Текст книги "Гарон"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Не хочешь ты мне помочь, никак не хочешь. Хорошо, тогда придется мне заявить Аморисорну, что на развод я не согласна и, вообще, нравишься ты мне, а уж в постели и вовсе неотразим.

Авилорн сел.

Проняло, – злорадно улыбнулась Яна.

– Что ты хочешь от меня?

– Карту местности и инструкцию по прохождению территории.

– Нет.

– Ладно, тогда пыльцу трилистника.

– Нет!

– Ах, вот как? Хорошо, – стянула рубашку. – Тогда исполняй супружеский долг. Скажешь опять нет, завтра же поплачусь твоей матушке, сестре, брату, соседям, и магу, конечно, что ты уклоняешься от своих обязанностей и делаешь меня очень, ну, просто о-очень несчастной.

– Я достану карту, – вздохнул Авилорн.

– Молодец! Тогда спим как обычно, – стянула брюки и юркнула под одеяло. – Как видишь, со мной всегда можно договориться.

– Где обещанная карта?

Авилорн протянул девушке грушу.

– Что-то она не похожа, на то, что я просила.

Парень поставил фрукт на перила и спрыгнул с балкона в сад.

– Мне пойти к Аморисорну? – милейшим тоном спросила Яна.

– Дай мне срок, – обернулся эльф.

– Два дня…

– Нет…

– Три максимум!

Авилорн притормозил. Умарис переводила растерянный взгляд с одного на другую. Она что, хочет увидеть карту Гаронии? – спросила у эльфа.

Да.

Бедная… – с раздражающим Яну сочувствием уставилась на нее. У-у, язва!

– Три дня, понял?!

Авилорн направился к Умарис, кивнув на ходу.

– Время пошло! – рявкнула Сурикова, окончательно разозлившись: голубки, вашу эльфийскую маму, тещу и свекровь! И с нескрываемой ненавистью глядя в спину парня, пообещала, прошипев себе под нос. – Иначе я тебя сама возьму.

Парень споткнулся и, развернувшись с недоумением, уставился на девушку: что ты сказала?. Умарис расширенными от возмущения глазами смотрела на девушку, прикрывая ладонью рот.

– Сборище чистоплюев, – буркнула Яна, перепрыгивая перила. И пошла прочь, бросив. – Воркуйте, не буду мешать.

Авилорн виновато покосился на эльфийку и поплелся за женой.

Умарис опустилась на скамейку: ужасные отношения. Нет, не стоит ей появляться здесь. Пожалуй, она примет предложение отца и на пару Лун уедет к дяде в Корлимур.

– Правильно, девочка, – выплыла Эйола из кустов магнолии. – Не стоит давать использовать себя. Авилорн закрывается тобой как щитом, не позволяй ему это делать – езжай к дяде, отдохни. Пусть молодые разбираются сами.

– Я хотела всего лишь помочь, – расстроилась девушка. Эйола нежно обняла ее за плечи:

– Не переживай. Ты же умница, понимаешь, что им никто не поможет, как ни старайся, упрямцы играют в равнодушие и упиваются придуманной слепотой. Но им уже не спастись. Вчера Авилорн сказал мне интересную вещь: Яна считает, что ее настигло проклятье, – женщина с лукавой улыбкой качнулась к Умарис. – Эльфийское проклятье. Любовь.

– Несчастная, – качнула головой девушка. – Ей нужно помочь.

– Нет. Мы пытались, но вскоре я поняла – или они помогут себе сами, или им никто не поможет. Любое вмешательство лишь усугубляет ситуацию.

– Но они ведут себя как дети. Авилорна жаль…

Женщина рассмеялась:

– Милая моя, Умарис, Авилорн сильный и не нуждается ни в жалости, ни в помощи. Он справлялся и не с такими трудностями.

– Да, но… Яна порой настолько шокирует, что даже я не знаю, что сказать, а каково ему?

– А по-моему его забавляет и интригует дерзость Яны. У меня были сомнения, но вот уже пол Луны я пристально слежу за ними и вижу – Аморисорн и Ювистель были правы. Авилорн и человеческая женщина подходят друг другу, идеально дополняя.

– Сколько помню себя, столько считала Авилорна своим суженным, – не скрыв огорчения, прошептала девушка.

– Детские иллюзии редко приносят реальные плоды. Загляни в себя, вспомни моего сына – разве вы могли бы дать друг другу, что-то кроме покоя?

– Разве этого не довольно.

– Любое существо создано для движения и стремления. Покой прекрасен, как лекарство от усталости, в большом же количестве, покой утомляет, сердце начинает мучиться неудовлетворением, душа маяться и чахнуть. Нет, милая моя девочка, вы с Авилорном хорошие, добрые друзья, но большего требовать от судьбы не стоит, иначе вы потеряете, то, что имеете. Помнишь закон? Будь разумна в желаниях, проверь – твои ли они? Обрати внимание на Листорна, ему как раз не хватает покоя и терпения. Он горяч, пылок и нетерпелив. Его воинствующий дух устал и ждет пристанища. Ты могла бы помочь ему, дать то, чего он лишен и составить счастье. Вы были бы прекрасной парой. Авилорну же хватает и спокойствия и терпения, ему не хватает огня, озорства – жизни. Он слишком серьезен, слишком вдумчив. Конечно, это из-за того, что погиб его отец и мальчику пришлось взять на себя звание и обязанности главы семьи. Но пришло его время идти своей дорогой. Яна разбавит сумрак его покоя дерзкими искрами темперамента, он же отогреет ее, открыв мир любви и понимания.

– Вы сами не верите в то, что говорите, – качнула головой Умарис. – Все иначе: Яна – возможность глав города и рода призвать к долгу и вернуть вам сына, избавив его от болезненной привязанности к Эстарне.

– Да, и это тоже, – призналась нехотя Эйола. – Осталось две недели и мой сын будет свободен от ее чар.

– Вы все-таки уверены, что она применила недозволенный метод воздействия?

– Да, но у меня нет доказательств.

– А если б были? Почему вы и Аморисорн против союза Авилорна и Эстарны, ведь можно было все решить иначе, не мучить их, себя…

– Тебя?

– Я ни причем, речь о нем, как лучше ему, не мне.

– Эстарна Фея.

– Но она стала ей не так давно, и скорей всего приняла должность, чтоб сбежать и избежать, не видя другого выхода.

– Не имеет значения, Умарис, что двигало ею. Она родилась очень сильной, и губить тот дар нельзя. И не найти ей жениха равного по силе и крови. Мы все это понимали.

– Выходит сила, а не любовь – проклятье эльфов. Извините, я пойду, – встала расстроенная девушка.

`Любовь и есть – сила. Но не каждому дан дар ею управлять. Одного она губит, превращаясь в проклятье, другого возрождает, одаривая талантом мудрости. Подобно огню любви, лишь пламя времени', – грустно улыбнулась вслед эльфийке Эйола.

`Порой мне кажется, что жизнь игра и я с зеро обручена, не помню лет, не помню зим, и память – бред, и круг друзей невыносим. Иду? Бреду? Тащусь, склонив главу. Жила? Живу? Да, кажется, спала и сплю'…

Яна кинула камешек в сверкающую гладь пруда.

– Что это? – присел рядом эльф, озабоченно и пытливо заглядывая в глаза жены.

– Что? Камень? – повертела перед его лицом слюдянистым осколочком.

– Нет, что ты подумала? Говорила?

– А-а, – кинула второй камешек в пруд. – Стихи.

– Твои?

– Мои. Бред.

– По-моему, нет. Ты поэт?

– Да, перестань, поэтессу нашел. Писала в детстве, мать почитала, и выдала: мура. Потом одноклассники от души потешились… Через много лет я перебирала старые записи, посмотрела стихи – правда ерунда, было над чем смеяться.

– У нас над талантом не смеются.

– А у нас да. Подумаешь – стихи. Не фиг выделятся.

– Тебя часто обижали?

– Меня трудно обидеть, я сама кого хочешь обижу.

– Сейчас. А раньше?

– А что вдруг тебя это интересует?

Авилорн промолчал, отвернулся.

– Достань карту, а? Я тебе за нее все что угодно расскажу, даже пару теорем вспомню, поднатужусь, и имена учителей, и телефон ветеринара для любимых птичек вашей знати.

– Не надо о тинаках, – предостерег взглядом эльф.

– Как скажешь… Тащи атлас?

– Три дня.

– Ладно… А у вас я смотрю тихо, мирно.

– Да, сейчас, но что будет через час или завтра никто не знает. Мир приграничья не стабилен.

– Воюете?

– Бывает.

– Часто?

– Во всяком случае, больше, чем хотелось бы. Но зато мы знаем цену миру и войне.

– Гароны?

– В основном. Но хватает и мелких распрь меж племенами, шалостей юных учеников и Аморисорна. Манфелирн любит устраивать дрязги…

– Кто такая?

– Хранительница границы.

– С Гаронией?

– Да.

– Тащи карту, покажешь.

– Ты опять? – нахмурился Авилорн. – Что даст тебе клочок мира.

– Бумаги.

– Мира. В котором живем мы, и живешь ты.

– Дай карту, скажу.

Авилорн заскучал: ну, до чего упряма! Посмотрел в небо, почувствовав приближение холодного ветра: темные грозовые тучи целенаправленно ползли в сторону башни магистра

Парень вскочил, уже зная, что происходит, и услышал свист. Рванул к стойлу соулоров.

– Ты куда?! – побежала за ним Яна.

– Иди в дом! Гароны пересекли границу!

– А что теперь?!…Война?! – испугалась девушка, глядя на толпу эльфов, что молча прыгали на златогривых, тонконогих коней с характерным наростом во лбу. Единороги!.. Хотя, нет…Да какая разница – гароны идут!!

Яна заметалась, не зная, что хватать, куда бежать. Ее перехватил какой-то высокий эльф в изумрудной рубашке и кинул на руки Соулорна:

– Ты остаешься!

– Храни род и семью! – бросил Авилорн брату, взмывая с толпой товарищей в небо.

Яна смотрела, как улетают кони, светлым облаком разрезая тьму туч, и покосилась на мрачного, недовольного родственника:

– Поставь, откуда росла и, пожалуйста, объясни внятно, не пора ли рыть землянки?

Парень поставил ее и молча потащил за руку к дому. Башни эльфов закрывали свои окна ставнями наглухо, улицы стали безлюдными и тихими. Только вой ветра и редкие капли дождя сопровождали двух запоздавших. Яна испугалась всерьез, за все разом: за себя, город, обретенную родню, индифферентного Авилорна, что наверняка поляжет в схватке с демонами, будучи совершенно безответным и неповоротливым.

В этот момент в шпиль башни Аморисорна ударила молния и девушка, ослепленная вспышкой, оглушенная грохотом, рухнула на колени и закричала. Соулорну пришлось брать ее на руки и не бежать – лететь в дом. Эйола уже ждала их и втолкнула в комнату, где уже сидела Алирна. Ставни захлопнулись, арки затянулись той самой защитой, с которой уже довелось Яне встречаться. Пробравшуюся в город и в каждое помещение темноту, разбавляли лишь жуки-светильники, облепившие арки, окна, стены.

– Что теперь будет? Гароны займут город? – спросила Яна у Эйолы. Та удивленно посмотрела на нее:

– Нет, что ты, милая, этого не будет. Ювистель лично проследит за возвращением гаронов в свои земли.

– Тогда, что все всполошились?

Алирна и Соулорн переглянулись, не понимая вопроса:

– Гроза, – пожали плечами, ответив хором.

– Видишь ли, Яна, после твоих с Алирной уроков магии, жители Ведимора решили подстраховаться.

Не правда, – поняла Яна, но спрашивать больше ничего не стала. Алирна принялась болтать, рассказывать ей какой-то пустяк, отвлекая внимание. Эйола и Соулорн стояли у арки и смотрели на башню Аморисорна. Первый предполагал, вторая точно знала – у магистра гости.

В окно влетел смерч и, рассыпавшись, превратился в высокую фигуру мужчины в черном от цвета волос, до сапог. Смуглая кожа, яркие глаза с льдистым оттенком голубого. Они мерцали в полумраке, разглядывая Аморисорна. Тот застыл у кристалла в ожидании. Что и говорить, гость был не зван.

– Геустис?

Мужчина не пошевелился – взглядом обвел помещение и опять уставился на Аморисорна.

– Не ждал?

– Не думал, что есть причина для повторной встречи. Наша предыдущая беседа была краткой, но после каждый из нас получил, что хотел.

Геустис медленно поплыл к Аморисорну, застыл напротив так, что меж ними находился кристалл. Пальцы обтянутые черной перчаткой прошлись по его граням. Задумчивый взгляд остановился на маге:

– И, кажется, нет больше повода для встречи?

Магистр сжал руками посох: служители Хаоса непредсказуемы, а их главный жрец и в другом обличии обладал неукротимым темпераментом, импульсивностью характера. Солио благоразумно унес свое тело, проковыляв по паркету в сторону окна. Хорошая позиция.

Геустис с прищуром проследил за птицей и, склонив голову на бок, так что черные пряди волос прикрыли его лоб, улыбнулся магу одними губами:

– Ты не все мне сказал, эльф.

– Ты пришел за пояснениями?

– И за ними. Не притворяйся, что не знаешь, о чем речь.

– Отчего же? Знаю, но не понимаю, зачем для получения ответов нужно нарушать границу.

– Отвлекающий маневр, – отмахнулся гарон. – Пусть их, разомнутся.

– Долго?

– Это зависит от тебя.

Мужчина начал кружить вокруг кристалла, оглядывая залу:

– Мне понравилось твое недавнее предложение. Итог так же был весьма… Мы неплохо сработались бы, маг, как ты считаешь?

– Сомневаюсь, Геустис.

– Да?… Вот и у меня есть сомнения. Нет, мне было понятно твое желание уберечь племянницу от наказания. Она сильная Фея и вполне устраивает меня – она занимает свое место по праву. Пусть ваша тайна останется тайной. Это понятно. Мне даже понятно желание матери защитить свое дитя, – гарон облокотился на верхушку кристалла и задумчиво потер пальцем подбородок. – Не понятно другое… Чем рядовой эльф, пусть и эдгерн, заслужил внимание столь важного лица, как ты?

– Нам важен любой родич.

– Да, да… Интересно другое: ты помогаешь нашему эхарну получить человека, более того, сам предлагаешь свою услугу, а в это время место вашего лейсела пустует третий цикл, – гарон выставил палец, упреждая объяснения Аморисорна. – И не надо говорить мне, что Ювистель и тебя сильно обеспокоило черное небо над Хаосом.

– Но это так. Если б вы не нашли подходящую кандидатуру и не восстановили статус эхарна, ад расширил бы свои владения, пошел войной на нас.

– Тебе ли боятся ада, Аморисорн? – усмехнулся Геустис, хитро щуря мерцающий глаз. – Не в первый раз и не в последний собираются тучи над приграничьем и стерки манят слуг Хаоса.

Аморисорну не понравилось направление беседы и, чуя подвох, он закрыл свои мысли от чужого вторжения.

– Да, да, – рассмеялся гарон, усиливая порывы ветра за стенами башни. – Ты всегда был мечтателем, – и вдруг качнулся, в долю секунды оказавшись рядом с магистром. – А мать знает, что ты уготовил ее дитю?

Аморисорн чуть прикрыл глаза ресницами.

– Не знает… А между тем цена столь глобальной задумки значительна, и равна по сути итогу, что может и не быть. Но ты же не можешь ошибиться, не можешь просчитаться. Так долго готовился, столько циклов вынашивал план, крупица к крупице подбирая, притирая судьбы сородичей… Ах, Аморисорн, одно ты не можешь высчитать и спрогнозировать, и сила твоя и всех Фей пуста. Одна надежда на… А на что, Аморисорн?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Да полно, коллега, – презрительно скривился гарон и за окном ухнул гром. – Я пришел с ответным предложением. Нет смысла закрываться, маг.

– Я слушаю.

– Ха! – сверкнуло в небе. Тинак недовольно зашипел, растопырив крылья, и был тут же заморожен взглядом гарона. Аморисорн укоризненно качнул головой и, взмахнув ладонью, освободил несчастного помощника ото льда. Солио ворча, отвернулся.

– Оставим глупую птицу и перейдем к делу. Мои условия, – выставил три пальца. – И я с интересом буду наблюдать за путешественниками.

– Никаких условий Геустис, все будет так, как предначертано в книге Мира.

– О-о, да-а…Но в ней так же записаны смельчаки, посмевшие ступить на нашу территорию. Трое даже дошли до седьмого круга, – усмехнулся гарон. – Трое, Аморисорн. Больше трех ад не принимает.

– Но и меньше не пускает?

– Отчего же? Ад гостеприимен и любит веселье. Но шанса нет у одиночки, а больше троицы погибнет в первом круге.

– К чему оказываешь нам услуги?

– А я подумал: хватит нам розниться, пора и вам, и нам объединиться.

Но можно ли верить гарону?

– Единственное условие? – посмотрел ему в глаза магистр.

– Пожалуй, да.

– И что взамен?

– Страница в книге Перемен.

Ого, а плата велика.

– Зачем тебе она?

– Ты человека ввел в игру.

– И что с того? Я не пойму.

– Пора б и им хоть что-то да узнать, крупицу знаний в руки дать.

– Ты истончишь границу меж мирами.

– Ну, что ты, маг, она всегда меж нами. Какой мне интерес ее ломать? Зачем людей сюда пускать?

– Зачем же знанья им давать?

– Мне надоело воевать… А впрочем, ерунда. Игра лишь только начата и чем закончится она, не можешь предсказать ни ты, ни я. Возможно все впустую и опять, начнет судьба судьбу ломать, стремиться к Хаосу и рваться из него. Менять эпохи, жизни, города… но голова у человека лишь одна

– Хитришь.

– А что мне? – рассмеялся. – Ты шанс получишь, я его итог, и все вернется, дай мне срок.

– Вот дело в чем, ты хочешь возвращенья…

– Для этого не нужно знаний и умений…

– И будет масса недоразумений.

– Нет, жизнь изменится.

– А с ней Земля.

– Возможно, станет чуть прекраснее она.

– Законы Хаоса и эльф не каждый примет.

– Возможно, от незнаний… вот мученье всем объяснять законы и ученья. Давай чуть-чуть изменим ход вещей, и ставка будет – жизни двух существ. Тебе-то что до них? Получится – прекрасно, нет – пусть.

– Как просто у тебя.

– А сложность в чем? Их и в пути довольно будет.

– Ад щедр на трудности и бедами он не скупится.

– Пустое, знаешь сам…

– Пора остановиться, – Аморисорн шагнул к гарону. – Ты господина жаждешь посадить на трон.

– Уже. И ты помог нам в том. Не хочешь обрести правителя и ты? Объединить все земли, снять посты?

– Вам мало места? Хотите властвовать и там… Нет, позволить то я не могу.

– Пустое. К чему волнуешься, тревожишься о чем? Подумай сам, ну? Разница-то в чем? Что этот мир, что тот – один закон. Мы там и здесь, но здесь реально, а там все больше виртуально. Стерки закрыты… Скучно, честно. И лгать не стану – очень тесно. Не только мне – тебе не меньше.

– Нам не управиться с двумя мирами…

– Вам – да, но мы же будем с вами. Подумай сам – мы целое одно.

– Нас предки разделили и давно.

– Не зря, ты думаешь? А я иначе мыслю, и вижу больше, уж поверь.

– Но всем известно: Хаос – смерть.

– А жизнь и не бывает без потерь. Мне надоело видеть, как рознимся мы, и в глупости сжигаем все мосты, и губим ни себя – миры. И ты, и я, мы суть одной задумки, две стороны одной медали… и человека этим наказали.

– Поймет один – поймет второй.

– И третий будет, а потом четвертый. К чему нам страхом жизни отравлять, все что-то здесь и там делить, и бесконечно воевать? Ведь ты не слеп и видишь сам, к чему приводит сей бедлам.

– Ты – Хаос, говоришь мне о порядке?

– А кто еще? Ведь я храню его.

– Я не задумывал так далеко…

– Качаешь головой? Напрасно. Тогда давай зайдем с другой мы стороны и отойдем совсем и я, и ты? Пусть будет так, как все получится без нас. Что власть? Пуста она, как медный грош в кармане бедняка. И вроде есть, а ничего не купишь.

– Ты сеешь смуту.

– Венчаю истину на трон. И пусть одну, и пусть в уме одном. А дальше выберет он сам куда идти, кому сказать.

– Мне жутко даже думать, что будет, если в сердце человека страха не прибудет.

– Свобода! И решение свое, а не твое или мое.

– И он решит за Хаос?

– Может быть. Поймет, и то довольно мне… Пора, и времена настали.

– Мы многое друг другу не сказали.

– О чем? О том добре, что пусто для иных? Боишься за него?

– Нет… Опасаюсь.

– А я к нему не прикасаюсь. Есть истина – она одна, а правды много, и для каждого своя. Ты служишь ей, добром творя такое зло, что мне порой и не понять его. Могу я много привести примеров, но сам не идеал, да и зачем? Ты сам грехи свои сочтешь, когда за истиной ко мне придешь. Сейчас же речь идет о них, таких невинных, молодых. Ты пешкой сделал их – я не был против, теперь прошу за то одно – пусти втроем их. Дальше? Все равно. Дойдут, пожмем друг другу руки, нет?… Вино мы будем пить из горечи потери, что ты и я другим отдать хотели.

– Но вместе нам не быть.

– Возможно, если б захотели.

– Нет!

– Хорошо, пускай решат они, но помни уговор – идти втроем должны. С проводником моим, а не твоим. И я не лезу, но и ты не помогаешь им.

– Ведь не дойдут.

Гарон пожал плечами:

– Посланник твой не плох. Его готовил ты давно.

– Смеешься ты.

– Мне нужен лишь итог, что вам приятен, для меня неплох

– Не будешь, точно, ты чинить препоны?

– Ведь обещал уже, сказал не раз.

– Хватать опасностей им будет и без вас.

– Задумался опять? Ох, доброта… На то задумана игра – причем твоя. Я в том участия не принимал и в лапы смерти кровь родную б не послал.

– Что за ерунда?

– Нет, правда, и тобою сложена. Да, я еще сказать забыл, про человека, что ты хитростью добыл. Ты Фею посылать не вздумай. Встанешь поперек – умрет. В Гаронии мне Феи не нужны, они работать на меня должны. Здесь.

– Пойдет она!

– О, злишься ты? Разгневан? Ха! Замена человеком произведена.

– Она неопытна совсем.

– И тем важна…

– Зачем?!

– А ты хотел на трон мне Фею возвести? Вот вся твоя задумка – кровь свою эльфийскую над приграничьем ты поставишь, а выбор где? Что нам оставишь? Играешь не по правилам ты маг. Идет пусть он, она… и мой тинак. Иначе пусто все – ты проиграл.

– Ты выиграл?

– А я игры не затевал. То в голову тебе пришло, не мне. Но вовремя, и сетовать не буду. Авось и сбудется… и я с удачей стану.

– Сдается мне, что отложить бы надо.

– Уж, поздно, маг, да и бежать нам не пристало. Что ж на попятную пошел, не думал, чтобы и Хаос выгоду нашел?… Ты ставки сделал на посвященную, я поменял ее, теперь арбитр и двое несмышленых не ведающих ставки, цели и своей судьбы, пойдут вперед. А мы следить должны… Встретимся мы через две Луны, и подведем итог и я, и ты. Получится – отметим, нет? Всему свой срок, ведь будут и другие смельчаки, не только юных птенчиков черед. Но сила магии тут вмешиваться не должна, я прослежу, чтоб наперед не путал карты мне ты, и народ свой в заблужденье не вводил. Закон не нарушал и за нос Хаос не водил. Что запечалился, Аморисорн? Не веришь в смысл и толк затеянной игры. Тут выбор небогат: остановить запущенное колесо уж невозможно, а летя оно, возможно, погребет тебя, нечестный маг… Как шулера!… Но хватит, все пустая болтовня, и мне наскучила она. Прощай, партнер невольный, в игре глобальной, в ставке черной.

Геустис рассмеялся и, взмахнув плащом превратился в смерч, вылетел из окна. Миг и тучи рассеялись, словно не бывало.

Аморисорн так и остался стоять посреди залы, невидящим взглядом тревожа тинака.

Как случилось, что Хаос решил вмешаться? Где, в чем он просчитался? И что делать теперь?

Все было ясно и шло без запинки, но вот аду пришло в голову напомнить о себе, найти свое место в затее магистра. Да, порой темными делами он выстилал путь в сегодняшний день, но разве ради себя? Ради мира, ради покоя во всех землях. Эльфийскому народу очень нужен правитель, пустующее место грозит опустошить земли. Хаос протягивает свои руки и мечтает завладеть исконной территорией свободных племен. А где взять правителя? Ведь по закону братства лишь тот займет трон, кто победит Хаос, но нужно пройти опасный путь, пересечь весь ад. Сколько попыток и сколько потерь? Но он смог, сложил все события воедино и видит итог: его кровь правит эльфийским народом, и нет им равных и станут они сильней Хаоса и больше не будет распрей и войн…Но нет, все в пыль, в прах. Работа многих циклов, попрание законов, измолотые судьбы – теперь все в пустую. И, самое печальное, уже не исправишь, не свернешь, не остановишься.

Авилорн и Эстарна имели шанс и были бы сильными правителями.

Авилорн и человек не имеют шансов. И чуда не будет потому, что Хаос не даст ему совершиться…

Ах, вот в чем дело?! Геустис решил стереть границы!

И помог ему в том Аморисорн, дав трону Хаоса жертвенную девицу.

Узнает кто – конец магистру. Племя его постигнет участь изгнанников. Так ад и Хаос заберут свое, что было предками разделено. Молчать лишь остается, смотреть, что будет дальше. Делать вид, что все как надо.

О, тупик кругом, куда ни глянь!

Пресечь и отойти, погибнет род с великой силой и тщетны все усилия, спасти работу многих поколений. Хаосу отдать все, без потерь лишь для него. Хитра задумка…

А отпустить? Дойдут? Но даже так – ведь человек пойдет, а он себе и друг, и враг. И Хаос в нем живет с рожденья и губит всходы к истине влеченья. Дойдут, получат? И сравняют силы, границ сотрут рубежное кольцо, последнюю опору, что грань миров хранит от разоренья, сумятици в умах и рас смешенья.

Нет, жутко, дико лишь представить, на что мир будет обречен.

Выход лишь один – в согласии отправить молодых и сделать все, чтоб не дошли.

Да, больно потерять его, ее же злость погубит изначально. Но жертвы две или весь мир? И выбор тут, увы, один. Пришло извне, вовне уйдет.

`Но делать нечего, пожертвуем одним, и род спасем, и мир на приграничье сохраним', – посмотрел Аморисорн на тинака. Тот фыркнул, недовольно щурясь на хозяина.

`Эстарна будет против. Ты сам пыльцу ей дал… Узнает Ювистель – несдобровать обоим'.

`Эстарну провести мне будет тяжело. Ей уже обещана награда. Ждет'.

`Не стоило и думать, соединять двоих в ком кровь одна. Закон не обойти, как ни старайся'.

`Кто знает кроме нас'?

`Она. И не смолчит, как не молчала. Но лишь бы громче не кричала'.

`То грех не только мой, но и ее'.

`Ах, ей теперь уж все равно. Забыл, что мать в любви слепа? Легко собой пожертвует она'.

`Что предлагаешь'?

`Отпусти. Эстарну ж…погуби, рукою человека. Навеки тем их с Авилорном разведи. Согласия не будет между ними. Эстарна же уйдет и унесет с собой все знания, догадки, обещанья. Эйола пусть тогда кричит. Тем хуже сделает себе и роду. Да нет…Тут выбор не богат – ведь фактов нет, приходится молчать, а сын что скажет? Нет, смолчит она, позору не отдаст других детей, презренье сына не снесет…Иль на изгнанье род свой обречет'?

`Ты черен от хвоста и до макушки', – качнул головой Аморисорн.

`Все дело лишь в цене и плате за итог, а он достоин жертвы. Речь об эльфийской расе, вообще, а ты горюешь о себе'.

`И в чем меж мной и Хаосом отличье'? – вздохнул маг.

`Не нужно было путать судьб концы и посторонних вмешивать в событья'.

`Я глаз отвел Эйоле'…

`Не смеши. Ты кровью жертвовал, ей взор туманя? Причину ты искал отправить в путь Эстарну с Авилорном. И вот нашел… погибель им обоим'.

`Иначе не пустил их Ювистель, Эйола встала бы горою и по закону эдгерна лишать семью нельзя… Другое дело, когда женат и за жену идет, долг человека исполняя, и Фею, как проводника берет. Эйола б промолчала – долг, уже не сына – мужа, здесь не возмутишься. Опять же защищен он Феей, что кричать? А человек не знает и крупицы того, что ей в пути могло бы пригодиться, но рвется в Хаос за сестрой… А, впрочем, все не так уж плохо, возможно мы возьмем реванш и защитим его, ее не тронем, и путь идут как долг велит. Она погибнет – он взлетит, возможно, победит, пройдет весь путь'…

`А цель тогда'?

`Отец. И хоть мой крестник не юнец, зов крови побороть не сможет. Пройдет хоть круг свернуть уже не сможет, он не привык сворачивать назад'.

`Не вижу смысла, ведь тогда Эстарну оставлять нельзя, а надо. Кто ее сильнее? А их потомство? Ты представь дитя, в котором кровь двух самых сильных веток соединена?

`Ты план мой счел. Его мы и оставим, но Фее все расскажем и пред выбором поставим… Не знаю даже, как и что, но время есть, придумаю еще'.

`Не натвори опять с ума большого, ты пару тупиков себе и ей'.

`Ты говоришь так, словно я злодей. А я пекусь о процветанье рода, величии эльфийских рас, всего народа, о мире, против Хаоса и войн'.

`Ах, если б знал о том твой крестник Авилорн'… – заклацал клювом тинак, издавая гортанный смех.

`Он послушен'.

`Все потому, что головой недужен, и верит, ты спасешь его, да и Эстарну, заодно. Из города он ни на шаг и за женой все ходит, а кровь меж тем по жилам бродит'.

`Я думал: что тебя тревожит? Она что тень, он – свет и им не слиться'.

`В аду и не такое может приключиться. Ты кровью окропил его своей, он с человеком поделился ей'.

Аморисорн вздохнул: `о том и я печалюсь…Что может кровь'?

`Смешает планы и сравняет счет'.

`Спасибо, что напомнил, я того не знал', – магистр недовольно посмотрел на Солио.

Глава 10

Яна увидела как исчезла черная туча и затянутое от края и до края еще миг назад небо, стало опять чистым, и поняла: хватит с нее сказок и басен – она больше и дня здесь не проживет.

– Домой. За Алькой и домой, – прошептала. Эйола покосилась на нее и приобняла за плечи.

– Не отчаивайся девочка, все не так страшно.

– Возможно вам, а я… Думаю, вы бы поняли меня, если б попали к нам.

– Тебя так сильно испугали тучи?

– Честно? Меня пугает все: тучи, гароны, магия, и даже вы.

Семейство посмотрело на девушку. Эйола сняла защиту, проведя рукой, и выпустила детей на улицу, подтолкнула Яну на балкон:

– Я прекрасно понимаю твое состояние. Мой муж, когда-то ушел к гаронам и не вернулся. Мне тяжело было смириться с потерей, пожалуй, я и сейчас еще не смирилась, на что-то надеюсь, жду. Но сейчас, как и тогда, я знала, что мое желание вернуть Аустель не сбудется. Это ужасно – желать, страдать и знать, что надежды нет, и тщетно ожидание, и надо жить, но не знаешь как. Близкие – самая большая наша боль. Но нужно реально оценивать ситуацию, жить дальше Яна.

– Неужели вы не хотели пойти за мужем?

– Хотела и даже пошла, но на краю рощи поняла, что не пойду, как бы не хотела. Мой долг сделать правильный выбор. Дети. Как разделить женщине любовь? Любовь к детям и к мужу? Долг, знания, разум помогают. Я точно знала, что детям будет плохо без меня, и я должна их защитить, воспитать неуязвимыми для гаронов. Аустель? – женщина вздохнула. – Он выполнял свой долг, я не судила его, но, так же как и он знала – обратной дороги нет. Гарония это боль и отчаянье, страх и огромная опасность. Все, чего касается дыхание ее жителей, превращается в ужас, тлен, прах. Гиблое место, что поглощает без раздумий всех, кто приходит по собственной воле или забредает по случайности. Я выросла в приграничье и не раз наблюдала, как уходили смельчаки во владения Хаоса, кто вслед за пропавшими родными или любимыми, кто в жажде знаний, приключений ли. Трона. Никто не вернулся. Нет, был один, но что с ним сделал ад? Он изменился так, что не узнать.

– Покалечили?

– Ты о внешности? О, нет, о ней и речи эльфы не ведут. Он внутренне так изменился, что перестал нас понимать, тех, с кем еще вчера мечтал, гулял, любил, он избегал. Отдельно жил.

Яна задумчиво посмотрела в сад: печальная перспектива, и от одной мысли, что придется идти в ту-ю Гаронию ноги ватными делаются и под ложечкой от страха холодно становится, но бойся, не бойся, а идти надо. Алька, Алька, что ж ты себе на голову придумала?

– Я одно никак понять не могу: Гарония, Хаос, ад – одно и тоже?

– Нет. Ты хочешь знать?

– Да.

– Стремиться к знаниям похвально, но глупо думать, в жизнь их применить.

– Почему?

– Пойдем, я покажу тебе и расскажу все о чем ты спросишь, но, умоляю, оставь мысль пойти в Гаронию. Ты не сделаешь и шага.

– Почему?

– Девочка, эльфы знаниями обременены с рожденья, сил немало у нас в крови и слышим, видим много больше, чем ты. Почти неуязвимы, живем так долго, что тебе представить тяжело. Мы дети природы, мира этого, мы часть его, но и для нас Гарония подобна смерти. Что говорить о тебе? – увлекая в свои покои девушку, сказала Эола.