Текст книги "В Тёмное Царство (ЛП)"

Автор книги: Раймонд Фейст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 3
Отголоски

Каспар осадил коня.

Глухая тревога сжала ему горло. Эти земли были суровы, и теперь, глядя на заброшенную ферму, он не мог отделаться от мрачных предчувствий. В месяцы изгнания этот крошечный участок земли стал ему почти домом, а Джойханна с сыном Джоргеном – ближе семьи.

Одного взгляда хватило, чтобы понять: здесь давно никто не жил. Как минимум год. Пастбище заросло, изгородь в нескольких местах повалена. При Джойханне и её пропавшем муже Бандамине они держали несколько волов для местного трактирщика. Кукурузное поле и пшеничный участок теперь глушили сорняки, урожай давно осыпался.

Каспар спешился, привязал коня к засохшему саженцу. Деревце посадили уже после его отъезда, но без ухода оно погибло. По привычке он окинул взглядом окрестности, отмечая возможные места засад и пути отступления, хотя скорее всего, в радиусе дневного перехода не было ни души.

Войдя в хижину, он с облегчением не обнаружил следов борьбы. Скромные пожитки Джойханны и Джоргена исчезли, ушли они организованно. Каспар боялся найти последствия набега бандитов или кочевников…

Друзья?

Жизнь бывшего герцога Оласко состояла из привилегий и власти. Люди искали его расположения, выпрашивали милости, но до изгнания в эти земли у Каспара почти не было тех, кого он мог бы назвать друзьями. Даже в детстве.

Два дня он приводил в ужас Джойханну и Джоргена, прежде чем сумел убедить их, что не пришёл на эту маленькую ферму с дурными намерениями. Он был всего лишь странником, нуждавшимся в пище и ночлеге, и честно работал, чтобы заработать себе кров. Он даже сумел договориться о более выгодной сделке с местным торговцем от их имени и оставил хозяев в лучшем положении, чем нашёл. Отправляясь в долгий путь домой, Каспар думал о них как о друзьях… возможно, даже больше, чем о друзьях.

Теперь, спустя три года, Каспар вновь оказался на Новиндусе. Он наблюдал за тайным хранилищем Талной и исполнял роль меча, защищающего от обыденных угроз десять тысяч спящих, если они вообще могли спать, машин для убийства. Два мага – пожилой по имени Розенвар и юноша Джейкоб – исследовали природу этих существ, следуя инструкциям, оставленным Пагом и Накором.

Накор ненадолго вернулся вместе со своим спутником Беком, чтобы сообщить магам, что его отсутствие затянется, поскольку он искал безопасный способ контролировать армию Талной. Магическая часть этих обсуждений утомляла Каспара, но известие о скором уничтожении Ночных Ястребов он воспринял с нетерпением.

Перед отъездом Накора Каспар попросил его прислать кого-нибудь на замену – охранять магов, пока он займётся личным делом на Новиндусе, прежде чем вернуться на Остров Колдуна. Накор согласился, и как только прибыл новый страж, Каспар отправился в путь на юг.

Лишённый магических средств передвижения, которыми пользовались другие члены Конклава, он провёл в дороге две недели. Ближайшим к пещере, где скрывались Талной, был город Малабра, и оттуда путь на юг становился более оживлённым. Он гнал своих лошадей почти до изнеможения, дважды менял их в городах по пути. Дважды ему удалось ускользнуть от бандитов, и трижды его останавливали солдаты – в двух случаях пришлось давать взятку.

Теперь его охватывало чувство тщетности. Он надеялся найти Джойханну и Джоргена, хотя и не был уверен, чего хочет от этой встречи. Его сослали на Новиндус в наказание за участие в истреблении народа оросини и заговоры против соседних держав. Он частично искупил вину в глазах бывших врагов, когда донёс до Конклава вести о Талной, и был полностью прощён после того, как помог сорвать заговор Ночных Ястребов против трона Империи Великого Кеша. Но долг перед Джойханной и Джоргеном всё ещё тяготил его. Для Каспара неотданный долг был как гнойник: чем дольше он оставался, тем болезненнее становился. Он хотел убедиться, что с ними всё в порядке, и оставить им достаточно золота, чтобы они могли безбедно прожить остаток жизни.

Небольшой мешочек с монетами, который он носил при себе, делал его богачом в этих краях. Он уже путешествовал по дорогам Восточных Земель – пешком и на повозке – и видел, в каком состоянии осталась страна после войны с Изумрудной Королевой. Даже спустя тридцать лет земля всё ещё не оправилась. Медь была редкостью, серебро почти исчезло, а за одну золотую монету могли убить. Каспар же вёз с собой столько золота, что мог бы нанять маленькую армию и провозгласить себя местным бароном.

Он вышел из хижины, размышляя, что делать дальше. По пути к ферме он проезжал деревню Хеслагнам. Она же лежала на дороге к пещере с Талной. Он доберётся туда после захода солнца, в прошлый раз им понадобились два дня и полуторное утро, чтобы дойти до фермы. Постоялый двор там не вызывал восхищения, но был вполне приемлем, и за последние три года Каспар спал и не в таких условиях.

Он подстегнул лошадь и прибыл в Хеслагнам вскоре после наступления темноты. Ветхий деревянный трактир выглядел так же, как он его запомнил, разве что, возможно, его покрыли свежим слоем побелки – в темноте было трудно разобрать.

Когда никто не вышел ему навстречу во дворе, он сам распряг лошадь и вытер её. К тому моменту он был уставшим, раздражённым и крайне нуждался в том, что в этих краях называли выпивкой.

Он обошёл здание и толкнул дверь трактира. Внутри было пусто, если не считать двух крестьян у камина и трактирщика – коренастого мужика по имени Сагрин, стоявшего за стойкой. Каспар подошёл к нему, и тот оглядел его внимательно.

– Я лица не забываю, хоть имена и путаю, – сказал Сагрин. – А тебя я точно видел.

– Каспар, – ответил бывший герцог, снимая перчатки. – Лошадь у меня во дворе. Где твой помощник?

– Нет у меня помощника, – буркнул Сагрин. – Всех парней в округе на войну забрали.

– На какую еще войну?

– Кто ж его знает? Война всегда где-то идёт, не так ли? – трактирщик кивнул назад в сторону конюшни. – Можешь оставить лошадь бесплатно, всё равно некому за ней ухаживать. Но корм покупать придётся самому у Келпиты напротив с утра.

– У меня вьюк с овсом. Я сам займусь ею перед сном. Что у тебя есть выпить?

– Эль и немного вина. Если разбираешься в вине, бери эль, – сказал хозяин.

– Тогда эль.

Сагрин подал кружку, прищурившись, разглядывая Каспара.

– Ты ведь уже бывал тут, так? Года… два назад?

– Почти три.

– Всё никак не вспомню…

– Если сядешь на пол и посмотришь на меня снизу вверх, может, припомнишь, – сказал Каспар и отпил. Эль был таким же, как он помнил: жидковатый, без изысков, но прохладный и утолял жажду.

– А-а, – протянул трактирщик. – Ты тот самый, что пришёл с Джойханной и её сыном. Сейчас выглядишь поприличнее.

– Верно, – подтвердил Каспар. – Они здесь?

Сагрин пожал плечами:

– Джойханну не видел больше года. Мальчишка, говорят, сбежал, она чуть с ума не сошла, ринулась его искать. Продала скот и мула Келпите, нашла купца, что шёл на юг, и уговорила взять её за плату. – Он снова пожал плечами, но в голосе прозвучало сожаление. – Скорее всего, лежит сейчас где-то под камнями, дня два пути отсюда.

– Джорген сбежал? – переспросил Каспар. Он хорошо знал эту семью – мальчик души не чаял в матери. Не верилось, что он мог сбежать.

– Тут проходили наёмники, и кто-то донёс на ферму, что его отец служит в отряде солдат из Хигары. Видимо, Бандамина загребла какая-то шайка… называй их как хочешь, но суть одна – работорговцы. Только они это прикрывали – мол, «вербовщики» в армию Мубои.

Каспар вспомнил, как когда-то ужинал с одним из генералов той армии – родственником раджи Мубои. Если бы удалось его найти, можно было бы… что? Освободить мальчишку?

– Как продвигается эта война? – спросил он.

– Последнее, что слышал – Мубоя вынудил Сасбатабу сдаться, теперь сражается с каким-то бандитским лордом по имени Оканала за следующие земли.

– Надо отдать должное радже, – добавил трактирщик. – Когда его армия уходит, в тех краях становится почти так же тихо, как до войны с Изумрудной Королевой. Хотелось бы, чтоб он своих ребят и сюда послал – между нами и Горячими Землями творится полный бардак.

Увидев, что кружка Каспара опустела, он предложил:

– Ещё?

Каспар отстранился от стойки.

– Позже. Сначала накормлю лошадь и проверю, есть ли вода.

– Останешься на ночь?

Каспар кивнул:

– Мне нужна будет комната.

– Выбирай любую, – сказал Сагрин. – Баранина на вертеле, хлеб вчерашний, но свежий.

– Сойдёт, – ответил Каспар и вышел из зала.

Ночная прохлада освежала. Здесь была зима, но земля лежала далеко на севере и близко к Горячим землям, поэтому по-настоящему холодно не бывало. Каспар направился к стойлам, нашёл ведро, набрал воды из колодца и наполнил корыто. Надел на лошадь кормушку и потратил немного времени, чтобы осмотреть животное. Он гнал его без пощады, так что нужно было убедиться, что мерин всё ещё крепок. На полке рядом с кучей никчёмной старой сбруи валялась старая щётка. Каспар взял её и начал прочёсывать лоснящуюся шкуру.

Пока он чистил лошадь, мысли унесли его прочь. Когда-то он хотел вернуться сюда, чтобы построить новую империю – свою личную. Теперь же былой зуд амбиций стал тише. Но не исчез. Как бы ни повлияли на него чары безумца Лесо Варена, в глубине души Каспар, бывший правитель Оласко, всегда оставался честолюбивым.

Те, кто пытались навести порядок в этом расколотом крае, тоже были людьми с видением и волей. Жажда власти ради самой власти – верх алчности. Но власть, направленная на общее благо, – в ней он начал различать благородство. Он наблюдал за Пагом, Магнусом и Накором – теми, кто мог совершать невозможное, но искал лишь способ сделать мир безопаснее.

Он покачал головой. У него нет ни прав, ни морали, чтобы строить империю здесь. В лучшем случае он стал бы ещё одним бандитским лордом, вырезающим себе княжество.

Со вздохом он положил щётку на место. Куда лучше – найти генерала Аленбургу и вступить в армию раджи. Каспар не сомневался, что быстро дослужится до командования. Но сможет ли он, бывший герцог, служить в чужой армии?

Он остановился… и рассмеялся. А чем он занимался всё это время? Он ведь служил Конклаву Теней, хоть и не приносил никаких клятв. С тех пор как он передал Пагу и остальным весть о Талной и угрозе с мира дасати, Каспар выполнял поручения за поручениями.

Всё ещё посмеиваясь, подойдя к двери трактира, он подумал, что служит не только этой земле, но и целому миру. Дни, когда он был правителем, остались позади. По крайней мере, скучать не приходилось.

* * *

Десять дней спустя Каспар шагал с лошадью по людным улицам Хигары. Город заметно изменился за три года, процветание было видно повсюду. Новые постройки превращали поселение в малый город. Когда Каспар бывал тут в прошлый раз, Хигара служила перевалочным пунктом армии раджи Мубойи, готовившей наступление на юг. Теперь же военных почти не было видно – только городская стража. Их форма напоминала расцветку регулярной армии – явный знак, что Хигара окончательно вошла в состав Мубойи, как бы она ни держалась прежде.

Каспар нашёл тот самый трактир, где беседовал с генералом Аленбургой три года назад. Место вернуло себе прежнюю тишину. Вместо солдат из стойл выбежал мальчишка – ровесник Джоргена, каким Каспар его помнил. Напоминание о цели путешествия. Он отдал поводья и протянул медную монету:

– Смой дорожную пыль, прочеши и накорми.

Мальчишка сияюще кивнул и спрятал монету.

Каспар вошёл в трактир, окинул взглядом зал. Было людно: купцы обедали, путники коротали день. Он направился к стойке.

– Господин? – отозвался трактирщик.

– Эля, – сказал Каспар.

Он положил ещё одну медную монету, и трактирщик поднял её к свету, потом провёл по камню. Цвет подошёл, и он сказал:

– За это будет две кружки.

– Одну – себе, – кивнул Каспар.

Трактирщик улыбнулся:

– Рановато для меня. Может, позже. Спасибо.

– Где теперь ближайший гарнизон? – спросил Каспар.

– Здесь его больше нет, – пожал плечами трактирщик. – С тех пор как сдался Сасбатаба, всех вывели. Гарнизон теперь в Дондии, туда день пути. Раз в неделю к нам приходит патруль, а так – городская стража и местное ополчение. Да по правде сказать, чужеземец, у нас теперь тихо. Даже слишком.

– Приятное изменение, – заметил Каспар.

– Не поспоришь, – кивнул трактирщик.

– Комната есть?

Тот снова кивнул и протянул ключ.

– Вверх по лестнице, последняя дверь слева. Есть окно.

Каспар взял ключ.

– Где тут контора местного констебля?

Трактирщик дал ему нужные указания, и, допив эль и наскоро пообедав холодной говядиной с едва тёплыми овощами, Каспар направился по указанному адресу. Прогуливаясь по оживлённым улицам, он ловил на себе звуки и запахи бурно развивающегося торгового центра. Как бы там ни было прежде, теперь Хигара явно стала ключевой точкой на карте расширяющегося государства. На миг Каспар почувствовал укол сожаления: Флинн и остальные торговцы из Королевства наверняка нашли бы здесь ту самую удачу, за которой гнались. Эти четверо, вольно или нет, сыграли свою роль в том, что Талной оказался у него в руках – и все они погибли, так и не узнав, во что ввязались.

Вспомнив об этом проклятом артефакте, Каспар задумался, не стоит ли установить себе какой-то предел, как долго он будет искать Джойханну и Джоргена?

Найти констебля оказалось легко. Он толкнул дверь.

За столом, выполнявшим роль стойки и канцелярии, сидел юноша в тунике с нашивкой. Приняв важный вид, какой бывает у тех, кто недавно получил хоть какую-то власть, он спросил:

– Чем могу помочь?

– Я ищу одного человека. Солдата по имени Бандамин.

Парень, симпатичный, с русыми волосами и веснушками, нахмурился, изображая размышление. Через пару секунд сказал:

– Не знаю такого. Из какой он роты?

Каспар сомневался, что юнец что-то знал, даже если бы он сам мог назвать подразделение.

– Не знаю. Он жил за деревней на севере, его забрали на службу.

– Призванный, значит? – протянул тот. – Тогда, скорее всего, его отправили в пехоту на юге.

– А мальчик? Лет одиннадцати, – Каспар попытался представить, насколько подрос Джорген, и поднял руку. – Примерно вот такого роста. Светловолосый.

Юный констебль пожал плечами.

– Таких полно. То поварята при караванах, то носильщики, то просто беспризорники. Некоторые сбегают из дома, некоторые собираются в шайки. Мы стараемся убирать их с улиц, иногда они создают проблемы.

– Где я мог бы найти такую шайку?

Парень посмотрел на Каспара с подозрительным выражением, которое, как догадался бывший герцог, должно было выглядеть сурово, но на деле лишь вызывало усмешку.

– Зачем вам этот мальчишка?

– Его отец ушёл в армию, он пошёл искать его. А мать ищет обоих.

– Значит, вы ищете и мать?

– Всех троих, – просто сказал Каспар. – Они мои друзья.

Юноша пожал плечами.

– Извините, но мы обращаем внимание только на тех, кто создает неприятности.

– А шайки?

– Их чаще всего можно встретить у караван-сарая или на рынке. Если собирается слишком много, то разгоняем, но они тут же перебираются в другое место.

Каспар поблагодарил и вышел. Он оглядел оживлённую улицу, будто надеясь на внезапное озарение, чувствуя себя человеком, ползущим по полю боя в поисках одной единственной стрелы среди тысяч. Он взглянул на небо и прикинул, что до заката осталось около двух с половиной часов. Рынки здесь не замирали в полдень, как в жарких землях Великого Кеша, – торговля кипела до самого заката, после чего наступал час стремительной суматохи, когда купцы сворачивали лавки. В его распоряжении было немного времени, но, возможно, достаточно.

Он добрался до рынка и окинул взглядом площадь. Торговая зона раскинулась на широком пространстве, которое, казалось, возникло больше по случайности, чем по плану. Каспар предположил, что когда-то через город проходила главная дорога – северо-южный тракт, определявший торговлю в этом регионе. Но со временем маршрут сместился ярдов на сто к востоку, и вокруг прежнего пути стали хаотично вырастать постройки. Так и образовалась эта площадь, от которой теперь отходило с полдюжины переулков и несколько узких улочек, а пустое пространство в центре превратилось в рынок.

Он заметил немало детей, в основном тех, кто помогал родителям в лавках и палатках. В целом, в устройстве рынка царил беспорядок, но, судя по всему, существовало негласное соглашение: никто не возводил шатров, прилавков или столов в самом центре. Там возвышался одинокий фонарный столб, расположенный точно на равном расстоянии от всех пересечений, образующих площадь.

Каспар подошёл ближе и увидел, что фонарь наверху вполне пригоден к использованию. Он решил, что каждый вечер его зажигает кто-то из горожан, возможно, один из констеблей. Это был единственный фонарь, который он видел в Хигаре, так что должности фонарщика здесь, по всей видимости, не существовало. На древнем дереве столба он заметил вырезанные символы: когда-то давно, похоже, какой-то правитель решил, что в этом месте нужен указатель. Каспар провёл рукой по шероховатому дереву, задумавшись, какие тайны и шёпоты былых эпох мог услышать этот столб под одиноким светом своего фонаря.

Прислонившись к столбу, он огляделся. Как опытный охотник, он замечал мелочи, на которые большинство не обратили бы внимания. У входа в один из переулков стояли двое мальчишек, вроде бы разговаривали, но при этом явно наблюдали. Сторожа, решил Каспар. Но за чем они следят?

Минут через тридцать наблюдений у него сложилось общее представление. Время от времени один мальчик, а чаще двое, входили в переулок или выходили оттуда. Если кто-то чужой приближался слишком близко, следовал сигнал, скорее всего, свист или короткое слово, Каспар был слишком далеко, чтобы расслышать. Когда опасность проходила, сигнал сменялся другим, видимо, всё в порядке.

Любопытство, равно как и желание найти следы Джоргена и его матери, подтолкнули Каспара к переулку. Он подошёл, но остановился чуть поодаль от сторожевых.

Он выжидал, наблюдал и ждал ещё немного. Он почти физически почувствовал, что что-то сейчас произойдёт, и не ошибся.

Как крысы, выбегающие из затопленного погреба, мальчишки высыпали из переулка, шумной толпой. Двое сторожевых кинулись врозь, в разные стороны, притворяясь, что не имеют к происходящему отношения, но за ними следовало с дюжину других – и все несли буханки хлеба. Кто-то, похоже, пробрался в заднюю часть пекарни и передал как можно больше свежего хлеба, пока пекарь не поднял тревогу. Через мгновение по площади разнеслись крики, торговцы поняли, что происходит кража.

Один мальчишка лет десяти пронёсся прямо мимо Каспара. Тот протянул руку и схватил его за воротник грязной туники. Хлеб тут же выпал из рук, и мальчик, как по команде, вскинул руки вверх. Каспар понял, что тот почти выскользнул бы из своей рваной рубашонки.

Он перехватил его за чёрные спутанные волосы. Мальчишка завопил:

– Пусти меня!

Каспар потащил его в сторону, в переулок, подальше от глаз. Когда оказался в укрытии, повернул его лицом к себе, чтобы осмотреть. Мальчик вырывался, пинался, пытался укусить и ударить с неожиданной силой, но Каспар провёл жизнь, борясь с куда более опасными существами. Один особенно незабываемый случай с разъярённой росомахой чуть не стоил ему жизни: тогда только мёртвая хватка за шею зверя и прижатый к земле хвост удержали его от неминуемой гибели, пока мастер-егерь его отца не прикончил зверя. Шрамы от той схватки он носил до сих пор.

– Перестанешь дёргаться, отпущу. Но сначала ты ответишь на пару вопросов.

– Отпусти! – заорал грязный мальчишка. – Спасите!

– Хочешь, чтобы сюда пришёл констебль? – спросил Каспар, поднимая его чуть выше – так, что мальчику пришлось встать на цыпочки.

Тот замер.

– Не очень.

– Тогда отвечай на вопросы, и я тебя отпущу.

– Даете слово?

– Даю слово, – ответил Каспар.

– Поклянись Калкином.

– Клянусь Богом воров, лжецов и плутов, – ответил Каспар, – что отпущу тебя, как только ты ответишь на мои вопросы.

Мальчик перестал вырываться, но Каспар не ослаблял хватку.

– Я ищу парнишку, примерно твоего возраста.

Юный вор уставился на Каспара и настороженно спросил:

– И что это за парень тебе нужен?

– Не «что», а конкретный. По имени Джорген. Если он проходил здесь, то примерно год назад.

Мальчик расслабился.

– Я его знаю. То есть, знал. Белобрысый, загорелый, деревенщина. Пришел с севера, искал отца, так сказал. Чуть не помер с голоду, но мы его кое-чему научили. Пожил с нами немного. Воровать – не ахти, но в драке крепкий был. Мог постоять за себя.

– «С нами»? – переспросил Каспар.

– С пацанами. С моими корешами. Мы держимся вместе.

В переулок зашли двое горожан, и Каспар опустил мальчика на землю, но не отпустил его руку.

– Куда он ушел?

– На юг, в Кадеру. Там раджа воюет, а туда и его отец отправился.

– А мать Джоргена не приходила за ним? – Каспар описал Джойханну и наконец разжал пальцы.

– Нет. Не видел такую, – ответил мальчишка и, прежде чем Каспар успел среагировать, рванул прочь.

Каспар глубоко вздохнул и направился обратно к рынку. Сегодня он хорошенько выспится, а завтра снова дорога на юг.

* * *

Прошла еще неделя, и Каспар покинул относительное благополучие того, что, как он узнал, теперь называлось Королевством Мубоя. Молодой раджа принял титул махараджи, или «великого царя». Снова он ехал через зону боевых действий, и несколько раз его останавливали для допроса. На этот раз препятствий почти не было, поскольку на каждом посту он просто заявлял, что ищет генерала Аленбургу. Его очевидное богатство, дорогая одежда и породистый конь выдавали в нем «важную персону», и его пропускали без лишних вопросов.

Деревня, как ему сказали, называлась Тимбе, и она трижды переходила из рук в руки, дважды – к войскам Мубои. Она находилась в половине дня пути к югу от Кадеры, южного командного пункта махараджи. Прибыв на рассвете, Каспар узнал, что генерал приехал сюда, чтобы осмотреть последствия недавнего наступления.

Единственное, что убеждало Каспара в том, что армия Мубои не потерпела поражения – это отсутствие отступающих солдат. Но по расположению оставшихся в поле сил и масштабам разрушений, видимых повсюду, Каспар понял, что наступление махараджи остановлено. В лучшем случае, ему удалось добиться патовой ситуации. В худшем – контрудар последует через день-два.

Каспар без труда нашел командный шатер, расположенный на холме с видом на то, что, вероятно, должно было стать полем битвы. Поднимаясь по склону, он видел, как к югу укрепляют позиции, и к тому моменту, когда к нему подошла пара стражников, тактическая ситуация в этом конфликте не вызывала у него сомнений.

Офицер и солдат жестом остановили Каспара.

– По какому делу? – спросил офицер, усталый и запыленный молодой человек. Его белая чалма посерела от дорожной пыли, а на поножах и сапогах засохли бурые пятна крови. Темно-синие мундиры обоих воинов плохо скрывали следы чужих ранений.

– Мне нужно переговорить с генералом Аленбургой. – Каспар спешился.

– А вы кто?

– Каспар из Оласко. Если генерал не вспомнит из-за всей этой суеты, – он кивнул в сторону поля боя, – напомните ему о чужеземце, что посоветовал оставить лучников в тылу у Хигары.

Офицер, было уже собравшийся отправить его прочь, вдруг переменился в лице:

– Я был в том кавалерийском отряде, что зашел с севера и разгромил тех лучников. Помню, говорили, совет генералу дал какой-то иноземец.

– Приятно, что меня запомнили.

Обратившись к стражнику, офицер сказал:

– Узнай, может ли генерал принять… старого знакомого.

Через мгновение Каспара ввели в главный шатер. Он передал поводья коня солдату и последовал за офицером внутрь.

Генерал выглядел на десять лет старше, хотя прошло всего три года. Увидев гостя, он улыбнулся. Темные волосы теперь почти полностью поседели и были зачесаны за уши. Голову ничто не покрывало.

– Вернулся за новой партией в шахматы, Каспар?

Он поднялся и протянул руку.

Каспар пожал протянутую руку.

– Не ожидал, что вы меня вспомните.

– Мало кто умудряется в один день предложить блестящий тактический план и обыграть меня в шахматы. – Генерал указал на походный стул у стола, заваленного картами.

Затем знаком подозвал денщика:

– Принеси что-нибудь выпить. – Повернувшись к Каспару, добавил: – Ты бы мне не раз пригодился в этом походе. Чутье на местность у тебя лучше, чем у половины моих командиров.

Каспар слегка склонил голову в ответ на комплимент и принял поданную кружку с ледяным элем.

– Где вы тут лед достаёте? – удивился он, сделав глоток.

– Отступающие войска нашего «друга», так называемого короля Оканалы, оставили в одной деревне ледник. Запасы вывезли, всё ценное уничтожили, но весь лёд растопить не догадались. – Генерал отхлебнул из своей кружки и удовлетворённо усмехнулся. – За что им большое спасибо. – Поставив кружку, продолжил: – В прошлый раз ты провожал покойного друга на родину. Что привело тебя сюда на этот раз?

Каспар вкратце рассказал о завершении прошлой миссии:

– Покойный достиг места назначения. С тех пор появились новые обязательства. Теперь разыскиваю друзей.

– Вот как? – Генерал поднял бровь. – В прошлый раз ты говорил, что купец. Неужели у тебя есть друзья так далеко на юге?

Каспар понимал подозрительность генерала, только что проигравшего крупное сражение.

– На самом деле они с севера. Мужчину по имени Бандамин завербовали далеко на севере. Полагаю, его схватили работорговцы, которые, скорее всего, незаконно сотрудничали с вашими вербовщиками за пределами Мубои.

– Бывало и не такое, – хмыкнул генерал. – Во время войны не до формальностей.

– У него остались жена и сын. Мальчик узнал, что отец в вашей армии, и отправился на юг его искать. Мать последовала за сыном.

– А ты, выходит, последовал за матерью, – заключил Аленбурга.

– Я хочу вернуть их домой, чтобы они были в безопасности.

– А мужа? – спросил генерал.

– Его тоже, если возможно. Есть выкупная сумма?

Генерал рассмеялся:

– Если бы мы разрешали откупаться от службы, у нас была бы очень слабая армия, ведь самые сообразительные всегда нашли бы способ. Нет, его служба продлится пять лет, независимо от способа вербовки.

Каспар кивнул:

– Честно говоря, не удивлен.

– Можешь поискать мальчика и его мать. Обозники расположились к западу отсюда, у ручья. Большинство женщин, как законных жен, так и маркитанток, находятся рядом.

Каспар допил эль и поднялся:

– Не стану отнимать у вас больше времени, генерал. Вы были очень любезны.

Каспар уже собирался уйти, когда генерал остановил его вопросом:

– Что ты думаешь?

Тот замедлил шаг, затем развернулся:

– Война окончена. Пора просить мира.

Аленбурга откинулся на стуле, задумчиво потирая бороду большим и указательным пальцами.

– Почему ты так считаешь?

– Вы собрали всех боеспособных мужчин в радиусе трёхсот миль, генерал. По пути сюда я проехал через два города, шесть поселков и два десятка деревень. Остались только старики за сорок да мальчишки моложе пятнадцати. Каждый, кто мог держать оружие, уже в ваших рядах.

Он сделал паузу, затем продолжил:

– Я вижу, вы укрепляете южные позиции, значит, ждёте контрудара. Но если у Оканалы ещё есть силы, он ударит по вашему левому флангу, прорвёт оборону и прижмёт к ручью. Лучшее решение – отступить к городу и закрепиться там. Генерал, это ваша граница на ближайшие пять, а то и десять лет. Пора заканчивать эту войну.

Генерал кивнул:

– Но у нашего махараджи свое видение. Он хочет продвинуться на юг, чтобы мы могли заявить, что усмирили все Восточные земли вплоть до Города Змеиной Реки.

– Полагаю, ваш честолюбивый повелитель мечтает когда-нибудь завоевать и сам город, – предположил Каспар.

– Возможно, – согласился Аленбурга. – Но в остальном ты прав. Разведка докладывает, что Оканала тоже перешёл к обороне. Мы оба выдохлись.

Каспар покачал головой:

– Я не разбираюсь в местных политических играх, но иногда перемирие – это вопрос сохранения лица, а иногда – необходимость, единственная альтернатива полному краху. Победа ускользнула, а поражение поджидает со всех сторон. Пусть ваш махараджа выдаст кого-то из родни замуж за родственника короля Оканалы, и можно будет считать дело закрытым.

Генерал поднялся и протянул руку:

– Если найдешь своих друзей и проводишь их домой, Каспар из Оласко, моя палатка всегда открыта для тебя. Вернешься – сделаю тебя генералом, и когда придет время, мы вместе двинемся к морю.

– Сделаете генералом? – Каспар усмехнулся.

– Ах да, в прошлую нашу встречу я командовал лишь бригадой, – ответил генерал, возвращая ему его же улыбку. – Теперь мне доверена вся армия. Мой кузен ценит успех.

– Что ж, – Каспар пожал его руку, – если меня охватит честолюбие, я знаю, где вас найти.

– Удачи тебе, Каспар из Оласко.

– И вам, генерал.

Каспар покинул шатер и вскочил в седло. Он шагом повел мерина по склону холма к видневшейся вдали лощине, где петлял довольно широкий ручей.

По мере приближения к обозу его охватывало тревожное предчувствие, поскольку повсюду виднелись следы недавнего боя. Хотя законы войны запрещали атаковать обозных мальчишек и женщин при армии, в пылу сражения такие условности часто забывались, а волны битвы без разбора смывали и тех, кто не участвовал непосредственно в сражениях.

Многие из встреченных им мальчишек были ранены: кто легко, кто серьезно; у большинства виднелись перевязки. Несколько человек лежали на носилках под повозками, их раны не позволяли даже выполнять простую работу.

Каспар подъехал к плотному мужчине в залитой кровью тунике, который сидел на облучке и безутешно рыдал. Рядом лежали снятые кираса и шлем с плюмажем.

– Вы начальник обоза? – спросил Каспар.

Мужчина лишь кивнул, по его щекам медленно текли слезы.

– Я ищу мальчика по имени Джорген.

Челюсть начальника обоза сжалась. Он медленно слез с повозки и, оказавшись перед Каспаром, глухо произнес:

– Пойдемте со мной.

Он провел Каспара за небольшой холм, где отряд солдат копал огромную траншею, а мальчишки таскали дрова и ведра с чем-то, что Каспар предположительно опознал как масло. Индивидуальных погребальных костров здесь не будет – готовилось массовое сожжение.

Мертвые были выстроены в ряд по другую сторону траншеи, их должны были перенести и уложить на дрова перед тем, как облить маслом и поджечь. Пройдя треть длины этого страшного строя, мужчина остановился. Каспар взглянул вниз и увидел три тела, лежащие рядом.

– Он был таким хорошим мальчишко», – прохрипел начальник обоза, его голос охрип от команд, пыли сражения, дневного зноя и сдавленных эмоций.

Джорген лежал рядом с Джойханной, а возле неё – мужчина в солдатской форме. Это мог быть только Бандамин, черты лица выдавали в нём отца семейства.

– Он пришёл искать отца почти год назад, а потом… появилась его мать. Мальчик работал не покладая рук, без единой жалобы, а его мать заботилась обо всех ребятах, как о родных. Когда отец мог, он приходил к ним, и глядеть на них было отрадно. Среди всего этого, – он широко взмахнул рукой, – они умудрялись быть счастливыми просто от того, что были вместе. А потом… – Он замолчал, глаза наполнились слезами. – Я выхлопотал, чтобы… отца перевели в обоз. Думал, делаю им добро. Я и представить не мог, что битва докатится до обозных телег! Это же нарушение военного соглашения! Они убивали мальчишек и женщин! Это против всех правил войны!