Текст книги "Артефакты древних могильников (СИ)"
Автор книги: Раиса Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
Глава 31
– Моя девочка хочет поиграть! – громко засмеялся он, и в один прыжок перемахнул через кровать, разделявшую нас. Но я успела выскочить из угла, проскользнув под его руками, и бросилась в другой конец комнаты. Ранхгарт, клянусь, его глаза горели огнем, он стал похож на хищника!
– Конечно, огнем! А, еще чем? Только стал похож не на хищника, а на охотника. Ты же из своей спальни устроила охотничий загон. Его глаза загорелись азартом, предвкушением победы. А ты как думала? По спальне бегает красавица, у него и в мыслях нет, что от страха, он думает, что от желания завести, возбудить его еще сильнее. Что было дальше?
– Мне удалось вырваться еще раз, а потом он меня поймал, запрокинул мою голову вверх и зубами впился в мои губы, – голос Ализе снова задрожал, от приближающихся слез.
– Подожди, – прикрикнул на нее Ранхгарт, – допустим, то, что сделал Даххарст в тот момент, можно было бы назвать поцелуем. Как он, по-твоему, должен был бы выглядеть?
– Поцелуй? – удивилась Ализе. – Ну, он должен был бы осторожно прикоснуться губами к моим губам.
При этих словах Ранхгарт от бессилия заскрежетал зубами.
– Ализе, – едва сдерживая себя, прошипел Ранхгарт, – поцелуем, который ты описала, целуются только подростки. Взрослые, понимающие толк в наслаждениях мужчины и женщины целуются так, как тебя ПОЦЕЛОВАЛ Даххарст!
– Поцеловал?! – возмутилась Ализе. – Он укусил меня за губу до крови!
– То есть ты стояла, не шевелясь, покорившись его силе, а он взял, да вдруг и укусил?
– Нет, я вырывалась! Крутила головой изо всех сил, а когда он зачем-то попытался мне открыть рот… я его укусила… – вдруг медленно произнесла Ализе и застыла на несколько мгновений, словно статуя. – Ранхгарт, я его укусила, я только сейчас это вспомнила! То есть, получается, я первая на него напала.
– О том укусе можешь забыть, наверняка он истолковал его совсем по-другому и нисколько не обиделся на него, – успокоил Ализе Ранхгарт. – А дальше что было?
– Когда он меня укусил, я впервые применила магическую силу, и отбросила его с помощью заклинания. Это было обычное заклинание, не родовое. Он отлетел к стене и ударился спиной о туалетный столик, но тут же вскочил на ноги и снова бросился ко мне. Я испугалась того, что сделала, и в панике бросилась к двери. Не знаю, как бы это выглядело, если бы я побежала с воплями по коридору, в тот момент я об этом не думала, но Даххарст не дал мне выскочить из комнаты. Он догнал меня у двери, и вот тогда-то и разорвал одним рывком мое платье. Потом он подтащил меня к кровати, бросил на нее, упал на меня сверху, подминая под себя. Я извивалась, как могла, пытаясь выбраться. Как раз тогда он и впился зубами мне в шею. Я не помню, больно мне было или нет. Но само осознание того, что он делает, наполнило меня таким ужасом и придало такие силы, что, развернувшись к нему лицом, я без колебаний ударила ему в живот самым страшным родовым заклятием, которое только знала. От боли он упал с кровати на пол и стал по нему кататься, прижимая ноги к животу, а потом снова бросился ко мне. В его глазах переливалось такое бешенство, что я от страха стала бить его всеми заклятиями, какие помнила, и позвала на помощь Саннаэтеля. Даххарст метнул в меня сгусток тьмы. Боль пронзила одновременно горло, грудь и низ живота, теперь на пол рухнула я. В эту секунду в комнату вбежал Саннаэтель. Увидев меня в таком состоянии, Саннаэтель с кулаками бросился на Даххарста, но тот сшиб его с ног одним ударом. Вот тогда Саннаэтель так же, как и я, ударил Даххарста родовым проклятием. Саннаэтель магически сильнее меня, к тому же он учился в Академии четвертый год, он лучше умел контролировать свой Дар и пользоваться им. Но Лорд Даххарст успел выставить щит, сотканный из тьмы, и заклинание Саннаэтеля разбилось о него на крохотные кусочки, вместе с собой разметав и тьму… И все это обрушилось на меня, поскольку я находилась на линии огня. Боль была такой страшной, что я едва сдержалась, чтоб не закричать, я боялась случайно отвлечь брата, пытающегося сконцентрироваться для новой атаки. Но тут ворвалась охрана, поскольку во дворце все почувствовали воздействие чуждой магии. Саннаэтель подхватил меня на руки и решительно двинулся к двери. Охрана расступилась, пропуская. Он шагнул в ближайший портал, и мы покинули дворец Правителя. Наверное, Даххарст ударил его плетью тьмы в тот момент, когда Саннаэтель взял меня на руки. Я не видела, как Даххарст ударил его, и ничего не знала об этих следах от хлыста на теле брата.
Глава 32
– И что, с того момента, как Саннаэтель вынес тебя из спальни, и до сегодняшнего дня ты ни разу не встречала Даххарста? – удивленно спросил Ранхгарт.
– Не только не видела, но даже ничего о нем не слышала, – подтвердила Ализе. – Хотя тут нет ничего удивительного. Все эти годы мы жили в самых глухих местах, какие только можно себе представить, старались ни с кем не общаться. К тому же я сильно болела, и первые три года наших скитаний не помню вообще. Только небольшие урывки, и то, в основном, лекарей и целителей, пытавшихся мне помочь. Потом стало легче. К Саннаэтелю стали возвращаться силы, и он смог поделиться ими со мной. Вот с этого времени я помню, как мы жили, и могу хоть что-то рассказать.
– И как же вы жили?
– Очень скромно. Денег у нас не было, но на мне остались драгоценности, которые я надела на церемонию. Колье разорвалось вместе с платьем и браслетами, зато сохранились серьги, кольцо, диадема, но главное – длинная нить редчайшего жемчуга, украшавшая мою прическу. Из нее получились четыре ожерелья, которые мы продали так дорого, что смогли приберечь остальные украшения и оставить их на крайний случай.
– И что, вас не удивило, что за эти годы Даххарст не нашел тебя, хотя бы для того, чтобы просто поговорить?
– Удивило, но мы решили, что очень хорошо прятались, – Ализе покраснела, сообразив, насколько нелепым было такое убеждение. Подтвердило это и откровенно-ироничное хмыканье Ранхгарта, явно считавшего, что спрятаться от Даххарста таким способом они бы не смогли. Тут Ализе поняла, что Даххарст не потому не появился, что не смог их разыскать, а потому что… – Ранхгарт, а где Даххарст? – вдруг обеспокоено спросила Ализе, поняв, что так и не может придумать причину, по которой Даххарст не искал их.
– Не знаю! – с расстановкой ответил тот. – И никто не знает. Его ищут уже десять лет, с того самого момента, как вслед за вами исчез и он, но все напрасно. Он жив. Дед проверял, его жизненная сила не угасла, но вот только где он находится, почему не появляется – этого объяснить никто не может. За эти десять лет вас о нем никто не спрашивал?
– Спрашивали, – с готовностью ответила Ализе. – Этот мерзкий Лаэдель, разыскав нас, очень долго говорил с Саннаэтелем о Даххарсте. Но поскольку мы жили в крошечном домике, и дверей, кроме входной, у нас не было, а дверные проемы в комнаты мы завесили тканями, то я слышала, о чем они говорили. Саннаэтель честно рассказал, что Даххарст пытался меня убить, покалечив перед этим, но меня удалось спасти. И что с этого времени о Даххарсте мы не слышали. Лаэдель выспрашивал подробности о том, как все произошло, но Саннаэтель не знал их тогда, не знает и сейчас. Кроме тебя, Ранхгарт, я никогда, никому, ничего не рассказывала, – тихо добавила она. – Лаэдель страшно злился, кричал на Саннаэтеля, но так ничего и не добившись, ушел.
– Ализе, если бы Даххарст хотел разыскать вас, то он достал бы вас даже из-под земли, причем, в прямом смысле. Если он не появился, значит, не хотел этого сам. И вот я тебя спрашиваю: почему? Если бы он хотел отомстить, то легко смог бы это сделать. Если не хотел «марать руки» сам, то легко мог нанять исполнителей, оставшись при этом в тени. Но ведь с вами ничего не случилось, значит, месть отпадает. В то же время, если бы простил, то давно бы появился, чтобы предложить помощь, хотя бы денежную, может даже через подставных лиц. Этого он тоже не сделал. Если бы он выбросил эпизод со свадьбой из своей жизни, решив забыть, что у него есть жена, то все сплетни в светских салонах всех государств начинались бы и заканчивались бы пересказам о его любовных победах и прочих подвигах.
– И тогда какой же вывод? – в голосе Ализе зазвучало настоящее беспокойство.
– А вывод может быть только один, – голос Ранхгарта стал холоден и враждебен. – Он не может сделать этого физически, из-за ран или увечий, полученных от вас двоих!
– Ты хочешь сказать, что мы с братом смогли настолько сильно ранить Шестого Лорда Темной Империи? – Ализе, полная негодования от подобного предположения, презрительно вздернула голову.
– Да, я хочу сказать именно это, – со злостью на ее неверие подтвердил Ранхгарт, а потом почти с ненавистью уточнил: – Хотя нет, твой брат к его ране, скорее всего, не имеет никакого отношения. Ведь ты сама сказала, что Даххарст выставил щит, о который разбилось заклятие, брошенное Саннаэтелем. А вот против заклятия, брошенного своей женушкой, он никак не защитился, потому что не ожидал от нее такого предательства, – последние слова Ранхгарт почти прошипел. – Ведь обряд, через который вы прошли, связал вас навечно друг с другом так, что вы будете преданы и будете защищать друг друга до последней капли крови. Вы пойдете друг за другом, если это потребуется, против врагов, против друзей, против родни, против своего народа. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю? – гаркнул на Ализе Ранхгарт, поскольку она стояла неподвижно, словно столб, пораженная его словами.
Глава 33
– Ты думаешь, что я смогла так сильно его ранить? – прошептала Ализе.
– А ты что, сама этого не думаешь? Насколько я помню твой рассказ, ты утверждала, что, вывернувшись из рук Даххарста, со всей силой, ненавистью и страхом ударила его в живот заклятием родовой магии. Ты не говорила, что Даххасрт выставил защиту и каким-то образом смог нейтрализовать удар, наоборот, ты сказала, что от боли он покатился по полу. А это значит, что заклятие настигло его, он не смог от него защититься. А что за заклятие ты использовала? – не сдержав интереса, а может, решив, что подобные знания могут и ему пригодится, спросил темный.
– Заклятие смерти, – уже с ужасом от собственного поступка, ответила Ализе. – Только моих сил было недостаточно для полноценного заклятия. Скорее всего, оно подействовало, как заклятие оцепенения, оледенения, медленного угасания.
– Я думал, у Светлых подобных заклятий не существует, – удивился Ранхгарт. – Это же Темные все рушат и уничтожают, – с сарказмом добавил он. – Светлые же все возрождают и исцеляют.
– Иногда исцелить и возродить невозможно, – объяснила Ализе. – Для этого и существует такое заклинание. В зависимости от силы воздействия и необходимости оно приводит к замиранию или оцепенению, например, когда каменный великан, созданный темной магией, хочет упокоиться, вернувшись в свое естество. Это заклинание может упокаивать поднятых темными некромантами мертвецов. Оно может и убить, если достаточно силы.
– И именно его ты применила против мужа, – с грустью закончил ее рассказ Ранхгарт. – А потом еще прикидывалась несчастной, вызывая жалость окружающих по отношению к себе, и гнев и негодование – по отношению к Даххарсту.
– Я… Я не специально, – стала оправдываться Ализе, – я так, действительно, думала.
– А не думала ли ты, милая Ализе, – слова «милая Ализе» Ранхгарт сказал таким зловещим тоном, что бедная девушка в испуге отшатнулась, – что своей глупостью, тупостью, тем, что вела себя, как полная дура, ты сломала жизнь себе, Саннаэтелю, и, скорее всего, и Даххарсту? – жестко подвел итог Ранхгарт.
Ализе не сдавалась. Она не хотела верить таким ужасным словам. Это не она, это ее обидели, это она несчастная!
– А что же я тогда, по-твоему, должна была сделать?
– Ты должна была остановить его, пока он еще не наделал глупостей. Но остановить словами, а не применением родовой магии!
– Он бы меня не послушал.
– Во-первых, ты не пробовала, а во-вторых, ты могла заплакать. Это-то уж точно его остановило бы! Темные не переносят женских слез. А так вы, словно сорвавшиеся с цепи собаки, накинулись на него вдвоем. Хорошо хоть били по очереди, если бы ударили одновременно, наверное, смогли бы убить его, – жестко, даже жестоко говорил Ранхгарт, стараясь не смотреть в наполненные слезами глаза девушки.
Ализе, десять лет до этого считавшая, что Даххарст жив и здоров, и только и думает о том, чтобы отыскать ее и отомстить, не могла привыкнуть к мысли, что где-то далеко находится совершенно одинокий, раненый и очень несчастный ее муж. И ему никто, никто не может помочь. Так же, как и им с Саннаэтелем никто не помог, пока они не встретили Ранхгарта.
– А почему он не объявится и не попросит о помощи? – уже всхлипывая от жалости к Даххарсту, спросила она.
– Ты спрашиваешь, почему Темный, столько лет гордившийся своей силой, умом и красотой, не прибежал и не рассказал всем, что он слаб и болен?! Неужели ты сама не понимаешь, что он не может так поступить, и никогда не поступит? Он сдохнет, но не признается в своей слабости!
– Сдохнет?! – пролепетала Ализе. – Ты думаешь, он может умереть?
– А я откуда знаю? – поразился Ранхгарт ее вопросу. – Я видел его всего пару раз в жизни, еще когда был маленьким. Просто из твоего рассказа можно сделать только такой вывод.
Глава 34
– Что мне теперь делать? – умоляюще глядя на Ранхгарта, спросила Ализе.
– А что ты можешь сделать? Даххарст неизвестно где. Вот если он появиться, то тогда и будешь думать, что тебе делать.
Ранхгарт был прав. Десять лет девушку не заботила судьба мужа. Десять лет она, если и вспоминала о нем, то только содрогаясь от страшных воспоминаний. Но сердце женщины – загадка. Проненавидев своего мужа десять лет, Ализе вдруг осознала, что от ненависти в ее душе не осталось и следа.
После такого долгого и тяжелого разговора, после того, как Ранхгарт объяснил совершенно необъяснимые с ее точки зрения поступки Даххарста, она не только на мужа, но и на саму себя взглянула совсем с другой стороны. Особенно потрясли ее слова Ранхгарта, сказанные в конце разговора:
– Даххарст, конечно, во многом виноват. Виноват, что поверил словам Лаэделя, виноват, что не поговорил с тобой перед свадьбой. Но сама подумай, как мало у него было времени на подготовку, и как много ему надо было сделать. Не сомневаюсь, что он крутился, словно белка в колесе. Но я хочу спросить тебя вот о чем: насколько я понял, ты вообще не принимала никакого участия в свадебных приготовлениях, ну, разве что, ходила на примерки платьев. Так вот, я не понимаю, почему ты ничего не постаралась разузнать о своем будущем муже? Почему ты ничего не пыталась узнать о его народе, принадлежать к которому ты стала бы после свадьбы? Неужели тебе было не интересно, не важно, безразлично, с кем ты собираешься связать свою жизнь?
Вот только сейчас Ализе задумалась об этом. А действительно, почему она ничего не пыталась узнать о Даххарсте? И тут же вспомнила давний разговор с ректором, когда он попрекал и ее, и Саннаэтеля. Ректор тогда так пугал предстоящим замужеством, в черных красках описывал и всех Темных скопом, и Лорда Даххарста – в особенности, а потом так радужно рисовал ее будущее со своим племянником, что Ализе почти уже решилась отказать Даххарсту. Но только до той минуты, пока его не увидела. Его черные горящие глаза, его сильное волевое лицо, его твердо сжатые губы. От страха она только и могла, что поклоном ответить на его приветствие, а потом так же поклониться при расставании. Она сейчас даже под пытками не смогла бы вспомнить, о чем они тогда разговаривали. Хотя, скорее, говорил он, а она делала вид, что слушает, на самом деле находясь в плену отчаяния и безысходности.
Сейчас Ализе страшно жалела, что не вслушивалась в его слова. Он хотел что-то с ней обсудить? От чего-то предостеречь? О чем-то предупредить? Может, будь она тогда внимательнее, ничего бы не случилось.
Вот так незаметно для самой себя Ализе перешла от обвинений к самобичеванию. А если учесть ее мягкий характер, психологическую ранимость и жалость ко всем страдающим, станет понятно, почему теперь в ее сознании над головой Даххарста вместо подвешенного меча светился терновый венец мученика.
Промучившись несколько дней от жалости к пропавшему мужу, поедая себя поедом, Ализе вновь подошла к Ранхгарту:
– Я решила найти Даххарста, где бы он ни был! Но только мне нужна твоя помощь.
– И как ты это сделаешь? – удивился темный.
– Брачный браслет, – коротко ответила она. – Если я опущу руку в пламя, в том самом Храме, где свершился обряд единения, то меня перебросит к нему, где бы он ни находился. Я прошу тебя помочь мне попасть в этот Храм.
– Вот тебе еще одно доказательство, что Даххарст не искал тебя! – обрадовался Ранхгарт. – Он ведь тоже мог переместиться к тебе с помощью брачного браслета.
– Нет, не мог, – возразила Ализе. – Саннаэтель с помощью нашей родовой магии заблокировал его. Если бы даже Даххарст захотел меня найти с помощью браслета, у него ничего бы не получилось. Но теперь я попрошу Саннаэтеля снять магическую блокировку, и я уверена, что в Вашем Храме он сработает.
В словах Ализе был резон, и Ранхгарт задумался. Но думал он не об Ализе, а о Даххарсте.
Он мысленно представил, какую жизнь тот влачил десять лет по вине своей недоразвитой женушки. Какую, злость, какое раздражение, какую боль тот испытывал все это время. И вот она появляется с извинениями, что ошибочка вышла, что она его не так поняла, и очень жалеет об этом. «И что будет? – подумал Ранхгарт. – Даххарст кинется к ней с распростертыми объятиями? – Ранхгарт ухмыльнулся. – Разве только для того, чтобы задушить ее, и отнюдь не в любовном экстазе!»
Глава 35
Ранхгарт строго посмотрел на девушку.
– Ализе, прежде, чем начать помогать, я обязан убедиться, что ты хорошо понимаешь и осознаешь, что будет происходить между тобой и Даххарстом, когда вы встретитесь.
– Конечно, знаю и понимаю, – уверенно, даже немного обиженно ответила эльфийка.
Потом, вспоминая этот разговор, Ранхгарт возблагодарил небо, что у него хватало ума спросить:
– И что же между вами будет?
Он ожидал, что Ализе смутится или покраснеет от такого прямого вопроса. Ничуть не бывало. Голосом, в котором явно звучали пафосные нотки, она сообщила, что будет просить у мужа прощения, и даже на коленях, если потребуется! «На коленях – это хорошо», – достаточно цинично подумал Ранхгарт, имея в виду нечто совершено далекое от просьбы о прощении. Разумеется, вслух он ничего этого не сказал, а просто спросил:
– А что будет после того, как он тебя, допустим, великодушно простит? – коварно улыбнулся Ранхгарт, любуясь на красивое лицо Ализе, застывшее в недоуменном раздумье. Похоже, о том, что жизнь будет продолжаться и после получения прощения, она как-то не думала. – Значит, так, – решительно и твердо сказал темный. – О том, чтобы немедленно отравиться к Даххарсту, не может быть и речи!
Ализе мысленно уже находилась рядом с мужем, поэтому слова Ранхгарта неприятно поразили ее. Она упрямо вздернула подбородок и гордо заявила:
– Хоть с твоей помощью, хоть без нее, но я доберусь до Даххарста!
Ранхгарт досадливо вздохнул. Ему очень не хотелось говорить с Ализе на такую деликатную и щекотливую тему, но выхода не было.
– Ализе, не буду скрывать, но я думаю, что у Даххарста тебе не стоит ждать особенно теплого приема. Думаю, он оттолкнет, а возможно, даже обидит тебя, несмотря на все твои слова и уверения. Так вот… – Ранхгарт сделал паузу, прежде чем сказать самое главное, для чего он, собственно, и затеял весь этот разговор. – Так вот, – вновь повторил он, – прежде, чем отправиться к нему, я хочу, чтобы ты пообщалась с Меей. Ты ее знаешь – она фея.
Они вместе дошли до комнаты, которую занимала Мея.
– Подожди меня здесь, – попросил Ранхгарт. – Я сам сначала поговорю с Меей.
Ализе безразлично пожала плечами, откровенно демонстрируя, что разговор с феей считает излишним, но если Ранхгарт настаивает…
Ранхгарт настаивал, причем, решительно. Поэтому без раздумий постучал в комнату Меи и попросил разрешения поговорить с ней.
– Мея, – тщательно подбирая слова, обратился к ней Ранхгарт, – тут такое дело. Я прошу тебя никому не говорить о том, что я тебе сейчас расскажу. Ты обещаешь?
Горящие от любопытства глаза феи не оставляли сомнений, что такое обещание он получит.
– Ализе выросла в полной изоляции от сверстников, почти в одиночестве. Она ничего не знала, да и не знает, – тут же добавил он, – об интимных отношениях между мужчинами и женщинами. А потом она вышла замуж за Темного…
– Вот повезло девушке! – с нескрываемой завистью перебила Мея.
– Она так не считает. Ализе наделала много ошибок, и теперь эти ошибки надо исправлять. Я хочу, чтобы ты рассказала, объяснила многое, что касается подобных отношений. Только прошу тебя, начинай с основ, об изысках расскажешь ей позже.
Ранхгарту настолько было интересно узнать, какое впечатление урок произведет на Ализе, что он решил дождаться его окончания. Пристроившись неподалеку, он не выпускал из поля зрения дверь в комнату Меи. Как ни странно, дверь открылась очень быстро, но лишь затем, чтобы выпустить Мею, почти бегом направившуюся в комнаты своих подружек. Потом они уже втроем снова скрылись в комнате Меи. Ранхгарт довольно улыбнулся, решив, что три наставницы еще лучше, но и это оказалось не все. Скоро вновь одна из подружек Меи вышла из комнаты и убежала, а через десять минут, воровато оглядываясь, затащила в комнату одного из своих сокурсников. Рангхгарт снова засмеялся, поняв, что это – «наглядное пособие».
Приблизительно через полчаса из комнаты Меи выскочила Ализе. С вытаращенными глазами и пунцовыми пылающими щеками она помчалась в свою комнату. Ранхгарт, честно говоря, ожидавший совсем другой реакции, озадаченно пошел следом. На его стук девушка сначала отказалась открывать дверь, но темный умел быть настойчивым.
– Что случилось? – спокойно спросил Ранхгарт, словно речь шла о чем-то обыденном.
– Даххарст должен был со мной делать ЭТО?! – вместо ответа спросила Ализе.
Догадавшись, о чем она спрашивает, Ранхгарт утвердительно кивнул головой.
– И что, все женщины, выходя замуж, проходят через это? – вновь спросила она, и Ранхгартт, вновь подтверждающе кивнул. – Что ж, – видимо, внутренне смирившись с судьбой, сказала Ализе, – надо, так надо. Значит, и я через это пройду.
Не таких слов ждал Ранхгартт, но в любом случае устроить ей подобное ознакомление с физической частью возвышенных романтических отношений было правильным решением, с чем себя Ранхгарт и поздравил.
– Мея, – спросил Ранхгарт у феи, увидев ее в конце дня, – я думал, вы с Ализе поговорите, расскажете, объясните, что интимные физические отношения такие же важные, такие же прекрасные, как и духовные.
Последние слова Ранхгарт произнес, едва сдерживая ехидный смех. Впрочем, с Меей он мог не притворяться, физическую сторону любовных отношений она обожала так же, как и он.
Однако Мея не подалась на его веселый тон. Обеспокоенно и очень серьезно она ответила:
– Я как раз хотела тебя разыскать, чтобы поговорить об Ализе. С ней что-то не так. Мы, феи, чувствуем жизненную силу и сексуальную энергию, исходящую от любого живого существа любой расы и пола. И вот направляя и подпитывая эту энергию определенным образом, мы и добиваемся той эйфории, что испытывает наш партнер от близости с нами. Разумеется, если нам этого хочется, – тут же капризно добавила она. – Так вот, от Ализе не исходит никакой сексуальной энергии, вообще никакой. Она – словно трехлетний ребенок или скопец в гареме. Когда мы показывали ей, как надо целоваться, она очень внимательно следила за нашими действиями, стараясь запомнить в деталях, какие надо производить движения, только и всего. Ее сердце билось спокойно и ровно, тогда как должно было бы выскакивать из груди от волн возбуждения, которые мы пытались вызвать в ней. Говорю тебе, она или больна, или ее сексуальные потоки чем-то блокированы. К сожалению, пока это не изменится, она так и останется холодной, бесчувственной деревяшкой.
