Текст книги "Гарон"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Ты ничего не знаешь, а судишь.

– Вот и объясни, расширь мой кругозор.

– Эстарна ни в чем не виновата и я, и Умарис. Стечение обстоятельств, досадное недоразумение…

– Угу, и зовут его Авилорн.

Парень бросил на девушку осуждающий взгляд и опять повернулся к ней спиной.

– Правда глаза колет? Что надулся?

– Ты слишком груба для женщины…

– А ты слишком мягок для мужчины.

Оба смолкли, обменявшись неприязненными взглядами.

– Ладно, – подумав, повернулась к эльфу Яна. – Мы оба не идеальны, но давай искать общий язык и как-то сосуществовать. В коне концов у нас с тобой одна цель – избавиться от общества друг друга… Хотя я убей, не понимаю, почему не могу это сделать прямо сейчас!

– Мы обменялись кровью…

– Слышала.

– Твоя кровь во мне, моя в тебе. Ты часть меня, я часть тебя…

– Не было печали, черти эльфа накачали, – процедила Яна. – Ну, допустим, в чем прикол-то?

– В смысле?

– Фишка в чем? Тебя ко мне тянет? По-моему не больше, чем меня к тебе. Ты не в восторге от меня, я, прямо скажу, в ауте от тебя. Нет, скажи мне другое, кой черт тебе в голову пришло со мной кровью обмениваться? Ладно, я – ноль в вашем менталитете, могла что-нибудь по недомыслию совершить, но ты-то знал, к чему эксперимент приведет! Опять недоразумение?

– Стечение обстоятельств.

– Хорошая версия. Она у тебя одна на все случаи жизни?

– По-моему мы ссоримся.

– Только заметил? – усмехнулась Сурикова, умиляясь эльфу. – Смотрю, для тебя это в новинку.

– Да. Ссоры самое глупое на свете занятие.

– Давай займемся умным. Например, ты изложишь мне свой план.

– Какой?

– Желательно простой! По выходу из кризисной ситуации. Излагай.

Эльф вздохнул, вперив очи в небо: и отчего ж с человеком так трудно?

– Ясно, плана у тебя нет. Будем плыть по течению.

– Можем грести против, итог будет тот же, но сил потратим в три раза больше.

– Почему в три?

– В пять, – пожал тот плечами.

– Замечательно, – чуть не сплюнула в сердцах Яна. – У тебя не только с логикой, но и с арифметикой печально. Помощник ты, я тебе скажу, аховый. У тебя вообще, с чем хорошо? С аппетитом? Потенцией? Родней?

– С обонянием, – буркнул Авилорн, мечтая сбежать от девушки.

– Не-а, у тебя по всем позициям минуса. Из плюсов лишь ма-атушка. Но ее нет. Или сбегаешь, посоветуешься? Могу пари заключить, у нее точно план есть, и не один, а штук пять.

Авилорн застонал и лег на траву, мечтая уже не сбежать – скончаться.

– Вот, любимое занятие сильной половины человечества – горизонтальное положение, нега во взгляде и тишина в голове!

Видимо сильная половина Яниного человечества, отвечала ей взаимностью. Эльфа это отчего-то не удивило. Он уставился в темнеющее небо и попытался сосредоточиться на облаках. Девушка же продолжила ворчание, ничуть не смущаясь отсутствию слушателей, постепенно снижая тон, и, вскоре, уже не то шептала, не то бубнила. Ей было страшно, ей было плохо, но в том она винила кого угодно, кроме себя и не потому что была законченной эгоисткой, а потому что так ей было легче и проще. Чувствовалось, что счет к себе у Яны большой. Авилорн сел прислушиваясь уже к всхлипам, не выдержал, подошел, обнял за плечи глупую:

– Успокойся, все не так страшно. Аморисорну можно верить. Если он сказал, что освободит нас, значит так и будет.

– Он не сказал, что освободит, он сказал, что подумает, как это сделать. А ждать месяц, представляешь? Месяц!

– Ты думаешь это много? – улыбнулся эльф в надежде, что его улыбка подбодрит девушку, но та приняла ее за насмешку и дернулась, скидывая руки Авилорна со своих плеч.

– Тебе смешно? А мне нет, понял?! Конечно, что тебе какой-то человечек! Подумаешь! Мама-то под боком, сестренка, братик. А у меня Алька! Что с ней? Как она? Мне хоть в омут головой, а ей? Она слабенькая, глупенькая. Ребенок совсем! И вы! Пугали, пугали, а теперь месяц жди! А что с ней за этот месяц будет? В кого она превратится? Выживет, проживет? Да ее сломать, только пальцами щелкни. Бравада одна, а ткни и сдуется. Избалованная она, неженка. Конечно, я виновата, но кто же знал, что мы в такой переплет попадем? Что делать, ума не приложу. Тебе что, ловеласу инфантильному – как матушка скажет, так и сделаешь. Мне б хоть раз мать сказала, что делать. Нет, она сказала – было. Очнулась когда мне двадцать стукнуло… Ну, скажи что-нибудь хорошее, дельное, – уставилась на эльфа с надеждой и недоверием одновременно, беззащитная, нахохлившаяся, как птичка-сирота. Авилорн провел по ее волосам, искренне сочувствуя:

– Все наладится…

– О-о, действительно дельная мысль! Все, спасибо, больше ничего не надо! – вскочила, и чуть не бегом направилась знакомым маршрутом в дом Эйолы.

Авилорн пошел, следом соображая, что сделал не так, а что должен был сделать, но не сделал. Девушка явно что-то хотела от него, почти умоляла, но что она просила, что желала, он не мог понять. План? Он ясен и был четко изложен Аморисорном. Может, ей нужно было повторить его? Но смысл? Ведь они оба слышали одно и тоже. Тогда что она хотела? Понимания? Возможно, ли понять того, кто постоянно закрывается от других, выставляет, словно колючки едкость, презрение, неверие, злость? А может, она хотела невозможного – сиюминутного решения всех проблем, универсального средства от трудностей? Но она же не может не понимать, что все это в ней самой и Авилорн, хоть и отчасти волшебник, не сможет изменить ее, если она сама того не желает?

– Что случилось? – перехватил его в саду Соулорн. – Твоя пролетела как стрела. Я понял – вы поссорились?

Ответить было нечего, и Авилорн лишь пожал плечами.

– А что Аморисорн сказал?

– По-моему он что-то задумал, и мы в этой игре пешки.

– Вы? Ты и она? – нахмурился парень.

– Да, – и с укором посмотрел на брата. – Спасибо, что сказал мне ее имя.

– Авилорн, – виновато протянул тот. – Ты же понимаешь, что это уже не меняет сути. Днем раньше, днем позже…

– Я бы и пару циклов прожил в неведении, ничуть не печалясь, – бросил тот, поднимаясь по лестнице.

– Она, в общем-то, неплохая…

Авилорн остановился, чтоб посмотреть на идеалиста: `ты всерьез в это веришь'?

Парень отвел взгляд.

– Доброй ночи, – пожелал Авилорн и поднялся к себе.

Яна уже лежала на постели, зарывшись с головой в подушки, только сапоги да брюки видно – даже не разделась. Парень потоптался рядом, пребывая в сомнениях – стоит ли ее раздеть или пусть спит в сапожках? И решил не трогать, а то еще неизвестно, что подумает и придумает, коснись ее. Сел с другого края постели и уставился на виноградные гроздья: прощай Эстарна. `Твоя душа с моей сплелась, но нет нам места под Луною, и развело жестокою рукою нас бремя человеческих сердец'. Эльф покосился на Яну: `неплохая'. `Да, брат мой – неплохая, но что с ней делать, ума не приложу'.

– Мы совершенно разные.

– Точно! – откинула подушки Яна, услышав, наконец, дельную мысль. Села и уставилась на парня. – У нас даже анатомия разная… В смысле, строение ушей!

Эльф поморщился, покосившись на девушку: разве я об этом? И что тебе мои уши покоя не дают?

– Я о внутреннем мире, а ты о наружности.

– А что внутренний мир?

– А что внешность?

– Привлекает или отталкивает. Мне, например, нравятся зрелые, сильные мужчины, крепкого атлетического сложения, чтоб веяло от них силой, за километр видно было. А тебе какие женщины нравятся?

– Понимающие, умные, добрые.

– Ясно, чтоб сел и поехал. Матушку вторую ищешь.

– А ты скалу.

Сурикова прищурилась: а ведь прав стервец!

– Выходит что-то общее у нас с тобой есть, – протянула задумчиво. – Мы оба ищем опору.

– Я не ищу опору, я ищу единомышленника, друга…

– Ой, да не рассказывай сказки! Тебе любой психолог объяснит. Что ищешь ты дубль мамаши родной. Внешне-то, какие женщины нравятся? – заглянула ему в лицо, готовая уличить в двуличии. Авилорн грустно посмотрел на нее и провел ладонью по взъерошенным волосам девушки, приглаживая непослушные прядки:

– Внешность отображение качеств личности. Глаза мне твои нравятся, остальное, – парень пожал плечами.

– Умарис нравится? Что: нос, разрез глаз, линия губ, руки, ноги, грудь?

Эльф выгнул бровь, хлопнув ресницами:

– Она прекрасна вся от кончика уха до стопы.

– Но Эстарна красивей? – пытливо прищурилась Яна.

– Эстарна, – вздохнул, отвернувшись Авилорн. – Эстарна… чудо. Свет и тень, зной и прохлада, она идеальна.

Странно, но Яна почувствовала укол ревности и тут же разозлилась, предположив, что это шутки мага, то самое предсказанное им воздействие чужой крови в ее организме. Хотя, нет – мнительность, все – совсем голову задурили!

– Вот и женился бы на своем идеале! У меня б печали не было! – бросила отодвигаясь.

– Кто б разрешил?

– А ты даже в вопросе бракосочетания разрешения спрашиваешь? Ну-у, тогда и удивляться нечему. Понятно, почему тебя за меня сплавили, непонятно, почему я страдать должна?

– Эстарна племянница мага. В ней течет кровь трех поколений Фей и магистров. Она очень сильна.

– А-а, королевскую кровь, чем попало не разбавляют, понятно. Не повезло. Нужно было влюбляться в Умарис.

– Она мне нравилась.

– Расскажи? – присела Яна к краю кровати, чтоб лучше видеть лицо Авилорна, его удивительные глаза. – Я серьезно – расскажи, может, что пойму. Глядишь, в голову, что дельное придет.

– А что рассказывать? Дружили с детства. Я был не против союза с Умарис, она тоже, но матушка и Аморисорн тянули с благословением. А мы молодые еще совсем были, не торопились. Куда? Вся жизнь впереди. А потом, как-то ночью, ушли к реке с наинами играть, ундин о судьбе спрашивать. Так выяснилось, что я нравлюсь Эстарне, – парень смолк и лег на спину, уставился в полог. Яна поняла, что продолжать он не намерен и принялась настаивать:

– Дальше, что? Воспылал в ответ, да?… Что молчишь? Сказал `а', говори `б'.

– Дальше ничего хорошего.

– В смысле прошла любовь завяли помидоры? Давай договаривай.

– Это не моя тайна.

– Я ее всему человечеству рассказывать не собираюсь.

– Не имеет значения.

– Вот значит как? Даже родной жене открыться не хочешь? Не доверяешь? – зашипела обиженно. – Я похожа на болтушку? На предателя? Ну и как нам отношения строить, если ты как партизан – ни слова врагу? Я враг, да?

– Ты лукавишь.

– Я?! – как можно натуральнее изобразила удивление и возмущение Яна. Авилорн улыбнулся: забавная… Она до сих пор так и не поняла, что эльфы не столько мысли слышат, сколько чувствуют любое движение души, любое дуновение эмоций. Что ж, хочет знать тайну, что давно не секрет для Аморисорна и Ювистель, пусть знает. Главное, матушка о том не ведает.

– Эстарна достала пыльцу трилистника.

– Приворотное зелье?

– Нет, пыльца.

– Поясни, – тряхнула волосами Яна. – Я в магии и у себя ноль в квадрате, а у вас вообще – ноль в бесконечность.

– Пыльца трилистника выполняет желание. Не всякая, а взятая в определенный день, определенный час, с определенным, закрытым для общего пользования, заклятьем. Ее применение рядовым эльфом, как и любым жителем приграничья строго запрещена. Да и есть она лишь у магистров.

– Ах, вот в чем дело. Племянница обокрала дядю, подставив тем самым и себя и его, а ты добрый вьюношь, зная о том, пал жертвой амбиции влюбленной малолетки, прикрыл грудью и ее, и родню. Ага, знакомо. Вполне в твоем духе. Теперь Эстарна твоя кто? Фея. А ты влюбленный лопух.

– Срок действия пыльцы три цикла, – сказал Авилорн таким тоном, словно открыл всем известное.

– А прошло меньше?

– Больше.

– Не поняла? И до сих пор сохнешь?

– Эстарна Фея. Она не рассчитала силу, заложенную в ней с рождения. За то и расплачивается.

– Сдается мне, расплачиваешься как раз ты, а она пошла вверх по карьерной лестнице, у основания которой твой труп.

– Ей прочили сан Феи, но она могла отказаться… может.

– Не-а, если уже не отказалась, значит и не откажется, поверь моему опыту. Забудь, кинула тебя твоя возлюбленная как надоевшую игрушку. Не печалься, не ты первый лох, не ты последний, – Яна поерзала, усаживаясь удобнее, сложила ноги как йог и давай откровенничать. Авилорн же лежал, смотрел на нее и не мог понять, куда делась та озлобленная дикарка, что буквально час назад изводила его ворчанием, претензиями.

– Я в парикмахерской работаю, такого порой наслушаюсь, что уже ничему удивляться не могу. Эстарна твоя змея, конечно, еще та, но поверь и хуже бывает. У Полинки, сменщицы моей мужчина появился. Хороший мужик, хозяйственный добрый, уважительный. Не пьяница и не трепло. Пятьдесят ему правда, но и Полине, извини, не пятнадцать… Короче, такое про него рассказала, что твоя история – цветочки. Мужик всю жизнь на Севере деньги заколачивал. Отпашет и домой, жене любимой, сыночку. Квартиру им, машины, на бизнес, сыну на институт. А здоровье уже не то, подводит. В последний раз съездил. Деньги переслал. Домой вернулся, а его вон, транзитом. Чемодан на лестничную площадку и без слов и сожалений – на свалку. А что, жена на его деньги ухоженная, обеспеченная, при квартире машине, бизнесе, любовником молодым обзавелась. Сыну на папку тоже горизонтально. Так и остался мужик на старости лет ни с чем. Весело, да? Вот уж, действительно – не повезло. Но опять же – сам виноват. И ты тоже – сам виноват. Нечего доверять без оглядки. Поверил, доверил – жди подлости или подвоха.

– Что же тебя так искалечило? – тихо спросил Авилорн.

– Меня? Я о тебе говорю.

– Нет, ты себе, своему недоверию оправдание ищешь.

Яна плюхнулась на спину и заскучала: вот и поговорили. Делай добро людям, они не то, что не оценят – не поймут. Ведь по полочкам разложила, пример привела – нет, ничего не понял, а уже нафантазировал.

– Странные вы эльфы. Все такие?

– Я бы тоже самое о вас сказал и спросил. Но ты, это ты, а не все, кто относится к роду человеческому. Теперь понимаешь, в чем разница меж мной и тобой?

– Угу, – буркнула и принялась сапожки снимать. – Спать-то будем? Нас опять закроют?

– Не думаю.

– Чаще этим занимайся, полезно, – скинула брюки и под одеяло залезла, обиженно сопя. Повернулась спиной к парню. Авилорн покосился на нее и прикрыл глаза рукой.

Яна никогда не занималась разведкой, и лавры Штирлица ей не снились, но жить захочешь и не на то сподобишься. И Сурикова начала активно добывать сведения, изучать язык, традиции, жизнь эльфов. На помощь Авилорна рассчитывать не приходилось, хоть он постоянно был рядом. Но тем мешался под ногами. Он все больше молчал, косился на нее и выглядел издыхающим Ромео. Его унылый вид чрезвычайно раздражал Яну, взгляды побитой собаки возбуждали желания добить оную, а постоянные вздохи и ремарки невпопад, действовали на нервы как звук работающей бормашинки времен светлого социализма.

Но больше всего Янину злило три вещи, и какая из них больше, она определить не могла.

Первая: то, что они спали как брат с сестрой и за ту неделю, что они делили постель, ни одного поползновения сексуального характера не последовало.

Вторая: его оскорбительное равнодушие к ней.

Третья: его усиленное внимание к Умарис и косяки в сторону рощи.

Если разобраться, то ей не должно быть дела ни до первого, ни до второго, а третье тем более, должно пройти незамеченным. Но Авилорн, словно специально, противопоставлял Яне Умарис, на глазах первой очаровывая вторую. Умарис цвела, Яна мрачнела, все больше ненавидела эльфа, а с ним и весь Ведимор, что всем составом мило улыбался, чуть не кланялся в пояс, завидев ее. Что все такие добрые-то? Приветливые, терпеливые, доброжелательные!

Яна фыркнула, щуря глаза на Авилорна: забавно было наблюдать с балкона как он бродит по саду, выгуливая Умарис, и цветет, благоухает, песни ей поет. Казанова эльфийский! И что эльфийки в нем находят? Млеет ведь девушка, глаз с его физиономии не сводит, да и другие заглядываются, хоть в город не выходи. Вот дилемма? В город идти – ловить на себе любопытные взгляды и слушать, как в спину вздыхают, плетущемуся следом Авилорну, бросая слова приветствия сродные сочувствию. Дома сидеть – время попусту тратить: информации минимум, неприятностей максимум. Эйола то к подруге, то с Алирной по делам да гостям. Соулорн – молодец мальчик – с мечом, что кажется, изо льда кован, тренируется с товарищами, а еще стрелы пускает. Вот и Авилорну тем же заняться не мешало бы, а то, наверное, и как тетиву натянуть не знает. Нет никого дома, все заняты, а он на хозяйстве, сад сторожит, роман с Умарис крутит. Та, что ни утро – `здрасте'! Вот неймется девушке замуж!

И с грустью подумала, что они-то как раз пара: в одной среде выросли, имеют одни взгляды на жизнь, мнения. Он шикарный грациозный красавец, она изумительно мягкая, воспитанная девушка, и у обоих на лбу подпись элитной формулы ДНК. Благородство черт, величественная осанка, светские манеры. Эльфы.

Яна вспрыгнула на перила и нахмурилась: она сожалеет, что не эльф?! О, это очень плохой признак. Ревность можно объяснить происками мага, его дурным экспериментом. Но чем объяснить грусть-печаль о человеческой сущности? Только одним. Но Господи помилуй, только этого ей не хватало!

А может рано печалиться? Может, все проще? Увлечение. Да, всего на всего. Привязанность. И ревность в этом случае вполне вписывается, злость имеет мотивы, обиды веские аргументы: спит парень с Яной, а гуляет с Умарис. Как не досадовать: такое шикарное тело под боком и до обидного инертное! Ночью. С женой. А днем, с любовницей активно, полно обоняния и годно к употреблению.

Нет, это не эльфийская кровь бродит по организму Яны, это эльфийское проклятье дурманит голову, лишая ума!

Девушка тряхнула челкой и спрыгнула с перил на траву. Направилась к паре, что застыла под раскидистым ясенем, мило беседуя в унисон шумящей листвы. Желание было одно – испортить любовную идиллию.

Она прошагала мимо пары, плюхнулась на качель и позвала:

– Авилорн, покачай меня.

Парень медленно повернул к ней голову, долго смотрел и, наконец, очнулся, послушно поплелся к качелям. Застыл в метре от девушки и вперил в нее немигающий взгляд:

`Что ты хочешь'?

– Покачаться.

`Не правда', – качнул головой.

Яна покосилась на Умарис: `ты прав, я хочу, чтоб она ушла'.

Пару минут эльф, стиснув зубы, изучал траву лужайки и вдруг выдал твердое `нет'.

– Ты умеешь говорить нет? – искренне удивилась Сурикова, несколько растерявшись открытию. – Э-э, а почему нет?

Парень молча смотрел на нее. Расшифровать его взгляд было трудно, еще труднее отвести свой взгляд. Зрачки эльфа затягивали как воронка смерча, рождая неуместные желания и противоречивые чувства: стыд за то, что она им понукает и желание в отместку за тот стыд еще сильней проехать по больному, душевно наступив на `мозоль' эльфа.

Точно проклятье! Вот она магия на постоянной основе! – побледнела Яна и рванула прочь от соблазна, соблазнителя, и себя.

`Куда ты'?

– Меня зовут Яна! Пора бы запомнить имя женщины, с которой спишь! – рявкнула, не останавливаясь.

Городские жители не прибавили ей хорошего настроения:

– Как дела, девочка?

– Что-то ты бледна, не заболела ли?

– Как поживает уважаемая Яна Авилорн?

– Возьми гроздь винограда…

– Прошу к нам в гости, Вийлирн приготовила чудесную амброзию…

Яна, натянув улыбку, здоровалась, спешно раскланивалась, отнекивалась, старалась, как можно быстрей скрыться с глаз доброхотов. И заметила, что Авилорн следует за ней.

– Так и будешь за мной ходить?! – остановилась, развернувшись к нему лицом.

– Мне доставляет это не больше радости, чем тебе.

– Ах, да ты же у нас мальчик покладистый. Боишься ослушаться Великого мага и чародея?

Парень в ответ принялся изучать розовые кусты. Яну взбесило его спокойствие:

– Молчишь?! А-а… Какой показательный случай. Всегда учтив, ровен и любезен. Идеал! Мужик! Тьф. ха. а… Ты не хочешь покричать?! Рявкнуть на меня, послать в дальний путь всю многочисленную родню, включая мудрых наставников, учителей, волхвов?! Бунт устроить не хочешь?! Проявить себя мужчиной?! Возмутиться мне, им, себе?! Ты… ты… Ты вообще мужчина? – подтянула его к себе, кончиками пальцев взяв за глубокий вырез рубашки. Эльф спокойно смотрел в глаза девушки и хоть бы моргнул, в лицо плюнул, даже не в отместку, а просто так!

– Амеба! – бросила Яна с желчью, не дождавшись никакой реакции, и пошла в сторону парка, в котором знала точно, сейчас Соулорн тренировался стрельбе из лука. – Пойдем, я покажу тебе мужчину.

Авилорн улыбнулся, глядя в затылок Яне, и тихонько дунул, освобождая запутавшийся в локонах листик розы: глупенькая…

Соулорн никак не мог попасть в цель, а тут как назло, словно полюбоваться его конфузом явилась брат с женой.

– Привет, – бросила она, радуясь отсутствию других стрелков. – Я тебе ученика привела, – кивнула за спину.

Соулорн недоуменно посмотрел на Авилорна: `она смеется'? Брат сложил руки на груди и чуть склонил голову на бок, изучая цель: `бери чуть выше и не жди'.

Парень последовал совету и, наконец, попал точно в центр. Заулыбался, с благодарностью кивнув брату.

– Вот, смотри на родственника чемпиона и бери пример! – бросила Авилорну Яна.

– Опять ссоритесь, – с пониманием и укором сказал Соулорн.

– Нет, общаемся.

– Не надоело вам.

– Тебе тренироваться не надоело?

– Мой долг хорошо владеть любым оружием.

– Слышал? – прищурилась уничтожающе на Авилорна. Тот лениво кивнул, с самой постной физиономией глядя на девушку. – У-у-у! – взвыла та и, повернувшись к стрелку, припала к его плечу, ткнув пальчиком в сторону мишени:

– А скажи мне, друг мой и родственник, как долго ты намерен тренироваться?

– Пока не научусь владеть луком в совершенстве.

Яна покосилась на Авилорна: слышал, убогий?

– Молодец! А потом ты будешь поддерживать форму, да?

Соулорн хлопнул ресницами:

– Зачем?

– Чтоб не потерять навык.

– Нет, – снисходительно улыбнулся парень. – Мастерство невозможно потерять. Если мама научилась ребенком варить амброзию, то и тьму циклов не прикасаясь к ней, все равно не разучится. Если… – парень посмотрел на брата и, увидев предостерегающий прищур, смолк, нахмурился.

– Что `если'? – переспросила Яна, не заметив взглядов мужчин.

– Я хотел сказать, что раз обретя, мы не теряем.

– То есть, если ты научишься стрелять из лука как Робин Гуд, то и по прошествии веков не потеряешь эту способность и меткость не потеряешь. И все тонкости не забудешь?

– Конечно, – заверил эльф. – Мы учимся раз и навсегда.

– Завидую, – протянула Яна, огорченная, что устроена иначе. – Брата научить не хочешь?

Соулорн бы сказал, да Авилорн рядом стоял.

– Не хочу, – ответил хмуро, взял стрелы и, махнув ладонью, пошел прочь. – Не буду вам мешать.

Яна постояла, чувствуя себя идиоткой. Скривилась и пошагала в сторону северных врат: зайдем с другой стороны!

У ворот, что представляли собой хрустальную арку, чуть меньше, но изящнее и напыщенней Триумфальной, Авилорн остановился, понимая, куда идет девушка. Прислонился к опоре и сложил руки на груди всем видом показывая – дальше дороги для меня нет.

– Что застыл? – удивилась Яна. – Пойдем, пойдем. Ах, не хочешь? Боишься? Так ты не виноват. Ты следуешь инструкции Аморисорна: идешь за мной. А я иду в рощу. Разве ты не хочешь увидеть свою змею… э-э, Фею!

Эльф отрицательно качнул головой, не спуская странного взгляда с девушки.

– Я сгораю от любопытства. В жизни не видела Фей. Пойдем, – потянула его за рукав. Парень не пошевелился. Яна потянула сильней, но тот словно прирос к хрустальному перекрытию или врос ногами в землю.

– Почему? – сдалась Яна, сообразив, что сил у нее много меньше, чем у эльфа, хоть с виду и не скажешь. – Из-за приказа Аморисорна?

– Нет, – разжал губы парень.

– Нет… – задумалась Сурикова, заподозрив подвох. – А почему нет? Как же любовь? Объясни? Пожалуйста, – смягчилась Яна и осторожно погладила запястье эльфа. Атлас, а не кожа. И тряхнула челкой: наваждение какое-то! Какая разница, какая кожа, какие руки, и кто он сам?! Уставилась в глаза эльфа. – Из-за Умарис? Решил заменить Эстарну? Как же чары, пыльца?

Авилорн не мигая смотрел в зрачки девушки и видел страх и желание. Они боролись, но не было в той схватке победителя.

– Не время.

– Что?

Эльф с трудом отвел взгляд и посмотрел в сторону рощи: далеко и близко. Она еще близко, но уже далеко.

– Если в течение одной полной Луны я не увижу ее, чары спадут.

Девушка притихла, задумчиво посмотрела в сторону еле виднеющегося пятна слева: роща.

– Месяц? – спросила тихо.

– 28 дней.

– Тебе тяжело?

Авилорн грустно улыбнулся:

– Да.

– Но сможешь, выдержишь?

– Постараюсь.

– А почему раньше не старался, если знал причину и мог ее убрать?

– Не было смысла.

– А сейчас есть?

– Да.

– В чем же он?

Парень с минуту смотрел в глаза Яны и тихо ответил, качнувшись к ней:

– В проклятье эльфов.

– Что за проклятье? – прошептала та заинтригованная ответом. И услышала лишь смех ветра. Авилорн развернулся и, взяв девушку за руку, пошел обратно, в город.

Глава 9

– Ваши предложения господин эльф? – уставилась на Авилорна Яна. Тот сидел на балконных перилах и любовался закатом, не обращая внимания на нервный забег девушки по балконному пространству.

– Ждать, – бросил, не отрывая взгляда от розовеющих под лучами заходящего солнца облаков.

– Сколько еще? Две недели уже прошло!… Я сойду с вами с ума.

Села напротив Авилорна скопировав его позу. Проследила за его взглядом и тяжело вздохнула:

– Айвазовский!… Давай поговорим серьезно?

– Давай, – протянул равнодушно, прекрасно понимая, что ничего нового и достойного внимания, не то что, обсуждения, не услышит.

Яна же начала загибать пальцы:

– Смотри: я почти выучила ваш язык, я знаю, в какой стороне находится Гарония, я умею пользоваться луком.

Авилорн перевел взгляд на девушку: она действительно считает, что, взяв пару раз в руки лук и сподобившись натянуть тетиву, пустить стрелу в заросли орешника и есть `научится им пользоваться'?

– Допустим.

– Я даже выучила пару заклинаний!

Авилорн не сдержал тяжкого вздоха и прикрыл глаза ладонью, сделав вид, что у него болит голова. Память о изучении его женой эльфийских заклятий будет жить в Ведиморе долго. Тьму циклов, не меньше.

Парень покосился в сторону покоев матушки и сестры. Первая лежала на постели с охлаждающей повязкой на лбу. Вторая слилась с интерьером и мечтала внятно воспроизвести очищающее память заклятье. Второй день. Что думает и как себя чувствует Аморисорн – лучше не предполагать.

– Алирна неопытна…

– Алирна умница! Она чудесная учительница! У нас прекрасно все получилось!

Авилорн застонал: как же объяснить девушке, что Алирна сама не зная всех нюансов из-за слишком юного возраста, взялась обучать еще более невежественную в магии девочку и вместо материализации бутона пиона, наколдовала двадцатиметрового питона из Веллинских лесов. Прогоняя его, нагнала грозу, а, желая ее убрать, с помощью Яны усилила ветер, а та уже превратила дождь в молоко и благополучно побила градом весь виноградник. Лишь сегодня усилием трех его удалось восстановить. Питона же до сих пор пытаются согнать с арки восточных ворот, что он от страха обвил и, похоже, сроднился с ней по той же причине. Но это ерунда – кто восстановит оперенье тинака Аморисорна, что прилетел, чтоб остановить колдовство двух незадачливых волшебниц? Сорио до сих пор в шоке – сидит парализованной фигуркой в зале хозяина и мечтает восстановить честь и достоинство утраченных перьев. Орсо повезло больше, его ощипали лишь с головы. Матушка и Ювистель вернули ему прежний вид, но кто вернет ему психическое здоровье? Бедный тинак теперь беспрестанно ворчит, клацая клювом на все встречные предметы, и борется с нервным тиком глаз, а от слова – человек – начинает икать.

– Ну, допустим, не все получилось, как хотели. Случились некоторые шероховатости. От неопытности.

Авилорн вздохнул.

– Не сердись, с кем не бывает в первый раз? Зато во второй…

Парень качнулся к девушке, выставив палец перед ее носом:

– Хватит одного.

– Э-э-э…

– Не-е-ет.

– Мне нужен еще один шанс…

– Нет, – отрезал Авилорн.

– Ладно, – смущенная непривычно категоричным тоном, согласилась Яна. – Признаю. Феи из меня не получится… Но мне понравилось. Здорово! Как бубухнуло! Ладно, я все поняла, успокойся и не бодай меня взглядом. Что у нас дальше?

– Спасительный сон…

– Нет, дальше, учитывая все перечисленное нам остается пойти к вашему магу… Кстати, что-то он сегодня неважно выглядел…

Авилорн уставился на облака и прикусил язык.

– Э-э-э, отложим до завтра аудиенцию. Все равно уже вечер, поздно.

Здравая мысль.

– А завтра…

– Рано.

– Ну, послезавтра…

– Нет.

– Хорошо, через пару дней…

– Лун.

– И не мечтай. Через два дня идем к Аморисорну…

И летим из башни как тинаки, – кивнул эльф.

–.. и заверяем его…

Не надо.

– … что ему лучше нас развести. Меня отправить…

С радостью.

– … в Гаронию, указав путь.

С превеликой радостью.

– Как план?

Авилорн кивнул и пошел в спальню.

– Значит ты за? – пошла за ним обрадованная Яна. – Согласен повторить, что мечтаешь о разводе?

Парень стянул через голову рубашку.

– Думаю, у нас получится убедить его, что тянуть до конца месяца не стоит. Тебе: Фея форевер, мне Алька – здравствуй родная! – Яна облизнула губы, представляя встречу с родственницей. Ох, и задаст она ей!

Авилорн скинул сапожки, лег как обычно, закинув руку за голову, принялся рассматривать размечтавшуюся глупышку.

– Слушай, а что мне еще надо знать? Что упустила? – плюхнулась рядом с парнем на постель и пытливо уставилась ему в лицо. Эльф пожал плечами и вперил очи в полог над головой:

– Мелочь.

– Конкретней.

– Первое: Аморисорн не меняет своих решений. Второе: чтоб идти куда-либо, нужно знать, куда, и, как следствие, знать местность. Третье: чтоб пройти к границе Гаронии нужно пересечь огромную территорию, на которой расположено пять племен. Четвертое: для этого нужно знать их законы и язык. Пятое: чтоб пересечь границу Гаронии и добраться до Хаоса, нужен проводник. Шестое: чтоб что-то или кого-то искать, нужно знать, что и где. И седьмое, самое незначительное: чтоб найти, нужно остаться в живых.

– Издеваешься, да? – разозлилась Яна. – Что еще забыл из `мелочи'?

– Пунктов двадцать.

Сурикова со злости запустила в него подушкой. Авилорн перехватил ее, покрутил в руках и сунул под голову.

– Да-а, надо же таким родится? Сплошное `не': не обидчив, не злобив, не смел, недалек. Как так жить можно? – пожала плечами. И вдруг вспомнила некстати. – Слушай, мне Алирна говорила, что в воде, как в телевизоре можно увидеть все, что угодно. Это правда?

– Нет.

– Ложь. Она мне даже показывала… н-да, дымку над водой. Слово какое-то забыла.

– Не знала.

– Без разницы, – отмахнулась Яна. – Эйола его знает?

– Зачем тебе?

– Альку увидеть, хоть немного успокоиться.

Авилорн вздохнул: болтушка Алирна, лучше б объяснила Яне, что в воде она может лишь отражение собственных фантазий увидеть. А они у нее все больше мрачные.