Текст книги "Спасти принцессу (СИ)"

Автор книги: Полночь Просто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Шарик совсем светлый, – заметил Дитц, чтобы прервать повисшее неловкое молчание.

– Верно, – сухо кивнул колдун. – Возьми.

– А... а?

– Кидай его на обод и представляй, что хочешь увидеть.

Дитц на мгновение плотно-плотно зажмурился. Больше всего на свете ему бы хотелось увидеть, как тетя с Анькой лепят пироги у кухонного окна, а Машка с Элькой, «варят кашу» из тины и семян подорожника. Но... но...

«Не расслабляемся».

– Кто это? – заинтересовался Юлиус.

Эйвин, подвязав кудри тесемкой, с хаканьем рубился с кем-то на тренировочных мечах. И это выходило у него очень здорово и ловко. За эти несколько месяцев Эйв вырос и сильно раздался в плечах.

– Это Эйвин, мой двоюродный брат.

– Убери это, – капризно потребовала Ольгерда. – Лучше покажи мне... да, покажи мне столичные модные лавки.

– Я никогда не был внутри... – признался Дитц.

– Покажи! – хлопнула ладонью по столу Ольгерда.

Манфридус вольготно откинулся на спинку, глаза колдуна были закрыты, словно бы он решил задремать. Подслушанный разговор явно испортил ему настроение.

Дитц вспомнил витрину одной из лавок и захотел увидеть, что внутри...

– ...Вот это, госпожа баронесса.

– Фу, – сказал Юлиус, – какая эта баронесса старая и толстая. Зачем ей такое платье?

– Чтобы никто на лицо случайно не посмотрел, – едко заметила Ольгерда. – Эй!

– Вам же все равно это не нравилось.

– А скачки показать можешь?

Следующий час Дитц проработал телевизором. Колдун похоже в самом деле заснул – впрочем, учитывая что они встали в семь... Дитц бы и сам подрых, но кто же ему дал.

Наконец хрусталь потемнел так, что блюдо почти прекратило показывать. Дитц выглянул в окно – под ними расстилалась водная гладь, без конца и края... и лишь на горизонте синела зубчатая полоса.

– Ну? Что так медленно? – нетерпеливо спросил Юлиус.

– Отстань, – попросил Дитц, катая шарик по ладони. То, что Манфридус сделал за десять минут, у него не меньше часа отнимет...

Тут колдун проснулся и повелел накрывать обед. Под лавками обнаружились пироги и птица, а так же вино и клюквенный морс. Сон и еда поправили колдуну настроение.

– В карты? – предложила Ольгерда.

Ой!

Ни одной местной карточной игры Дитц и не знал. Ладно, можно сделать вид, что он не знает конкретной игры, предложенной Ольгердой...

Когда Юлиус достал колоду, выяснилось, что дело еще хуже, чем Дитц думал.

Мастей тут не было вообще. Совсем. Ни пик, ни черв. Зато на каждой карте был рисунок, довольно условный. Пока Юлиус тасовал, Дитц разглядел фею, дракона и крестьянина. А-а-а, как в это играть!

– В «свадьбу», – тут же предложила Ольгерда, стрельнув на Манфридуса глазами.

– В «козла», – предложил тот, растянув губы в улыбке.

– Младшая козырная, – тут же предложил Юлиус.

Колдун кивнул и подросток принялся раздавать. Ольгерда сидела недовольная.

– Мне не надо, – покачал головой Дитц. – Я в «козла» не умею.

– А во что умеешь?

– В «дурака»...

Тут Юлиус принялся хохотать:

– Самая... твоя игра!

Дитц отвернулся к окну и сделал вид, что обиделся. И громко ахнул.

– Что там? – подорвался Юлиус.

– Там был дядя... на ковре! Летучем!

Манфридус звонко приложил ладонь ко лбу:

– Если он опозорит меня на испытаниях, ты, Юлиус, разделишь с ним его наказание. Ослиный облик тебе очень пойдет.

Глаза Юлиуса округлились от ужаса. Такими вещами Манфридус не шутил. Играть в карты Юлиусу явно расхотелось, но возразить он не смел.

 

 

Дитц уже не мог отлипнуть от окон, как и Юлиус с Ольгердой. Внизу проплывала Чародия – скалы, долины, водопады, замки... В воздухе чего только не встречалось – волшебники на странных существах со стрекозиными крыльями, метлы, летучие ковры и даже летающий тазик. Пролетел клин пегасов, а из-за скал им навстречу выметнулась стая виверн. Но на роге вожака пегасов сформировался шар света, разметавший хищников. Да, Дитц теперь хорошо понимал тех волшебников, что оставались в Чародии!

– Здесь живет король, да? – восторженно спросил Юлиус. Дитц выглянул в его окно... Внизу высился хрустальный замок, прозрачный и прекрасный.

– В Чародии нет короля, – утомленно ответил Манфридус.

– А замок что, пуст? – заинтересовался Дитц.

В самом деле – ведь если бы там кто-то жил, сквозь прозрачные стены...

– Это магия, ученик. Разумеется, замок не пуст!

Через полчаса им пришлось спуститься до ветру – мальчики направо, девочки налево. Не успел Дитц и пояса развязать, как послышался дикий визг Ольгерды.

– Что? Что? – на два голоса спросили они с Юлиусом.

– Птицы! – взвизгнула Ольгерда, оправляя юбки. – Это птицы!

Вокруг женщины вилась целая стая нежно-зеленых птичек с розовыми подкрыльями. Внезапно они все слетелись на голые ветви какого-то сухого дерева и... превратились в зеленые листья с розовой изнанкой.

– Ты устроилась под птичьим деревом, – отмахнулся колдун. – Стоило из-за этого так шуметь.

Дитц подошел ближе и завороженно протянул руку, коснувшись листа...

Листва бросилась в стороны сотнями пичужек. Дитц не удержался от вскрика.

– Жаль, что это не гуси или не утка, – практично заметил Юлиус.

– Гуси и утки растут на окультуренных деревьях, – бросил Манфридус.

Честно говоря, после этого приключения писал Дитц с опаской. Кто знает, заденешь струей травинку, а она, оказывается, в крокодила превращается!

В карету Ольгерда влетела первая и очень поспешно.

 

К северо-востоку пейзаж начал меняться – долин и лугов стало меньше, а вот лесов – больше. За все это время они увидели только два города.

– У любого приличного волшебника есть свой замок, – снисходительно заметил Манфридус. – Города и деревни – для обычных людей. Но – Юлиус, запомни! – они тоже владеют кое-какими чарами. Есть формулы настолько древние, что подчиняются и простецу...

– А что сразу я?

Изменились и замки, над которыми они пролетали. Хотя скалы везде были одинаково-серые, западные волшебники строили сверкающие белокаменные дворцы, а на востоке то там, то тут торчали мрачные черные башни.

– Местная традиция, – пояснил колдун. – В западной части страны живут добрые волшебники, а в восточной – злые. Я не просто так упоминал о том, что чародийцы обожают ссориться между собой! Запад с востоком – всегда на ножах.

К полудню, карета наконец пошла на снижение. Дитц снова влип в окно... хотя честнее будет сказать, что он от него последний час и не отлипал.

Под колесами проносились какие-то странные деревья с синеватой листвой, в гроздьях кроваво-красных ягод. Синеву изредка разбавляли дубы. Черная школа оказалась нагромождением башен, соединенных между собой многочисленными переходами – совершенно обычное местное строение. Копыта зацокали по брусчатке.

Дитц, которому сидеть уже опостылело, выскочил из кареты первым. Следом выпрыгнул Юлиус.

– Руку мне подал, живо! – прошипела Ольгерда. Юлиус скривился, но руку подал.

Последним величаво спустился Манфридус.

Черные башни довольно зловейще нависали над двором, острые, они казались клыками какого-то зверя, в пасть которого они сели. Близнецы-возчики побледнели и нервно озирались.

– Манфридус, да ты ли это! – дребезжаще раздалось сбоку.

Дитц, Юлиус и Ольгерда, не сговариваясь, развернулись. Манфридус тоже развернулся – медленно и неохотно.

– Кретьен, – снисходительно кивнул колдун. – Давно не виделись.

Кретьен оказался очень морщинистым и худым дядькой лет пятидесяти. Его черный балахон покрывали разноцветные заплатки, а в метле явно не хватало прутьев.

– Жена твоя? – заискивающе спросил он. – Красавица...

Ольгерда вздернула нос повыше.

– Метресса, – отмахнулся Манфридус. Дитц не знал, что значит это слово, но Ольгерде оно явно не понравилось.

– Идем, – отвернулся колдун, презрительно сморщившись.

– Господин, – позвали близнецы испуганными голосами.

– Отгоните карету туда, – отмахнулся Манфридус. – Если вы не попадетесь пьяным гостям – возможно, доживете до утра.

Колдун показал на какое-то строение, похожее на конюшню. Ой, чего там только не было! Висели метлы, стояли ступы, злобно скалились ездовые виверны... там уже стояло несколько карет – гнойно-зеленая, красно-фиолетовая и черно-золотая.

Судя по лицу Юлиуса, до него начало доходить, что напроситься на праздник злых колдунов было не лучшей затеей. Поздно пить боржоми, когда почки отвалились!

Ольгерда не обращала никакого внимания на черные башни и виверн. Она выступала королевной, зацепившись за локоть Манфридуса. Юлиус, хмурясь, тащил за ней шлейф.

Они прошли под своды большого готического здания и оказались в полумраке зала. Глаза некоторых гостей светились.

– Здравствуй Кассиан, – звучно произнес Манфридус.

На зов обернулся колдун в шевелящемся темном плаще. Лицо его заросло черной шерстью.

– Манфред! – гулко обрадовался тот. – Я слышал, ты добился-таки своего.

– О, – сказал Манфридус, довольно пощипывая ус, – это еще не все, чего я добился. Я всегда говорил, что мир за пределами Чародии может дать больше...

– Шикарная карета, – заметила высокая ведьма с зелеными волосами. – А вы видели мою летучую жабу? Кстати, познакомьтесь – Джумор, мой муж.

Ой, а Дитц думал, что это куча водорослей!

– Ольгерда, – показал Манфридус. – Ее брат Юлиус. Мой ученик Дитрих.

– Я тоже завел себе ученика, – оскалился заросший. – Паскуле, подойди.

– Да, мастер? – тут же подскочил к ним длинный и очень прыщавый парень лет тринадцати.

– Познакомься, Паскуле, это мой старый школьный товарищ...

– Приятно быть представленным столь великому колдуну! – согнул хребет тот.

Манфридус аж усы защипал от удовольствия:

– Боюсь мой ученик не обладает такими изысканными манерами, – заметил он. – Дитрих! Я разрешаю тебе погулять. Познакомься со сверстниками.

– Я с удовольствием покажу ему замок, – еще ниже нагнулся Паскуле. – Идем!

Юлиус бросил на Дитриха испуганный взгляд, да Дитцу и самому не очень хотелось идти с этим... вертлявым. Однако, выбора не было.

– Будешь участвовать в «злыдне»? – жадно спросил Паскуле, как только они отошли от старших.

– Ага, – кивнул Дитц.

– Здорово! Смотри, этот выход ведет к болотам, там мы ловим лягушек, собираем травы и топим лазутчиков, – показал Паскуле. – Тут – кухня. Там – оранжерея. Пошли, покажу тебе задний двор...

На кухне суетились, бегая, какие-то маленькие зеленоватые существа. Дитц взглянул блюда, выставленные на столе, и его едва не стошнило.

В большой тарелке шевелились, переползая друг через друга прозрачные красные червяки. На соседнем блюде плавали в алом штуки, до изумления напоминающие отрубленные пальцы, в высокой вазочке горкой были выложены дохлые мыши... Дитц отвернулся и решил больше в ту сторону не смотреть. Паскуле вывел его в короткий коридор и раскрыл дверь. Дневной свет ударил по привыкшим к полумраку глазам... Дитц поморгал.

Широкую мощеную площадку заднего двора окружали невысокие каменные стены. Еще здесь были ворота, сейчас запертые, но главным украшением, несомненно была здоровущая статуя, изображающая дремлющего дракона.

– Какая красивая статуя, – заметил Дитц, выйдя на свет.

– Это не статуя, – торжествующе сообщил Паскуле. – Это – твоя последняя ошибка.

Паскуле шустро нырнул обратно в коридор. Тяжелая дверь захлопнулась. Статуя открыла желтый глаз с вертикальным зрачком...

И Дитрих дракону не понравился совершенно. Дракон вообще был не в настроении.

– Тирих, нет! – прозвучал чей-то твердый окрик.

Дракон недовольно сел обратно.

– Ты не очень испугался? – спросил Дитриха мальчик, вышедший из-за драконьего бока.

У мальчика было приятное открытое лицо и голубые глаза. Волосы у него были совершенно белые, но от висков шли две черные пряди.

– Вообще-то очень, – стеснительно признался Дитц. – Я первый раз вижу дракона. Какой красивый!

Мальчик подавился смешком:

– Он же тебя чуть не съел.

– И что? А из-за чего он так переживает?

– Что?

– Ну, – попытался объяснить Дитц. – У него плохое настроение, из-за того, что он за кого-то сильно переживает.

– За сына, – у мальчика сделалось странное выражение лица. – Пойдем.

 

 

Этот дракон был меньше, намного. Он лежал за крылом старшего дракона, грустно положив морду на хвост. Перед ним лежала половинка нетронутой коровьей туши.

– Я говорил папе, что Уита надо оставить дома, что он нездоров, – грустно сказал мальчик. – Но папа... «если он сильный – он выживет, а если слабак – туда ему и дорога», – передразнил он.

– У него зуб болит, – сказал Дитц. – Не удивительно, что он ничего не ест.

– Зуб? Уит... открой-ка рот, – скомандовал мальчик.

Рот был отличный – с пару больших корзин.

– Эм... он меня не съест, если я в зубы полезу? – с опаской уточнил Дитц.

– Я придержу. Кстати, я – Ариман, – протянул руку мальчик.

– Дитрих. Можно Дитц.

– Тогда можешь звать меня Рим.

Рим с серьезным видом взялся одной рукой за клык в нижней челюсти, другой – за клык в верхней челюсти:

– Держу!

Правая нижняя десна дракона казалась припухшей. Дитц тронул один зуб, другой... Дракон вздрогнул и Дитц вздрогнул тоже.

– Нашел! – сказал он. – Тут что-то застряло.

Рим тут же отпустил челюсти и без всякого страха полез в драконью пасть и сунул руку между зубами. Ухватил обломок, застрявший между ними и потянул.

Дитц только охнул – Ариман вытащил из драконьей челюсти огромный костяной шип. Если приложить его к руке как раз от ладони до локтя будет!

– Бедолага, – сочувственно погладил дракончика Ариман.

– А можно я тоже его поглажу? – попросил Дитц.

– Да конечно... слушай, ты не из Чародии, да?

– А как ты понял? – удивился Дитц.

– Ты не знаешь, кто я, – покачал головой Ариман. – Обычно наш род узнают по драконам... Мой отец – главный колдун восточной Чародии.

– Ого, – сказал Дитц. Похоже ему тоже следовало рассказать что-то о себе... – А-а... а я когда-то был учеником придворного волшебника, но на всех обиделся и сказал, что пойду в ученики к злому колдуну. И пошел.

– Здорово, – оценил Ариман. – Куда захотел – туда и пошел... Хорошо быть вне наших... старых недобрых традиций. Вообще-то отец учит меня сам, я в Академии только курсы иногда слушаю, – сменил тему он. – По проклятиям, например. Полезная вещь.

– Полезная? – с сомнением спросил Дитц. – Хотя... хотел бы я опробовать губящее зелень заклинание в огороде моей тетки, – задумчиво заметил Дитц. – На сорняках.

Рим фыркнул, а затем – расхохотался в голос.

– Я вижу, ты ни разу не полол грядок! – обиделся Дитц.

– Извини, это так смешно... а зачем ты полез к драконам?

– Меня Паскуда пихнул и дверь за спиной закрыл.

– Паскуле? Ты с ним поссорился?

– Нет! Он мне все тут показывал, спрашивал, буду ли я участвовать в соревновании... а потом просто взял и толкнул к драконам!

– Дитц, – серьезно сказал Ариман. – Он пытался устранить соперника. Я тоже буду участвовать в «юном злыдне». Отец сказал, что я должен победить.

– А если не победишь, то что?

– То он будет разочарован, – вздохнул Ариман. – Это – самое худшее, что может быть.

Они сидели на невысоком каменном бортике, огораживающем поилку. Дитц задумчиво обнял колено руками:

– Для меня самое главное – не превратиться в осла. Но я магии учусь несколько месяцев. Боюсь, это плохо кончится... Так что Паскуда зря старался.

– Я могу тебе помочь, – внезапно предложил Рим. – Я знаю, ты не обязан мне доверять...

– Нет, я доверяю... но зачем это тебе?

– Ты помог моему дракону, – просто сказал он.

– Спасибо, – Дитц протянул руку и Ариман крепко ее пожал. – Это Юлиус, вредина вписал меня в этот конкурс! Подпись мастера подделал и вписал, представляешь? Слушай, а как ты думаешь... тут что-нибудь поесть есть? Нормальное в смысле...

– Идем, – улыбнулся Ариман.

Потрепав, напоследок, дракончика по носу, Рим пошел к дверям, запертым Паскудой. Дитриху показалось, что Уиту уже стало явно лучше – во всяком случае, он начал с интересом принюхиваться к мясу.

– ... и разломятся засовы! – договорил Рим. За дверями грохнуло.

Дитц толкнул дверь и она легко раскрылась. Он бы тоже мог открыть ее – но сложно сочинять стихи, когда тебя ест дракон.

 

 

– Что ты делаешь?! – в ужасе и отвращении спросил Дитц.

Ариман взглянул на него... и так засмеялся, что у него червяки изо рта посыпались:

– А-ха-ха, эт ммлд, м!

– Что?

– Мрмлд, ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха!

– Мрмлд? – Дитц задумчиво поднял кусок червяка, тот больше не шевелился. – Он чего мармеладный, что ли?

– Ай-ай-ай, не могу ты бы лицо свое видел, – закатывался Рим.

– А чего он ползает?!

Из глаз у Аримана потекли слезы:

– Ма... ха-ха-ха... Маги...ааа... Магия!

– А... а зачем?

– Традиция такая... – Ариман утерся рукавом, – уф, не могу, до слез рассмешил... ты бы себя видел!

– Если бы я у тебя на глазах начал жрать живых червей, я бы на тебя посмотрел!

Ариман снова зашелся в хохоте.

В итоге все оказалось вообще не тем, чем казалось!

Червяки были мармеладными, отрубленные пальцы – печеньем, а алая жидкость – клубничным соусом. Дохлые мыши были сделаны из шоколада. Зеленое пюре неаппетитного вида оказалось фруктовым кремом, глазные яблоки в крови – куриными тефтельками в томате. Пауки были сделаны из помадки, а рука мумии – из сосисок в тесте. Короче, Дитц объелся.

Они сидели на кухонном столе и болтали. Дитц под большой секрет признался что он из другого мира, но сказал, что не может рассказать, как он сюда попал «это не его тайна». Ариман знал про множественность миров, но никогда нигде не был.

– Папа говорит, что это ужасно опасно. Вот попадешь в мир, где нет магии...

– А я родился в мире, где нет магии!

– Не может быть!

По счастью, зеленых колобочков можно было не опасаться – Рим поймал одного, чтобы показать Дитриху, что у них нет языков.

– Как же они общаются?!

– Жестами. Они специально выведены такими, чтобы служить колдунам и не выбалтывать их тайн...

– Они настоящие? Или как водится – немного дорожной пыли, немного болотной тины...

– Второе.

Рим рассказал Дитриху, что сегодня колдуны будут только пить и гулять, а соревнования пройдут завтра:

– Все просто заходят в лабиринт, с разных концов, и начинают искать выход. В лабиринте разные ловушки, чудовища, ни и конечно все друг друга заколдовывают, кто во что горазд... Пойдем вместе, это не запрещено.

– Не запрещено?

– Но так все равно никто не делает. Это очень по-злодейски, предавать друг друга... и первое, что делают члены злодейской команды – это пытаются друг от друга избавиться.

Дитц прыскает:

– Кажется, они не очень хорошо понимают принцип совместной работы, да?

– Я его тоже не понимаю, – пожимает плечами Ариман. – Но я тебя проведу.

– Ой, – вдруг задумывается Дитц. – Ты ведь должен быть первым. А если я буду тебя тормозить?

– Ничего, – твердо говорит Рим. – Я же обещал. У нас все получится.

 

 

– Где ты был?! – поприветствовал его взведенный Юлиус, когда Дитц добрался до покоев, выделенных колдуну.

Манфридус храпел так звучно, что даже в их комнате было слышно.

– Да меня тут чуть дракону не скормили, а что?

Сперва они с Римом болтали, потом гуляли по замку, потом качались на лианах над плотоядными цветами в местной оранжерее, потом дразнили тролля, потом бежали от тролля, потом кормили Уита... в общем совершенно прекрасно провели время, Дитц напрочь забыл и о Юлиусе и о Манфридусе, а вспомнил только, когда за Ариманом прилетел большой светящийся шар и строгим голосом спросил, где того носит в одиннадцать вечера. В это время они с Римом, измазавшись алым соком, с завыванием бродили по двору... Потом они долго отмывались в питьевом фонтане, потом Дитц едва нашел дорогу...

В общем, он падал с ног и ужасно хотел спать. Дитриху было плевать даже на то, что им с Юлиусом досталась одна кровать на двоих.

– Все в порядке, – четко сказал он. – Я договорился... завтра все пройдет без сучка и задоринки!

– Завтра?

– Соревнование, в которое ты меня вписал. Я нашел союзника, – с этими словами Дитц отправился в ванную, а Юлиус отправился следом.

– Ты хоть представляешь, что я здесь пережил? – принялся стенать он. – Эти колдовские скоты... если ты не маг – ты для них – ничто! Они обращались со мной... как со слугой!

«А-а, хлебнул того, что сам варишь», – подумал Дитц с легким злорадством.

Дитц сплюнул пасту в чашу:

– Ну и держался бы ближе к Манфридусу, делов-то!

– Да Манфридус к четырем уже нажрался как свинья и «мама» сказать не мог – и я же его еще досюда и волок! И что мне было сидеть с ним рядом и храп слушать? – фонтанировал возмущением Юлиус.

– Завтра будет лучше, – вяло сказал Дитц. – Завтра он так не нажрется...

– Дело не в этом! Я думал пообщаться со сверстниками... они тут все либо ненормальные, либо нечисть! Еще голодный, как собака... Для нормальных людей тут только какая-то дрянная овощная похлебка, а все остальное...

– Пауки из сахарных шариков, штука с щупальцами – морепродукты. Оно не живое, а шевелится только потому что заколдованное. Откусишь – перестает, – проинформировал Дитц. – Юлиус, а чего ты ждал? Это не охотничий бал и не турнир, это вечеринка черных магов! Меня сегодня вообще чуть трижды не съели!

– Полный кошмар, – согласился Юлиус. – Еще Ольгерда, как оса злая... Манфридус ни разу ее своей невестой не назвал.

– Если ты сделаешь все, как я сказал, это не будет иметь никакого значения, – сел на кровать Дитрих. – Манфридус научил меня управлять Рокаморой, это его и погубит. Но мне нужен ключ.

– Ключ?

– Из связки у него на поясе. Бронзовый, с тремя алыми камнями. Сделай оттиск на глине или воске с двух сторон и передай мне. Этот ключ отпирает Рокамору.

Юлиус смотрит вникуда. Глаза его злобно прищурены, губы сжаты, а кулаки стиснуты. Да, пожалуй, он только и ждал, чтобы предъявить Манфридусу счет!

– Прямо сейчас и сделаю!

– Даже не думай, – остановил его Дитц. – Сомнется до дома. Или выпадет из кармана, чтобы Манфридус спросил, что это.

– Ладно, – неохотно кивнул Юлиус. Дитц наконец положил голову на подушку и выключился, как свет.

 

Он почему-то думал, что соревнования пройдут с утра, но нет – пока колдуны проснулись, пока позавтракали, пока напились пива...

Юлиус, с совершенно невообразимой рожей, дегустировал мозги в сухариках. По счастью, это оказалась обычная запеканка. Дитц рискнул попробовать побулькивающую в соседней чашке медузу...

– Фуууу!

Лучше бы это в самом деле была медуза! У Дитриха даже слезы на глазах проступили.

– Что?

– Это овсянка!

– Возьми кишки, – посоветовала юная ведьмочка с перепонками на пальцах за соседним столом. – Это черничный рулет. А вон те красные кишки – колбаски.

– Спасибо, – поблагодарил ее Дитц.

Ведьмочка взяла какашку с большого блюда и довольно ей захрумкала. Шоколад с орехами?

Юлиус сделал вид, что его тошнит.

– По-моему, это забавно, – заметил Дитц.

– Это отвратительно, – заметила Ольгерда, поливая свой «мозг» кровью клубничного соуса.

– Помолчите все, – с раздражением сказал Манфридус. Он с утра был злой не по делу. Колдун почти не ел, зато пива уже второй кувшин в себя вливал.

К столику, шатающейся походкой, подбрел незнакомый Дитцу плотный маг с круглым розовым лицом. Лавка тяжко затрещала.

– Хорошо вчера погуляли, – заметил он. – Как в старые недобрые времена! Ах как не хватает весельчака Хрюлла! Как отлично он умел наводить свиную чуму – до сих пор помню его зомби-свиней! Помнишь, как мы катались на них по горам?

– Низкопробные развлечения дурной юности, – сухо заметил Манфридус. – Я рад, что мне не приходится смотреть на его обрюзгшую физиономию.

Круглолицый мелко заперхал и хлопнул Манфридуса по спине:

– Такой же шутник, как и прежде! Ты всегда был душой компании...

Дитц подавился смешком:

– Я пойду прогуляюсь, – вскочил с места он.

– Опоздавшего на соревнования превращают в черепаху, – злорадно сказал Юлиус. – Я вчера узнал. Не благодари.

– Не благодарю, – сказал Дитц. Он собирался поискать Аримана и может быть, снова покачаться на лианах. Вчера было здорово!

– Ты куда? – подскочила к нему на выходе из столовой та самая ведьмочка, что рекомендовала колбаски.

– Друга ищу.

– Я Тиффани. А ты собираешься участвовать в «злыдне»?

– Собираюсь. Надеюсь ты теперь не будешь пробовать меня убить? – с подозрением спросил Дитц.

Тиффани звонко рассмеялась:

– Нет, не буду... А кто пробовал?

– Паскуле хотел скормить меня дракону.

– Ну и дурак. Тебе все равно не выиграть.

Дитц тоже так думал, но ему вдруг стало обидно:

– Это еще почему?

– Ты не чародиец, – спокойно пояснила ведьмочка. – А если ты хочешь быть по-настоящему крутым колдуном, ты должен жить в Чародии. У нас все колдуют постоянно, а ты?

Дитц смолчал.

– Мама говорит, что твой мастер вернулся в Амаливию, потому что понял – здесь ему ничего не светит. А там конечно, там пара волшебников на все королевство, вот он и развернулся... А против наших он – так. Ты не обиделся?

– Нет, – пожал плечами Дитц. – Но про пару волшебников, это ты зря. Меня одна ведьма чуть «змеиной головой» не накормила, а потом я попал в проклятый замок...

– Ха, я в проклятый замок каждые выходные езжу, а Касси там день рождения отмечала...

Тиффани прицепилась к Дитриху, как кувшинка к заду бегемота и болтала-болтала-болтала... Она рассказала про свою бабку, которая как никто умеет готовить тинный пирог, про то, что они с Касси были на жабьем концерте и там были такие классные танцующие скелеты аистов...

– Ты какой-то молчаливый, – заявила она под конец.

Да кто бы ему хоть слово вставить дал!

– Ладно, я пойду переоденусь. Ты же знаешь, куда идти?

– От Башни Летучей Мыши, по тропе через лес и там в подземелье?

– Знаешь, – недовольно заметила Тиффани. – Ладно, встретимся там!

И, как только она свалила, Дитц рванул к башне, а затем – по тропе, только бы больше не слушать про то, как Касси начала встречаться с каким-то оборотнем.

И влип. В буквальном смысле прилип к земле.

– Мва-хаха-хаха! – раздалось из ближайших кустов. – Минус один!

На тропу выскочили двое очень похожих парнишек и дали друг другу «пять». Сделали два шага...

– А-а-а!

Сверху рухнула клейкая сеть, мигом облепившая обоих.

– Пока, неудачники! – высокомерно заявила девочка на метле. На ее груди покачивался крупный, маслянисто переливающийся кулон в виде паука и шевелил лапками.

Дитц задумался, ему нужно сочинить что-то со словом «отлип»...

Но он не успел.

– Отпусти-ка ножки, пыльная дорожка, – послышалось сзади. – Привет! А чего меня не подождал?

– Удирал от Тиффани, – признался Дитц и Рим звонко расхохотался. – Она меня достала!

Вместе они прошли мимо парней в паутине, миновали несколько волчьих ям... Сверкающая вспышка полетела Дитцу в лицо совершенно из ниоткуда! Ариман выскочил вперед и вскинул руку. Вспышка улетела обратно, кто-то невидимый окутался алыми молниями и завизжал, убегая в кусты.

– Клево! – выдохнул Дитц. – А вот так пока могу...

И, с кислым видом, продемонстрировал зажегшийся на пальце огонек.

– Для начинающего – очень хорошо! – похвалил Ариман. – Оп!

Зашуршала листва, с кроны дерева в кусты хлопнулась какая-то девочка, повизгивая и отмахиваясь от чего-то летучего и мелкого, но очевидно – кусачего.

– Ну в общем, ничего интересного, – разочарованно заметил Ариман. – Я-то ждал... Похоже, самое сложное будет просто – не заблудиться в лабиринте. Правило левой руки знаешь?

– А-а... – Дитц достал из кармана путеводный клубочек.

– Отбирают, – вздохнул Рим.

 

 

В круглом подземном зале собралось уже не меньше двух десятков юных ведьм и ведьмаков. Живописное зрелище! Черные шляпы, плащи вышитые жабами, змеями и летучими мышами... Прямо на Дитриха смотрел мальчик, у которого был только один глаз. Посередине лба. Рядом обмахивалась шляпой девочка с железным кольцом в носу, а стоящий невдалеке здоровенный парень-старшеклассник был весь покрыт татуировками. Татуировки шевелились. Настоящий шабаш!

У Аримана тоже на плаще оказалась вышивка, серебряным по черному – раскрывший крылья дракон.

– Я чувствую себя чужим на этом празднике жизни, – пробормотал Дитц, глядя на ведьмочку, целующую металлических скорпионов на своих кольцах. Скорпионы грозно задирали хвосты.

– Не обращай внимания, – отмахнулся Ариман.

Тиффани влетела в подземелье громко отдуваясь и, развернувшись, кинула свою сумку под ноги преследователю. Прозвучал гонг...

Пещеру озарила голубоватая вспышка. Мальчик, споткнувшийся о сумку и не успевший пересечь черту слабо вскрикнул... его подбросило в воздух и закрутило вокруг своей оси – и с каждым оборотом он делался все меньше и меньше... Наконец, на сумку упала маленькая желто-оранжевая черепашка.