Текст книги "Следуй за мной (СИ)"
Автор книги: Полина Вит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Однако мальчишка меня уже не слышал. Закрыв глаза, с блаженной улыбкой на лице, он... танцевал. Запоздало, я понял, что это был вовсе не удар, а первое движение его странного танца. Киран просто оказалась на пути, её слегка задело.
– Ты в порядке? – спросил я ан-кей, подходя поближе. Рука Дирана вскользь прошла по её лицу, я заметил небольшую царапину у неё щеке.
– Все хорошо, – ответила Киран, зачарованно наблюдая за танцем. Движения прогрессора от плавных и чуть ленивых переходили вдруг к резким и стремительным, сплетая невидимый глазу узор. Зрелище было поразительное. Я вдруг подумал, что из Дирана вышел бы хороший боец. Не будь он ан-кей.
Я снова посмотрел на Киран. Царапины на щеке, она, по-моему, вовсе не заметила, и была полностью поглощена разворачивающимся перед ней действом. Она даже двигала головой, следуя за движениями Дирана. Взгляд её затуманился. Так, только ещё одного ан-кей под «волной» мне не хватало.
– Киран, – я встал прямо перед моей подопечной, положил руки ей на плечи и легонько встряхнул. – Ки-иран.
– А? – откликнулась она, стряхивая наваждение.
– Объясни-ка мне, что тут произошло, – попросил я. – Он опять тебя... обидел? Или ты решила ему дать сдачи?
– Э-э, – протянула Киран, отчего-то краснея.
Киран.
Проклятие! И что я должна ему сейчас сказать? Дорогой Скай-дон, я вам соврала, точнее не соврала, у меня просто разум помутился, и Грая я испугалась, а мстить Дирану мне на самом деле не за что?
–Э-э, – протянула я, невольно переводя взгляд обратно на танцующего Дирана. Честно, я думала, он и впрямь решил меня ударить, уже даже приготовилась драться. А его, оказывается, просто потанцевать потянуло, под «волной». И накрыло его, получается, потому что я его довела. М-да. Хотя, конечно, он первый начал.
– Киран, – строго позвал меня Скай, загораживая Дирана собой.
Боится, что я на него брошусь, что ли?
– Дорогой Скай-дон, – начала я, не вполне собравшись с мыслями. Заметив проступившее на лице Ская изумление, поправилась: – Гм, то есть не дорогой, конечно, – великий Источник, что я несу?!
– Э-э. Учитель! – Ведущий в ответ подозрительно прищурился. Ага, ждет, что я ещё выдам. – Мы с Дираном немного поспорили! Понимаете, он считает, что все ан-кей рождаются матерями! И мы просто все потерялись. А потому нужно собраться и отправиться в экспедицию в поисках И... их! – вот берхи, чуть про Источник не ляпнула.
Чтобы отвлечь Ская ещё больше, я прижалась к нему, крепко обняв обеими руками. Поскольку его руки уже лежали на моих плечах, сделать это оказалось очень просто. Я заныла: – У него-то мама была-а-а, а у нас всех – не-е-ет, и мам нужно найтиии, потому что мама... ма-а-ама... это...
– Ага! – донесся голос у меня из-за спины. Я вздрогнула, Скай тоже. К счастью, это был не Грай-дон, а закончивший танцевать Диран, во время танца обошедший нас по дуге.
– Да! Потому что мама – это высшее благо! – голос прогрессора звучал необычайно бодро и я, удивленная, решила на него посмотреть. Но отпускать Ская мне совсем не хотелось. Поэтому я, чуть ослабив хватку, но не расцепляя рук, обошла его и выглянула, обнимая теперь Ская со спины. Скай, чуть помедлив, положил свои руки поверх моих, отчего мне вдруг стало необычайно приятно.
Диран же преобразился. Плечи распрямились, взгляд сделался ясный, на лице – лёгкая улыбка. Встретившись со мной взглядом, он мне подмигнул.
– Значит, вы спорили... о матерях? – спросил Скай. Лица я его не видела, но недоверие чувствовалось даже в его голосе.
– Да, – Диран уверенно кивнул. – Сами понимаете, для ан-кей это больная тема. Так что разгорелся спор.
Скай.
Лицо у Дирана открытое, взгляд – ясный, так что, кажется, он говорит правду.
– И тебя накрыло, – задумчиво протянул я. Спиной я чувствовал тепло прижимавшейся ко мне Киран, и это мешало сосредоточиться. Но в целом...
Диран – явление уникальное, и будоражит отнюдь не только умы алчущих власти нобилей, но и безразличных к ней ан-кей. Его слова о матерях для безродных сирот могут стать не то что предметом спора, но и ярким раздражителем. Я вспомнил горькие рыдания Киран, и в голове вспыхнула догадка: вот и причина первой ссоры, и дело тут вовсе не в оскорблениях. Я попробовал представить, каково это для Киран, появившейся словно из ниоткуда, слышать, что её мать осталась где-то там, в самом начале пути, и есть ещё надежда её найти... Мне стало жаль одинокую и несчастную Киран, и я чуть сжал её руки, стремясь проявить сочувствие. Ан-кей за моей спиной тихонько вздохнула, и от этого вздоха у меня по спине пробежала легкая волна тепла. Так, что-то не то со мной происходит.
Я разжал руки, и, легонько подтолкнув Киран, вытянул её за руку из-за моей спины. Лицо у неё сделалось жалобное, но мне сейчас было не до этого. Необычное поведение собственного организма меня вдруг озаботило сильнее девичьих переживаний. Знаю, это эгоистично, но ведь и Кодекс требует от Ведущих полного контроля своих чувств и желаний, иначе как мы сможем контролировать ан-кей?
– Что ж, – не сдержавшись, я всё же потрепал Киран по голове. – Надеюсь, впредь вы оба будете осторожней в высказываниях. Киран, – я пересилил себя и посмотрел ей в глаза. Она выглядела слегка растерянной, и... нет, достаточно. Никакого излишнего сочувствия, никакого покалывания в сердце, – пожалуйста, проводи Дирана на осмотр. Диран, – я ещё раз окинул внимательным взглядом брата Теро. Но тот выглядел совершенно спокойным, даже слегка улыбался, – это стандартная процедура, так что... – не зная, что ещё сказать, я развернулся и ушёл.
Глава 3.
Диран.
Поступления в Академию я ждал, как избавления. Признаюсь, честно, на все интриги дома Медведей мне было плевать. Они еще не знают, какой бракованный товар в моем лице получат. Денег, которые они отдали отцу, хватило бы на трехгодичный контракт найма, Академия прислала бы им шестерых Прогрессоров одного за другим. Конечно, с ними были бы и Ведущие, направленные Короной, но ведь и Ведущие тоже люди, наверняка с ними можно договориться....
Какую бы игру не затеял род Медведей, они явно просчитались.
Мне же просто хотелось покинуть, наконец, место, в котором умерла сперва Мера, затем мама.... С бесконечным перешептыванием слуг и местных жителей, и отцом, который после похорон второй жены сам походил на покойника.
Первый приступ, который случился в день похорон Меры, никто не видел, так как отец просто запер меня в комнате. Зато второй произошел в столовой, на глазах у изумленных слуг и членов семьи. Помнится, тогда только Теро более-менее спокойно все воспринял. Его, после Академии, полных ан-кей, сложно чем-то удивить. Зато отец был в ужасе, Ирика торжествовала, а слуги стали меня побаиваться, убедившись в моем безумстве. Да я и сам считал себя психом, до того дня, как умерла мама.... Вечером отец сам пришел ко мне и сказал, что я – ан-кей. Худший день в моей жизни!
И вот, я здесь, в Королевской Академии, населенной толпой таких же безумцев, как и я. Сами они, впрочем, совершенно не переживают по этому поводу. Поняв, что ан-кей, на самом деле, гордятся собой, я был изумлен. Но потом понял разницу между мной и ими.
Ан-кей, населяющие Академию, были гениями. Они предвидели, и благодаря их предвидению многие несчастья были предотвращены. Они изобретали, и их изобретения были общепризнанным благом. Избавление, которого я так ждал, стало моим проклятием, так паршиво я в жизни редко себя чувствовал.
Как-будто этого мало, ан-кей меня сторонились, на глаза то и дело попадалась ненавистная мне Ирика, да еще и Смотритель Академии, Грай-дон, за что-то меня невзлюбил.
Единственное, что хоть как-то поднимало мне настроение, так это надежда. Надежда, что, пройдя обучение, я смогу стать вровень с прочими ан-кей и принести какую-то пользу.
Вот и сегодня, отправленный Грай-доном за какую-то придуманную им провинность на задний двор кухни разгружать телеги, я мысленно повторял изученный ранее материал. Первые лекции, понятно, были вводными, их даже читали учащимся всех трех направлений совместно. Сегодня, например, нам рассказывали Кодекс Ведущих.
– «Ведущий служит Короне с чистотой помыслов и отвагой. Ведущий владеет Искусством в совершенстве, укрепив свою волю. Ведущий служит ан-кей, указывающим путь к благу Короны. Ведущий охраняет жизнь ан-кей, находящихся под защитой Короны», – повторял я про себя. Первые строчки Кодекса вполне могут включить в контрольную. Да и Кодекс, признаюсь, мне чем-то импонировал. Эх, я бы и сам не прочь стать Ведущим!
Мешки в телеге, наконец, закончились, слава Оку! Натруженные мышцы заныли, и я вернулся из мечты в реальность. Вздохнув, попрощался с работником кухни, которому помогал с разгрузкой, затем попил воды и умылся, поливая себе из стоявшего тут же ведра. Ведро со свежей водой мне вынесла девушка, работавшая на кухне. Она улыбнулась приветливо, я, как мог, вымученно улыбнулся в ответ.
– Меня Мира зовут, – представилась она, наблюдая за моими водными процедурами. – Смотрю, Грай-дон тебя часто на отработку отправляет. Если вдруг ужина лишит, обращайся, найду тебе что-нибудь вкусненькое, – она весело подмигнула и ушла обратно на кухню.
А я остался стоять, пораженный сходством. Мира! Почти как Мера! Сердце кольнуло, и я с досадой стукнул в ладонь кулаком. Настроение упало на самое дно души, захотелось кому-нибудь сделать гадость.
С этой мыслью я вышел с кухонного двора, зашагал к общежитию и тут увидел её. Киран! Приставучая ан-кей, которая уже почти закончила обучение. Гордость Академии. Злость поднялась волной и я, сам не зная зачем, крикнул:
– О, смотрите, изобретательница пятидесятого вида замка идет! Гордая собой!
– Это ты к себе, что ли, во множественном числе обращаешься? – крикнула она в ответ, – изобретатель нуля хоть чего-то и изрекатель нуля прогнозов? – и завела какую-то дразнилку.
С каждым её словом я чувствовал, как во мне все леденеет. Разум застилала пелена, и я вдруг понял: она знает. Знает, кто я такой.... Но этого быть не может.
– Чего?! Да ты... ты и не знаешь ничего обо мне... – попытался я защититься и вдруг в памяти что-то всплыло. Какая-то история, рассказанная Ирикой отцу в язвительной её манере. Сестра не любила ан-кей. – Королевский Стоп-сигнал! – выпалил я.
– Что-о-о?! – завопила Киран, поражённая этой фразой.
Честно скажу, не ожидал, что мои слова попадут в цель. Ирика тогда ввязалась в спор с отцом, и спорили они как раз на счет ан-кей. Сестрица откуда-то знала историю спасения королевского гонца и упорно доказывала, что все это не более, чем нелепое совпадение.
– «Сейчас имя этой Киран-кей известно даже при дворе, а по мне она даже и клички своей не заслужила!»
Погрузиться в воспоминания окончательно мне не дали. Киран, оскорбленная в лучших чувствах, подскочила ко мне и стала снова на меня кричать:
– Я в тот раз спасла жизнь человеку, а вот что в то время делал ты? В игрушки играл? Всем известно, что полукровки – бездари! Ты мне просто завидуешь, бесплодная пародия на прогрессора!
Последнюю фразу я едва расслышал, звуки доносились, как сквозь толщу воды.
– Я... – попытался я что-то сказать.... И тут меня накрыло.
Музыка лилась отовсюду, такая красивая, всепроникающая. Я тянулся за нею, боясь потерять, стараясь погрузиться в неё поглубже. Звуки наполнили мир, заслоняя все вокруг, превращая всю мою тоску в радость. Сквозь музыку я слышал голос матери, чувствовал ее запах и мягкие прикосновения. Я был счастлив.
Скай.
Когда прогрессор замахнулся на Киран, я, кажется, зарычал.
– Не смей её трогать! – крикнул я в ярости, подбегая к ним.
Однако мальчишка меня уже не слышал. Закрыв глаза, с блаженной улыбкой на лице, он... танцевал. Запоздало, я понял, что это был вовсе не удар, а первое движение его странного танца. Киран просто оказалась на пути, её слегка задело.
– Ты в порядке? – спросил я ан-кей, подходя поближе. Рука Дирана вскользь прошла по её лицу, я заметил небольшую царапину у неё щеке.
– Все хорошо, – ответила Киран, зачарованно наблюдая за танцем. Движения прогрессора от плавных и чуть ленивых переходили вдруг к резким и стремительным, сплетая невидимый глазу узор. Зрелище было поразительное. Я вдруг подумал, что из Дирана вышел бы хороший боец. Не будь он ан-кей.
Я снова посмотрел на Киран. Царапины на щеке, она, по-моему, вовсе не заметила, и была полностью поглощена разворачивающимся перед ней действом. Она даже двигала головой, следуя за движениями Дирана. Взгляд её затуманился. Так, только ещё одного ан-кей под «волной» мне не хватало.
– Киран, – я встал прямо перед моей подопечной, положил руки ей на плечи и легонько встряхнул. – Ки-иран.
– А? – откликнулась она, стряхивая наваждение.
– Объясни-ка мне, что тут произошло, – попросил я. – Он опять тебя... обидел? Или ты решила ему дать сдачи?
– Э-э, – протянула Киран, отчего-то краснея.
Киран.
Проклятие! И что я должна ему сейчас сказать? Дорогой Скай-дон, я вам соврала, точнее не соврала, у меня просто разум помутился, и Грая я испугалась, а мстить Дирану мне на самом деле не за что?
–Э-э, – протянула я, невольно переводя взгляд обратно на танцующего Дирана. Честно, я думала, он и впрямь решил меня ударить, уже даже приготовилась драться. А его, оказывается, просто потанцевать потянуло, под «волной». И накрыло его, получается, потому что я его довела. М-да. Хотя, конечно, он первый начал.
– Киран, – строго позвал меня Скай, загораживая Дирана собой.
Боится, что я на него брошусь, что ли?
– Дорогой Скай-дон, – начала я, не вполне собравшись с мыслями. Заметив проступившее на лице Ская изумление, поправилась: – Гм, то есть не дорогой, конечно, – великий Источник, что я несу?!
– Э-э. Учитель! – Ведущий в ответ подозрительно прищурился. Ага, ждет, что я ещё выдам. – Мы с Дираном немного поспорили! Понимаете, он считает, что все ан-кей рождаются матерями! И мы просто все потерялись. А потому нужно собраться и отправиться в экспедицию в поисках И... их! – вот берхи, чуть про Источник не ляпнула.
Чтобы отвлечь Ская ещё больше, я прижалась к нему, крепко обняв обеими руками. Поскольку его руки уже лежали на моих плечах, сделать это оказалось очень просто. Я заныла: – У него-то мама была-а-а, а у нас всех – не-е-ет, и мам нужно найтиии, потому что мама... ма-а-ама... это...
– Ага! – донесся голос у меня из-за спины. Я вздрогнула, Скай тоже. К счастью, это был не Грай-дон, а закончивший танцевать Диран, во время танца обошедший нас по дуге.
– Да! Потому что мама – это высшее благо! – голос прогрессора звучал необычайно бодро и я, удивленная, решила на него посмотреть. Но отпускать Ская мне совсем не хотелось. Поэтому я, чуть ослабив хватку, но не расцепляя рук, обошла его и выглянула, обнимая теперь Ская со спины. Скай, чуть помедлив, положил свои руки поверх моих, отчего мне вдруг стало необычайно приятно.
Диран же преобразился. Плечи распрямились, взгляд сделался ясный, на лице – лёгкая улыбка. Встретившись со мной взглядом, он мне подмигнул.
– Значит, вы спорили... о матерях? – спросил Скай. Лица я его не видела, но недоверие чувствовалось даже в его голосе.
– Да, – Диран уверенно кивнул. – Сами понимаете, для ан-кей это больная тема. Так что разгорелся спор.
Скай.
Лицо у Дирана открытое, взгляд – ясный, так что, кажется, он говорит правду.
– И тебя накрыло, – задумчиво протянул я. Спиной я чувствовал тепло прижимавшейся ко мне Киран, и это мешало сосредоточиться. Но в целом...
Диран – явление уникальное, и будоражит отнюдь не только умы алчущих власти нобилей, но и безразличных к ней ан-кей. Его слова о матерях для безродных сирот могут стать не то что предметом спора, но и ярким раздражителем. Я вспомнил горькие рыдания Киран, и в голове вспыхнула догадка: вот и причина первой ссоры, и дело тут вовсе не в оскорблениях. Я попробовал представить, каково это для Киран, появившейся словно из ниоткуда, слышать, что её мать осталась где-то там, в самом начале пути, и есть ещё надежда её найти... Мне стало жаль одинокую и несчастную Киран, и я чуть сжал её руки, стремясь проявить сочувствие. Ан-кей за моей спиной тихонько вздохнула, и от этого вздоха у меня по спине пробежала легкая волна тепла. Так, что-то не то со мной происходит.
Я разжал руки, и, легонько подтолкнув Киран, вытянул её за руку из-за моей спины. Лицо у неё сделалось жалобное, но мне сейчас было не до этого. Необычное поведение собственного организма меня вдруг озаботило сильнее девичьих переживаний. Знаю, это эгоистично, но ведь и Кодекс требует от Ведущих полного контроля своих чувств и желаний, иначе как мы сможем контролировать ан-кей?
– Что ж, – не сдержавшись, я всё же потрепал Киран по голове. – Надеюсь, впредь вы оба будете осторожней в высказываниях. Киран, – я пересилил себя и посмотрел ей в глаза. Она выглядела слегка растерянной, и... нет, достаточно. Никакого излишнего сочувствия, никакого покалывания в сердце, – пожалуйста, проводи Дирана на осмотр. Диран, – я ещё раз окинул внимательным взглядом брата Теро. Но тот выглядел совершенно спокойным, даже слегка улыбался, – это стандартная процедура, так что... – не зная, что ещё сказать, я развернулся и ушёл.
Личная трагедия
Киран.
Вот так, неожиданно для себя, и понимаешь фразу «спуститься с Небес на землю». Нет, пожалуй, это были еще не Небеса, но уже второй слой околоземья, и мне было очень обидно.
Я взглянула на Дирана в неясной надежде на ещё один виток скандала, который снесёт на своем пути всякое чувство разочарования, но...
– Не куксись, – он мне подмигнул. – Хочешь, расскажу тебе о моей маме?
Даже не знаю, что меня поразило больше: его предложение или спокойствие, с каким он мне его сделал. Ан-кей, только что переживший очередной выматывающий приступ и такой... умиротворенный? Даже счастливый?
Наверное, мой слегка приоткрывшийся рот изрядно его позабавил, но смех вышел не обидный.
– Идём, – Диран махнул мне рукой. – Отведи меня на стандартную процедуру, подержи во время неё за руку, а в благодарность я отвечу на твои вопросы.
– Идёт, – согласно кивнула я, и зашагала в сторону лазарета. Диран пристроился рядом.
Идти тут было от силы пять минут, территория Академии в принципе не большая и всё находится достаточно близко друг к другу. Мы шли, почти соприкасаясь плечами, по узкой дорожке, проходящей между зданием МиК – Механики и конструкций – и зданием Медицины. Вдоль дорожки раньше были клумбы с цветами, но безрассудные ученики, выливающие – с одной стороны – прогорклое смазочное масло, а с другой – результаты неудачных химических опытов, избавили клумбы от цветов, и теперь дорожку обрамляли полосы рыхлой ноздреватой земли.
– Вопрос первый... – тут я надолго задумалась. После того, как Скай ушел, в душе остался неприятный осадок, и спрашивать о семейной жизни матери Дирана мне уже не хотелось. – Ты всегда после «наката» такой счастливый?
– Хм, – ответил вредный Тур. Я уже собралась и на него обидеться, но он продолжил: – почти всегда. Но сегодня особенно, – он улыбнулся, прикрыв глаза.
Я одарила его долгим взглядом. Бывают моменты, когда понимаешь, что задавать вопросы бессмысленно, ведь не все можно описать словами.
– Подумай, как будешь все это объяснять Дишан, – посоветовала я ему. – От неё многозначительным хмыканьем не отделаешься.
– Дишан? Кажется, я что-то такое о ней слышал... – он озадаченно нахмурился, припоминая, и его лицо стало приобретать смущенное выражение.
– На этот счет не волнуйся, – я с легкостью угадала его мысли, – ты для неё слишком молод.
Он улыбнулся улыбкой человека, осознающего свое превосходство над собеседником. На самом деле, Дирана нельзя назвать красавцем. Но и в привлекательности не откажешь. Пусть подбородок более острый, чем у Ская, а глаза не такие серые, скорее голубые, да и темные волосы до плеч – это совсем не тоже самое, что короткий светлый ежик.... Но, в целом, справедливости ради, можно назвать Дирана симпатичным.
Я тяжело вздохнула. Диран посмотрел на меня в недоумении.
– В первую очередь, Дишан-деа – лекарь, почти чудотворец. Три года назад она даже ездила в королевский дворец, лечить Ее Высочество Амеликаю. Лечение прошло до того успешно, что Его Величество предложил ей остаться и стать придворным лекарем, – тут я внимательно посмотрела на Дирана, чтобы убедиться, что он проникся. Что ж, его лицо действительно стало очень серьезным, но вот его взгляд мне был не понятен.
– Однако, Дишан отказалась, и вернулась обратно в Академию, – честно говоря, я слышала разные варианты окончания этой истории, но детали, пожалуй, опущу. – Главное, что ты должен знать о Дишан: она гений, она ужасно упряма, и, если ты выведешь её из себя, то придется месяц-два лежать в лазарете, питаясь всякой гадостью!
– Хочешь сказать, она меня изувечит? – о, вот теперь выражение его глаз совершенно понятное – это изумление.
– Нет, конечно, – я рассмеялась, представив Дишан, в приступе ярости швыряющую в Дирана мензурки. – Просто заявит, что ты болен редкой заразной болезнью, или – ещё лучше – предречет, что ты скоро заболеешь, если не пройдешь профилактику. Оспорить её слова всё равно некому – все прочие сотрудники лазарета готовы на Дишан, как на языческого божка молиться. Так что я тебя предупредила, – я распахнула дверь лазарета и сказала: – Мы пришли.
Ан-кей-дан кивнул, зачем-то сделал глубокий вдох и нырнул в тишину лазарета, как в прорубь.
Я же, по давней прочно укоренившейся привычке, состроила самую жизнерадостную гримасу из своего арсенала, потянула Дирана вглубь коридора, схватив его за рукав рубашки, и громко позвала: – Дишан-деа, встречай! Я припадочного привела!
Диран, судя по его лицу, был от такого эпитета вовсе не в восторге, но ничего не сказал. Дверь за нашими спинами закрылась, издав протяжный вой души, страдающей в преисподней, и стало довольно темно.
После яркого дневного света, одного-единственного чахлого газового светильника, прикрепленного к стене ровно посреди коридора – между двух дверей, для нас было явно недостаточно. Ему на помощь пришло постепенно проявляющееся изображение на тупиковой стене коридора прямо перед нами: крупный ухмыляющийся череп, с горящими алыми глазами, и подписью «вы все умрете».
– Это... – начал было Диран.
– А вот и я! – возвестила Дишан, резко появляясь из двери слева от нас. Диран подпрыгнул, я ограничилась лёгким вздрагиванием. Я успела привыкнуть к различным странностям лекаря, но череп был новинкой.
– Уже оценили, – она кивнула на череп. Мы что-то невнятно промычали, и Дишан расцвела улыбкой: – Отлично, отлично. Идите за мной.
Мы послушно сделали шаг вперед, затем Диран остановился, галантно пропуская меня первой. Я бесстрашно шагнула в соседнюю комнату, он последовал за мной.
Это помещение тоже претерпело некоторые изменения с моего последнего посещения. Просторный зал больше не казался стерильно-безликим, окна по левой стороне украсили кровавого цвета шторы, стену напротив входа – огромный гобелен с иллюстрацией из анатомического пособия, а строгие прежде шкафы и стеллажи, закрывающие всю стену справа, поблескивали приклеенными к ним кусочками стекла и ракушками. Стоящий у окна светлый гарнитур, состоящий из двух кресел, кушетки и столика, совершенно терялся на этом фоне.
– Ну как? – Дишан обращалась ко мне, улыбаясь с видом именинницы, приглашающей гостей отведать кусочек огромного торта.
– Эм, – честно говоря, я не только не находила слов, чтобы ей ответить, но ещё и пыталась отогнать навязчивую мысль о том, что Дишан окончательно спятила.
– Пока ты не решила, что я слетела с катушек, – да, в проницательности ей не откажешь, – поясню: это все – декорации к приезду августейшей особы, собирающейся заявиться сюда через неделю, дабы снова позвать меня в столицу.
Я посмотрела на Дишан. Выглядела она уже не веселой, а скорее раздосадованной. Высокий лоб прекрасного лица прорезала морщина, уголки нежных губ опущены, и даже буйные черные кудри усмирены и заплетены в косу.
– Впрочем, – в голос Дишан вернулась уверенность, – поговорим об этом позже.
Она замолчала, что-то обдумывая, а затем: – Диран-кей Тур!
Диран, успевший за это время подойти к шкафам и, кажется, развлекавшийся попыткой отковырять себе ракушек, слегка вздрогнул, но быстро взял себя в руки и, резко развернувшись на пятках, с самым вежливым выражением лица посмотрел на Дишан.
Мы с Дишан хором хмыкнули.
– Подрос, возмужал, – одобрительно кивнула ему лекарь. – Не помнишь меня? Я как-то приезжала навестить твою матушку.
– Я... – начал было Диран.
– Не важно! Во время Волны ты танцуешь, не так ли? Слышишь музыку, и хочется танцевать, или тело двигается само по себе?
– И то, и...
– Всё ясно! Как самочувствие после Волны? Прилив сил, умиротворение?
– Да, я...
– Чудесно! – Дишан хлопнула в ладоши и повернулась ко мне: – Присаживайся, Киран, поболтаем, – она приглашающе махнула рукой в сторону кресел.
– Знаешь, Киран, – начала она, идя к креслу, – этот мальчик – редкий счастливец. Стопроцентный ан-кей-дан, который переживет меня, тебя, и в глубокой седой старости испустит последний вздох в окружении детей, внуков, правнуков и благодарных обывателей. Проникся своей исключительностью? – вспомнила она про Дирана.
– Мне... – начал он, но, не закончив, махнул рукой и пошёл к выходу.
– Всё верно, можешь идти, – крикнула ему вдогонку Дишан, с видом королевы усаживаясь в кресло.
Диран в ответ хлопнул дверью.
– «Бедняга», – подумала я, забираясь в кресло с ногами, и скрещивая их на восточный манер. – «Может, всё же стоило ему рассказать второй вариант окончания истории «Дишан-кей и Король»? Тот, согласно которому не Дишан отказалась от должности придворного лекаря, а сам король, пообщавшись с ней в течение десяти минут, передумал. Скай, например, придерживается именно этого варианта», – тут я опять вздохнула.
– Да, он и впрямь милашка, – по-своему истолковала мой вздох Дишан.
– Кто? Ска...
– Диран-кей Тур, конечно, – улыбнулась лекарь. – Очаровашка.
– А... – сама не знаю, зачем попыталась что-то сказать, это ведь Дишан.
– А его Волна! – голос Дишан стал звонким и торжественным, – Она питает его! Это волна, смывающая тревоги, ласкающая разум! В отличие от обычной Волны, которая протаскивает несчастную ан-кей через костедробилку и выворачивает её наизнанку!
Я с умным видом покивала, и Дишан немного успокоилась, поняв, что я не собираюсь говорить дольше трёх секунд за раз в ее присутствии.
– Ну что, дорогая, поговорим о тебе? В прошлый раз ты пришла сюда со Скаюшкой, поэтому мне не удалось тебя предостеречь. Как там твоя «ужасть» и «благость»? Надеешься, скоро пройдут, и ручкой на прощание не помашут?
– Кое-что ещё прои... – тут, главное, вовремя остановиться.
– Конечно! Произошло, и будет происходить. Ты меняешься, Киран. Становишься человечней. Думаешь, ты первая?
– Но...
– Нет, милая. – Дишан встала из кресла и легким шагом прошлась к противоположной стене. Она остановилась у самого большого шкафа, набитого склянками, банками и коробочками со всякой га... веществами. Я невольно поежилась, вспомнив, как однажды решила заглянуть в одну из них.
– Когда ан-кей по-настоящему влюбляется, – Дишан бесстрашно сунула руку между двух банок пугающего вида и вытащила на свет какую-то картонку. Подойдя, лекарь вручила её мне.
Это был маленький, величиной с ладонь, потертый кусочек плотной бумаги. На обратной стороне был написан портрет мужчины, черноволосого, с приятным лицом.
– Когай-дон, – пояснила Дишан, – его Слово перестало на меня действовать после нашего первой ночи вдвоем.
Я только и смогла, что изумленно вытаращится на Дишан. То есть это – портрет её Ведущего, которого она, вроде как, соблазнила?
– Моя Волна – разрушение, Киран, такая же, как у тебя. За исключением того, что она была тогда сильнее твоей. Никому и в голову не пришло бы дать мне нож, мне даже вилки в руки не давали.
Тут моя память услужливо развернула передо мной когда-то виденную картину: Дишан-кей, с упоением накалывающая плавающие в супе овощи на вилку, и отправляющая их в рот.
– Мы с Когаем полюбили друг друга, – между тем продолжала Дишан. – Вир и Наг, мои напарники, нас покрывали. Мы не сразу поняли, что Слово больше не действует. Моя гениальность росла...
Дишан.
Да, я тогда была еще совсем девчонкой, зелёной и наивной, вроде тебя, Киран. Впрочем, я была умнее. И, уж конечно, наивности во мне тоже было поменьше. Вообще, я сразу была гением, и в отличии от других ан-кей, всегда знала себе цену.
Когай тоже был гением, в своем роде. Знатного происхождения, он получил хорошее образование, прежде чем решил стать Ведущим. Только с ним я могла беседовать часами, только его разум казался мне таким же острым, как мой собственный. Только его похвала для меня что-то значила....
Всё началось со споров, перешедших в понимание, в восхищение, в привязанность....
Мы были по-настоящему счастливы. Я, рожденная ан-кей, даже предположить не могла, что оно бывает такое – простое, человеческое. Не упоение новых открытий или опьянение новой информацией, а именно счастье – такое, каким его знают люди.
И уж точно я не могла предположить, чем оно для меня обернётся.
Волны постепенно сходили на нет. Они становились реже, короче, пока совсем не исчезли. Месяцу без Волн мы радовались настолько, что решили устроить праздник. Прогулка на ярмарку перешла в романтический ужин, вечер перешел в ночь.
Целая неделя прошла потом, как в раю. Мы были вместе, почти позабыв скрываться, мы строили планы. Собирались даже пожениться.
Все разрушил случай. Мы были на задании в крошечной деревушке, большинство жителей которой тогда так и не поняли, что я ан-кей. День выдался солнечный и мы устроили пикник в небольшой роще. С собой у нас была целая корзинка еды, скатерть, столовые приборы. Когай забыл приготовленный для мня подарок и побежал за ним.
Я сидела в тени под березой, улыбаясь, разглядывая облака. Услышав треск веток, обернулась, ожидая увидеть растрепанного после быстрого бега Когая. Но это был не он. Пьяный деревенский мужик, грязный и потный, похожий на вставшего на задние копыта кабана, шёл ко мне, пошатываясь. Не знаю даже, чего он хотел, Волна накрыла меня раньше, чем я успела даже подумать.
Очнулась я, связанная веревкой, лежа на земле. Впереди валялся нож, мужик зажимал порезанную щеку и смотрел на меня с ужасом. Когай стоял рядом со мной на коленях, придерживая руками, как если бы я билась в припадке. Нас окружали люди, их голоса доносились до меня словно сквозь толщу воды.
– Когай, – собственный голос я тоже не слышала, но зато он услышал. Наклонился. Глаза у него были отчаянные.
