Текст книги "Спасти принцессу (СИ)"

Автор книги: Полночь Просто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Виверна – со мной, – внушительно сказал Дитц.

Но пташки продолжали чирикать и клубиться вокруг, более того, самая смелая клюнула Дитриха в палец...

– Облака пухлы в небе синевы. Только, их пухлее, знаете кто? Вы!

Птички, раздувшись как воздушные шары, мелко-мелко трепыхали крошечными крылышками – но бесполезно. Легкий ветерок неспешно относил их в сторону деревьев.

Виверна, выбравшись из-под воротника издала чихание, напоминающее ехидный смешок и вытянула шею... Дитц быстро прикрыл уши руками:

– Обойдемся сегодня без нежностей. Ты же не просто так прорывалась сюда?

Зверек протянул лапку с кожаным тубусом. Дитц быстро расстегнул его и достал письмо.

Ариман написал ему без всяких тайных шифров и прочей конспирации. Всего три предложения, от которых сердце у Дитриха упало в желудок и затрепыхалось там.

– Спрячься, – попросил он виверну, оттянув ворот. Та снова нырнула под рубашку, просквозила до поясного ремня и вольготно разлеглась там.

Дитц поправил курточку и спустил клубок на землю.

 

 

Столовая находилась в сиреневом дворце. Тут было много маленьких круглых столиков, за которыми сидели, ели и болтали мальчишки в голубых атласных костюмчиках и девочки в пышных розовых сарафанчиках. Еду брали с блюд, выставленных на большом столе, то и дело туда подходили люди в фиолетовой форме, заменяя опустевшие блюда на полные. На Дитриха, который совершенно случайно оказался одет в похожий голубой костюмчик, никто не обращал внимания. Мальчик поднял голову – над первым этажом нависала балюстрада, лестница на балкон была перекрыта толстым золотым шнуром, на котором висела табличка «только для преподавателей». Вот туда-то ему и надо!

Дитц переступил через шнур и беспечно пошел вверх по лестнице – как вдруг что-то ухватило его за лодыжку!

– Ты разве преподаватель, мальчик? – сварливо спросил шнур, обмотавшийся вокруг его ноги в два витка.

– Да. Я просто экспериментировал над зельем омоложения – очень успешно!

– Ха. Ха. Ха, – внятно произнес шнур. – Очень остроумно. Иди вниз.

– Не могу, – признался Дитц. – Мне туда очень-очень нужно. От этого зависит... В общем, мне нужно поговорить с Мелисент Фэйр по личному вопросу, а я даже не знаю, как она выглядит!

– Высокая блондинка с голубыми глазами, – сообщил шнур, – несколько прядей окрашены в розовый. Ты ее узнаешь. А теперь возвращайся!

Шнур принялся тянуть Дитриха за лодыжку, мальчику пришлось сделать шаг вниз, потом еще один... И так, пока он не сошел совсем. Шнур удовлетворенно отпустил ногу и повис, зацепившись за второй столбик.

Дитц решил, что дождется Мелисент, непременно дождется, пока она пройдет здесь, но пока... он взял тарелку и подошел к главному столу. Тут было полно всяких вкусностей, в другое время Дитц бы попробовал все, но сейчас не было настроения. Взяв рыбу с салатом и сок, мальчик устроился за самым ближним к лестнице столиком и принялся есть, не отрывая взгляда от ступенек. Рядом сидели старшеклассники лет по семнадцать, не обращавшие на него никакого внимания.

Дитц как раз сделал последний глоток сока, когда на лестнице показались две женщины в лавандовых платьях с серебряной вышивной, светлые волосы одной из них украшало несколько розовых прядей... мальчик вскочил, как ужаленный.

– Простите! – подскочил он к женщинам. – Это ведь вы – Мелисент Фэйр?

– В чем дело? – спросила блондинка. – У тебя какие-то вопросы по предмету?

– Нет, это личный вопрос, – признался Дитц. – Я бы хотел... хотел поговорить наедине, если можно.

– Тогда я пойду. Обсуждайте свои личные вопросы молодой человек, – мило улыбнулась вторая женщина.

– Какие же у тебя ко мне личные вопросы? – улыбаясь спросила Мелисент. Дитц видел по ее улыбке – она думает, что он приперся к ней с какой-то несерьезной детской чепухой. А он не мог понять, как она может так спокойно улыбаться.

– Почему вы бросили Рима? – выдохнул он.

– Что? – подняла бровь Мелисент. – Какого Рима?

– Аримана. Вашего сына. Почему вы никогда не пытались его увидеть?

Мелисент воззрилась на него, как на привидение. Ее улыбка мгновенно погасла, а лицо буквально посерело:

– Кто ты?! – выдавила она. – Откуда ты взялся?!

– Из Амаливии. Я дружу с Ариманом, он хороший. Когда он узнал, что я лечу сюда, он попросил найти его мать.

– За что? – внезапно спросила Мелисент, Дитц растерялся:

– Что – за что?

– Мне все это. За что мне все это?!

– Мел, ты в порядке? – спросил какой-то волшебник, спускающийся по лестнице.

– Да, да... конечно, – фальшиво рассмеялась та: – Идем!

Мелисент больно схватила Дитца за руку и поволокла за собой. Ученики расступались перед ней, и они быстро спустились с крыльца. Волшебница тянула его дальше, к деревьям, по тропинке между ними...

Вскоре они дошли до пустынного сквера, негромко журчащего фонтанчиком.

– Никогда не смей больше подходить ко мне и задавать такие вопросы, – негромко сказала Мелисент. – Иначе, твоя учеба здесь быстро закончится.

– Я не учусь в Академии, – холодно сказал Дитц. – И если вы мне не ответите, я буду ходить следом и задам этот вопрос при всех. Вы можете меня заколдовать, но меня это не остановит. Ариману нужен ответ – и я получу его.

Волшебница посмотрела на него так, будто увидела впервые. Дитц молча и упрямо смотрел ей в глаза.

– Я страшно ошиблась в юности...– наконец сказала она. – А теперь моя ошибка пытается узнать, почему она мне не нужна! А кому нужны ошибки и напоминая о них? Не смотри на меня сердитыми глазами. Ты хотел ответ? Вот твой ответ.

– Второй вопрос, – не выдержал Дитц. – У вас сердце вообще есть?

– Ты просто очень маленький и очень глупый, – безнадежно отмахнулась волшебница. – Ты ничего не понимаешь.

– Да, – едко сказал Дитц. – Мне правда не понять, как можно бросить своего ребенка и считать его ошибкой.

– Вырастешь – узнаешь, – усмехнулась Мелисент, она уже полностью пришла в себя. – Я ответила на все твои вопросы?

– На второй я себе сам ответил, – сердито сказал Дитц. – Там, где у человека сердце – у вас просто дыра и в ней лягушки квакают... не понимаю, как папа Рима вообще на вас женился!

– Потому что я была юной идиоткой и согласилась выйти за него замуж. Впрочем, бесполезно объяснять такие вещи младенцу... – Мелисент резко развернулась, разметя подолом сухую листву. – Надеюсь, я больше не увижу тебя.

Цокот каблуков волшебницы постепенно стихал, Дитц сел на лавочку и принялся сосредоточенно грызть костяшку указательного пальца. Рима было очень жалко. Как Дитц объяснит ему, что мать бросила его, потому что она бессердечная дура?

 

Погода на следующее утро полностью соответствовала настроению. Было ветрено и пасмурно, а заскочившая перед завтраком Алинари обрадовала Дитриха тем, что испытание будет проходить сегодня. У него сразу пропал аппетит от страха – на завтрак Дитц шел шаркая и смотря под ноги. И чуть не наступил на странную рыжую звездочку... Дитц задрал голову, дерево, под которым он шел было полностью усеяно этими звездочками. Ветер качал ветви, плоды осыпались звездопадом. Дитц задумчиво подобрал один и понюхал, пахло апельсином. И он решил надкусить...

На вкус было как хлеб, апельсиновый хлеб... печенье! Это же самое настоящее печенье, только по плотности, как зефир! Дитц сжевал одну, другую и принялся ползать под деревом, собирая зефирки. Альке привезет. И Риму отправит, ну, как утешение, что тут еще сделаешь...

Дитц так глубоко ушел в свои мысли, что и не заметил, как налетел на кого-то.

– Эй! – очень возмутился этот кто-то. – Ты меня толкнул.

– Прости, – поднял голову Дитц. – Я не заметил тебя.

Мальчику, которого он толкнул, было, наверное, столько же лет, сколько и Дитцу, но он выглядел очень хрупким, как будто никогда не держал ничего тяжелее ручки. У мальчика были светлые карие глаза, горящие гневом, и пышная шапка золотых волос.

– Не заметил меня?! – еще сильнее возмутился тот. – Ты хоть знаешь, кто перед тобой? Я – Лайонелл Кристелл!

– Дитц.

– Я что, спрашивал, как тебя зовут? Слушай, может мне поучить тебя вежливости?

– Сам сперва научись, – не выдержал Дитц.

Мальчик расстегнул футляр на поясе и достал блестящую палочку с серебристой звездой на макушке:

– Дуэль!

– А что это? – не удержался Дитц, показав пальцем на палочку.

Лайонелл поднял на Дитца удивленный взгляд, но ответить не успел – Гадюка, мирно дремавшая в кармане, среди зефирок, поняла, что хозяина обижают. Она вылетела Лайонеллу в лицо шипящей гранатой, волшебник отшатнулся, машинально отмахиваясь палочкой, со звездочки слетела ослепительная вспышка...

-А-ай! – завизжала какая-то девочка, Дитц обернулся на звук и увидел рыжего йети в розовом сарафане. Шерсть, покрывавшая йети, удлинялась на глазах.

– Что здесь происходит? – строго спросил седой волшебник, в лиловой мантии с серебряными звездами. – Как вам не стыдно, молодые люди!

– Это все он! – Дитц и Лайонелл одновременно указали друг на друга.

– Печально, – сказал волшебник, взмахивая палочкой и йети исчез.

На его месте появилась кареглазая девочка с длинными рыжими кудрями, одетая в розовое платье.

– Дураки! – возмутилась девочка.

– Печально, – повторил волшебник, – что вы не хотите честно признаться в своем проступке... Даю еще один шанс. Кто начал?

– Он! – одновременно уверенно ответили Дитц и Лайонелл.

– Тогда мы с вами сейчас пойдем к директору, – сообщил волшебник. – И там поговорим о кодексе поведения доброго волшебника и прочих интересных вещах... Ну так что?

– Пойдем! – воинственно откликнулся Лайонелл. – Тебе там будет крышка! – обернулся к Дитриху он.

– Пойдем, конечно, – согласился Дитц. – Расскажешь директору, как устроил драку на ровном месте.

– Ты меня толкнул!

– А ты любому, кто тебя нечаянно толкнет, лезешь бить морду?

– Возможно тебе следовало просто извиниться? – заметил волшебник, внимательно слушающий перепалку.

– Так в том-то и дело, что я извинился!

– Это было не извинение! – скривил морду Лайонелл.

Дитц заметил, что вокруг них начинают собираться зрители – подошли трое мальчишек их возраста и две девочки-старшеклассницы.

– И как же ты извинился? – поинтересовался волшебник.

– Сказал «прости, я тебя не заметил».

– И натравил на меня какую-то тварь!

– Ты вызвал меня на дуэль, а она просто меня защищала!

– Так, – прервал их волшебник, – вижу, что вы оба виноваты в ссоре. Но разве так стоит вести себя товарищам? Разве должны добрые маги швырять друг в друга проклятьями, как какие-то злыдни? Я говорю что-то смешное?

– Я просто вспомнил смешное, – сказал Дитц, который когда-то участвовал в конкурсе «юный злыдень» и, между прочим, второе место занял.

– Прекрасно, что радость не покидает вас, юноша, но сейчас не время и не место... я предлагаю вам помириться и пожать друг другу руки. Ты извинишься еще раз...

– Не буду я ему руку жать! – возмутился Лайонелл.

– Не буду я перед ним извиняться, – мотнул головой Дитц.

– И вообще я вызываю его на дуэль за оскорбление! – Лайонелл снова выхватил свою палочку.

– Что здесь? – звонко спросила какая-то девочка подходя к зрителям.

– Кристелл опять бушует, – ответил лопоухий мальчишка.

– На него снова кто-то не так посмотрел, – поддержал его другой мальчик.

– Я – Лайонелл Кристелл. Когда-нибудь я стану Верховным Чародеем Запада...

– ...Если старший брат разрешит, – ехидно закончил третий мальчик.

– Очень печально, что вы не сумели найти в своем сердце согласия и готовности к примирению, – заметил преподаватель. – Разумеется, я не разрешаю вам дуэль. И я вынужден наказать обоих. Ваш класс и год обучения?

– Наказать меня – из-за него? – возмутился Лайонелл.

Дитц даже возмущаться не стал. Это взрослые всегда так делают. По большей части, им плевать на справедливость. А тетка еще лучше делала – говорила «договаривайтесь друг с другом сами, но будете драться – накажу всех». А с Анькой временами вообще договориться невозможно!

– Четвертый год, – подсказал один из мальчишек. – Класс феникса. А второго я не знаю...

Волшебник достал из футляра такую же палочку, как у Кристелла и начертил какой-то сложный знак. В воздухе зависла сияющая хрустальная сфера.

– Твой год и класс? – обратился он к Дитриху.

– Я здесь не учусь, – признался он. – Я из Амаливии. Меня феи привезли, для того чтобы я прошел испытание светом...

Головы присутствующих задрались вверх, все уставились на сияющую сферу...

– Не врет, – нарушил молчание лопоухий.

– Вот видите! – торжествующе заявил Лайонелл. – Представляете, что он натворил, если его должны испытать светом!

– Мне нужна помощь фей, – пояснил Дитц. – Это их условие.

– А ты знаешь, что с тобой будет, когда выяснится, что ты недостоин? – торжествующе спросил Лайонелл. – Последний, говорят, выжил, но остался без всей кожи...

– Простите, – раздалось из-за спин собравшихся, – вы не видели здесь одного очень вредного и противного мальчика по имени Лайонелл?

Раздвинув старшеклассников плечом, вперед выдвинулся высокий парень лет семнадцати. У него были золотые волосы и светло-карие глаза.

– Что ты здесь делаешь? – испугался Лайонелл. – Мне не нужна нянька!

– С тобой хочет поговорить отец. Он ждет тебя во Дворце Чести.

И Лайонелл, скривившись, пошел за братом.

– Ну что же... Надеюсь в следующий раз вы будете дружелюбнее друг к другу, – развел руками преподаватель, развеял сферу и тоже ушел.

А вот мальчишки остались.

– Почему тебя должны испытывать светом? – спросил самый длинный.

– У нас в Амаливии, один колдун превратил людей в камень, – пояснил Дитц. – Чтобы расколдовать их нужна пыльца фей.

– А почему именно ты?

– Ну, я в это ввязался...– тут Дитц понял, что придется начать с самого начала. – Вы слышали о волшебнике по имени Манфридус Скверный?

– Это тот самый, что околдовал Аламеру! – кивнула девушка с толстой каштановой косой. – Конечно, мы слышали!

– Дело было в камне доверия, – объяснил Дитц. – Но, кажется, проще будет рассказать эту историю с самого начала...

– Расскажи с начала, – закивал лопоухий. – Я Доннил.

Высокий представился Адриком, тихий – Дианом, девушку с косой звали Мирабель, ее кудрявую подругу – Мариэллой.

И Дитц, идя с ними к столовой, начал рассказывать. Про волшебный плащ, жадного Юлиуса, Лесных Братьев и Паука...

Старшеклассницы даже знакомого позвали.

– Линн обожает такие истории, – пояснила Мирабель. – А еще он пишет баллады.

– И пробует их спеть, – добавила Мариэлла.

Так Дитц оброс дополнительными ушами.

– Тема для баллады! – воодушевился Линн, когда Дитц добрался до гибели Манфридуса. – Злой колдун убит невестой!

Они уже вошли в столовую и как раз дошли до стола с едой. Гадюка немедленно вылезла на свет.

– Виверна! – ахнули волшебники.

Гадюка вцепилась в куриную ножку и попыталась утащить ее обратно в логово.

– Вот еще! – быстро прикрыл карман Дитц. – Тут ешь.

– Откуда у тебя виверна? – изумленно спросил Доннил. – Их же только злые волшебники держат.

– Друг подарил, – пояснил Дитц. – Он хороший, но отец у него правда злой волшебник...

– Ты дружишь со злым волшебником?! – поразился Адрик.

– Рим – не злой, – убежденно сказал Дитц.

– Он тоже вырастет черным магом, – покачала головой Мирабель. – Тебе не стоит с ним дружить. Как вы вообще познакомились?

Приключения в Чародии Дитц для краткости пропустил почти полностью – кроме момента, когда пьяный колдун оскорбил Ольгерду.

– Манфридус брал меня с собой в Академию Зла, – пояснил он. – Сперва меня там чуть не съел дракон, потом я почти упал в плотоядные цветы, за мной гонялся тролль, а в итоге меня чуть не превратили в осла. Весело было. Ну, там мы с Римом и познакомились...

– Ты был в Академии Зла?! – поразился Диан.

Адрик тут же отошел к другому краю стола.

– Расскажи! – почти хором потребовали Диан и Доннил. Доннил при этом пролил йогурт мимо чашки.

– Я сперва поем, хорошо? – попросил Дитц.

– Возьми утиную грудку в малиновом соусе, – тут же посоветовала Мирабель. – И вот этот салат.

Доннил порекомендовал пирог, а Мариэлла – десерт.

– Давайте уже быстрее! – поторопил всех Линн. – Я хочу больше услышать про Юлиуса.

– Чем он тебя так заинтересовал? – не понял Дитц.

– Из-за своей жадности и неразборчивости он женился на лягушке! – Линн вдохновленно взмахнул рукой, разливая соус над половиной стола, но не замечая этого. – Я сочиню замечательную балладу...

 

 

Часы на главном корпусе пробили полдень, когда Дитц вступил на площадь. Его уже ждали.

... После завтрака его слушателям пришлось бежать на уроки. И только Диан с Доннилом решились прогулять и показать Дитцу Академию.

Доннил трещал без перерыва. Вот бы его с Тиффани познакомить – кто кого переболтает?

– ... во Дворце Чести разрешают споры, взрослых судит Верховный Чародей Запада, а нас – директор... если станешь учиться с нами и с кем-то поругаешься – лучше помирись сам...

– Если это не Лайонелл, – добавил молчаливый Диан.

– Да, с Лайни помириться невозможно, – вздохнул Доннил. – Директор – его дядя, он конечно ругается, но Лайни его совсем не боится... Ой!

– Доннил, – с укоризной сказал молодой волшебник в фиолетовом, появившийся из ворот Дворца Чести. – Тебя издалека слышно – не с твоим голосом прогуливать занятия. Иди на урок.

– Я здесь не учусь, – поспешно объявил Дитц. – Я э-э... на экскурсии.

– Да, я не помню тебя, – задумчиво покачал головой маг. – Не отвлекай других учеников.

Дитц старательно закивал.

Доннил вздохнул и печально помахал ему ладонью. И ушел следом за волшебником.

– Фух! – выдохнул Диан, вылезая из куста. – Едва не попался!

Дитц даже заметить не успел, когда тот прыгнул в этот куст. Перед Дворцом Чести расстилалась мощеная белым булыжником площадь – никакого укрытия, разве что высохший фонтан, но по обе стороны от дверей здания кто-то выставил цветущие кусты в гигантских кадках.

Диан предложил посмотреть фехтовальщиков, потому что это близко и Дитц согласился.

Без проводника можно было заблудиться сразу и насмерть. Если Академия Злого Волшебства была все-таки единым строением, то Академия Доброго вольготно растянулась по всему уступу, по сути представляя собой большой парк, с разбросанными тут и там корпусами.

В парке проводилась местная физкультура. Ученики лазили по сеткам между деревьев, взбирались на скалу, прыгали по расставленным на земле чурбачкам и, конечно же, фехтовали.

– Конрад, ты не ворон с поля отпугиваешь, – выговаривал мальчику со шпагой очередной дядя в фиолетово-серебряном. – А шпага – не палка! Что это за хват?

– Я очень люблю фехтовать, – застенчиво улыбнулся Диан.

– Я тоже люблю, – кивнул Дитц. – Просто не умею.

Диан прыснул.

– А хочешь, к кораблю спустимся? – вдруг предложил он. – Сегодня там занятий нет.

Корабль этот, по словам Диана, мог не только плавать по воде, но еще и летать по небу, а так же нырять в воду в одном озере, а выныривать – в другом. Но, к сожалению, на корабле был сторож. Пустить он их пустил, а вот лазать по вантам и мачтам не дал.

Еще Дитц успел осмотреть зверинец – и больше он не успел ничего.

В полдень над Академией начался колокольный перезвон – наступило время обеда для учеников и время казни для Дитриха. С последним ударом колокола он вступил на площадь перед Дворцом Чести и феи уже ждали его. Прекрасные женщины, взявшись за руки, стояли вокруг сооружения, которое Дитц изначально принял за неработающий фонтан – высокая чаша из искрящегося мрамора, в узком каменном «бассейне».

Сейчас в этой чаше гудело раскаленное добела пламя и Дитцу казалось, что он чувствует жар на расстоянии в десять шагов. К чаше была прислонена простая деревянная платформа с лестницей, а вокруг собралась куча народу – голубая и розовая форма учащихся, фиолетовые плащи преподавателей... Да откуда вы все взялись!

Дитц замер, Диан замер тоже.

– Ты что, правда туда полезешь? – пробормотал он.

Алинари, увидела Дитца, стремительно пошла к нему и взяла за руку. Толпа расступалась перед ней, мальчишки и девчонки стригли Дитца любопытными взглядами, а Диан где-то потерялся.

Доведя Дитца до хоровода фей, Алинари отпустила его и вернулась к матери. Они с Аламерой подняли сцепленные руки. Дитц понял, что должен пройти внутрь круга.

И он прошел. Теперь чашу пламени от него не закрывало ничто. Дитц посмотрел на приставную лестницу и сглотнул. Пусть все ему лечили, что пламя – волшебное, оно выглядело очень уж горячим.

– Готов ли ты? – спросила Аламера.

А Дитц был абсолютно не готов.

– Сейчас... – прошептал он и закрыл глаза. Не видеть казалось легче. Ну почему он? Почему именно он? Столько народа, а в огонь – ему лезть! Почему он должен это делать? Взялся за гуж, не говори, что не дюж? Он подписался только принцессу спасти!

Ну он и трус. Феи точно не хотят сжечь его заживо. И как дальше жить, если он откажется? А как в это лезть? Воображение у Дитриха всегда было хорошее, он очень ярко представил, какая это будет адская боль, как покроется пузырями, закипая, кожа...

Нет, он не о том думает. Вспомни узников, которых ты заколдовал – вот поэтому лезть должен именно ты! Вспомни каменных гномов. Вспомни, как выносили из пещер застывших людей, вспомни каменных героев у донжона...

Вспомни Бернта, с плачем обнимающего ноги статуи – женщина держит за плечи девочку...

И когда Дитц вспомнил Бернта, он понял, что действительно готов. Он должен хотя бы попытаться!

Не открывая глаз, Дитц взялся за перила. Ступени поскрипывали под ногами, гудение приближалось. Дитц замер, воскрешая в памяти, как по-детски ревел отважный разбойник около окаменевшей жены, глубоко вздохнул и шагнул вперед.

И словно с головой нырнул в стакан газировки. Сотни пузырьков объяли тело, все кругом было невозможно золотое, щекотало снаружи и внутри и даже на языке чувствовался привкус крем-соды, Дитриха крутило туда и сюда – и наконец выплеснуло наружу. Он лежал на деревянном помосте, смотрел в небо и пытался продышаться, а серую пелену туч прорывал луч солнца и светил ему прямо в глаза...

На народ на площади ахал и шептался. Наконец, Дитц собрал себя в кучку настолько, что сумел сесть.

– Он прошел испытание! – звучно объявила Аламера. Феи дружно вскинули руки... и шипящее пламя начало опадать, исчезать и меркнуть. А вместо него в чаше стоял большой хрустальный ларец, доверху наполненный золотой, светящейся пыльцой.

– Возьми его, Дитрих, – сказала Аламера. – Используй ее для доброго дела.

Дитц посмотрел на хрустальный ларец и огорченно сказал:

– Я точно его разобью.

Феи негромко засмеялись.

– Не бойся, он небьющийся, – подбодрила его Алинари.

– Да? – Дитц встал, покачиваясь, и взялся за золотое кольцо.

– Этот ларец сможешь открыть только ты, – строго сказала Аламера. – Спускайся.

– Спасибо вам всем, – тихо сказал Дитц, обводя взглядом фей и начал осторожно спускаться. – А-а... что теперь? Летим домой?

– Теперь... Ты оказал мне услугу Дитц. Древние правила фей велят мне отблагодарить тебя. Ты можешь попросить все, что хочешь.

– Так вы уже... – приподнял ларец Дитц.

– Рагнборг заплатил за это, – сказала Аламера. – К тому же, ларец дал тебе круг фей, а не я. Не торопись, Дитц. Подумай, что тебе действительно надо?

Дитц подумал; прядь волос Алинари ему давно дала, а все остальное у него, в общем-то, было... а такого чуда, чтобы тетка не прибила его, как увидит, ни одной фее не совершить. Впрочем, было то, что он мог попросить у них...

– А... вы не обидитесь? – конфузливо спросил он. – Я бы хотел попросить... Вот бы у моих племяшек были куклы похожие на вас с Алинари!

– Ничуть не обижусь, – ласково сказала Аламера. – И приму как комплимент.

Фея протянула руку вперед и на ней вдруг очутилась ее маленькая копия. Только вместо красно-белого упелянда на куколке было пышное платье из алых блесток. Алинари тоже вытянула руку – другая куколка оказалась наряжена кружевное белое платье. Во второй руке Аламеры появилась большая бело-золотая шкатулка, в которую фея и уложила обеих кукол.

Аламера подошла к Дитриху и, нагнувшись, поцеловала в лоб:

– Ты выдержал три испытания. Не удивляйся, подарок тоже становится для многих испытанием...

– Это как? – удивился Дитц, принимая шкатулку.

– Один рыцарь, спасший меня от виверны, попросил меч, разрубающий все, – сказала фея, с копной длинных рыжих кудрей, в платье из живого плюща. – Он погиб в тот же день, неловко повернувшись – меч разрубил ножны и отрубил ему ноги...

– Я решила наградить юношу, спевшего мне прекрасную песню, – сказала ее златокудрая соседка. – Он попросил телегу золота и был убит разбойниками. У каждой из нас много таких историй.

– Ого, – поежился Дитц. – А почему вы говорите о трех испытаниях?

– Первое – испытание твоей смелости, – звучно сказала рыжая.

– Второе – испытание твоей чистоты, – добавила Алинари.

– А третье – испытание моей жадности! – догадался Дитц и феи снова засмеялись.

– Третье – испытание твоего ума, – улыбнулась Аламера.

– Иди сюда, – подозвала Алинари и тоже поцеловала Дитца в лоб теплыми губами, мальчик засмущался... Следующей подошла рыжая фея – и сделала тоже самое.

В конце на Дитрихе можно было жарить яичницу. К тому же, было странное ощущение, будто во лбу засела колючая искорка, а на языке до сих пор ощущалась крем-сода. Алинари увела его с площади – юные волшебницы и волшебники расступались перед ними и глазели, как на невесть какое чудо.

Пришел в себя Дитц только под вечер – потому что, дойдя до своей комнаты, он упал и тут же уснул. Сняв Гадюку с головы и переложив ее на подушку, мальчик обнаружил на тумбочке у кровати поднос с едой, принесенный кем-то заботливым. Кое-что было уже понадкусано.

Дитц поплелся в ванную, поплескать в лицо водой и смыть остатки сна – и застыл перед зеркалом. На его лбу, прямо по центру, поверх шрамчика, сияла золотистая восьмиконечная звезда. Откуда ты тут взялась?

Дитц потер ее мылом, но звезда не смылась. Поев, мальчик уселся за стол, взял лист бумаги и задумался. Надо было написать Ариману.

«Привет, – начал он. – Рим, я нашел твою маму... в общем, извини, что я так говорю, но у нее вместо сердца – болото с лягушками. Такого мне наговорила, что все что у нее было с твоим отцом – ошибка, и ты тоже... короче, сама она ошибка природы! Еще раз прости, но вот оно так... Я прошел испытание светом, было ужасно страшно, меня еще один мальчик напугал, что можно без кожи остаться, а на самом деле ничего такого – как в газировке искупался. А еще феи поцеловали меня в лоб и теперь там звезда вылезла, ты случайно не знаешь, отчего? А в Академии Добра интересно, мне очень понравилась ванна – тут из крана падают губки, пенные бомбы, пузыри и блестки и на корабле ходить можно. А в парке у них единорог живет, но мальчиков не любит и к себе не подпускает, потому что мальчики у него их хвоста шерсть дергают. А на деревьях здесь растет зефиропеченье, я тебе положил несколько штук, не обращай внимания на надкусы, это Гадюка...»

Дитц еще некоторое время сидел и записывал все, что только в голову приходило, наконец, он попрощался, поставил точку, закрутил письмо, сложил в тубус и напихал туда же подсохших зефирин.

– Отнеси Риму, – попросил он виверночку, раскрыв форточку. На дворе была ночь, а в темноте местные птички не летали.

***

Под звуки скрипок и прочих контрабасов, пары кружились по стриженой траве. Большой Королевский Бал проводился прямо в парке – были возведены павильоны и накрыты столы, гирлянды разноцветных фонариков тянулись между деревьями, как бусы. Улаф вчера долго колдовал над погодой и пообещал теплый вечер – но если что, всегда можно было подойти к жаровне и хлебнуть горячего сбитня. Ну собственно этим Дитц и занимался – танцевать он все равно не умел, к тому же тут было полно всяких королей и герцогов, а он их немного стеснялся.

А вот Рим кружил в танце Эленор. Его отца позвали на праздник, хотя без особой охоты. Просто сказки про то, что вытворяют злые волшебники, не позванные на праздник, для этого мира были суровой реальностью.

Ариман разбежался здороваться и был пойман за шиворот отцом:

– Я все еще запрещаю вам общаться.

Рим виновато улыбнулся и поднял телекинезом сливы с блюда, выложив ими в воздухе «Привет!», когда Бальтазар отвернулся. Дитц попытался сделать то же самое, но поронял все фрукты. Поэтому он оттопырил большими пальцами уши, скосил глаза и задрал нос пятачком.

Рим прыснул и попытался скорчить рожу в ответ, но был замечен отцом, который двумя ладонями заставил его отвернуться. Поэтому Ариман от безнадеги пошел здороваться с Эленор и пригласил ее на танец, пока Дитц методично опустошал поднос с закусками, постаравшись выбрать угол потемнее. Все постоянно таращатся на его лоб! Вот это феи удружили, так удружили. Месяц под косой блестит – а во лбу звезда горит!

Феи тоже были здесь. Алинари отплясывала с Маркусом Воинственным (чтобы посыпать рослого героя волшебной пыльцой, Бернту пришлось поднять Дитца – табуретки им не хватило), ее мать кружилась со старшим Кристеллом, отцом противного Лайонелла. По счастью, тот взял с собой только старшего сына.