Текст книги "Змеи Неба и Пламени (ЛП)"

Автор книги: Ребекка Кенни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Войди в меня языком, – умоляю я. – Здесь. Пожалуйста, здесь. Глубже, глубже.

Его язык погружается в мой вход, извиваясь глубоко внутри меня. Я придвигаюсь к нему, хватаюсь за два шипа на его морде и прижимаюсь к его морде. Его язык пульсирует внутри меня, а чешуйчатая губа плотно прижимается к моему клитору, и я кончаю. Это оглушительная кульминация прекрасной песни, и я всхлипываю от захватывающего дух экстаза, пока длинные челюсти дракона прижимаются к моему лону, а его язык скользит внутри меня.

Он низко рычит, и вибрация проникает в моё тело через этот восхитительный язык, вытягивая из оргазма всё удовольствие до последней капли. Я остаюсь почти без чувств, полностью удовлетворённая и беспомощно обмякшая, когда его язык исчезает. Он поднимает голову, и его жёлтые глаза сияют, глядя на меня.

– Я почувствовал, как ты дрожишь внутри. Я ощутил разницу в твоём вкусе, когда ты достигла кульминации, о которой говорила, – оргазма. Тебе стало легче?

– Чувствую себя потрясающе, – бормочу я.

– Роткури сказал, что его женщина хорошо реагирует на облизывание. – В голосе дракона слышится удовлетворение. – Я рад, что нашёл нужное место. Мы будем делать это чаще, чтобы ты была послушной.

Чтобы я была… послушной?

Я вскакиваю на ноги – немного пошатываясь от оргазма и пружинящей поверхности гнезда, – но ярость помогает мне устоять.

– Мы больше не будем это делать. И это не какое-то волшебное заклинание, чтобы сделать меня послушной.

– Но…

– Тебе обязательно нужно было всё испортить, да? Ты не мог позволить мне насладиться моментом, тебе нужно было сказать что-то ужасное и снисходительное. Я никогда больше не позволю тебе попробовать меня на вкус!

Свет из ноздрей дракона усиливается.

– Не понимаю, почему ты злишься.

– Конечно, не понимаешь. Ты же просто дракон.

– Чёрт, ты невыносима, – рычит он и выпускает струю огня в потолок пещеры.

Я вскрикиваю и пригибаюсь в гнезде. Его пламя горячее, чем обычно, я чувствую это по тому, как мгновенно натягивается моя кожа, а камни над головой остаются раскалённо-красными ещё несколько секунд. В этом кровавом свете он выглядит устрашающе, его длинная шея и треугольная голова увенчаны двумя зловещими рогами.

– Чего ты хочешь от меня? – рычит он.

– Я хочу, чтобы ты отпустил меня! – кричу я в ответ.

– Нет. – Он пригибается, осторожно подбираясь ближе, его глаза словно расплавленный металл. – Ты – моя. У меня больше ничего не осталось, кроме этого – чтобы драконы выжили. Я дал костяную клятву отцу, когда он умирал. Я обязан защищать этот клан, понимаешь? Я должен сделать всё, что потребуется. – Его грозный голос прерывается. В нём звучит такое отчаяние, что мой гнев начинает угасать.

– Это подходящий способ начать новое поколение? – спрашиваю я его. – Заставляя нас участвовать в сезоне спаривания?

– Никто не будет принуждён. В драконьей форме ты почувствуешь зов… ты сама захочешь участвовать.

– Ты даже не понимаешь, что это неправильно, правда?

– Иногда то, что неправильно, необходимо. Как война. Правитель может ненавидеть то, что должен сделать, но он всё равно делает это.

Я вонзаю ногти в ладони, стараясь сдержать своё разочарование. Крики на него ничего не изменят.

– Ты напоминаешь мне мою мать, – говорю я тихо.

– Я ничем не похож на эту чёртову королеву Электстана, – шипит он.

– Ты больше похож на неё, чем хочешь признать.

– Хватит. – Он резко бросается в гнездо, и моё тело подпрыгивает от его удара о толстую, спутанную траву. – Спи.

– Я усну, но не потому, что ты мне приказал. – Это звучит по-детски, наверное, но я цепляюсь за любую крупицу свободы.

– И без песен, – предупреждает он.

Короткая пауза, во время которой, кажется, он осознаёт свою ошибку.

Я прочищаю горло.

– Когда-то у меня была жена, которая забрала мою жизнь…

11. Киреаган

Голос Принцессы убаюкал меня прошлой ночью. Он становился всё тише после дюжины строк, усталость пересиливала желание досадить мне. Утром, когда я покидаю пещеру и лечу вниз, в расположенный на земле грот, где мои драконы собрали своих женщин, она всё ещё спит.

Когда-то, когда эта пещера служила нам убежищем для стад, мы возвели барьер из камней и упавших деревьев у входа, чтобы держать подальше болотных волков. Теперь пространство внутри превратилось в своего рода двор, достаточно просторный, чтобы вместить женщин, нескольких драконов и два костра.

Я приземляюсь во дворе, пугая трёх женщин, которые заняты обжаркой полосок свинины на заострённых палках над огнём. На плетёном травяном коврике они выставили миски с ягодами, с дикими зёрнами и горшок с молоком. Один из драконов, должно быть, доставил свою женщину к стаду на южной стороне Уроскелле, чтобы достать это молоко. Этот вид тревожит меня, потому что, кажется, подтверждает слова Принцессы – что другие самцы заботятся о своих пленницах лучше меня.

– Это принц, – громко шепчет одна из женщин другим двум. Все трое кланяются мне, выражая человеческое почтение. Не могу отрицать, что их покорность мне приятна, особенно после презрения со стороны Принцессы. Я начинаю замечать обаяние человеческих самок, и эти трое по-своему радуют глаз.

– Всё ли у вас хорошо? – грубо спрашиваю я.

– Достаточно хорошо, – отвечает женщина с алыми волосами. Именно она узнала меня, и, если я не ошибаюсь, она принадлежит Варексу. Должно быть, он привёл её сюда, чтобы она была со своими.

Может, и мне стоит поступить так же с Принцессой. Без меня ей придётся найти кого-то другого, чтобы раздражать. Она поклялась, что я больше не попробую её, так что, возможно, для нас обоих будет лучше существовать порознь. Если я продолжу жить с ней наедине, не уверен, что смогу сдержаться. Прошлой ночью, когда я лизал её, я испытал самые волнующие ощущения в теле, особенно в области гениталий. Даже мой член выдвинулся из щели в темноте – нечто, чего не случалось, если только я не собирался помочиться. Но на этот раз всё было иначе – твёрдое, горячее, напряжённое, сладостное желание, невыразимая нужда. Я жажду этого чувства, жажду вкуса влаги, найденной между ног Принцессы.

Но я должен думать о её благополучии. Как бы я ни ненавидел её, нам придётся существовать в одном клане всю оставшуюся жизнь, так что я должен попытаться заключить мир. Её настроение может улучшиться, если я не буду постоянно напоминать ей о том, что она потеряла. Как она смело сказала мне вчера, во всём этом виноват я. Меньшее, что я могу сделать, – это обеспечить её более комфортными условиями, чем моё гнездо.

Я вхожу в грот, где живут женщины. Они выложили у стены травяные подстилки – по одной на каждую. Здесь явно кто-то управляет. Девушка Варекса, может быть?

В глубине грота течёт ручей, один из множества источников в этих горах. Его воды образуют прозрачный пруд в полумраке. Когда я подхожу ближе, кто-то вскрикивает, и несколько обнажённых женщин бросаются прикрывать себя. Похоже, я прервал их время для купания.

Я резко разворачиваюсь и выскакиваю из пещеры. Рыжеволосая женщина у костра поднимает взгляд на меня, на её остром, бледном лице играет насмешливая улыбка.

– Ты не предупредила меня, – рычу я.

– Кто я такая, чтобы указывать принцу, куда ему можно или нельзя идти? – парирует она.

– Ты ведь принадлежишь Варексу, не так ли?

Её глаза вспыхивают жестоким огнём.

– Я никому не принадлежу.

Эта женщина обладает тем же духом, что и моя Принцесса. Может быть опасно позволить им жить здесь вместе. Со своей логикой и настойчивостью они вполне могут найти способ избежать своей судьбы.

Возможно, я не оставлю свою пленницу здесь на ночь. Но хотя бы на обед я приведу её сюда.

– Оставьте часть еды для Принцессы. – Я взмываю в воздух, перелетая через заграждение, и устремляюсь в небо.

Когда я возвращаюсь, утренний свет наполняет пещеру. Лучи не достигают гнезда, но мягкое сияние освещает Принцессу, которая лежит на боку, расслабленная, одна её длинная нога перекинута через другую. Мне нравится изгиб её бедра, как её тело опускается к талии, а затем снова поднимается к плечу. Спокойствие разглаживает её лоб, который так часто нахмурен от гнева, когда она бодрствует. Её губы – пухлые и розовые.

Моя.

Это слово вырывается невольно, и я тут же восстаю против него. Она не моя. Я отказываюсь считать её своей. Когда она и другие будут превращены, я не стану танцевать для неё и не отдам ей своё тело.

Дракон может соединиться с любым готовым партнёром в период безумия, вне зависимости от того, выбрал ли он его в спутники жизни или нет. Но я предпочёл бы, чтобы моё первое соединение произошло с кем-то, кого я уважаю и кому доверяю. С сильным, достойным воином, как Мордеcса. Но не с этой требовательной принцессой, которая мечтает, чтобы её родили простой крестьянкой. Не с этой проницательной женщиной, чьи слова ранят так глубоко.

– Просыпайся! – Я почти рычу, и Принцесса едва не подпрыгивает от испуга. Она резко садится, её светлые волосы торчат клочьями, а огромные голубые глаза смотрят ошарашенно.

– Чёрт! – восклицает она. – Что с тобой не так?

Что-то тёплое разливается внутри меня, перерастая в глубокий смешок. Нет, не смешок – полноценный смех, который вырывается из пасти.

– Идиот, – ахает она. – Ты напугал меня специально. За это я снова написаю в гнездо.

– Если сделаешь это, я не отведу тебя на завтрак.

Её интерес мгновенно пробуждается. Я едва сдерживаюсь от нового смеха, видя любопытное выражение на её лице.

– Уйди на несколько минут, пока я приведу себя в порядок, – говорит она. – На этот раз я сделаю всё как положено, не в гнезде.

– Может, мне стоит понаблюдать, чтобы убедиться?

– Нет.

Я отправляюсь в короткий полёт, поднимаясь в свежий утренний воздух, несколько раз кружа над землёй, прежде чем снова спуститься.

Когда я возвращаюсь, Принцесса уже привела в порядок свои лохмотья, надела туфли и разгладила волосы.

– Я готова.

Я опускаюсь на пол пещеры.

– Залезай.

– Серьёзно? – Она смотрит на меня с сомнением.

– Второй раз предлагать не стану.

Она взбирается на мою спину, устраиваясь между двумя моими шипами. Её лёгкий, тёплый вес, обхват её ног у основания моей шеи, осознание того, что её нежные части тела прижаты к моим чешуйкам, – всё это затрагивает меня глубже, чем я опасался. Чтобы отвлечься от своей реакции, я начинаю мысленно повторять её жестокие слова.

«Думаю, ты, возможно, худший правитель, которого когда-либо знал твой клан. Ты втянул их в войну, погубил половину, превратил их в чудовищ, похищающих беззащитных женщин. Ты подвёл их. И гибель самок-драконов – это всё на твоей совести.»

Этого достаточно, чтобы смягчить остроту волнений, бегущих по моему животу. Всё же лучше сделать этот полёт коротким.

– Держись, – говорю я и бросаюсь вниз, устремляясь прямо к земле.

Принцесса хватается за два моих шипа и вопит, пока мы летим вниз. Когда я выравниваю полёт прямо перед столкновением с землёй, она тяжело дышит и дёргает мои шипы, как всадник, рвущий поводья у беспокойной лошади.

– Перестань, – рычу я.

– Тогда перестань пугать меня нарочно.

– Я всегда так летаю.

– Нет, не всегда. Ты летел прямо вниз только чтобы напугать меня.

– Хорошо. Немного нарочно.

– Плохой дракон, – рычит она, и я чувствую, как в груди снова зарождается смех. На этот раз я сдерживаю его.

Когда мы пересекаем стену и скользим во двор, где собрались остальные женщины, Принцесса издаёт звук, полный восторга и тоски, и у меня щемит сердце от чувства вины за то, что не позволил ей увидеть своих людей раньше.

Она спрыгивает с моей спины, прежде чем я успеваю твёрдо встать на землю. Рыжеволосая первой подходит к ней, и, когда она кланяется, остальные женщины следуют её примеру.

– Принцесса Серилла, – произносит рыжеволосая.

Итак, мою пленницу зовут Серилла. Я никогда не слышал, чтобы её называли чем-то иным, кроме как «наследной принцессой».

Серилла. Хорошее имя, с музыкальным звучанием. Оно будет достойно её, когда она примет облик дракона.

– Я так рада видеть вас всех, – Серилла протягивает обе руки к женщинам. – Пожалуйста, не кланяйтесь. Здесь мы равны. Как вы?

– Насколько это возможно, учитывая обстоятельства, – отвечает рыжеволосая. Она смотрит мимо Сериллы, прямо на меня. Её взгляд – это вызов.

– Как твоё имя? – спрашиваю я.

Серилла резко оборачивается, нахмурившись, и я вдруг понимаю, что никогда не спрашивал, как её зовут.

– Меня зовут Джессива, – отвечает рыжеволосая. – Ваше Высочество. – Она слегка склоняет голову, едва признавая мой титул.

– Зови меня Киреаган, – произношу я, наблюдая за Сериллой, чтобы понять, как она отреагирует на мою очевидную симпатию к рыжеволосой Джессиве.

Серилла встречает мой взгляд, затем отводит глаза, плотно сжимая губы, будто сдерживая острые слова.

Тень падает на двор, и мой брат приземляется в центре, недалеко от Джессивы. Глядя мне прямо в глаза, рыжеволосая отступает на шаг, ближе к плечу моего брата.

Значит, она предпочитает его. Что ж, справедливо.

В свою очередь, Варекс выглядит удивлённым. Он переводит взгляд с меня на Джессиву, но лишь говорит:

– Эшвелон и Фортуникс вернулись.

Вспышка волнения пробегает по телу.

– Они успешно выполнили свою задачу?

– Да. Они ждут нас в пещере Эшвелона.

Я оборачиваюсь к Серилле, которая наблюдает за нами, хмуря бровями и скрестив на груди руки.

– Это мой брат, Варекс. Мы с ним уходим. Ешь, отдыхай и общайся со своими людьми. Я вернусь позже.

– Не торопись, – резко отвечает она, словно эхом повторяя то, что сказала мне вчера вечером, когда я отправлялся на охоту.

Мне хочется зарычать на неё, но, учитывая присутствие других, я сдерживаюсь. С мощным рывком я взмываю в воздух, с наслаждением отмечая, как ветер моего взлёта треплет её волосы, заставляя её отшатнуться на шаг.

Варекс присоединяется ко мне в воздухе.

– Что это было?

– Принцесса ненавидит меня. Она предпочла бы, чтобы меня не было рядом.

– Джессива тоже иногда меня ненавидит.

– А иногда нет? – уточняю я.

– Трудно сказать.

Я украдкой бросаю взгляд на него. В его глазах блестит огонёк, крылья двигаются с лёгкостью и радостью.

– Ты можешь рассказать мне всё, – говорю я.

Он молчит некоторое время, а затем произносит:

– Ты когда-нибудь испытывал что-то странное рядом со своей женщиной?

– Объясни.

– Я думал, брачное безумие начинается только с наступлением Ребристой луны. Но я начал ощущать симптомы, о которых отец рассказывал нам, готовя к тому, что нас ожидает. Приятные ощущения в теле и определённые реакции, которые трудно скрыть. – Его голос становится настолько тихим, что я едва слышу его сквозь шум ветра. – Со мной что-то не так? Это из-за того, что я поздно вылупился?

Значит, я не единственный, кто испытывает такие ощущения. Хоть мне и не хочется в этом признаваться, я обязан быть честным с ним. Ему нужно успокоение.

– Если с тобой что-то не так, значит, и со мной тоже.

– Значит, ты тоже это чувствуешь? С Принцессой?

– Хотел бы я не чувствовать. Это те ощущения, которые я должен был испытать только с Мордессой, во время нашей связи.

Мой брат тихо рычит, выражая сочувствие.

– У меня не было Нареченной, так что я не могу представить, какую скорбь ты испытываешь – потеря не только Гриммав и Вилар, но и Мордессы. Она была великолепным созданием. Я бы гордился называть её своей второй сестрой.

Мои мышцы напрягаются, сердце бьётся медленно и тяжело, пока я заставляю себя продолжать лететь, продолжать рассекать воздух.

– Мордесса была доброй и великодушной, – продолжает Варекс. – Она бы хотела, чтобы ты испытывал радость и нашёл любовь с кем-то другим. – Он колеблется, возможно, вспоминая, что я рассказал ему о том, как не любил Мордессу так, как она заслуживала. – С другой стороны, многие успешные союзы формируются без любви. Это не обязательно. Я всегда надеялся испытать её, но многие из наших никогда не ощущают такой романтической страсти к своему спутнику жизни.

– Я знаю. – Мне хочется рассказать ему остальное. Постыдную, жестокую правду, о которой я никому не говорил. Но мы уже подлетаем к пещере Эшвелона, и времени больше нет.

Варекс и я влетаем в пещеру и сразу складываем крылья, поскольку пространство загромождено большими мешками.

– Запасы, которые вы заказывали, мой принц, – говорит Фортуникс с зубастой ухмылкой. – Может, для боя я уже мало гожусь, но тяжёлый груз всё ещё могу нести.

– А заклинательница? – спрашиваю я.

Эшвелон отходит в сторону.

– Она здесь.

К моему удивлению, Эшвелон смастерил нечто вроде трона на краю своего гнезда и украсил его тканью с золотой бахромой. Заклинательница развалилась на этом троне, одетая в пурпурное платье, которое обтягивает каждую линию её тела. Она держит изящный кубок, наполненный красной жидкостью, а рядом в гнезде лежит тёмная бутылка.

Она опускает ресницы, глядя на Варекса и меня из-под полуприкрытых век.

– Значит, вы и есть два драконьих принца.

– А ты – Телиза.

– Презираемая дочь геноцидального чародея. Это я. – Она горько смеётся и делает глоток из кубка. – Что я могу для вас сделать? Этот громила что-то говорил о превращении? – Она неопределённо махает рукой в сторону Эшвелона.

– Как ты знаешь, твой отец уничтожил всех самок драконов, – говорю я.

– И вы меня в этом вините. – Она кивает с выражением обречённости. – Я всегда знала, что отцовская чушь когда-нибудь обернётся против меня.

– Мы действительно виним тебя. Но вместо того чтобы отнять у тебя жизнь, я требую от тебя заклинание. Выполни его как следует, и ты будешь свободна.

– Боже, вы правда мало обо мне знаете, да? – Она снова глотает из кубка. – Ладно, и что за заклинание?

– Я хочу, чтобы ты превратила всех человеческих женщин, которых мы похитили в самок драконов. Таким образом, мы добьёмся двух целей: отомстим королевству Элекстан и обеспечим выживание нашего рода.

– Вот это да. – Она таращится на меня. – Это серьёзное заклинание. Очень серьёзное, чёрт возьми. Ты мне не говорил, что это будет такое серьёзное заклинание, милый, – упрекает она Эшвелона. – Непослушный дракон. Ты будешь наказан позже.

По телу Эшвелона пробегает дрожь покорности. Он тихо рычит, но в его глазах появляется странная готовность, почти почтительная жажда, пока он смотрит на заклинательницу. Что за безумие охватило мой клан? Если бы я знал, что эти женщины окажут такое влияние, возможно, я бы не принёс их сюда. Но это не важно… вскоре они будут превращены в драконов, и их неестественное влияние исчезнет. Они просто станут членами клана, которых мы обучим нашим обычаям и примем в наши родословные.

– Ты сможешь выполнить заклинание, которое нам нужно? – спрашиваю я у чародейки.

Она смотрела на Эшвелона с лукавой улыбкой, играющей на губах, но, услышав мой голос, переводит взгляд на меня.

– Заклинание, которое вам нужно, – протягивает она. – Очень интересно. Да, мои принцы, думаю, я могу обеспечить вам ту магию, которая требуется.

– Ты думаешь? Это недостаточно.

– Ладно. Клянусь. Клянусь костями моего отца.

Священная клятва, подкреплённая её пристальным взглядом, убеждает меня.

– Хорошо.

– Мне понадобится немного времени, много вина и моя сумка. Ты помнишь, какая именно, мой хороший? – говорит она, обращаясь к Эшвелону.

К моему изумлению, Эшвелон откликается на «мой хороший» низким рыком согласия. Передней лапой он отодвигает несколько больших мешков, открывая сумку из тёмной кожи, украшенную сложными символами.

– Дайте мне часов восемь или девять, и всё будет готово, – заявляет заклинательница. – Нужно провести точные расчёты, составить заклинания, смешать ингредиенты. Ах да, принцы, – она театрально делает паузу, – убедитесь, что сегодня ночью все ваши люди будут спать на земле. И драконы, и люди.

– Зачем? – спрашивает Варекс.

– Не задавай вопросов чародейке, дорогой. – Она укоризненно цокает языком в его сторону. – И не забивайте свои ужасные шипастые головы. Мне ведь выгодно сделать то, что вы хотите, не так ли? Ведь я так явно жажду свободы и хочу вернуться в свою маленькую лачугу в том засолённом городке у моря. Так что будьте уверены, всё будет выполнено так, как вам нужно. Завтра в это же время у вас и ваших человеческих пленниц будет гораздо больше общего. – Она широко улыбается, затем внезапно икает. – Летите прочь, милые монстры, но не забудьте оставить своих пленниц на земле и быть рядом с ними к закату. Превращение может оказаться неприятным для участников. Лишняя осторожность не помешает.

– Хорошо. – Я оставляю Эшвелона следить за ней, а сам вместе с Фортуниксом и Варексом вылетаю наружу, на вершину горы. Утреннее солнце заливает наши чешуйки светом, а морской ветер поднимает наши крылья, пока мы беседуем.

– Ты ей доверяешь? – спрашивает меня Варекс.

– Она поклялась костями своего отца.

– Не знаю насчёт доверия, – замечает Фортуникс. – Но магии у неё хватило, чтобы удерживать меня и Эшвелона в своём хлеву какое-то время.

– Она держала тебя в плену? – восклицает мой брат.

– Недолго. Но я уверен, что она могла бы удерживать нас дольше, если бы захотела. Она пошла с нами добровольно.

– Возможно, она хочет искупить злодеяния отца, – говорю я.

– Возможно. – Фортуникс откашливается, глубоко и хрипло, затем добавляет: – С уважением, мои принцы, но есть более срочное дело, требующее вашего внимания. Пока я находился на материке, я отправил весть королю Ворейна и запросил встречу.

Мои крылья напрягаются от удивления.

– Ты сделал это, не посоветовавшись со мной?

– Я предположил, что вы захотите с ним поговорить, чтобы убедиться, что наш договор с Ворейном соблюдается. Без обещанных им островов мы умрём от голода. Даже если в этом сезоне не будет яиц или птенцов, еды становится всё меньше. Стада диких свиней, коз и оленей ещё не успели восстановить свою численность, а на одних растениях мы не выживем. Нам нужно мясо.

– Я понимаю. Король ответил на твоё послание?

– Ответил. Он прислал одну из своих говорящих птиц. Было сказано, что мы должны встретиться с ним сегодня в полдень в крепости на Эрнском мысе.

– Тогда мы должны вылетать сейчас.

– Да, мой принц.

– Но женщины… – начинает Варекс.

– За женщинами присматривают стражи, – успокаивает его Фортуникс. – Не беспокойся больше о них. Эта встреча не о людских пленниках, она о драконах. О соглашении, которое заключил ваш отец, и о том, выполнит ли Ворейн свою часть сделки.

Он конечно прав. Разум понимает это, но сердце реагирует дикой паникой, страхом, приближающимся к физической боли, всякий раз, как я думаю о возвращении на материк. Я провёл там недели во время войны и должен признать, что пейзажи были достаточно приятны. Мне нравились леса, равнины и утёсы, где мои драконы и я жили между сражениями.

Но память о тех битвах преследует меня, и не только потому, что последняя из них принесла гибель моим близким. Я думаю о мужчинах и женщинах, которых я сжёг заживо, о том, как я воспринимал их как насекомых или вредителей, чтобы справиться с реальностью того, что делал. Теперь я вижу это иначе, после того как оказался так близко к человеку. Каждый, кого я испепелил, имел семью, чувства, мысли, умения и мечты. Я уничтожил всё это. Я принёс бесконечную боль во множество человеческих домов. Те, кто выжил, должны были пережить ту же скорбь и вину, что испытываю я.

Клятва на кости священна, нерушима, и нас учат никогда не отказывать, если её требует любимый, находящийся на пороге смерти. Но, возможно, мне следовало отказать отцу в его просьбе о клятве. Тогда я не нёс бы эту тяжесть в груди, гнетущую меня, пока мы с Варексом и Фортуниксом летим на запад через море к побережью.

Полёт до материка занимает два или три часа, в зависимости от ветров, погоды и усталости драконов. Если бы я летел один, я бы двигался гораздо медленнее, но как только Фортуникс набирает ход, он оказывается быстрым летуном, несмотря на возраст и израненные крылья. Он задаёт темп, вынуждая меня и брата двигаться быстрее. Задолго до того, как я оказываюсь готов, я замечаю скалистый мыс. На его вершине возвышается крепость из выветренного камня.

Моё тело не хочет касаться земли. Не то чтобы моя сестра пала именно в этом месте – она и остальные погибли далеко отсюда, так что касание этой земли не должно меня тревожить. Но моё отвращение нелогично.

Я не могу заставить себя ступить на этот континент, где я оставил кости своей сестры. И всё же должен.

На мгновение я задумываюсь о том, чтобы полететь в Гилхорн и взять дань костей с тех драконьих скелетов. Но это слишком далеко. Мы должны вернуться в Уроскелле до заката, чтобы стать свидетелями превращения наших пленниц в драконов.

Фортуникс и мой брат уже приземлились на утёсе возле стены крепости. Отряд стражников Ворейна выстроился в три ровные линии, их знамёна и плащи трепещут на ветру. Их король стоит впереди, ноги широко расставлены, одна рука в перчатке сжимает пояс. У него волнистые рыжевато-оранжевые волосы, густая борода с маленькими косичками и широкое, крепкое телосложение. В бороде сверкают золотые бусины, золотое кольцо пробивает пространство между ноздрями, ещё больше золота сияет на пальцах и вдоль ушей. Хотя корона отсутствует, он явно человек богатства и власти и охотно это демонстрирует.

Я облетаю крепость по кругу, поднимаясь высоко над группой. Люди подумают, что я хочу сделать эффектное приземление, но на самом деле я набираюсь мужества, чтобы коснуться земли.

Я должен это сделать. Я – первенец Костяного Короля. Я – один из правящих принцев Уроскелле. Костей Гриммав, Вилар и Мордессы нет в этом месте. Мои страхи беспочвенны, а отвращение глупо.

Несмотря на то, что я повторяю себе эти слова, мне хочется кричать, хочется испепелить крепость самым горячим пламенем, хочется превратить короля Ворейна и его народ в пепел. Возможно, я почувствовал бы себя лучше, если бы они стали прахом на ветру, как мои потерянные близкие.

Но если я убью их, то лишь добавлю ещё имена к длинному списку смертей, за которые я ответственен. Мне нужно, чтобы король Ворейна официально передал обещанные острова – и мне нужно, чтобы он рассказал, что случилось с королевой Элекстана. Принцесса ждёт этой новости.

В мыслях я вижу её утонченное печальное лицо. Слышу, как она говорит: «Я была бы благодарна».

Она притворяется эгоистичной и требовательной, но она сильнее, чем я думал. Ей было нелегко, будучи крохотным человеческим существом, оказаться в логове такого создания, как я. Насмехалась бы она надо мной, узнав, как я боюсь просто приземлиться? Или её взгляд смягчился бы от жалости, от понимания?

Она бы не осмелилась высмеивать меня. Я в этом уверен. Она бы поддержала меня своим тихим голосом, как тогда, когда сидела рядом со мной у входа в пещеру и рассказывала о себе. Я почти слышу её сейчас, как она уверяет меня, что я справлюсь.

Прежде чем я осознаю, я уже иду на снижение, направляясь вниз. Мои когти вонзаются в густую, жёсткую траву утёса.

Я приземлился. И я не умер, и не залил это место мучительным огнём.

Рахзиен, король Ворейна, кланяется мне, и я склоняю голову ему в ответ, как и другие драконы.

– Я ожидал встретить вас раньше, – говорит он. – Но, полагаю, мы оба были заняты. Да и драконы, как известно, медлительны в мыслях и действиях – разве что дело касается похищения жён, так ведь, ребята? – Он обводит взглядом своих людей, которые весело смеются вместе с ним.

Я предпочитаю проигнорировать оскорбление в адрес моего рода.

– Надеюсь, ваше завоевание прошло гладко?

– Вполне. Хотя я бы предпочёл, чтобы ваша армия была с нами на завершающем этапе.

– Прошу прощения. В то время было нелегко, и, как только мы решили взять пленниц, нам нужно было быстро доставить их обратно на наш остров.

– Конечно, конечно, – Король оценивающе смотрит на меня. – Между нами, мужчинами, – вы понимаете, что размножение с другим видом может оказаться сложным, учитывая столь значительную разницу в размерах.

– Мы не собираемся размножаться с ними в телах людей, – вставляет Варекс. – Мы захватили чародейку, которая превратит их в драконов.

Впервые король выглядит по-настоящему удивлённым.

– Ну надо же. Вот уж чего я никогда не ожидал. Кто эта чародейка с такой могучей силой?

Варекс снова открывает рот, чтобы ответить, но я бью своим хвостом по его, заставляя его замолчать.

– Давайте обсудим более насущные дела, – говорю я. – Острова Мерринволд…

– …теперь ваши, – перебивает король. – Несмотря на ваше отсутствие во время финального завоевания, ваш клан помог мне выиграть войну. Вы выполнили свою часть сделки, и я выполню свою. Право собственности уже изменено, а карты по всему Ворейну сейчас перерисовываются.

Я не совсем понимаю, что такое «право собственности», но знаю, что такое карты. Я склоняю голову в знак благодарной признательности.

– Мы благодарны.

Эта фраза напоминает мне о другом вопросе, который я должен задать.

– Что стало с королевой Элекстана?

– Этой упрямой сукой? – Король сухо смеётся. – Она сражалась до самого конца. Но её победил сильный мужчина, как это всегда бывает с женщинами. Я раздел её догола и запер в колодки на главной площади города. Ещё и выпорол. Когда граждане получили возможность увидеть её по-настоящему побеждённой и униженной, я отрубил ей голову. Но вот дочь найти не удалось. Некоторые говорят, что она бросилась со стен города, другие утверждают, что она сбежала на юг в поисках убежища. Возможно, ваши драконы видели, что с ней случилось? – Он прищуренным взглядом внимательно оглядывает нас троих.

Прежде чем я успеваю остановить его, Фортуникс выпаливает:

– Принц Киреаган забрал принцессу Элекстана к себе в пещеру.

– Правда? – Король поворачивается ко мне. – Чего ты хочешь за неё? Я могу предоставить вам доступ к банкам Паррока у побережья Эстафена. Отличное место для жирных, сочных угрей. Уверен, вашим драконам понравятся эти рыболовные угодья.

Голод на его лице заставляет меня нервничать.

– Зачем тебе принцесса?

– Кажется, она пользуется бешеной популярностью у народа Элекстана, – отвечает король. – Я использую её, чтобы держать их под контролем. Может, даже женюсь на ней.

– Я думал, ты уже выбрал жену.

Он громко смеётся.

– Да, я помолвлен, но ничего ещё не оформлено. К тому же кто сказал, что мужчина не может взять больше одной жены? Твой отец рассказывал мне, что драконы свободно спариваются друг с другом во время безумия и не всегда выбирают для этого свою пару. Конечно, ты понимаешь желание мужчины погрузить свой член не в одну, а в несколько дырок. Герцогиня, на которой я собираюсь жениться, идёт с хорошо наполненной казной, но у неё есть недуг, из-за которого она не может иметь детей. Возможно, юная и плодовитая утроба принцессы Элекстана принесёт лучшие плоды.

– Сомневаюсь, что она согласится с тобой добровольно, – говорю я.

Король громко хохочет, а его люди смеются вслед за ним.