Текст книги "Артефакты древних могильников (СИ)"

Автор книги: Раиса Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Глава 27

– Ализе, – прервал Ранхгарт рассказ девушки, – я правильно понял – за Даххарста ты согласилась выйти замуж, руководствуясь какими угодно мотивами, но только не из-за переполняющей тебя любви или страсти?

– Какая любовь? Какая страсть? – удивилась Ализе. – Я боялась Даххарста до ужаса, до дрожи в ногах! И не только, как малознакомого мужчину, который после свадебного ритуала получал на меня определенные права. И чьим мнением я впредь должна была бы руководствоваться, с чьими желаниями считаться и без чьего разрешения я не могла бы решить ни одного серьезного вопроса. В первую очередь я боялась его, как Темного, как врага, у которого я буду находиться, словно пленница.

– Неужели ты так плохо думаешь о нас, о Темных? – возмущенно закричал Ранхгарт.

– Я думаю, вернее, думала, – тут же виновато поправилась она, – еще во много раз хуже.

– Зачем же ты согласилась на этот брак? Тебя же силой под венец не тащили?

– Не тащили, – покорно согласилась Ализе. – Сначала я дала согласие под напором Даххарста. А потом, после званого вечера в честь нашей помолвки, я не расторгла ее из-за того странного и страшного подслушанного разговора.

– Кто и с кем разговаривал? – с вновь вспыхнувшим интересом спросил Ранхгарт.

– Лорд Даххарст с советником короля, – и Ализе рассказала, что тогда произошло.

– …Этот званый вечер состоялся через три дня после того, как Даххарст сделал мне предложение. Время до этого вечер пролетело, словно секунды, потому что я провела его, в основном, у портних. В трех ателье одновременно шили белье, кружевное, шелковое; несколько платьев, вечерних и повседневных; отдельно три свадебных платья, которые необходимо было менять, проходя разные ритуалы по очереди, и к каждому платью – обувь и комплект драгоценностей. Это время запомнилось только мельтешением тканей всех мыслимых расцветок и примерками, примерками, бесконечными и утомительными.

Лорда Даххарста я увидела только на вечере. Это был не вечер, а нечто ужасное. Мы с Саннаэтэлем не знали никого из присутствующих. Я даже не пыталась быть любезной или изображать из себя счастливую невесту. На меня смотрели с оценивающим любопытством, но мне это было безразлично.

Вечер проходил в одном из домов Даххарста. Он предложил нам с братом чувствовать себя в нем хозяевами. Я и чувствовала. При первой же возможности, когда подвыпившие гости, хорошо знающие друг друга, развлекались беседами, уединилась в маленькой комнате. Эта комната, как оказалось, примыкала к кабинету Даххарста.

Я тихо сидела в полутемной комнате, когда услышала, как в кабинет Даххарса вошли двое мужчин. Я испугалась. Испугалась того, что они могут подумать, будто я подслушиваю. Но выйти я уже не могла, любой шорох, любой звук привлекли бы их внимание, поэтому я против воли затаилась настолько, что даже боялась глубоко дышать.

Было слышно, как жидкость наливается в бокалы, потом легкий звон, потом недолгое молчание, и собеседник Даххарста с явной завистью спросил:

– Кто тебе поставляет такое чудесное вино?

– Ты об этом хотел со мной поговорить? – в голосе Даххарста слышался явный сарказм. Второй мужчина молчал, тогда Даххарс подстегнул его: – Говори прямо. Ты же знаешь – вилять, хитрить со мной бесполезно. Говори, что тебе надо, или идем к гостям. Ты не забыл? Меня ждет невеста.

– О ней-то я и хочу поговорить.

– А что с ней не так? – в голосе Даххарста снова звучала насмешка, в то время как я сама сжалась от страха, хоть и не помнила за собой никаких проступков.

– Зачем ты женишься на ней? – прямо спросил собеседник Даххарста. Я в тот момент еще не знала, что это был Советник короля Таэль дэ Лаэдель.

– А почему бы и нет? – Даххарст явно не хотел отвечать на этот вопрос.

– Ты и женитьба… Ее Величество королева Аннариэль была поражена, услышав эту новость.

– А какое дело вашей королеве до моей жизни? – в голосе Даххарста впервые прорвались нотки раздражения.

– Ализе – ее племянница, ты не забыл? – тихо и осторожно напомнил Лаэдель.

– Тем более непонятно. Я же не в любовницы беру Ализе, а в жены. И насколько я понимаю, это просто замечательная партия для нее. Королева должна радоваться, что племянница будет так чудесно пристроена!

В комнате повисло неловкое молчание. Я прямо чувствовала, насколько Лаэделю неприятно продолжать разговор, но он, словно сделав над собой усилие, вполне непринужденно произнес:

– Если вдруг обнаружатся какие-либо обстоятельства, из-за которых этот брак не сможет быть заключен, то королева просила уверить Вас, – его тон вдруг сделался официальным, и стало понятно, что сейчас он говорит не от своего имени, а от имени королевы, – что никаких претензий к Вам не будет предъявлено. Более того, если Ваши обоюдные чувства с Ализе перейдут некоторую черту, то никаких препятствий таким проявлениям любви также не будет.

– Другими словами, – жестким голосом продолжил Даххарст, – если леди Ализе настолько увлечется моей особой, что не будет в силах контролировать свои порывы страсти, то я могу этим воспользоваться, не принимая на себя никаких обязательств. Вы это хотите мне сказать? – обманчиво любезным тоном закончил он свою речь.

– Э-э-э, – проблеял Лаэдель, – Вы слишком утрируете мои слова.

– А как еще их можно трактовать? Вы открыто предлагаете мне сделать Ализе своей любовницей, в то время как я предлагаю ей руку. Вам не кажется это странным?

– Я этого не говорил, – быстро нашелся Лаэдель. – Но эта Ваша скоропалительная женитьба несколько неудобна… – опять начал мямлить он, – несколько преждевременна… несколько… Принцесса Светлых, пусть даже лишенная этого титула, не может стать женой Темного, – уверенным голосом, видимо, правильно подобрав формулировки, закончил Советник.

– Хм, значит, вы против моей женитьбы на Ализе, но не против того, чтобы я затащил ее в постель. Интересно, очень интересно, – задумчиво забормотал Даххарст, не слушая протестующих возгласов Лаэделя. – Любовница-шпионка, – наконец, вынес он вердикт. – Как романтично звучит! Девушка, вырывающая секреты из уст мужчины, умело используя свои уста… и другие части тела, искусно манипулируя чувствами. Да, это очень привлекательно. Но вот только лично меня это не устраивает. Видишь ли, мой дорогой Лаэдель, – доверительным тоном сказал Даххарст, – я сам люблю доводить женщин до невменяемого состояния. Сам люблю узнавать чужие секреты. Так что этот вариант меня не устраивает, – усмехнувшись, закончил он.

– Что-то Миранэль не была в восторге после ночи с тобой, – вдруг очень грубо и ядовито сказал Лаэдель. – Тебе повторить выражения, которыми она характеризовала тебя и твои мужские достоинства?

– Сам удовлетворяй эту… страдающую бешенством…

Ализе не решилась произнести характеристику, данную Даххарстом леди Миранэль, но Ранхгарт и так понял, о чем тот говорил.

Глава 28

– Леди Миранэль… – задумчиво произнес Ранхгарт. – Что-то не слышал о такой.

– Я знаю ее, – тихо сказала Ализе, – она очень плохая и злая. Когда я была маленькой и жила в том доме в лесу, со мной постоянно находилась какая-нибудь из эльфиек. Они жили со мной не подолгу – недели, иногда месяцы, потом приходила следующая. В комнате для игр было небольшое окно, и я могла смотреть на лес, на деревья. Гулять меня выпускали только один раз в день. А вот в спальне окон не было. Мне было очень страшно одной лежать в полной темноте. Так вот, почти все эльфийки, жалея меня, оставляли маленький магический огонек. С ним было так спокойно и не очень страшно. Но однажды приехала леди Миранэль. Она очень грубо со мной разговаривала, кричала, а ночью не разрешила оставить этот огонек. И еще пригрозила, что если узнает, какая из эльфинь ее не послушает, то устроит ей кучу неприятностей. Я лежала в темноте и тихо плакала от страха. Она подошла ко мне и рассказала страшную сказку, даже не сказку, а очень страшную историю. Я не могла уснуть до утра, и слышала, как она, смеясь, кому-то, говорила, что будь ее воля, отродья этого сноба Эллентиэля гнили бы в подземелье.

– Отродья, сноб – такими эпитетами не награждают политических противников, скорее, речь идет о чем-то личном, – вслух начал рассуждать Ранхгарт. – Ты не знаешь, у твоего отца не было романа с этой Миранэль?

– Не знаю. Я ничего об отце не знаю. Какая-то завеса молчания, словно его никогда не было, – с горечью ответила Ализе.

– Может, мне старших о нем порасспрашивать? Хотя не хотелось бы, чтобы кто-то узнал, что меня это интересует. Ладно, потом подумаю, – беспечно добавил он, и вновь с интересом спросил: – И что было дальше?

– Дальше Советник засмеялся мерзким, злорадным смехом, а отсмеявшись, спросил: «Если Миранэль осталась неудовлетворенной, что ты собираешься делать тогда со своей молодой женушкой? Ты же знаешь наших эльфиечек, в этом возрасте они словно сходят с ума, эмоции через край, буйство чувств через край. Но кроме буйства чувств на них еще накатывает и буйство плоти».

– Что?! – заорал Ранхгарт. – Ты хоть понимаешь, что Лаэдель сказал Даххарсту?

– Что? – голос Ализе задрожал.

Ранхгарт с мукой во взгляде смотрел на девушку, не зная, как объяснить, что все происшедшее с ней в первую брачную ночь спровоцировано именно этими словами!

– Больше они ничего не говорили?

– Говорили, – в голосе Ализе зазвучало отвращение, но она твердо продолжила: – Лаэдель снова вернулся к этому отвратительному разговору и ехидно сказал: «Помнишь, когда эльфеечки вырывались из-под родительского контроля, что они творили? Представь, что над Ализе вообще никакого контроля не было. Как она проводила эти полгода? Тебя не смущает это обстоятельство?» А Даххарст спокойно и совершенно равнодушно ответил: «Ничуть, я даже этому в какой-то степени рад. Ей будет, с чем сравнить». Я точно услышала самодовольство в его голосе, мне стало так больно, так плохо. Неужели Даххарст обо мне такого мнения? – в голосе Ализе вновь зазвучали слезы. – Потом Даххарст сказал: «К тому же я терпеть не могу возиться с криворукими, неумелыми, неопытными девицами. Значит, первая брачная ночь не принесет мне разочарования!» Ранхгарт, как он мог так говорить обо мне? Если он меня ничуть не уважал, я даже не говорю «любил», зачем он на мне женился?

– Подожди, Ализе, не плач, – начал успокаивать девушку Ранхгарт. – Давай посмотрим на эту ситуацию с другой стороны.

– С какой еще?

– Допустим, просто представим на секунду, что Даххарст любит тебя и хочет быть с тобой.

– Он не любит и не любил меня!

– Подожди, давай сначала рассмотрим произошедшее, приняв это предположение. Он любит и хочет как можно быстрее забрать тебя к себе. И он узнает, что у кого-то на тебя совсем другие планы. Понимаешь, в этой ситуации, если он хоть на секунду покажет свои истинные чувства к тебе, считай, он пропал. Тебя будут использовать в качестве шантажа, чтобы оказывать на него давление.

– Каким же образом? – поразилась Ализе, не предполагавшая, что может быть и такая точка зрения.

– Да любым! Ему могут угрожать, что убьют тебя или выкрадут, например. Мало ли способов? Но Даххарст, столько лет живущий в нашей империи среди подобных интриг, понял это раньше всех. Он не показывает, что ты ему дорога, не показывает на словах, а ты смотри не по словам, а по поступкам.

Глава 29

– Я и смотрела, – тихо возразила Ализе.

– Подожди, подожди, – остановил ее Ранхгарт, вспоминая, подробности рассказа. – Тебя, в первую очередь, испугало то, что Даххарст разорвал твое платье вместо того, чтобы расстегивать пуговку за пуговкой? – Ализе кивнула головой. – Ну тут все совсем просто! – засмеялся темный. – Представь, ты – Даххарст, и в твоих жилах течет не ледяное месиво, как у ваших мужчин, а бурлит раскаленная лава. Ты месяц уже облизываешься на свою невесту, мечтая увидеть ее в своих объятиях, предвкушая все наслаждения, которые тебя будут ждать при этом. Тебе ясно намекнули, что новоиспеченная жена весьма искушена в любовных ласках, и обычные нежные, ласковые, трепетные поцелуи ее не устроят. Ты с большим трудом ожидаешь окончания свадебного пиршества, едва сдерживаешься, чтобы при малейшей возможности не впиться в жену поцелуем. И тут твоя жена под видом того, что устала, просит позволить ей уединиться в своих покоях. Не знаю, как Даххарст, но я бы точно решил, что ты пылаешь такой же страстью и ищешь предлог, чтобы быстрее оказаться в моих объятиях, поскольку и сам этого страстно хочу.

– То…то есть он мог решить, что я специально притворилась уставшей, чтобы заманить его в свою комнату? – потрясенно прошептала Ализе.

– Не только он, все гости, наверняка, так тоже подумали, – авторитетно подтвердил Ранхгарт.

– Но это совсем не так! Я не собиралась его заманивать! Я едва держалась на ногах! Я боялась его! – в ужасе от того, что о ней так подумали, почти в истерике выкрикивала Ализе. Немного успокоившись, спросила: – А зачем он изорвал мое платье?

Ранхгарт смущенно засмеялся:

– Понимаешь, Ализе, с этим раздиранием одежды не все так просто. Этот способ изъятия женщины из платья, на самом деле, очень сложен. Разорвать платье одним рывком, учитывая шнуровку и плотный корсаж, очень-очень трудно. Я сам тренировался этому почти полгода, – смущенно добавил он.

– Но зачем? – пораженно спросила Ализе.

– Ты что? – теперь уже удивился Ранхгарт. – На определенный тип женщин этот трюк действует безотказно. Представляешь, одним движением разорвать полностью платье! Да они обычно от такого зрелища просто в восторге, конечно, с учетом того, что у них появится еще одно или несколько платьев, лучших, чем уничтоженное. Даххарст, скорее всего, хотел произвести на тебя неизгладимое впечатление.

Ализе судорожно глотнула и ничего не ответила. Было ощущение, что мир, который она знала и видела, вывернули перед ней наизнанку.

– Теперь поговорим об укусе, – тяжело вздохнул Ранхгарт, понимая, что эта часть рассказа Ализе самая непонятная. – Перед тем, как Даххарст тебя укусил, он ничего не говорил тебе?

– Говорил, – тихо подтвердила Ализе. – Говорил, что съест меня.

– Съест?! – поразился Ранхгарт. – Как это – съест? Ты ничего не перепутала?

Ализе закрыла лицо руками и зарыдала, но Ранхгарт почему-то почувствовал, что в этот раз она плачет не над своей несчастливой долей, что-то в ее плаче было не так.

– Ализе, – подозрительно спросил темный, – а ты мне все рассказала? – в ответ она только крепче прижала руки к лицу и заплакала еще горестнее. – Говори! – потребовал он, нисколько не испытывая жалости к всхлипывающей девушке.

– Было еще кое-что, – запинаясь, стала рассказывать она. – За три дня до свадьбы ко мне наведалась… леди Миранэль.

– И что ей от тебя было надо?

– Я сама удивилась ее приходу. Она тихо прошипела:

– Радуешься? Думаешь, что ты на седьмом небе от счастья? Зря! – Я молчала, пораженная ее злобным тоном, да и вообще, ее визит был мне очень неприятен. Эта женщина с самого детства страшила меня. – Думаешь, Даххарст потерял голову от любви, и теперь будет носить тебя на руках, сдувая малейшие пылинки? – Я так вообще не думала, особенно после того подслушанного разговора. Но ей я об этом рассказывать не собиралась, поэтому просто молчала, продолжая слушать ее.

Ализе почти шептала, тщательно подбирая или вспоминая слова. Ранхгарта это очень сильно удивило. Почувствовав, что этот разговор имел особое значение, он стал внимательнее вслушиваться в каждое слово. Но даже представить не мог, что услышит дальше.

– И что же ему от меня тогда надо? – спросила я, поскольку этот вопрос очень сильно интересовал меня, еще с того дня, когда Даххарст сделал мне предложение.

– Что?! – засмеялась она. – Кровь! Что же еще?

– Кровь? – я от испуга даже стала заикаться.

– Кровь, кровь, кровь, всю, до самой последней капельки! – Она веселилась, видя моё состояние. Ей хотелось сделать мне, как можно больнее.

– И ты поверила ей?! – ахнул Ранхгарт.

– Сначала нет, а потом поверила, и испугалась так, что у меня потемнело в глазах.

– Зачем Даххарсту пить твою кровь? Что за чушь! – возмущению Ранхгарта не было предела. – Ты не попросила леди Миранэль объяснить, для чего это Даххарсту нужно?

– Попросила. «Вы хотите сказать, что Лорд Даххарт выпьет мою кровь?» – «Выпьет? Нет, он будет пить день за днем по нескольку глотков!» От услышанного мне стало плохо. Но я все же спросила: «И что моя кровь ему даст?» – «Все, о чем только мечтают Темные! В первую очередь – мужскую силу, которой они так кичатся. Да еще многократное увеличение магической силы, ты – лакомый кусочек для него». – «А почему именно я?» – «Неужели не понимаешь? Светлая, с сильным магическим Даром, да еще владеющая родовой магией. Но самое главное: Девственница! Это для Темных ни с чем не сравнимое лакомство. За тобой следили все дни, что ты находилась в Академии, у тебя не было любовников, даже случайных. Наверное, Даххарст это тоже выяснил, иначе не бился бы так за тебя», – она это добавила с такой ненавистью!

– Ализе! – яростно закричал Ранхгарт, не в силах слушать этот бред. – Темные не пьют кровь Светлых девственниц, чтобы пополнить свои силы! Не могу поверить, что ты восприняла всерьез то, что тебе сказала эта… эта… леди, – выдавил из себя Ранхгарт, едва сдержав оскорбления, готовые сорваться с языка.

– Да, – покаянно подтвердила Ализе, – я поверила ей, поверила настолько, что решила хоть немного испортить удовольствие Даххарсту от вкуса моей крови, – увидев, что Ранхгарт ее не понимает, смущенно добавила: – Я решила стать НЕ девственницей.

– Что ты решила сделать?! – переспросил Ранхгарт. – Стать не девственницей? И как ты это «провернула»?

– Никак, – Ализе всхлипнула. – Единственный мужчина, с которым я была знакома – это Ариниэлль. Вот к нему я и подошла. Но он повел себя очень странно, убежал, даже не дождавшись, пока я изложу ему свою просьбу.

– Значит, у него хорошо развито чувство самосохранения, – рассмеявшись в голос, заметил Ранхгарт. – Умирать в страшных муках ему совсем не хочется.

Глава 30

– Неужели ты не могла спросить еще у кого-нибудь: будет Даххарст пить твою кровь или нет?

– Я спросила! – возмущенным голосом, от мысли, что Ранхгарт подумал, будто она не уточнила такой важный вопрос, сказала Ализе. – Я спросила у Саннаэтеля.

– И, что же он ответил? – с тоской в голосе, уже приблизительно предполагая, какой она получила ответ, спросил Ранхгарт.

– Саннаэтель сказал, что будет как можно ближе к моей комнате, и если Даххарст только попытается сделать что-либо подобное, то Саннаэтель по первому моему зову немедленно придет на помощь. Так и случилось.

– Нет уж, – перебил ее Ранхгарт, – начала – расскажи еще раз, только подробно: как вел себя Даххарст, что говорил, каким тоном, как смотрел на тебя при этом. Не мог же он наброситься на тебя, едва войдя в комнату. Он обязательно бы что-то сказал!

Ализе задумалась. Теперь она и сама стала сомневаться в том, что Даххарст собирался подвергнуть ее таким мучительным издевательствам или даже смерти. Она постаралась вспомнить каждый миг, начиная с той секунды, когда открылась дверь, разделяющая ее покои и покои Даххарста.

– Я стояла посреди огромной спальни, не зная, что мне делать. Рядом была еще комната, я заглядывала в нее в надежде увидеть служанку, но это оказалась гардеробная, одна стена которой служила зеркалом. Мне было не по себе находиться в спальне. Кровать размером в полкомнаты очень меня смущала, – Ализе старалась вспомнить свои ощущения.

– Тебе комната понравилась?

– Да, очень! Убранство спальни было выдержано в бело-золотом цвете, как я и обожала.

– Ализе, – довольно ехидно спросил Ранхгарт, – ты была во дворце Правителя, много ты видела комнат, выдержанных в золоте на белом?

– Ни одной! – сразу ответила Ализе. – На это я, как раз, обратила внимание. Золото на бордовом, золото на алом, золото на черном, но на белом – нет.

– Понимаешь, что это значит? – Ализе, не понимая, вопросительно взглянула на Ранхарта. – Это значит, – назидательно начал он, – что комната готовилась именно для тебя. Даххарст специально выяснял твои вкусы и цветовые пристрастия, чтобы сделать тебе приятное. Если бы его избранницей была женщина нашего народа, уверяю тебя, спальня бы выглядела совсем по-другому.

– Мне только цветы не понравились, – продолжала Ализе. – Нет, они, конечно, были красивыми, но уж слишком яркими. Насыщенного красного цвета, я не люблю такие. Мне больше нравятся нежно-розовые, почти белые.

– Ага, – с нотками сарказма в голосе поддакнул Ранхгарт, – например, белые лилии.

– Да, лилии, – не стала отпираться Ализе. – Что может быть прекраснее белых лилий? – мечтательно вздохнула она. – Но он мне их почему-то не подарил, хотя, как ты утверждаешь, интересовался моими предпочтениями. То, что я люблю белые лилии, знали все.

– Ализе, ты совсем дура? – отбросив всякую иронию и сарказм, совершенно серьезно спросил Ранхгарт. – Он не мог подарить тебе лилии! Лилии являются символом чистоты и невинности, и он, как умный и воспитанный мужчина, не хотел, чтобы, увидев букет, ты решила, что он намекает на то, то ты этого лишена.

Поняв, о чем говорит Ранхгарт, Ализе покраснела, как рак.

– Но я… но я же… – начала она, не зная, как продолжить, но Ранхгарт ее понял.

– А Даххарст думал совершенно противоположное, поэтому и подарил букет цветов, символизирующих страсть. Так, давай дальше рассказывай, – тоном, в котором явственно зазвучало раздражение, приказал Ранхгарт.

– Дальше… Дальше открылась дверь, вошел Даххарст, – послушно продолжила рассказ Ализе. – Он был не то, чтобы пьяный, но от него явно разило вином, это я почувствовала, когда он меня укусил за губу.

– Так! Стоп! Давай с самого начала. Он зашел, увидел тебя, что он сказал?

– Он сказал: «Малышка, ты меня уже ждешь? – я непонимающе посмотрела на него, и только хотела сказать, что я жду служанку, чтобы она помогла мне сменить платье, как он продолжил: – До чего же ты аппетитная! Такая вкусненькая, так и хочется тебя съесть!» – при этих словах я метнулась в угол, решив отбиваться от него, пока хватит сил.

– Ализе, – с ужасом спросил Ранхгарт, – ты что, никогда не слышала пьяного сюсюканья влюбленных мужиков?!