Текст книги "Третье откровение"

Автор книги: Ральф Макинерни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– Вот вы где!

Это оказался отец Берк, в сутане. Когда он понял, что прервал разговор, его улыбка медленно померкла. Кроу встал, Трэгер последовал его примеру.

– Вас везде ищут, – сказал Берк Кроу. – Приехал этот искусствовед, и мистер Ханнан хочет, чтобы вы высказали о нем мнение.

Он вопросительно посмотрел на Трэгера.

– Я занимаюсь компьютерами, – сказал тот, затем повернулся к Кроу. – Мне пройти с вами?

– Конечно.

Кроу представил Трэгера как знакомого из Рима, и Ханнан пригласил всех в конференц-зал.

– Винсент! – воскликнула Зельда при их появлении и, бросившись к Трэгеру, заключила его в объятия.

Габриэль Фауст наблюдал за этим с загадочным выражением лица. Ханнан обрадовался, что Зельда и Трэгер знакомы.

– Она вышла замуж. – Судя по тону, это известие вызвало у Ханнана такое же облегчение, как и у Трэгера.

– Это Габриэль! – торжественно объявила Зельда, кивком подзывая мужа.

– Здравствуйте, доктор Фауст.

– Я стараюсь использовать научные звания как можно реже.

– Доктор Фауст, – одобрительно повторил Ханнан, а тем временем Лора привлекла его внимание к разложенным на столе документам. – Хорошо. Звучит впечатляюще. Давайте начнем.

Он пододвинул бумаги Кроу.

– Похоже, тут все друг с другом знакомы.

– Это Хизер Адамс, – представила Лора третью женщину, присутствующую в зале.

Сдержанно улыбнувшись, Хизер заняла свое место.

В течение получаса Трэгер убедился, что Кроу задает вопросы гораздо лучше, чем отвечает на них. Священник прошелся по послужному списку Фауста и подробно расспросил его о последних заказах.

– И у вас также есть опыт преподавательской работы?

– Более чем достаточный.

Ханнану это понравилось, и он рассказал о своем преждевременно завершившемся обучении в колледже. Фауст, похоже, не знал, как отнестись к этой параллели. Разговор продолжался, и Трэгер чувствовал себя Всевышним, которому известно о Фаусте многое из того, что остальные, скорее всего, никогда не узнают. Но затем Ханнан упомянул список картин, составленный для него Кроу, добавив, что его убедили в том, что он вряд ли сможет их купить, и спросил у Фауста, как тот относится к мысли сделать с этих картин копии. Задумавшись, искусствовед кивнул.

– Конечно, встречаются копии, изготовленные с помощью компьютера. Но я бы их не советовал. Художник напишет картину в тысячу раз лучше любой машины.

Трэгер ждал, что дальше он упомянет Инагаки, однако Фауст этого не сделал. Такой оборот беседы успокоил Трэгера. Похоже, не было необходимости открывать Кроу глаза на обширный опыт Фауста. Трэгер не удивился бы, если бы Кроу каким-нибудь образом дал понять, что ему известно о сделке Фауста и Инагаки, но священник молчал. Никто не догадывался о том, что известный искусствовед по совместительству является мошенником со стажем, занимающимся подделкой шедевров живописи. Когда встреча завершилась, Ханнан и Синклер отвели Фауста в сторону, чтобы обсудить финансовые вопросы. Кроу подошел к Трэгеру.

– Я схожу за документом, – сказал он.

Трэгер было поднялся, но Кроу положил ему руку на плечо.

– Это займет лишь несколько минут.

Лора приготовила кофе, и они вдвоем с Хизер стали обносить собравшихся.

– Лора сказала, что вы с отцом Кроу служите здесь мессу, – сказала Хизер, протягивая чашку Джону Берку.

– Да.

– Вы не против, если я приду?

Пораженный ее вопросом, молодой священник встал. Трэгер взглянул на часы. Беседа Ханнана, Синклера и Габриэля протекала хорошо. Зельда старалась делать вид, что эти трое ее нисколько не интересуют. Прошло десять минут, а Кроу все не возвращался. Трэгер перебил отца Берка.

– Где остановились вы с отцом Кроу?

– Здесь, в гостевом доме.

– Проводите меня туда.

Похоже, Берк опешил от резкости просьбы.

– Я вас отведу, – вызвалась Хизер.

Трэгер прошел следом за ней через сад, мимо скамейки, где они с Кроу разговаривали. Дверь оказалась незаперта. Хизер, захватившая ключи, удивилась. Они вошли.

– Отцу Кроу отвели номер «два-бэ».

Дверь комнаты была открыта. Трэгер заглянул внутрь, жестом остановил Хизер и прошел к кровати. Отец Кроу лежал на спине, уставившись невидящим взором в потолок. Из его груди торчал нож.

Хизер вскрикнула, и Трэгер обернулся.

– Зовите Лору, зовите Синклера. Просто приведите их сюда. Не говорите зачем.

Хизер в ужасе смотрела на убитого. Затем, взяв себя в руки, она вдруг осенила крестным знамением тело Брендана Кроу.

Чемоданчик лежал на столе.

Он был пуст.

ЧАСТЬ II

ГЛАВА ПЕРВАЯ

I

Он смылся

Отослав Хизер и убедившись, что в чемоданчике Брендана Кроу больше нет написанного рукой сестры Лусии рассказа о тайнах Фатимы, Трэгер сделал то, что подсказали ему и опыт, и интуиция. Он смылся.

Ему не хотелось ввязываться в эту историю, по крайней мере до тех пор, пока у него не появится более или менее четкое представление о том, что же произошло.

Повинуясь порыву, Трэгер захватил с собой чемоданчик Брендана Кроу, чтобы убедиться в том, что там нет потайного отделения, способного изменить первое суждение о пропаже документа.

Выйдя в коридор, Трэгер поймал себя на мысли, что машинально запечатлел в памяти план гостевого дома. Если тот, кто убил Кроу, покинул здание, он должен был выйти на дорожку, по которой только что пришли они с Хизер. Нет, злодей наверняка направился в противоположную от главного здания сторону.

Напротив комнаты Кроу была дверь в другой номер, а в конце коридора виднелись бледно-серые двери лифта. Где лифт, там и лестница. Трэгер бросился к зеленому знаку, обозначающему выход, и распахнул дверь. Он замер, прислушиваясь. Один лестничный марш уходил этажом выше, другой – ниже. Трэгер посмотрел вверх, посмотрел вниз, затем начал медленно спускаться. Дойдя до металлической двери, он положил руку на ручку из нержавеющей стали и медленно ее повернул. Заперто. Развернувшись, Трэгер большими прыжками поднялся на третий этаж и оказался в коридоре, таком же, что и этажом ниже, с эвакуационным выходом в конце.

Трэгер выбежал на балкон, обнесенный железной оградой. Скобы пожарной лестницы были вмурованы в стену здания. Трэгер схватился за решетку, свешиваясь вниз, и тотчас отдернул руку: она была липкой от крови. Значит, убийца бежал этим путем. Трэгер скользнул взглядом по пышным ухоженным газонам к дороге, ведущей к воротам. Бросив чемоданчик на землю, он перебрался через ограждение и стал спускаться по скобам, остро ощущая на ладонях кровь. Вдруг послышался шум мотора. Замерев футах в шести над землей, Трэгер обернулся.

Машина, взятая им напрокат, скрылась из виду у ворот.

Спрыгнув на землю, Трэгер подхватил чемоданчик. Логика не является точной наукой: переход от известного к неизвестному окутан тайной. Трэгер не сомневался, что в автомобиле, на котором он приехал в «Эмпедокл», сбежал убийца. Логично было организовать преследование. И теперь он знал, что именно преследует.

Трэгер хотел обойти здание, но отшатнулся, увидев людей, бегущих к гостевому дому: Джона Берка, Ханнана, Синклера, Лору. Он дал им время зайти внутрь, после чего рванул к административному корпусу. Стоянка располагалась прямо напротив. Добравшись до нее, можно будет выбрать автомобиль и броситься в погоню за убийцей. За убийцей и третьей тайной Фатимы.

Однако не успел Трэгер добежать до парковки, как двери административного корпуса разъехались, и появилась Хизер Адамс. Она направилась к Трэгеру, глядя невидящим взором.

– Я не смогла вернуться туда, – сказала она.

– Понимаю. Где ваша машина?

Какое-то время она осмысливала его слова, затем наконец кивнула.

– Убийца только что скрылся на моей машине, я отправляюсь в погоню. Дайте ключи от вашей.

– Они у меня в сумочке.

– Вы держите ее в руках.

Девушка удивилась этому. Она до сих пор не оправилась от потрясения, пережитого в номере Брендана Кроу. Хизер протянула Трэгеру два ключа на кольце с брелоком размером с серебряный доллар.

– Это святой Христофор, – объяснила она. – Вы поранились.

Хизер смотрела на окровавленную руку Трэгера.

– Которая машина ваша?

Она указала. Подбежав к маленькой «тойоте», Трэгер сел за руль. Он завел двигатель и обернулся к девушке. Та рассеянно подняла руку, и у Трэгера на мгновение мелькнула мысль, что она собирается его благословить, как благословила тело Брендана Кроу.

Выбраться из комплекса «Эмпедокл» оказалось значительно проще, чем попасть в него. Помахав рукой охраннику, Трэгер беспрепятственно выехал за ворота, как, несомненно, и тот, кто угнал его собственную машину. И что дальше?

Трэгер поехал на юг, в сторону Бостона, потому что именно туда вела магистраль. Монотонная дорога позволяла поразмышлять о произошедшем. Не таким уж бредовым выглядело предположение о том, что Кроу бежал в Штаты вместе с Джоном Берком, спасаясь от его дотошных расспросов. Но едва Трэгер отмахнулся от этой идеи, сосредоточившись на дальнейших действиях, в груди все оборвалось: он вдруг понял, что едет не в ту сторону и с каждой минутой удаляется от своей добычи. На севере тянулась дырявая канадская граница.

Проклятая логика! Трэгер позволил сознанию сформировать образ убийцы, и перед его мысленным взором появилось лицо Анатолия. Теперь требовалось связаться с управлением и получить доступ к обширной базе данных. Он собирался провести быструю проверку, обновить информацию, полученную от Дортмунда. Свернув на стоянку, Трэгер позвонил бывшему начальнику. Тот нетерпеливо рассмеялся, когда агент как мог небрежно сообщил о пропаже тайны Фатимы.

– Черт побери, при чем тут послание, нашептанное монашке семьдесят пять лет назад?

– Это поймет только католик.

– А я и есть католик!

Этого Трэгер не знал. Впрочем, откуда он мог это знать?

– А я думал, все католики в ФБР.

– Ирландцы-католики.

– Человека, священника, убили только ради того, чтобы завладеть этой тайной. Так что все это принимает очень серьезный оборот.

– Священника?

– Из Рима. Он приехал сюда…

Трэгер внезапно остановился. Он позвонил Дортмунду не ради болтовни, хотя вдруг разговор затянул его.

– Выкладывай мне все с самого начала, – сказал Дортмунд. – Включая то, что я уже знаю.

Трэгер сжал последние несколько недель в один четкий абзац – хоть в рамку и на стену. Он отправился в Рим, чтобы выяснить, имеют ли убийства в Ватикане какое-то отношение к отчету о покушении на Иоанна Павла II, который он сам составил много лет назад. Русский посол донимал кардинала Магуайра просьбами предоставить ему доступ к этому отчету. В ходе расследования открылась пропажа третьей тайны Фатимы. Несколько различных группировок считают пророчество одним из ключевых моментов современной истории. И вот теперь получалось, что человек, убивший в Ватикане двух кардиналов, священника и охранника, охотился именно за этим документом. Он наконец получил его, ценой жизни отца Кроу.

– Преступник без труда завладел бы папкой, если бы обыскал спальню Магуайра, – с грустной иронией закончил Трэгер.

– Почему же он этого не сделал?

– Его спугнули.

Дортмунд заговорил после небольшой паузы:

– Он погубил четырех человек и растерялся перед единственным свидетелем?

– Убийца понятия не имел, где документ.

Но правда ли это? Предупредили ли преступника о том, что префект забрал папку из архива?

В любом случае Брендан Кроу, наткнувшись на тайну, решил, что безопаснее забрать ее с собой, чем вернуть в архив. И, приняв приглашение направиться в штаб-квартиру «Эмпедокла», захватил папку. Глупый ход? Умный? Кто рассудит? Через считаные минуты после того, как отправился за письмом сестры Лусии в свой номер, Кроу был убит, а содержимое чемоданчика исчезло. Отправив Хизер сообщить это известие в административное здание, Трэгер пустился в погоню.

– И ты думаешь, что преследуешь Анатолия?

– Предполагаю. – Сколь бледная надежда мелькнула в этом замечании.

– Который, быть может, похитил документ, якобы находившийся в кейсе в гостевом доме посреди Манчестера, штат Нью-Гемпшир?

– Поэтому я и хочу навести об этом человеке справки. Мы ведь не растеряли любопытство в отношении бывших сотрудников КГБ?

Целых полминуты слышалось лишь задумчивое мычание босса.

– Где тебя найти?

– Лучше я сам позвоню.

– Я полагал, ты охотник, – сказал Дортмунд.

А не добыча? Трэгер вспомнил, как в Риме заметил за собой слежку. Однако зачем Анатолию шпионить за ним теперь, когда документ, ради которого он уже убил стольких человек, у него в руках? Насколько было бы проще, если бы Анатолий его искал. И если Анатолий вообще тот, кто ему нужен. Если… О проклятье!

– Послушай, старый друг и наставник, а мы не можем пустить слух, что Кроу убили ради копии тайны, причем копии неполной, а настоящий документ остался в чемоданчике?

Дортмунд снова напевал, теперь уже дружелюбно.

– В нем есть потайное отделение.

Мычание Дортмунда стихло.

– Напоминает доказательства существования Бога, которым нас учили в Джорджтаунском университете: спрятанное одним может найти другой… – Он помолчал. – Идея глупая, но таково большинство идей. Я попробую что-нибудь сделать.

– Буду на связи.

– Надеюсь.

В гостиничном номере в Кембридже Трэгер размышлял о прощальных словах бывшего начальника.

Въехав в город, он тотчас же свернул на стоянку перед «Макдоналдсом» и заглянул в бардачок. Нужно было ввести точный адрес в устройство GPS на приборной панели. Трэгер предупреждал Брендана Кроу о смертельной опасности, ведь он мог опознать убийцу кардиналов. Отчасти он хотел встряхнуть и припугнуть священника. Что ж, он не ошибся. По версии Трэгера – черт побери, о какой версии можно говорить, когда речь идет лишь об интуитивном чутье, – Кроу убил тот самый человек, который вонзил нож в грудь кардинала Магуайра.

Трэгер улегся на кровать, подложив под спину подушку, чтобы видеть величественные воды Чарльз-Ривер. Он поселился в гостинице, имея при себе один только чемоданчик, но теперь портье были далеко не такие любопытные, как раньше. Когда-то в каждой гостинице специальный частный детектив следил, чтобы номера не использовались для свиданий, сейчас же гостя спрашивают о количестве необходимых ему ключей. И даже тоненький чемоданчик считался вещами.

Багаж Трэгера ограничивался тем, что было на нем надето. Точнее, тем, что было с него снято: первым делом он разделся и принял душ, желая поскорей оттереть ладони. Поэтому теперь он лежал в одних трусах, уставившись на реку. Смогут ли все моря и океаны, все владения Нептуна, смыть кровь с его рук? Трэгер убеждал себя в том, что нарочно выжидает, давая Дортмунду время навести справки об Анатолии. Однако от одной лишь информации мало толку. Трэгер рассчитывал, что всплывет что-нибудь свежее, совсем свежее. Например, черт побери, местонахождение Анатолия.

Однако подсознательно его терзала мысль о том, что вытекало из вопросов Дортмунда. Трэгеру приходилось полагаться лишь на слова Кроу о том, что тот захватил документ из Рима. Но если это было не так, почему с ним расправились?

Что ж, два кардинала, священник и охранник погибли в Ватикане впустую. Подумаешь, еще одно бессмысленное убийство. Ха! Раскрыв телефон, Трэгер позвонил секретарше Беа.

– Ну, спасибо, что остаетесь на связи, – радостно ответила та.

Боже милосердный, как же приятно слышать ее голос, будто соединяющий его с нормальным миром. Как только расследование завершится и он вернется к себе в кабинет… Однако пока нельзя тешить себя фантазиями.

– Беа, ты же знаешь, каково приходится в отпуске.

– Можете не рассказывать. Знаете, я до сих пор не привыкла к тому, как хорошо теперь работает связь через Атлантику.

Трэгер оставил это замечание без внимания.

– Мне кто-нибудь звонил?

– А то как же! Вас нет несколько недель, и вы еще спрашиваете, звонил ли вам кто-нибудь!

– Недавно. Вчера, сегодня.

– Только ваш партнер по гольфу, Дортмунд.

– Дортмунд! Когда?

– Вчера. Что за шутник, – добавила Беа. – Он пытался говорить с иностранным акцентом.

– Но тебя не проведешь?

– У меня прекрасная память на голоса.

– И что ему было нужно?

– Он сказал, что перезвонит.

– В следующий раз запиши разговор на диктофон, – сказал Трэгер, стараясь скрыть тревогу в голосе.

– Записать на диктофон?

– Я тоже люблю пошутить.

И снова Беа подивилась качеству спутниковой связи.

– Когда вас ждать назад?

Назад. Если бы он мог просто бросить все и вернуться к обычной жизни.

– Сначала, Беа, нужно кое с чем разобраться.

– Что ж, желаю вам удачи.

Это не Дортмунд пытался изменить свой голос. Анатолий? Так кто за кем охотится? Трэгер подумал было перезвонить Беа и предложить ей отправиться в отпуск, уехать куда угодно, лишь бы подальше от офиса. Если Анатолий раздобыл номер телефона, он знает и адрес. Раскрыв трубку, Трэгер поколебался, затем захлопнул ее. Он не хотел пугать Беа, а как отослать ее в отпуск, не называя причин?

До сих пор поручение Дортмунда казалось ностальгической поездкой, воспоминанием прошлого. Ни убийства в Ватикане, ни кража из архива, ни встреча с Анатолием не предвещали опасности, по крайней мере для него лично. И вдруг все изменилось.

Раз уж он занялся логическими скачками, почему бы не предположить, что Анатолий лишь отъехал от ворот «Эмпедокла» на угнанной машине, после чего остановился и стал ждать? В таком случае он обязательно увидел бы, как Трэгер промчался мимо в маленькой «тойоте». Трэгер – охотник? Трэгер – добыча? Это ему не понравилось. Совсем не понравилось.

Встав с кровати, он оделся, взял чемоданчик Кроу и спустился по черной лестнице на стоянку, чтобы угнать машину и убраться отсюда куда подальше. Выбрав неказистый «шевроле», он завел его и выехал со стоянки. Оглядываясь по сторонам и то и дело посматривая в зеркало заднего вида. Трэгер объехал квартал. Убедившись, что никто за ним не следит, он вернулся на стоянку гостиницы за машиной Хизер. Трэгер долго петлял по Кембриджу, а затем по Бостону, сам не зная, куда направляется.

II

«Черная икра быстро приедается»

Когда прибежала Хизер с известием о том, что с отцом Кроу случилось несчастье, Зельда прижалась к Габриэлю Фаусту. Лора как могла успокоила подругу и вытянула из нее, что к чему, после чего вместе с братом и Ханнаном поспешила в гостевой дом. Следом за миллиардером бросились его помощники. Габриэль Фауст проводил их взглядом, обнимая дрожащую Зельду. Хизер осталась стоять в атриуме, медленно поворачиваясь на месте, словно стрелка компаса в поисках севера. Габриэль шагнул к ней, не выпуская Зельду. Казалось, все трое исполняют какой-то сложный танец.

Перестав крутиться, Хизер уставилась на них, все еще потрясенная.

– Что произошло? Отец Кроу упал? Что с ним?

– О, кровь, кровь! – запричитала Хизер.

Зельда расплакалась. Габриэль похлопывал ее по спине, гадая, во что же влип.

Переговоры прошли гладко, предложенное жалованье превзошло самые дерзкие мечты, Лоре оставалось только подготовить договор в письменной форме – и вот теперь это. Габриэль уныло думал, что все сгинет так же, как его великие надежды последних лет. Разумеется, за исключением Зельды. Она оказалась самым настоящим сокровищем. Во всех отношениях. Опустив руку, Габриэль похлопал ее по ягодицам. Хизер отрешенно смотрела на них. Затем развернулась и вышла из здания.

– Бедная девочка. – Зельду била дрожь.

– Кажется, любовь моя, я ее шокировал.

– Чем же?

Габриэль повторил жест.

– Что бы я без тебя делала? – выдохнула Зельда.

Прижимая ее к себе, Габриэль увидел, как из кустов появился Трэгер. Он возбужденно заговорил с Хизер. Та, постояв, что-то ему протянула, и он тотчас же бросился к стоянке и уехал прочь. Габриэль ни словом не обмолвился об этой странной сцене ни Зельде, ни Хизер, когда та вернулась.

Наступило затишье перед бурей. Ханнан шагнул в двери, не дожидаясь, пока те раздвинутся полностью. Вскоре он возбужденно спорил с Лорой и Синклером. Ханнан хотел убрать тело и сделать вид, будто ничего не произошло.

– Нат, это же безумие! – возразила Лора. – При всем моем уважении. Речь идет об убийстве.

– Я о том и говорю! – воскликнул Ханнан. – Как оно скажется на «Эмпедокле»?

– Никак, – решительно заявил Рей Синклер. – Ничего плохого точно не будет.

Несколько минут пришлось убеждать Ханнана в том, что по щелчку эту проблему не решить.

– Нат, он же был священником, – терпеливо напомнил Синклер. – И он работал на тебя.

Ханнан задумался.

– Упокой, Господи, его душу, – наконец рассеянно промолвил он.

– Джон отпустил ему грехи, – вставила Лора.

Бизнесмен кивнул. Он посмотрел на Синклера.

– Не исключено, что это дело рук конкурентов.

– Нат, у тебя нет конкурентов.

Фраза могла показаться слишком уж льстивой, однако Фауст понял, что это чистая правда. Разумеется, он навел справки о Ханнане и «Эмпедокле», перед тем как приехать сюда с Зельдой, и был оглушен тем, что удалось узнать. Осталось единственное сомнение: действительно ли Зельда в таких дружеских отношениях с Ханнаном, как утверждает.

– Ну, я бы не сказала, в дружеских. Скорее, в приятельских. – Она, мило улыбнувшись, потрепала Габриэля по бедру. – Мы с ним видимся на мессе.

Обжимаясь с Зельдой в самых разных кроватях на протяжении всего периода, что она называла медовым месяцем, Габриэль, в частности, выяснил, что угрызения совести по поводу предыдущих случайных связей – сколько раз они были близки, два? – превратили ее в церковную мышь. У нее был исповедник, священник по фамилии Трепанье, и она почти каждый день ходила на мессу, расплачиваясь за содеянное. Но вот теперь, в ответ на ее молитвы, они поженились. Освободившись от греха, Зельда находила законный секс гораздо более возбуждающим, чем все то, что было прежде, и в первую очередь потому, что после него не было похмелья раскаяния. Теперь они занимались лишь тем, чем обещали заниматься перед лицом Господа, венчаясь у алтаря церкви Санта-Сусанна.

Пришлось вызвать полицию, несмотря на первое побуждение Ханнана. Вместе с полицейскими приехала «скорая», а следом прибыли криминалисты. Полицейский, руководивший расследованием, по фамилии Перселл, собрал всех в конференц-зале и никого оттуда не выпускал. Не скрывая благоговения перед Ханнаном, он смущенно объяснил, что должен допросить каждого. Габриэль убедил Зельду в том, что им нечего сказать полиции. Все произошло вскоре после того, как они приехали, причем в другом здании, куда они даже не заходили. Скоро их отпустят.

Однако его не покидало определенное облегчение в связи с тем, что Брендан Кроу ушел в мир иной. Разумеется, он ничего не имел против этого человека, да и не мог иметь, но все же когда Кроу прошелся по послужному списку Габриэля, в его голосе прозвучала скептическая нотка.

– И чем же вас смущала преподавательская деятельность? – спросил он.

– А вы сами когда-нибудь преподавали?

Кроу ничего не ответил, обратив внимание на то, что последним грантом НФПИ, который получил Фауст, было исследование творчества Делакруа.

– Работа, в общем-то, была пустяковая. Просто черная икра быстро приедается.

Черт побери, пришлось объясниться! Разумеется, под черной икрой он подразумевал искусство Возрождения.

– И вы к нему вернулись?

– Я посвятил Возрождению всю свою жизнь.

– Не писали книг?

Фаусту казалось, он проходит собеседование на должность преподавателя в университете.

– Мне предлагали выпустить сборник статей.

– Неплохая мысль, – одобрительно заметил Кроу, удивив Габриэля улыбкой. – Прошу простить за дотошные расспросы. Меня подвергли такому же испытанию.

– Вы остаетесь здесь? – спросил Габриэль.

– О, я должен вернуться в Рим.

– В Рим, – вздохнул Габриэль. – И чем вы там занимаетесь?

Слава богу, он не знал, что Кроу временно исполняет обязанности префекта Ватиканской библиотеки, отвечая за книги, музеи, архивы.

– А здесь вы для того, чтобы дотошно расспрашивать кандидатов?

Кроу умел смеяться, хотя, похоже, у него давно не было повода.

Это первое. Как он будет работать с лишенным чувства юмора священником, который прошелся по его досье, словно беседовал с попрошайкой. Он счел необходимым дать Кроу понять, что согласился на эту работу по настоянию жены.

– Вас она нисколько не интересует? – удивился Кроу.

– Нет, интересует. Конечно интересует. Мистер Ханнан изложил все так заманчиво.

– Он человек темпераментный.

А сам Кроу был флегматиком. Ну а что представлял из себя Габриэль Фауст?

Ему предстояло стать директором некоего фонда, названного – подумать только! – «Приютом грешников».

– Ну, здесь мне самое место, – пошутил Габриэль.

Рассмеялся только Рей Синклер.

Они ударили по рукам, и тут разверзлась преисподняя. Ворвалась Хизер, словно гонец из трагедий Шекспира. Не стало Брендана Кроу, который так смущал Габриэля, но зато появилось жуткое предчувствие, что теперь соглашение расторгнут. Дал ли он своим сомнениям волю? К нему подошла Лора Берк.

– Я составлю договор. Сможете его подписать, когда вас отпустят.

Через десять минут она вернулась с документом. Они устроили небольшую церемонию подписания в конференц-зале – Лора, Зельда и Габриэль.

– Какой красивый у вас почерк, – заметила Лора.

– Каллиграфия – моя страсть.

– Вот как? – игриво улыбнулась Зельда.

Во время допроса Перселл спросил ее имя.

– Зельда Льюис, до недавнего времени, – ответила она. – Теперь Зельда Фауст.

Все прошло гладко, как и предсказывал Габриэль.

– Несчастного убили? – спросила Зельда.

– Расследование только началось, – сказал Перселл. – Не вижу никаких причин задерживать вас и мистера Фауста.

Лора Берк проводила их до машины.

– Какое-то время мы теперь будем заняты, – извиняясь, сказала она. – Я позвоню вам, и тогда решим, когда вам приступать к работе.

– А куда подевался Трэгер? – спросил Габриэль.

– Полиция тоже интересуется.

Габриэль промолчал, ничего он не сказал и потом, когда по дороге домой Зельда упомянула, что Трэгер работал вместе с ее покойным мужем. В ЦРУ.

– Но я тебе это уже говорила.

– Как и то, что ему понравился твой Делакруа.

III

«Где Винсент Трэгер?»

Отец Джон Берк остановился перед телом друга, распростертым на окровавленной кровати, и принялся отпускать ему грехи. Молодой священник делал над собой усилие, чтобы не запинаться. «Ego te absolvo…» ^[77]– начал он, и в его сознании сгустился мрак, остальные слова вылетели из головы. Как идиот, Берк выпалил, точнее, пролепетал: «Salva nos, domine, vigilantes, et custodi nos dormientes, ut vigelemus cum Christo et requiescamus in pace». ^[78]Молитва вечернего богослужения с готовностью сорвалась с его уст, несмотря на то что он начисто забыл формулу отпущения грехов. Но вскоре она всплыла у него в памяти, и Джон прочитал ее чуть ли не с радостью – такое испытал облегчение. Впоследствии он терзался мыслью, что, если бы не замешкался, Брендан Кроу, возможно, был бы жив.

Остальные держались поодаль, не вмешиваясь в обряд, но как только он закончился, все ворвались в номер. Лора схватила запястье Брендана, пытаясь найти пульс. Отпустив руку, она ощупала шею. Джон не отрываясь смотрел на сестру. Их взгляды встретились – Лора покачала головой. Затем она обернулась.

– Рей, позвони охране у ворот. Скажи, чтобы с территории никого не выпускали. Я вызову полицию.

– Нет! – воскликнул Ханнан. – Никакой полиции!

И начались споры. Игнатий Ханнан, подчиняясь невероятно эгоистическим мотивам, хотел просто замять произошедшее с Бренданом: убийство на территории комплекса «Эмпедокл» – это проблемы с бизнесом, проблемы со средствами массовой информации. Лора отвела босса в сторону. Джон не сомневался, что компьютерный гений подчинится.

Сестра восхитила его хладнокровием и практическим подходом. Кому еще пришла в голову мысль, что тот, кто совершил это чудовищное злодеяние, сейчас как раз спасается бегством, спешит убраться подальше от места преступления? Но тут позвонил охранник и сообщил, что до распоряжения Лоры никто посторонний не покидал территорию.

– Где Винсент Трэгер?

Этот вопрос неоднократно поднимался в следующие полчаса, после того как Джон накрыл тело Брендана простыней и все вернулись в административный корпус.

– А кто такой этот Винсент Трэгер? – наконец спросил Нат Ханнан.

Первым ответил Джон: Трэгер приезжал в Рим, расследуя кое-какие неприятные события в Ватикане. Он обсуждал их с Бренданом.

– Какие неприятные события?

– А это имеет значение?

– Трэгер служит в ЦРУ, – сказала Зельда. – По крайней мере, служил.

– Черт возьми, откуда вы знаете? – воскликнул Ханнан.

– Мой муж, первый муж, работал в ЦРУ. Они с Трэгером были коллегами. И друзьями.

Во время разговора Габриэль Фауст вышел на улицу покурить, и Джон присоединился к нему. Мужчины молча разглядывали ухоженные газоны, подстриженные кусты, деревья. Вспомнив, как они с Бренданом курили в баре в полуподвальном этаже дома Святой Марфы, Джон тяжело вздохнул. Он беспомощно посмотрел на Фауста, и у него навернулись слезы.

– Брендан был моим другом, – объяснил Джон. – Наверное, лучшим другом.

– Не думаю, что он мучился перед смертью, – сказал Фауст. – Простите, я сказал глупость.

Непродолжительная пауза.

– Отец Кроу прекрасно разбирался в искусстве Возрождения, – наконец сказал Габриэль.

– Он прекрасно разбирался во всем.

Сохраняет ли разум после смерти все те знания, что кропотливо собирал долгие годы? Брендан любил обсуждать этот вопрос. Джона потрясла гибель священника, потрясла сильнее, чем кончина отца, сильнее, чем осознание, что матери осталось жить совсем недолго. Брендан погиб в расцвете сил. Очень вероятно, он стал бы новым префектом Ватиканской библиотеки. Вдруг все это потеряло смысл, превратилось в пустые мелочи. Джону не давала покоя мысль о том, что все те слова, которые он прекрасно знал и мог цитировать наизусть, теперь приобрели совершенно новое значение. «Ибо не имеем здесь постоянного града». Как просто это сказать и жить дальше так, словно обязательно наступит завтрашний день. Почему он сразу не связал убийство Брендана с насильственной, по словам друга, смертью государственного секретаря и кардинала Магуайра? Джон поверил не сразу – Брендан обладал очень своеобразным чувством юмора. Но вскоре серьезность его слов стала очевидна. Разумеется, Брендан считал, что Джон наивен, доверчив и все еще оглушен радостью работы в Ватикане. Все верно. Джон не тешил себя мыслью об искушенности в делах житейских и церковных; известие о кровавых убийствах выбило его из колеи. И если бы он был подозрителен, разве не продолжал бы сомневаться в словах Брендана? Джон молил Бога о том, чтобы никогда не пресытиться привилегией работать в непосредственной близости к понтифику.

– А Винсент Трэгер тоже ваш друг? – спросил Габриэль Фауст.

– Я его почти не знаю.

– Он друг Кроу?

– Скажем так – знакомый.

Когда стало ясно, что Трэгера нигде нет, его исчезновение оказалось в центре внимания. Перселл, следователь полиции, недоумевал, зачем Трэгер заявился в «Эмпедокл», если, как сказал отец Берк, он был здесь чужим человеком.