Текст книги "В Тёмное Царство (ЛП)"

Автор книги: Раймонд Фейст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Надежность и невероятность, – сказал Накор.

– Именно так, – согласился Кастор. – Вы понимаете. – Он посмотрел на Магнуса. – А вы?

– Вероятно, нет, – ответил молодой маг, – но я сын своего отца и пойду туда, куда идет он.

Кастор задал тот же вопрос Беку:

– А ты, юный воин? Ты понимаешь?

Бек лишь широко ухмыльнулся, и Пага в очередной раз поразило, как молодо он иногда выглядел.

– Мне все равно. Главное, чтобы было весело. Накор сказал, что будет весело, так что я с ним.

– Хорошо, – сказал ипилиак, поднимаясь. – Мы начинаем немедленно. Прежде всего, нам нужно найти решения для множества проблем, но ни одна из них не столь срочна, как ваша способность дышать воздухом Косриди, пить его воду и удерживать жизненную энергию внутри своих тел.

Он жестом пригласил их следовать за собой и провел через бисерную занавеску. В задней части здания они обнаружили коридор, ведущий в гораздо более крупное строение: склад, заполненный рядами полок.

Пройдя через склад, он провел их в коридор с дверями по обе стороны. В конце коридора Кастор указал на две двери – по одной с каждой стороны – и объявил:

– Здесь вы будете жить. В течение часа я вернусь с настоями, зельями и порошками, которые вам предстоит принять. Без них вы вскоре заболеете настолько, что никто не сможет вам помочь. Даже с ними приготовьтесь терпеть сильный дискомфорт в ближайшие дни.

– Когда вы полностью акклиматизируетесь в нашем мире, мы приступим к подготовке. Сначала вам предстоит переход во Вторую Сферу – это будет похоже на повторение всего процесса с начала. Затем мы перестроим ваше мышление, чтобы адаптировать магию к местным законам. После начнется изучение дасати – их языка, верований и способов мимикрии, чтобы вас не убили. И наконец, мы должны будем понять истинную причину, по которой вы затеяли столь безумное предприятие.

Не сказав больше ни слова, он удалился, оставив четверых в коридоре. Паг открыл одну из дверей, жестом приглашая Магнуса войти с ним, а Накор и Бек направились в соседнее помещение.

* * *

Через две недели еда наконец стала казаться им нормальной на вкус, а воздух – свежим. Приступы желудочных колик, кашля, слабости и внезапной потливости остались позади. Кастор организовал для них занятия с ипилийским магом по имени Данко, который сразу же заинтересовал Накора, и, похоже, ответил маленькому азартному человечку взаимностью. После окончания уроков они вдвоем бродили по городу, а Бек следовал за ними, пока Паг и Магнус обсуждали другие возможные трудности.

Воспользовавшись отсутствием остальных, Паг и его сын наконец заговорили о том, что Паг так и не смог толком объяснить никому: зачем они отправились в это путешествие?

– По правде говоря, сын, я и сам не знаю, – признался Паг.

Магнус сидел на спальном матрасе, скрестив ноги, и улыбался.

– Мать была бы рада такому признанию.

Паг месяцами раздумывал, стоит ли рассказывать семье о записках из будущего, но осторожность всякий раз останавливала его. Он вздохнул.

– Сейчас я скучаю по ней больше, чем могу выразить, сын. Я бы вытерпел даже ее вспышку гнева, лишь бы снова услышать ее голос.

Магнус широко улыбнулся.

– Интересно, что бы она сказала, услышав, как ты называешь это «вспышками гнева».

Паг рассмеялся, но вскоре его лицо вновь стало серьезным.

– Магнус, все, что я могу сказать сейчас – это то, что мы обязаны отправиться в родной мир дасати, в самое сердце их империи. И сделать это мы должны через определенный мир – где, как я подозреваю, находится источник вторжений на Келеван и причина появления разломов. А затем мы должны будем сделать то, что потребуется для спасения нашего мира и Келевана.

– Но я не понимаю одного, – сказал Магнус. – Почему мы вообще подвергаем себя риску? Талной надежно заперт в Ассамблее, новые разломы не появляются в Мидкемии. Почему бы просто не уничтожить его? Воспоминания Томаса о Повелителях Драконов говорят, что они не неуязвимы. Или хотя бы переместить его куда-нибудь, может быть, в необитаемый мир?

Паг вздохнул.

– Я обдумывал все это и не только. Если исследования Ассамблеи могут дать нам хоть что-то ценное, риск оправдан. Я не хочу трогать остальных Талной, все еще скрытых от дасати защитными чарами на Новиндусе. В крайнем случае, Ассамблея может переместить Талной обратно на Мидкемию через разлом на наш остров, и твоя мать знает, что делать, если это понадобится.

Магнус поднялся.

– Давай прогуляемся. Мне нужно сменить обстановку. Желудок больше не беспокоит, а эта комната начинает угнетать.

Паг согласился, и они покинули покои торговца. Им нужно было вернуться к закату, когда Данко должен был провести с ними очередное занятие по магии. Наблюдение Накора о том, что «материя» в этом мире ведет себя иначе, оказалось точным. Как только ипилийский маг начал обучение, Паг быстро понял, что здесь все подчиняется другим законам, и для работы магии требуются новые правила. После первого урока Паг заметил, что это похоже на изучение нового языка.

На площади они застали очередной ипилийский праздник. Паг с удивлением обнаружил, что у этих людей множество подобных мероприятий – одни посвящены священным событиям, другие знаменательным историческим датам. Нынешний, судя по всему, был связан с едой: участники процессии бросали в толпу маленькие пирожные.

Паг поймал на лету пирожное размером с кекс и откусил кусочек.

– Неплохо, – заметил он, предлагая половину Магнусу, но тот отказался.

Они прогуливались по площади, немного углубившись на главный бульвар, по-прежнему пораженные масштабами ипилийского города. Двенадцатиэтажные здания были облицованы гладким камнем с безупречной подгонкой. Ничто в этом городе не напоминало человеческие поселения, которые доводилось видеть отцу и сыну – ни хаотичную застройку Королевства, ни приземистые темные дома кешианских Горячих Земель, спасающие от дневного зноя, ни Келеван с его белоснежными зданиями, отражающими солнечный свет, и усадьбами из дерева и бумаги с раздвижными стенами, фонтанами и бассейнами.

В переулке показалась небольшая процессия: знатная женщина, восседающая в паланкине, который несли крепкие по меркам ипилиак носильщики. Магнус и Паг посторонились, пропуская величественную даму, одетую в то, что можно было назвать лишь вызывающим нарядом: узкий пояс, усыпанный драгоценностями, от которого ниспадала легчайшая юбка, оставлявшая мало места для воображения, и топ из замысловатых бус, сквозь которые мелькали обнаженные участки кожи. Ее черные волосы, самый распространенный цвет среди этого народа, были высоко убраны и собраны в золотое кольцо, ниспадая на затылке, словно конский хвост, а на каждом пальце сверкали драгоценности.

Когда она удалилась, Магнус заметил:

– Эта акклиматизация дает интересный эффект, отец. Я нашел ту женщину привлекательной.

– Они красивая раса, если привыкнуть к их нечеловеческой внешности, – заметил Паг.

– Нет, я имею в виду привлекательной в том смысле, в каком может быть привлекательна женщина-человек. Это странно.

Паг пожал плечами:

– Возможно, а возможно, и нет. Я находил королеву эльфов прекрасной по любым меркам, но это не было физическим влечением. Хотя Томас был очарован ею еще до своего превращения. Может, это связано с изменениями, которым мы себя подвергаем, а может, ты просто обладаешь более широким взглядом на красоту, чем твой отец.

– Возможно, – ответил Магнус. – Интересно, кто она такая? В Кеше я бы принял её за знать или младшую принцессу. В Крондоре – за куртизанку какого-нибудь богача. – Он скептически покачал головой. – А здесь? Сможем ли мы вообще узнать достаточно о дасати за… сколько-нибудь разумный срок, чтобы выжить в их мире?

Паг вздохнул:

– С определённой уверенностью могу сказать – да. Но что касается того, почему я так считаю… – Он в очередной раз задумался, стоит ли рассказать сыну о посланиях из будущего. – Скажем так, я верю, что это путешествие не так опасно, как кажется.

Магнус помолчал, затем произнёс:

– Перестань относиться ко мне как к сыну, отец. Я уже много лет твой самый одарённый ученик. В некоторых навыках я почти сравнялся с тобой и матерью, а со временем, думаю, превзойду вас обоих. Я знаю, ты пытаешься меня защитить…

Паг резко прервал его:

– Если бы я хотел тебя защитить, Магнус, то оставил бы на острове с матерью и Калебом. – Он огляделся, будто подбирая нужные слова. – Никогда не говори, что я пытаюсь тебя уберечь. Десятки раз я молчал, когда ты шел на риск, а во мне всё кричало, чтобы я послал кого-то другого. Возможно, когда-нибудь ты сам станешь отцом и поймёшь, о чём я. Если бы я просто хотел твоей безопасности, тебя бы здесь не было. Ты потерял брата и сестру, которых никогда не знал. Но я потерял детей, которых любил так же сильно, как люблю тебя и Калеба.

Магнус стоял, скрестив руки, и смотрел сверху вниз на отца. На мгновение Пагу почудилось сходство с женой – и в позе сына, и в выражении его лица. Наконец Магнус вздохнул. Он посмотрел Пагу в глаза и сказал:

– Прости, отец.

– Не извиняйся, – Паг сжал его руку. – Я понимаю твое раздражение. Нет дня, чтобы я не вспомнил, каково это – осваивать свою силу. И поверь, тебе куда легче, чем было мне.

Магнус тепло улыбнулся:

– Я это осознаю.

Он знал, что отец тяжело переносил обучение у своего первого наставника – старого мага Малого Пути, Кулгана, ведь Паг с юных лет был адептом Великого Пути. Сейчас это различие уже не имело значения, но в те времена всё было иначе. Потом четыре года рабства, затем еще четыре – учеба в Ассамблее Магов на Келеване. По сравнению с этим обучение Магнуса казалось идиллией.

– И всё же, – продолжал Паг, – вопрос в том, как мы переживем грядущие испытания.

Раздался голос сзади, на безупречном кешианском:

– Именно это тебе и следовало бы обдумать.

Паг и Магнус не заметили приближения незнакомца, поэтому оба мгновенно среагировали, приняв явно оборонительную позицию: вес равномерно распределён, колени слегка согнуты, руки у кинжалов на поясах. Ни один из них пока не чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы полагаться на магическую защиту.

– Успокойтесь. Если бы я хотел вас убить, вы бы уже были мертвы, – сказал говорящий.

Это был высокий ипилиак с самым человечным лицом из всех, что они до сих пор видели: глубоко посаженные глаза, густые чёрные брови и такие же тёмные волосы до плеч, что было редкостью среди его сородичей, обычно носивших короткие стрижки. Морщинистое лицо выдавало возраст за расцветом сил, но взгляд оставался острым, а осанка и одежда явно указывали на воина: стёганый гамбезон, перекрещенные кожаные ремни с несколькими видами оружия, бриджи и сапоги, характерные для всадника.

– Я – Мартух, – спокойно представился он. – Ваш проводник. Я – дасати.

Глава 12
Враги

Миранда швырнула вазу.

Раздражение пересилило самоконтроль, и ей нужно было выплеснуть досаду. Мгновенно пожалев о порыве, потому что эта прочная глиняная посудина ей нравилась, она мысленно остановила сосуд в дюйме от стены, не дав ему разбиться. Легким усилием воли вернула его в руку и поставила обратно на стол, где он стоял минуту назад.

Калеб вошел как раз в момент этого представления.

– Отец? – спросил он.

Миранда кивнула.

– Я скучаю по нему, и это делает меня…

Калеб ухмыльнулся, и на мгновение в его улыбке мелькнуло сходство с мужем.

– Нетерпеливой? – подсказал он.

– Мудрый выбор слов, – ответила она. – Какие новости?

– Никаких. Ни от отца, ни от Магнуса, да и вряд ли скоро будут. Зато пришло послание от Ассамблеи – они просят твоего присутствия при первой возможности.

Миранда быстро прикинула время и сообразила, что сейчас середина утра на обоих мирах – из-за разницы в длине суток периоды совпадения были редки.

– Я отправлюсь сейчас же, – сказала она Калебу. – Ты остаешься за главного, пока я не вернусь.

Калеб поднял руки в защитном жесте.

– Ты же знаешь, многие из…

– Маги не любят, когда ты главный, – закончила за него Миранда. – Знаю. И мне всё равно. Этот остров принадлежит твоему отцу и мне, а значит – и тебе, когда нас нет. Кроме того, Розенвар всё ещё на Новиндусе с Талной, Накор и твой брат – с отцом, так что тебе придётся самому разбираться со всеми мелкими дрязгами. Если возникнет спор, уладь его или хотя бы отложи решение, пока кто-то из нас не вернётся. К тому же, сынок, я, возможно, ненадолго на Келеване.

– Хорошо бы, – пробормотал Калеб.

Мать уже уходила, но вдруг обернулась:

– Какие-нибудь вести от мальчиков?

Калеб пожал плечами:

– У них нет возможности быстро передавать сообщения, мама. Я попросил пару наших агентов в Ролдеме присматривать за ними, когда получится. Но разве они могут попасть в серьёзные неприятности, окружённые целым университетом монахов Ла-Тимсы?

* * *

– Тебе точно крышка, – сказал Зейн.

– Точно крышка, – поддакнул Тад.

Джомми бросил на них сердитый взгляд, выходя на тренировочную площадку. Студенты отрабатывали приемы фехтования, и хотя Джомми отлично знал, как оглушить противника эфесом, перерезать ему глотку после удара в пах и прочие грязные трюки, которым научил его Калеб, здесь царили турнирные правила – со строгим Мастером Меча, следившим за их соблюдением. Его противником оказался Годфри, ближайший союзник Сервана, и по тому, как тот держал оружие, было ясно, что он не новичок в этом зале.

Джомми нервно поправил тугой воротник куртки, когда Мастер Меча жестом подозвал соперников к центру площадки. Остальные ученики наблюдали в тишине под присмотром полудюжины монахов.

Мастер Меча говорил достаточно громко, чтобы его слышали сквозь шепот мальчишек, но без крика:

– Сегодня мы отрабатываем контратаку. – Он повернулся к Джомми: – Поскольку Годфри опытнее, ты будешь атаковать. Выбери любое направление – верхний, средний или нижний уровень, но только легкий контакт либо его полное отсутствие. Понятно?

Джомми кивнул и вернулся к своим названым братьям. Тад протянул ему шлем – маску с металлической сеткой, пришитую к тканевой основе. Натянув ее на голову, Джомми занял исходную позицию.

– Начали! – скомандовал Мастер Меча.

Джомми замешкался на мгновение, затем нанес высокий удар, изо всех сил стараясь в рамках правил снести Годфри голову с плеч. Тот легко парировал атаку, вытянул руку и сильно ткнул клинком в грудь Джомми, а затем, отводя меч, легким движением ударил по единственному незащищенному месту – тыльной стороне ладони.

– Ай! – взвыл Джомми, роняя меч под громкий смех остальных учеников.

– Подними меч, – холодно произнес Мастер.

– Он специально! – обвиняюще воскликнул Джомми, опускаясь на колено за оружием.

Годфри снял шлем и презрительно усмехнулся.

Мастер Меча ответил с откровенным пренебрежением:

– Плох тот фехтовальщик, кто винит соперника, пытаясь скрыть собственные недостатки.

Джомми долго смотрел на Мастера, затем резко сказал:

– Ладно. Давайте еще раз.

Он снял шлем, передал его Зейну, провел рукой по взмокшим волосам и кивнул. Надев шлем, Джомми развернулся к Годфри.

Тад мрачно пробормотал:

– Мне не нравится это выражение лица.

– Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда у него было такое лицо?

– В той таверне в Кеше?

– Да, где тот солдат сказал… той девушке…

– Которая приглянулась Джомми? – закончил Тад.

– Именно ей.

– Это было нехорошо.

– Да, нехорошо, – согласился Зейн.

– И сейчас будет нехорошо, – пробормотал Тад.

– Да, будет, – кивнул Зейн.

Тем временем Джомми вышел в центр.

– Снова, – скомандовал Мастер, указывая бойцам на исходные позиции. – В прошлой схватке, – обратился он к ученикам, – этот парень, – он ткнул пальцем в Джомми, – слишком сильно размахнулся, потерял равновесие, вышел из стойки и подставился под простой встречный удар. Что, в свою очередь, полностью раскрыло его для контратаки.

Он взглянул на соперников:

– Начали!

Джомми повторил свою атаку в точности, как и в прошлый раз, вплоть до момента, когда Годфри отвел его клинок. Но вместо полного выпада он круговым движением обвел меч вокруг меча противника, так что эфес его оружия оказался внутри гарды Годфри, вынуждая того сделать ответный маневр, а именно попытаться поймать клинок Джомми и снова отвести его наружу.

Но вместо очередного круга Джомми внезапно поднял меч, будто отдавая салют. Этот неожиданный прием заставил Годфри замешкаться. Этого мгновения хватило. Однако вместо того, чтобы отступить на шаг, восстановить дистанцию и право атаки (как того требовали правила перед нанесением удара), Джомми просто согнул локоть и со всей силы всадил эфес меча в лицо Годфри.

Тренировочные шлемы были рассчитаны на защиту от острия или лезвия меча, но не на прямой удар разъяренного крепкого юноши.

Защитная сетка прогнулась, и Годфри рухнул на колени, кровь сочилась из-под маски.

– Нарушение! – крикнул Мастер Меча.

– Возможно, – ответил Джомми. – Но я видел куда более грязные приемы в реальных драках.

Мастер Меча вопросительно посмотрел на старшего монаха – брата Самуэля, который с трудом сдерживал улыбку. Бывший солдат армии Ролдема, а ныне наставник по боевой подготовке, Самуэль отвечал за физическое воспитание учеников. Джомми, Тад и Зейн сразу прониклись симпатией к этому человеку, а он, в свою очередь, явно одобрял их грубоватый, но практичный подход. Если в истории, литературе и философии троица заметно отставала от остальных, то в рукопашных схватках и фехтовании им не было равных. Возможно, они и не идеальные дуэлянты, но в уличной драке им не было цены.

Брат Самуэль лишь выразительно приподнял брови, словно говоря Мастеру Меча: «Ты здесь главный, сам и разбирайся».

– Это Двор Мастеров! – произнес Мастер, будто это объясняло все. – Здесь совершенствуют искусство фехтования.

– Значит, я победил, – заявил Джомми.

– Что?! – На лице Мастера Меча застыло недоумение.

– Безусловно, – Джомми зажал шлем под мышкой, чтобы свободно жестикулировать левой рукой. – В реальном бою противник был бы уже мертв. Разве не в этом суть?

– Это возмутительно! – взорвался Серван.

Джомми глубоко вздохнул и тоном, каким обычно говорят с маленькими детьми или совсем уж туповатыми взрослыми, процедил:

– Я так и знал, что ты не поймешь, Серван.

Обращаясь к Мастеру Меча, Джомми продолжил:

– Мой противник пытался выстроить линию атаки, чтобы заставить меня отступить, одновременно выводя свой клинок из зацепа, верно?

Мастер Меча мог только кивнуть.

– Значит, если бы я поддался, он бы оттеснил мой клинок наружу и сделал выпад. И если бы я не оказался намного быстрее его, а я не быстрее, он бы коснулся меня, и я бы проиграл. Либо перевел бы клинок вовнутрь, быстро восстановил линию и, скорее всего, получил бы право атаки раньше меня – еще одно касание. Еще одно – и он выигрывает поединок.

– С другой стороны, – Джомми развел руками, – если я вмажу ему по лицу, и он не сможет победить из-за нарушения, нам придется начинать заново. И возможно, в следующий раз выиграю я.

– Это… – Мастер Меча словно потерял дар речи.

Джомми оглядел зал:

– Что? Разве не так должно быть после нарушения?

Мастер Меча покачал головой:

– Поединок окончен. Объявляю Годфри победителем.

Годфри, все еще зажимающий окровавленный нос, совсем не выглядел победителем. Он бросил Джомми злобный взгляд, на что тот лишь улыбнулся и пожал плечами.

Брат Самуэль велел ученикам переодеться в униформу, поскольку сегодняшний урок был закончен. Серван что-то прошептал на ухо Годфри, пока тот не отрывал взгляда от Джомми.

Брат Самуэль подошел к каждому ученику по очереди, давая краткие замечания об их стиле боя. Когда очередь дошла до троицы с Острова Колдуна, он остановился перед Тадом:

– Неплохо. Быстрота – твое преимущество. Но не пытайся слишком угадывать следующий ход противника.

Переведя взгляд на Зейна, добавил:

– А тебе, наоборот, стоит больше предугадывать. Ты слишком осторожен.

Наконец, он взглянул на Джомми:

– На турнир я бы тебя не взял, парень, но в настоящей драке хотел бы видеть тебя слева от себя. – Он подмигнул и отошел.

Джомми усмехнулся, глядя на своих названых братьев:

– Приятно знать, что кто-то ценит мои достоинства.

Зейн взглянул через плечо Джомми на Сервана и Годфри:

– Возможно, он единственный. – Понизив голос, добавил: – Ты зарабатываешь себе могущественных врагов, Джомми. Мы не всегда будем в университете, а у родственника короля могут быть длинные руки.

Джомми вздохнул:

– Ты прав, но я ничего не могу с собой поделать. Помнишь тех пекарских подмастерьев в Кеше? Тупые задиры всегда вызывают у меня желание раскроить им череп. Наверное, это оттого, что я был самым мелким в семье.

Тад округлил глаза:

– Ты? Самый мелкий?

– Совсем заморышем, – Джомми натянул поверх головы униформу. – Мои старшие братья были настоящими громилами.

Зейн перевел взгляд на Тада:

– Это уже за гранью понимания.

– Ладно, – Джомми закончил одеваться. – Пора возвращаться к остальным.

Ученики последовали за братом Самуэлем обратно в университет, где их ждали обычные занятия. Для троицы с Острова Колдуна это означало возвращение в их скромную учебную комнату, где их уже ждал наставник – брат Джереми, пытавшийся вбить в них основы математики. Зейн схватывал всё на лету и никак не мог понять, почему у Джомми и Тада возникали такие трудности с тем, что ему казалось удивительно простым.

После двух часов мучений с цифрами наступило время вечерней трапезы, которая проходила в полной тишине – ученики ели вместе с монахами и иногда одним из жрецов Ла-Тимсы. Если завтрак и обед проходили шумно и оживлённо, как и положено в зале, полном мальчишек, то вечерняя трапеза сопровождалась лишь стуком посуды да скрежетом ножей и ложек о керамику.

Хотя говорить было запрещено, ничто не мешало Джомми толкнуть Зейна, который в свою очередь толкнул Тада. Лёгким движением головы Джомми указал на необычного гостя за главным столом. Высокий пожилой клирик, судя по одеянию, жрец высокого ранга, не сводил глаз с троицы с Острова Колдуна. Его пристальный взгляд заставил Джомми занервничать, и он поспешно опустил глаза в тарелку.

После ужина у учеников были определённые обязанности перед свободным часом до отбоя, но вместо кухни, где они должны были помогать на этой неделе, к ним подошёл брат Стефан.

– Идите за мной, – сказал он, разворачиваясь и уходя, даже не удостоверившись, следуют ли они.

Мальчики последовали за проктором до его кабинета. Войдя внутрь, они увидели того самого священника, который сидел за главным столом. Тот жестом велел им закрыть дверь, затем занял место за столом брата Стефана. Он внимательно осмотрел каждого из троицы по очереди, прежде чем наконец заговорить:

– Я – отец Элиас. Настоятель этого университета. Хотя внешне это и не очевидно, наше учебное заведение является аббатством. Вы трое умудрились нажить себе влиятельных врагов. Ко мне поступают многочисленные запросы о вас, включая запрос от советника самого короля – с вопросами о причинах вашего пребывания здесь, о том, почему кешианский дворянин, имеющий значительное влияние на Императора и его брата, согласился быть вашим спонсором, и множество других щекотливых вопросов. Достаточно сказать, что последние несколько недель с момента вашего прибытия мне приходится вести крайне неприятную переписку.

Джомми собрался что-то сказать, но вспомнил, что без разрешения говорить не положено. Настоятель заметил это:

– Ты хочешь что-то сказать?

– Да, отец. – Джомми замолчал.

– Так говори, мальчик.

– Ну, тогда… – начал Джомми. – Отец, мы не искали неприятностей. Они сами нашли нас, едва мы сюда прибыли. Не знаю, то ли так сложились обстоятельства, то ли кто-то заранее решил, что мы – лёгкая добыча, но правда в том, что мы хотели лишь представиться брату Кайнану и соблюдать правила как можно лучше.

– Но Серван, похоже, решил, что его жизненная миссия – сделать каждый наш день невыносимым. И хотя я обычно человек неконфликтный, – Джомми развел руками, – я не представляю, как можно терпеть это… сколько бы нам ни предстояло здесь оставаться.

– Как раз о сроке вашего пребывания мы и поговорим. – Темные глаза аббата сузились, когда он изучающе взглянул на каждого. – Расскажите, что вам говорили ожидать здесь? – Он адресовал вопрос Джомми.

– Отец, если честно, нам почти ничего не объяснили, – ответил Джомми. – Просто велели отправляться сюда из…

– Я знаю, что вы прибыли из Оласко, несмотря на вашу красочную историю о караване из Долины Грез. Также мне известно, что вы плыли не на корабле.

– …из Оласко, – продолжил Джомми, игнорируя замечание. – Нам просто сказали готовиться, ехать сюда и учиться всему, чему будут учить.

Аббат на минуту замолчал, барабаня пальцами по столу – этот рассеянный жест заставлял Джомми скрипеть зубами. Наконец отец Элиас произнес:

– У нас особые отношения с вашими… наставниками. – Он снова изучающе посмотрел на них. – Хотя мы не полностью уверены, что все их цели совпадают с нашими, мы признаем, что они служат добру. И потому заслуживают максимального доверия. – Он откинулся на спинку кресла, прекратив барабанный бой, к облегчению Джомми. – Полагаю, если я упомяну имя Пага, вы, юноши, скажете, что никогда о таком не слышали?

Тад и Зейн отрицательно покачали головами, а Джомми добавил:

– Не могу сказать, что слышал, отец.

Аббат улыбнулся.

– Прекрасно. Продолжим этот фарс, но, как и многое, связанное с этим… неизвестным вам человеком, который, если я правильно понял историю, является вашим приемным дедом или опекуном, будем хранить тайну.

– Однако вот что вам следовало бы знать (хотя бы от Тургана Бея): это лучшее учебное заведение своего рода в мире, во многом уникальное. Здесь мы готовим будущих лидеров – не только для Ролдема, но и для других стран. Большинство наших воспитанников поступают на флот (мы ведь островная нация), но некоторые выбирают армию или иную службу. Мы не делаем различий между уроженцами Ролдема и иностранцами. Многие выдающиеся умы, служащие нашим бывшим врагам, учились здесь. Мы учим их, потому что люди не боятся того, что знают. Уверен, за эти годы многие влиятельные персоны сохранили симпатии к Ролдему благодаря годам, проведенным здесь, и это не раз удерживало мир от войны или склоняло чашу весов в нашу пользу.

– Поэтому вы получите такое же образование, как и другие юноши. И будь вы здесь неделю, месяц или год – будете осваивать программу каждый день. Кроме того, прекратите эту бесконечную вражду с остальными. Для этого я вношу изменения: вас переведут в старшие спальни. По три человека в комнате – обычное правило.

Эта новость ошеломила их. Старшие ученики – это либо те, кто должен завершить обучение в ближайший год, либо перспективные младшие, вроде Гранди, которым полезно находиться в компании более взрослых студентов. Они переглянулись с радостными ухмылками, но их восторг был недолгим.

– Вы двое, – обратился отец Элиас к Таду и Зейну, – будете жить с Гранди.

Зейн и Тад переглянулись.

– А ты, Джомми, – продолжил аббат, – переезжаешь в комнату к Сервану и Годфри.

Джомми едва сдержал стон.

– Отец, может, сразу меня повесите?

Уголки губ аббата дрогнули в подобии улыбки.

– Привыкнешь. Привыкнете все, потому что с сегодняшнего дня наказание одного падет на всех шестерых. Если кого-то решат выпороть, получат все. Ясно?

Джомми потерял дар речи и лишь кивнул.

– Хорошо. Тогда собирайте вещи. Брат Кайнан уже получил списки новых размещений и не потерпит опозданий.

Трое кивнули, пробормотали:

– Так точно, отец, – и вышли.

В коридоре Джомми сделал два широких шага, замер, воздел руки к небу и издал звук, полный глубочайшего отчаяния:

– А-а-аргх!

* * *

Джомми распахнул дверь, и три пары удивленных глаз устремились на него. Гранди расплылся в улыбке, Годфри нахмурился, а Серван вскочил, будто сел на штык:

– Ты что себе позволяешь?!

Джомми нарочито медленно оглядел комнату и ответил с вызывающей усмешкой:

– Проверяю, туда ли зашел. – Затем сделал театральную паузу. – Ага, точно сюда.

Гранди, наблюдавший за реакцией старших товарищей, ухмыльнулся еще шире:

– Привет, Джомми. Что ты тут делаешь?

– Переезжаю, – заявил Джомми, разворачиваясь и втаскивая свой сундук. – А тебя переселяют вниз по коридору, к Таду и Зейну. Шевелись давай.

– Правда? – глаза Гранди загорелись.

– По чьему приказу?! – взревел Серван.

Джомми с усилием протащил сундук через порог:

– Кажется, отец Элиас его звали. Вы знакомы? Он тут главный.

– Кто?! – прошипел Серван.

– Отец Элиас, настоятель этого…

– Я знаю, кто он такой! – Серван выдвинул челюсть вперед и сделал угрожающий шаг.

– Ты-ты-ты, – Джомми поднял предупреждающе руку, – помнишь, чем в прошлый раз закончилось?

Серван замер, затем резко развернулся:

– Я разберусь! – и вылетел из комнаты.

– Приятной прогулки! – весело бросил Джомми вслед молодому дворянину, который грубо протиснулся мимо своего нового соседа.

– Тебе бы поторопиться, – сказал Джомми Гранди.

– Стой! – приказал Годфри.

Гранди замер в нерешительности, но Джомми ободряюще кивнул:

– Давай, иди. Всё в порядке.

Когда Гранди потянулся за своим сундуком, Годфри рявкнул:

– Я сказал сидеть!

Джомми сделал угрожающий шаг в его сторону:

– А я сказал – всё в порядке!

Годфри мгновенно опустился на кровать, округлив глаза. Гранди поспешно выволок свой сундук и скрылся за дверью, а Джомми занял освободившееся место. Он насмешливо оглядел Годфри:

– Значит, сидеть на кровати можно только по особому разрешению?

Годфри вскочил, будто его ужалили:

– Только когда дверь закрыта!

Джомми усмехнулся. Несколько минут напряженного молчания прервал возвратившийся Серван. Он грубо толкнул Джомми плечом и процедил Годфри:

– Придётся терпеть этого ублюдка.

Джомми спокойно закрыл дверь, подошёл к своей новой кровати, уселся поудобнее и с наигранным интересом спросил:

– Ну что, о чём будем беседовать, господа?

* * *

Миранда решительно шагала по коридору, не обращая внимания на удивлённые взгляды цуранийских магов. Достигнув двери в помещение, где хранился Талной для изучения, она вошла внутрь и увидела четверых Всемогущих Империи, склонившихся над артефактом.

– Вы его сломали? – без предисловий спросила она.

Аленка обернулся с едкой улыбкой:

– Миранда! Как ты прекрасна сегодня.

– Вы его сломали? – повторила она.

Он слегка развёл руками:

– Нет, мы не ломали его. В моём послании говорилось, что он внезапно перестал работать.

Миранда прошла мимо старого мага и его трёх коллег к пьедесталу, на котором покоился Талной. Ей даже не нужно было прикасаться к нему, чтобы почувствовать изменения. Это было едва уловимое отличие, незаметное для обычного восприятия, но… словно чего-то не хватало.

– Он пуст, – произнесла она. – То, что было внутри прежде… теперь исчезло.

– К такому же выводу пришли и мы, – согласился Винтаката, жестикулируя одной рукой, в то время как в другой держал посох. – Мы испытывали новый набор защитных заклятий, созданных группой наиболее одарённых магов Малого Пути, и дали существу простую команду, чтобы проверить, блокирует ли барьер его действия… но оно не двинулось с места. Все проведённые тесты указывают: движущая сила, что была в нём прежде, теперь отсутствует.