Текст книги "Спасти принцессу (СИ)"

Автор книги: Полночь Просто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– А метлу я сам взял...

– Наш человек! – засмеялся Усы. – Ну-ка расскажи, как на ней летают!

– Я лучше покажу! – обрадовался Дитц.

Разбойники захохотали:

– Конечно покажешь! Только тебя и видели! Нет, мы уж как-нибудь сами!

– Ну, рассказывай, – Усы перебросил через метлу ногу.

– Просто скажи ей «Но», – мстительно сощурился Дитц.

– Но! А-а-а-а-а! А-а-а-а-а! Нога-а-а-а-а-а-а!

Дитрих, оказывается, неплохо держался – разбойник слетел с метлы через три секунды и от души хряпнулся коленом.

– Ууууу! У-у-у-у-у! – завывал разбойник.

Во двор сбегались соседи; рожи у соседей были откровенно бандитские.

Усатого разбойника унесли лечить. Метлу забрал к себе атаман. А самого Дитца заперли до утра у «доброй» старушки дома.

Он собирался разработать план побега, но вот беда – лег на кровать, пока думал, да так и заснул. И проспал до утра.

– Значит так, – щербато улыбнулся трактирщик. – У нас к тебе такое предложение, паренек. Ты летать гляжу, насобачился – ну мы и учиться не будем. Станешь нам путников по дорогам высматривать – если жить хочешь. А чтобы не упорхнул...

На шею Дитцу накинули петлю из тонкой бечевы, а руки обвязали вокруг древка метлы. И запустили, как змей на веревочке. От деревни до дороги было и вовсе недалеко – с высоты она отлично виделась. Во дворе трактира черными блохами кучковались разбойники – как бы не всей деревней собрались на погляд!

Метла, чуя неладное, взлетала медленно, осторожно – чтобы бечева успела размотаться, а не затянулась у Дитриха на шее удавкой.

Дитц взлетал над лесом выше и выше... наконец шею дернуло – веревка кончилась.

– Стой!

Руки были плотно привязаны к древку, но рот-то ему никто не затыкал! Надо придумать какое-нибудь стихотворение с фразой «порвалась веревка»...

Дороги пересекали лес желтыми шнурами – Дитц видел, как вдалеке по шнуру ползет коробочка. Путники! Ой, нет, нельзя так просто улететь!

– Ну? – спросило сразу несколько голосов, когда он приземлился. – Видел кого-то?

– Видел кого-то. Свернули в болото...

– Куда? – заморочено потряс головой вчерашний бородач.

– Там ряска, тина, там вода.

Прямо как у тебя под ногами...

Разбойники бросили взгляд на землю.

– Не удержаться – ты тонешь как камень! – завершил стих Дитц.

Сухой двор внезапно вспучился пузырями – и все разбойники провалились по пояс в жидкую грязь!

Столб, с приколоченной катушкой, остался стоять. Дитц на метле остался висеть.

– Дело было обставлено ловко, но вот незадача – порвалась веревка!

– Господин волшебник! – взвыл трактирщик, затянутый болотом уже по грудь. – Не погубите!

Не зря он был атаманом – мигом догадался, в чем дело, когда Дитц начал колдовать.

– Угу, я вас отпущу, а вы зарежете кого-нибудь!

– Да чтобы мне никогда больше света белого не видеть – брошу разбой! Бульк... Ой... Бульк-бульк...

– Если дадите магическую клятву – уберу болото! Повторяйте:

Объявляю я повсюду

Что разбойничать не буду!

Если клятву я нарушу -

Превращусь тотчас в лягушку!

Честно говоря, Дитрих не знал, бывают вообще магические клятвы или нет – однако он подозревал, что разбойники понимают в этом еще меньше чем он.

Разбойники, побулькивая, повторили «волшебные» слова.

– Э-э... – задумался Дитц. Стихотворные заготовки закончились. – Во двор я выйду не боясь, во дворе засохла грязь!

Вышло откровенно слабенько. Но, тем не менее, грязь загустела и разбойники перестали тонуть.

– Дальше сами выберетесь.

Уже никого не опасаясь, Дитц зашел в трактир. Трактирщица, выпучив глаза, наблюдавшая всю сцену с крыльца, брызнула куда-то вглубь дома. Мальчик прошел на кухню – есть хотелось неимоверно!

Дитрих съел яичницу прямо со сковороды, вытащил из печи противень и нагреб в полотенце теплых плюшек. И вылетел через черный ход.

Во дворе трактира несколько женщин уже ковыряли разбойников лопатой, следовало спешить. Если бы бандиты сразу знали, что он ученик волшебника – так просто Дитц бы не выпутался. Все-таки, даже на самое коротенькое заклинание нужно время.

Дитц посетил развалины сеновала, выковырял из-под досок книгу и котомку, плюнул напоследок бабке на крыльцо и...

– Поехали! – вцепился покрепче в рукоять.

Метла взвилась ввысь.

 

Вечером его легко пустили на постой, хотя деревня выглядела еще хуже, чем разбойничья.

– А почему у вас тут только старушки живут? – залюбопытствовал Дитц. – Вас кто-то проклял?

– Проклял... король. Колдуном ненасытным проклял, чтоб ему под каждым глазом повылазило! Уезжают молодые-то. У нас королевские земли рядом – вот и бегут оне. Хоть батраками – и то сытнее.

Плюшку, предложенную Дитцем в качестве ужина, старушка не ела, а рассасывала по крошке, смакуя. Обычную сахарную плюшку! Пирожки с мясом Дитц сточил еще в полете, а сейчас жалел, что хоть одного не оставил – угостить.

– Манфридус напускает на вас неурожаи?

– Он напускает на нас аренду! Земля кругом – вся его. Скосишь сено – плати, высадишь капусту – плати... Нет денег – наедут Буйные Рыцари, заберут скотину, утварь, а то и детей в холопы... Зря заехал ты в наши края.

– А что же вы тут живете? – изумился Дитц. – Я бы давно сбежал.

– Так молодые и бегут... а я уже куда? Ножки не носят, глазки не видят... Так и доживаю. Да и опасно оно бежать – поймают.

– Да какое право он вас ловить имеет?!

– Должники мы все... что хочет с нами проклятущий делает.

– А кто такие Буйные Рыцари?

– Разбойники! Вся шваль какая только бывает на свете – вся у колдуна служит, по слову его людей мытарит...

Ночью Дитцу приснился Улаф:

– Как ты? – встревожено спросил наставник. – Все в порядке? У тебя получилось?

– Я до Манфридуса еще не добрался, – застенчиво сообщил Дитц. – Тут у вас на каждом шагу... то разбойники, то ведьмы, то проклятые замки.

– Какие-такие замки и разбойники? – нахмурился наставник.

Дитц вздохнул и принялся рассказывать.

– Ты понимаешь, что все это произошло с тобой оттого, что ты нас не послушался?

– Понимаю, – кивнул Дитц. – Я больше так не буду.

– Будь осторожен, – тихо сказал Улаф. – И помни, Манфридус всегда был... болезненно честолюбив и падок на лесть. Польсти ему и дай понять, что будешь полезен – но не демонстрируй особого... усердия в учебе. Мальчик на колдовских побегушках ему нужен, сильный волшебник под боком – нет.

 

***

 

Когда Дитц услышал фразу «Буйные Рыцари», он сразу представил себе конный отряд – но это же не его мир!

Буйные рыцари оказались хмурыми мужиками в кольчугах и кольчужных колготках. И метлы у них были под стать – тяжелые, с толстыми крепкими древками и... перевязанные алыми шнурками. У Дитца возникло странное ощущение, что метлы смотрят на него тяжелым угрожающим взглядом.

На кончике его метлы проскочили раздраженные искры.

– Тише, – шепнул Дитц.

– Это владения Манфридуса Великого, – надменно сказал главный рыцарь. – Убирайся, если не хочешь оказаться в тюрьме!

Дитц вытеребил наружу королевскую яблоню:

– Я – ученик королевского волшебника, направляюсь в замок Манфридуса! – не менее надменно сообщил он. – Сопроводите меня.

Рыцари запереглядывались.

– Сопроводим его, – щербато улыбнулся главный. – Посмотрим, что Манфридус сделает с этим щеглом!

Рыцари захохотали. Рожи у них были ничуть не менее бандитские, чем у давешних разбойников – и Дитцу вспомнились рассуждения Эйвина о том, что может заставить рыцаря пойти на службу к злому колдуну. Предательство, ложь, воровство, жестокость. Это и были бандиты, только в доспехах!

Нельзя сказать, чтобы Дитриху было не страшно. Но и гадкого чувства, которое заставляет руки слабеть он не испытывал – просто где-то в животе поселилась и квакала мерзкая жаба.

Буйные Рыцари разлетелись коробочкой – сверху-снизу, слева-справа, куда ни кинь взгляд, всюду серебристо блестели кольчужные кольца и трепетали алые плащи, украшенные гербовым львом. Похоже самомнение у Манфридуса правда ого-го – льва себе на герб присобачить! От злого колдуна ждешь скорее какого-нибудь паука, или летучую мышь.

Под ногами (помимо железной макушки рыцаря-разбойника) проплывали темные хвойные леса, зеркальца озер, серые скалы, редкие проплешины деревенек и тоненькие ниточки дорог. И ой как мало было тех деревенек! А городков – так вообще ни одного не попалось.

Если бы рыцари заткнулись, лететь было бы намного приятней.

– Знаешь, что Манфридус с тобой сделает? – скалился боковой.

– Манфридус у нас очень любит превращать детишек в разных зверушек – птичек и мышек, крыс и лягушек!

– Или посадит тебя в сырое-сырое подземелье, где ты будешь сидеть, покуда чешуей не обрастешь!

– А может быть, позовет огров-людоедов! Ты любишь кататься на вертеле?

По счастью, ветер сносил слова и Дитц с чистой совестью делал вид, что не слышит.

Наконец, отряд принялся снижаться. Перед ними возвышался замок Манфридуса Скверного – алое зарево заката делало его особенно зловещим.

Замок стоял на скале, как будто врастая в нее – и сделан он был из того же серого камня, что и скала. Большой раскол отделял его от основного массива горы – проносясь сверху, Дитц увидел там воду – а над водой стелился тонкий, без перил мостик, упираясь в решетку ворот. Рыцари заложили полукруг, снижая скорость – и пошли на посадку, пронесясь над зубцами стен... В других обстоятельствах, Дитц бы визжал от восторга – погулять по настоящему замку! Замки ему еще совсем не приелись, тем более, что пока он посещал только дворцы. Это были дома, а не крепости.

Замок Манфридуса являл собою именно крепость. Мощные стены, узкие бойницы... Нормальные человеческие окна – только в центральном донжоне. Бордовые занавески завешивали их наглухо.

Главарь рыцарей соскочил с метлы и сунул ее в руки парню в кожаных латах. Прилетающих встречали – девочки и мальчики в длинных рубахах из потрепанной серой мешковины забирали тяжелые стеганные надоспешники, парни постарше собирали метлы... Вся эта публика с любопытством косилась на Дитца, а Дитц пытался заново научиться дышать. Двор был почти пуст – к стенам лепилось несколько строений, а у самого выхода из донжона...

Наверное, это были Сигмар Храбрый, Ульрик Могучий и Маркус Воинственный. Одна статуя заносила меч над головой, другая стояла, задрав голову вверх, третья пряталась за щитом, держа в руках зеркало...

«Один глаз ее насылает бурю, другой – превращает людей в камень», – прозвучал голос Альки у Дитца в голове.

По счастью, когда Манфридус наконец вышел, Дитрих уже успел взять себя в руки.

Портретов злого колдуна никто не рисовал, но Дитцу его довольно подробно описали – длинные тараканьи усы, бородка клинышком, вишневая мантия с белым подбоем.

У Манфридуса в самом деле оказались рыжие тараканьи усы, а вот изнанка у мантии была серой, застиранной. На шее, поясе, и пальцах колдуна посверкивали крупные драгоценные камни. На лбу красовался золотой венец с большим рубином.

Манфридус разглядывал Дитриха, подняв бровь. Тот молча поклонился – по местному этикету он не имел права заговаривать первым.

– И что же понадобилось от меня королевскому чародею? – медленным густым басом проговорил колдун. – Да такое важное, что он даже не пожалел своего ученика?

Буйные Рыцари захохотали.

Дитц глубоко вздохнул. У него кишки в узел от страха связывались – и больше всего на свете хотелось, чтобы вот прямо сейчас, откуда ни возьмись, с небес появилась тетя и забрала его домой – а там пусть ругает, сколько влезет. Так, вспомнить, что он собирался сказать, он же готовился!

– Улаф – просто неудачник! – резко сказал Дитрих. – А я не хочу учиться у неудачника! Манфридус Великий, ты самый могучий колдун в нашем королевстве! Я прилетел сюда... прилетел сюда, чтобы попроситься к тебе в ученики!

Брови колдуна изумленно взметнулись. Лица рыцарей повытягивались.

– Вот как, – пощипал ус колдун. – И зачем же ты мне нужен?

Однако, спина его сделалась прямее – а кончик носа явно метился в небо. Колдуну все же польстило, что ученик Улафа признает величайшим волшебником его, Манфридуса.

– Все чародеи берут учеников, – пожал плечами Дитц. – Разве уместно великому волшебнику самому заниматься всякой мелочевкой?

Манфридус смотрел задумчиво.

– Никто из могучих чародеев не ловит лягушек сам и не заговаривает припасы от мышей – они только приказывают, чтобы это было сделано, – сделал следующий заход Дитц.

«Я буду полезен».

Колдун принялся ощипывать другой ус, с еще более задумчивым видом. Взгляд его стал оценивающим. Так смотрят на свежекупленную козу – будет ли доиться?

– Покажи, что ты умеешь, – приказал Манфридус. – Тогда я подумаю.

И тут Дитц решил проявить осторожность – не стал демонстрировать, как здорово он складывает заклятья. Он потер ладони, чтобы чуть разогреть их... давай же, ну давай, разгорайся!

Огонек на пальце помигал пару раз, да и угас.

– Великое колдовство! – хрюкнул предводитель рыцарей.

Рыцари-разбойники поддержали его сдержанным гыгыканьем.

Дитц вспыхнул:

– А если ты, рыцарь, будешь дразниться – то на тебя нагадят синицы!

Несколько секунд ничего не происходило – но затем с башен полетели... нет, не синицы, а жирные серые вороны. И начали гадить.

Главарь грязно ругался, слуги тихо хихикали, Буйные Рыцари брызнули в стороны, стараясь не попасть под бомбардировку.

– Хватит! – звучно сказал Манфридус. – Птицы, убирайтесь с глаз моих долой! Смешаю ваши кости на костре с золой!

Вороны разлетелись. Однако... А ведь Манфридус правда сильный волшебник – он явно сам придумал эти строки. И так быстро! Нет, Дитц от обиды тоже быстро стих сложил, но обычно ему требовалось крепко подумать.

– Откуда у тебя это заклинание?

– Его на меня Аль... Альвхайд научил, – выкрутился Дитц.

Лица рыцарей стали ехидными. Они явно представляли себе процесс «обучения». Главарь продолжал ругаться последними словами, пытаясь смахнуть перчаткой с кольчуги помет.

– Вы! – обратился он к детям в сером. – Ты и ты! Идете за мной. Чтобы к утру эта кольчуга блестела как венец Великого Манфридуса!

Манфридус пощипал еще немного свои тараканьи усы – а затем сделал шаг вперед.

Дитц сумел не отшатнуться. Пальцы колдуна сомкнулись на цепочке с яблоней – и рванули ее с шеи!

Манфридус бросил герб королевства наземь:

– Отныне – ты мой ученик. Называть меня можешь «мастер», – улыбка у колдуна была неприятная. – Мартина! – позвал он.

От угловой башни спешила тетка в сизом упелянде.

– Это – мой новый ученик. Устроишь его жить в Водяную Башню... и переодень его, – колдун с некоторой брезгливостью посмотрел на истасканный бархат.

Дитц и тетка низко поклонились. Манфридус величественно развернулся и скрылся в дверях донжона. Начали расходиться и рыцари. Рожи у них были изумленные. Слуги сверлили Дитца недобрыми взглядами. Лицо экономки было бесстрастно.

– Сперва ты отправишься в баню, – категорично сказала она. – Дороти, позови Ирмелу! Ты, – ее палец остановился на мужчине в серой рубахе, – проводишь его.

Проводник открыл дверь небольшого каменного сарая в углу двора. Но это была не баня! Зайдя следом, Дитц увидел винтовую лестницу пробитую в камне скалы. Мерцающий свет факелов освещал ее – но это были не настоящие факелы и не настоящий огонь. Волшебство, иллюзия – ну, как во всех домах побогаче, электричества-то тут нет.

Под землей скрывался целый огромный зал. В середине зала стоял здоровенный стол в виде буквы "П", чья перекладина была накрыта синей с золотом скатертью. Ножки у основания застилали вишневые полотнища, затем шел простой холст, а концы сиротливо светились голым деревом. Слуги таскали аппетитно пахнущие горшки и судочки.

Дитц, у которого маковой росинки во рту не было за весь сегодняшний день, почувствовал, как прыгает желудок. Желудок хотел туда. Но мальчика вели мимо и завели в какой-то длинный коридор.

В коридоре было сыро, несмотря на прорезанное в скале окошко, сейчас распахнутое настежь. Вдоль стены тянулась деревянная лавка.

– Простынь возьмешь здесь, – сказал мужчина. – Одежду – туда. Баня за дверью.

В бане обнаружился старый знакомый – старший рыцарь яростно мылил голову над деревянной шайкой. Полки были вырублены прямо в камне, а пол скашивался к дальней стене – вода журчала через решетку.

Да-а, это вам не королевский дворец с его ванными-бассейнами и ароматной пеной! Впрочем, Дитц полжизни в бане мылся – привыкать ему не пришлось. Найдя горшок с мыльным корнем и выбрав местечко подальше от рыцаря, мальчик принялся намываться.

Первая часть плана прошла гладко.

После мытья Дитцу вручили местную одежду – узкие, похожие на колготки штаны и очень длинную темно-зеленую рубаху с неимоверно широкими рукавами, вырезанными шашечками по краям.

Помылся Дитц вовремя – как раз к ужину. За большим тройным окном отгорали последние отблески заката. Подземелье было ярко освещено волшебными огнями в колбах из алого, синего и прозрачного стекла – и в красно-синем свете выглядело особенно зловеще.

Манфридус сделал Дитцу знак подойти. Он сидел за тем самым богатым столом с шитой золотом скатертью. Рядом с ним сидела женщина в шелках, ее длинные черные волосы, перевязанные разноцветными лентами, спускались до самого пола. Она была красивая, но глядела презрительно. Противная, должно быть, тетка.

Колдун положил гусиную ножку на золотое блюдо, обтер руки от жира и встал.

За столом собралась какая-то неимоверная уймища народа – на лавках перед вишневыми скатертями с одной стороны буквы "П" торчали знакомые рожи рыцарей-разбойников, с другой – виднелось розовое лицо экономки и ее помощников. Тех, кто сидел за холщовыми скатертями Дитц и не знал. В конце теснились слуги – и то лишь взрослые, а дети попросту сидели на полу. Тарелок у них не было, и густую похлебку наливали прямо на большие куски зачерствелого хлеба.

– Это – мой ученик, – объявил Манфридус залу, положив руку Дитцу на плечо. – Его зовут...

– Дитрих Хольте, – представился Дитц здешней фамилией, как следует задирая нос – следовало снова входить в роль.

– Сядешь вон там, – Манфридус указал на место рядом с экономкой.

Дитц кивнул и, удерживая на лице надменное выражение, опустился на лавку.

Женщина в шелках покосилась на него:

– Но зачем тебе ученик? – спросила она Манфридуса.

– Ни один великий чародей не занимается мелочевкой сам, – величаво ответил тот. – Для этого существуют ученики.

Женщина кивнула.

– Меня будешь звать госпожа Ольгерда, – заявила она с видом королевы.

– Хорошо, госпожа Ольгерда, – послушно согласился Дитц.

– Августа, кастелянша, – представилась седая женщина рядом.

– Теодор, главный палач, – равнодушно бросил полный мужчина, сидящий следующим. Содержимое тарелок интересовало его явно больше, чем Дитц.

Дитц сумел не выпучить глаза слишком сильно.

– Гертруда, управляю кухней.

– Рюдигер, сборщик дани.

– Георг, главный оружейник.

– Гарт Амзель, – мрачно сообщил предводитель Буйных Рыцарей.

Из тех, кто представился следом, Дитц уж никого не запомнил. Он вежливо дождался когда все назовутся и потянул к себе блюдо с паштетом.

– Музыку! – звучно хлопнул в ладони Манфридус.

Мимо сидящих на полу детей прошла девушка в ало-желтом платье. В руках ее была лютня – девушка опустилась на одно колено, устроила инструмент на другом и начала перебирать струны.

На какое-то мгновение, Дитц почувствовал себя участником театрализированного представления про средневековье.

Манфридус поднял украшенный каменьями золотой кубок – как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию». Особенно сильно сходство усиливала целиком запеченная рыба, похожая на осетра, на блюде перед колдуном. Неужто он это все сожрет? И рыбу, и гуся и поросенка?

В этот самый момент, Манфридус небрежно бросил кость на тарелку и растопырил пальцы. Блюдо с гусем взмыло вверх... Сидящие за вишневыми скатертями впились в него жадными взглядами.

Покачавшись туда-сюда, гусь рухнул на стол прямо перед главным палачом.

– Благодарим великого Манфридуса! – хором сказали сидящие по левую сторону стола.

К блюду тут же потянулись руки и ножи. Дитц только рот раскрыл!

В считанные мгновения гусь был ободран. Теперь собравшиеся наблюдали за поросенком – но с поросенком колдун еще не закончил.

Господи, да как будто им есть нечего! И жаркое на столе и паштеты и желе! Сыры, салаты, свежий белый хлеб, масленка – нет, глядят на поросенка!

Дитц положил себе по ложке всего, что увидел, кидая по сторонам любопытные взгляды.

За холщовыми скатертями хохотали парни в кожаных доспехах и тихо молча насыщались мужчины с руками мастеровых. Фруктов и паштетов в тех местах не водилось. Дитц разглядел супницу, блюдо с мясом, серый хлеб и салат – а больше ничего. Что ели слуги Дитц разглядеть не мог. Да и было ли там что-то кроме похлебки? Даже тарелки им заменял черствый хлеб. У самого Манфридуса тарелка была золотая, на вишневых скатертях лежали тяжелющие серебряные.

Манфридус доел – и поросенок взмыл над столом, приземлившись перед Гартом. Рыцари-разбойники глядели жадно, но рук не тянули – ждали, пока Гарт выдаст каждому его порцию.

Теперь объектом пристального внимания окружающих стал осетр, но колдун словно не замечал этого. Задумчиво поболтал жидкость в кубке, отпил – и решил поговорить:

– Так чему же тебя учил Улаф?

– Теории... мы почти не занимались практикой, – честно признался Дитц. – Что от него еще ждать!

– Как ты принял решение лететь сюда? – похоже, колдун желал услышать порцию славословий.

– Я... я рос в глухом углу и мало знал, что происходит в других местах. Первый раз я услышал твое имя, о Манфридус, в королевском замке – его произносили с ужасом и трепетом!

Колдун кивнул, довольно пощипывая кончики усов.

– Легенды о твоих деяниях переходят из уст в уста! О тебе слагают песни – разве после этого я мог остаться учеником Улафа? Что он может, этот Улаф? Он даже боится встретиться с тобой лицом к лицу!

Тут блюдо с осетром взлетело и приземлилось прямо перед Дитрихом!

– Благодарим великого Манфридуса! – хором со всеми произнес он, и отпилил себе кусок, вспоминая больного щенка, потому что смеяться с местных нравов его тянуло все сильнее и сильнее.

Рыцари ревниво косились.

– В самом деле, – задумчиво произнес колдун. – В Амаливии складывают про меня песни... А в моем замке нет! Позовите Мануэллу, – откинулся на спинку он.

Девушка в ало-желтом перестала играть и приблизилась к столу. Она была очень худенькая.

– Сочини про меня песню, – ухмыльнулся колдун. Возможно, твой брат быстрее покинет темницу.

– Вы обещаете это уже второй месяц, – прошептала девушка.

– Ты слышала, что велел тебе Манфридус Великий! – прикрикнул на нее Людо. Как зовется его должность, Дитц уже забыл. Культработник? Массовик-затейник? Не важно. Бедная Мануэлла. Пусть подождет немного – он обязательно поможет им всем!

Груз усталости за весь сегодняшний день внезапно свалился ему на плечи. Неимоверно захотелось спать. Очнулся он только тогда, когда экономка тряханула его за плечо – он начал заваливаться на нее.

– Слава Великому Манфридусу! – хором произнес весь стол.

Колдун встал с кресла и явно собирался удалиться. Ольгерда подхватилась следом.

– Слава Великому Манфридусу! Слава Великому Манфридусу! – скандировал стол.

Тот величаво кивал. Это ведь надо быть таким индюком!

– Идем, – сказала кастелянша. – Тебя поселили почти надо мной.

– Возьми, – Мартина сунула ему ключи.

Дитц сонно поднялся по винтовой лестнице, чертя рукой по влажной стене.

– Тебе туда, – Августа показала на... деревянную приставную лестницу, заканчивающуюся между зубцами стены.

Дитц аж проснулся:

– Туда?

– Вон в ту башню, – ткнула пальцем кастелянша.

– А... другой лестницы здесь нет?

– Была когда-то. Но потом ее сломали, и сделали комнату для хранения белья. Ничего, ты молоденький, полазаешь!

– Не знаете, куда унесли мою метлу?

– В метельную, – Августа показала на башню по диагонали. – Ты можешь дойти по стене, через оружейню, – палец ткнулся в соседнюю башню, – но она закрывается на ночь.

– Понятно. Спасибо.

Августа завозилась у одной из многочисленных дверей, выходящих во двор.

Дитц выдохнул и полез наверх. По счастью, лестница была крепкая.

В башне царила темнота. Помучавшись, Дитц вызвал волшебный огонек. Сил оглядываться у него не было. Он дошел до кровати, нашел на тумбочке тазик с водой и прополоскал рот. Затем завалился на матрас – и настала темнота.

– Очень тяжелый день, – выдохнул Дитц, когда в сновидениях промелькнуло лицо Улафа. – Но у меня получилось.

– Теперь главное не спеши, – наставник положил ему руку на плечо. – Я представляю, как тебе хочется быстрее что-нибудь сделать, но... дай ему к тебе привыкнуть. Осмотрись. Ты умный мальчик, я уверен, ты обязательно придумаешь что-нибудь. Обсуди свой план со мной, прежде чем действовать, хорошо?

Дитц кивнул.

– Не буду больше мешать, – грустно улыбнулся Улаф, – отдыхай.

Проснулся Дитц от холода. Он сбросил с себя одеяло во сне – а в башне было совсем не тепло. Она наверное вообще изначально была не для жилья. День стоял хмурый и стекла дрожали от налетающего ветра.

У одной из стен стояла его кровать, сильно пахнущая свежеструганным деревом, чуть поодаль помещалась тумбочка – а больше в комнате не было ни-че-го. Кроме ночной вазы. Могучий чародей, тебе так лень было провести в замок канализацию?

Дитц оделся и выбрел на стену. И обнаружил, что он не один здесь – невдалеке, широко расставив ноги, стоял Гарт. И зычным голосом орал на двоих в кожаных латах:

– Уроды криворукие! Языком слизывать заставлю!

По камням текло молоко.

– Господин Амзель, так метлы старые, – оправдывался один. – Никак не справиться.

– Дай сюда свою метлу! – рявкнул предводитель Буйных Рыцарей. – Я покажу тебе, как надо летать!

Парень протянул Гарту потрепанную метелку с зеленым шнуром. Тот перебросил ногу...

Метла просела так, что рыцарь был вынужден широко растопырить ноги. Дитц, не удержавшись, хихикнул.

Второго удара по самолюбию Гарт не выдержал:

– Думаешь у тебя лучше получится? На держи!

И сунул метлу Дитцу под нос. Мальчик взял ее и принялся рассматривать.

Лак на рукояти метлы давно облупился, а в хвосте явно не хватало прутьев – но главная беда была не в том. Шнур, жизнь и магия метлы, выглядел побитым молью.

– Я не буду летать на этом, – отмахнулся Дитц. – И советую гнать того, кто у вас ухаживает за метлами... Пойду, заберу свою.

– Я же говорил! – обрадовался парень. – Я же говорил – с метлой беда!

– Вали отсюда, недоносок! – заорал на него Гарт. – И слуг кликни, тут до вечера черепкам лежать что ли?

Дитц вернулся в башню и вышел через вторую дверь, оказавшись на стене над воротами. Двое латников подхватились с промежутка между зубцами, чудом не уронив бутылку с вином. Разглядев, кто идет, расслабились и расправили веера карт обратно.

Здорово живут...

Метельная пахла сырым хворостом. Через комнату тянулись многочисленные стойки, одна стояла свободнее прочих. Тринадцать метел с алыми шнурами горделиво висели на ней, и над каждой белел порядковый номер. Метлы, которые личных номеров не удостоились, висели кривенько, как попало, а некоторые просто валялись на столах в куче. Его метла обнаружилась на отдельной стойке, рядом с двумя с голубыми шнурами. Дитца передернуло – совсем рядом со стойкой стояла жаровня.

Тут надо сказать, что Улаф не просто посадил его на метлу и сказал: «Лети птичка, лети». Нет, со свойственной ему основательностью, наставник прочитал Дитриху целую лекцию об уходе за метлами. Метлу следовало держать подальше от огня, если намочил – сразу высушить и главное – беречь шнур от повреждения!

– Я тебя больше тут не оставлю! – сказал метле Дитц.

Метла раздраженно искрила. Сев на нее, Дитрих порадовался, что еще не завтракал – таких пируэтов ему не крутили с первого дня их знакомства! Оставалось только зажмуриться и держаться.

Наконец, метла вымоталась.

– Ты знаешь, он взял меня в ученики! – выдохнул Дитц, пытаясь остановить вращение внутренностей. – А Улаф сказал чтобы я не торопился и действовал осторожно. Так что нам придется побыть тут... Зато когда вернем принцессу, я обязательно попрошу короля, чтобы тебе дали орден! Будешь первой в королевстве орденоносной метлой! Что думаешь?

Метла качнула рукояткой с такой небрежностью, что Дитриху прямо послышалось презрительное фырканье. А затем понеслась вниз – и если бы Дитц уже не знал ее норова, он бы точно решил, что она собирается разбить их о камни!

Над самыми стенами метла отвернула, а затем, пошла на круг, снижая скорость. Оставив ее на кровати (больше деть было некуда), Дитц поспешил вниз. От упражнений на свежем воздухе у него здорово разыгрался аппетит. Не хотелось бы пропустить завтрак, когда он здесь вообще?

Оказалось – завтрак уже идет. Манфридуса за столом не было и даже золотые приборы не стояли на скатерти. Судя по испачканным тарелкам – Буйные Рыцари уже поели, а судя по девственно-чистым на другой части стола – половина управляющих еще даже не появлялась.