонна стала лучше понимать сложный характер своей героини. Она чувствовала, что может создать убедительный образ Эвы Перон.

Съемки «Эвиты» начались 13 февраля 1996 года. В первые же дни Мадонне стало ясно, насколько мучительным будет испытание всех ее способностей. В феврале в Буэнос-Айресе было невероятно жарко, а Мадонне, игравшей пятнадцатилетнюю Эву, приходилось ходить в школьной форме и неудобном парике. Именно в таком виде она распрощалась с семьей и отправилась в большой город на съемки. Доисторический поезд подполз к платформе в клубах пара и пыли, а Мадонне нужно было следить за тем, чтобы артикуляция совпадала со словами ранее записанной песни. Съемки проходили тяжело, но это были еще только цветочки.

В последующие дни Мадонне приходилось проводить много времени на палящем солнце, пока оператор не сочтет освещение соответствующим. Вокальные и танцевальные номера становились все труднее день ото дня. «Я умирала от жары. Я стала бесплатным обедом для полчищ муравьев, мух и шершней», – вспоминала Мадонна.

Мадонна снималась шесть дней в неделю. Выходной у нее был только один, но и его она посвящала репетициям. Поскольку съемки проходили в Буэнос-Айресе, она чувствовала себя все более и более одинокой и заброшенной. «Моей семьей и друзьями стали члены съемочной группы, – говорила Мадонна. – Они видели, как я обнажаю свою душу, но ничего не знали обо мне». Каждый день Мадонна ощущала головокружение и тошноту, но приписывала эти симптомы ужасающей жаре.

Забыв о перепадах настроения, Мадонна была преисполнена решимости доказать свой профессионализм, играя перед камерой. Участники съемок не могли не восхищаться ее полной самоотдачей. Даже Джонатан Прайс, который играл мужа Эвиты, Хуана Перона, и после первых дней съемок сказал, что никогда в жизни не видел такой грубой женщины, в конце концов нашел для своей партнерши доброе слово. «Мадонна обладает мощной движущей силой, которой нельзя не восхищаться, – сказал он. – Я полюбил ее. Люди относятся к ней с предубеждением, но если узнать ее поближе, становится ясно, что она совсем другая. Вокруг нее слишком много мифов».

Беспокоило Мадонну и появление подружки Антонио Бандераса, актрисы Мелани Гриффит. Как только Бандерас стал сниматься в роли рассказчика, Че, Мадонна узнала, что Мелани Гриффит ревнует. Мадонна давно пользовалась славой «убийцы мужчин», и Мелани была уверена, что Антонио станет для нее легкой добычей. К тому же в фильме «В постели с Мадонной» певица открыто признавалась, что находит Бандераса «очень, очень сексуальным». (Там же она не постеснялась добавить: «Наверное, у него совсем маленький пенис, потому что нет в мире совершенства».)

«Вот чего мне только недоставало, так это ревнивой подружки, – говорила Мадонна Алану Паркеру. – Антонио меня не интересует. В своем фильме я просто пошутила. Антонио слишком прямолинеен для меня». Мадонна действительно беспокоилась. Алан Паркер попытался ее успокоить. Он прижался лбом к ее лбу, потом поцеловал в нос и ушел. Мадонна осталась сидеть, ощущая, что режиссер отнесся к ней снисходительно.

Когда Мадонне сообщили, что Мелани будет сопровождать Бандераса в Аргентину, она не поверила собственным ушам. «Как женщина может быть такой неуверенной в себе? – возмущалась она. – Если бы на ее месте оказалась я, а он был моим приятелем и я беспокоилась насчет другой женщины, я бы сказала: «Ну что ж, попробуй… но тогда убирайся!» И на этом бы все закончилось».

Незадолго до начала съемок Мадонна решила взять ситуацию под контроль и позвонила Мелани Гриффит.

«Я понимаю, что обо мне ходят разные слухи, – сказала она. – Я хочу, чтобы ты знала, что все это – полнейшая чушь. Я действительно не могу дождаться, когда ты приедешь, Мелани. Мы славно повеселимся!» Реакция Мелани на этот звонок осталась неизвестной. Повесив трубку, Мадонна повернулась к своей помощнице и сказала: «Так, это должно сработать. Если это не сработает, мне придется как следует поговорить с ней, когда она приедет в Аргентину следить за своим драгоценным дружком».

Несмотря на звонок Мадонны, Мелани, приехав все же на съемки, держалась от нее подальше. «Казалось, что она ей не доверяет, – вспоминает Луиза Кейт, подруга Мелани. – Мадонна откровенно флиртовала с Антонио, но мне это казалось совершенно невинным. Просто Мадонна не умела вести себя по-другому. Однако Мелани это не нравилось. Она говорила мне, что Мадонна во всем пытается ее затмить, но Мелани не намеревалась ей это позволить. «Я не собираюсь общаться с ней», – ответила Мелани, когда один из помощников Мадонны предложил им пообедать вместе. Это выводило Мадонну из себя. Не думаю, что за все то время, что Мелани провела в Аргентине, они обменялись хотя бы парой фраз. Они просто бросали друг на друга убийственные взгляды, если случайно оказывались рядом».

Член съемочной группы вспоминал: «Мадонна не умела сдерживаться. Она кричала: «Мелани ненавидит меня». Она говорила Паркеру: «Если приглашают меня, Мелани отказывается. Не знаю, что нашел в ней Бандерас, она держит его за яйца».

Мадонна пролила свет на свои отношения с Мелани Гриффит. В интервью журналу «Вэнити Фэйр» она отказалась даже упоминать ее имя: «Пресса пыталась раздуть скандал из моих отношений с подружкой Бандераса. Это было просто глупо, потому что всем известно, что я бы никогда не стала встречаться с мужчиной, который носит ковбойские сапоги».

Мелани была более дипломатична в своих высказываниях. Она рассказывала мне о своей роли в отношениях между ее мужем и Мадонной. «Мне говорили, что Мадонна сложный человек, но я могу ее понять, – сказала Мелани Гриффит. – На самом деле я понимала ее куда лучше, чем Антонио, поскольку я тоже женщина и занимаюсь тем же делом. Я знаю, что она хотела все сделать хорошо, но некоторые мужчины не хотели выслушивать ее мнение просто потому, что она – женщина. Вы знаете, как это мучительно? Я говорила Антонио, чтобы он прислушивался к ее инстинктам. У нее очень сильно развит инстинкт. И он поступил так, как я ему советовала.

Разумеется, между ними никогда ничего не было. Разве я бы потерпела такое положение? Конечно же, нет».

Энтузиазм Мадонны рос с каждым днем. Она была в восторге, когда ей удалось убедить президента Аргентины Карлоса Менема провести съемки на балконе президентской резиденции Каса Росада – в месте, о котором она всегда мечтала. Чтобы сделать сцену максимально динамичной, студия привлекала всю массовку, которую удалось только собрать, – четыре тысячи человек. Когда Мадонна вышла на балкон, у нее просто захватило дыхание. Повсюду, куда только достигал глаз, были люди. Да, им заплатили, но они могли быть и ее поклонниками. Когда она начала петь заранее записанную «Don't Cry For Me Argentina», толпа разразилась восторженными криками. Съемка продолжалась всю ночь. Мадонна была так возбуждена, что почти не могла говорить. Когда встало солнце, члены съемочной группы принялись обниматься и поздравлять друг друга. Несмотря на все трудности, которые им пришлось преодолеть, тем утром они почувствовали, что победили. Съемки в Буэнос-Айресе подходили к концу, а после эмоциональной сцены на балконе Каса Росады все ощущали, что фильм ждет настоящий успех. Все прошло как надо. Все они работали над чем-то настоящим и значительным. После того отчаяния, которое охватывало их всего несколько дней назад, настроение членов съемочной группы невероятно поднялось.

Однако «Эвита» была еще далека от завершения. После нескольких дней отдыха съемочная группа отправилась в Венгрию, где им предстояли несколько недель напряженной работы. И тут возникли новые проблемы, которых никто не ожидал. Об этой проблеме подозревала только сама звезда. Мадонна была беременна.

Карлос Леон

В середине марта, после окончания съемок в Аргентине, Мадонна на несколько дней вернулась в Америку, чтобы оттуда лететь в Будапешт. В Майами она ходила под парусом, каталась на мотоцикле и смотрела бой Майка Тайсона по телевизору. Мадонна сидела в ночной рубашке, ела мороженое и читала сонеты Шекспира. А потом на пару дней она отправилась в Нью-Йорк, чтобы походить по магазинам. Все это она тщательно записала в своем дневнике, опубликованном журналом «Вэнити Фэйр». Не написала она в дневнике только об одном: о визите к доктору, который сообщил ей, что она беременна. «Я была в шоке, когда ультразвук показал, что внутри меня живет крошечное существо, – вспоминала Мадонна. – По-моему, оно танцевало. Оно помахивало ручками и пыталось сосать большой палец. Мне казалось, что я слышу, как оно смеется. Я слышала нежный, тихий смех ребенка. Словно он хотел сказать: «Ха-ха, ловко я тебя обдурил!»

Мадонна всегда мечтала о ребенке, но в годы брака с Шоном Пенном она была вынуждена заниматься собственной быстро развивающейся карьерой, поэтому мысль о ребенке пришлось отложить. Мадонна говорила, что она сожалеет о сделанных абортах, что потерянные дети – это утраченные частички ее самой, которые невозможно восполнить. Она понимала, что в погоне за славой и успехом упустила что-то более ценное – ей не было дано ощутить радость материнства. Ей пришлось встать перед трудным выбором – либо успех, либо материнство. И только она сама могла его сделать. «Я хочу все сразу, – сказала Мадонна. – Не знаю, удастся ли мне это, но я знаю, что хочу все и сразу!»

В газетах 1995 года появлялось много сообщений о том, что Мадонна хочет иметь ребенка, но она всегда добавляла, что не собирается беременеть до завершения роли своей мечты – фильма «Эвита». Тридцатисемилетняя Мадонна говорила, что подумывает о поиске донора спермы, чтобы завести ребенка. В телевизионном интервью, которое она дала Форресту Сойеру, она сказала, что ее биологические часы тикают так громко, что она уже готова искать отца для своего ребенка по объявлению в газете. «Я уверена, что мне удастся найти подходящего парня, – сказата она. – Я уверена в этом». И совершенно серьезно Мадонна добавила, что без ребенка ее жизнь пуста и бессмысленна.

В среду 10 января 1996 года Мадонна встретилась с Шоном Пенном в отеле «Карлайл» в Нью-Йорке. Они оставались в номере в течение двадцати одного с половиной часа. Точное время засекли вездесущие журналисты, ожидавшие выхода звезды. Друзья Мадонны и Пенна утверждали, что Мадонна пыталась убедить Пенна стать отцом ее ребенка. «После нашего развода у меня было много мужчин, но ребенка я хочу иметь только от тебя, – сказала Мадонна. – Ты – единственный мужчина, которого я любила по-настоящему, Шон, и ты это знаешь».

«Она действительно пыталась убедить его, – вспоминает друг Пенна. – Она говорила, что все еще любит его, но понимает, что у них нет будущего. Она говорила, что хочет иметь ребенка только от него. И Шон думал об этом. Но в конце концов он решил, что эта идея неудачна».

Пенн, у которого уже было двое детей от Робин Райт, отклонил предложение Мадонны.

Но ее решение завести ребенка на этот раз было совершенно твердым. «Она хотела этого больше всего на свете, – вспоминает бывшая подруга Мадонны Сандра Бернхард. – Я думаю, что она была готова на все, только бы родить ребенка». Любой, кто хорошо знал Мадонну, понимал, что если она поставит перед собой цель, то обязательно сумеет ее добиться.

И помог Мадонне стать матерью высокий, привлекательный Карлос Леон. Они встретились в сентябре 1994 года на пробежке в Центральном парке. Он катался на велосипеде, она наблюдала за ним. Его красивый загар и тренированное тело, затянутое в черный спандекс, произвели впечатление на Мадонну. Попросив телохранителя держаться на безопасном расстоянии, Мадонна подошла к красивому незнакомцу с латинскими чертами лица. Она пригласила его выпить кофе в небольшом кафе. За кофе Мадонна узнала, что ее новый знакомый живет в Нью-Йорке. Карлос вырос на Манхэттене. Он учился в приходской школе и мечтал стать профессиональным велосипедистом, чтобы выигрывать такие престижные гонки, как «Тур де Франс». Но чтобы заработать на жизнь, он стал работать тренером по фитнесу. Он получал сто долларов в час, но не оставлял мечты стать членом олимпийской велосипедной команды.

Красота Карлоса и его целеустремленность произвели впечатление на Мадонну. Она стала поддерживать с ним контакт. История знакомства суперзвезды и никому не известного тренера по фитнесу выглядит странно. Но в тот период Мадонна вполне могла познакомиться с мужчиной в Центральном парке. Можно себе представить, что рассказал вечером Карлос Леон своим дружкам! Через некоторое время Мадонна и Карлос Леон стали встречаться.

Дружелюбный Карлос скоро стал сопровождать Мадонну в Нью-Йорке, Майами и Лос-Анджелесе. «Мы собираемся пожениться, – неожиданно заявила Мадонна на вечеринке в честь своего тридцатисемилетия, – но ждем завершения съемок «Эвиты». Разумеется, такое заявление озадачило заинтересованных наблюдателей, которые не могли понять, кто такой Карлос Леон и какое место он занимает в жизни Мадонны. («В этом вся разница между мной и Мадонной, – сказала подруга Мадонны Рози О'Доннелл. – Она спит со своим тренером, я же своего игнорирую».) Еще больше удивились друзья Мадонны, знавшие о том, что она уговаривала Шона Пенна стать отцом ее ребенка. Однако пытаться найти здравый смысл в поступках Мадонны совершенно бесполезно, и все ее друзья прекрасно об этом знали.

Казалось, что в тот момент она чувствовала себя неспособной на подлинные отношения с мужчинами и просто не хотела ждать и снова откладывать рождение ребенка. Мадонна – очень нетерпеливая женщина, и это может подтвердить каждый, кто ее знает. После Тони Уорда она очень высоко подняла планку, которую должен преодолеть мужчина, желающий занять место в ее жизни. С этой задачей не справился никто. Но она захотела иметь ребенка, а идеальные отношения можно было отложить на потом.

Во время приездов Карлоса Леона в Аргентину они с Мадонной редко ночевали в одной спальне, что дало сплетникам пищу для слухов относительно характера их отношений. Тогда никто не знал, что с момента начала съемок «Эвиты» Мадонну мучили кошмары. «Меня постоянно кто-то преследовал, ловил и терзал, – вспоминала Мадонна позднее. – Эти сны преследовали меня каждую ночь. Я просыпалась в холодном поту». Мадонна спала в большой спальне, а Карлос – в комнате для гостей. Довольно часто они начинали ночь вместе, а потом Карлос перебирался в маленькую комнату.

Услышав сердцебиение своего ребенка, Мадонна задумалась о будущем фильма. Что делать с «Эвитой»? Доктор сообщил ей, что она на десятой неделе. Мадонна поняла, что нормально выглядеть она будет еще недель семь. Но большая часть танцевальных номеров была отложена на последний этап съемок. «Разумеется, они могли бы пригласить дублершу для танцевальных номеров, – говорила Мадонна, – но сама мысль о том, что меня кто-то заменит, была мне отвратительна».

Пытаясь разобраться в собственных чувствах и планах, Мадонна сообщила новость только самым близким – своему тренеру, помощнику и отцу ребенка, Карлосу Леону. Сестрам она ничего не сказала, остались в неведении и друзья. «Я ничего не стыдилась», – говорила Мадонна. Больше всего она боялась, что обо всем разнюхают журналисты желтой прессы. Она знала, что сообщение о ее внебрачной беременности станет сенсацией и превратит ее жизнь в настоящий ад. «Они всюду разошлют своих фотографов и операторов, чтобы меня терзать, – говорила она, – и мне не удастся спокойно закончить фильм».

Когда она поняла, что ей придется все рассказать Алану Паркеру, Мадонна решила сделать это по телефону.

«Присядь, Алан, – сказала она вместо приветствия. – Я беременна».

«Какой срок? – спросил пораженный Паркер. – Я имею в виду, когда все это случится?»

Финальная гонка

Алан Паркер пытался не паниковать, но, как он признавался впоследствии, он сразу же начал рассчитывать, сколько недель съемок у него осталось для завершения своего грандиозного фильма, сколько недель его звезда будет оставаться стройной и красивой. Ему ничего не оставалось, как только поздравить Мадонну и согласиться с тем, что нужно подождать и посмотреть, что случится дальше. Они договорились держать беременность Мадонны в тайне из страха перед тем, что реакция прессы сделает завершение съемок невозможным. Мадонна впоследствии вспоминала, что она чувствовала себя девочкой-подростком, скрывающей от строгих родителей свою беременность.

Очень скоро члены съемочной группы заметили, что режиссер кардинальным образом изменил план съемок, особенно в отношении танцевальных номеров. «Если бы я рассказала, они бы решили, что я сошла с ума», – говорила Мадонна. У них с Паркером не было выбора – им пришлось посвятить в свою тайну одного из продюсеров. Но от друзей и коллег Мадонна по-прежнему таилась. Чем меньше людей знало о ее положении, тем надежнее можно было сохранить тайну. «Я чувствовала, что у нас началась отчаянная гонка, – рассказывала Мадонна. – Как мне удалось так удачно позировать для рекламных фотографий, когда я не влезала ни в один из своих костюмов?»

В своем номере Мадонна предавалась печальным мыслям. Беременность должна была бы радовать ее, но почему-то так не получалось. Мадонна чувствовала, что она может погубить все то, над чем и она сама, и остальные члены съемочной группы так напряженно трудились. Успех этого фильма был чрезвычайно важен для всех. «Все, чего я хочу, – это всего лишь немного покоя, – говорила Мадонна сама себе. – Неужели я прошу слишком многого?»

Съемки были очень напряженными. Часто они проходили на морозе. Снимали факельные шествия с требованиями освободить Перона. Порой Мадонне приходилось почти целый день проводить на ногах, снимаясь в танцевальных номерах. Во время одной из сиен, где Мадонна играла уже больную Эвиту, ей нужно было упасть на пол ничком. Дубль за дублем Мадонна покорно падала и падала. Когда съемка завершилась, она была вся в царапинах. Она страшно ругалась и сердилась, но в глубине души гордилась своей работой. («Я знала, что это будет очень трогательная сцена».) Работать было тяжело, пожалуй, даже тяжелее, чем в начале съемок.

Возвращаясь в отель и изучая свое отражение в зеркале, Мадонна не находила на своем лице радости, связанной со столь желанной беременностью. Она видела измученную женщину с фигурой, далекой от идеальной. Отчетливо проявились морщинки вокруг рта, гусиные лапки в уголках глаз. Мадонна усаживалась за туалетный столик и начинала накладывать макияж. На публику она выходила, только когда ее внешний вид был безукоризнен. И с каждым днем этот процесс занимал все больше и больше времени.

Мадонну постоянно знобило, она никак не могла согреться. Она ждала, когда же съемочный день закончится, чтобы немного расслабиться и подремать, что, впрочем, удавалось ей не часто. Она паниковала, срывалась, «как Джуди Гарленд в конце жизни». Впоследствии Мадонна признавалась, что ее преследовало ощущение, что она разрушает все то, что так тщательно и со старанием строила всю жизнь. Она чувствовала, что теряет все то, чего с таким трудом добивалась.

Времена наставали тяжелые.