Текст книги "В Тёмное Царство (ЛП)"

Автор книги: Раймонд Фейст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Нет, – Паг занял предложенное место. – В данный момент она занята другими делами.

– Давненько не виделись.

– Как всегда, – усмехнулся Паг, обыгрывая их старую шутку.

В «Честном Джоне» время не имело власти. Обитатели Зала Миров были избавлены от его разрушительного влияния. В этом месте, где не существовало дней, недель, месяцев или лет, время измерялось лишь бесконечной чередой часов. Паг был уверен, что Джон мог бы назвать точный срок с его последнего визита, но не благодаря памяти, а каким-то другим средствам.

– Рад тебя видеть, но вряд ли ты пришел просто поболтать. Чем могу помочь?

– Мне нужен проводник.

Джон кивнул:

– Сейчас здесь десятки опытных проводников, а по моему зову явятся сотни других. Но выбор зависит от одного вопроса: куда ты направляешься?

– В родной мир дасати. Во Второй Сферу.

Джон, повидавший за свою вечную жизнь всё, что можно вообразить, впервые за все годы в Зале Миров… онемел.

* * *

Миранда неспешно шла рядом с пожилым мужчиной в черных мантиях по саду на южной стороне величественной Ассамблеи Магов Цурануанни. Стоял прекрасный день, легкий ветерок с далеких северных гор смягчал привычную для этих мест жару.

Огромное здание Ассамблеи возвышалось над островом, но противоположный берег озера оставался нетронутым, открывая умиротворяющий вид, который немного успокаивал тревожные мысли Миранды. Она терпеть не могла, когда Пага не было рядом.

Пожилой маг промолвил:

– Как бы я ни был рад видеть тебя, Миранда, ты должна понимать, что многие из моих собратьев всё ещё…

– Консервативны?

– Я хотел сказать «привержены традициям».

– То есть им не нравится получать советы от женщины.

– Что-то в этом роде, – ответил Аленка, старейший член Ассамблеи Магов. – Мы, цурани, пережили множество перемен за последнее столетие, начиная с нашей первой встречи с твоим родным миром; а затем ещё больше изменений привнёс твой муж. Но мы по-прежнему остаёмся весьма консервативными.

Лицо старика было изборождено морщинами и покрыто возрастными пятнами, на голове остались лишь редкие седые пряди, но его ярко-голубые глаза искрились, когда он говорил. Миранда была к нему искренне расположена.

– Эта история с Талной стала яблоком раздора между различными группировками в нашей Ассамблеи, – продолжил старый маг, – и слухи уже достигли Императорского трона в Священном Городе.

– Кто-то донёс Императору? – Миранда иронично приподняла бровь.

Аленка махнул рукой:

– Разве вы думали, что присутствие столь опасного артефакта, как Талной, останется тайной для Императора? Наша главная обязанность – служить Империи.

Миранда перевела взгляд на гладь озера:

– Честно говоря, я не удивлена. Я здесь, чтобы узнать, есть ли прогресс в исследованиях.

– Значит, Миламбер и Магнус заняты делами, которые не позволяют им прибыть лично? – спросил маг с лёгкой усмешкой.

– Вы забыли упомянуть Накора, – сухо заметила Миранда.

Старик рассмеялся:

– Этот чудак неизменно меня забавляет. Полагаю, он знает о Великом Искусстве больше, чем я, хотя и твердит, что магии не существует, а есть лишь… фокусы.

– Накор действительно забавен, – согласилась Миранда, – но вернёмся к Талной. Император высказал свою позицию?

– Кроме требования убрать его с нашего мира, ничего.

Миранда скрестила руки, несмотря на тёплый озёрный ветерок.

– Он отдал приказ?

– Будь это приказом, Талной уже вернули бы вам, – Аленка потер руки, словно предвкушая работу. – Многие в Ассамблее убеждены, что мы зашли в тупик, а учащающиеся случайные разломы вызывают тревогу. Один из наших магов уже погиб из-за этого.

Миранда кивнула:

– Паг говорил: Макалатана. Но я не знала подробностей.

– Какое-то мелкое существо пробралось через разлом и, представьте, взорвалось!

– Поверьте, меня уже ничем не удивить.

– Винтаката, бывший с ним, был так потрясён, что удалился в свои поместья в Амболене на целый месяц. – Аленка понизил голос: – И, между нами, с тех пор он выглядит… не в себе.

– Так Ассамблея потребует убрать Талной?

– Если вы не найдёте способ остановить эти проклятые разломы, то несомненно.

Миранда на мгновение замолчала. У неё не было особой привязанности к Келевану: мужчины здесь были слишком высокомерны в отношении женщин, особенно владеющих магией, погода всегда слишком жаркая, а города перенаселены. Её взгляд скользнул по глади озера к далёкому берегу и величественным пикам гор – Высокой Стене. С другой стороны, она не могла не признать, что пейзажи здесь поистине великолепны.

Помолчав ещё немного, она спросила:

– Сколько времени Талной пробыл здесь до первых сообщений о разломах?

– О, несколько месяцев, полагаю.

– Тогда нам следует вернуть Талной на Остров Колдуна, – заявила Миранда.

– Почему? – удивился Аленка.

– Потому что разломы либо следуют за Талной на этот мир по естественным причинам, либо кто-то разумный управляет этим процессом. Если за этим стоит чей-то разум, потребуются месяцы, чтобы найти Талной снова на Мидкемии. – Она посмотрела на Аленку. – Интересно, может, нам стоит оставить его на каком-нибудь необитаемом мире, известном Пагу, и изучать там?

Поскольку вопрос явно не требовал ответа, Аленка промолчал.

– Ты упомянул, что один из ваших магов погиб от взрыва существа, – сказала Миранда. – Паг говорил об этом скупо. Что именно произошло?

Неожиданно позади них раздался голос:

– Лучше я расскажу вам об этом, Миранда.

Она обернулась и увидела коренастого человека в чёрной мантии, с посохом в руке, что было необычно для цуранийского Всемогущего. Незнакомец, явно подошедший во время их разговора, сказал:

– Рад вас видеть.

– Мы знакомы? – спросила Миранда. Она не использовала титул «Всемогущий», принятый в этом обществе, поскольку сама была искусной чародейкой.

Мужчина на мгновение замялся, затем улыбнулся. Его тронутые сединой чёрные волосы были необычно длинными для цурани, почти до плеч, а лицо, как и полагается, было гладко выбрито.

– Нет, кажется, не знакомы. Но ваша слава опередила вас. Вернее было бы сказать: «Рад познакомиться». – Он слегка склонил голову. – Я Винтаката. Я видел, как погиб Макалатана.

– Буду благодарна, если вы расскажете мне, что произошло, – ответила Миранда.

– Мы получили сообщение о разломе от пастуха нидр в полутора днях пути к северо-востоку от города Ямар, что в сердце великих равнин Хокани, – начал Винтаката, поправляя складки своей чёрной мантии. – Разлом был не больше двух ладоней, висел в пол-ладони над землёй. Перед ним, – он сделал паузу, – перед ним замерло маленькое существо.

Его пальцы бессознательно сжали посох крепче.

– Я предупреждал о необходимости осторожности. Но Макалатана… – голос Винтакаты дрогнул, – он счёл существо безобидным из-за размеров. Когда он подошёл слишком близко…

Рука мага непроизвольно дотронулась до виска.

– Вспышка света. Пламя. Трава вокруг превратилась в пепел. Разлом исчез. Мне оставалось только… сообщить Ассамблее.

Миранда изучала его лицо:

– Вы успели рассмотреть существо?

– Мгновение. Не больше. – Винтаката отрицательно покачал головой. – Двуногое. Без одежды. Без предметов. Возможно, просто животное, случайно проникшее через разлом.

– Наша рабочая версия, – кивнул Аленка, – если только дасати не практикуют… натурализм в исследованиях. – Его усмешка оборвалась под ледяным взглядом Миранды.

– Наши данные о дасати недостаточны для шуток, – отрезала она, затем повернулась к Винтакате: – Мы обсуждали возврат Талной на Остров.

– Слишком поспешное решение! – Винтаката резко выпрямился, и в его обычно спокойных глазах вспыхнуло что-то опасное.

– Правда? – переспросила Миранда, приподняв бровь.

– Сообщения о разломах действительно поступали, – продолжал Винтаката, – но лично я провёл больше расследований, чем кто-либо в Ассамблее…

– Это правда, – вставил Аленка.

– …и могу с уверенностью заявить, что большинство сообщений оказались ошибочными. Люди принимали за разломы погодные явления или детские воздушные змеи! Единственный реальный разлом, который мне удалось обнаружить, был размером с кулак и исчез через несколько минут после моего прибытия.

Винтаката выпрямился, его голос приобрёл твёрдые нотки:

– Я убеждён, что эти мелкие разломы – естественные побочные эффекты присутствия Талной. За ними не стоит никакого разума, и никто не использует их для проникновения на Келеван. – Его глаза вспыхнули. – Прекратить исследования сейчас означало бы пустить насмарку все уже вложенные усилия. К тому же, мы близки к новым открытиям.

– Я передам это моему мужу, – кивнула Миранда. С лёгкой улыбкой она добавила: – А теперь мне пора прощаться. – Повернувшись к Аленке: – Не проводите меня к разлому?

Старый маг склонил голову. Винтаката на мгновение задержался, затем сделал вежливый поклон и удалился. Когда они вышли из сада, Миранда спросила:

– У Винтакаты… странный акцент. Ты не замечал?

– Он провёл детство в провинции Дустари, по ту сторону Кровавого Моря, – пояснил Аленка, слегка прихрамывая на ходу. – Там принято проглатывать гласные. Не заметили?

Миранда позволила себе лёгкую улыбку, но сразу перешла к главному:

– У меня есть ещё один вопрос.

– Что тебя интересует, дорогая?

– Были ли в Империи слухи о практике некромантии?

Старый маг споткнулся, будто наткнулся на невидимую преграду.

– Это… это запрещено! – прошептал он, бледнея. – Даже в древние времена, когда наше слово было закон, одно лишь подозрение в некромантии означало смертный приговор. – Он остановился, впиваясь в Миранду взглядом. – Почему ты спрашиваешь?

– Паг подозревает, что к вам мог пробраться некромант с нашего мира. Чудовищной силы. – Миранда сжала кулаки. – Он представляет смертельную угрозу и, возможно, уже скрывается где-то в Империи. Но его природа такова, что долго скрываться он не сможет.

Аленка медленно кивнул, его старческие пальцы беспокойно перебирали складки мантии:

– Я наведу справки…

Миранда покачала головой, её пальцы непроизвольно сжали складки мантии:

– Лучше не надо. Паг опасается неспроста. Причины сложны, он сам расскажет. Но он доверяет только вам. – Она резко остановилась, заставив Аленку замереть. В её глазах вспыхнул холодный огонь: – Сейчас важено вот что. Лесо Варен способен вселяться в чужие тела. Мы не понимаем, как он это делает, но знаем, что его ритуалы требуют смертей. Чем ужаснее, тем лучше для его чёрной магии. Мы полагаем, он мог застрять здесь. И если это так, то его нужно найти и уничтожить. Раз и навсегда.

Аленка резко обернулся, его взгляд забегал по пустому коридору:

– Вы считаете, он… может быть, прямо здесь?

Миранда вдруг поняла свою оплошность. Она мягко коснулась руки старика, понизив голос:

– Возможно, я ошибаюсь. Его выбор жертв кажется случайным… хотя в последний раз он принял облик могущественного человека. – Её пальцы слегка сжали рукав мантии Аленки. – Прошу вас: ни слова об этом, пока Паг не вернётся, чтобы обсудить всё подробно. Обещаете?

– Конечно, – Аленка кивнул, переступая порог Ассамблеи. Гулкое эхо шагов разнеслось под сводами.

Он нарочито громко добавил:

– Мы продолжим изучать Талной! И передайте Накору, я всё жду его идеи, как контролировать эту штуку без сводящего с ума кольца.

Старый маг театрально подмигнул, понизив голос до шёпота:

– А насчёт… другого, будьте уверены, я буду настороже.

Миранда позволила себе эту фамильярность. Хотя она и не питала особой симпатии к Всемогущим цурани, для Аленки делала исключение.

Они вошли в зал, где располагался разлом, ведущий на Мидкемию. Паг усовершенствовал цуранийский механизм, чтобы тот мог открывать порталы в шесть различных мест, а не только в Звёздную Пристань. Выбрав Остров Колдуна, она наблюдала, как двое магов произносят активирующее заклинание.

Миранда усмехнулась. Ещё несколько лет назад (по её меркам) магия разломов казалась непостижимой. Но четырёхлетние исследования мужа в этих стенах и последующие десятилетия работы превратили чудо в обыденность, будто заказ экипажа в Ролдеме для поездки от пристани к «Дому у Реки».

Переступая портал, она подумала, что теперь её по-настоящему удивляет лишь одно: как сохранилось это чувство изумления перед угрозой вторжения орд из Второго Круга Ада.

* * *

Паг медленно шел по верхней галерее «Честного Джона», разыскивая купца, имя которого ему сообщили. Джон признался, что не знает никого, кто мог бы открыть проход во Второе Измерение, именно так Паг теперь мысленно называл этот пласт реальности. Однако хозяин заведения намекнул, что возможно существует некто, кто знает другого, а тот в свою очередь другого… и так далее.

Искомым торговцем оказался Вордам из Ипилиака, делекордианец – тот самый, о котором упоминал Тосан Бида. Паг знал о Делекордии лишь по слухам. Уникальность этого мира заключалась лишь в его удалённом расположении. Эта планета находилась на самом краю цивилизованных миров, что позволяло её обитателям контактировать с самыми экзотическими расами, ещё не известными в Зале Миров.

Переступив порог скромной лавки Вордама, Паг мгновенно ощутил неладное. В его жизни было лишь два места, которые, находясь во вселенной, не принадлежали ей полностью. Вечный Город – легендарное творение неизвестных строителей, поражающее бесконечностью своих пределов. Сад – странное пространство, связанное с Городом, но существующее отдельно. И конечно же Зал Миров с его «Честным Джоном» – третья аномалия в личном опыте мага.

Эта лавка оказалась ещё одним таким местом – формально находясь в «Честном Джоне», она одновременно существовала где-то ещё. Едва Паг осознал это, как из-за задней занавешенной двери появилось существо. Оно словно бы заговорило, но маг сразу понял – это была иллюзия, ибо звучали не слова, а лишь их призрачное подобие.

Магия в «Честном Джоне» была редкостью – неконтролируемые заклинания могли причинить слишком много вреда. Всё заведение пронизывали защитные чары, предотвращающие случайное колдовство. Это гарантировало честность азартных игр, прозрачность торговых сделок и сводило кровопролитие к минимуму. Исключения составляли лишь заклятия, созданные самим Джоном или по его просьбе:

Первое позволяло всем посетителям понимать друг друга, хотя некоторые иномирные гости настолько отличались мышлением, что достигалось лишь базовое взаимопонимание. Второе заклятье создавало комфортную среду для существ с самыми разными потребностями. Третье, защитное, по мнению Пага, могло нанести сокрушительный удар любому, кто попытается причинить вред Джону или его служащим.

Конечно, иногда вспыхивали потасовки, но за всю историю Зала Миров, по свидетельствам старейших посетителей, здесь никогда не случалось серьёзных конфликтов.

Но в этой лавке ощущалась магия особого рода – нечто, выходящее за пределы даже обширного опыта Пага. Существо повторило свой беззвучный вопрос, и маг кивнул:

– Минутку, – попросил он, внимательно изучая незнакомца.

Существо сохраняло общие человеческие черты, но в искажённой пропорции: неестественно высокий и худощавый силуэт с удлинёнными конечностями, лицо с привычным набором черт – рот, нос, два глаза, но с резко выступающими скулами, непривычными даже для много повидавшего Пага.

Особенно поражали пальцы – тонкие и длинные, как у музыканта-виртуоза. Кожа отливала призрачным серо-лиловым оттенком, а густые волосы, чёрные с фиолетовым отблеском, напоминали шёлковый водопад.

Паг мгновенно распространил своё восприятие вокруг, подобно мистическому плющу, ощупывающему вибрации помещения. Он сразу уловил разницу между этой лавкой и остальным «Честным Джоном». Это странно напомнило ему что-то знакомое…

В памяти всплыли образы десятилетней давности – магические ловушки, расставленные на пути к Макросу Чёрному. Холодок пробежал по спине.

– Я ищу Вордама из Ипилиака, – твёрдо произнёс Паг, не сводя глаз с существа.

Тот, одетый в простую серую мантию с белым шнуром на талии, приложил длиннопалую руку к груди в изысканном жесте:

– Перед вами он.

Паг молчал, анализируя гармоники вибраций, пронизывающих каждый уголок лавки. Истина открылась ему с пугающей ясностью. Его взгляд стал ледяным, когда он произнёс:

– Ты – дасати.

Глава 7
Рыцарь Смерти

Меч обрушился вниз.

Пятьдесят закованных в броню Всадников Садхарина взревели, ударяя стальными перчатками по нагрудникам. Гул аплодисментов отразился от древних каменных сводов Зала Испытаний, а деревянные скамьи вокруг песчаной арены содрогнулись от этого проявления восторга.

Единственный выживший сын лорда Аруке окинул взглядом поверженного противника, и в его сознании мелькнула чужеродная мысль: «Какая напрасная растрата». Он на мгновение закрыл глаза, чтобы очистить разум, затем медленно повернулся, принимая овации.

Валко из Камарина, истекающий кровью из трех серьезных ран и бесчисленных ссадин, четырежды кивнул – по разу каждой группе всадников, восседавших на скамьях вдоль четырех стен. Затем он вновь взглянул на убитого им бойца и еще раз кивнул в ритуальном жесте признания жестокой схватки. Победа далась ему с трудом.

Беглым взглядом Валко оценил отца павшего воина. Лорд Кеско аплодировал, но без искреннего восторга. Его второй сын теперь лежал у ног Валко, будь он жив, два наследника принесли бы Кеско немалую честь и более высокое положение в Ланградине. Единственный оставшийся признанный сын Кеско стоял рядом с отцом, и его ликование было подлинным; Валко устранил возможного претендента на отцовскую благосклонность.

Затем Валко повернулся и увидел, как двое слуг уводят его варнина – кастрированного самца по имени Кодеско, названного в честь грохочущих волн у Мыса Сандос в западных владениях его отца, где Сандос врезается в Геланское море. Варнин противника пал во время схватки, когда Валко нанес точный удар, перерезав артерию на шее. Именно этот удар решил исход битвы – дрогнувший варнин отвлек внимание всадника на долю секунды, чего хватило Валко, чтобы нанести роковую рану.

Целитель из Зала Прислужников, Мастер Первого Ранга, поспешил к Валко со своими помощниками. Несмотря на кровавые раны и наступающую слабость, молодой воин отстранил лекаря, потому что не мог показать слабость перед отцом и Всадниками Садхарина.

Сняв тяжелый шлем, Валко наполнил легкие воздухом и громко провозгласил:

– Я – Валко, сын Аруке из Дома Камарин!

Каждое движение давалось ему через боль. Истекающая кровью правая рука с трудом подняла меч для традиционного салюта, но он выполнил этот долг до конца.

В ответ его отец, лорд Камарин, поднялся с места. Удар перчатки по доспехам прозвучал как боевой барабан:

– Это мой сын!

Зал ответил сдержанным, но мощным «Ха!» – высшей похвалой для воина. Затем всадники склонили головы, отдавая дань уважения. Лишь избранные останутся на пир, остальные поспешат в свои крепости, поскольку дороги в этих землях не прощают беспечности.

Когда сознание начало затуманиваться, Валко собрал последние силы и прокричал:

– Лорд Кеско! Этот воин не мог быть вашим сыном!

Лорд Кеско склонил голову, принимая этот своеобразный комплимент от победителя. Он первым покинет замок Камарин, хотя смерть сына в честном поединке не приносила бесчестья, праздновать тут было нечего.

Мастер-Прислужник тихо прошептал:

– Вы храбро сражались, молодой лорд, но если мы не снимем ваши доспехи, вскоре вы окажетесь рядом с убитым на разделочном столе.

Не дожидаясь разрешения, он дал знак помощникам, и те ловко расстегнули кожаные ремни, освобождая Валко от тяжелой брони.

Валко заметил, как Прислужники незаметно поддерживали его, позволяя сохранять видимость стойкости, пока отец медленно пробирался сквозь толпу поздравляющих всадников.

Молодой воин был высок даже по меркам своей расы – на полголовы выше отца, который сам возвышался на четыре дюйма над шестью футами. Его мускулистое тело с длинными руками давало смертоносное преимущество в бою, чем он и воспользовался против более низкорослого противника. Черты лица Валко считались привлекательными для его народа: прямой, не слишком широкий нос и полные, но не женственные губы.

Аруке остановился перед ним и произнес:

– Шестнадцать раз до тебя приходили претенденты на имя нашего дома. Ты лишь третий, кто выжил в испытании с клинками. Первым был Ястмон, павший в битве при Трикамаге; вторым – Дуста, погибший при обороне этой самой цитадели одиннадцать лет назад. С сегодняшнего дня я именую тебя их братом.

Валко прямо встретил взгляд отца – человека, которого впервые увидел лишь неделю назад.

– Я чту их память, – ответил он.

– Тебе приготовят покои рядом с моими, – продолжал Аруке. – С завтрашнего дня начнется твое обучение как наследника. А теперь отдыхай… сын мой.

– Благодарю, отец.

Валко всматривался в черты лица лорда, но не находил ничего общего со своими. Его собственное лицо, благородное по меркам их народа, было удлиненным и гладким, тогда как лицо отца – округлым, изрезанным морщинами, с пятнистой кожей у левой брови. Неужели мать солгала ему?

Словно угадав мысли, Аруке спросил:

– Как звали твою мать?

– Наруин, – ответил Валко. – Цистинская Эффектор с владений лорда Бекара.

Аруке ненадолго задумался, затем кивнул:

– Помню её. Провёл с ней неделю, когда гостил в цитадели Бекара. – Его взгляд скользнул по Валко, который теперь стоял лишь в набедренной повязке, пока Прислужники обрабатывали его раны. – У неё было стройное, приятное тело. Твой рост, должно быть, от её рода. Она ещё жива?

– Нет. Погибла во время Очищения четыре года назад.

Аруке одобрительно кивнул. Оба знали: тот, кто оказался на улице при первых признаках Очищения, был слабаком и дураком, и его потеря не стоила сожалений.

– Досадно, – тем не менее произнёс лорд. – Она была… не лишена прелести, а этому дому не помешала бы женская рука. – Его губы искривились в подобии улыбки. – Но теперь, когда ты признан, самые амбициозные отцы вот-вот начнут подбрасывать тебе своих дочерей. Посмотрим, что преподнесёт нам судьба.

Развернувшись, он бросил через плечо:

– Иди отдыхай. Сегодня вечером жду тебя за своим столом.

Валко едва заметно поклонился вслед удаляющемуся отцу. Когда дверь закрылась, он резко схватил Мастера-Прислужника за рукав:

– Быстрее. В покои. Я не собираюсь падать в обморок при слугах.

– Как прикажете, молодой лорд.

Прислужники почтительно поддержали нового наследника Камарин, помогая ему добраться до комнаты, где наконец можно было позволить себе роскошь – потерять сознание.

* * *

Валко проснулся от легкого покачивания покрывала, слуга не осмелился прикоснуться к молодому наследнику Камарин.

– Что? – резко спросил он.

Слуга склонился в почтительном поклоне:

– Господин, ваш отец требует вашего присутствия. – Он указал на стул, где были разложены одеяния. – Вам велено облачиться в эти одежды, подобающие новому статусу.

Валко поднялся с ложа, едва сдерживая гримасу боли. Его взгляд мгновенно оценил слугу – юноша, немногим старше семнадцатилетнего Валко, сохранял бесстрастное выражение, выдавая опыт службы в знатном доме.

– Твое имя?

– Нолун, господин.

– Ты будешь моим личным слугой.

Нолун чуть не приник к полу в новом поклоне:

– Молодой господин оказывает неслыханную честь, но управитель назначит вам слугу…

– Он уже назначил, – перебил Валко. – Ты.

– Безмерная милость, – прошептал Нолун, в очередном поклоне скрывая охвативший его трепет.

– Веди меня в зал отца.

Слуга низко поклонился, распахнул дверь и, пропустив Валко вперед, поспешил указать путь в центральный зал цитадели. Всего несколько дней назад, как претендент на признание имени дома отца, Валко был помещен в «убогие» – покои для бесправных и тех, чье оскорбление не имело последствий: полезных торговцев, Прислужников, увеселителей и дальних родственников. Те каморки с соломенными тюфяками и одинокими светильниками казались теперь чужим сном.

Валко уже тосковал по своей новой постели – самой мягкой, на какой ему доводилось отдыхать. Годы Сокрытия в горах не баловали комфортом; даже солома в «убогих» показалась ему роскошью после каменных уступов пещер.

Повернув за угол, Валко внезапно остановился:

– Нолун, подожди.

Слуга обернулся и замер, увидев, как молодой господин прильнул к огромному окну, выходящему на Геланское море. За доками Камарина водная гладь переливалась ночными огнями, играя красками, которых юноша прежде не видывал. Мать увела его в горы для Сокрытия, и лишь по пути в город он впервые увидел океан при дневном свете. Даже с вершин Снежных Стражей море казалось огромным, но ничто не подготовило его к этой ночной феерии.

– Что это за цветные вспышки? – спросил Валко, указывая на мерцающие точки вдали.

Нолун почтительно склонил голову:

– Это рыба шагра, молодой господин. Она выпрыгивает из глубин… без видимой причины. Возможно, просто ради радости движения. Её прыжок нарушает узор океана.

– Впечатляюще, – пробормотал Валко, едва не сорвавшись на слово «красиво», неподобающее воину.

Он заметил изучающий взгляд Нолуна. Приземистый, с бочкообразной грудью и мощными ладонями, слуга был на голову ниже, но казался крепче сложенным.

– Ты умеешь сражаться?

– Когда требуется, молодой господин.

– Хорошо умеешь?

На мгновение в глазах слуги вспыхнул незнакомый огонь, но он тут же потупил взгляд:

– Я всё ещё жив.

– Хороший ответ, – усмехнулся Валко. – Теперь веди меня в зал отца.

У входа в великий зал двое стражей в доспехах отдали честь новому наследнику Камарина. Стиснув зубы от боли в раненом плече и бедре, Валко твердым шагом пересек зал и остановился перед отцом.

Аруке восседал во главе длинного стола, установленного перед исполинским камином.

– Я явился по твоему зову, отец.

Лорд жестом указал на свободный стул:

– Отныне это твое место, сын мой.

Обходя стол, Валко изучал присутствующих. Большинство по одеяниям и знакам различия были чиновниками. Слева от отца сидела прекрасная женщина – нынешняя фаворитка. Вчерашние слухи намекали, что предыдущая исчезла, вероятно, отправилась в Сокрытие.

Двоих мужчин Валко узнал, хотя имен их не знал – это были Всадники Садхарина, Рыцари Ордена Смерти, как и его отец. Либо верные союзники, связанные взаимовыгодными клятвами, либо они не дожили бы до заката.

– Приветствуй наших гостей, – провозгласил Аруке. – Лорда Валина и лорда Санда.

– Приветствую гостей моего отца, – произнёс Валко, обходя их, чтобы занять своё место.

То, что ни один из мужчин не обернулся, стало молчаливым признаком доверия. Слуга отодвинул массивный дубовый стул справа от лорда Аруке, и наследник опустился в него.

Лорд Камарина ударил кулаком по столу:

– Санд и Валин – мои ближайшие союзники. Две из трёх опор, на которых стоит мощь Садхарина!

Валко ответил церемонным кивком.

По взмаху руки Аруке слуги засуетились, уставляя стол яствами. Два дюжих оруженосца внесли на вертеле целого капека – тушу с головой и копытами, с которой капал растопленный жир.

– Нынешний вечер благословенен, – провозгласил лорд, когда дымящееся мясо водрузили перед ним. – Слабак сгнил в земле. Сильный – жив.

Гости забормотали одобрительные реплики. Лишь Валко молчал, превозмогая боль: раны горели огнём, в висках стучало. Он понимал, что ближайшие дни станут проверкой. Одна ошибка – и вместо Церемонии Наследника его ждёт полёт с крепостных стен.

По мере того как трапеза продолжалась, Валко почувствовал, как к нему возвращаются силы. Он лишь изредка отпивал благородного трибианского вина, желая сохранить ясность ума и не уснуть за столом. Судя по течению беседы, предстояла долгая ночь рассказов и преданий.

Он мало что знал о воинском братстве. Как и большинство юношей, первые семнадцать лет своей жизни он провёл в Сокрытии. Его мать подготовилась основательно – без сомнения, она задумала родить сына от могущественного лорда. Её честолюбие проявилось и в его образовании: Валко умел читать, считать и понимал вещи, которые большинство воинов оставляли Эффекторам, Прислужникам, Посредникам, Торговцам, Устроителям и прочим низшим кастам. Она заставила его изучать всё – историю, языки, даже искусства. Но главное, что она вбила ему в голову: за силой меча кроется сила разума, и для успеха недостаточно просто следовать зову крови. Его природа требовала беспощадности к слабым, но мать учила, что даже слабые могут быть полезны, и что, культивируя слабость вместо уничтожения, можно извлечь выгоду. Не раз она повторяла: ТеКарана правит Двенадцатью Мирами по одной причине – его предки были умнее всех остальных.

Мать часто рассказывала ему о великих пирах в зале лорда Бекара, где она была избрана его отцом для утех. Она соблюла все предписания закона: заявила о своей способности к деторождению и наиболее благоприятному для оплодотворения циклу, позаботилась, чтобы трое свидетелей запомнили её имя, и лишь тогда разделила ложе с вельможей.

Неожиданно пир закончился, и Валко осознал, что погрузился в воспоминания. Быстрый взгляд на отца успокоил его, что никто не заметил его рассеянности. Подобная невнимательность могла стоить дорого: можно было пропустить важные слова или прослыть несобранным.

Аруке поднялся с места:

– Сегодняшний вечер мне приятен.

Для военного вождя это было предельно близко к благодарности, не граничащей со слабостью. Лорды Санд и Валин встали и почти синхронно ответили:

– Честь для нас разделить с вами трапезу.

Зал быстро опустел, оставив отца с сыном наедине, если не считать нескольких слуг. Заметив Нолуна у плеча Валко, лорд Камарина спросил:

– Ты заявляешь на него права?

– Он мой личный слуга, – твёрдо ответил Валко.

Это был лишь намёк на вызов – повод для конфликта, и Валко понимал: несмотря на возраст, отец сохранил силу и многолетний опыт. Но он правильно рассчитал: лорд просто соблюдал формальности. Убивать выжившего сына из-за такой мелочи было бы бессмысленно.

– Признаю твоё право, – сказал Аруке. – Идём со мной, и пусть твоя собственность следует за нами. Нам нужно поговорить как отцу с сыном.

Не удостоившись проверить, повинуются ли ему, лорд развернулся к резной дубовой двери в левой стене. Её отполированная поверхность в тусклом свете пульсировала магической энергией – явное предупреждение: дверь зачарована, и лишь избранные могут открыть её без вреда.

Аруке приложил ладонь, и створки бесшумно расступились.

– Жди снаружи, – бросил он Нолуну, вынимая факел из подсвечника.

За дверью оказался короткий коридор, завершавшийся очередной зачарованной дверью.

– Глупо скрывать защитные чары, – проворчал Аруке, открывая вторую дверь. – Я не ставлю ловушек, а чародеи берут бешеные деньги за такие излишества.

При упоминании чародеев Валко почувствовал знакомое сжимание в животе. Он знал, что по-детски поддаваться страхам – слабость, но истории о злых чародеях и таинственных песчаных магах были излюбленными ночными страшилками, а мать привила ему стойкое недоверие к тем, кто мог сотворить нечто из воздуха, бормоча заклинания и выводя в воздухе загадочные узоры.