Текст книги "Гедеон"

Автор книги: Рассел Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

– Я скучала по тебе, – пробормотала Аманда сонно. – Мне тебя не хватало.

– Я тоже скучал.

– Скучала по нашим разговорам…

Она погружалась в дрему. Засыпала.

– Я здесь, – сказал он. – Я с тобой.

– Не надо больше сложностей, – промурлыкала Аманда тихо. – Просто обними меня. Не надо сложностей.

– Не надо, – эхом отозвался Карл.

– Просто обними меня. Мне так нужно, чтобы ты меня обнимал…

Он смотрел, как ее глаза закрылись, дыхание стало ровным и она погрузилась в спокойный сон.

– Мне тоже нужно, чтобы меня обнимали, – прошептал Карл.

Они так и уснули, держа друг друга в объятиях, позабыв выключить свет. Кондиционер то выключался, то, шумно пыхтя, снова начинал работать, и случайные машины изредка проезжали по дороге за окном их комнаты.

Они проснулись на рассвете, все еще обнявшись. Ничего не стали говорить. Слова были не нужны. Всего лишь за несколько минут Карл и Аманда освободили комнату, сели в машину и направились в Коринф.

Все утро они колесили по городу. Вдоль зеленых, тенистых улиц стояли дома середины прошлого века, прекрасно сохранившиеся. Некоторые из них стали небольшими гостиницами, где туристы могли получить не только ночлег, но и завтрак. В центре города находилось старое, солидной постройки здание суда, а рядом Филмор-стрит – процветающий деловой район. Протянутый через всю улицу транспарант гласил: «На следующей неделе: ежегодный фестиваль слизнебургеров! Приходите все вместе, приходите по одному и ешьте наши слизнебургеры!»

Аманда не стала делать предположений по поводу того, что такое «слизнебургеры». И запретила Карлу расспрашивать местных обитателей.

Ослепительно сияло солнце, стояла изнуряющая жара, а тяжелый, неподвижный воздух, казалось, был пропитан медовым запахом жимолости. Карл с Амандой остановились у аптеки-кафе Боррума, самого старого в штате действующего заведения подобного типа, купили пару бутылок ледяного «Доктора Пеппера» и опорожнили их так быстро, что в горле засаднило. Карл еще купил себе бейсболку с логотипом «Коринфской компании по продаже семян» и солнцезащитные очки. В помятых джинсах и футболке, с пробившейся щетиной и с коротко подстриженными темными волосами, он чувствовал себя в сравнительной безопасности. Он ничем не отличался от местных обитателей, которые встречались им с Амандой. По крайней мере, надеялся Карл, в таком виде он не похож на маньяка-убийцу, на которого охотятся полиция, ФБР и команды репортеров всех телевизионных каналов, включая кабельные.

Несколько стариков и старушек сидели позади магазина, проводя утренние часы в беседе и клубах табачного дыма. Пока Карл примерял очки, Аманда стрельнула сигаретку у пожилой леди, вступила в разговор и успешно перевела его на тему местных фабрик. Она узнала, что как раз на выезде из города располагается новая фабрика по сборке дизельных моторов «Катерпиллер». А самым примечательным старым промышленным предприятием считается «Коринфская машинная компания», которую построили еще в 1869 году, правда, тогда она была хлопкопрядильной фабрикой. В начале двадцатого века там выпускали паровые котлы и оборудование для лесопилок. В пятидесятые, самые успешные для себя годы она называлась «Суконная фабрика Алкорна». Сейчас на фабрике производят фанеру.

Карл и Аманда поспешили к машине, им не терпелось взглянуть на фабрику. То, что раньше называлось «Коринфской машинной компанией», располагалось на Семьдесят второй автостраде, напротив автозаправки Дилди, где выполняли все авторемонтные работы и – Карл мог бы поспорить! – продавали больше кока-колы, чем в любом другом месте. Грэнвилл купил три бутылки и выпил их все сразу, Аманда, наученная горьким опытом, взяла лишь одну и пила медленно, малюсенькими глоточками. Они с Карлом стояли перед бензоколонкой и смотрели через дорогу, на старую кирпичную фабрику.

– Ну, это то, что мы ищем? – спросила Аманда, чувствуя, как по шее струйкой стекает пот.

Карл покачал головой.

– Это просто фабрика. Самая обыкновенная фабрика.

– Точно?

– Они жили примерно в миле от нее. Я помню.

Аманда кивнула, от каждого кивка все новые ручьи пота сбегали по ее длинной шее. Молодые люди вернулись в машину и объездили весь район в поисках чего-нибудь, что помогло бы подстегнуть память Карла. Безуспешно.

Коринф был живописным и процветающим городом. Но не Симмзом.

И они отправились дальше, заезжая во все близлежащие городки. Аманда сидела за рулем, а Карл изучал карту, пытаясь справиться с разочарованием и отчаянием, которые, словно волны, накатывали на него после каждой неудачной попытки.

В Хасинто, Коссуте, Глене и других городках в основном занимались сельским хозяйством. Ничего подходящего – хотя в Риенци Карл с Амандой узнали, что любимую лошадь генерала Натана Бедфорда Форреста, спасшую жизнь своему хозяину, назвали в честь этого городка. В Кендрике была фабрика «Кимберли-Кларк», выпускающая средства личной гигиены, но ее построили совсем недавно.

Итак, они снова вернулись на Сорок пятую автостраду и поехали в городок Тупело, где родился Элвис Пресли. Там они собирались свернуть на Шестое шоссе, которое вело на запад, к дельте реки. Старый мистер Лa Рю оказался прав, угрюмо думал Карл, глядя на мелькающий за окном роскошный зеленый пейзаж в легком мареве от жары. Здесь действительно вкладывают кучу денег в развитие игорного бизнеса. Один гигантский придорожный рекламный щит сменялся другим, обещая несметные богатства, роскошь и веселье в Хелена-Бридж, Тунике, Казино-центре, Виксбурге, Филадельфии, Билокси… Яркие краски и хвастливые надписи резко контрастировали со спокойствием сельского ландшафта.

– Я тут думал, – сказал Карл, глядя на Аманду, которая не отрывала взгляда от дороги, в мрачной решимости выпятив вперед подбородок. – И мне пришло в голову, что нам, наверное, лучше ограничиться поисками промышленного предприятия. Лa Рю, видимо, ошибались насчет птицефабрики.

– Почему это?

– Нам нужно место, где действительно отвратительно пахнет.

– А ты когда-нибудь бывал рядом с бойней? – с вызовом спросила Аманда. – Там такая вонь стоит!

Они проехали мимо рекламы очередного казино. Она гласила: «Лучший спортивный тотализатор за пределами Вегаса! Станьте первым, кто угадает победителя игры на кубок чемпиона Национальной футбольной лиги в следующем году! Ваш шанс на удачу!»

На миг Карл притих. Какое-то смутное воспоминание вертелось в мозгу, исподволь грызло, но сразу же ускользало, когда он пытался представить его яснее. Что бы это могло быть? Мелочь, которую он упустил? Он никак не мог сосредоточиться. Что-то еще было в дневнике Райетт о городке, который он назвал Симмзом, какая-то деталь…

– Для производства удобрений навоз закладывают в компостные кучи, – сообщила Аманда. – Они воняют еще сильнее.

– Да, но разве это влияет на здоровье людей, живущих поблизости?

– Может, это целлюлозно-бумажная фабрика, – предположила Аманда. – Уверена, здесь их в прошлом хватало. Общепризнанные загрязнители окружающей среды. А возможно, что-то связанное с производством предметов одежды. Когда я работала в Олбани, то однажды делала материал о Департаменте защиты окружающей среды штата. Местная администрация пыталась убедить федеральные власти в том, что заброшенная шляпная фабрика возле города Рочестера попадает под действие «Комплексного закона об ответственности за загрязнение окружающей среды и компенсации за нанесенный ущерб».[22]22
  «Комплексный закон об ответственности за загрязнение окружающей среды и компенсации за нанесенный ущерб» – закон о суперфонде, утвержденный в 1980 г. конгрессом США для решения проблемы заброшенных свалок и установивший специальный фонд в размере 1,6 млрд. долл., из которых 88 % составили налоги с компаний химической промышленности.


[Закрыть] Представляешь, они использовали для красителей ртуть! Один из старожилов рассказывал, что по цвету речной воды можно было определить, какого цвета шляпы выпускали в тот или иной день. Кончилось тем, что фабрика отравила не только воду, но и землю вдоль реки. Там ничего нельзя было построить, все вокруг было пропитано ядом, и тогда они…

– Думаю, ты права, – с воодушевлением перебил ее Карл. – Пусть твоя подруга Шаниза попробует узнать, есть ли здесь поблизости предприятия, попадающие под действие этого закона. Если мы имеем дело с серьезным нарушением, наверняка существуют какие-нибудь записи. Правильно?

– Не совсем. Ты не дал мне договорить. У этой истории печальный конец.

Карл внутренне содрогнулся.

– Хорошо, договаривай.

– Дело в том, что очистка территории, признанной зоной экологического бедствия, очень дорогостоящая операция. Приходится в буквальном смысле целыми грузовиками вывозить загрязненную почву куда-нибудь в Неваду. Непомерно большие затраты. А по всей стране тысячи мест, которые нуждаются в очистке. Слишком много. Так что, если только это не плотно населенная территория с преимущественно белыми и влиятельными жителями – а, как ты помнишь, городок, который мы ищем, не отвечает ни одному критерию из трех, – федеральное правительство и пальцем не пошевелит, чтобы помочь.

– И что случилось с тем местом, о котором ты говорила?

– Да ничего. Люди его избегают, все приходит в упадок и запустение. Участки земли вдоль реки называют «коричневые поля», там ничего не растет. Если мы столкнулись с чем-либо подобным, то вряд ли в Агентстве по сохранению окружающей среды есть какие-нибудь записи. Может, в Департаменте защиты окружающей среды штата Миссисипи, но, честно говоря, я сомневаюсь.

– Вот дерьмо! – в сердцах воскликнул Карл.

– Полностью согласна.

Они подъехали к Эббивиллу, лежащему на полпути между Холли-Спрингс и Оксфордом, и свернули, следуя указателю «Деловой центр». Оказалось, что деловой центр города состоит из заброшенной бензоколонки, офиса ссудосберегательной компании, который выглядел еще более заброшенным, действующей бензоколонки и универсального магазина «У Фрэнки и Джонни», на котором красовалась хвастливая надпись: «Готовим как дома!»

– Ты есть хочешь? – спросила Аманда.

– Умираю от голода, – ответил Карл, рассматривая заведение через окно автомобиля.

– Рискнем и закажем что-нибудь навынос?

– Нет, давай лучше зайдем, сядем за столик, как нормальные люди, и поедим. Даже если нас кто-нибудь узнает, то подумает, что мы бы не стали обедать у всех на виду. Тут как с супружеской изменой. Если двое назначат встречу в темном, уединенном ресторанчике, это выглядит подозрительным. А если встретятся в людном месте, никому и в голову не придет их подозревать.

Она метнула на него удивленный взгляд.

– Ничего себе, Карл! Если уж говорить о преступниках, ты сам любому дашь фору!

– Только не говори таким испуганным голосом! Сейчас нам это на руку.

– Да я не пугаюсь, скорее удивлена. Я думала, что хорошо тебя знаю.

– Я сам думал, что себя знаю, – отозвался он. На какой-то миг между ними повисло молчание, а потом Карл продолжил: – Наверное, я ошибался. Наверное, пока не попадешь в переделку, и не узнаешь, на что способен.

Он посмотрел на Аманду.

– Что скажешь?

– Думаю, что слово «наверное» здесь лишнее.

Она заехала на маленькую грязную парковку напротив универмага, заглушила мотор и улыбнулась Карлу.

– Ну что, приятель, пошли поедим?

И, как обычная парочка, рука об руку, они вошли в закусочную. В передней части здания размещался собственно магазин с рядами полок, заставленных банками с консервированными овощами, бочонками гвоздей и мешками с мукой. В задней находилась стойка, рядом с ней несколько табуретов. За ней, у огромной чугунной плиты на восемь горелок хлопотали две женщины с убранными под сеточки волосами. Трое мужчин сидели у стойки, один был с маленькой дочкой. Два посетителя посмотрели на вошедших и обменялись с ними вежливыми кивками. Третий даже не пошевелился, увлеченный чтением газеты. Карл сел рядом и, не удержавшись, бросил украдкой взгляд на заголовки в местной прессе. Стараясь не выдать интереса, он пробежал по странице глазами. Не найдя ничего про себя, на какой-то миг он почувствовал облегчение. Затем до него дошел смысл прочитанного.

Дуэйн и Сисси Лa Рю убиты.

Это могло означать только одно: их с Амандой кто-то преследует.

26

– Не хочу прерывать ваш ланч, – сказал Преследователь в трубку мобильного телефона, – но, похоже, им сейчас требуется особое внимание с вашей стороны.

– Объясните, – потребовал Огмон скрипучим голосом, – и подробнее!

Преследователь сидел на переднем сиденье «сабурбана», припаркованного под навесом у бензоколонки через дорогу наискосок от универмага «У Фрэнки и Джонни», всего лишь в нескольких десятках метров от маленькой, помятой «субару».

– Ноутбук с вами? – спросил он лорда Огмона.

– Конечно, – ответил тот.

Он уже вернулся в Нью-Йорк и сейчас сидел в угловом кабинете на тридцать третьем этаже здания «Апекс интернэшнл». Он всегда ел ланч в своем угловом кабинете на тридцать третьем этаже.

– Найдите карту штатов США.

– Полагаю, вы имеете в виду карту Миссисипи.

– Совершенно верно, – подтвердил Преследователь и услышал, как на другом конце телефонной линии человек с английским акцентом стучит по клавишам в поисках нужного сайта.

– Отлично, – сказал Огмон. – Я нашел карту штата. А теперь объясните, зачем вам это нужно.

– Они направляются по Шестому шоссе к дельте реки.

На миг Огмон замолчал, затем произнес:

– Ничего себе! Очень неприятная ситуация!

– Весьма.

– Как они… как вы считаете, что им известно?

Преследователь не ответил. Он не любил фразу «понятия не имею».

– Черт подери! – выругался Огмон. – Интерес к этой истории еще не пропал! А я-то думал, что смогу ее подоить еще денек-другой! – Он еле слышно пробормотал еще что-то очень неприличное, включающее названия некоторых частей тела. – Скажите мне, сколько у нас времени?

– Пара часов, если они едут прямо туда. Больше, если куда-нибудь в другое место.

– У вас есть основания полагать, что они знают, куда направляются?

– Ни нет, ни да.

– Бог мой! Печально. Полагаю, мы не можем ждать и смотреть, что из этого выйдет?

– Думаю, нет. Но решения принимаете вы.

– Совершенно верно, мой юный друг. И у нас есть… как это вы говорите? Дела поважнее?

– Это не мое выражение, – заметил Преследователь недовольно. Ему нравилось это задание. Оно было нелегким, но приносило удовлетворение. Преследователю будет его не хватать.

– Вы сможете позаботиться о них, прежде чем они доберутся до места? – спросил лорд.

– Конечно, – отозвался Преследователь бесстрастно.

– Тогда вперед! – скомандовал лорд Огмон. – Сделайте так, чтобы их не нашли. Никто и никогда.

Раздался щелчок, и телефон замолчал.

Сидя в своем кабинете на тридцать третьем этаже здания «Апекс интэрнешнл», лорд Линдсей Огмон вдруг осознал, что мечта всей его жизни близка к осуществлению. Он находился всего лишь в шаге от апогея всей своей карьеры. Еще немного, и он обретет безграничную власть. Люди говорят о Билле Гейтсе. Да кто такой Билл Гейтс? Всего лишь средство передачи информации. А он, лорд Огмон, обеспечит эту информацию. Обеспечит? Нет, он сам будет ее диктовать.

Он только что сделал самую большую ставку в жизни – все свое существование, посвященное одной цели. Он вложил около ста пятидесяти миллионов долларов в строительство и запуск спутника связи «Фэрфилд FS601», самого дорогого и укомплектованного по последнему слову науки и техники в истории космонавтики. И сейчас это великолепие кружит вокруг Земли. Его запустили с космодрома во Французской Гвиане, и оно уже там, наверху. Стоит только нажать кнопку, и спутник начнет работать. Лорд Огмон заказал еще четыре подобных спутника, потребуется всего два года, чтобы их построить. Он затратил семьсот пятьдесят миллионов долларов на этот проект. Пока еще нет гарантии, что он когда-нибудь сможет использовать спутники легально. Нет гарантии, что он когда-нибудь нажмет на эту кнопку. Зато есть другие гарантии.

Миллиарды гарантий. Сто миллиардов, говоря точнее.

Именно столько можно заработать в Китае. Причем очень просто. Легко и доступным способом. Нужно только быть готовым. Быть первым. Не упустить возможность. А если возможность никак не подворачивается, создать ее самому. И тогда в один прекрасный день он сможет нажать эту кнопку.

У него есть шанс получить доступ к ста миллионам телевизионных приемников в Китае. Со временем их количество возрастет. Может, до миллиарда! И вероятность того, что это случится, весьма велика. Огмон чувствовал – шанс рядом, до него рукой подать.

Сто миллионов телевизоров! Для начала. Плата за пятилетнюю подписку на кабельное вещание – тысяча долларов. Вполне разумная цена.

И в сумме она составит сто миллиардов долларов! И чем скорее капитализм вползет в страну и победит – а это непременно случится, как уже произошло в России, как происходит везде благодаря непрерывному потоку информации, распространяемому по всему миру, – тем быстрее сто миллиардов долларов превратятся в двести миллиардов долларов. Триста миллиардов долларов! И это еще не все!

Если добавить к этому операции в Южной Африке, Латинской Америке, Индии, на Ближнем Востоке и в других местах, он охватит две трети населения планеты. Люди будут смотреть его телевидение, а он будет сообщать им новости, подсказывать, за кого голосовать, что думать и как думать.

Замечательно!

Огмон откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он думал о том, где побывал за свои шестьдесят четыре года жизни и куда шел теперь. Думал об империи, которая вот-вот окажется в его власти, о грязных делах, которые уже совершил и еще совершит для того, чтобы получить эту власть. О нажитых врагах и друзьях, о смерти и разрушении, которые всегда окружали и будут его окружать. А затем улыбнулся. Широкой, довольной улыбкой.

Стоила ли его цель всего этого?

Господи, конечно! Она стоила всего, что уже сделано, того, что еще предстоит сделать, и гораздо большего.

По-прежнему улыбаясь, обнажив блестящие белые зубы, он дотянулся до телефона и набрал номер, который во всем мире знали человек двадцать, не больше.

Раздался один гудок, потом второй, и трубку подняли. Хорошо знакомый голос поздоровался с лордом Огмоном. Приветствие было достаточно дружелюбным, но кратким и сдержанным. Весьма эффектное приветствие.

Лорд Огмон снова улыбнулся, и его безупречные зубы почти засияли под светом бронзовой лампы, стоящей на письменном столе.

А затем он начал говорить с человеком, который должен был помочь ему раз и навсегда стать королем.

Динамит на переднем сиденье «сабурбана» издавал тяжелый, едкий запах.

Всего двенадцать двадцатисантиметровых цилиндрических динамитных патронов. Каждый почти два с половиной сантиметра в диаметре и завернут в вощеную темно-желтую бумагу. Преследователь соединил их по шесть штук, обмотав клейкой лентой, а затем той же клейкой лентой прикрепил конец одной связки к концу другой наподобие длинной палки колбасы.

Преследователь любил клейкую ленту. Нет ни одного водопроводчика, ремонтника или взрывника, который смог бы обойтись без клейкой ленты.

Теперь требовалось все собрать.

Преследователь захватил достаточно капсюлей. Еще ему потребовался старомодный кухонный таймер, маленькая ручная дрель, работающая от батарейки, простейшее электронное реле, две упаковки девятивольтовых батареек (одна для дрели, а другая для взрывного устройства), кусок жести размером тридцать на шестьдесят сантиметров, моток бечевки, провод и клейкая лента. Все это Преследователь приобрел в магазине скобяных изделий в Коринфе, пока Грэнвилл и девушка лихорадочно прочесывали город в поисках хоть каких-нибудь ключей.

Они напомнили Преследователю парочку любителей приключений из высшего общества, участвующих в благотворительной игре «Поиски сокровищ».

Скоро они получат главный приз.

Бомба была собрана. Преследователь просверлил углубление в одном из динамитных патронов и вложил туда капсюль. Чтобы закрепить его, Преследователь использовал бечевку. При помощи провода присоединил таймер к реле, а реле – к батарейкам. От батареек шел проводок к капсюлю. Когда истечет время, установленное на таймере, электрический ток пройдет через реле, и цепь замкнется. Энергии от батареек хватит на то, чтобы капсюль детонировал. Произойдет так называемый первичный взрыв. За ним последует вторичный взрыв, уже динамита.

Преследователь сидел в своей машине, через дорогу от магазина «У Фрэнки и Джонни», наблюдал за входящими и выходящими людьми и собирал взрывное устройство. Он закончил работу ровно в семнадцать минут первого – если верить часам на приборной доске «сабурбана» – и установил таймер на один час. Затем положил устройство в пластиковый пакет для покупок и обмотал его клейкой лентой. Получился плотный, тикающий, серебристый сверток. Готово. Преследователь вылез из своей машины и направился к маленькой «субару», остановившись лишь для того, чтобы оглянуться вокруг. Поблизости никого не было. Никто на него не смотрел. Впрочем, даже если бы там и были люди, с чего бы им его в чем-то подозревать? Если видят человека, который возится с припаркованным автомобилем, то никому и в голову не придет, что это не его машина. Двигаясь быстро и уверенно, Преследователь подошел к «субару», опустился на колени перед задним бампером и клейкой лентой прикрепил сверток прямо под бензобаком. Бензин усилит взрыв.

Намного.

Машина с пассажирами будет уничтожена полностью.

Преследователь собирался снять с автомобиля Аманды номерные знаки округа Колумбия и заменить их номерами штата Миссисипи, которые открутил два дня назад с другой «субару». Оказалось, в этом не было необходимости. Молодые люди сами догадались поменять номера. Надо же, криво усмехнулся Преследователь, а они быстро учатся!

Преследователь вернулся к «сабурбану», сел за руль и стал ждать.

Было двадцать две минуты первого.

Ровно через пятьдесят пять минут, в час семнадцать, Карл Грэнвилл и Аманда Мейз перестанут существовать. Не оставив ни единого следа, который смог бы помочь работе судебно-медицинских экспертов. Ни кожи. Ни волос. Ни зубов – их челюсти разлетятся на множество крошечных осколков, которые невозможно будет использовать для идентификации погибших по записям в стоматологических лечебницах. А что касается машины – номера штата Алабамы введут полицию в заблуждение. Найти же серийные номера на обломках двигателя будет сложно, и потребуется немало времени, чтобы установить, что это мотор от машины, которая принадлежит женщине, находящейся в розыске. Если удастся вообще это сделать. Если кто-нибудь вообще за это возьмется.

А потом уже ничего не будет иметь значения.

Жертвы вышли из ресторана без двадцати четырех минут час. На мужчине были солнцезащитные очки и бейсболка. На женщине – шляпа. Оба держались спокойно и непринужденно, как обычные сельские жители, и только интерес, с которым женщина листала газету, выдавал их.

Перед тем как сесть в машину, Грэнвилл остановился и нервно оглядел дорогу, словно что-то искал. На какую-то долю секунды Преследователю показалось, что Карл в упор смотрит на капот «сабурбана», но потом он отмел это подозрение. Впрочем, даже если и так, какое это имеет значение? Часы на приборной панели показывали двенадцать тридцать восемь. Может, Карл Грэнвилл и Аманда Мейз сумеют оторваться от Преследователя, но только на тридцать девять минут.

Они сели в машину, Грэнвилл – за руль. Карл вставил ключ в замок зажигания и попытался завести мотор. Первая попытка оказалась неудачной. Вторая – тоже. Сердце Преследователя замерло. С третьего раза «субару» завелась, задним ходом выбралась на дорогу и поехала дальше вместе с взрывным устройством, надежно прикрепленным к бензобаку. Совершенно незаметным.

Преследователь выждал некоторое время, прежде чем завести «сабурбан». Можно не торопиться. Не стоит висеть у них на хвосте. Преследователь знал, куда они направляются. И знал, что они туда никогда не попадут.

Преследователь бросил взгляд на часы.

Без семнадцати час.

Карл посмотрел на часы: без трех минут час.

Придорожный знак извещал, что до Оксфорда осталось двадцать миль. Судя по скорости «субару», они доберутся до родины Уильяма Фолкнера и Университета штата Миссисипи примерно в половине второго. Затем потребуется еще час, чтобы доехать до Кларксдэйла, где в январе тысяча девятьсот пятьдесят пятого года выступал Элвис Пресли. Если повезет, этот город сможет дать ответы, которые им так нужны.

На миг Карл перевел взгляд налево. Аманда молчала с тех пор, как прочитала статью об убийстве супругов Лa Рю. Ему казалось, что он видит, как напряженно работает ее мозг репортера, пытаясь осмыслить происходящее. Карл пытался сделать то же самое, расположить все в рациональном порядке. Первое: кем бы ни был хищник, идущий по следу, он осведомлен о каждом их шаге. Второе: он не испытывает угрызений совести, убивая невинных людей. И третье: два пункта вместе образуют очень скверное сочетание. Кто этот охотник? Почему он едет за ними? И, что еще важнее, почему он до сих пор их не убил? Преследует какую-то цель? Какую?

– Я ничего не понимаю, – произнесла наконец Аманда. – Почему?

– Какое именно «почему» ты имеешь в виду?

– Давай обсудим это, хорошо?

– Начинай.

– На тебя повесили другие убийства, так? Но только не смерть супругов Ла Рю. Никакого намека на то, что это дело твоих рук. Нам бы тогда точно крышка. Я имею в виду, там полно наших отпечатков, мы не успели далеко отъехать…

– Может, полиция еще не успела прийти к конкретным выводам.

– Может быть. Но в остальных случаях все развивалось стремительно. Они трубили обо всех подозрениях, сплетнях, делали скоропалительные заключения. Просто нелогично.

– И об убийстве Гарри ничего пока не просочилось в средства массовой информации, – заметил Карл. – Этот секрет тоже кто-то не хочет выдавать.

– Добавь к списку «Почему?».

– А вот тебе еще одно, – сказал Карл. – С тех пор как мы вышли из ресторана, за нами не было ни одной машины. Мы могли бы раза два или три свернуть с дороги, и нас бы никто не увидел. Это значит, что сейчас за нами никто не едет. Почему за нами следили, пока мы не заехали к Лa Рю, а теперь нет?

– Может, в этом больше нет необходимости, – произнесла Аманда после долгого молчания.

– Объясни.

– Может, они знают, куда мы направляемся.

– Аманда, нам самим это неизвестно.

– Они знают, что мы ищем, – ответила она возбужденно. – Наверняка знают. И если они знают, что это, то им известно, где это находится.

– Хорошо, допустим, но зачем убивать Лa Рю?

– Потому что те знали, куда мы едем. Понимаешь, что это значит? Мы почти у цели!

– Хорошо, если мы почти у цели, почему тогда они нас не убьют?

Аманда на миг затихла. Затем потрясла головой.

– Добавь к списку «Почему?».

– У меня тут новый список. Список «Что?», – сказал Карл. Кое-что на приборной доске привлекло его внимание и сильно беспокоило. – Что это за огонек?

– Который? – спросила Аманда, бросив взгляд на панель, где тревожно мигал красный сигнал. – А, забудь. Ничего страшного – всего лишь датчик давления масла.

– Всего лишь датчик давления масла? Там горит красный. Красный сигнал означает, что нужно срочно притормозить и остановиться.

– Говорю тебе, ничего страшного. Езжай спокойно.

Он покачал головой.

– Аманда, нельзя вести машину, когда индикатор давления масла загорается красным светом. Это правило номер один при управлении автомобилем.

– Мне не нужны твои лекции в стиле «мужчины знают лучше», ясно? Он все время загорается. Просто хочет сказать, что надо долить масла.

– А может, он говорит, что масла нет совсем?

– Это моя машина, черт подери! – ответила она сварливо. – Время от времени она требует, чтобы долили масла. Просто, когда жарко, она его сжигает, и все.

Карл в ужасе посмотрел на нее.

– И все?

– Ну и что такого?

– Мы проехали почти полторы тысячи километров по обжигающей жаре, не останавливаясь. Нам следовало бы проверять уровень масла на каждой заправке.

– Как будто нам больше не о чем было думать!

– Я останавливаюсь, – твердо заявил Карл. – Нужно проверить уровень масла.

– Карл, ты преувеличиваешь. Сейчас доедем до бензоколонки и купим масло. Нам нельзя сейчас останавливаться и…

– Аманда, если мотор сейчас заглохнет, – предупредил он, – нам придется добираться до Кларксдейла автостопом. Учитывая наше положение, не самая лучшая идея.

Аманда выразительно закатила глаза, но смирилась.

– Отлично. Делай что хочешь.

Карл так и поступил. Вернее, попытался. Он свернул к грязной обочине и стал постепенно замедлять ход. Вот только мотор зазвучал очень странно – словно стиральная машина, в которую загрузили булыжники. Карл немедленно выключил двигатель, какое-то время машина двигалась по инерции, затем остановилась. Но лязгающие и клокочущие звуки, которые доносились из-под капота, сразу не утихли. Пару минут они были слышны, болезненно неприятные и громкие, затем маленькая серая «субару» чихнула, несколько раз вздрогнула и затихла окончательно. Сломалась.

Молодые люди сидели в повисшем молчании, пока Аманда не рявкнула:

– И не смей ничего говорить! Ни единого слова!

Карл ничего и не говорил. Он поднял капот и вышел из машины, встревоженно глядя на часы.

Было двенадцать минут второго.

Они находились в самой глуши штата. Слева от двухполосной дороги простирались леса и сельскохозяйственные угодья. Справа темнели воды озера Сардис, поблескивающие на солнце. Перед ними бежала вдаль лента раскаленного асфальта, и, судя по всему, на протяжении пятнадцати-восемнадцати километров до самого Оксфорда там ничего больше не было. Тень от поднятого капота давала скудное укрытие от лучей полуденного солнца. Впрочем, в машину проникал жар от перегретого мотора. Карл нашел щуп измерения уровня масла и вытащил его. Совершенно сухой. Карл затолкал его обратно, а потом снова вынул. По-прежнему сухой. В моторе «субару» не было масла. Ни единой капли.

Аманда вылезла из машины, встала рядом с Карлом и осторожно заглянула под капот.

– И что ты думаешь?

– Думаю, что мы в хреновом положении.

– Даже если нальем масла?

– Если мотор заклинило, то уже поздно, – ответил Карл. – Во всяком случае, я так думаю. Но я не механик. Не могу сказать точно, кто я, но уж точно не механик!

Карл оглянулся назад, туда, откуда они приехали.

– Отсюда до Эббивилла ничего нет, – сообщил он, а затем мотнул головой в направлении Оксфорда. – Давай пойдем вперед, может, бензоколонка встретится. Там видно будет. – Он постарался улыбнуться. – Идет?

– Идет, – ответила Аманда с вымученной улыбкой.

Часы показывали пятнадцать минут второго.

Они вытащили свои скудные пожитки с заднего сиденья автомобиля и стали закрывать машину. Вдруг Аманда остановилась:

– Может, мне лучше остаться здесь, в машине?

Карл задумался над предложением, поглаживая рукой подбородок.

– Вдруг кто-нибудь остановится помочь?

– Точно, может, нам помогут.

– А если остановятся копы?

Это замечание решило дело.

– Пошли, – сказала она.

Они успели отойти от машины метров на двадцать, когда Аманда повернулась к Грэнвиллу, чтобы что-то сказать.