Текст книги "Гарон"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Авилорн вздохнул, провел ладонью по своим волосам, приглаживая их, и принялся с хмурым видом заплетать косичку у левого виска: нравится – не нравится, а ночь с женой он провел и теперь должен носить прическу мужа. Обратной дороги нет. `Эх, мама, что же я скажу Эстарне, как покажусь с косичкой у виска'?

У Яны брови вверх поползли: ну и что еще можно подумать?

– Помочь, сестренка? – спросила, сдерживая усмешку. Пальцы Авилорна замерли на секунду и вновь начали плести. Взмах руки, словно фокусник из шляпы, достал из воздуха матовую мерцающую заколку ромб, закрепил на конце и стер зеркало, как нарисовал.

– Да-а, – только и протянула Яна. – Научишь? Не косы плести, зеркала материализовывать, заколки. Я бы себе вместо платья что-нибудь практичное материализовала, брюки например. Терпеть юбки не могу, короткие только, а платья и вовсе ненавижу. Как думаешь, мать твоя сильно обидится, если я его раз в пять укорочу?

Авилорн оглядел платье, не понял, что девушке не понравилось, но спорить не стал, подошел к другой стене и открыл как створку шкафа. Внутри, в воздухе висели рубашки, лежали разных оттенков брюки, стояли сверху вниз сапожки.

– Да-а, – опять протянула Сурикова. Так ведь слов других не было. Вздохнула, подбадривая себя: `привыкну, наверное, человеку трудно лишь первые семьдесят лет. В среднем'. – Ладно. Магия на муниципальной и потребительской службе. Не плохо. Удобно.

Выбрала кремовые брюки, рубашку и мокасины в тон, прикинула, что по размеру не большая разница, да и по росту почти.

– Отвернись, переоденусь.

Авилорн закрыл стену-шкаф и послушно отвернулся, уставился на арки входа – защита стояла. Мама…

– Чудная ткань. Фланель? Не-а, атлас… нет, – бубнила Яна одеваясь, а, заодно, разглядывая наряд, ощупывая его: все в блестках, каких-то замысловатых узорах. Красиво, спору нет, но это какой труд вложить надо, чтоб мало сшить такое, еще и тщательно вышить пояс, манжеты широченные, ворот, по плечам. – У вас здесь фабрика вышивальщиц? Слушай, а, правда, из чего одежду шьете? Странная ткань, нежная, невесомая.

`Лепестки цветов'.

– О-о…Э-э, н-да, все у вас не по-людски. Ладно, попытаюсь переварить и свыкнуться. Можешь поворачиваться. Сапоги маловаты, конечно, но разношу. Ножка у вас, мальчик мой, как у японки, маленькая.

Эльф повернулся, оглядел Яну и улыбнулся: закатанные рукава, закатанные штанины брюк и скрюченные в сапогах ноги. Выглядела девушка смешно. Парень протянул руки, желая подогнать рукава по размеру, но девушка пальцем перед его носом качнула, упреждая:

– Не-а. Что удумал?

Дикарка, – посмотрел укоризненно, все ж провел ладонью по рукам, уменьшая длину рукавов, на колено опустился, проделав тот же фокус с брюками, пока Сурикова застегивала широкие манжеты, удивляясь количеству и качеству магии на одну минуту жизни. Потом поняла, что сапоги не жмут – выросли. Или стопа усохла?

– Интересно, к такой жизни привыкнуть можно? – озадачилась. – Риторический вопрос…Сам одеться не желаешь?

Парень прошел к стулу и сел, сложил руки на подтянутом к груди колене.

– Не хочешь, – поняла Яна. – Дело твое.

Потопталась у входа, с сомнением поглядывая то на Авилорна, то на пейзаж за балконом. Выходить не хотелось, но надо, иначе ничего не узнать, путь в далекую Гаронию не найти, и Альку-дурочку вытащить из лап ее `обожаемого' гарона:

– Может, окажешь услугу, покажешь достопримечательности вашего города? – покосилась на парня.

– Выход закрыт, – разжал тот губы.

– Не поняла? Мы узники? С какой стати?

Эльф пожал плечами и отвернулся: предположений масса, но смысл впустую воздух сотрясать, если девушка и того, что он ее муж не знает. А скажи – как отреагирует, что будет делать – неизвестно, но что-то подсказывает, `рада' будет не меньше Авилорна, однако в отличие от него, в руках она себя держать не сумеет. Оказаться же в замкнутом пространстве с источником негативных эмоций он не хотел.

– Та-ак! – прошипела Яна, закипая. – И долго мы здесь загорать будем?

Авилорн неопределенно качнул головой, стараясь не смотреть на девушку.

– Слушай, маг и кудесник, это ваши разборки, я причем? Мне нужно выйти!

– Мне тоже.

– Тогда что сел? Убирай чары, магию, что там у вас?!

– Не могу.

– Значит, так и будешь сидеть?!

Парень кивнул.

– Какой послушный мальчик! – сверкнула глазами Яна и постучала кулаком по пространству – без толку. Пнула – тот же эффект. – Сделай что-нибудь! Мужчина ты или нет, в конце концов?!! – обернулась к Авилорну. – У меня сестра у гаронов! Слышишь, истукан?! Мне ее спасать надо, дуру! Вляпалась и меня вляпала!

`Глупая затея'…

– Что `глупая'?! Спасать?! А что прикажешь смирно сидеть как ты?! Ты гаронов видел?! Я – да, и встречаться вновь желанием не горю, но у них Алька, моя сестра! Сестра, понимаешь, тюфяк безголосый! Она ребенок еще совсем, что они с ней сделают?

– Ты ее потеряла, нет смысла терять себя.

Яна побледнела: неужели Алю убили?… И кто тому виной? Малодушие старшей сестры! Не усмотрела, испугалась!…

– Нет, нет, Аля жива, ты пугаешь меня специально… Я не верю, можно вернуть, нужно… Я пойду и…

`Пропадешь', – с хмурым видом уставился на нее в упор эльф.

Сурикова покосилась на него и села прямо на пол: черт! Прав эльф: не зная куда, к кому идти – пропасть недолго.

– Помоги, пожалуйста, – поспросила, умоляюще глядя на него. – Я виновата, не подумала… Да, Господи Боже мой, я предположить не могла что демоны, ангелы, эльфы – правда. Гароны? Я же думала фишка у Алькиного ухажера такая, чтоб дурочку малолетнюю обольстить. Она же маленькая еще, во все верит, всем. Глупенькая…. Что они с ней сделают?

Авилорн с минуту молча смотрел на расстроенное лицо девушки и нехотя ответил:

– Твоей сестры скорей всего уже нет.

– Убили? – выдохнула, не желая верить, скривилась и переносицу сжала, чтоб слезы готовые ринуться наружу, остановить. И подумалось – а кому она верит? С чего реветь собралась? Эйола вчера вон тоже сказки рассказывала, а потом закрыла с сыночком тет-а-тет. Эльфы… Нет, не стоит им верить, не видела она Альбину мертвой, значит – жива та. – Я все равно пойду и найду ее.

– Ты упряма…

– Рациональна!

Авилорн так не считал, но спорить не стал.

– Помоги, помоги, пожалуйста, хотя бы покажи куда идти! – взмолилась Яна и осела, отвернулась – кого она просит? Мальчик без маминого благословления слова не молвит, кому он помочь может?

Авилорн подошел к девушке и, решившись объяснить ей суть ее затеи, сел рядом:

– Много циклов назад веллины и горрины повздорили. Какая-то ерунда вылилась в серьезную распрю, начались волнения и стычки. Стерки грозили остаться незащищенными. До нас дошел слух, что в разжигании конфликта учавствовал гарон, а следом тинак принес весть – гароны занимают приграничье…

– Кто такой тинак? Веллины, горрины?…

– Неважно, важно, что случилось потом, – парень помолчал, глядя перед собой, и покосился на девушку. – Гароны не появляются просто так, добычу свою не отдают… Наши вышли на помощь воюющим, чтоб призвать их к разуму, вернуть мир. С ними был мой отец и его брат. Никто не знает точно, что тогда случилось, но гароны не желали уходить без добычи, они почти взяли стерк…

– Что такое стерк?

– Портал. Выход в любое пространство.

– Да, почти атомное оружие, нет, много хуже, – сообразила Яна, прикинув, чтоб случилось, если б в те самые порталы залезли монстры, что резали ее как кусок дерева. Бр-р.

– Хуже любого оружия. Хаос по всем мирам… Гаронов тяжело остановить, они очень сильны, их магия самая мощная в нашем мире. Аморисорн, наш главный маг и хранитель, склонил их к переговорам, гароны согласились оставить племена веллинов и горринов, уйти от стерка, но взамен потребовали трех наших. Среди них, брат моего отца, лерн Велистен. Аморисорн согласился, у него не было выхода, плата за сохранение стерка закрытым небольшая, но мой отец, как ты, не смирился с потерей брата и пошел за гаронами. Больше его никто не видел.

– Умер? Убит?

– Да, – с горечью подтвердил Авилорн, не глядя на Яну.

– Извини…

Парень встал и отошел к стене, чтоб девушка не видела его расстроенного лица, огорчения, что сквозила во взгляде: `порой действительно лучше умереть, чем жить мертвым'.

– Поясни? – нахмурилась Яна.

– Мой отец стал жрецом хаоса.

– Ты же сказал, его убили?

– Убили.

– Так он мертвец? Они все – мертвецы?!

– Я не знаю, что ты вкладываешь в понятие смерти, у нас не имеет значение внешняя оболочка, мы живы, пока жива душа. Гароны же живут по иным законам, подчиняются не Духу, а Хаосу, зло для них норма, они живы, будучи мертвыми. Ни привязанностей, ни долга, ничего превыше служения Хаосу. Им не важны они, окружающие, мир, смерть, жизнь, добро-зло, они вне чувств, вне законов природы, жизни. И нет для них преград, нет невозможного, есть цель, что ставит их господин.

– Зомби? Живые мертвецы? – побледнев, спросила Сурикова: страхи-то какие. Специально, что ли пугает?

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – признался Авилорн. – Я знаю лишь одно: есть мы, есть они. Мы стараемся поддерживать нейтралитет, но порой это очень трудно потому, что неизвестно когда, где и отчего гароны начнут мутить разум живущих в нашем мире. Как случилось с тобой, твоей сестрой. Зачем им нужно было красть вас из вашего мира, помещать в наш – никто не знает, даже Аморисорн. Впрочем, он еще может иметь реальные предположения, остальные же теряются в догадках и держатся настороже.

– Тем более, нужно идти. А то превратят Альку в ходячую мумию, а она и так большим умом не блистала.

– Ты не поняла? – удивился Авилорн: неужели он не ясно изложил? – Нельзя тебе идти, ты не спасешь свою сестру, она уже потеряна. Гароны не отдают своей добычи. Не отдают. Ты потеряешь себя, а ее не вернешь. Пропадешь, сгинешь.

– Альбина моя сестра. Ты говорил о своем дяде, что пытался спасти твой отец, значит должен понять меня.

Авилорн выпрямился и качнул головой: бесполезно говорить.

– Конечно, я понимаю, просить вас о помощи глупо. Спасибо хоть предупредил, смилостивился. Правда, страху нагнал… Да, выхода все равно нет. Не смогу я, пусть Алька – зомби, но я хоть посмотрю, попытаюсь что-то сделать, может получится. А иначе… струсила я тогда, понимаешь? Слюнтяйка была. Не думала, что от страха не то, что тело, мозг парализовать может. Я ведь мысли не допускала, что вот такое, – обвела рукой апартаменты, – в яви случается. Сказки, лет, наверное, с семи воспринимала как бред, фантастику сроду не читала. Мистику тем более. В Деда Мороза и то не верила, а уж Бог, Черт… Понимаешь, когда плохо – кого угодно вспомнишь, но подумаешь на трезвую голову – а чем они тебе помогут? И все – сама, своим умом, на себя надеясь. Тяжело, да. Алька еще на шее. Мать-то у нас женщина свободная ни детьми, ни домом не обремененная, родила и растите как трава в поле… Но на тебя посмотреть и думаешь: хорошо, что она такая, а то б выросли мы, как ты, дрессированными тюленями…

Девушка говорила уже скорей сама с собой, чем с Авилорном. Тот не мешал ей, присел рядом на корточки и смотрел, слушал голос, и видел тонкие нити обид, что держат ее разум и душу в клетке ненужных амбиций, чужих, не ее целей и ценностей. Слышал зависть, горечь сожаления о нежности, что досталась не ей, о любви, что питали не к ней.

– Что смотришь? – очнулась Яна, уставилась в упор в глаза эльфа. Сочувствие и понимание в них казались ей насмешкой, издевательством.

Авилорн качнул головой, смутился.

– Красна девица, – процедила Яна разозлившись. – Что ты все смотришь на меня и смотришь? Что тебе надо? А-а, может, это ты меня спас, награды хочешь?

Эльф отшатнулся: как можно говорить такое, думать всерьез?

– Не дождешься! Я тебя спасать не просила! Может и лучше было бы… Нет, Альку вытащить надо. Долго нас еще держать здесь будут?! Что твоей матери в голову взбрело?! Решила брачное агентство в эльфийском братстве организовать?

– Откуда знаешь про братство?

– Властелина колец смотрела, занесло с дуру в кинотеатр.

– Не понимаю.

– Тоже магия. Синематографа. Что не понятного? И в сторону не уходи от ответа. Рассказывай, как можно проход открыть. Кого звать, куда пинать? А, может, другой вход-выход есть? Окна, подпол, чердак?

Авилорн глубоко задумался, пытаясь расшифровать незнакомые ему мыслеобразы озвученных слов. Долго думал, Яна ждать замучилась, вдруг, взял ее руку и приложил к невидимой преграде, накрыв своей ладонью, произнес пару слов, сдувая чужое заклятье. Сам удивился – получилось! Вокруг соединенных ладоней появились разноцветные разводы, защита стала стекать, размываться и вот исчезла. Авилорн шагнул на балкон.

– Ну, вот и славно! – хмыкнула девушка, шагнув следом, и скривилась, передразнивая эльфа. – А ты: не могу, не знаю, матушка!

Эльф покосился на нее, протянул руку, призывая рубашку, оделся и вспрыгнул на парапет, желая быстрее покинуть дом и увидеть Эстарну, да вспомнил вдруг, что за спиной жена стоит. Повернулся, виновато пряча взгляд:

– Я не спросил, как тебя зовут.

– Не беда, – отмахнулась Яна, наслаждаясь видом эльфиского пейзажа – чуден город – глаз не оторвать.

– И все-таки?

– Гаврюша, – бросила, углядев лестницу справа, направилась к ней, желая прогуляться.

– Гаврюша? – расстроено переспросил эльф и сморщился, словно услышал что неприличное. А взгляд чуть испуганный и серьезно озадаченный.

– Ага, – спросила на всякий случай. – А меня не арестуют?

Авилорн понял, что ничего уже не поймет, лишь еще больше потеряет. Спокойствие, например. Мысль что его жена – человек – трудно усваивалась, а что имя у нее Гаврюша, вообще не укладывалось. Слово `арест' вовсе было из области неизведанного. Парень тряхнул волосами и, ни слова не сказав, поспешил удалиться, заподозрив, что ему крупно не повезло, много больше, чем он предполагал.

Яна посмотрела ему вслед, ничуть не печалясь исчезновению сопровождающего. Без балласта на шее легче:

– Лети, голубь, – буркнула и пошагала вниз по дымчатым ступеням. В сад, в буйство красок – зелени, цветов, хрусталя и фонтанчиков.

Ее внимание привлек юноша сидящий на скамейке у зарослей розовых кустов и девочка в кудряшках и светло-голубом, блестящем платье, что качалась на качели.

Соулорн сидел на скамейке и вырезал сестре дудочку из веточки поющего дерева. Алирна качалась на лианах плюща, наблюдая за братом, но увидела гостью и, вспорхнув, пробежала по воздуху, постепенно опускаясь на землю, навстречу девушке:

– Умарис, Умарис! – захлопала в ладоши, радуясь ее приходу.

Яна присела на ступени, скрываясь за широкими столбцами и перилами, принялась подглядывать за эльфами. Любопытно посмотреть на них со стороны, понять какие, что из себя представляют. Такие как Авилорн или Эйола? А может у них матриархат? Тогда помощь нужно искать в стане женской половины эльфийского населения, а нет – искать авторитет, сильную личность, или наоборот – слабую, наивную настолько, что ее можно использовать для собственного блага. К сожалению, скудные знания Яны об эльфах были скорей обузой, чем подспорьем в решении данного вопроса. То, что она видела в кино, много отличалось от того, что видела сейчас. Особенно тем, что кино давно закончилось, а разум все не мог воспринять действительность иначе, чем кадры из кинофильма. Взять хотя бы окружающую красоту: пышность зелени и диковинные цветы, а архитектура виднеющихся строений? Утонченность и воздушность, видимая хрупкость и монументальность в сути. Вот и получается – куда не посмотри – воспринимается как обман зрения, у разума директории путаются в попытке понять: правда, вымысел, бред?

А сами эльфы? Ангелочки. Парень стройный гибкий утонченно– интеллигентный. Волосы длинные, ухоженные до блеска, улыбка мягкая, взгляд кроткий. Как девушка.

А девушки? Та, что качалась совсем ребенок – ангелочек, крыльев только не хватает. Светлое облако кудрей, наивный взгляд, радостная улыбка, ручки – веточки, талия – кольцо для салфетки.

Вторая – яркая красавица, чудное видение. Раскосые ярко-зеленые глаза с кротким, бесхитростным выражением, веки с бледно голубоватым оттенком, лицо удлиненное с ровной матовой кожей, губы идеальной пропорции, манящие, малиновые. Фигурка – мечта диетолога. Богиня – глаз не отвести.

Н-да, – запечалилась Яна, чувствуя себя ущербным недоразумением природы, что от собственной дурости забрело в заповедник шедевров и они, словно в кривом зеркале, отразили ее уродство и неполноценность, что были скрыты пока она ходила в толпе себе подобных. Но, с другой стороны, не так у эльфов и хорошо. Мужчины, что женщины, женщины, что дети. Что на тех, что на других лишь смотреть можно, а вот дышать в их сторону уже побоишься – не сдует ли, не сломаются ли? Жить-то так маетно. Но, опять же, башенки зданий, интерьер помещений тоже выглядят хрупким, однако таковыми не являются. Может вся хрупкость и эфемерность вещей, существ лишь иллюзия?

Муха цеце тоже маленькая, на иллюстрациях безобидная…

Соулорн почувствовал присутствие человека, услышал мысли девушки, но сделал вид, что не заметил ее, чтоб не смущать Умарис. Ей сейчас нелегко – к чему расстраивать еще больше?

Парень приветливо улыбнулся гостье и пригласил присесть:

– Как твои дела?

– Прекрасно, – смущенно улыбнулась девушка. – Как у вас?

– Как обычно, хорошо. Соулорн мне дудочку делает, – защебетала Алирна. Соулорн же понимая, зачем пришла Умарис, тихо заметил:

– Авилорн не в восторге. Матушке пришлось закрыть их вместе.

– Вот как? Значит ли это, что Авилорн не сдается? – надежда уже почти погасшая, ожила в глазах девушки.

– Ничего это не значит, – надула губки Алирна. – Авилорн опять ездит в рощу.

– Моя соперница Эстарна, – с пониманием кивнула Умарис. – Я бы смогла излечить его от пагубной привязанности.

Соулорн был иного мнения, но озвучивать его не стал, принялся за работу над дудочкой, дав возможность беседовать женщинам.

– Возможно, но за три цикла этого не случилось.

– Если б мы встали у алтаря и обменялись кровью…

– Нет, Умарис, не хочу тебя огорчать, но ты должна понять – ничего бы не изменилось. Авилорн сильней тебя, а его привязанность к Эстарне сильней, чем к семье, и законы рода он готов был попрать ради собственной иллюзии.

– Ты так думаешь?

– Так думают и мама, и Аморисорн. А ему, как ты понимаешь, видней, – заметил Соулорн, не отрываясь от работы над дудочкой, что была уже почти готова.

– Мне говорил отец, что страсть Авилорна к Фее тревожит энгис Ювистеля и многих эдгернов.

– Но ты не верила? – покосился на нее юноша.

– Скорей не хотела верить, – призналась девушка. – Но сейчас возможно его увлечение пройдет, а потом…

– Он женат, – напомнила Алирна.

– Да, но… человек. Нельзя же всерьез принимать их союз. Меж ними нет ничего общего и быть не может.

– Они обменялись кровью.

– Она и поможет Авилорну избавиться от чар Феи.

– Ты так думаешь или твой отец? – прищурился Соулорн. Девушка отвела взгляд и вздохнула.

– Я хочу в это верить.

– Не тешь себя надеждой Умарис, Авилорн потерян и для тебя, и для Эстарны. Может быть, никто из вас этого еще не понимает, но поверь мне, стороннему наблюдателю, человек и эльф будут вместе. Это предрешено, сбылось, свершилось. Брат сопротивляется, но не ей – себе. Метания будут недолгими. Вспомни, что случилось с Ювиль, когда она волей случая обменялась кровью с горрином. Полцикла они избегали друг друга, чахли и не ведали отчего, боролись с собой, а сейчас нет крепче пары, она даже ушла из наших краев, приняла законы рода мужа. Таких примеров масса, а итог один. Прими совет, обрати свой взор на Листорна. Он давно смотрит на тебя и если б не Авилорн, он бы, я уверен, пошел к твоему отцу сговаривать тебя.

– Брат Ювистеля? – покраснела гостья. – Что ты, Соулорн.

– Это так, – улыбнулась лукаво Алирна. – Я сама пару раз ловила его восхищенные и одновременно печальные взгляды в твою сторону.

– Неважно, – качнула головой Умарис.

– Эльфийская кровь самая упрямая, – протянул Соулорн с пониманием и посмотрел в сторону притаившейся невестки. – Впрочем, у меня на сей счет появились сомнения.

– Что ты имел ввиду? – заинтересовалась сестра. Умарис же лишь вопросительно посмотрела на юношу. Тот кивнул в сторону лестницы:

– Наша невестка сидит и тайно подсматривает за нами, удивляясь нам как, пожалуй, айнгеры не удивляются, разглядывая себя в зеркале.

Девушки синхронно повернули головы в сторону лестницы.

– Я думала, мне показалось, – протянула Алирна.

– Ты же сказал, что Эйола закрыла их? Но они свободны… Где же тогда Авилорн?

– Хороший вопрос, – поджал губы парень.

– Да-а, я смотрю ваши дела не так хороши, а, пожалуй, даже хуже, чем мои, – невесело улыбнулась девушка.

– Я думаю, нам всем стоит познакомиться ближе, – заявила Алирна, направившись к Яне.

– Не стоит, – попыталась остановить ее Умарис. Впрочем, несмело – любопытство пересилило благоразумие.

Алирна, решив поиграть с новой родственницей, а заодно проверить, действительно ли она трусишка, незаметно подкралась к перилам и заглянула в промежуток меж столбиками.

Яне завидно было, как эльфы общались друг с другом: с милым речитативом, бережно и с улыбками. Она наблюдала за ними и думала: Альку бы в столь изысканно-нежное общество. По уму самое ей здесь место, а Яне у гаргон-гарон. На неудачу наоборот получилось. Нет в жизни справедливости. Хотя, для кого как, и, смотря с какой стороны – внутренне-то Яна радовалась, что в раю оказалась, а не в аду, и стыдилась, что так думает, морщилась. И пока усмиряла свою совесть, потеряла из виду юную белокурую чаровницу.

Припала к проему меж столбами, чтоб найти пропавшую из вида и встретилась лицом к лицу с ее носиком и ярко-синими смеющимися глазами.

– Фу, ты! – отпрянула от неожиданности, и хорошо, что не подпрыгнула. Алирна залилась смехом и появилась уже со стороны ступеней. Её забавляла растерянность девушки. А та вымучила улыбку, стараясь выглядеть никак застигнутая врасплох за неприглядным занятием, а естественно и беззаботно, как ни в чем не бывало.

– Здравствуйте. Яна, – показала на себя.

– Алирна, – прощебетала в ответ девочка и поманила за собой. Делать нечего, Яна пошла за ней, знакомиться с остальными.

– Соулорн, – представился юноша, уступая место жене брата. Взгляд у него был острый, внимательный. У девушки же с именем Умарис – робкий, любопытствующий.

Яна села на резную скамейку совершенно не зная как себя вести, о чем говорить и чувствовала себя неуютно – три эльфа сразу – тревожило, а три незнакомых, лопочущих на своем языке и глядящих на нее с нескрываемым любопытством – тревожило вдвойне.

– Почему ты в одежде Авилорна? – спросила Алирна, тыкая в рубашку пальчиком.

– Возможно, ей не понравились женские наряды, – ответила за Яну Умарис.

– Или очень понравился Авилорн!

– Ерунда, – бросил Соулорн. – Ты же слышала, что он говорил: она считает его айнгером.

– Как можно эльфа спутать с айнгером? – удивилась Умарис.

– Но она же человек.

– А что люди не знают разницы?

– По-моему они многое не знают.

– Нельзя говорить за всех, мы видим лишь одного человека.

– Которого смущаем, разговаривая на незнакомом языке.

– А она не выучила наш язык? Разве Авилорн и Эйола, вы, не помогли ей выучить нашу речь?

– Я лично вижу свою невестку второй раз. Когда видел первый раз – она не то что, не разговаривала, но и не смотрела…

– И сильно была похожа на умирающую.

– Хорошо, но Авилорн? Он должен был заняться ее обучением…

– А еще он должен был сейчас находиться рядом с ней, а значит и с нами.

– Он много, что должен был, например, познакомить жену не только с нашим языком, но и родственниками.

– Наша сестра ждет его второй день, а тетя Савилерна уже интересовалась у матушки, когда ждать молодых в гости.

– Матушка расстроена поведением сына.

– А мои подруги недоумевают.

– Они всего лишь любопытничают. Им не терпится посмотреть на человека, – бросил Соулорн.

– Отвратительно. Представляю как ей неуютно: не знать языка, не понимать, что происходит, да еще быть предметом пристального внимания. А Авилорна нет рядом, – вздохнула с сочувствием Умарис. – Теперь я понимаю, что мы с ней в одинаковом положении.

– Да, с той лишь разницей, что ты была ему подругой, а она стала женой.

– Вернее ты хотела стать женой, а она не хотела, да стала.

– И не знает о том.

Девушки уставились на Соулорна, потом дружно повернулись к Яне. Та выдавила нейтральную улыбку в ответ на явное удивление. И озадачилась – не покрылась ли она перьями от макушки до пяток, а иначе, что на нее смотреть, как на артефакт? Впрочем, наверное, и у нее взгляд не лучше.

– Она странная, – заметила Умарис.

– Ты о ее растерянности? Закономерно…

– Я о ее настороженности. Она недоверчива?

– Вот как раз это меня не удивляет, – сказал Соулорн.

– А меня удивляет Авилорн, как можно оставить Яну одну? – беззастенчиво разглядывая новоявленную родственницу, сказала Алирна. – Она симпатичная, но замкнутая. Наверное, жить человеком несладко. Брату нужно было бы больше внимания уделять своей жене, а не мечтам. Его долг помочь ей…

– Похоже, он переложил свои обязанности на наши плечи.

– Ну и что? Я буду рада подружиться с Яной.

– Ее зовут Яна?

– Да. И спорю, Авилорн не знает ее имя.

– Не шокируй Умарис.

– А смысл скрывать? Милая Умарис тебе повезло больше, чем Яне.

– Теперь я это понимаю. Все Эстарна. Нужно поговорить с Аморисорном.

– Матушка уже говорила, он заверил, что Эстарна не нарушила законы. Дело не в ней, в Авилорне.

– Дайте ему время.

– Еще три цикла? – лукаво улыбнулась Алирна брату и посмотрела на Яну. – Ты совсем нас не понимаешь?

Та нахмурилась, мечтая сбежать. Неприятно когда болтают, а ты не знаешь о чем, но слышишь знакомые имена: Яйнэ и Авилорнэ.

– Бедная, – с сочувствием покосилась на нее Умарис.

– Э-э-э, – промычала неопределенное Яна, прикидывая в какую сторону пойти, чтоб как можно скорее уйти.

– Она желает прогуляться и познакомится с Ведимором, – возвестила Алирна.

– А по-моему она мечтает избавиться от нашего общества, – заметил Соулорн.

– Да нет же!

Умарис взяла ладонь Яны и, глядя ей в глаза, сказала:

– Я буду рада назвать тебя своей подругой, а моя семья будет рада принять тебя в своем доме. Ты понимаешь?

– Умарис, говорю же, она не понимает нашего языка.

– Тогда мы должны выучить ее язык, – заявила Алирна.

– Легко, но для этого мы должны услышать что-нибудь кроме `футы'.

– Есть еще один вариант…

– Мама сказала, что он ей не понравился, – бросила Алирна. – Люди не любят когда читают их мысли, и не любят читать у других…

– Не умеют, – поправил Соулорн.

– Чего уметь-то?

– Я вам не мешаю? – спросила Яна с ноткой раздражения в голосе. Лопотание эльфов значительно ее утомило. Не меньше, чем их косые взгляды.

– Она злится? – удивилась Умарис.

– Нервничает, – поправил Соулорн.

– Почему?

– Так мы ничего не узнаем и не поймем, нужно спрашивать у Яны, – заметила Алирна.

– Как?

– Но ведь матушка как-то общалась, и мы должны найти общий язык.

– Матушка читала ее мысли.

– Лелис? – услышала знакомое слово Яна и руками показала: где ваша лелис…матушка?

– Она спрашивает, где мама, – с гордым видом перевела Алирна.

– А то я не понял, – усмехнулся Соулорн. – Только зачем ей Эйола?

– Эйола! – подтвердила Яна.

– Наверное, она ей понравилась.

– А мы нет?

Авилорн бродил по роще, ждал, звал Эстарну, но та не появилась. В совершенном расстройстве юноша вернулся в город. На площади его встретил Велистен:

– Как дела?

– Хорошо.

Эльф не поверил, но промолчал, лишь долго с сочувствием смотрел в спину собрата.

Аморисорн, Эйола и Эстарна так же смотрели в спину юноши, стоя у окна башни.

– Теперь я вижу, что твое беспокойство оправдано, – тихо сказал Аморисорн. – Вечером я приглашу их к себе и поговорю с Авилорном. Больше он не нарушит покой хранительниц леса. Ты же Эстарна не смей показываться ему.

– Хорошо. Но я уже скрывалась от него.

– То было цикл назад. Все тогда было другим и он, и ты, и мир вокруг. Ты свободна, иди.

Эстарна поклонилась магу и Эйоле и, крутанувшись на месте, превратилась в облако, дымкой вылетела в окно.

– Все же я не доверяю ей. Мне кажется, Эстарне доставляет удовольствие играть с моим сыном.

– Возможно.

– В таком случае бесполезно сближать молодых, чары Фей вечны.

– Нет. На землях гаронов любые чужие чары бессильны.

– Значит, ты точно знаешь, что Эстарна нарушила закон, – в упор уставилась на мага Эйола. – Как это понимать Аморисорн?

– Не спеши с выводами милая моя Эйола. Я пытался уличить Эстарну в нарушении законов, но не смог. Она послушна, четко следует всем правилам и, как видишь, пытается тебе помочь. Но в чем-то ты права, влечение Авилорна к ней ненормально.

– Вероятно она все же нарушила закон, а теперь помогает нам, желая загладить вину.

– Она влюблена…

– Ах, вот в чем дело, ты, а не она обеспокоен. Фея, вступившая во владения, не может иметь привязанности вне своей территории. Опасно, очень опасно. Но и снять ее без повода нельзя, а она не даст повода, потому что уже привязана своим статусом.

– Мне очень жаль, что ты отвергла в свое время сан Феи, – посмотрел на женщину Аморисорн и жестом пригласил в зал, к креслам.

– Я знала, к чему приведет влюбленность волшебницы.

– А Эстарна видимо не знала.

– Не думала, потому что была всего лишь увлечена. Но ты-то знал.

– Оставим. Сейчас речь не о том.

– Даже я знаю, что менять следствие глупо, нужно убрать причину.

– Причина в Авилорне, – Аморисорн сел в кресло и, опираясь на свою трость, уставился на тинака. Солио щурил зеленый глаз, явно осуждая хозяина. – Лети к Авилорну и пригласи его и человека ко мне. Птица, недовольно клацнув клювом, лениво прошагала по столу, покосилась на мага и нехотя взмыла под купол, вылетела вон.

– Мне кажется, ты скрываешь от меня правду, – села напротив учителя Эйола.

– Моя дорогая, некогда любимая ученица, ты должна довольствоваться тем, что знаешь, большее не для тебя.

– Зря. Ты не знаешь, на что способна мать, когда речь заходит о благополучии ее детей.

– Знаю, – вздохнул мужчина. – Но тобой движет материнский долг, а мной долг хранителя приграничья и Ведимора.

– И мужской долг? – посмотрела в глаза Аморисорна женщина. Тот с минуту разглядывал ее:

– Ты ничуть не меняешься. И как всегда прозорлива и требовательна. Милая моя Эйола, я могу сказать тебе лишь одно, твоей семье беда не угрожает.

Женщина задумчиво качнула головой:

– Однако ситуация складывается неприятная. Ювистель уже интересовался, как складываются отношения Авилорна и человеческой женщины. Его внимание настораживает.

– Отнюдь, каждый житель Ведимора важен главе рода. Кому, как ни тебе и ему знать, насколько связаны судьбы живущих бок о бок. Порой незначительная мелочь может привести к катастрофическим последствиям.

– Как недозволенные чары Эстарны, что она по неопытности своей опробовала на моем сыне?