Текст книги "В Тёмное Царство (ЛП)"

Автор книги: Раймонд Фейст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Дух наконец покинул его, – тихо произнесла Миранда.

Аленка скептически поднял бровь:

– Если, конечно, это действительно был дух, что приводил его в движение… то да, он исчез.

Миранда не стала упоминать о другом Талной, всё ещё неподвижно стоящем в пещере Новиндуса. Она вздохнула с разочарованием:

– Что ж, есть и хорошая новость: теперь мы можем не беспокоиться о разломах между миром дасати и нашим.

– Если бы это было так, – мрачно заметил Аленка.

Маг по имени Лодар, которого Миранда знала лишь в лицо добавил:

– Сегодня утром, после обнаружения неисправности Талной, мы получили донесение. Как обычно, отправили двоих проверить…

Аленка продолжил:

– Они вернулись с ужасающим сообщением: часть лесного массива оказалась… опустошённой. Вся жизнь втянута в новый разлом. Пришлось послать Матемоcо и Гилбарана закрыть его. Им пришлось напрячь все силы, чтобы справиться.

– Но самое странное: этот разлом вёл обратно в мир дасати, а энергия, высасываемая через него, размером с человеческое тело, создавала ветер такой силы, что могла свалить взрослого мужчину.

– Нет, – медленно проговорила Миранда, – странно другое. Как вообще мог открыться разлом отсюда в мир дасати? Обычно они идут оттуда сюда, а не наоборот. Это значит, он был частью пары… – Она резко повернулась и схватила Аленку за плечо. – Где-то есть второй разлом, который вы ещё не нашли! Его нужно обнаружить немедленно!

Глава 13
Перемена

Валко нанес сокрушительный удар.

Его противник пошатнулся, потеряв равновесие, и Валко воспользовался моментом. Он обхватил соперника за талию, поднял в воздух, сделал два быстрых шага и с размаху вогнал его в стену, вонзив плечо в беззащитный живот. Из легких тренера вырвался хриплый выдох, и Валко почувствовал, как под его напором ломаются ребра.

Он разжал объятия, отступил на шаг, и когда противник начал оседать на колени, Валко резко вскинул правое колено – сокрушающий удар пришелся прямо в лицо, добив и без того разбитый нос.

– Хватит! – прогремел Хиреа.

Валко замер, с трудом подавив желание наступить на шею поверженного врага и добить его. Он окинул взглядом остальных воинов, наблюдавших за ним с холодной расчетливостью. Он знал, о чем думает каждый из них, даже его «брат» Силет: «Наблюдай внимательно, возможно, однажды тебе придется убить этого Валко».

Бой был изматывающим, хотя исход не вызывал сомнений с самого начала, потому что Валко знал, что быстрее и сильнее, а через минуту схватки понял, что и умнее. Сейчас, на мгновение, он ощутил непривычную усталость, куда более сильную, чем должна была вызвать такая нагрузка.

Хиреа подошел к нему вплотную:

– Это тренировка, не арена. Сейчас он всего лишь вашта, но достаточно опытный боец, чтобы научить большинство из вас. – Он обвел взглядом девять оставшихся всадников, ожидающих своей очереди сразиться. – На сегодня достаточно. Отправляйтесь в покои и обдумайте свои ошибки. Не обольщайтесь успехами, вы все еще дети.

Когда воины поднялись с колен, готовясь уйти, Хиреа остановил Валко:

– Останься на минуту.

Когда они остались одни, Хиреа приказал:

– Когда Фарун схватил тебя за руку, ты применил какой-то прием. Покажи.

Валко кивнул и приготовился. Хиреа грубо схватил его за левую руку, и тело Валко среагировало само. Левой рукой он вцепился в кожу на тыльной стороне руки наставника, резко потянув вниз, одновременно правой сложил пальцы «клинком» и вонзил в шею Хиреа, подсекая ногой. Через мгновение старый инструктор лежал на песке, а кулак Валко замер в сантиметре от его лица.

– Стой!

Валко отступил. Хиреа поднялся, пыль осыпалась с его одежды:

– Ни один новичок не приходил к нам, зная техники боя голыми руками. Даже мои лучшие ученики из Опустошителей не владеют этим так легко. – Его голос стал жестким: – Кто учил тебя?

– Моя мать, – ответил Валко. – Она говорила: во время Сокрытия может случиться, что воин настигнет меня без оружия. Руки – последняя защита.

Без предупреждения Хиреа выхватил меч и нанес дугообразный удар сверху, который снес бы голову Валко, если бы тот не шагнул внутрь траектории. Отступи он назад или попытайся уклониться – клинок раскроил бы плечо или череп. Валко левой рукой заблокировал рукоять меча под мышкой наставника, подсек его правой ногой и со всей силы вогнал основание ладони в горло старого воина, швырнув того на песок.

На мгновение Валко опустился на колено, но в последний момент резко выпрямился, прижав левой ступнёй вооружённую руку Хиреа. Правую руку он занёс для сокрушающего удара по горлу.

– Стой! – хрипло выдохнул Хиреа, поднимая в жесте мольбы открытую ладонь.

Валко замедлил движение, но его голос звенел ледяными нотками:

– Почему? Есть тренировка, старик… а есть убийство. Почему я должен оставить тебе голову? Ты слаб и молишь о пощаде? – Последнее слово прозвучало как непристойность.

– Нет, – харкнул старый воин. – Но если хочешь выжить, выслушай.

Валко вырвал меч из руки Хиреа и, не отводя острия от его горла, жестом велел подняться.

– В этом мире единицы способны на то, что сделала твоя мать. Назови её имя.

– Наруин. Цистинская Эффектор.

Хиреа игнорировал лезвие у своей глотки:

– Ложь, вот уж ею она точно не была. – Он окинул взглядом пустыню, проверяя, не слышит ли их кто-то. – То, что я скажу, стоит нам жизни, если услышат другие. Твоя мать, каким бы именем ни называлась, была Ведьмой Крови. Лишь избранные могут научить тому, что знаешь ты, и только один клан женщин в Двенадцати Мирах входит в их число – Оранжевое Сестринство.

– Это же миф… – Валко вглядывался в лицо старика, затем медленно добавил: – Как и Белый.

– Под многими мифами скрываются истины, юный воин. – Хиреа ещё раз осмотрелся. – Теперь слушай внимательно. Никому не говори об этом. В тебе спрятаны тайны, о которых ты даже не подозреваешь, и найдутся те, кто будет сдирать с тебя кожу полосками, чтобы добраться до них.

– Я скоро отправлю тебя к отцу. Ты мог сегодня снести мне голову, и мне больше нечему тебя учить. – Хиреа повернулся, игнорируя меч у своего горла. – Но перед твоим уходом мы ещё поговорим. Есть вещи, которые я должен спросить… и рассказать. Если кто-то, особенно Силет, спросит, почему я задержал тебя, скажи, что мы исправляли недостатки в твоей стойке. А теперь иди в покои и приведи себя в порядок. – Он указал на всё ещё бездыханное тело помощника. – Фарун, может, и глуп как вашта, но сейчас ты пахнешь не лучше.

Валко развернул меч рукоятью вперёд и вернул его учителю:

– Я не пророню ни слова. Но было трудно удержаться, чтобы не отправить твою голову в песок, старик.

Хиреа рассмеялся:

– У тебя ещё будет шанс. У меня нет живого сына, и однажды, возможно, скоро, я найду тебя, чтобы ты помог мне уйти. Мои кости уже чувствуют холод, а зрение не то, что в молодости. А теперь – марш!

Валко повиновался. Хиреа сегодня мог стать его жертвой, но он оставался учителем, а учителям повинуются. Однако его слова не давали покоя молодому воину, медленно бредущему в покои.

Неужели старик прав о матери?

Она и правда не была похожа на других женщин. Многое из того, о чём они говорили наедине, находилось под запретом. Могла ли она быть Ведьмой Крови? Это легендарное сестринство сам ТеКарана объявил вне закона. Каждую его участницу предписывалось выследить и казнить без колебаний. Высшие Жрецы Темнейшего объявили их богохульницами, а их наставников – проклятыми.

Внезапно обессиленный, Валко подумал: «Мать… что ты натворила?»

* * *

– Калеб, во что ты нас втянул? – крикнул Тад, вцепившись в скальную поверхность.

– Боюсь, он нас не слышит! – перекрывая ветер, прокричал Джомми.

Зейн молчал, его зубы отчаянно стучали, а одной рукой он держал Тада за тунику, не давая тому сорваться.

– Поднимайтесь выше! – раздался голос Сервана. – Сначала вверх, потом вниз!

Джомми кивнул и пробормотал так, чтобы слышали только свои:

– Ненавижу, когда этот зазнайка прав.

– Хватит об этом! Лучше подумай, как спустить Гранди, – отозвался Тад.

Джомми снова кивнул, перебрался через Тада по узкому уступу и опустился между ним и Зейном, который подвинулся, давая ему закрепиться.

Шестеро мальчишек застряли на горном склоне в полутора днях езды от Ролдема. Это упражнение должно было научить их командной работе в экстремальных условиях – предстояло взобраться на скалу без верёвок и снаряжения. Они уже почти достигли вершины, когда с севера налетел неожиданный шквал, обрушив на них ливень и ураганный ветер.

Пятеро из шести пока находились в относительной безопасности, прижавшись к скале и пережидая бурю, которая должна была стихнуть через час-другой. Но Гранди попал в беду.

Худенький мальчик едва не сорвался со скалы из-за внезапного порыва ветра, когда они начали спускаться по узкому уступу. Теперь он висел на пальцах на небольшом выступе на несколько ярдов ниже остальных, держась лишь благодаря отчаянной хватке и животному страху.

Серван быстро взял командование на себя:

– Джомми, прижмись к скале и дай Зейну, Таду и Годфри опустить тебя к Гранди! Он должен ухватиться за твои руки!

– А почему только ты стоишь без дела? – крикнул Джомми.

– Потому что из нас четверых я самый слабый, – ответил Серван. В этом была правда, хоть он и прекрасно владел мечом, даже Годфри превосходил его в силе, не говоря уже о трёх крепких парнях с Острова Колдуна.

Джомми не оставалось ничего, кроме как согласиться: Серван проявил редкую честность, отбросив самолюбие ради спасения Гранди.

В сотне футов ниже двое монахов отчаянно пытались подняться по мокрым камням, но их попытки были ещё безуспешнее, чем у мальчишек, потому что длинные рясы и сандалии лишь мешали.

Джомми наполовину съехал, наполовину был спущен по скале, вода потоком стекала по камню, почти не оставляя за что ухватиться.

– Держите крепче! – крикнул он Таду и Годфри.

Годфри и Тад ухватились каждый за ногу, а Зейн, самый крепкий из троих, лёг на спину, удерживая их за туники. Джомми дотянулся до Гранди, схватил его за рубаху и закричал:

– Я подтяну тебя!

– Нет! – перебил Серван. – Хватай его и держись! Мы вытянем вас обоих!

Цепочка мальчишек медленно поползла вверх, но тут Гранди охватила паника. Он попытался вскарабкаться по руке Джомми, и тот почувствовал, как рубаха выскальзывает из его пальцев. Джомми попытался перевернуться, не осознавая, что Тад и Годфри едва удерживают его. Их хватка ослабла – сначала Тад разжал пальцы, затем Годфри.

В следующий миг Гранди уже карабкался к относительной безопасности, а Джомми, перекрутившись в воздухе, полетел вниз по скале, отчаянно цепляясь за любую неровность.

Серван резко опустился на камни и бросился следом. Он кубарем скатился вниз, игнорируя ссадины и ушибы, затем перевернулся головой вперёд, почти нырнув по склону. Ему удалось схватить Джомми за воротник туники как раз вовремя.

Зейн успел схватить Сервана за ногу, когда тот проносился мимо. Тот вскрикнул от боли, казалось, бедро вот-вот выскочит из сустава от такого рывка. Джомми в слепой надежде взмахнул рукой, и Серван перехватил его ладонь.

– Не отпускай! – прохрипел Джомми.

– И не подумаю! – сквозь зубы ответил Серван.

Собравшись, Джомми крикнул:

– И что теперь?

Серван, стиснув зубы от боли, не отводил взгляда:

– Я не могу пошевелиться. Карабкайся по мне, как по верёвке.

Джомми из последних сил подтянулся на левой руке, правой вцепившись в ремень Сервана. Нащупав правым носком крошечный выступ в скале, он рванулся вверх. Затем, отпустив левую руку, впился пальцами в бедро Сервана и – уже чувствуя, как Годфри хватает его за плечи, – выбрался на уступ.

Не теряя ни секунды, он развернулся и помог Зейну втащить Сервана.

Шестеро мальчишек сидели, тяжело дыша, – пот, страх и боль смешались с ледяным ливнем. Джомми уставился на Сервана:

– Ты совсем рехнулся, приятель. Знаешь об этом?

Серван хмыкнул:

– Ты мне не нравишься. Но это не значит, что я хочу видеть тебя мёртвым.

– Ты мне тоже не нравишься, – ответил Джомми. Лицо Сервана было исцарапано, щека распухла, а по тому, как он потирал правое плечо, можно было подумать, что он его вывихнул. Из-за ливня Джомми не мог разглядеть точно, но ему показалось, что глаза Сервана покраснели от слёз, вероятно, от боли. – Но я обязан тебе жизнью.

Серван слабо улыбнулся:

– Неловкая ситуация, да?

– Не обязательно, – пожал плечами Джомми. – Не знаю, зачем тебе понадобилось вести себя как зазнайка, когда мы только приехали, и сейчас мне всё равно. Ты спас мне жизнь. Я летел вниз по этой горе, и ничто не остановило бы меня, пока я не разбился бы о землю. Так что если кто-то спросит, я первым скажу, что ты не трус. Возможно, безумец, но не трус.

Внезапно Серван рассмеялся:

– Ну, я не мог позволить тебе разбиться после того, как ты чуть не убился, спасая моего кузена.

– Кузена? – переспросил Тад. Он посмотрел на Гранди. – Он тебе кузен?

Гранди, чьи зубы стучали от холода, пробормотал:

– Да. Разве я не говорил?

– Значит, ты ещё один племянник короля? – не отставал Тад.

– Нет, – ответил Серван. – Это делает его сыном короля. Старший брат Гранди – наследный принц Ролдема Константин. Так что однажды он станет младшим братом короля.

– Чёрт побери! – воскликнул Джомми. – И с кем только не сводит судьба.

Внезапно Серван рассмеялся. Его смех звучал так искренне, как сброс напряжения и страха, что остальные мальчишки не удержались и присоединились.

Брат Таддеус, монах, пытавшийся добраться до них, нашел безопасный выступ в нескольких ярдах ниже и крикнул:

– Оставайтесь на месте! Брат Малкольм уже бежит в университет за братом Микой. Держитесь!

Мальчишки сбились в кучу под дождём. Мика формально не был монахом Ордена, а являлся магом Малого Пути, проживавшим на территории университета. Среди его многочисленных талантов было управление погодой.

К моменту прибытия Мики мальчики были совершенно измучены – их трясло от холода, и они едва могли пошевелиться. Мика прочитал заклинание, смягчив силу шторма и создав вокруг ребят огромный «пузырь» спокойной погоды. Сфера заклинания охватывала пространство радиусом почти в сотню ярдов, так что внутри дождь превратился в лёгкий весенний морось вместо неистового шквала.

Когда ливень немного утих, брат Таддеус сумел взобраться по скале, чтобы помочь мальчикам спуститься на более широкий уступ ниже. Оттуда начиналась сравнительно легкая тропа, ведущая к подножию горы – в обычных условиях спуск занял бы не больше трех часов.

Пока они осторожно пробирались по скользкой тропе, Джомми повернулся к Гранди:

– Почему ты ни разу не упомянул, что ты младший сын короля?

Гранди, всё ещё дрожащий и выглядевший потрёпанным после пережитого, ответил:

– Если ты не заметил, в университете не принято говорить о семьях. Это считается дурным тоном. Мы все здесь просто ученики.

Джомми кивнул, хотя и не до конца понимал. За время, проведённое в университете Ла-Тимсы, он слышал мимолётные замечания о том, что тот или иной студент – сын знатного рода или богатого купца, но теперь он осознал: никто не называл своих родственников напрямую. Гранди оказался исключением, упомянув, что Серван – кузен королевской семьи.

Джомми чувствовал себя растерянным. Измотанным, избитым и совершенно сбитым с толку. Судя по выражениям лиц его названых братьев, Тад и Зейн ощущали то же самое.

Внизу, у тропы, их ждали лошади. По крайней мере, идти обратно в город пешком не придётся. А там – сухая одежда и горячая еда.

Когда тропа стала менее крутой, они ускорились. Уже чувствуя запах мокрой лошадиной шкуры и сырости леса, Джомми снова взглянул на Сервана. Сейчас он был не в том состоянии, чтобы разбираться, что за человек этот королевский родственник на самом деле, но твёрдо знал: всё уже не будет как раньше.

Заметив, что Годфри хромает, он без слов притормозил, подошёл ближе и взял его руку себе на плечо, помогая идти, не нагружая травмированную лодыжку.

* * *

Валко стоял в молчании вместе с девятью другими выжившими молодыми воинами, пока Хиреа и другой опытный боец выстроили их в линию. Когда все заняли свои места, Хиреа начал:

– Приносить честь и славу вашей империи, вашему обществу и имени вашего отца – это нечто большее, чем быть безмозглым убийцей. Искусное убийство – это искусство, и нет большего удовольствия, чем наблюдать, как умелый убийца расправляется со слабаком. Ничего… кроме искусства спаривания.

Несколько юношей усмехнулись.

– Я говорю не о том, чтобы валяться с самкой, тупые таваки! – рявкнул Хиреа, используя название полевого животного, известного своей гиперсексуальностью и невероятной глупостью.

Теперь на лицах некоторых воинов появилось недоумение. Несколько человек уже имели самок во время Сокрытия – это был один из признаков, что юноша приближается к времени испытаний. Когда конкуренция среди скрывающихся мальчиков становилась слишком жестокой, их матери пытались вернуть их в владения отцов.

Хиреа усмехнулся:

– Есть ли среди вас те, чьи матери вернулись с вами в крепость, замок или поместье вашего отца?

Два молодых воина подняли руки.

Хиреа указал на поднявших руки:

– Им повезло. У них умные матери, равно как и сильные отцы. Их матери были незабываемы. Их отцы пожелали их возвращения, возможно, чтобы зачать ещё одного сына. Некоторым из вас пришлось напоминать отцам, кем была ваша мать. – Он покачал головой. – Природа дасати такова, что идеальные пары редки, но они желанны, не только ради превосходного потомства, но потому что такая пара делает жизнь мужчины… терпимее. Приятнее.

Он сделал жест в сторону стоящего рядом воина:

– Это Ункарлин, всадник Кровавой Стражи. – Повернувшись к нему, спросил: – Сколько выживших сыновей и дочерей в твоём доме?

– Я третий сын и пятый из семи детей.

– От одной матери?

Ункарлин склонил голову в подтверждение. Несколько молодых воинов ахнули. Два или даже три ребёнка от одних родителей – редкость, но семь! Это было подвигом!

– Так рождаются династии! – прогремел Хиреа. – Когда твои сыновья убивают врагов, захватывают добычу, богатства, поместья – к семье приходят Ничтожные и новые всадники! Семья этого человека – часть силы Кровавой Стражи. Вспомните своих отцов. Сколько родичей сражается рядом с ним?

Он резко повернулся к Валко:

– Сколько дядьёв и кузенов числится в твоём Садхарине, Валко?

За те недели, что Валко провёл с отцом перед обучением у Хиреа, он успел изучить свою родословную.

– Мой отец – старший в Садхарине, Хиреа! У него есть младший брат и четверо двоюродных родичей среди всадников. От них у меня двадцать семь кузенов и шестнадцать младших родичей.

– Сколько всего всадников в Садхарине?

– Девяносто семь, из них пятьдесят лордов.

– Из пятидесяти лордов Садхарина сорок девять приходятся Валко роднёй! – Хиреа окинул взглядом зал. – Крепче уз не бывает!

Но чтобы создать такую силу, чтобы иметь такую мощь за спиной, вы должны мудро выбирать, с кем делите ложе, юные глупцы! Бывают женщины, по которым вы будете томиться до боли, но они – пустая трата времени и семени. Даже если зачать могучего сына с Ничтожной, он всё равно рождён Ничтожным. Если взять сына от воинского рода, но слабого, без влиятельных покровителей и кровных уз, что выиграешь? Ничего. Они пристроятся к вашей линии, но потянут вас вниз.

Вам нужно искать равных. А если вы достаточно умны, если в вас есть нечто особенное, – тут его взгляд будто специально остановился на Валко, – то стремитесь выше. Любой, кому удастся разделить ложе с родственницей Караны, даже самой уродливой самкой на свете, должен сделать это. И если удержите её, пока она не понесёт, молитесь, чтобы ребёнок стал воином первой величины. Тогда ваши связи заставят врагов трепетать при одном упоминании вашего имени.

– Только так вы сможете подняться над политикой своей нации, даже над политикой всего вашего мира, и стать силой во всех Двенадцати Мирах. – Хиреа сделал паузу, видя, как внимательно его слушают молодые воины. – Но всё начинается с понимания, что спаривание – это искусство.

«Теперь воины были готовы воспринять своё следующее задание», – подумал Валко. Он делал вид, что слушает с таким же интересом, как и остальные, но ничего из сказанного Хиреа не было для него новостью. Его мать часами говорила с ним на эти темы.

Он знал, что тратить время на самку любого ранга ниже его собственного – верх глупости, разве что для привязывания вассала, возможно, лорда без выживших сыновей, ведь земли и скот ценнее сыновей из низших домов. Но он сосредоточится на том, чтобы подняться в статусе. Он знал, что мать ожидает от него быстрого прогресса: за десять лет стать лордом Камарина, а за двадцать – иметь могущественных сыновей с прочными связями среди влиятельных домов.

Валко понимал лишь часть материнского плана. В том, что у неё был план, он не сомневался, что она не воспитала бы дурака. Он знал, что где-то, когда-то она снова откроется ему, и тогда он узнает истинную цель своего обучения.

– А теперь, – сказал Хиреа, – мы отправляемся на праздник в город Окора. Там вы встретите дочерей и домочадиц богатых и влиятельных мужей. Выбирайте мудро, молодые воины, ибо именно они первыми пошлют вам сыновей – сыновей, которые через годы вернутся в дома ваших отцов. И какими будут эти сыновья, зависит от вас.

Тихо Валко подумал:

– Только в этом. А дальше – мать формирует дитя.

* * *

Паг с трудом сдерживал желание что-то предпринять, но заставил себя оставаться совершенно неподвижным. Они сидели в кругу: Магнус справа от него, Накор слева, Бек рядом с Накором, а напротив Пага – дасати по имени Мартух.

Мартух уже несколько раз беседовал с Пагом и Накором за последние два дня, задавая вопросы, явно связанные с предстоящим предприятием, а также ведя, казалось бы, обычные разговоры на бытовые темы. Аспекты человеческого существования так же увлекали его, как всё дасати увлекало Пага и Накора; но без точки отсчёта Пагу было трудно определить своё отношение к проводнику. Если бы его спросили, он бы сказал, что нашёл Мартуха приятным собеседником.

– Не двигайтесь, друзья мои, – сказал Мартух. – Так будет лучше. Чем больше вы сопротивляетесь, тем болезненнее пройдёт превращение.

Они провели уже вторую неделю, практикуя магию в городе Сушаре. Мартух, по-видимому, владел множеством ремёсел, и магия была среди них. Он объяснил, что в мирах дасати «заклинатели» считались простолюдинами, чьё ремесло было не выше кузнечного или плотницкого. Но он заверил их, что как только они овладеют своими искусствами здесь, на Делекордии, те же искусства будут работать и в мирах дасати.

Он всё ещё не согласился быть их проводником. Он сказал, что примет решение, когда придёт время, но пока что не сказал ни «да», ни «нет». Что именно он пытался понять о Паге и его спутниках, оставалось неясным, но, похоже, он никуда не спешил с принятием решения.

– Вам нужно запастись терпением, – сказал Мартух. – Когда процесс завершится, вы сможете дышать воздухом, пить воду, есть пищу дасати и внешне ничем не будете от них отличаться. Мы применим иллюзию, которая сделает вас похожими на нас, хотя Жрецы Смерти могут бросить на вас странный взгляд, если столкнутся с вами вблизи, я бы советовал этого избегать. В этом отношении у вас есть преимущество: магия ипилиакских магов превосходит магию Жрецов Смерти, поскольку не зависит целиком от некромантии. С помощью различных тайных средств мы можем гарантировать, что ваша маскировка выдержит пристальный осмотр.

– Но это наименьшая из ваших забот. По темпераменту и природе вы так же чужды дасати, как они – вам, и существует тысяча способов поведения, взглядов на жизнь и повседневных действий, которые останутся для вас загадкой. Некоторые вы усвоите быстро, другие же так и не поймёте.

Он обвёл взглядом присутствующих.

– Мы – раса воинов, и говорю это без хвастовства. Не то чтобы мы были единственным воинственным народом, но мы рождены для борьбы. Мы убиваем своих сыновей, знали вы об этом?

Паг вспомнил слова Каспара.

– Я слышал нечто подобное.

– Любой мальчик может вырасти в угрозу, в соперника, и потому должен быть уничтожен, прежде чем достигнет этого состояния.

Накор, казалось, был очарован.

– Но как же ваш народ тогда выживает?

– Благодаря тому, что мы опасны даже в детстве. Благодаря хитрости. Благодаря матерям, которые посвящают себя защите своих детей, пока те не смогут постоять за себя.

– Вы узнаете больше о Сокрытии и других вещах, привычных для моего народа, но не всё сразу. Сейчас давайте сосредоточимся на том, как вам продержаться больше часа, ступив на любой из Двенадцати Миров.

– Но не все же члены вашего народа – воины? – спросил Магнус.

– Нет. Есть воины и их жёны, их дети и младшие братья с сёстрами. Эти ранги чётко не обозначены, примерно как вы считаете граждан своей страны «нормальными», а всех остальных – «чужаками». – Он обвёл взглядом присутствующих. – В моём мире чужаками будете вы, поэтому лучше найти вам роль, изначально вызывающую у дасати подозрение. Есть ли у вас навыки целительства?

– Я разбираюсь в травах и перевязке ран, – сказал Накор.

– В моём мире лечением занимаются хирурги и жрецы, – добавил Паг, – но базовые знания у меня есть.

– Тогда вы станете членами Гильдии Прислужников.

– Прислужников? – переспросил Магнус.

– Все, кто не принадлежит к правящему классу, называются Ничтожными, – пояснил Мартух. – Прислужников особенно презирают за их стремление заботиться о тех, кто не является их ближайшей роднёй.

– И всё же вы терпите их присутствие? – поинтересовался Паг.

– Да, – ответил за всех Накор. – Потому что они полезны!

Мартух улыбнулся, и на мгновение Пагу показалось, что за суровой внешностью проглянуло что-то человечное.

– Верно. Вы ухватили суть.

– Тех, кого боишься, нужно ублажать. Тех, кто может стать угрозой – уничтожать. Но тех, кто ни страшен, ни опасен, но может быть полезен… таких держат рядом. Берут под покровительство и защищают от других правителей, которые могут возжелать их стереть с лица земли.

Мартух провёл рукой по воздуху, очерчивая круг:

– За этими стенами – город, который куда больше похож на ваши миры, чем на мой. Хотя местные жители – дальние родственники моего народа, они прожили в этом искажённом пространстве, этом месте на грани первого и второго уровней бытия, так долго, что многие наши… обычаи забыли.

– Здесь есть купцы, торговцы и артисты, совсем как в вашем мире. По нашим меркам, эти дальние родственники беззаботны до безумия, а уж жители вашего мира и вовсе сумасшедшие.

Паг вздохнул:

– Так много нужно изучить…

Бек наконец не выдержал:

– Я ничего не понимаю. Я просто хочу действовать.

– Скоро, – успокоил его Накор.

– Бек, на сегодня мы закончили, – сказал Мартух. – Почему бы тебе не выйти подышать воздухом?

Бек посмотрел на Накора, и тот кивнул. Когда молодой человек вышел, Накор спросил:

– Зачем ты отослал его?

– Потому что большая часть сказанного для него – пустой звук, хотя во многом он куда больше похож на дасати, чем вы можете представить. – Мартух посмотрел на Накора. – Он подчиняется тебе?

– Пока что будет делать, что я скажу. Недолго еще.

– Присматривай за ним. – Повернувшись к Пагу, спросил: – Зачем ты взял его с собой?

– Мне велели, – ответил Паг.

Мартух кивнул, будто этого объяснения ему было достаточно.

– Возможно, он важен.

Накор перевел взгляд с Магнуса на Мартуха:

– Мне нужно кое-что спросить.

– Что?

– Почему ты помогаешь нам, не зная наших намерений?

Мартух ответил:

– Я знаю больше, чем вам кажется, Накор из Исалани. Ваше появление не было неожиданным. Месяцы назад мы получили весть, что некто с первого уровня реальности будет искать путь в мой мир.

– Весть? – переспросил Паг. – От кого?

– Мне назвали лишь имя, – сказал проводник. – Калкин.

Паг ошеломлённо замолчал. Даже Накор округлил глаза. Первым заговорил Магнус:

– Это не обязательно был Калкин или Бан-Ат. Кто-то мог использовать это имя.

– Но кто бы мог знать? – спросил Паг. – Кто, кроме узкого круга Конклава, вообще в курсе видения Каспара в Павильоне Богов?