Текст книги "Гарон"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Что вам сказал Аморисорн?

– Он отпустил нас.

– Тогда зачем ты Яну погружаешь в сон?

– Чтоб нас не выдала она. Сама ты знаешь, уж сочла.

– Недобро смотришь ты.

– Прости, забылся. В себя от вести не пришел.

Эйола к сыну подошла к груди прижалась:

– Это ты меня сыночек извини… Кто знает, что вас ждет в пути? Ты сколь угодно можешь осуждать, но я исполнила свой долг как мать.

– Меня ты защитила, а ее? – качнул он головою в сторону жены.

– Увы.

– Она же в планы ваши не входила.

– Я защищала от отца тебя, а остальное – то судьба.

– Аморисорна выдумка. Он ждал…

– О, нет, всего лишь помогал.

– Не надо, матушка, мне ясно ты не знаешь, задумки мага Эльфию возглавить, наконец, и не худому роду, а мне, как крестнику его и сыну Аустеля. Я понимаю, ты добра хотела, о каждом сыне, дочери печешься ты, но мне стезю ты изменила.

– Я не одна о том решила, и не сама просила, верь. Аустель манил нас в ад, к себе. Тебя. Я потерять вас не могла.

– И вот теряешь.

– Нет, сынок. Ты защищен, почти неуязвим.

– И плохо мне, как думаю о том. Скажи мне, маг то сделать предложил?

– Всего лишь худшее предположил, а я же Согласилась. Он был учителем моим и другом верным.

– Поглядим. Мне больно думать, что добро себя во зло использовать могло. Аморисорну виделся венец…

– Тебя же поманил отец.

– Давно манит.

– Вот видишь, я предугадала.

– И кровью мага защищала. Теперь платить мне, а верней жене. И было бы за что? За трон!

– Не правда.

– Качаешь головой, не веришь? Но это правда. Аморисорн попрал не ради нас с тобой закон, а ради трона, рода процветанья. Но черные магистром избраны пути. Я не просил и не хотел, не трона, не лейсела удел.

– Я вижу, правда то…Аморисорн сказал, ты будешь защищен. Теперь я понимаю, и вина моя…Поверила, послушалась… Судьба. Так в ад идешь ты?

– Без сомненья.

– Остановись, сынок, не стоит уходить. Мы здесь найдем решенье!

– Ах, матушка, к чему стенанья? Твой маг, как, зная наперед, сложил и Яну, и ухода срок. Пойдем мы в случае любом, но не о том печалюсь, о ином. Ты расскажи ему, заверь, что в Хаос я открою дверь, но лейселом не стану никогда, так что пуста его игра. Эстарне передай привет, заверь – пыльце настал конец, и чарам и ее очарованью. Я не сержусь и как сестру люблю. Уверен я, что и она, как ты была использована.

– Так значит все-таки пыльца.

– Да, но не ищи слова, чтоб обвинять ее…

– Ты на себя то глянь! Тебе столь циклов силой голову кружили, и жизни не давали.

– Но остановили…

– Да, ей благодаря! – на Яну указала. – И молчать нельзя! Я расскажу все Ювистель!

– Пустое, матушка, поверь. Свершилось все уже, сбылось, а то, что будет предрешено, и было сложено давно. Вас маг обоих обманул. Да и меня. Одно я не пойму что человек в раскладе этом – жертва, дар? Чей? Аморисорна? Геустиса? Ювистель? Судьбы гримаса? Мне что, а девушке?

– Задача. Мне кажется, хоть думать даже тяжело – Аморисорн призвал ее. Как жертву, ключ от ада. Иначе б не пошел, и у Эстарны бы в ногах ты б так и чах.

– Не думай плохо на нее.

– Не думаю, а знаю точно, коль в том пыльца замешана была, Эстарна взять ее тихонько не могла. Да не подумала б она пойти на кражу, заклятий цепь взломать… как я не думала крещеньем сына защищать. И ставить выше много в положенье и ветку рода силой изменить… Аморисорн заверил – не беда. Так вот теперь пришла она.

– Нет, матушка – я вернусь, и Яна.

– Как странно. Я чую, руку приложил отец.

– Чтоб встретить сына, наконец? В Аду оставить? Вряд ли мама. Аморисорну Геустис сказал, чтоб больше трех не отправлял. А, значит, шанс дойти ничтожен.

Эйола чуть прозрачней стала: так вот что он задумал? Ах, Аморисорн! Ты сына выставил на кон! И жертвуешь ты двух, а не одну! И чем загладишь ты вину? Ты думаешь, что мать простит, себя не подставляя, промолчит?

– Не надо матушка, подумай об Алирне, Соулорне…

– Так жертвами он сделает и их!

– Но ты срываешься на крик. Встревожена? Ты успокойся, и верь, что я вернусь, а Яна… Я надеюсь. Захочет – мы придем, а нет, откроем стерк – отправится домой.

– На что же обрекаешь ты себя. Она твоя жена по праву крови, рядом быть должна! О, Авилорн, неужто мало ты познал страданий?

– Очищение они. Не в тягость мне любовь Эстарны, как любовь моя. Не каждому она дана.

– Ну, вот что, хватит говорить, пора бы к делу приступить. Я защищу вас, я обоим мать и даже аду не позволю вас забрать.

– А он не спросит, и все защиты быстро с нас он сбросит. Не трать же силы понапрасну. Оставь, они и здесь вам пригодятся.

– Аморисорну будет, чем заняться! Он мне ответит за тебя, и за нее, и за меня! Что ж, пойдем, и все что нужно соберем. Еще вам с Ювистель прощаться. Да, правильно жену ты усыпил. Ей мысль сдержать не хватит сил. Ты род свой честно защитил. Эстарну, мага… Еще жива в тебе отца отвага, собою жертвуя ты закрываешь нас сынок. Такая плата непомерна для меня и будет жечь меня вина.

– Пустое, матушка, не стоит убиваться. Уже темнеет. Ночь пройдет, а утром в путь.

– Ты меч отцовский не забудь.

– В Аду он вряд ли пригодится…

Их провожал, пожалуй, всем составом Ведимор. Смотрели молча эльфы, как в рассветной дымке два силуэта исчезают. Ночь закончилась, и гонит пару прочь.

– Вернутся ли?

Лишь ад ответы знал.

Часть II Круги на воде.

Круг первый и второй.

– Время как огонь: одних оно пожирает, других хранит. В огне времени гибнут города и судьбы, дотла сгорают государства и эпохи, но все же некоторые остаются нетленны, бережно хранимые лепестками огня. Они вне времени, вне жизни, они и есть – время, они и есть – огонь. Потому им ад не страшен. Остальные сгорают в пламени времен и в Хаос превращаются, чтоб вновь вернуться через много, много циклов в ином обличии и не в рай, а в ад. Ты должен помнить – время там огонь и пожирает каждый след. Вам только пересечь границу и все, считай, пропали вы, и нет назад пути. Заблудитесь. Назад не поворачивайте – лишний круг дадите и вернетесь в исходную точку, потеряв силы, а, возможно, и себя. Только вперед идти надо. А больше я ничего не знаю. Чем мог, помог, ты извини.

Кто это бубнит?

Яна поморщилась, силясь разлепить веки, и увидела ослепляющую полоску света. Девушка застонала – голова тяжелая, болит даже от мысли, не то, что от света. Сесть? Подвиг. Совершила она его с трудом и, прикрыв глаза от солнца ладонью, покосилась в ту сторону, откуда был слышен голос. Авилорн. Его идеальный профиль и острое ушко. А рядом какой-то крепыш с большими ушами. По виду – человек, хоть и лилипут, а уши как у чебурашки. Существо повернуло голову и уставилось на нее – а глаза-то страшные, словно пленкой синей затянуты: ни зрачка, ни радужки, а ресницы – мех. Нос картошкой, губы – ниточкой.

Яна плюхнулась на спину и, зажмурившись, сжала виски руками: все! Не вижу, не слышу, не знаю! Вашу магическую природу родительницу со всеми производными!

`Горрина зовут Вэйхател. Он гостит у своего брата в веллинской деревне. Пожалуйста, будь с ним любезна. Горрины не эльфы'.

– Угу, – через силу выдавила Яна: еще бы разницу объяснили. Она ее не видела – оба с прибабахами. Но эльфы красивее горринов – ничего не скажешь. Те гремлины просто, если судить по тому экземпляру, что с Авилорном беседовал.

Девушка посмотрела по сторонам и резко села:

– Мы где? – дошло до нее, что ландшафт значительно изменился, и вообще, они не в городе, а сидят на опушке густого смешанного леса. Прямо – широкое поле, на котором пасется белая, с золотой гривой лошадь. За ним виден лес.

`Мы недалеко от Вейллимура'.

Это ни о чем Яне не говорило.

– Что за Вейллимур? Деревня, город, водопад?

– Вейллимур – главный город веллинов.

Яна встала и огляделась еще раз. Она заподозрила, что ее провели:

– А где Ведимор?

– Далеко. Мы оставили его на рассвете.

– Мы? Почему я не помню? Который сейчас час?

– Ты спала.

– Сколько?

– Трудно сказать.

Яна нахмурилась: что-то не так. Покрутилась как волчонок, играющий с хвостом, и дошло – дело не в пейзаже, и не в ясном дне:

– У меня такое чувство, что я проспала век, всю историю человечества…. Ты нормально разговариваешь! – выпалила Авилорну.

– Да. Мы покинули земли эльфов. Здесь жизнь грубее и язык, и слог. Дальше – больше, но тебе понятней. Граница с горринами – лес преодолеть. Они живут как вы, что, в общем-то, понятно, ведь они граничат с адом, и Хаос частый гость у них.

– Мы все-таки идем?

– Уже.

– А это проводник? – девушка кивнула на `чебурашку', что беззастенчиво изучал ее, шевеля кустистыми бровями.

– Нет, Вейхател любезно проводил нас до опушки и поделился тем, что знает.

`А встреть его чуть дальше – он бы слова не сказал'.

– Не понимаю.

`Дай срок – поймешь'.

– Шутки Аморисорна? Эстарны?

– Их власть закончилась. Рассчитывать мы можем только на себя.

– Как же я могла заснуть и… ничего не помню, – Яна подозрительно уставилась на парня. – Ты?

– Мне нужно было защитить семью.

– Ты усыпил меня!

– Твой сон был горек?

Он удивился, Яна возмутилась:

– Я пропустила сборы!

– Но, главное, твое желание исполнено – мы в пути, еще нам пару дней пройти, и будем у границы ада. Ты этого хотела?

– А с чем ты в ад идешь – с лошадью?! – махнула ладонью в сторону коня.

– Соулор домой вернется на закате.

– Так мы еще без лошади пойдем?!

– Чем плохи ноги?

– Медленно идут!

Эльф переглянулся с горрином. Тот встал и молча ушел в чащу.

– Ты не понравилась ему, – заметил тихо Авилорн.

– Побрею голову, посыплю пеплом, – буркнула Яна. – Хам какой: ни здравствуйте, ни до свидания!

Эльф внимательно посмотрел на нее снизу вверх, что-то хотел сказать, да передумал. Встал с травы и бросил тихо:

– В деревне горринов ты убедишься, что Вейхател был удивительно любезен.

– Мне его догнать и извиниться? За что не уточнишь?

Авилорн качнул головой и свистнул, призывая соулора. Конь подошел, положил морду на плечо хозяина:

`Я буду ждать тебя'.

`Нескоро я вернусь'.

– Трогательное прощание? Не рано? – скривилась Яна.

Соулор тряхнул гривой и рысцой поскакал прочь.

– Ты нервничаешь, раздражена – не выспалась? – спросил Авилорн между прочим. Его не интересовал ответ, потому что был ясен – нормальное состояние девушки цепляться за слова, дела и предметы. Винить, брюзжать, ворчать. Яна проснулась и ее колючки пришли в полную боевую готовность. – Норма жизни.

– Что?!

– Твое недовольство. Нам прямо, – пошел по полю, почти не тревожа растения. Но Яна не могла так ходить и вязла в высокой, почти по пояс приставучей траве.

– А что о дорогах у вас не слышали? – зашипела, отрывая липкие, ворсистые листики от одежды. – И, вообще, что я здесь делаю с тобой?!

– Идешь.

– Нет, это ты идешь, а я пытаюсь! Вопрос: зачем и куда?! И кого черта ты меня усыпил?! Чтоб прощания эльфов не видеть?! Аморисорну вашему, `Мэрлину'-самодуру, пару ласковых не сказала?!

– Ты хотела пройти ад и вернуть сестру. Мы идем, остальное не имеет значение.

– Конечно! – перекосило Яну. – Увеселительная прогулка в ад! Звучит заманчиво!

– Чем ты недовольна?

– Всем!! – рявкнула девушка, отрывая листья и стряхивая их с рук. – Ты вредитель! Террорист! Инфантильная особь эльфийской наружности! `Мы пошли'! Вот именно – мы! Вот именно – пошли. А с чем? С тобой! Ты приготовился? Карту взял, снаряжение, оружие?! Элементарно – воду! Ну, да – зачем? Весело добежим до ада, прогуляемся, построим гаронов, нахлопаем им по ушам, и они выдадут нам Альку, да еще проводят до дома?! А пить не надо, и есть на фига? И вместо оружия есть доброе слово вразумления – покайтесь чада мои. Гароны рухнут на колени, начнут во искупление грехов рвать на себе волосы, превратят ад в оазис и выдадут каждому грешнику компенсацию за причиненные неудобства! Альтруист! Зачем ты меня усыпил? Сюда притащил? Ты чем думал?! Хоть бы собраться дал! Нож прихватил! Или думаешь гароны милейшие благороднейшие существа, и оружие нам не пригодится? А в гору без веревок заберемся?!

– От тебя много шума…

– А от тебя совсем нет толка! Ты чем думал, когда собирался?!

– По земле веллинов нельзя идти с оружием. Они доброжелательны, но осторожны и всех кто вооружен, конвоируют до границы в принудительном порядке. Мы спокойно переночуем у кузена Элка, он проводит нас утром до границы с горринами и отдаст оружие.

– А кто такой Элк? – немного смягчилась от этого заявления Яна.

– Муж Марийо. Он послал через тинака Ювистель весть о нас, Вэрн ждет нас и готовит необходимое.

– Так бы сразу и сказал, а то молчит, нервирует, – буркнула девушка, успокаиваясь. – А далеко идти?

– К вечеру будем в Вейллимуре.

– Не надо было лошадь отпускать, быстрей бы пришли.

– Соулоры не могут долго ходить, а летать здесь не получится. К земле тянет. Он бы лишь мучился, да и возвращаться ему далеко. Устанет.

– О всех позаботился?

Авилорн недоуменно покосился на девушку: ему показалось или правда, она осуждает? В их мире забота считается проступком? Какой жуткий мир.

Яна тем временем проклиная липучую траву, принялась соображать вслух, то ли ворча, то ли вопрошая:

– Это что получается? У каждого народа своя земля – круг. Один мы прошли – ваша территория. Изверг! Даже насладиться красотами не дал, со своим краем не познакомил. Ладно, сочтемся… Четкая граница и за ней не только чужая территория, но и другие законы? И воздух? Как это может быть? Ничего не чувствую! Воздух как воздух – озон, кислород, чего там еще? Но каким-то образом, стоит пройти границу и он четко изменяется. Глобально, сразу! И влияет на всех попавших на другую территорию? Бред. Артефакт.

– Действительность, – пожал плечами Авилорн, не понимая, чему удивляется ворчунья.

– Это не действительность, а вывертышь! Нет, перевертышь. Магия здесь тоже на постоянной основе присутствует?

– Естественно.

– Противоестественно!

– Магия есть в каждом мире, везде, где есть живые существа.

– У нас нет. У нас лишь гуру и далай-ламы, остальные околоплавающие мутящие умы населения. Работающие на перегонки, ударно и задорно – кто быстрей и на большую сумму облапошит обывателя. Я даже знаю одну. Заплати и станешь доктором оккультных наук, такую чушь… Короче, домой хочу. У нас одна магия, привычная и понятная – деньги.

– Что такое деньги?

– Бумажки, на которые нельзя купить счастье, остальное, пожалуйста. Что хочешь – любовь, новую судьбу, чистую карму, соседку в гробу?

Авилорн нахмурился:

– Ритуальный инструмент?

– Угу, регулятор жизнедеятельности. Если они есть – есть ты, а нет, то и гуляй.

– Не понимаю.

– А у вас денег нет? Товарообмен? Твой, как его – кузен Элка, что получит за то, что нас на постой пустит и в путь соберет?

Авилорн даже остановился, чтоб внимательно посмотреть на девушку. Он не понял вопроса, поэтому не знал ответа, но озадачился.

– Ты уверена, что все всегда и за все должны получать что-то материальное?

– Да.

– За любое проявление чувств? За помощь и естественное сопереживание?

– Естественно.

– За гостеприимство?

– Да.

– За любовь и понимание?

– Не смеши, где они растут твои любовь и понимание?

Авилорн качнул головой, искренне огорчившись:

– Мне жаль вас. Если вы торгуете неосязаемым, превращая в материю то, что не подвластно разуму, ваш мир гибнет. Теперь мне понятно, почему слуги Хаоса привели в наш мир именно вас. Это было легко – вы были ближе им, чем все остальные.

Путники выбрались на опушку. Под ногами был мох, и сражение с липкой травой осталось позади. Яна облегченно вздохнула, отряхнулась и заметила:

– Я не в восторге от законов нашего мира, но от вашего в еще большем ауте. Возможно, наш мир жесток и груб, но потому и неуязвим, как ваш, и гароны по нему толпами не бродят, и от большого ума медведя со слонихой не скрещивают.

– Жаль.

– Что не скрещивают?

– Жаль твоей уверенности в заблуждении. Черствость и грубость не защита, а брешь. Вы еще более уязвимы, чем мы. На нас нападают извне, вы же гложите себя сами, изнутри.

– Оставь философию и, лучше, бодрее двигай ногами. Нужно побыстрей добраться до города. Я не альтруистка и не проповедую чистоту нравов. Поэтому хочу лично проверить снаряжение, сложить вещи и припасы в сумку. На тебя надеется не стоит. И не вздумай меня усыплять. Еще один магический трюк и я покажу тебе лом действительности.

`Сумку, вещи'? – удивился Авилорн, но благоразумно промолчал, услышав угрозу в голосе. Пускай Яна тешит себя иллюзией собрать воз необходимого для борьбы с гаронами. Может ей легче от мысли, что их можно победить с помощью вещей. С материей у девушки, похоже, более ясные и понятные отношения, чем со всем остальным. Как она ад в одиночку пересекать собралась – загадка.

Нет, переубеждать, доказывать глупость и тщетность подобных даже не надежд – выдумок, он не станет – зачем воздух попусту сотрясать? Пускай делает, что хочет, пока. А там ад переубедит, только шагни за границу.

Они вступили под сень широколистных и хвойных деревьев-великанов, в прохладу и сумрак леса. Странно, что под ногами не было ни листьев, ни опавшей хвои, как не было кустов и травы – мох. Изумрудно-зеленым ковром устилал все видимое пространство, обнимал исполинские стволы, полз по ним вверх к свету и солнцу.

`Неправильный лес, неправильный мох', – решила Яна, ступая осторожно, ожидая в любую минуту неприятностей. А что еще можно ожидать в мире магии и артефактов, да еще рядом с таким безалаберным, беззаботным существом как эльф? Он шел уверенно, спокойно то и дело посматривал вверх, на кроны и лапы деревьев – любовался. Ох уж эта привычка восхищаться всем и вся, смотреть на мир, словно в первый раз его видит. Гринпис остроухий!

Однако, высказываться в слух и продолжать сеанс ворчания Яна не стала – страшно. Тихо в лесу так, что кажется, скажи слово, и пойдет оно эхом гулять, о стволы биться – тревожить местное население, а какое оно – лучше не знать – переживет она, целее будет.

Так и шли молча.

Яна ждала, что лесной массив кончится, и они выйдут к городу. А что такое город? Толпа жужжащая, шумящая, дома и, понятно, улицы. Возможно – башни, ограды, низенькие строения по типу деревянных изб или изящные мини-дворцы как у эльфов из хрусталя или блестящего материала. И не заметить, не услышать город нельзя, а значит и мимо пройти.

Но вот уже вечерело, смешанный лес сменился на дубовую рощу и стал чуть реже, но конца и края ему невидно. Куда ни глянь, ни единого признака не то, что населенного пункта – живой души.

Яна начала тревожиться – не заблудились ли? Проводник-то тот еще.

Эльф вдруг остановился у дуба-исполина и прислонился к его стволу.

`Ты чего'? – нахмурилась девушка: `устал? Что ж ты хилый такой'?

`Мы пришли', – не глядя на нее, сообщил Авилорн: `Постой спокойно, пусть на тебя посмотрят и убедятся, что ты без оружия'.

Сурикова, заподозрив подвох, осторожно огляделась, прислушалась – громадные деревья, мох, тишина. Кто на нее смотреть должен? Белка на ветке? А они здесь водятся? И уже хотела высказаться, как увидела парня. Он бесшумно спрыгнул с ветки дуба на мох. Невысокий, крепкий и босой. Черты лица грубоватые, но, в общем-то, приятные. Волосы русые, в хвост собранные. Одежда легкая, в зелено-коричневых тонах.

Парень оглядел путешественников любопытным взглядом выпуклых карих глаз и улыбнулся.

Яна икнула, невольно качнувшись в сторону Авилорна. Веллин же то ли поклонился, то ли головой качнул, подходя ближе:

– Приветствую вас путники. Я Арс, сын Скарса. А кто вы? С чем пожаловал к нам славный эльф и неизвестное существо?

Голос у парня был глухой, гудящий и свистящий. Яна еще больше насторожилась, ближе к Авилорну подвинулась.

– Я эдгерн Авилорн, из Ведимура. Со мной моя жена, Яна. Мы пришли к Вэрну с поклоном от его кузена Энка.

Арс помолчал, в десятый раз, оглядывая путников и гордо вскинув подбородок, с пафосом выдал:

– Приветствую вас в славном королевстве веллинском, в городе великом Вейллимур.

И свистнул так, что Яна невольно присела, уши зажав. Теперь она точно знала, где находятся родственники Соловья-разбойника.

Тут по кронам деревьев на мох начали приземляться мужчины и подростки. В стволах исполинов образовались овальные отверстия – двери, что распахнулись настежь, выпуская на волю малышню и женщин. Лес ожил, превратившись в балаган: шум, гам, с посвистом и шипением. Дети начали носиться по мху, женщины заниматься своим делом – судачить с соседями, хлопать перины, суетиться внутри, в дуплах-помещениях. Мужчины чинно расхаживаться, группироваться у корней дубов, переговариваться.

– Пыф-ф! – выдохнула Сурикова, искренне поздравив себя с тем, что из лап гаронов ее вытащили эльфы, и жила она в Ведимуре, в башне, а не в городе-лесе, в дупле дуба.

– Пойдем, Вэрн живет с того края города, – потянул ее за собой Авилорн. Мимо дробно шлепая босыми ступнями, промчался мальчуган, выгнув грудь колесом. За ним вихрем пронеслись еще двое, грозя сшибить гостей.

`Да-а', – запечалилась Яна: `тяжело в стране эльфийской, а в веллинской еще хуже'.

Тут им дорогу преградила коренастая молодая женщина. Приложила руку к грудине и, отвесив поклон эльфу, протянула ему корзинку на длинной ручке:

– Достопочтенный Авилорн, славный сын своих родителей, примите сей дар для своей жены, существа нам неведомого и забавного.

Яна выгнула бровь, не зная как реагировать на выпад. Язык мечтал об ответе, но разум понимал неуместность оного. Может сделать вид, что она не понимает речь веллинки?

Авилорн молча взял корзину и, поклонившись доброй женщине, потащил Яну дальше.

– Я понимаю, что они говорят, – бросила она эльфу, заглядывая в корзину – орехи, грибы, ягоды. Много, крупные.

– Речь веллинов родственна нашей.

– Опять стихи? – ужаснулась девушка и взяла синюю ягоду размером с кулак.

– Нет.

– И на том, спасибо, – буркнула и надкусила ягоду. Черт!! – в лицо, глаз брызнул синий сок, а в пальцах осталась тоненькая кожица-кожура.

`Ребенок', – качнул головой Авилорн, останавливаясь и разглядывая жену.

`Сам дурак'! – огрызнулась девушка, вытирая липкий сок с лица рукавом.

– Шоши едят целиком или пьют.

– Предупреждать надо!

– Не надо жадничать и торопиться. Трапезничают здесь на топросе, а не на ходу.

– Это как?

– Полотно стелят на мох и расставляют яства. Кому надо, подходят, берут. Вон, видишь? – кивнул в сторону. Яна посмотрела: красный прямоугольный кусок ткани лежал на мхе и был заставлен всякими тарелочками, мисочками, кувшинчиками, завален подарками леса: ягодами, грибами, орехами. Вокруг сидели ребятишки, женщины, мужчины неспешно кушали.

– Община друзей леса.

Мимо промчался тот самый сорванец, что уже пробегал. Толкнул Яну, глянул ей в лицо и, закричав то ли от ужаса, то ли в издевку, прибавил ходу. Девушка не успела нахмуриться, как мимо промчались остальные, повторив выражение лица товарища и изданный звук:

– Ва-а-ааааа!!

Сурикова заподозрила насмешку и зло уставилась на Авилорна. А на кого еще? Мальчишки-то убежали.

– Не обращай внимания, – попытался скрыть улыбку эльф.

– На что?!

– Так, – пожал плечами, пряча взгляд. – Пойдем.

– Нет, объясни! Я смешная?!

– Э-э-э…

– Лучше мычи! – разозлилась девушка и пошла дальше, уловив любопытные, удивленные взгляды окружающих, а потом смех дружно пронесся по рядам веллинов. Яна ускорила шаг, теряясь в догадках.

Низкорослый мужчина, стоящий у огромного дуба подперев кулаками бока, увидев девушку, хмыкнул:

– Слышал я, смелый эдгерн, что нет равного тебе в мужестве, и жена твоя тому подтверждение. Но чтоб столь отважен ты был, не предполагал.

Яна поняла, что ей решительно не нравятся веллины, и она становится шовинисткой и расисткой.

– Приветствую тебя Вэрн, – чинно поклонился Авилорн. Вместо того, чтоб достойно ответить наглецу, защитив девушку! Яна решила сама ответить. Эльфу попыталась наступить на ногу от души и с удовольствием, а Вэрну скривила рожицу. Но парень как-то очень быстро и незаметно отодвинул стопу, и Яна въехала пяткой в мох, скрипнула зубами с досады. Веллин же в ответ на ее мимику рассмеялся, как будто филин заухал.

– Чьих кровей странная женщина с перекошенным лицом?

– Русских! – процедила Сурикова, мысленно причисляя насмешнику к побочной ветви гамадрила и архара.

– Она человек, – вздохнул Авилорн, уловив боевое настроение жены. Вэрн посерьезнел и кивнул:

– Видно племя человек живет по ту сторону стерков. Теперь мне понятна необразованность женщины.

И с пня у дуба, снял крышку. Если б он это не сделал, Яна бы не догадалась, что это, в принципе, возможно, и что пень может быть чем-то кроме пня.

– Иди сюда.

Она подошла, заглянула внутрь – темная вода, как зеркало отразила ее физиономию. Синюю! Девушка в ужасе начала оттирать лицо, умываться.

Вэрн засмеялся:

– Бесполезно. К утру кожа облезать начнет. Поэтому у нас соком шоши лицо не моют.

Весело ему! – неприязненно покосилась на него Сурикова:

– А я и не мыла.

Вэрн развернулся к ней спиной.

– В дом прошу, на постой да отдых. Живу я один, места хватит.

Девушка поспешила нырнуть внутрь жилища, скрыться с глаз любопытных веллинов.

В `дупле' оказалось довольно уютно и чисто. В круглом помещении стоял низкий топчан с резными спинками, плетеный гамак, пара полок заставленных кувшинчиками, деревянными поделками, сундучок, лестница, что упиралась в проем низкого, почти ложащегося на головы гостей, потолка.

`Нам наверх', – пояснил Авилорн. Яна полезла по деревянным перегородкам лестницы вверх, во второе помещение.

Здесь была постелена перина прямо на полу и открыто два круглых небольших окошка, друг напротив друга. Необычно ощущать себя внутри дерева, еще удивительней смотреть из окна этого дерева на улицу. Яна выглянула – высоко, и, стушевавшись села на пол на манер йога. Ее радовало, что ночлег в Вейллимуре будет единичным, и знакомство с расой веллинов и их бытом на том закончится. Но тревожила встреча с другими представителями населения здешнего мира. Судя по всему, ее ждет сюрприз за сюрпризом. Конечно, интересно, поучительно, но в исследователи и путешественники она не записывалась и спокойней прожила бы без абсолютно ненужных в ее мире и жизни знаний. А теперь это невозможно. Все, что она узнала, засело в голову, мешая мысли и привычным понятиям, отпечаталось стойко и четко, сильней, чем вызубренные школьные дисциплины. Девушка заподозрила, что завиха извилин ей все же не избежать, и опечалилась – как же она, домой вернувшись, жить-то будет с измененными директориями, вывихом всех основополагающих понятий? Скрипит мозг, гоняет невеселые мысли. Кривится лицо с расстройства.

Вэрн и Авилорн расположились у окна для беседы. Говорили они тихо, почти шепотом и на девушку внимания не обращали, словно нет ее в комнате вовсе, чем удручали Яну еще больше. Не принимают ее всерьез, издеваются, смеются. И кто? Мифы! Неизвестные науке виды и подвиды! А она, `царь природы' им не товарищ. Лицо синее? Зато уши нормальные! И вообще, предупреждать надо, что здесь не ягоды растут, а гранаты с красящей жидкостью! И ведь было подозрение – что это ягода большая такая? Нет, все равно вляпалась! Авилорн все. Шут!

Посидела Яна, подулась на всех, как мышь на крупу и вдруг поняла, что никому до ее обидок нет дела. А еще, никто кроме нее не собирается вооружаться элементарным для похода в ад. Авилорн и Вэрн говорили о поэзии их языков! Лирики-романтики!

Интересно эльф одой будет гаронов обезоруживать, а защищаться хокку?!

Девушка не выдержала и подошла к хозяину домика-дупла:

– Извините, уважаемый Вэрн, не одолжите ли вы мне какую-нибудь вместительную сумку, а так же крепкую, длинную веревку, пару ножей, фляжку под воду, хлеб, можно еще книгу заклинаний, если таковая имеется у вас и не жалко дать ее напрокат. Вооружение магией нам не помешает.

Лицо веллина с первым словом вытянулось, и по мере перечисления предметов становилось все длинней и растерянней. В глазах сквозил вопрос: он не ослышался?

Авилорн отвернулся к окну. Объяснять Яне глупость затеи так же бессмысленно, как попытаться внятно объяснить Вэрну для чего ей все перечисленное нужно. Но тот сам понял:

– Человек мыслит материей? – посмотрел на эльфа.

– Да. Ему легче с кучей тяжелых, но бесполезных предметов. Он считает себя неуязвимым под их тяжестью.

– Защитой!

– А-а, что ж, – веллин поднялся, кивнул Яне. – Я дам тебе все, что ты просишь, но хочу за то ответ на один вопрос получить.

– Пожалуйста!

'Я тебе на десять вопросов отвечу, на сто! Только шевели ногами и выдай требуемое по списку'!

– Скажи мне милое дитя неведомого мне мира, как ты собираешься использовать книгу заклинаний?

– По назначению.

– Огреет ею гарона, – бросил Авилорн, скрывая смех в глазах.

Веллин хмыкнул, оценивающе оглядев возмущенную поведением и высказыванием эльфа девушку:

– Верю, но первым, похоже, будешь ты. Да-а-а. Вряд ли вы успеете дотянуться до головы слуги Хаоса, и, хочу заметить, он много выше вас, – качнулся к Яне Вэрн.

– В прыжке достанет.

– Не слушайте Авилорна, ему лишь бы смеяться, а мне нас обоих защищать.

– Ах, вот, что?! – брови мужчины взметнулись вверх. – Да-а-а, – протянул, со значением косясь на эльфа. Тот с тяжким вздохом пожал плечами.

– Я прочту заклинание, и гарон растает! – разозлилась на мужчин девушка.

– Угу? То есть вы, милое дитя, завидев слугу Хаоса, вытащите книгу, начнете искать нужное заклинание, потом читать его. А гарон все это время будет смирно ждать результата ваших усилий?

Издеваются! – поняла Яна.

– У вас здесь магия на постоянной основе, а я в ней не в зуб ногой! А лишними знания не бывают!

– Вот уж не знаю, – с сомнением качнул головой веллин, сочувственно глянув на Авилорна. – Хорошо, пойду, приготовлю все необходимое вам, жена несчастного эдгерна.

И поплелся к выходу, полез вниз.

Весь вечер и всю ночь Яна мерила шагами комнатку, соображая, чтоб еще такое прихватить с собой, в поход по злачным местам обитания нечисти. Честно говоря, он очень жалела, что вместе с ней в этот мир не попал взвод спецназа и пара атомных бомб. Скинули бы пару тон на вотчину Хаоса и не мучились бы ни жители этого мира, ни она. Вот где просто необходимо оружие массового уничтожения – чтоб Ад – в пыль, а гароны – в пепел. Но как всегда, то, что нужно было недосягаемо, а то, что имелось, по большому счету ничем не могло помочь.

Но не только это печалило и расстраивало девушку – эльф. Он являлся главной причиной ее тревоги и раздражения. Этот ненормальный, а, вернее, типично нормальный для расы эльфов, преспокойно спал в обществе светящихся жуков, наплевав на метания супруги. Она извелась, решая задачу по спасению жизни сестры путем сохранения еще двух жизней – своей и инфантильного дитя лесов, а тот спит и ухом своим острым не ведет! И это чудо имеет мужской пол?! Кто-то явно недобро пошутил над ним.

Яне сильно хотелось подойти и нарушить безмятежный сон `любимого' парой пинков и плюх. А еще лучше криком в ухо: рота, подъем!! Чтоб того подкинуло и впечатало во что-нибудь тупое и недалекое, как он сам.