Текст книги "Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка"

Автор книги: Рэм Красильников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

Все свидетельствовало о том, что эта спецаппаратура обладает высокой степенью безопасности, отличается надежностью и простотой в обращении. Радиосвязь проводится в удобное для агента время, с открытой местности или даже из помещения. Небольшие размеры (310x310x48 мм) и вес (2,3 кг) позволяют разместить ее в бытовых предметах, например в хозяйственной сумке или атташе-кейсе, с учетом того, что запуск аппаратуры производится при помощи выведенного тросика. Антенну следует сориентировать на юг, то есть на ИСЗ «Марисат-3», и в этом направлении не должно быть мешающих сооружений, густых лесных массивов и других препятствий.

В советских газетах, в ставшей в 80-х годах обычной для читателя рубрике «В Комитете государственной безопасности СССР», сообщалось: «7 марта 1983 года во время работы с шпионской радиоаппаратурой задержан с поличным первый секретарь посольства США Ричард Осборн. У него изъят комплект портативной разведывательной аппаратуры специального назначения для передачи шпионских сообщений через американские спутники связи «Марисат» и собственноручные записи, исполненные в блокноте из быстро растворимой в воде бумаги, изобличающие Р. Осборна в шпионской деятельности. За действия, несовместимые со статусом дипломата, Ричард Осборн объявлен персоной нон грата».

Как видим, Карл Гебхардт, Уильям Планкерт и Филипп Рейнолдс в этом сообщении Комитета не упомянуты, и не потому, что неизвестны контрразведке как исполнители экспериментов с космической аппаратурой. С Планкертом мы уже встречались – как с разведчиком-агентуристом, проводившим встречи с агентом «Сферой». О Рейнолдсе тоже поговорим – как об участнике операции резидентуры по связи с этим же агентом. Кстати говоря, с Планкертом приключилась странная история, связанная с работавшей в его московской квартире гувернанткой Памелой Сью Карне. Дело в том, что наряду со своими обязанностями гувернантки Памела Карне занималась и другой деятельностью, не заявленной, так сказать, официально при устройстве на работу в посольство. Ярая приверженка Единой христианской организации (ЕХО) небезызвестного корейца Муна, крупнейшей секты в США, да и в мире, Памела Карне выполняла поручения этой секты в Советском Союзе: вела активную миссионерскую работу, тайно выезжала по делам секты в другие города СССР, вербовала в секту советских людей, нанимала помещения для сектантов, снабжала их литературой («Советский Союз – страна антихристов и исчадие зла» и т. п.), а также видеотехникой и видеофильмами аналогичного содержания. В конце концов Памеле Карне пришлось покинуть Советский Союз. Загадочная история; если не знать, что ЕХО Муна связана с южнокорейской разведкой и сам Уильям Планкерт – кадровый сотрудник ЦРУ США, можно задать ему несколько вопросов, например, таких: неужели он не ведал о связи Памелы Карне с ЕХО, когда нанимал ее в гувернантки? Как могли остаться не замеченными им ее поездки в другие города страны – в нарушение строгого порядка оповещения иностранцами советских властей о таких поездках? Каким образом Памела Карне ухитрялась получать материалы ЕХО и видеотехнику – не с дипломатической ли почтой при его содействии? И все же, видимо, несмотря на тесные связи двух ЦРУ, американского и южнокорейского, это была несуразная оплошность – ведь Уильям Планкерт принимал участие в важнейших агентурных операциях резидентуры, а действия Памелы Карне могли серьезно помешать в этом деле.

Год 1983-й уже вступил во вторую половину, когда к огорчениям Лэнгли и московской резидентуры прибавилось новое: провалился еще один агент; выдворен из Советского Союза еще один разведчик ЦРУ; советской контрразведкой поставлены на учет в картотеке выявленных сотрудников Лэнгли два разведчика-агентуриста московской резидентуры. Речь идет о московско-ленинградских страстях ЦРУ, известных сегодня как дело «Ролфа Даниэла». В этой детективной истории присутствует почти вся «классическая» атрибутика шпионажа и контршпионажа: предательство и вербовка, встречи завербованного агента с иностранными разведчиками за границей; тайниковые операции в Москве и Ленинграде; радиосвязь с разведкой и условная сигнализация. Но есть три обстоятельства, которые определили специфику дела. Первое – агент завербован за границей, западногерманской разведслужбой Бундеснахрихтендинст (БНД), но для использования в Советском Союзе немцы отдали его американской разведке, так сказать, в порядке дружеского сотрудничества. Последующие события разворачивались в Ленинграде, где он жил и работал, и в Москве, куда он вызван, чтобы забрать заложенный для него московской резидентурой тайник. Третье обстоятельство – в тайниковой операции в Ленинграде участвовала вся семья разведчика оперативной группы: он сам, его жена и малолетняя дочь.

Представитель БНД сообщает своему собеседнику об агенте БНД – научном сотруднике Арктического и Антарктического госкомгидромета СССР. Юрий П. – очень осведомленный человек, говорит немец; физик-ядерщик, работал на объектах военно-морского флота, знаком с проблемами атомных судов, в том числе подводных лодок. Собеседник – сотрудник ЦРУ внимательно слушает, потом просит рассказать, как все началось. Представитель БНД отвечает: «Он регулярно выходит в плавание в научные экспедиции; во время одного из рейсов направил письмо в наше консульство в Норвегии: написал, что в Советском Союзе его не признают – он не может реализовать свой метод получения искусственных алмазов. В контакт с ним наши сотрудники вступили в 1982 году в Гамбурге, а в этом году мы уже провели с ним несколько встреч. Нет сомнений: он хочет заработать, а не просто получить признание как специалист».

Юрий П. для ЦРУ – неплохая находка. Но и БНД тоже нужен советский агент. Немцы уступают его американцам – понимают, что у ЦРУ гораздо больше возможностей использовать агента в Советском Союзе – ведь ему не вечно быть в плавании. К тому же конспиративные встречи в иностранных портах довольно обременительны. Сделка налаживается: Юрия П. передают на связь ЦРУ, а американцы станут делиться с БНД его информацией.

Между ЦРУ и БНД давние и тесные связи. БНД – организация генерала Гелена, созданная на основе возглавлявшегося им еще в гитлеровском рейхе отдела абвера «Иностранные армии Востока», – многим обязана ЦРУ. Но и американские спецслужбы немало поживятся от своих новых друзей и союзников, в прошлом заклятых врагов Соединенных Штатов.

ЦРУ прочно устроится в Западной Германии под защитой американских оккупационных войск и официальных представительств. Резидентуры Лэнгли поселятся в Бонне, Гамбурге, Мюнхене и других городах ФРГ; крупная резидентура откроется в Западном Берлине. Во Франкфурте-на-Майне американцами создан мощный разведывательный центр – фактически региональная база Лэнгли для ФРГ и стран Восточной Европы. На территории ФРГ разместятся многочисленные подразделения радиоэлектронной разведки.

Корни тесного сотрудничества ЦРУи БНД уходят в прошлое, когда еще не кончилась кровопролитная война антигитлеровской коалиции с фашизмом. Дело «Ролфа Даниэла» – одно из многих проявлений такого взаимодействия, основанного, правда, не на полном равноправии сторон, а сцементированного конфронтацией с общим недругом. Дело «Ролфа Даниэла» – разделение труда между двумя разведслужбами; классический пример вербовки, когда кандидат, еще не сознавая полностью, к чему приведут его обида и поиск покровителей, окажется вовлеченным в шпионаж.

Как и ожидали в БНД, передача Юрия П. ЦРУ, состоявшаяся во время захода его судна в Монтевидео, прошла без каких-либо затруднений. По-видимому, и сам он заинтересован в новых хозяевах – рассчитывает, возможно, что его денежные дела пойдут несравненно лучше. Надеждам на солидное вознаграждение так и не суждено сбыться. А о содействии в научной карьере Юрий П., собственно, уже и не помышлял.

Следующие после Монтевидео стоянки «Профессора Зубова», судна, на котором плывет Юрий П., – Порт-Луи (Маврикий) и Копенгаген (Дания). На каждой стоянке происходят моментальные встречи с разведчиками ЦРУ. На последней они вручат агенту «план связи» в Советском Союзе, искусно заделанный в обложку блокнота. Юрий П. вскроет его дома, в Ленинграде. В нем подробная инструкция о тайнике, заложенном в Москве. В ЦРУценят агента – план предусматривает многие способы связи: тайники в Москве и Ленинграде, условные сигнальные метки, радиопередачи, которые предстоит принимать. Юрию П. присваивается оперативный псевдоним «Ролф Даниэл» и сообщается его сигнал, персональный номер, – «2». Этой цифрой он должен помечать в условных пунктах в Ленинграде готовность к изъятию тайников и закладке контейнеров для своих работодателей из ЦРУ.

24 июля 1983 года жена вице-консула США в Ленинграде Дениз Аугустенборг поставит свою машину в условном месте «Влад» (Владимирская площадь в Ленинграде). Автомашина стоит багажником к тротуару, – значит, тайник в Москве и агенту нужно срочно выезжать, чтобы изъять его и получить новые разведывательные задания и другие материалы для ведения шпионской работы. А четырьмя днями раньше разведчик посольской резидентуры Алекс Грищек, которому помогает другой разведчик резидентуры, Филипп Рейнолдс, заложит в кустарнике у Серебряно-Виноградного пруда, в Измайловском парке Москвы, тайниковый контейнер для «Ролфа Даниэла». Алекс Грищек промокнет под проливным дождем, пока доставит и спрячет в условленном месте громоздкий булыжник.

В булыжнике детальные задания ЦРУ по советскому военно-морскому флоту, различные инструкции – о тайниках и радиосвязи, о шифровании и расшифровке сообщений, об использовании тайнописи. Во вместительном контейнере шифровальные таблицы, таблетки для изготовления тайнописи, письма на подставные адреса разведки в США, ловко подстроенные под переписку американских туристов, специальное устройство для приема и записи радиопередач ЦРУ, которое агент подключит к своему бытовому радиоприемнику, и деньги: в ЦРУ знают, как побудить «Ролфа Даниэла» к работе.

Несколько слов об этой ответственной операции московской резидентуры. Поездка двух разведчиков ЦРУ к месту закладки тайника предпринята наспех, без обычной проверки, которую практикуют американцы в подобных случаях. Возможно, это объяснялось тем, что шел сильный дождь. В любом случае самоуверенность подвела Грищека и Рейнолдса.

Между тем Юрий П. уже давно под контролем советской контрразведки; его действия в Ленинграде и Москве под неослабным, но осторожным наблюдением, как и действия тех разведчиков ЦРУ в Москве и Ленинграде, которые причастны к работе с Ролфом Даниэлом. Дальнейшие события развиваются стремительно.

Вернувшись из Москвы, агент на стене старого дома на улице Пестеля поставил свой персональный знак – «2». Разведчики ЦРУ теперь знали: тайниковый контейнер в Измайлове изъят. Оперативная группа ЦРУ в Ленинграде готовилась к приему от агента шпионских материалов, которые он подготовит в соответствии с полученными заданиями. Место закладки тайника с условным названием «Сорок» осмотрено и проверено. Оно находится на сороковой километре Приморского шоссе, и в нескольких километрах от него располагается дача генерального консула США в Ленинграде – удобно и конспиративно. В адрес «Ролфа Даниэла» идут радиограммы – агент ЦРУ должен быть спокоен и уверен в себе и своих партнерах.

Следует еще один элемент разведывательной операции: 10 сентября на проспекте Добролюбова, в условном месте «Добро» (читатель наверняка уже догадался, по какому принципу в ЦРУ называются места операции) появляется очередная цифра «2»: «Ролф Даниэл» готов к закладке тайника Сорок. На следующий день руководитель оперативной группы ЦРУ в Ленинграде проезжает по проспекту Добролюбова и убеждается, что метка поставлена. Теперь он выезжает на дачу генконсульства, чтобы сообщить об этом Аугустенборгу, сотруднику опергруппы и вице-консулу США, который ждет на даче этого известия. Чета Аугустенборг, с двухлетней дочерью, садится в машину и едет к Ленинграду – это решающий этап тайниковой операции. У столбика «40 км» машина тормозит у обочины шоссе, в двух метрах от места тайника; вокруг ни души. Дениз Аугустенборг выскакивает из машины с детским одеяльцем в руках, изображает неловкость – одеяльце падает и точно накрывает лежащую в траве консервную банку, завернутую в грязную тряпку. В банке шпионские материалы «Ролфа Даниэла». Дениз подбирает драгоценную ношу и спешит к машине. Но сесть в нее ей уже не удается.

Когда семью Аугустенборг доставили в управление КГБ по Ленинградской области, самым оживленным и бойким персонажем оставалась маленькая девочка. Родители, подавленные случившимся, угрюмо сидели в стороне от стола, на котором разложены вещественные доказательства, предоставив ее самой себе. Девочка весело скакала по комнате, среди незнакомых людей, увлеченных каким-то занятием. А до этого – быстрая езда по Карельскому перешейку до Ленинграда и по улицам города в сопровождении милицейской автомашины, предупреждавшей о рейсе особого назначения. Не в пример отцу и матери девочка – сама непосредственность, оперработники УКГБ с удовольствием угощали ее бутербродами и лимонадом. Инструкция ЦРУо том, как вести себя при задержании (ни в коем случае не принимать угощения), ее не касалась.

Последовала неизбежная в таких случаях процедура оформления задержания, на этот раз супружеский пары, вызов сотрудника генконсульства США, сообщение дипломатическому представительству, в газетах и по радио. Аугустенборг и его шеф Мюллер, объявленные персонами нон грата, покинули Советский Союз.

Взаимодействие контрразведывательных подразделений, как и спецслужб в целом, абсолютно необходимо, тем более первого отдела Второго главного управления с управлением КГБпо Ленинградской области, которое вело контрразведывательную работу по оперативной группе ЦРУ, базировавшейся в генеральном консульстве США в Ленинграде. Разоблачение агента ЦРУ Юрия П., жителя Ленинграда, и задержание четы Аугустенборг при изъятии тайниковой закладки от этого агента на сороковом километре Приморского шоссе – яркий пример слаженной оперативной работы подразделений центрального аппарата – Второго главного и Четвертого управления КГБ СССР и ленинградского управления, возглавлявшегося в то время Д. П. Носыревым. Успеху контрразведывательной операции способствовала огромная изобретательная работа ленинградских чекистов, руководящих работников управления В. И. Соколова, С. Е. Мануйлова, Ф. А. Мясникова, Ю. Н. Вискова и целого ряда других сотрудников. Необходимо также назвать начальника четвертого управления КГБ Ю. В. Сторожева и его заместителя А. И. Архипова, много сделавших для успеха контрразведывательной операции, нанесшей сильный удар по замыслам Лэнгли создать эффективную агентурную сеть на территории СССР.

Год 1983-й стал тяжелым испытанием для московской резидентуры. Потери агентов, неудачные вербовки, выдворение из Советского Союза провалившихся разведчиков – все это не служило вдохновляющим стимулом, кое у кого опустились руки. Шеф Лэнгли настроен иначе: ни в коем случае не сворачивать разведывательные операции в Советском Союзе, – напротив, множить их, настойчиво и упорно создавать агентурную сеть, не допустить, чтобы приток информации из СССР иссякал. Замораживания разведывательной работы в Советском Союзе не будет; не давать затянуться наступившей паузе, готовиться к новому раунду схватки. Особенно важно в тайной войне спецслужб удвоить, утроить усилия ЦРУ, чтобы проникнуть в советскую разведку и контрразведку. Невозможно продолжать действовать вслепую, надо обезопасить себя от провалов в Москве. Шефа Лэнгли серьезно беспокоила и другая мысль – уж не удалось ли Советам внедрить своего «крота» в Вашингтон. Он отбрасывал эту мысль, но она приходила вновь и вновь.

Тем более крестовый поход должен продолжаться, несмотря ни на какие потери. Уильям Кейси уподоблялся водителю, считающему, что авария может случиться с кем угодно, только не с ним, а если и произойдет – беда невелика: боксер не считает пропущенных ударов, а упрямо идет вперед.

Глава 10
Беда не приходит одна

Где тонко, там и рвется. – Конец шпионской деятельности агента «Сферы». – «Кортшип» – совместная операция ЦРУ—ФБР. – Фантастическая история одного американского агента. – Свидание мистера Сайтса

Попробуйте разорвать канат, сплетенный из множества отдельных тонких нитей, – не получится, какую силу ни прикладывай. Несмотря на веер сокрушительных поражений, московская резидентура оставалась грозной силой, способной таранить «главного противника». Юрий П., Евгений Капустин, Альберт Петров, Александр И. списаны в, архив потерянных агентов. Забудутся жестокие разочарования с неудачной вербовкой «Семенова» и небольшое приключение со старым агентом «Карлом». Провал экспериментов с аппаратурой космической связи не изменит планов Лэнгли ввести в строй новые, перспективные направления в работе разведки.

Уильям Кейси, руководство Оперативного директората и советского отдела настойчиво продолжали плести толстый, прочный канат агентурной сети ЦРУв Советском Союзе. Радовал обильной и полезной продукцией агент «Сфера». В ряды агентов московской резидентуры вольются новые ценные приобретения «русских групп» зарубежных резидентур ЦРУ – «Медиана», «Миллион», «Джентайл», «Аккорд». Не все завербованные за границей советские граждане согласны работать на Лэнгли в своей стране – опасаются раскрытия. Но те, кто названы, кажется, готовы идти на риск. Возможно, удастся возобновить контакт с давним агентом ФБР—ЦРУ «Топхэтом».

Личные встречи с агентом «Сферой» при всей их рискованности – не какие-то исключительные события. Даже в самые сложные для американской разведки периоды деятельности на территории нашей страны личные встречи – преимущественная, а иногда и единственная форма связи с некоторыми агентами.

«Поддержание связи с агентами, – свидетельствует бывший разведчик ЦРУ Филипп Эйджи, – пожалуй, самый критический элемент оперативного мастерства и обеспечения оперативной безопасности. Личные встречи сотрудников ЦРУ и их агентов – это часто наиболее эффективный вид связи, однако вместе с тем они наиболее опасны и требуют принимать тщательные меры предосторожности и прикрытия».

Что влияет на выбор этой формы связи? Дело, видимо, не только в том, что отдельные агенты отказывались от иных, безличных форм контакта, как, например, агент «Сфера», не на шутку испуганный предложенным ему ЦРУ планом связи, предусматривавшим сложную систему тайников, радиосеансы на американское посольство, отправку агентом зашифрованных писем на условные адреса разведки в Соединенные Штаты. Личные встречи с агентом номер один, таким образом, определила суровая необходимость. Достоинства их, наверное, в том, что они дают возможность установить психологический контакт с агентом, лучше оценить его личные качества и возможности, а главное, оперативно получать разведывательную информацию и передавать те самые «брелоки для ключей» – миниатюрные фотоаппараты, которыми Адольф Толкачев фотографировал секретные материалы в своем НИИ.

Во многих странах за рубежом и на территории США разведчики ЦРУ проводят встречи с завербованными агентами на конспиративных квартирах, в номерах гостиниц, в помещениях коммерческих контор, любезно предоставленных их хозяевами, а иногда на квартирах разведчиков, в доме самого агента, в автомашинах во время совместных поездок за город и даже в зданиях официальных представительств Соединенных Штатов за границей, куда агента доставляли конспиративно.

В Советском Союзе все обстояло совсем иначе, и понятно почему. Конечно, у московской резидентуры нет конспиративных квартир; нельзя организовывать встречи в конторах редких американских фирм; невозможны контакты с агентами у них дома или на городских квартирах разведчиков резидентуры; наконец, категорически исключается работа с завербованными агентами в дипломатических и консульских учреждениях – недопустимый риск, даже если агент привезен туда тайно. Советские граждане – нечастые посетители посольства и консульства. Положение изменилось в начале 90-х годов, после снятия режимных мер, когда в посольство, его консульский отдел, хлынули потоки посетителей. Резидентура незамедлительно воспользовалась складывающейся ситуацией – в зданиях посольства разведчиками ЦРУ стала активно проводиться оперативная работа с посетителями – российскими гражданами, включая вербовку отдельных из них. В этих целях увеличили количество разведчиков-агентуристов резидентуры, внедренных в консульский отдел посольства, наиболее посещаемый. Но это произошло позже, а в восьмидесятые, как и в предыдущие годы, для личных встреч московская резидентура ЦРУ облюбовала отдельные городские районы. Те пятеро разведчиков-агентуристов, которые проводили встречи с агентом «Сферой» в самом конце 70 – первой половине 80-х годов, тщательно готовились к контактам и усиленно проверялись на маршрутах следования к месту свидания. Как правило, разведчик затрачивал на проверку 4–5 часов. В первые 1,5–2 часа он ездил по городу на машине; затем бросал ее и пересаживался на городской транспорт; на заключительной стадии около часа шел пешком.

Один из способов проверки – использование так называемой выпрыгивающей куклы.

В Лэнгли это приспособление для обмана контрразведки носит название «Джек ин де бокс» («Jack in the Box», или «JIB»). Существо применяемой тактики состоит в том, что автомашина, управляемая одним из разведчиков резидентуры, на время должна попасть в «мертвую зону» для наружного наблюдения контрразведки. Такие места на улицах Москвы заранее подбираются резидентурой на маршрутах проверки и вносятся в специальную картотеку. В «мертвой зоне» второй разведчик, сидящий рядом с водителем на переднем сиденье, быстро покидает машину и скрывается в укромном месте. Оставшись один, первый нажатием кнопки приводит в действие «JIВ» – чемоданчик с «выпрыгивающей куклой». «Кукла» мгновенно наполняется воздухом и превращается в человеческую фигуру натуральной величины. Изготовленная под исполнителя операции, одетая в ту же одежду, что ушедший разведчик, абсолютно схожая с ним, она размещается на сиденье и может даже по команде вертеть головой. У наблюдателей создается полная иллюзия – это по-прежнему те же двое и они о чем-то оживленно беседуют.

Джон Якли, атташе отдела кадров посольства, – пятый разведчик резидентуры, контактировавший с агентом «Сферой». Встреча состоялась на Ходынской улице, в месте, названном в инструкции ЦРУ именем «Саша». Джону Якли посчастливилось тогда избежать задержания с поличным, провал выпал на долю другого.

Пол Стомбау, разведчик «глубокого прикрытия» московской резидентуры и по совместительству второй секретарь американского посольства, всю неделю готовился к важной встрече с агентом, предстоявшей вечером. С агентом «Сферой» Пол Стомбау незнаком – он использует словесный и вещественный пароли. Вещественный пароль – книга в белой обложке в левой руке агента. Вдобавок Стомбау представлял агента по фотографии и ожидал увидеть его на месте назначенной встречи. Разведчик намеревался передать агенту «Сфере» новое задание ЦРУ. Агент любит получать гонорары – разведчик нес с собой в хозяйственной сумке несколько пачек денег. «Сфера» – поставщик ценнейшей для Вашингтона информации, курочка, несущая золотые яйца; ее надо беречь как зеницу ока – про нее знают на самом верху: и президент-демократ, далекий от Лэнгли, и его сменщик, президент-республиканец, сделавший ЦРУ своим главным оружием в битвах с «главным противником».

13 июня 1985 года, в день назначенной встречи с агентом «Сферой», разведчик «глубокого прикрытия» Пол Стомбау зябко ежился, как от стужи, в это теплое летнее время. Он отнюдь не робкого десятка – прошел полицейскую закалку, работал в ФБР. Однако почему-то нервничал, вновь и вновь прокручивал в цепкой памяти план сложной агентурной операции; его специально готовили к этому в Лэнгли – обучали искусству выхода на личные встречи с агентами, обнаружению слежки, если она ведется контрразведкой, психологическому воздействию на агента, если понадобится. Утром в этот день автомашина посольства США с двумя пассажирами проследовала от здания дипломатического представительства на улице Чайковского мимо огромного жилого дома, что на площади Восстания, – москвичи называют это помпезное архитектурное сооружение конца 40-х годов «высоткой». На двенадцатом этаже высотного дома – квартира агента; открытая форточка в одном из окон – сигнал о готовности его к вечерней встрече; пассажиры машины передают эту приятную весть в резидентуру.

Место встречи – Кастанаевская улица, в «спальном районе» Москвы, небольшая, малолюдная, тихая, особенно в четверг вечером.

Еще раз обдумав сценарий встречи с агентом, Пол сосредоточивается на том, как добираться до Кастанаевской улицы. Перед ним аккуратно разложены карты и фотоснимки района – он хорошо представляет место встречи.

Разведчикам резидентуры не нужно мозолить глаза контрразведке в местах, где предстоят встречи, – фотографии Москвы за них делают разведывательные фотоспутники; фотоснимки добротные и качественные – видны каждая улочка, каждый дом, при желании можно разглядеть и автомашины, даже людей. Пол Стомбау изучил маршрут движения к месту встречи, наизусть помнит автобусы и троллейбусы, которыми воспользуется.

Он размышляет: на весь путь до Кастанаевской улицы, с необходимой проверкой, пересадками, гуляньем пешком, остановками в пути и прочим, ему понадобится 4–5 часов. Пол приказывает себе не волноваться – уверен, что не находится на подозрении у КГБ. Ему не нужно поэтому менять свою внешность, маскироваться под другого, прибегать к другим эффективным приемам избавления от контроля советской контрразведки, например к использованию манекена – «выпрыгивающей куклы». Еще раз представим разведчика резидентуры, когда он вместе с женой, верной помощницей в таких делах, едет в машине; жена за рулем. Вот машина на несколько секунд попадает в «мертвую зону» – они свернули в переулок, и сотрудники наружного наблюдения их не видят. Ну а разведчику этого вполне достаточно – он выходит из машины и исчезает во дворе. И в этот момент происходит чудесное появление манекена – жена разведчика приводит в действие выполненную в натуральную человеческую величину резиновую куклу – копию мужа. Кукла упрятана в чемоданчик, достаточно секунды, чтобы она наполнилась воздухом и заняла место покинувшего машину разведчика. На манекен можно надеть шляпу или кепку и даже имитировать разговор с ним, поворачивая с помощью незамысловатого устройства голову куклы. Блестящий прием, контрразведка не заметит подвоха. Двойник исчезнувшего разведчика по-прежнему привлекает внимание слежки. Когда машина подъедет к дому и манекен, из которого выпущен воздух, снова окажется в чемоданчике, контрразведка спохватится – поздно. Да и докажи, что не проглядели, как оба пассажира вышли из машины, особенно если она заедет в подземный гараж. Но Полу Стомбау этот прием сегодня не потребуется, есть другие возможности незаметного выхода на операцию, другие способы тщательной проверки, – они хорошо показали себя в прошлом, не подведут и на этот раз. Пол окончательно успокаивается, единственная обуза и изрядная тяжесть – объемистая сумка, груз для агента.

Ровно в 8 часов вечера Пол Стомбау уже на Кастанаевской улице, ждет агента – тот должен появиться с минуты на минуту; возможно, приедет в собственной машине. Пол всматривается в глубину улицы: еще светло, редкие прохожие торопятся домой; осматривается – кругом все спокойно. В нескольких шагах от него телефонная будка, в ней молоденькая девушка – увлечена разговором, временами заливается веселым смехом, на Пола не обращает внимания.

То, что неожиданно происходит затем, для Пола Стомбау совершенно необъяснимо. В считанные секунды он оказывается на заднем сиденье незаметно подъехавшей автомашины, с тяжелой сумкой, ручку которой упрямо сжимает в руке. По сторонам от Пола располагаются сотрудники советской контрразведки. Машина с задержанным разведчиком ЦРУ трогается с места и, набирая скорость, несется в центр города. В последний момент Пол успевает заметить, как разворачивается еще один акт драмы: на углу улицы задерживают и усаживают в «Волгу» невысокого мужчину, в руке у него книга в белой обложке – вещественный пароль агента ЦРУ. А девушка в телефонной будке по-прежнему увлеченно беседует с кем-то – молниеносный эпизод на Кастанаевской улице не привлек ее внимания.

В момент задержания Пол Стомбау, конечно, не знал, что агент, которого он ожидал на Кастанаевской улице, арестован советской контрразведкой, находится в следственном изоляторе КГБ в Лефортово и полностью признал свою шпионскую связь с ЦРУ. Сотрудник резидентуры не подозревал и о том, что в руках контрразведки находятся другие неоспоримые улики, раскрывающие контакт Толкачева с американской разведкой. Во время негласного обыска в квартире Толкачева обнаружили злополучную ампулу с ядом, которой агента «Сферу» предусмотрительно снабдило ЦРУ. Были основания полагать, что аналогичную ампулу со смертельным ядом шпион носит с собой. И был опыт с агентом «Тритоном» – Огородником, покончившим с собой при помощи яда, услужливо переданного ему ЦРУ. Вот этим-то и объяснялся несколько неординарный способ задержания и ареста агента ЦРУ, избранный контрразведкой во избежание такого исхода. Спеленутого, словно мумия, агента водворили после совершенно неожиданного для него задержания в автомашину контрразведки, которая должна была доставить его в Лефортово. У Адольфа Толкачева не оказалось с собой ампулы с ядом – он спрятал ее в потайном месте, на антресолях своей квартиры. Однако даже если бы она была при нем в момент задержания, агенту «Сфере» все равно не удалось бы ею воспользоваться.

Что касается Пола Стомбау, то при задержании и на всем пути от Кастанаевской улицы до Малой Лубянки он был растерян и подавлен; в помещении КГБ, куда его привезли, так и не вышел из оцепенения, но все-таки усилием воли взял себя в руки. Отрицал очевидное, с каким-то отчаянием не признавал свою сумку с материалами ЦРУ для агента «Сферы», которую у него с трудом отобрали контрразведчики, твердил, что он обыкновенный дипломат. Пол Стомбау еще не знал тогда – он уже известен советской контрразведке как разведчик ЦРУ. Не знал, например, что наследил в первые же месяцы после приезда в Москву, когда, переодевшись в грязный костюм и применяя маскировку и макияж, пытался установить контакт с одним, советским гражданином, привлекшим внимание американской разведки.