Текст книги "Реликвия Времени"

Автор книги: Ральф Макинерни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Глава 03

I
«Угостите?»

Без аристократического присутствия дона Ибанеса следующий час на долговременной стоянке аэропорта Сан-Франциско оказался бы гораздо более тяжелым. Лора и Рей Синклер ушли – им не было смысла оставаться; они вернулись к терминалу частной авиации дожидаться прилета Игнатия Ханнана. «Отлично сработано, Трэгер», – пробормотал Синклер, когда они стояли бок о бок и смотрели в пустой багажник машины дона Ибанеса. Синклер не мог думать о Трэгере хуже, чем думал о себе он сам. После ухода Лоры и Рея был момент, когда у Винсента мелькнула мысль, что и им с доном Ибанесом также следует смыться. Только представить себе, как объяснить случившееся. Убитый? У меня есть основания полагать, что он был связан с «Мужественными всадниками». Да, с той самой группировкой, которая разъярила всю Латинскую Америку и распалила то, что уже начинали называть «третьей войной в пустыне». Разумеется, бесценный образ Мадонны Гваделупской, недавно похищенный из храма в Мехико, также исчез. А Игнатий Ханнан заплатил миллион долларов в обмен на воздух. Ну а в остальном, господин полицейский, все хорошо.

Однако, как выяснилось, ни об одной из этих неуютных подробностей упоминать не пришлось. Дон Ибанес неторопливо и уверенно отвечал на вопросы следователей из отдела убийств, прибывших на место, в то же время прозрачно намекая на то, что его ждут неотложные дела. Двое следователей – один с коротко подстриженными кудрями и естественной тонзурой, другой – непрерывно вертящий носом, словно в надежде учуять запах преступника, – обращались с доном Ибанесом почтительно. Трэгер сперва почувствовал себя неуютно, когда старик назвал его своим водителем, но затем смирился с этой ролью и даже стал подыгрывать. Пусть дон Ибанес объясняет, как они, выйдя из машины и направившись к остановке автобуса, следующего до здания аэровокзала, увидели машину с открытым багажником и человека за рулем. Ну какой сознательный гражданин не поднял бы тревогу? Что ж, полицейские поняли остальное.

– Багажник машины был открыт? – Следователь с короткой стрижкой изобразил было удивление, затем передумал.

– Да, – дон Ибанес повернулся к Трэгеру. – Ведь так, Винсент?

– Да, сэр.

– И вы его закрыли? Почему? – продолжал следователь с тонзурой.

Да, я попросил Винсента закрыть багажник. Знаете, иногда люди, торопясь на самолет, даже оставляют работающий двигатель.

Трэгер буквально видел, как у следователей в головах крутятся шестеренки. Убийство в духе гангстерских разборок; то, что искали убийцы, – несомненно, наркотики, – находилось в багажнике. Все преступления распределяются по своим категориям.

А насчет того, что произошло с машиной дона Ибанеса, насчет вскрытого багажника и исчезнувшего чемоданчика с миллионом долларов в относительно мелких купюрах – зачем напрасно усложнять расследование?

Дон Ибанес оставил следователям свою визитную карточку, указав, что по этому адресу его можно будет найти, если по каким-либо причинам понадобится его дальнейшая помощь.

– Ваш водитель проживает там же? – уточнил следователь со сморщенным носом.

– Разумеется.

Вежливые улыбки. Дон Ибанес чуть склонил голову.

– Идемте, Винсент.

Подойдя к машине, Трэгер открыл заднюю дверь, и дон Ибанес сел внутрь. Когда он устроился за рулем, голос с заднего сиденья спросил:

– Вас ведь зовут Винсент, не так ли?

– Да, сэр.

– Ну же, ну же.

* * *

Когда они прошли в терминал частной авиации, Рей сообщил им – в действительности он обращался к одному дону Ибанесу, – что мистер Ханнан будет здесь через час. Естественно, они с Лорой встретят самолет. Дон Ибанес заявил, что и он также остается ждать, тем самым поставив Трэгера перед выбором. Винсент не воспользовался возможностью уехать. Но где же Кросби, черт побери? Тот же самый вопрос задала ему Лора, когда он убирал телефон после очередной тщетной попытки дозвониться.

– Кросби не отвечает на звонки на сотовый.

– Боже милосердный! Надеюсь, с ним ничего не случилось.

Эта мысль уже приходила Трэгеру в голову. Один труп, бесследно исчезли бесценная религиозная реликвия и чемоданчик с миллионом долларов наличными – как выразился бы Дортмунд, ситуация насквозь пропитана опасностью. Трэгер не стал подпитывать опасения Лоры, не в последнюю очередь потому, что у нее на лице было то же самое выражение, как и тогда, когда он потребовал от Рея Синклера передать деньги через ограждение. Лора вернулась назад к своему мужу. Трэгер представил себе, что они думают: все подстроили они с Кросби, после чего Кросби смылся, чтобы встретиться со своим подельщиком в условленном месте, где они откроют чемоданчик и окунут руки в ворох банкнот на общую сумму в миллион долларов. В конце концов, кому еще было известно про деньги?

Любой из тех, кто находился на стоянке, мог видеть, как Синклер передал Трэгеру через забор чемоданчик, после чего тот убрал его в багажник машины дона Ибанеса. Кросби – предположительно был свидетелем случившегося; он должен был наблюдать за передачей и в случае необходимости срочно подоспеть на помощь. Неужели Кросби решил, подобно Моргану, продать душу? Трэгер не мог в это поверить. Несомненно, у Моргана на месте был свой Кросби. Быть может, вероломного Моргана, в свою очередь, тоже предали. Застряв в крошечном терминале частной авиации, Трэгер жалел о том, что не объехал стоянку еще раз перед тем, как ее покинуть. Что, если Кросби, подобно Моргану, сидел мертвый за рулем своей машины или же валялся на асфальте в ожидании того, когда его обнаружат?

Рей Синклер старательно избегал Трэгера. Что ж, тот сам не горел желанием говорить с ним. «Отлично сработано». Теперь, осознав в полной мере факт пропажи денег, Синклер мог сказать и что-нибудь похлеще. Дон Ибанес сидел, закрыв глаза, – олицетворение человека, у которого в целом мире нет никаких забот. Однако на самом деле старику было в миллион раз хуже, чем Рею Синклеру. Что такое чемоданчик, набитый деньгами, по сравнению с чудодейственным образом Богородицы?

Трэгер вышел на улицу покурить. Курение опасно для здоровья. А что не опасно? Только подумать, скольких некурящих, тех, кто был моложе его, уже нет в живых. Так что они могли бы и затянуться, когда у них была такая возможность. К нему присоединилась Лора.

– Угостите?

Трэгер протянул ей пачку, щелкнул зажигалкой.

– Сигарета всегда пахнет так приятно, когда курит другой.

– Как к этому отнесется Ханнан?

– Не беспокойтесь об этом.

– Чтобы я и беспокоился?

Трэгер безуспешно попытался изобразить усмешку Альфреда Э. Ньюмена.[41]41
  Ньюмен, Альфред Энтони – американский политик.


[Закрыть] Ему не хотелось думать, как он будет все объяснять Босуэллу. Или Дортмунду.

Лора указала на самолет Ханнана, совершивший посадку и подкативший к тому месту, где стояли они. Дон Ибанес медленно поднялся с места и постоял, словно собираясь с духом.

– Разумеется, я возмещу мистеру Ханнану его потерю.

Покачав головой, Лора положила руку ему на плечо.

Ханнан, в рубашке с коротким рукавом и перекинутым через плечо пиджаком, быстро приблизился к терминалу и вошел внутрь в порыве воздуха.

– Ну, как все прошло?

Значит, ему еще не сообщили о провале. Рей Синклер, словно он уже заранее отрепетировал свой рассказ, ввел босса в курс дела.

– Вы не получили образ?

Дон Ибанес шагнул вперед, и они с Ханнаном пожали друг другу руки. Игнатия Ханнана расстроило лишь то, что не удалось вернуть священную реликвию. И снова дон Ибанес повторил, что возместит потерянные деньги.

– Хочется только надеяться, что у этих бедолаг один размер с Реем, – загадочно улыбнулась Лора.

Мужчины вопросительно посмотрели на нее. Трэгер, державшийся в стороне, подошел ближе. Сняв с плеча сумку, Лора улыбнулась Ханнану. Трэгер, не в силах удержаться, шагнул к ней и раскрыл сумку. Она была набита деньгами.

– Вы их обвели вокруг пальца. – Трэгер не смог скрыть в своем голосе восхищение. Теперь он чувствовал себя лишь вполовину таким глупым, как прежде.

– Неумышленно.

Они получили инструкцию вручить деньги в обмен на образ. Рей передал Трэгеру через ограждение чемоданчик. Но как выяснилось, он также заблуждался, полагая, что в чемоданчике лежат деньги.

– Это была моя идея, Рей, – сказал Ханнан. – Нужно всегда отвлечь внимание того, с кем ведешь переговоры.

Итак, Игнатий не обеднел на миллион долларов. Как и дон Ибанес, если бы тот настоял на том, чтобы возместить Ханнану потерю. Однако Ханнан в первую очередь думал о том, как вернуть похищенный образ.

– Мы не знаем, где Кросби, – сказала Лора.

Ханнан пошевелил носом, словно кролик:

– От тебя пахнет дымом.

Трэгер начал объяснять Игнатию о своей договоренности с Кросби.

– Насчет Кросби не беспокойтесь, – остановил его миллиардер. – Мне нужно что-нибудь поесть.

– Приглашаю всех к себе в гости, – сказал дон Ибанес.

II
«Где ты сейчас находишься?»

Кросби приехал заранее, нашел место на стоянке, раскурил сигару и стал ждать. Одни самолеты с регулярными интервалами совершали посадку, другие с менее регулярными интервалами поднимались в воздух. В том, чтобы осуществлять прикрытие, есть свои преимущества – в частности, можно урвать мгновение безделья. У них с Трэгером получилась странная команда; Винсент не то чтобы хотел работать в паре, но почему бы двум специалистам, работающим в одном направлении, не объединить свои усилия? Разумеется, Кросби справился у Дортмунда, действительно ли они с Трэгером работают в одном направлении. Имея дело с Трэгером, никогда нельзя быть полностью уверенным.

– Игнатий Ханнан не смог бы сделать лучший выбор, – елейным голосом произнес по телефону Дортмунд.

– Сначала он обратился к Трэгеру.

– Только потому, что тот в прошлом уже работал на него.

В ходе разговора Дортмунд высказал свое обычное напутствие «Оглядывайся назад». В Конторе над ним шутили, называли «зеркалом заднего вида», однако предостережение оставалось дельным. Кросби усмехнулся, вспоминая, как Трэгер, хотя и оглядывался назад, не заметил за собой его. Конечно, его внимание было приковано к другому «хвосту», и Кросби был восхищен тем, как мастерски Трэгер от него оторвался. Сам же он просто остался ждать у машины Трэгера, уверенный в том, что тот рано или поздно к ней вернется. Так оно и произошло. Улыбка Кросби погасла. А затем Трэгер ускользнул и от него. Продолжают ли по-прежнему наблюдать за ним те, кто призвал его на работу? Хотя Трэгер и не очень-то упрямился.

– Ты по-прежнему занимаешься компьютерами? – спросил Кросби.

То, что раньше было для Трэгера в основном прикрытием, после его ухода из Конторы превратилось в полноценную работу.

– Я продал свой бизнес, – ответил Винсент.

И это было все. Но Дортмунд рассказал Кросби, как у Трэгера во время предыдущего задания погибла секретарша. Сколько же насилия и крови было в их воспоминаниях…

Машина заехала на свободное место в нескольких рядах от Кросби. Из нее никто не вышел. Кросби поднял бинокль, и в поле зрения появился Морган. Представление должно было вот-вот начаться. Кросби опустил стекло и загасил сигару.

Внезапно к машине Моргана подошли двое мужчин, по одному с каждой стороны. Они были вооружены. Кросби подался вперед, затаив дыхание. Любой четкий план может нарушить какое-либо непредвиденное событие, и сейчас как раз был такой случай. Задняя дверь машины Моргана распахнулась, и один из неизвестных нырнул внутрь. Открылся багажник. Второй мужчина, заглянув в него, постучал по крыше. Пфф. Характерный звук выстрела из пистолета с глушителем, который, услышав однажды, ни с чем нельзя спутать. Морган повалился вперед. Не отрываясь от бинокля, Кросби запечатлел обоих убийц в памяти. Теперь они уже находились позади машины, вытаскивая что-то из багажника. Захватив какой-то громоздкий предмет, убийцы поспешили к машине в соседнем ряду. Это был «Хаммер». Огромный. Кросби завел двигатель, едва услышав хлопок выстрела, освободившего Моргана от этого мира печали. Он сдал задом и поехал следом за громадным внедорожником.

Когда «Хаммер» выехал со стоянки и повернул на север, Кросби решил было сообщить Трэгеру о случившемся. Однако затем решил повременить. Быть может, увиденное явилось частью какого-то плана, в который Винсент его не посвятил.

По прибрежному шоссе на север, затем поворот на восток, через горы, предгорья и на равнину, постепенно перешедшую в пустыню. К счастью, «Хаммер» расходовал больше горючего, чем машина Кросби, поэтому ему приходилось останавливаться несколько раз, чтобы заправиться. Кросби держался на почтительном удалении позади.

На остановках мужчины по очереди ходили в туалет, а Кросби изучал в бинокль их увеличенные оптикой лица и пришел к выводу, что видит их впервые. Следовательно, с удовлетворением заключил он, парни не из Конторы. Потом поправился: их не было в Конторе, когда там работали они с Трэгером. Назад в «Хаммер» – и снова в путь, все дальше на восток. Черт побери, куда они направляются? Кросби не только проголодался, мочевой пузырь посылал все более настойчивые позывы. На стоянках, когда прожорливый «Хаммер» заправлялся горючим, Кросби не рисковал сходить в туалет, поскольку там в тот момент как раз находился один из двоих пассажиров «Хаммера», а когда он выходил, внедорожник тотчас же снова трогался в путь.

В дороге у Кросби было время подумать. Морган был связан с Теофилусом Грейди и его «Мужественными всадниками». Грейди публично взял на себя ответственность за похищение священного образа из храма в Мехико. Морган попытался сыграть за спиной у Грейди и продать картину за миллион наличными. Напрашивалось, что расстроили его планы как раз люди из «Мужественных всадников». И сейчас они увозили с собой отобранную реликвию. Так что Кросби, похоже, сейчас представилась возможность узнать, где укрывается Грейди. Теперь он уже не видел причин не ввести Трэгера в курс дела.

– Где ты был, когда случилось это дерьмо? – недовольно спросил Трэгер.

– Что ты имеешь в виду?

– Кто-то добрался до Моргана раньше нас.

– Знаю. Это произошло у меня на глазах.

Пауза.

– Ты видел, как эти люди обчистили багажник? Багажник машины Моргана?

– Я сейчас еду следом за ними. А что еще случилось?

– Весь план полетел к чертовой матери, когда мы обнаружили Моргана мертвым.

Трэгер хотел узнать подробности того, что видел Кросби.

– Ты запомнил номер «Хаммера»?

Тот продиктовал последовательность букв и цифр.

– Где ты сейчас находишься?

– Мы направляемся на восток по И-80. Нам осталось совсем чуть-чуть до Рино.

– «Мужественные всадники»?

– Я так думаю.

– Если бы я знал, куда вы направляетесь, я бы встретил тебя там. У этих людей то, что нам нужно.

– Я не собираюсь отбирать это в одиночку.

– Естественно. Как только ты прибудешь на место, где бы оно ни находилось, я к тебе присоединюсь.

– Хорошо.

– Да, Кросби, и еще. Оглядывайся назад.

– А что, в чем дело?

Кросби постоянно оглядывался назад. Один раз у него была ложная тревога, когда он пришел к выводу, что какая-то машина неотступно следует за ним. Однако это было слишком очевидно, и вскоре машина свернула на стоянку. Больше Кросби ее не видел. Он продолжал восхищаться местами, по которым проезжал.

Однажды много лет назад они с Люсиль усадили детей в машину и просто катались целых два месяца, от одного побережья к другому, отправившись на запад по южной дороге и вернувшись домой по северной. Кросби прекрасно помнил, какое огромное облегчение испытал, когда они выехали из пустыни под Джила-Бенд. Дорога позади оставалась пустой – ни одной машины; безжалостно палило солнце. Этот отрезок пути лучше было преодолевать ночью, но раз уж они тронулись, не оставалось ничего другого, кроме как ехать вперед. Люсиль умолкла; даже ребята на заднем сиденье притихли. Всеобщее напряжение особенно остро почувствовалось тогда, когда все радостными криками встретили въезд в Джила-Бенд.

Наверное, было не меньше ста градусов по Фаренгейту в тени, однако парень, одетый в одни джинсы, преспокойно красил навес над крыльцом мотеля, в который привез свое семейство Кросби. Через считаные минуты после заселения в номер все уже были в бассейне, плескаясь в противно теплой воде. Какие воспоминания остались у него от той поездки и от многих других случаев, когда семья собиралась вместе?.. Сейчас ребята уже выросли; больше таких семейных поездок не будет. Кросби пожалел о том, что не может поделиться своими воспоминаниями с Люсиль. Господи, как же ему ее недостает. Он вдруг подумал, что у Трэгера семьи нет. Возможно, так оно и к лучшему, если учесть, каким ремеслом они занимаются, однако Кросби не мог бы смотреть в лицо опасности, если бы не знал, что его ждут Люсиль и ребята.

Несколько часов спустя за Солт-Лейк-Сити «Хаммер» повернул на север на магистраль И-15. Дорожный знак указал расстояние до Покателло.

Через десять миль Кросби заметил позади еще один «Хаммер», такой же огромный, как и тот, что ехал впереди. Еще через двадцать миль он убедился в том, что второй «Хаммер» его преследует. Кросби позвонил Трэгеру и сообщил о новом развитии ситуации.

– Ты находишься к югу от Покателло?

Кросби назвал точное расстояние в милях.

– Я уже в пути.

III
«Пало-Альто, Пало-Альто»

Эмилио Сапиенса, епископ Санта-Аны и округа Ориндж, в минуты легкомыслия говорил, что является прелатом «Диснейленда» и «Садов Буша»[42]42
  «Сады Буша» – парки развлечений в штатах Теннесси и Флорида.


[Закрыть]; однако по большей части он был серьезен, возможно, слишком серьезен. Сапиенса терпеть не мог регалии своей должности и надевал красную камилавку с большой неохотой, и только в паре с черной рясой, выглядевшей так, словно он носил ее еще со времени учебы в семинарии. Его проповеди были обращены в первую очередь к беднякам, и, что тем более удивительно для епископа, сам он в жизни руководствовался теми же самыми принципами. Сапиенса постоянно бродил по сельским рынкам своего прихода, донимая своих испаноязычных прихожан чисто кастильским произношением, непонятным для большинства латиноамериканцев. Единственное его тщеславие заключалось в надежде на то, что, когда через несколько недель ему исполнится семьдесят пять, Ватикан ответит отказом на его обязательное в таких случаях прошение об отставке. Сапиенсе перед сном еще предстояло пройти много миль, говоря словами поэта, однако какого именно поэта, он, подобно Берти Вустеру, не знал, а своего Дживса, который его просветил бы, у него не было.[43]43
  Имеются в виду герои произведений английского писателя П. Г. Вудхауза – безалаберный аристократ Берти Вустер и его идеальный слуга Дживс.


[Закрыть] Всякий раз, когда к нему приходил Джордж Уорт, Сапиенса качал головой и бормотал: «Пало-Альто, Пало-Альто». В свое время он хотел устроить приют рабочих-католиков в своем приходе и теперь не мог простить Уорту то, что тот обосновался в Пало-Альто.

– Я начинал это дело еще тогда, когда учился в Стэндфордском университете.

– Джордж, откройте здесь еще один приют.

– Я и с одним-то едва справляюсь.

Епископ Сапиенса втайне мечтал, что, если Ватикан все-таки примет его отставку, он сам откроет приют рабочих-католиков в Санта-Ане и проведет остаток своих дней, занимаясь тем, чем занимается Джордж Уорт.

Как и Джордж, он с большой осторожностью относился к Мигелю Арройо. На его взгляд, пылкая борьба за справедливость – занятие на всю жизнь, и цель достигается в лучшем мире, но никак не в этом. Казалось, что «Справедливость и мир» считает, будто до справедливости рукой подать, а для этого необходим толчок, совершенный отнюдь не мирными методами. И не то чтобы Мигель лично с оружием в руках сражался на границе с «Минитменами». Сапиенса уже отслужил несколько панихид по молодым парням, которые отправились воевать на границу и вернулись домой в мешках для перевозки трупов. Он винил в этом Мигеля; именно Арройо призвал к оружию и драматично объявил об отделении Калифорнии от Союза. Этот человек был романтиком, опасным романтиком.

– И все это из-за похищенного образа.

Джордж был потрясен.

– Речь идет не просто о какой-то рядовой картине.

Сапиенса с этим согласился. Однако если нужны примеры осквернения святынь, взять хотя бы все оскорбления Господа во время святого причастия.

– Люди так горячо любят Мадонну Гваделупскую.

– И я тоже, и я тоже. Но ни за что не стал бы ради нее убивать.

– Как и Мигель.

Они провели в сочувственной беседе около часа, после чего Джордж отправился домой.

– Пало-Альто, Пало-Альто, – окликнул его вслед Сапиенса – благословение, проклятие или шутка, повторяемые слишком часто.

Однако он испытал некоторое облегчение по поводу того, что Джордж ушел до намеченного визита Нила Адмирари. Вместе с ним пришла и Лулу, и Сапиенса впервые услышал о том, что они поженились.

– О, на самом деле мы были тайно женаты вот уже несколько лет, – небрежно заметил Нил.

– Не стану спрашивать, что это значит.

– Никогда не спрашивайте у профессионального журналиста, что он имеет в виду, – усмехнулась Лулу.

– Скажу, что вы оба кажетесь мне счастливыми.

К несказанному удивлению Сапиенсы, Лулу опустилась на колени, увлекая за собой Нила, и попросила благословения.

– Ваш брак ведь был освящен в церкви, разве не так? – с тревогой спросил епископ.

Порой окружающие видели в его образе жизни презрение ко всем условностям.

– Да, в Сан-Диего.

– Это достаточно близко.

Сапиенса в благословении простер над ними руку, лишенную перстней. Затем Лулу помогла Нилу подняться на ноги. Сапиенса не смог бы ответить, почему ему так нравится эта пара, особенно Лулу. Его неприязнь к журналистике была обильно подпитана в нелегкие годы работы в Вашингтоне. Ему хотелось верить, что дело тут не в том, что Лулу писала о нем лестные материалы, особенно после того, как он был назначен в Санта-Ану. Нил считал, что город был назван в честь знаменитого генерала.[44]44
  Санта-Ана, Антонио Лопес (1794–1876) – видный мексиканский военный и политический деятель.


[Закрыть]

– По-моему, все обстояло как раз наоборот.

– Сейчас его можно переименовать в честь генерала Арройо.

Сапиенса закатил глаза. Он надеялся, что эта тема закрылась с отъездом Джорджа Уорта, но, в конце концов, эти двое были журналистами, а ограбление в храме в Мехико оставалось главной темой новостей, вместе с сообщениями о вооруженных столкновениях повстанцев в горах и пустынях юго-запада. Однако Лулу и Нила в первую очередь интересовало таинственное присутствие дона Ибанеса на долговременной стоянке аэропорта Сан-Франциско.

Как выяснилось, человек, который был там убит, в прошлом работал в ЦРУ.

– Все говорит о том, что это была сорвавшаяся попытка вернуть образ, – добавила Лулу. – Там также находились Игнатий Ханнан и его люди.

– Убитый агент был связан с Теофилусом Грейди.

– Ханнан предлагает выкуп в миллион долларов за возвращение образа.

Но Сапиенсу заинтриговало присутствие дона Ибанеса.

– А как дон Ибанес объяснил свое присутствие на стоянке?

– Кто знает? Он вернулся к себе в поместье.

Сапиенса бывал там; ему устроили обзорную экскурсию.

Он стоял в копии храма в Мехико, совершенно равнодушный, размышляя о том, сколько на это все пошло денег, которые можно было бы использовать на благо беднякам прихода. Казалось, дон Ибанес прочитал его мысли. Сапиенса уезжал от него, увозя чек на солидную сумму.

– И еще там был Винсент Трэгер, выдававший себя за водителя дона Ибанеса.

– Трэгер?

Еще один бывший сотрудник ЦРУ. Ханнан в прошлом уже прибегал к его услугам.

– Судя по всему, у вас полно ниточек, которые нужно распутывать. – Казалось, Сапиенса спрашивает, зачем они пожаловали к нему.

– Мы подумали, что вы можете замолвить за нас словечко дону Ибанесу.

– Я с ним едва знаком.

– Он о вас очень высокого мнения.

Временами бывает очень трудно не найти удовольствие в подобных похвалах – порочное удовольствие, не сомневался Сапиенса. Больше всего его пугало, что в действительности он такой же комедиант, как Мигель Арройо, привлекает к себе внимание тем, что старается быть как можно незаметнее. Некоторые епископы последовали его примеру и перестали носить епископские регалии, кроме как во время богослужений. По своей первой реакции Сапиенса понял, что должны были думать о нем самом. Смотрите, какой я простой.

– И как мне его убедить? Если я попробую?

– Лоури, повар в приюте рабочих-католиков, подозревает, что дону Ибанесу известно, где находится похищенная реликвия.

Джорджу повезло, что у него оказался такой человек в Пало-Альто. Ах, какие беседы он вел с Лоури! Тот, возвратившийся к вере своей молодости после многих лет приверженности коммунистической идеологии, похоже, навсегда потерял ту почтительность, с какой миряне относятся к священнослужителям, особенно к епископам.

– Вы и палатки будете шить? – Лоури засунул в зубы свою зловонную трубку.

– Только после того, как переживу одно-два кораблекрушения.

Однако замечание Лоури связывало Сапиенсу со святым Павлом, с первым поколением епископов, апостолами, от которых на протяжении столетий вели свою родословную все епископы.

И вот сейчас, отвечая двум журналистам, Сапиенса сказал, что у него нет времени и желания отправляться в Напа-Вэлли.

– Вы могли бы ограничиться телефонным звонком.

Словно чтобы доказать их неправоту, Сапиенса заглянул в справочник и набрал номер особняка. Ответила Клара, дочь дона Ибанеса. Она приходила к Сапиенсе, когда решила не оставаться в приюте рабочих-католиков Джорджа Уорта. Клара сказала, что лучше уйдет в монастырь. Сапиенса согласился, что подобная нищета не для нее. Но, еще говоря это, он усомнился в том, что его поддержка ее решения утешит Клару надолго. Настоящая проблема заключалась в ее чувствах к Джорджу Уорту. Так что ни о каком монастыре речи быть не могло.

– О, ваше преосвященство, отца сейчас нет дома. Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Просто попросите его перезвонить мне. Дело несрочное.

Лулу и Нилу не понравилось последнее дополнение, но они тем не менее поблагодарили епископа. Он проводил их до машины, сжимая в руке бумажку, на которой Лулу записала номер своего сотового телефона. Она просила позвонить, как только будет ответ от дона Ибанеса.

Тем временем Сапиенса отправился в Пало-Альто, чтобы переговорить с Лоури.