Текст книги "Третье откровение"
Автор книги: Ральф Макинерни
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Когда процессия свернула в трапезную, Трепанье остановился и, не обращая внимания на потоки священнослужителей, следил за коридором, откуда только что вышел. Он увидел, как Трэгер ринулся прочь, словно отпущенная пружина. Прокравшись обратно, Трепанье заглянул за угол и как раз увидел, как Трэгер заходит в лифт.
Глядя на загорающиеся одна за другой над дверью цифры, Трепанье мысленно благодарил небо за вдохновение, побудившее его поселиться здесь, в Североамериканском колледже. В то время решение перебраться в колледж из комнаты для гостей в братстве Пия IX было обусловлено близостью к Ватикану. Сейчас же Трепанье думал, что провидение направило его сюда засвидетельствовать возвращение третьей тайны Фатимы! У него появилась четкая цель.
Кабина остановилась на последнем этаже, на том самом, где располагалась комната Трепанье. Не дожидаясь, когда лифт спустится, Трепанье выскочил на лестницу. После первых же двух пролетов он пожалел о своем решении, однако возвращаться значило терять драгоценное время, поэтому он поднялся пешком.
Добравшись до последнего этажа, Трепанье остановился. Прислушался. Ничего. Шагнув вперед, он увидел лишь пустой коридор. Не зная, как быть дальше, Трепанье двинулся вперед, и тут его взгляд упал на дверь с надписью «крыша». С убежденностью, далекой от логики, он понял, что Трэгер именно там.
Трепанье потянул ручку на себя и после еще одного короткого лестничного пролета остановился перед другой дверью. Дыхание его вырывалось судорожными, возбужденными хрипами. Он всем своим нутром ощущал близость письма сестры Лусии. Трепанье проскользнул на крышу. Увидев тех, с кем встретился Трэгер, он укрылся за столиком под сложенным зонтиком, откуда ему было видно все происходящее.
Анатолий протянул конверт.
– Это знаменитая тайна Фатимы, пропавшая из Ватиканского архива. Я меняю ее у агента Трэгера на отчет о покушении на Папу Иоанна Павла Второго.
Несомненно, эти слова были заранее отрепетированы. Анатолий произносил их громко и четко, словно кто-то еще его слушал.
– Откуда она у вас? – спросил Нил Адмирари.
– Нил, – вмешалась Донна Куандо, – пожалуйста, помолчи.
Церемония проходила с большой торжественностью. Трэгер протянул свой пакет, Анатолий протянул свой. Оба вцепились в чужие конверты. Казалось, это репетиция роты почетного караула. Затем оба бывших агента, получив то, ради чего пришли, отступили назад.
И тут плечо Трэгера пронзила боль. Он отшатнулся от Анатолия, а тот стремительно обернулся на хлопок, сжимая бесполезный пистолет. И тотчас же бросился к двери. Прогремели выстрелы. Пули впивались в каменные плиты крыши, преследуя Анатолия, осколки разлетались из-под них во все стороны.
Внезапно, опрокинув стол, кто-то в сутане метнулся к раненому Трэгеру. Это был Трепанье, и он видел только конверт в руках агента – документ, которого жаждал столько лет, предмет всех его надежд и страхов. Трепанье набирал скорость, приближаясь к Трэгеру, но тот его заметил. Когда Трепанье изо всех сил рванул вперед, Трэгер, несмотря на рану, отступил в сторону – священник по инерции проскочил дальше и, развернувшись, налетел на невысокий парапет, ограждавший крыши. Удар пришелся чуть ниже колен. Трепанье вскинул руки, на его лице появилось выражение безотчетного ужаса, и он провалился спиной вперед в податливую пустоту.
Предсмертный крик был слышен даже сквозь гул приближающегося вертолета.
Без единой царапины Анатолий добежал до двери, распахнул ее и увидел Льва. Анатолий сорвал с себя сутану, не выпуская драгоценный конверт.
– Выведи меня отсюда!
– Следуй за мной, – сказал Лев.
Преодолев лестничный пролет, они пробежали мимо лифта и дальше, до самого конца коридора, где находился грузовой лифт. Лев не стал заходить в кабину.
– Спустишься в подвал, оттуда уже сам выберешься.
Двери закрылись, и кабина пришла в движение. Анатолий сдерживался изо всех сил, чтобы не вскрыть пакет. Его переполнял восторг. Скоро все прояснится. И он будет отомщен.
Лифт медленно полз вниз. Когда он наконец опустился в подвал, за дверьми оказались двое. Анатолий попал под прицельный огонь. Когда он упал, один из нападавших вырвал у него из рук пакет, и они поспешили прочь, бросив Анатолия умирать. Последним, что он увидел в этой жизни, было то, как все его надежды исчезают за дверью на стоянку.
Белый вертолет, поднявшись с площадки в Ватикане, пролетел низко над куполом собора Святого Петра, чтобы его не заметили толпы на площади, и через считаные минуты оказался над Североамериканским колледжем. Поднимая вихрь, разметавший столы, стулья и прочие легкие предметы, вертолет опустился на каменные плиты. Нил Адмирари наблюдал за ним, распластавшись на крыше, забившись в угол. В нескольких шагах от него Донна помогала раненому Трэгеру.
Дверца открылась, но огромный несущий винт продолжал вращаться. Выскочивший Карлос Родригес бросился к Трэгеру.
– Пакет у тебя? – возбужденно спросил он.
Трэгер молча протянул ему конверт, полученный от Анатолия.
Дверь, ведущая на крышу, распахнулась, и ворвались трое мужчин. Двое были вооружены, третий показал Родригесу свое удостоверение.
– Мы представляем правительство Соединенных Штатов, – крикнул он.
Родригес взглянул на документ. Тем временем двое других обступили Трэгера.
– Винсент Трэгер, вы арестованы.
Второй добавил, обращаясь к Родригесу:
– У нас есть ордер на экстрадицию.
– Куда вы его заберете? – спросила Донна.
– Сейчас? В американское посольство.
– Немедленно подавай протест, – повернулась Донна к Родригесу.
Поднявшись на ноги, Нил Адмирари приблизился к остальным, с опаской поглядывая на вращающийся винт.
– Пресса, – объявил он. – Нил Адмирари из журнала «Тайм». Я могу увидеть ордер на экстрадицию?
– Если хотите, загляните в посольство.
Родригес шагнул вперед.
– Я забираю этого человека в больницу. Он ранен, о чем вы, полагаю, и сами знаете.
Донна повела Трэгера к вертолету. Сотрудники американских спецслужб застыли в нерешительности.
– В какую больницу? – наконец спросил один из них.
– В ватиканскую.
Трэгеру удалось с помощью Донны забраться в кабину. Его рука висела безжизненной плетью, он потерял много крови.
– Нил, пошли, – окликнула Донна. – Залезай.
Посмотрев на вертолет, на несущий винт, на маленькую кабину, журналист покачал головой.
– Я лучше прогуляюсь пешком.
ЭПИЛОГ
Но не слишком ли поздно?
В последующие недели воинственное настроение захлестнуло все европейские страны, и была предпринята запоздалая попытка утихомирить иммигрантов, заполонивших Старый Свет и вознамерившихся обратить его в свою, привнесенную извне веру. Правительства пошли на уступки. Трусливые уступки. Руководители и народ, растеряв веру и моральные принципы, робели перед пришельцами с их гневными требованиями, осуждающими общество, в которое вторглись.
Однако беспорядки, поджоги, погромы и кощунственные нападки на церкви, статуи и образы настолько знакомые, что уже почти незаметные, разбудили какое-то подобие того боевого духа, который повел дона Хуана Австрийского в бой при Лепанто, который придал силы защитникам Вены отстоять свой город под натиском ислама.
Покорная готовность видеть в крестовых походах нападение христианства на ислам сменилась воспоминаниями о мусульманских вторжениях в Европу. Теперь было уже ясно, что враг обосновался внутри.
Словно осознав наконец смысл своего существования, вооруженные силы смели погромщиков с европейских улиц и площадей. Законы были пересмотрены, иммигрантов пароходами вывозили прочь из Старого Света через средиземноморские порты.
День смерти Орианы Фаллачи во многих странах объявили государственным праздником.
Быть может, в Фатиме Богородица и не предсказала это решающее противостояние, но это сделала атеистка от католиков.
Европейский союз распался.
Евро ушло в прошлое. В возрожденные государства снова вернулись разноцветные лиры, песеты, марки и франки.
Люди робко, в первую очередь женщины и дети, но затем и мужчины, потянулись обратно к вере своих отцов. Когда запретили порнографию и объявили вне закона аборты, циники заговорили о новом пуританстве.
В Иерусалиме евреи и палестинцы, брошенные могущественными заступниками, наконец сели за стол переговоров, и казавшийся бесконечным мирный процесс завершился решением, которое удовлетворило обе стороны.
Правительства ближневосточных стран в резкой форме опротестовали высылку своих единоверцев и предлагали на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций одну резолюцию за другой. Это ничего не дало. Запад устал выслушивать нотации от правительств, спонсирующих терроризм и джихад. Когда в мусульманских странах разразилась кровавая гражданская война между различными течениями ислама, их представители в ООН, обвиненные в предательстве национальных интересов, один за другим сложили с себя полномочия и попросили политического убежища в Нью-Йорке. После отказа их выслали домой, на милость соотечественников.
Но не слишком ли поздно? Окрепнет ли переломленный хребет Европы, всего западного мира настолько, чтобы довести начатое до конца?
Папа вернулся в Ватикан. Теперь он снова смотрел на площадь перед собором Святого Петра, заполненную паломниками, кающимися и миролюбивыми туристами. Когда наместник Христа на земле поднимал руку, благословение его распространялось далеко за пределы Ватикана, оно неслось в обращении urbi et orbi, городу и миру.
Законы и армии ничто без веры во всемогущего Бога и посредничества Его благословенной Матери. Воскресные молитвы его святейшества, прочитанные при огромном стечении народа, впоследствии внимательно изучали как предлагающие единственное рациональное объяснение проходившим юридическим и общественным реформам.
Перед возвращением в домик на берегу Чесапикского залива Дортмунд навестил Трэгера в ватиканской больнице.
– Тебе повезло, что ты остался жив, – сказал он, пододвигая стул к койке.
– Всем нам повезло.
– Пожалуй.
– Мне сказали, все обвинения против меня сняты, – заметил Трэгер.
– А кто их выдвинул?
– Один обезумевший прокурор, вставший на путь преступлений.
Смешок Дортмунда был равносилен громкому хохоту любого другого человека.
– Когда вернешься, Винсент, загляни ко мне в гости.
После ухода Дортмунда Трэгер поймал себя на том, что в мысли о возвращении домой для него нет ничего привлекательного. Бедняги Беа больше нет в живых, ее застрелил Анатолий – еще одна отметина на оружии безжалостного убийцы. Но новых жертв не будет. Родригес рассказал, что труп Анатолия обнаружили в подвале Североамериканского колледжа.
– И никаких улик, – добавил он.
– Отчет, который я ему передал, был при нем?
– Нет, не было.
– Вот тебе и улика, Карлос.
Когда Чековскому принесли отчет, он просто рассеянно кивнул.
– Оставьте, я посмотрю, когда будет время.
Но как только помощник закрыл за собой дверь, Чековский схватил конверт и достал из него стопку листов. Пробежав взглядом первую страницу, он пролистал документ и швырнул его на стол. Ему досталась лишь распечатка предварительного отчета, а не то, что хранилось в Ватиканском архиве. Однако это лишь усилило решимость Чековского любой ценой получить то, чего у него не было. Необходимо выяснить, упоминается ли его фамилия в окончательном варианте.
Перед уходом из посольства Чековский разорвал листы, забрал ворох клочьев к себе домой и сжег в камине. Горящая бумага приятно пахнет и почти не дает дыма.
– Поздравляю ваше высокопреосвященство с тем, что вам удалось вернуть этот священный документ, – сказал Чековский кардиналу Пьячере, встретившись с исполняющим обязанности государственного секретаря несколько дней спустя.
– Можно сказать, произошло настоящее чудо. Насколько я понимаю, ваше превосходительство, мы перед вами в долгу.
– Передо мной? – удивился посол.
– Ведь этот Анатолий работал на вас?
Отрицательный ответ лишит его признательности кардинала, но положительный вообще заведет неизвестно куда.
– Святой престол может всегда рассчитывать на содействие моей страны.
– Похоже, Россия избежала того хаоса, от которого пострадали другие страны.
– Слава богу, – сказал Чековский.
Вот уж точно, в Риме веди себя как римляне. [138]
– И Его благословенной Матери. Похоже, у Нее особый интерес к России.
– Мы всегда чтили Богородицу.
– Обращенной России суждена долгая эпоха мира и процветания.
– Обращенной в католическую веру?
Улыбнувшись, Пьячере сплел пальцы.
– Наш союз не означает конец православия – с его давними традициями и красивыми богослужениями. Вы читали Владимира Соловьева? [139]
– Пока не читал, – осторожно ответил Чековский. – Ваше высокопреосвященство, мне бы хотелось повторить свою просьбу.
– Вы имеете в виду отчеты о покушении на Иоанна Павла Второго?
– Как вам удается держать в голове столько информации! Да, я имел в виду именно их.
– Ваше превосходительство, их также похитили.
– Ваше высокопреосвященство, но кому они могли понадобиться?
– Действительно, кому? Но по сообщению одного из наших ведущих архивариусов, Реми Пувуара, документы возвращены на место. Разве не чудо?
– Так, значит, мою просьбу могут рассмотреть? – как можно спокойнее произнес Чековский.
– Его святейшество согласился передать вам все эти материалы. С одним условием. – Кардинал расплел руки и вытянул их на столе. – Их необходимо уничтожить.
– О, ваше высокопреосвященство, положитесь во всем на меня. Я лично прослежу. Когда можно будет получить документы?
– Немедленно. Отец Ладислав проводит вас к отцу Пувуару, тогда и состоится передача.
Зельда Льюис-Фауст настояла на том, чтобы взять на себя расходы по торжественному празднованию бракосочетания, и Лора не нашла вежливый способ отказаться. Ее брат Джон специально прилетел в Америку, чтобы отслужить свадебную мессу и засвидетельствовать обет Лоры и Рея Синклера жить в любви и согласии. Посаженным отцом был Нат Ханнан, он провел невесту по проходу к дожидавшемуся жениху. Во время церемонии Зельда плакала навзрыд – женщина, потерявшая двух мужей, из них навсегда по крайней мере одного. Нат Ханнан нанял частного детектива по фамилии Валленштайн, с блестящими рекомендациями, чтобы тот разыскал Габриэля Фауста. Одна из целей розысков заключалась в том, чтобы вернуть Фауста в объятия любящей жены.
Из окна гостиничного номера, выходящего на гавань Пантеллерии, Габриэль Фауст наблюдал, как маленькое суденышко борется с течением, заходя в порт. Только через час кораблю наконец удалось проскользнуть через узкий проход в спокойные воды. Фаусту все это казалось метафорой его нынешнего положения.
Но мир и спокойствие быстро надоедают. После долгих лет постоянной борьбы, плавания в бурных водах тихая благодать порта оказалось сомнительной радостью. Фауст скучал по возбуждающей неопределенности, скучал по притяжению неведомого будущего. Он скучал по Зельде.
Бездействие навевало нежелательные мысли, от которых он не мог спрятаться. Баснословное богатство, как бы он его ни достиг, хранилось в базах данных цюрихского банка. Чек, полученный от Трепанье, Фауст быстро перевел на другой счет, к которому привязал действительную кредитную карточку. Если не брать в расчет чисто гипотетическую возможность полного и абсолютного краха западной экономики, Габриэль ничего не опасался.
Возможностей для беспутной жизни на Пантеллерии было немного: все женщины или уродливые, или целомудренные, или замужние. Ни одного борделя на весь остров. Бары закрывались в десять вечера! Габриэль скучал по Зельде.
Не имея причин для беспокойства, он не мог отделаться от чувства тревоги. Моль и ржа не истребят его сокровищ, воры не подкопают и не украдут, [140]но миллионы давали Габриэлю лишь хрупкое ощущение защищенности. Имеет ли какое-нибудь значение то, что он богат? Когда-то деньги означали, по крайней мере, возможность свободно перемещаться. Теперь Фауст не смел покинуть Пантеллерию. Никому и в голову не придет, что он здесь. Если бы только Зельда была рядом…
Габриэль скучал по ее беззаботной болтовне. Скучал по ее простодушной, жадной улыбке, с какой она его слушала. Скучал по ее теплому, мягкому телу.
И Габриэль скучал по публике. Он чувствовал себя фокусником, выполнившим бесконечно сложный трюк – в кромешной темноте. В пустом зале. Ему невыносимо хотелось кому-нибудь рассказать, какое дело он провернул. Конечно, на самом деле не кому угодно. Если честно, поделиться он хотел только с Зельдой.
Вечером после закрытия бара Габриэлю приходилось возвращаться в свой номер и пьянствовать в одиночестве, обдумывая возможности вызвать Зельду на остров. Все они были связаны с неприемлемыми рисками.
– Доктор Фауст?
Мужчина подсел к Габриэлю на скамейку, откуда открывался вид на полоску воды с ритмично покачивающимися судами, и, перед тем как заговорить, какое-то время любовался этой сценой. Габриэль его не узнал.
– Мы с вами встречались? – спросил он.
– Наконец встретились.
Габриэль изучил профиль незнакомца, похожий на стиснутый кулак. Шляпа не по сезону была сдвинута на затылок, на лбу блестели бисеринки пота.
– Валленштайн.
Не отрывая взгляд от гавани, мужчина протянул Габриэлю руку, и тот ее пожал.
– Вы американец?
– Сейчас все хотят быть американцами. Разумеется, вы поняли, зачем я здесь.
– Объясните.
– Игнатий Ханнан.
– А. – У Фауста внутри все оборвалось. – И что побудило вас приехать сюда?
– Как я оказался на этом забытом богом острове? У меня состоялся весьма любопытный разговор с Мики Инагаки.
Et tu, Brute? [141]Впрочем, помимо процветающего делового сотрудничества, своеобразной дружбы и воровской чести, чем был ему обязан Инагаки?
– Всемогущие деньги, – вздохнул Валленштайн. – Купить можно все.
– Откуда мне это знать?
– Ха-ха. Доктор Фауст, позвольте поделиться с вами проблемой, с которой я столкнулся.
Проблема, с которой столкнулся Валленштайн, заключалась в следующем: чьи деньги ему взять. Разумеется, он мог, разыскав Габриэля Фауста, выставить за это счет Игнатию Ханнану. С другой стороны…
– Полагаю, пятьдесят на пятьдесят – и мы с вами оба останемся довольны, – сказал Валленштайн.
– Что помешает вам взять деньги и все равно меня выдать?
Валленштайн посмотрел на Фауста своими печальными заплывшими глазами.
– Зачем?
– Чтобы поиметь еще и с Ханнана.
Глаза Валленштайна забегали вверх-вниз, словно вишни на колесиках игрального автомата.
– Верно.
Додумался бы он до этого сам? На следующий день, после того как Габриэль дал распоряжение своему банку в Цюрихе, Валленштайн вернулся с местным полицейским. Габриэля арестовали. Ему предстояла высылка в Штаты и встреча с истцом.
В кармелитском монастыре в Филадельфии принимали новую послушницу. По такому случаю она, одетая во все белое, словно невеста, с белой вуалью, прошествовала по проходу навстречу таинственному жениху. Ее ждал епископ на престоле в святилище. Справа за решеткой стояли монахини, к которым должна была присоединиться новая сестра.
Трэгер с последней скамьи наблюдал за Хизер Адамс. Она словно уходила навсегда от него, Трэгера, как в заключительной сцене фильма «Третий человек». Чепуха, конечно. Между ними никогда ничего не было. Трэгер попытался подумать о Хизер как о своей сестре, и ему почти удалось.
Правительства Франции, Германии, Италии и Испании предъявили совместный судебный иск «Фатиме сейчас!». Телевизионная программа обвинялась в разжигании насилия, которое только теперь начинало затихать в этих странах. Игнатий Ханнан попросил своих адвокатов представлять интересы организации покойного Жана Жака Трепанье. В конце концов истцам была присуждена сумма, равная совокупной стоимости имущества «Фатимы сейчас!». Пришлось продать даже здания и участок земли. Sic transit gloria mundi. [142]Этот вердикт заставил призадуматься даже Игнатия Ханнана.
Он так и не добился личной аудиенции у его святейшества, ни на вилле Стритч, ни потом, когда понтифик возвратился в Ватикан. Впоследствии, благодаря содействию кардинала Пьячере и обращению Кевина Фланнери, [143]при участии Джона Берка, Ханнана включили в список из пятидесяти человек, каждый из которых получил четки и благословение Папы. Ханнан перевел огромную сумму папской академии Святого Фомы Аквинского.
– ПАСТА, [144]– заметил отец Берк.
– Спасибо, я уже ел, – ответил Игнатий Ханнан.
В гостинице «Колумбус» на виа делла Кончилияционе мистер и миссис Реймонд Синклер прильнули друг к другу в узкой кровати.
– Вернулись на место преступления, – прошептал Лоре на ухо Рей.
– Теперь это уже не преступление.
– Так лучше.
В пресс-центре Бык Фердинанд умело отбивал слабые нападки журналистов, аккредитованных при Святом престоле.
– Ну спроси! – подталкивала Нила Адмирари Анджела ди Пиперно.
– А смысл?
От недавних потрясений, из-за которых Европа и Ближний Восток заходили ходуном, а сам Рим, включая Ватикан, превратился в зону боевых действий, пресс-служба Святого престола отмахивалась, как от незначительных пустяков.
– Как во времена Реформации, – проворчал Нил.
– Можно угостить тебя виски? – спросила Анджела, когда эта комедия наконец закончилась.
– Сначала я угощу тебя мартини.
Они отправились в уютный ресторанчик на виа Кассиа-Антика.
– Наше место, – заметила Анджела, мило хлопая ресницами.
Нил потрепал ее по руке. В конце концов, она моложе его всего на четверть века.
– Ты видишься с Донной Куандо? – спросила девушка, пригубив белое вино.
– Только при свете дня.
– Хорошо.
Краем своего бокала Нил коснулся бокала Анджелы.
notes
Примечания
1
Евангелие от Луки, 7:20. (Прим. ред.).
2
Синьор! (ит.) (Здесь и далее, кроме особо оговоренных, прим. перев.).
3
В чем дело? (ит.).
4
Как дела? (фр.).
5
Да так (фр.).
6
Непереводимая игра слов: ciao – привет (ит.),CIA – ЦРУ (англ.).
7
Послание к Евреям, 13:14.
8
Тревожные годы – гражданская война в Ирландии (1919–1923).
9
Лурд – городок на юге Франции, где в 1858 году крестьянской девушке явилась Дева Мария. У входа в грот Массабьель, где это произошло, установлена статуя Богородицы.
10
В землях неверующих (лат.) – принятое в католической церкви обозначение епархий, которые перестали существовать.
11
Столовое вино (ит.).
12
EWTN (Eternal Word Television Network) – телевизионная сеть вечного мира, глобальная сеть религиозного телевещания в Северной и Латинской Америках. Основана католической монахиней матерью Мэри Ангеликой Благовестной.
13
Розарий – традиционные католические четки, а также молитвы по ним.
14
Прошу вас (фр.) – дословноумоляю.
15
Пожалуйста (ит.) – дословноумоляю.
16
Тереза Авильская, святая (1515–1622), – испанская религиозная писательница, монахиня-кармелитка.
17
Седевакантисты (от лат.Sede Vacante, буквально «пустое место», термина, обозначающего период между смертью одного Папы и избранием следующего) – раскольники, которые не приняли решения Второго Ватиканского собора 1962–1965 годов, реформировавшего католическую церковь, и считают всех последующих за Павлом VI пап нелегитимными.
18
Новенна – традиционная католическая практика, заключающаяся в чтении определенных молитв в течение девяти дней.
19
Ангеликум – папский университет Святого Фомы Аквинского в Риме, принадлежит ордену доминиканцев.
20
Бродячими епископами (лат.).
21
Мельхиты – православные христиане Сирии и Египта.
22
«Полностью ваш» (лат.) – апостольский девиз Папы Иоанна Павла II, отражавший его преклонение перед Богородицей.
23
Дёллингер Иоганн Йозеф Игнан фон – немецкий геолог, историк церкви, решительно выступил против догмата о вероучительной непогрешимости Папы, выдвинутого на Первом Ватиканском соборе (1869–1870) Папой Пием IX.
24
Лорд Дальберг-Актон Джон Эмерих Эдвард – английский историк, поддержавший позицию Дёллингера.
25
Патристика – совокупность богословских и философских доктрин христианских мыслителей II–VIII веков.
26
В 1799 году по приказу Наполеона Папу Пия VI насильно вывезли из Рима, и вскоре он умер во французском плену. В 1801 году Наполеон принудил сменившего Пия VI Папу Пия VII заключить конкордат, обеспечивший будущего императора поддержкой католической церкви.
27
Та, которая плачет? (фр.).
28
Маритен, Жак (1882–1973) – французский философ, теолог.
29
Святой Брендан Клонфертский, по прозванию Мореплаватель, – ирландский святой VI века, совершил семилетнее плавание в поисках так называемой «Блаженной земли», описанное в полумифическом сказании «Путешествие святого Брендана». Некоторые исследователи считают, что он стал первым европейцем, пересекшим Атлантический океан.
30
Добрый день, Антонио (ит.).
31
Кофе, пожалуйста (ит.).
32
Университет Нотр-Дам – престижное католическое высшее учебное заведение в городе Саут-Бенд, штат Индиана.
33
Слова из стихотворения поэта XVII века Роберта Геррика «Девственницам: спешите наверстать упущенное», ставшие крылатыми.
34
Лови момент (лат.).
35
Беренсон Бернард (1865–1959) – американский искусствовед и художественный критик, крупнейший авторитет в искусстве итальянского Возрождения.
36
Вы настоящий художник (фр.).
37
Спасибо, но на самом деле я только делаю копии (фр.).
38
Вот фотография – это копия. Вы же делаете нечто совершенно другое (фр.).
39
Жизнеописание (лат.).
40
Жид Андре Поль Гийом (1869–1951) – известный французский писатель.
41
Литургия часов – общее наименование богослужений в течение дня.
42
Римский часослов.
43
Новый порядок (лат.).
44
Сущее есть прежде всего то, что возникает в разуме человека (лат.).
45
Да, я его читал (ит.).
46
Так сказать (лат.).
47
«План обучения» – документ, принятый в 1599 гаду, официально закрепивший основы иезуитского образования.
48
[Важнейший дар передачи] человеческой жизни (лат.) – энциклика Павла VI, посвященная вопросу контроля над рождаемостью.
49
Творение Божье (лат.).
50
Дживс – остроумный камердинер из комических романов английского писателя П. Г. Вудхауза, чье имя стало нарицательным для олицетворения идеального слуги.
51
Гинея – распространенное в США презрительное прозвище американца итальянского происхождения.
52
Свадьба (порт.).
53
Шангри-Ла – вымышленная страна из романа Дж. Хилтона «Потерянный горизонт».
54
Национальный фонд поддержки искусств – государственное ведомство США, занимающееся поддержкой музеев, а также начинающих авторов, исполнителей.
55
Кьеркегор Серен Обю (1813–1855) – датский философ, протестантский богослов и мыслитель.
56
Моя вина (лат.) – слова из покаянной молитвы.
57
Ройял Роберт американский католический писатель, президент института «Веры и разума».
58
От quinquennial visit ad limina apostolorum – буквально «посещение раз в пять лет апостольских порогов» (лат.),обязанность епископов раз в пять лет приезжать в Ватикан и докладывать Папе о состоянии дел в своих епархиях.
59
Железный кардинал (нем.).
60
«Что и требовалось доказать» (лат.).
61
Видал Гор (р. 1925) – американский прозаик, драматург, эссеист, общественный деятель.
62
«Самое главное» – ежемесячный религиозный журнал.
63
Эти слова якобы произнес в 1593 году будущий французский король Генрих IV, отказываясь от протестантской веры в пользу католической, чтобы взойти на французский престол.
64
Непереводимая игра слов: по-английски слова «Париж» и «Парис» звучат одинаково.
65
Откровение Иоанна Богослова, 17:4.
66
Лефевр Марсель Франсуа (1905–1991) – католический архиепископ, возглавивший борьбу с решениями Второго Ватиканского собора.
67
Витгенштейн Людвиг (1889–1951) – австрийский философ XX века, один из основоположников аналитической философии.
68
Хайдеггер Мартин (1889–1976) – немецкий философ XX века.
69
Суарес Франсиско (1548–1616) – испанский священник-иезуит, философ, богослов.
70
Торквемада Томас де (1420–1498) – монах-доминиканец, глава инквизиции в Испании, отличался исключительной жестокостью.
71
Савонарола Джироламо (1452–1498) – флорентийский религиозно-политический деятель, выступал с критикой папской власти, осуждал светский характер гуманистической культуры, требовал глубокой реформы католической церкви в духе возвращения к апостольскому идеалу.
72
Тридентская месса – богослужение из так называемого «Тридентского канона», принятого в XVI веке списка католических богослужений, которое было отменено в 1969 году после Второго Ватиканского собора.
73
«Искатель» и «Культурные войны» – ежемесячные католические журналы.
74
Читать не могу, но разговаривать – другое дело (ит.).
75
Кларк Кент и Лоис Лейн – влюбленная пара, герои комиксов о Супермене.
76
Истина посередине (лат.).
77
«Я отпускаю тебе грехи» (лат.).
78
«Спаси нас, Господи, бдящих, и сохрани почивающих, дабы мы бодрствовали со Христом и упокоились в мире» (лат.).
79
Неточная цитата из романа «Фамильная честь Вустеров» П. Г. Вудхауза. (Прим. ред.).
80
Римский император, в 303–304 годах организовавший жестокие гонения на христиан.
81
Пипс Самюэль – английский государственный и военно-морской деятель второй половины XVII века, прославился в первую очередь своими дневниками, в которых подробно описал Англию времен Реставрации.
82
Штайн Эдит – немецкий философ, еврейка по национальности, принявшая католическую веру. Погибла в концлагере Освенцим и впоследствии была причислена к лику святых.
83
Дословный перевод английского выражения, имеющего смысл «направить по ложному следу».
84
Имеется в виду библейская Сарра, с благословения Господа родившая Исаака в возрасте девяноста лет.
85
Пока (фр.).
86
До свидания (исп.).
87
Дословный перевод английской аббревиатуры MAD («mutually assured destruction») – «безумие».
88
Религиозный трактат, чье авторство приписывается немецкому монаху XV века Фоме Кемпийскому.
89
Гуссерль Эдмунд Густав Альбрехт (1859–1938) – немецкий философ, основоположник феноменологии. После его смерти в 1938 году его ученик Герман ван Бреда, монах-францисканец, вывез архив Гуссерля из фашистской Германии в Лувенский университет.
90
Мерсье Дезире Жозеф (1851–1926) – бельгийский религиозный философ и церковный деятель, профессор Лувенского университета.
91
Уиппл Гейл и Соколовски Роберт – американские философы и богословы.
92
Лепанто – средневековое название г. Нафпактос (Греция), у которого в октябре 1571 года произошел последний крупный бой гребных флотов во время Кипрской войны между Турцией и Священной лигой (Венеция, Испания, Мальта и ряд итальянских государств). Несмотря на разгром в бою, Турция построила новый флот и успешно закончила войну, и по мирному договору 1573 года Венеция уступила ей Кипр.
93
Национальная школа хартий – государственное высшее учебное заведение в Париже, специализируется на вспомогательных исторических дисциплинах.
94
Местр Жозеф Мари де (1752–1823) – французский публицист, политический деятель и религиозный философ, в начале деятельности рассчитывал на установление обновленного религиозного миропорядка с помощью масонства.
